Огонь миджнуров. Солнечная леди. Глава 18

 Новый день – всего лишь кусочек времени, когда солнце в очередной раз чертит по небесному своду дугу с востока на запад, исчезая в конце пути за линией горизонта. Удивительная вещь эта линия. Люди говорят: «Уйти за линию горизонта». И вот ты идёшь, идёшь, но ничего не получается, ты не можешь добраться до неё, хотя она рядом, перед тобой. А потом ты оборачиваешься и видишь, что давно оставил её позади. Как странно, дойти до линии горизонта невозможно, а уйти за неё можно. В мире много удивительных, непонятных вещей, и порой не знаешь, что ждёт тебя завтра.
 После отъезда Тариэля пришло время «одна». Злата почувствовала себя черепахой, вытряхнутой из панциря. Тариэль был для неё той бронёй, которая отделяла и отдаляла её от Павла. И вот она исчезла. Что теперь делать, как защититься от настойчивого требования ответить на вопрос правду? Теперь Павел поведёт игру более жёстче, и остаётся либо принять новые условия, либо нет. А если нет, что тогда?
 Бежать, бежать прочь – вот единственный выход. И Злата сбежала. Она ушла вместе с Натали в школу на репетицию драмкружка. Ей совсем не было стыдно за свой поступок, последние дни принесли слишком много сюрпризов. Она устала от них. В какой-то момент начало казаться, что всё происходящее вокруг неё - всего лишь глупый, дурной сон и нужно только открыть глаза, чтобы он растаял в предрассветной дымке, и тогда можно будет посмеяться над своими призрачными страхами. Но сколько Злата не пыталась освободиться от него, её страхи продолжали оставаться рядом, становясь всё сильнее и сильнее. И она сбежала.
 Если у неё будет хоть чуть-чуть времени, хоть маленькая передышка, она отыщет, непременно, обязательно отыщет выход из лабиринта чувств, в котором основательно заблудилась.
 Сидя в зале, Злата отдыхала, глядя на наивную детскую игру на сцене. Происходящее там действо полностью захватило её, и за несколько часов репетиции ни одна мысль о своих проблемах не потревожила девушку.
 Павел остался дома один, Натали возложила на него ответственное задание – собрать вещи к завтрашней поездке. Все возражения с его стороны отклонялись, впрочем, их и не последовало.
 Вечер потребовал от Златы небольшого испытания – оценить кулинарные способности Павла. Не похвалить было нельзя. Во-первых, ужин готовился непрофессиональным поваром и за короткий срок, основное время ушло на сборы, и, во-вторых, всё действительно оказалось очень вкусно. Но дальше задерживаться в доме друзей Злата не стала. Сославшись на усталость и ранний утренний подъём, ушла к себе. Натали, как строгий и требовательный учитель, принялась проверять домашнее задание: всё ли готово к завтрашнему дню. Павел в роли прилежного ученика немного потолкался около неё, а потом нашёл причину, чтобы улизнуть к Романовичу.
 Наконец-то, Злата осталась одна. Теперь наедине с собою можно попытаться понять, что же произошло с нею за последнюю неделю и почему.
 Злата представила себя путником, который, однажды свернув на дорогу под названием «Тариэль», безмятежно и весело шёл себе и шёл, не задумываясь, что дорога может оказаться не такой уж и гладкой, не такой уж прямой, и что где-нибудь она может оборваться или на неё ступит другой, более уверенный, более сильный путник. Но какова госпожа Судьба! Из своего сундука, доверху наполненного сценариями человеческих жизней, она достаёт для тебя именно тот, который ты меньше всего ждёшь. Рядом с дорогой «Тариэль» вдруг потянулась другая дорога с названием «Павел». Путник продолжал идти по своей, но соседняя манила его к себе: «Я тоже хороша, посмотри. Идём со мной. Ты не пожалеешь». И путник растерялся: эта хороша, да и та не хуже. Какую выбрать? Нельзя идти по двум одновременно, даже если левая нога будет ступать по одной, а правая – по другой. Нужно сделать выбор, всё равно где-то они разойдутся, не могут дороги вечно тянуться рядом. Какой из них позволить себя увести?
 Во дворе стукнула калитка. Это Павел ушёл к Романычу. Злата стояла, прислонившись спиной к входной двери. Снаружи во флигель доносилась негромкая музыка и голоса редких прохожих, ещё не желающих насладиться вечерним покоем. Злата, не включая свет, в полумраке прошла в комнату, прилегла на кровать. Книгу А.Грина, которую она прихватила у Натали, хотя отлично знала, что ни сегодня, ни завтра читать не будет, положила около себя на подушку. Сюда, в комнату, звуки с улицы почти не проникали, и девушка осталась один на один со своими мыслями и звенящей тишиной. Вернее, тишина была не звенящей, а гудящей – слабое, монотонное «у-у-у» давило на уши, как гул высоковольтных проводов.
 Разве могла она представить, что внезапно ворвётся в чужую жизнь, перемешает в ней всё, лишит кого-то покоя и сна. Что же делать дальше? Может взять лист бумаги и написать, что нравится в Тариэле, а что в Павле? Глупо отдавать предпочтение количеству или пренебрегать человеком из-за отсутствия в его характере какой-то черты, так не разберёшься в своих чувствах. Тариэля Злата знает почти год, он надёжен, с ним уверенность. Павел же заставляет что-то новое пробуждаться в ней, окунаться в мир незнакомых желаний, разобраться в которых она ещё не может, и это пугает, вызывает страх, но одновременно притягивает к нему. Чего нет у Тариэля, то есть у Павла, чего нет у Павла, то есть у Тариэля, они дополняют друг друга. Ах, если б смешать всё это вместе, если б. Но это невозможно. Злата знает, что такое невозможность, она напоминает о себе из далёкого детства.
 Маленькой девочкой она аккуратно писала предложения в тетрадках в линеечку. Иногда её чутьё подсказывало, что последнее слово не сможет всё поместиться на строке, но продолжала писать, надеясь на чудо. А чуда не было, последняя буква в слове наперекор вылезала на поле тетрадки, чужую территорию. И тогда ей очень хотелось сдвинуть ладошкой все слова в строке, чтобы буковка оказалась перед красной чертой. Но сколько она не водила по бумаге рукой, ничего не получалось, слова собраны не из кубиков, слова крепко держатся за лист бумаги. От бессилия что-либо изменить на глазах наворачивались слёзы, и, глядя сквозь них, она хорошо понимала поговорку «Что написано пером…». К невозможности из прошлого прибавилась новая невозможность сегодняшнего дня.
 Самое ужасное, что она не знает, догадывается ли Тариэль об их с Павлом странных отношениях. Павел с самого начала, с самой первой минуты знакомства поставил планку слишком высоко, чем полагалось, и с каждым разом подымал её дальше и дальше. На сколько Злата может позволить ей подняться? Рано или поздно, но однажды Павел всё же припрёт её к стенке своим вопросом и потребует чёткого, правдивого ответа. А как же Тариэль? Если он знает, то почему молчит, почему оставил одну? Неужели так уверен в своём превосходстве, неужели думает, что ребёнок может остановить Злату? Эгоистическая самоуверенность! У неё нет в паспорте штампика, который заставляет терзаться угрызением совести, она свободна в своём выборе. А Натали? В отличие от неё Злату не интересует вопрос «моё – не моё», её интересует, что она хочет. Немножко эгоизма в ней тоже есть. Злата представила себе лицо Павла, потом Тариэля и вдруг вспомнила страх в его глазах там, на пляже. Надо поскорее забыть об этом. Откуда бы страх не появился, он тревожит её.
 Где же знак, где же её путеводная звезда, что укажет дорогу из лабиринта? Звезда… У неё есть звезда, подарок Тариэля! Злата соскользнула с кровати, вытащила сумку из шкафа, на ощупь отыскала в ней коробочку с украшением. В полумраке комнаты на золотой цепочке закачалась золотая звёздочка, поблескивая бриллиантовым глазом: «Я укажу тебе путь, я укажу тебе путь. Иди за мной, иди за мной». Злата надела украшение, прижала звёздочку ладонью к груди. «Ты теперь будешь со мной. Мой путь по дороге «Тариэль»».
 Сквозь наползающую и укутывающую дремоту девушка услышала приглушённый скрип калитки, потом тихие шаги около флигеля. Человек то замирал на месте, и наступала тишина, то снова начинал ходить. Он никак не мог решиться: постучать ему или нет. Словно из другого мира, крадучись, звуки со двора проникали в Златино сознание.
 «Это Павел. Он не моя дорога».
 Наконец, шаги удалились от флигеля, стукнула входная дверь дома, и Злата мгновенно провалилась в сон.
 Всю ночь она проспала в халате на одном боку, и первое, что увидела, когда ранним утром открыла глаза, была книга Грина. Уже перед уходом из флигеля Злата взяла лист бумаги и на всём его белоснежном просторе как заклинание, как молитву, как приговор своей судьбе написала ручкой «Я ЛЮБЛЮ ТАРИЭЛЯ». Сложила лист пополам и положила между страниц книги.
 Новый день – всего лишь кусочек времени, когда солнце в очередной раз чертит по небесному своду дугу с востока на запад, исчезая в конце пути за линией горизонта. Удивительная вещь эта линия. Люди говорят: «Уйти за линию горизонта». И вот ты идёшь, идёшь, но ничего не получается, ты не можешь добраться до неё, хотя она рядом, перед тобой. А потом ты оборачиваешься и видишь, что давно оставил её позади. Как странно, дойти до линии горизонта невозможно, а уйти за неё можно. В мире много удивительных, непонятных вещей, и порой не знаешь, что ждёт тебя завтра.
 После отъезда Тариэля пришло время «одна». Злата почувствовала себя черепахой, вытряхнутой из панциря. Тариэль был для неё той бронёй, которая отделяла и отдаляла её от Павла. И вот она исчезла. Что теперь делать, как защититься от настойчивого требования ответить на вопрос правду? Теперь Павел поведёт игру более жёстче, и остаётся либо принять новые условия, либо нет. А если нет, что тогда?
 Бежать, бежать прочь – вот единственный выход. И Злата сбежала. Она ушла вместе с Натали в школу на репетицию драмкружка. Ей совсем не было стыдно за свой поступок, последние дни принесли слишком много сюрпризов. Она устала от них. В какой-то момент начало казаться, что всё происходящее вокруг неё - всего лишь глупый, дурной сон и нужно только открыть глаза, чтобы он растаял в предрассветной дымке, и тогда можно будет посмеяться над своими призрачными страхами. Но сколько Злата не пыталась освободиться от него, её страхи продолжали оставаться рядом, становясь всё сильнее и сильнее. И она сбежала.
 Если у неё будет хоть чуть-чуть времени, хоть маленькая передышка, она отыщет, непременно, обязательно отыщет выход из лабиринта чувств, в котором основательно заблудилась.
 Сидя в зале, Злата отдыхала, глядя на наивную детскую игру на сцене. Происходящее там действо полностью захватило её, и за несколько часов репетиции ни одна мысль о своих проблемах не потревожила девушку.
 Павел остался дома один, Натали возложила на него ответственное задание – собрать вещи к завтрашней поездке. Все возражения с его стороны отклонялись, впрочем, их и не последовало.
 Вечер потребовал от Златы небольшого испытания – оценить кулинарные способности Павла. Не похвалить было нельзя. Во-первых, ужин готовился непрофессиональным поваром и за короткий срок, основное время ушло на сборы, и, во-вторых, всё действительно оказалось очень вкусно. Но дальше задерживаться в доме друзей Злата не стала. Сославшись на усталость и ранний утренний подъём, ушла к себе. Натали, как строгий и требовательный учитель, принялась проверять домашнее задание: всё ли готово к завтрашнему дню. Павел в роли прилежного ученика немного потолкался около неё, а потом нашёл причину, чтобы улизнуть к Романовичу.
 Наконец-то, Злата осталась одна. Теперь наедине с собою можно попытаться понять, что же произошло с нею за последнюю неделю и почему.
 Злата представила себя путником, который, однажды свернув на дорогу под названием «Тариэль», безмятежно и весело шёл себе и шёл, не задумываясь, что дорога может оказаться не такой уж и гладкой, не такой уж прямой, и что где-нибудь она может оборваться или на неё ступит другой, более уверенный, более сильный путник. Но какова госпожа Судьба! Из своего сундука, доверху наполненного сценариями человеческих жизней, она достаёт для тебя именно тот, который ты меньше всего ждёшь. Рядом с дорогой «Тариэль» вдруг потянулась другая дорога с названием «Павел». Путник продолжал идти по своей, но соседняя манила его к себе: «Я тоже хороша, посмотри. Идём со мной. Ты не пожалеешь». И путник растерялся: эта хороша, да и та не хуже. Какую выбрать? Нельзя идти по двум одновременно, даже если левая нога будет ступать по одной, а правая – по другой. Нужно сделать выбор, всё равно где-то они разойдутся, не могут дороги вечно тянуться рядом. Какой из них позволить себя увести?
 Во дворе стукнула калитка. Это Павел ушёл к Романычу. Злата стояла, прислонившись спиной к входной двери. Снаружи во флигель доносилась негромкая музыка и голоса редких прохожих, ещё не желающих насладиться вечерним покоем. Злата, не включая свет, в полумраке прошла в комнату, прилегла на кровать. Книгу А.Грина, которую она прихватила у Натали, хотя отлично знала, что ни сегодня, ни завтра читать не будет, положила около себя на подушку. Сюда, в комнату, звуки с улицы почти не проникали, и девушка осталась один на один со своими мыслями и звенящей тишиной. Вернее, тишина была не звенящей, а гудящей – слабое, монотонное «у-у-у» давило на уши, как гул высоковольтных проводов.
 Разве могла она представить, что внезапно ворвётся в чужую жизнь, перемешает в ней всё, лишит кого-то покоя и сна. Что же делать дальше? Может взять лист бумаги и написать, что нравится в Тариэле, а что в Павле? Глупо отдавать предпочтение количеству или пренебрегать человеком из-за отсутствия в его характере какой-то черты, так не разберёшься в своих чувствах. Тариэля Злата знает почти год, он надёжен, с ним уверенность. Павел же заставляет что-то новое пробуждаться в ней, окунаться в мир незнакомых желаний, разобраться в которых она ещё не может, и это пугает, вызывает страх, но одновременно притягивает к нему. Чего нет у Тариэля, то есть у Павла, чего нет у Павла, то есть у Тариэля, они дополняют друг друга. Ах, если б смешать всё это вместе, если б. Но это невозможно. Злата знает, что такое невозможность, она напоминает о себе из далёкого детства.
 Маленькой девочкой она аккуратно писала предложения в тетрадках в линеечку. Иногда её чутьё подсказывало, что последнее слово не сможет всё поместиться на строке, но продолжала писать, надеясь на чудо. А чуда не было, последняя буква в слове наперекор вылезала на поле тетрадки, чужую территорию. И тогда ей очень хотелось сдвинуть ладошкой все слова в строке, чтобы буковка оказалась перед красной чертой. Но сколько она не водила по бумаге рукой, ничего не получалось, слова собраны не из кубиков, слова крепко держатся за лист бумаги. От бессилия что-либо изменить на глазах наворачивались слёзы, и, глядя сквозь них, она хорошо понимала поговорку «Что написано пером…». К невозможности из прошлого прибавилась новая невозможность сегодняшнего дня.
 Самое ужасное, что она не знает, догадывается ли Тариэль об их с Павлом странных отношениях. Павел с самого начала, с самой первой минуты знакомства поставил планку слишком высоко, чем полагалось, и с каждым разом подымал её дальше и дальше. На сколько Злата может позволить ей подняться? Рано или поздно, но однажды Павел всё же припрёт её к стенке своим вопросом и потребует чёткого, правдивого ответа. А как же Тариэль? Если он знает, то почему молчит, почему оставил одну? Неужели так уверен в своём превосходстве, неужели думает, что ребёнок может остановить Злату? Эгоистическая самоуверенность! У неё нет в паспорте штампика, который заставляет терзаться угрызением совести, она свободна в своём выборе. А Натали? В отличие от неё Злату не интересует вопрос «моё – не моё», её интересует, что она хочет. Немножко эгоизма в ней тоже есть. Злата представила себе лицо Павла, потом Тариэля и вдруг вспомнила страх в его глазах там, на пляже. Надо поскорее забыть об этом. Откуда бы страх не появился, он тревожит её.
 Где же знак, где же её путеводная звезда, что укажет дорогу из лабиринта? Звезда… У неё есть звезда, подарок Тариэля! Злата соскользнула с кровати, вытащила сумку из шкафа, на ощупь отыскала в ней коробочку с украшением. В полумраке комнаты на золотой цепочке закачалась золотая звёздочка, поблескивая бриллиантовым глазом: «Я укажу тебе путь, я укажу тебе путь. Иди за мной, иди за мной». Злата надела украшение, прижала звёздочку ладонью к груди. «Ты теперь будешь со мной. Мой путь по дороге «Тариэль»».
 Сквозь наползающую и укутывающую дремоту девушка услышала приглушённый скрип калитки, потом тихие шаги около флигеля. Человек то замирал на месте, и наступала тишина, то снова начинал ходить. Он никак не мог решиться: постучать ему или нет. Словно из другого мира, крадучись, звуки со двора проникали в Златино сознание.
 «Это Павел. Он не моя дорога».
 Наконец, шаги удалились от флигеля, стукнула входная дверь дома, и Злата мгновенно провалилась в сон.
 Всю ночь она проспала в халате на одном боку, и первое, что увидела, когда ранним утром открыла глаза, была книга Грина. Уже перед уходом из флигеля Злата взяла лист бумаги и на всём его белоснежном просторе как заклинание, как молитву, как приговор своей судьбе написала ручкой «Я ЛЮБЛЮ ТАРИЭЛЯ». Сложила лист пополам и положила между страниц книги.