История любви банальненько так

Его звали Олег, и я не видела в нем чего-то, что могло меня привлечь, я видела в нем только человека, в меня влюбленного, но мне он был неинтересен. Я скорее даже использовала его и не понимала, чему так удивляются его друзья, видя, как я им помыкаю, и он не сопротивляется. На мой взгляд, он не умел существовать, не подчиняясь кому-то, и в какой-то мере я делала ему одолжение, направляя хоть куда-то. Я не говорю, что в лучшую сторону. Я чувствовала перед ним какую-то ответственность за его беспомощность. Я только еще не знала, что, как чувствую я перед ним ответственность, так чувствует он передо мною эту беспомощность.
У нас много было много общих знакомых. Мы часто встречались у кого-то в гостях, хотя у меня было такое подозрение, что это неспроста. Вообще, у нас была одна большая компания, среди которой и затесался Олег. Тут наверно следует кратко рассказать обо мне, чтобы потом не запутаться. Мои родители погибли три года назад, и я жила с дядей и тетей, и их дочерью Аней, которая была на два года меня старше. Они хорошо ко мне относились, они обо мне заботились, но они были совсем другие. Тихие домоседы, кроткие и спокойные, любящие все классическое, верующие и очень-очень правильные, им, конечно, меня, взрывную, наглую и постоянно влипающую в истории, было не понять. Я доставляла им массу проблем и хлопот, но, издав кроткий вздох, они все это терпели. Зато у них была их тихая радость - Анечка, которая их во всем слушалась. Про аборт Анечки, они, конечно, не знали. Мне Аня не нравилась, она была даже еще более эгоистична, чем я.



Начинать всегда стоит с диалога, это сразу захватывает. Но я начну очень банально – с описания природы.
Итак. Был прекрасный весенний денек. Весна вообще в этом году завладела городом очень быстро, поэтому, несмотря на начало апреля, я уже изнывала от перегрева. Хотя, вполне допускаю, в этом были виноваты гормоны, стадами бродящие по моему организму.
Так вот, был прекрасный весенний денек, и рука Антона уже отработанным движением полезла под топик, хотя куда там лезть – и так все открыто. Я засмеялась, откидывая голову назад и позволяя ему не самые приличные вещи. Он коснулся губами моей шеи, а я не удержалась и слегка оттолкнула его – мне было щекотно. Потом сама же потянулась к его губам, хотя целовался он плохо, и меня это не могло не огорчать. Однако, думала я, это дело поправимое.
Привет, – раздался голос сзади нас.
От неожиданности мы оба отпрыгнули друг от друга, и я стала судорожно поправлять одежду, повернувшись затылком к парням. Когда стоять так стало уже неприлично, я все-таки развернулась и взглянула на Олега.
Ты обещала дать мне диски, помнишь?
Антон, мой нынешний бойфренд, которому было восемнадцать, и он был на год младше Олега, переводил недовольный взгляд с меня на Олега и обратно. Ну да, он еще ничего не знает.
Нет, Антона я не любила, но он предложил встречаться, а у меня как раз никого не было. При этом он обладал приличной внешностью – я хочу сказать, он не был уродом – поэтому мы уже второй месяц были вместе, и он уже третью неделю отчаянно пытался меня уговорить «на это». Но мне совершенно не хотелось этого самого, во всяком случае, с ним, поэтому пока ему приходилось удовлетворяться по методу «жим-жим по подворотням».
Да, я помню. Подожди минутку.
Подождать ему пришлось не минутку, а целых две, потому что Антон никак не мог меня отпустить и все целовал и целовал. Краем глаза я следила за Олегом. Он тихо стоял в трех шагах от нас, рассматривая нас изучающим взглядом. Решив, что с них хватит – с одного издевательства, а с другого столько хорошего сразу – я, наконец, отстранилась.
До завтра, любимый, – прошептала я Антону и скомандовала Олегу, – Пошли!
Он поправил лямку рюкзака, которая, как обычно бывает у этого растяпы, уползла вниз по руке, почесал правой рукой левую и только после этого пошел следом за мной.
Войдя в прихожую, Олег остановился и неуверенно взглянул на меня.
А… Можно я у тебя чаю попью?
Я безумно на него бесилась. Не знаю, почему, но каждый раз, видя его, я тут же испытывала желание сделать что-нибудь ему назло.
Ты и так мне настроение испортил, хочешь еще и остаток дня изгадить?
Он тут же стушевался и как будто даже стал ниже ростом.
Я не хотел…
Не хотел, как же! – воскликнула я. – Стой здесь и не шевелись.
Я принесла ему диски и выпроводила за дверь.
Он был мямлей, он был тестом, он не мог проявить хоть какую-то решимость и все это меня жутко в нем раздражало. Мужчина должен быть мужчиной, а не тряпкой и подкаблучником. Олег много раз говорил: «я люблю тебя», но я только смеялась над ним. Неужели он мог подумать, что я могу испытывать к нему какие-то положительные эмоции?
Я рассмеялась, представив себя рядом с Олегом: как он стоит, опустив голову, тихо бормоча что-то типа «Да, дорогая», «Как скажешь, дорогая» и все в таком же ключе. А я, как настоящий тиран, говорю ему все время, мол, сделай то, сделай это… Да, это просто-таки идеальный муж. Он никогда не позволит себе ничего без моего разрешения. Но боже, как это было бы скучно!
От нечего делать и от хорошей погоды я вышла на балкон, чтобы вдохнуть замечательного загазованного воздуха и наполнить легкие очередной порцией пыли и грязи. Там уже дышала всей этой гадостью кошка нашего соседа Даньки по кличке Мерзавка. У него было специфическое чувство юмора. Еще у него была крыса, ее клички я точно не знала, одно могу сказать точно: каждый раз, когда ее хвост мелькал где-то в том хламе, которым была завалена вся его квартира, он говорил «Сдохни, гадина!». Логично предположить, что именно так ее и звали.
Мерзавка, завидев меня, стала жалобно мяукать.
Ну, чего, Мерзавка, опять Данька тебя не покормил? Ну давай я тебя чем-нибудь угощу, - сказала я, в то время как кошка мордочкой старательно терлась о мою руку.
Собравшись в поход к холодильнику, я взглядом скользнула по нашему двору. Там все еще был Олег, правда, теперь он был не один. С ним было еще три парня, его возраста. Но не это удивило меня, нет. Меня удивило его поведение. Он что-то им показывал, активно размахивая руками, явно куда-то звал. В общем, он играл доминирующую роль. Меня это изумило до самых кончиков волос. Потом он еще что-то сказал, и все четверо рассмеялись так, что слышно было даже у меня на третьем этаже. Я пожала плечами и пошла искать поесть для себя и для Мерзавки.



Сны приходят и уходят. Они эфемерны как сама наша жизнь. Они отражают наши тайные желания, наши страхи и надежды, они – то, что есть мы на самом деле, но в чем боимся себе признаться. Утром почти невозможно вспомнить их. Но есть и такие, которые забыть нельзя.
Я помню, как проснулась в ночи, не в холодном поту, как показывают в кино, но со слезами на глазах, с истерикой в дыхании и с кровью на губах. Я бросилась в ванную, зажгла свет, яркий свет, задернула футболку и со страхом взглянула в зеркало. Вздох облегчения вырвался из груди. А в голове летали обрывки сна.
Я – человек, я смотрю на свое тело, я смотрю на него своими глазами. Не знаю, где я. Комната, такая светлая, такая знакомая… я тут была, но я не могу вспомнить, когда. Внезапно боль в груди, я вижу, как на груди появляются прыщи, огромные, отвратительные прыщи. Разрастаются, взрываются, лопаются. Из меня, из моей груди льется нескончаемым потоком гной, черно-гнилостный, вязко-жидкий, больно, больно, но я не могу ничего остановить, это выливается из моей души, эта гадость, эта мерзость, мне тошно от того, что это пряталось где-то внутри меня и больно, больно, больно, словно от меня отрывают куски плоти, живой плоти моей, как будто это – часть меня. Наконец, эта пытка заканчивается, я вдыхаю свободно, ощущая, как легче стало мне. И тут же сгибаюсь пополам, с криком от боли, непереносимой, непреодолимой, невозможной. На груди у меня источают кровь круглые отверстия. И я понимаю, что внутри больше ничего не осталось, нет ничего…Пусто, пусто, пусто…


А начиналось все так просто и безобидно.
Передо мной стоял парень. Я знала его лишь заочно, но мне его описывали с таким восторгом, что я уже даже думала, а не соблазнить ли мне его, когда встречу? Но он смотрел на меня какими-то испуганными глазами, он заметно занервничал, увидев меня. «Неужели у меня такой страшный вид?» - мимоходом думаю я. Я считаю, что человек всегда должен выглядеть отлично, поэтому нервничаю, когда замечаю какие-то недоработки в своей внешности.
Оксан, знакомься, это – Олег. Олег, это – Оксана, моя лучшая подруга. – Девчонка улыбается, но несколько неуверенно. – Я о ней говорила, помнишь?
Взволнованный, он как-то дергано кивает, но даже ничего не говорит. Его акции резко падают.
Ей важна моя оценка, ведь она на меня равняется. Но при этом, если я скажу, что мне «очень приятно», то она тут же подумает, что я уже положила на него глаз. Она и так его от меня долго прятала. А я сжимаю его тут же ставшую потной ладошку и думаю, что ЕЕ Олег действительно симпатичный.
При первой встрече я делаю ему скидку и про себя прощаю ему все его глупые и неудачные шутки, даже вежливо улыбаюсь. Но я все равно стараюсь не обращать внимания. Возможно, Олег просто боится новых знакомых.
В середине идет моя подруга, она сейчас – центр Вселенной и такое наслаждение на ее лице, что я едва сдерживаю смех. Я сейчас не злюсь. Они идут, мило взявшись за ручки, Олег все время опускает голову, отводит взгляд, даже старается смотреть куда-то в сторону, но меня так просто не проведешь. Я все равно замечаю его взгляды, направленные на меня.
Потом мы расходимся. Мне – к метро, а им, как романтично она вздыхает, «еще можно прогуляться». На прощание я целую в щеку ее и, неожиданно для Олега, его самого. Тоже в щеку. Я вижу, как неловко он себя чувствует, как удивленно смотрит на меня, как заливается краской его лицо и мне становится смешно. Он такой чистый и невинный в свои девятнадцать, что над этим можно только смеяться. Глядя на меня смеющуюся, он и сам начинает улыбаться.
Именно в тот момент я впервые увидела тот его взгляд, который потом так возненавидела: преданно-щенячий, сопливо - счастливый. Правда, тогда он еще был для меня человеком. Но именно тогда я поняла, что шансов у него уже нет. Зато он решил прямо и наоборот.

Нет, меня нельзя любить. Я потом только поняла, насколько это невозможная вещь. Я даже испугаться не смогла. Но меня нельзя любить. Не потому, что я считаю себя недостойной любви. И вовсе не потому, что я не люблю себя сама. Все просто и банально. Меня слишком тяжело любить. Боясь потерять собственную независимость, не веря в возможность сохранения оной при близких отношениях, я никому не позволяла подступиться ко мне. Но при этом я хотела, чтобы меня любили. Но правильней говорить не про любовь, я хотела, чтобы мною восхищались. Наверное, поэтому я все время с кем-то встречалась, сидела с друзьями по дворам с бутылкой джина или текилы в одной руке и сигаретой в другой. Хотя мне и было это чуждо. Это было как с одеждой бывает иногда – и сидит, и идет, и даже бегает, но чуждая, чужая, неуютная и неудобная.
Но я верила, что окружающие меня любят. Мир делился на черное и белое, серого не могло быть. Я тогда просто не понимала разницы между симпатией и любовью. Наверное, потому что никого никогда не любила. Я встречалась с парнями, смеясь и перемешивая слова с поцелуями, я говорила им, повторяя из раза в раз: «Я люблю тебя». Сколько я бросала их на ветер, но не вкладывала в них никакого смысла. Это были просто слова, а люди, которым я это говорила, - были просто привычкой.
 Но разницы я тогда еще не понимала. Ведь я действительно никого не любила. Да и вряд ли кто-то из них любил меня тоже, по-настоящему. Раз и навсегда.
Потому что любить меня истинно и искренно мог лишь натуральный мазохист. Откуда ж я знала, что уже встретила его…


Я встретила его… нет, это он меня встретил уже на следующий день при выходе из школы. Не знаю, может, он у своей девушки поинтересовался, где я учусь, может, еще откуда узнал. Я потом только узнала, что его знают почти все, кого знаю я. Странно было, что мы с ним раньше не пересекались.
Так вот, он стоял метрах в десяти от входа и курил. Я еще сначала подумала, что это не просто сигареты, потому что он очень странно держал сигарету: не между указательным и средним, а придерживая ее еще и большим, как будто это косяк.
Я решила, что он больно шустро тут оказался, потому что парни обычно наоборот – тянут и тянут. А он – на следующий день после нашего знакомства. Прямо-таки рокового, а?
Я попыталась сделать вид, что его не знаю, и пройти мимо. Но, разумеется, мне это не удалось.
Привет… - сказал он, кидая сигарету под ноги.
Да, здравствуй. Ты что-то хотел? – я была сама вежливость.
Ну, в общем… я хотел тебя куда-нибудь пригласить. Поскольку телефона у тебя нету, то я, вот, пришел…
Да, телефона у нас и впрямь не было. Точнее телефонная линия была, а самого аппарата временно не было. Милая Анечка, разозлившись на очередного своего хахаля, который послал ее далеко и надолго, упорно пинала и кидала об стенки несчастный телефон, после чего использовать его по назначению было невозможно. Только могу поспорить, даже работай у нас телефон, Олег бы все равно притащился, как миленький.
Но у тебя уже есть девушка.
Он активно замотал головой, так что его бейсболка даже сделала полкруга.
Нет, мы расстались. Давай пойдем, куда захочешь!
И такое прошение было в его глазах, такая щенячья преданность, что мне просто тошно стало. Я толкнула его с силой и крикнула ему:
Ты что, дурак? Ты хоть немного думаешь? Ты мою подругу из-за меня что ли бросил? И как я ей в глаза смотреть буду? Ты хоть о ком-то, кроме себя думаешь?
Вообще-то, если честно, мне в последнюю очередь было на его девушку, но зато это выглядело благородно. То, что она называла меня своей лучшей подругой, вовсе не значило, что я считала точно так же. Я вообще предпочитала ни к кому не привязываться, зачем мне зависеть от кого-то?
Олег виновато на меня посмотрел и шмыгнул носом. Так трогательно, так наивно, что мне захотелось банально дать ему в нос. Он весь был такой беззащитный, с ним можно было сделать что угодно. Тряпка.
Ну пожалуйста… - прошептал он, едва ли не плача.
Нет. Ты мне не интересен.
Его взгляд словами описать невозможно. Такой глупый, такой изумленный.
Зато ты мне интересна…
Ну и что?
Я люблю тебя.
Я засмеялась.
Поэтому я должна с тобой встречаться?
Я тебе совсем не нравлюсь?
Ты мне совсем не нужен.
Я засмеялась вновь и пошла домой, продолжая улыбаться. Любит он меня. Тоже мне, нашел аргумент.

Я видела солнце и свет, передо мною расстилалось ковром море, уходя куда-то вдаль за линию горизонта. Бесконечная песчаная полоса, тянущаяся постоянно, не прерываясь, не останавливаясь, все тот же песок под ногами, все так же. И на всей этой полосе только одна я. Оборачиваюсь, сзади виднеется город. Я знаю, стоит мне только потянуться и я буду там. Но там больше никого не будет.
Бесконечное море, бесконечный песок и бесконечный город. Я не иду, но я продолжаю движение, я не дышу, но легкие мои раз за разом наполняются кислородом. Желания исполнятся, даже если я не захочу…
Но никого больше нет. Бесконечное небо плавно вливается в бесконечное море. Я стою, я – повсюду и меня нет совершенно.
Я одна… одна, одна, одна!


Олег придумывал миллион причин, по которым ему надо было ко мне зайти. С фантазией у него все было в порядке. Я все это понимала, но почему-то все равно пускала его к себе, хотя наверняка гораздо реже, нежели он хотел. Он заходил ко мне одолжить что-нибудь, иногда он встречал меня у школы, брал донести рюкзак и нес его до самой квартиры, его друзья забывали у меня что-нибудь, и он потом заходил забрать… В общем, долго ли умеючи?
Хотя, признаюсь честно, я была сильно удивлена однажды, увидев его в очередной раз на пороге своей квартиры. Из-под кепки текла тонкая струйка крови, а одна штанина была разорвана до колена и вся в грязи. Да и сам он был не в лучшем виде. Он был мокрый как мышь, ведь на улице шел дождь. Глядя себе под ноги, беспрестанно шмыгая носом, он робко поинтересовался, можно ли ему умыться. Честное слово, я была настолько поражена его жалким видом, что даже не подумала о том, чтобы послать его. Ошарашенная, я лишь посторонилась, пропуская его внутрь.
Ничего не говоря, он пошел сразу в ванную.
Визг, крики, грохот.
Я даже не знала, пугаться мне и стыдиться, или можно посмеяться? В ванной была моя двоюродная сестра. Поскольку в квартире были только я и она, ванная осталась незакрытой. Через секунду оттуда появился перепуганный Олег.
Там…
Глядя на него, я не выдержала и рассмеялась.
Там моя сестра, - выдавила я через смех.
Он улыбался, одаривая меня теплым взглядом. Я мгновенно успокоилась, меня словно ошпарило кипятком. Олег улыбался, потому что ему удалось меня рассмешить. Он улыбался, потому что мне было хорошо. Я только сейчас поняла, какие теплые у него темно-карие глаза, какие-то прямо-таки бархатные, обволакивающие, как у кота. Мне стало дурно: в этот момент он мне действительно нравился, эта тряпка, но он мне нравился. Вздумай он меня обнять или даже поцеловать сейчас, я бы ему позволила. На какую-то долю секунды мне этого даже очень захотелось. Но Олег все так же стоял.
На кухне есть раковина.
Он кивнул.
Тебе сделать чаю?
Я кивнула.
В гостиную заскочила Аня. Она взяла фен и ускакала обратно в ванную. Спустя какое-то время появился Олег. Вид у него много лучше не был, но хотя бы не такой грязный. Он поставил на стол две чашки. Сел на кресло, которое стояло рядом со столом. Большое, мягкое и очень уютное. Мое любимое!
Вот так мы молча и сидели, я время от времени делала глоток чаю, а Олег вообще не пил. Тактика его была понятна – так у него больше шансов остаться тут подольше. Прошло минут десять. А мы все сидели, не говоря ничего. Если честно, мне было интересно, откуда он в таком виде, но я сдерживалась. То, что в данный момент мне интересна его судьба, должна была знать лишь я.
В комнату, с подсушенными волосами, но все так же неодетая, то есть в мокром полотенце, и трудно сказать, больше оно скрывало или открывало, вошла Аня. Она тут же схватила мою чашку, сделала глоток и… уселась на ручку моего любимого кресла. Хотя в данный момент кресло меня интересовало в последнюю очередь.
Она положила глаз на Олега!?
А чего так тихо сидим? – спросила она развязно.
Думаем. – Коротко ответил он.
О чем же?
О жизни. – Фыркнула я.
А я вот не высохла еще, решила, что вы мне простите. В общем, не думаю, что я Оксану смущу, но, надеюсь, тебе ничего? – спросила она, кладя ручку ему на плечи и глядя ему прямо в глаза.
Если кто не понял, как это получилось, объясняю – Олег смотрел на нее и только на нее.
Я была недовольна. Черт возьми, я хотела броситься на свою сестру и выцарапать ей глаза. Олег принадлежал мне! Он был ничем, пустым местом, он не мог ее интересовать! Он был пустым местом, но он был моим пустым местом!!!
Тем временем, рука Олега оказалась чуть выше ее колена.
А нас не представили друг другу, - продолжала мурлыкать Аня.
Сильно сомневаюсь, что эта фраза хоть как-то относилась ко мне. Но промолчать я не могла.
Аня, знакомься, самая большая тряпка, которую я когда-либо встречала. Зовут Пустым Местом. Но отзывается также на такие клички как «тряпка», «иди отсюда», «свали», «ты мне надоел», «слабак» и многое, многое другое, но об этом я тебе расскажу как-нибудь в другой раз!
Я говорила это с такой злостью, что даже Аня посмотрела на меня изумленно. Не желая более оставаться в этом месте, просто источавшем флюиды любви, я промаршировала на балкон. Дождь почти кончился, лишь слегка накрапывая. Достала заначку из-под ручки и закурила.
А ты чего уставилась? Вали отсюда! – набросилась я на Мерзавку.
И как им вообще не стыдно? Все-таки я младше их обоих и они могли бы хотя бы постесняться. Аня, так и вовсе как проститутка себя вела. Из комнаты донесся веселый и звонки смех Анечки. На миг обернувшись в их сторону, я чуть не выронила сигарету – хоть сквозь занавеску и было плохо видно, но судя по всему Анечка уже переползла с ручки кресла на колени Олегу. Я прямо-таки поперхнулась. Он ей нравился?! Да это просто невозможно.
Аня мне не нравилась именно из-за нашей схожести. И я и представить себе не могла, что ей может понравиться такая мямля, как этот самый Олег.
Боже, если бы кто-то хоть мог представить, как я бесилась в тот момент. В голове моей бродили невеселые мысли, но я еще пыталась отогнать их от себя, чтобы не думать о всяких глупостях. Но глупости упорно не давали мне жить спокойно. Долго обманывать саму себя у меня не было желания. И я позволила самому противному на свете голосу – внутреннему – тихо прошептать мне на ухо то, что меня так взбесило: я ревновала Олега к Ане. Этого не могло быть, но оно было! Я даже не знаю, что злило меня больше: то, что Олег смеет кому-то нравится или то, что я его ревную.
Первую сигарету я закончила очень быстро, даже не заметив. Я просто пыталась успокоиться. Потом была вторая. Только я глубоко и с наслаждением затянулась, даже закрыв глаза, так мне вдруг хорошо стало, как кто-то выдернул у меня эту разнесчастную сигарету!
Тебе нельзя курить.
Я готова была прямо сейчас выкинуть Олега за перила. Пускай только третий этаж, но хотя бы переломы ног и рук будут ему обеспечены!
Это еще почему же? – язвительно поинтересовалась я, глядя, как сигарета летит туда, куда я так хотела отправить парня.
Потому что девчонкам курить вредно.
Курить вообще вредно. Парням тоже вредно. И жить – вредно!
Девчонкам более опасно. Потом могут быть проблемы с беременностью, - умно и рассудительно сказал он.
Я закашлялась.
Тем более, я не хочу, чтобы ты курила из-за меня.
Я поперхнулась, повисла на перилах и мне резко подурнело.
Ты дурак?
Нет.
При чем тут ты?
Тут он посмотрел на меня. Уверенно так, лукаво и с хитринкой в карих глазах.
Ты ревнуешь.
Отстав от несчастных перил, я упала на колени.
С ума сошел?
Тогда объясни мне свое поведение иначе.
Когда я вижу тебя, я всегда начинаю злиться! Вот и все. И нечего тут воображать.
А тебе вообще пора бросать курить.
При чем тут это?! – закричала я.
Потому что вредно.
Я испытывала острую необходимость кого-нибудь убить. Я подразумеваю, что желание выбросить Олега вниз становилось все сильней и сильней.
Ты слишком много о себе думаешь.
Но курить-то ты бросишь? – прищурился он.
Я задумалась, как сподручней будет перекинуть его через перила.
Ты сам куришь!
И все-таки ты меня ревнуешь.
Надо чем-то ударить его по голове, он отключится и я смогу перекинуть его через перила!
Ты говорил про сигареты!
Неужели ты считаешь, что я не могу нравится девушкам?
За его спиной лежал кирпич. Его только взять и…
Да кто ты такой, чтобы кому-то нравится?
Так ты бросишь курить?
Черт, кирпич слишком далеко, он может догадаться, пока я к нему тянусь…
Ты сам куришь!
А если я брошу, ты бросишь?
Ты не бросишь!
Почему?
Характера не хватит!
Ты пообещай, что бросишь, если я брошу… или нет, давай бросать вместе!
Я тебя щас брошу!
Куда бросишь?
Вниз!
Не надо.
Надо.
Не надо.
Надо.
Не надо. Надо не курить.
Не твое дело!
А вот и мое.
А вот и не твое!
А вот и мое! Ты бросишь курить? Бросишь? Бросишь?
Брошу, только замолчи!
Обещаешь?
Обещаю-ю-ю-ю!!!
Ну тогда я пошел. Ты не волнуйся, Анечка за мной закроет.
Когда он развернулся ко мне спиной, я едва удержалась, чтобы не схватить кирпич.
Анечка! – с непередаваемым отвращением произнесла я в пустоту.


Я долго потом не могла признаться себе, что мне Олег не так уж и безразличен. Не то, чтобы я испытывала к нему какие-то особо нежные чувства, но я действительно порой ревновала его. Знаете, когда у меня берут без спросу какую-то вещь, я ощущаю примерно то же самое.
Но я никогда не задумывалась, что испытывал Олег, глядя на меня. Он молча со всем этим смирялся. Наверно, от этого я тоже думала, что он – тряпка. Честное слово, если бы он подошел к тому же самому Антону и набил бы ему рожу, я бы тут же упала в его объятия. Это было бы по-настоящему.
Я не умела создавать и разрушала. Подобно какой-то опасной болезни, я разрушала Олега. Когда он появлялся рядом со мной, я порой даже специально начинала с кем-то флиртовать и мне было приятно видеть, как мучается Олег.
Я была жестока, но он сумел это пережить.
Странно?...


Однажды я была с друзьями, и они захотели зайти к Олегу, все равно мы были недалеко. Я попыталась придумать причину для того, чтобы не идти к нему, но ничего убедительного не получилось. Вот так мы и оказались у него.
Мы сидели, чего-то там обсуждали, играясь в карты, и тут…
Олег, иди, сделай мне чай! – не глядя на него, сказала я.
В комнате повисла тишина. Я оторвала взгляд от карт, лежащих передо мной. Ребята удивленно переводили взгляд с меня на Олега и обратно.
Потом он сделает чай! Олежка, давай, ходи! – сказала одна девчонка, волосы которой были заплетены в две аккуратные косички. Я ее впервые увидела только сегодня.
Олег уставился взглядом в свои карты. Но я не собиралась смиряться с тем, что он не делает того, о чем я ему говорю. Он должен был послушаться меня!
Олег! – требовательно сказала я.
Он робко поднял глаза на меня и снова в карты. С трудом выдавил из себя:
Может, действительно, доиграем партию сначала? Я потом сделаю чай… А то пока я хожу туда-сюда…
Но я хочу сейчас!
Оксан, ну ты чего? Мы же в гостях, - сказал мне кто-то.
Я не видела кто. Я в упор смотрела на Олега, который пытался найти укрытие в веере из карт.
Олег!
Да, я сейчас… - прошептал он. По-моему, он даже в какой-то мере стыдился того, что не может сопротивляться. – Может, кто-то еще хочет чаю?...
Никто ничего не сказал. В полной тишине он вышел из комнаты. Я откинула прядь волос за спину и спокойно сказала:
Ну что, будем продолжать?
Ребята неуверенно потянулись к картам, но тут возникла эта девчонка с дурацкими косичками.
Ты не имеешь права с ним так обращаться! – Вот что мне сказала эта пигалица. – Он же человек, а ты им просто-таки помыкаешь, просто как с вещью обращаешься! Я не буду с тобой играть, - с самым независимым видом сказала она.
Она и вправду отложила карты и посмотрела на меня. С вызовом так посмотрела. Тут, оглядевшись вокруг, я неожиданно поняла, что остальные ребята на ее стороне. Это было просто предательством!
Как тебя зовут?
Лиза.
Так вот, Лиза. Я не лезу в твою жизнь, я не указываю тебе, что тебе делать и как это надо делать. Потому что я уважаю тебя. – Тут я покривила душой. Уважения я к ней не испытывала. – И я не желаю, чтобы посторонний человек пришел и начал наводить тут свои порядки, да еще к тому же указывать, как мне себя вести. Я тебе такого не позволю. Ты говоришь, он человек. Если бы он являлся таковым, то он бы мне такого не позволял, а он просто тряпка. Поэтому он мне должен быть благодарен. И на этом мы закроем эту тему.
Я действительно думала, что тема исчерпана, что все успокоились. Олег пришел с кухни с чаем для меня, но тягостная атмосфера давила. Они посидели еще минут десять и…
Знаете, я, пожалуй, пойду…
Да, и мне надо идти.
А я, ребят, с вами, за компанию…
Вы что, с ума сошли?! – я была искренне удивлена.
Да нет, нам надо идти, да…
Знаете, что самое поразительное? Они ушли! Просто взяли и ушли. Только я у Олега и осталась. Я была зла, о, как я была зла! Я готова была разнести все вокруг.
Олег!
Он выглянул из комнаты. Посмотрел на меня вопросительно.
Они чего, все ушли?
Да! Им, видите ли, не понравилось, как я с т о б о й обращаюсь! Сказали, что я обращаюсь с тобой, как с вещью. Скажи, они правы?
Я не знаю.
Да ты ничего не знаешь! Ты никогда ничего не знаешь! А ты знаешь, почему?
Он только смотрел. Таким усталым, унылым, но все по-прежнему преданным взглядом. Я знала, что могу делать с ним, что хочу. Его покорность злила меня больше всего на свете.
Да потому что ты тряпка! - наскочила я на него, - ты глупая, никому не нужная тряпка! Слышишь, ты?! Дурак! – я ударила его по лицу. – Ненавижу тебя, ненавижу! Ненавижу… - я снова ударила его, и еще раз… - Ненавижу!
На последнем слове я вновь замахнулась, но он перехватил мою руку.
Зато я люблю тебя.
Я замерла на какое-то мгновение. Передо мной стоял все тот же Олег, но я чувствовала, что-то в нем неуловимо переменилось, словно какой-то излом вдруг выпрямился, словно что-то встало на свое место.
А мне… А мне все равно! – закричала я, пытаясь отогнать от себя это наваждение.
Он крепко держал меня за запястье, мне даже больно было, только, может я и сама мазохистка немножко, но мне нравилось это. Дело даже не в том, что мне было больно, мне нравилось, как он себя ведет. Он был сильным, я буквально упивалась ощущением своей собственной слабости.
Тебе не может быть все равно, - прошептал он, - права такого не имеешь!
Чего?!
Он выпустил мою руку и начал ходить по комнате.
Объясни, почему ты себя так ведешь?! Я даже перестал пытаться понять логику твоих поступков, я просто постарался смириться, сделать вид, что мне все равно. Но я смотрю на тебя и все больше путаюсь. Ты мне хоть можешь объяснить, что заставляет тебя так поступать?!
Как же это я не так поступаю?!
Да твоя жизнь – это просто издевательство над самой собой и всеми окружающими за компанию!
А вот и не правда! Я ни над кем не издеваюсь! И мне нравится моя жизнь! Понял?
Нет, не поняла! Тебе действительно нравится, что тебя все шлюхой считают?
Никто так не считает!
Ты так думаешь!
Я почувствовала, как в глазах застыли слезы.
Да неправда, ты врешь!
Я тебя люблю и не собираюсь тебе врать!
Ты не можешь меня любить!
Почему?! Или ты считаешь, что все эти твои бойфренды любят тебя? Скажи, ты действительно веришь их словам? Я вообще не понимаю, как ты можешь с ними находиться рядом, ведь ты лучше! Они тебя не стоят! Ты лучше, но ты словно специально опускаешься на их доисторический уровень развития! Они же просто недостойны!
Да, а ты думаешь, что ты достоин?! – крикнула я ему, потому что ничего умнее придумать не смогла.
Внезапно он оказался совсем рядом. Снизу вверх я смотрела в его глаза.
Я не знаю. Решать не мне, - прошептал он.
И поцеловал. Поцеловал неожиданно, при этом неожиданно хорошо и очень странно. С напором и с нежностью, с натиском и с мягкостью, самоуверенно и со страхом, с ласкою и страстью, с требованием и как-то вопрошающе.
Я закрыла глаза, чувствуя, как он помогает мне опуститься на диван…


В лучших традициях любовных романов, я убежала рано утром, пока Олег еще спал. Я вообще не слишком понимаю, как это героини так просто убегают. И в фильмах тоже. Все так просто. А я пока ключи нашла, пока думала, что с ними сделать, когда оказалась с другой стороны. В общем, сплошные проблемы.
Как и многие девочки в моем возрасте, я хотела, чтобы первый раз случился с прямо-таки принцем, который бы любил меня и, что гораздо более важно, которого бы любила я. Мне хотелось, чтобы все было идеально. Я, конечно, понимала, что идеального в мире вообще не существует, но меня это мало волновало.
Наверное, теперь становится ясно, почему я убежала. Мало того, что Олега я не любила, так я его еще и не уважала, я считала его пустым местом. Вот что, оказывается, может сделать пустое место…



После такого собственного падения я старалась всеми силами избегать единственного его свидетеля – Олега. Тем более, что я была уверена, что он захочет «поговорить». Постоянно избегать его было не просто, но какое-то время я справлялась. Едва его завидев на горизонте, я тут же убегала. Это, наверное, не лучшая тактика, но иного я придумать не могла. У меня вообще как-то фантазию заедало в последнее время.
Я стала жутко нервной, я кидалась на всех с воплями, я постоянно пребывала в предъистерийном состоянии. А все было очень просто – я злилась на себя: за свое поведение, за то, что позволила ему такое и, конечно, я злилась, потому что очень хорошо понимала, что Олег мне нравится, даже больше, чем нравится, но упорно отказывалась признаться в этом самой себе…
С Антоном я больше не встречалась. Он, как и Олег, искал со мной встреч, иногда даже находил, но с ним я была жестока, не давая ему и слова вставить, я каждый раз говорила, что между нами все кончено и говорить нам не о чем. Он злился. Я думаю, он просто не мог смириться с тем, что это я его бросила, а не он меня. В такие встречи я все время думала: а чтобы я сказала, будь на его месте Олег? В голову почему-то ничего умного не приходило. И это мне сильно не нравилось.
Но вечно бегать невозможно. Поэтому, в один прекрасный день, мы с ним все-таки встретились.
Я в очередной раз сидела с ребятами во дворе. Поскольку мне было непереносимо плохо, я сидела в некотором отдалении от остальных. Скоро были месячные, поэтому я сидела и тихо загибалась, уперевшись носом в колени и обхватив голову руками. Внезапно кто-то тронул меня за плечо. Я подняла глаза.
Ты как? – с тревогой спросил Олег.
Да все нормально, - сказала я и в этот самый момент словно кто-то в животе рукой пошевелил – я застонала от боли.
Ничего себе нормально! – воскликнул он с иронией, – Может, тебе лучше домой?
А я сидела и думала, что с таким ужасом ждала этой встречи, а он, похоже, и не заметил, что я от него бегаю. Не заметил?... Мне даже как-то обидно стало.
Он уже взял мой рюкзак.
Пойдем, я тебя провожу.
Да пошел ты! – выдавила я через силу.
Я пойду, но только с тобой.
Я и сама справлюсь.
Не надоело еще сопротивляться? Сначала бегала, теперь не позволяешь помочь. Ты такая зеленая… давай, вставай.
Он помог мне подняться.
Мы молча шли рядом. Я – опустив голову, нервно кусая губы, изредка бросая на него осторожные взгляды. Он – уверенно глядя вперед, улыбаясь чему-то своему. На меня он не смотрел. Мы шли рядом, но вместе мы не были.
От ходьбы мне неожиданно стало гораздо лучше, во всяком случае, ощущения, что в животе кто-то копошится, больше не было. Я слегка повеселела.
Внезапно я почувствовала, как моей руки касаются его пальцы. Я тут же отскочила и завопила:
Ты чего делаешь?!
Он рассмеялся.
Я хочу взять тебя за руку.
Зачем?
Просто. Хочется.
Ты думаешь, что если тебе хочется, то и мне должно хотеться?
В прошлый раз так оно и оказалось. – усмехнулся он.
Поняв, на что он намекает, я почувствовала, как мое лицо начинает гореть.
А в этот раз ты ошибся! Я не собираюсь идти с тобой за ручку, как дурочка какая-то!
Он смотрел на меня и улыбался. Наверное, это и впрямь выглядело смешно…
Ну что ты как маленькая. Я не предлагаю идти со мной за ручку, я просто хочу держать тебя за руку. Пойми, наконец, что я тебя люблю, и мне просто будет приятно ощущать тепло твоей ладони.
Улыбаясь, он протянул мне руку. Некоторое время я, дуясь, смотрела на него. Не знаю, чего я ожидала. Потом вложила свою ладонь ему в руку.
Не задавайся. – Буркнула я недовольно.
Не буду. – шепнул он мне в ухо.
Наверное, он даже и не понял, что в этот момент лишил меня невинности в гораздо более широком смысле, нежели той памятной ночью.


О да, больше всего на свете я ценила свою независимость и больше всего на свете я боялась потерять свою свободу. Любовь пленяет, ты превращаешься в раба, в своего собственного раба, раба любимого и раба необходимости быть рядом. Поэтому я из кожи вон лезла, лишь бы доказать себе и окружающим, что Олег мне безразличен, и вообще, он мне не нужен, не нужен, не нужен. Мы по-прежнему виделись изредка, по-прежнему это он находил меня, а я по-прежнему пыталась его игнорировать. Возможно, мне бы это не удалось, не понимай Олег меня настолько хорошо. Я была для него прозрачной, как стекло, он легко читал все мои желания и страхи, как книгу.
 

Тогда я и одна моя очередная подруга приехали к ее парню, который катал на скейте. Я была не столько удивлена, сколько разозлена, когда увидела там Олега. С этого момента дальнейшая судьба моей подруги и ее скейтера мне неизвестна. Я была слишком увлечена решением собственных проблем. Точнее – проблемы. С именем из четырех букв…
Едва завидев эту проблему, я тут же развернулась назад и поспешила к подземному переходу. Почему-то в тот момент он мне представился как единственное спасение от четырех букв, что уже догоняли меня на четырех маленьких колесиках.
Оксан, ну не убегай! – сказал он, хватая меня за руку.
Его «не убегай» моментально разбудило в меня страшную помесь бешеной коровы с ослом. Он думает, что я от него убегаю!? Нет, думает-то он правильно, но он об этом знать не должен!
Я и не думала убегать! – заявила я, складывая руки на груди.
Конечно, не думала. Именно поэтому ты сразу развернулась обратно, едва меня заметив, - иронично заметил он.
Ты слишком много о себе воображаешь!
Он улыбнулся.
А ты нет?
От такой наглости у меня дыхание перехватило.
Отойди от меня и не приближайся!
Ты слишком сурова.
Олег! Ну помоги! – крикнула ему какая-то девчонка с доской в руках.
Черт меня дернул сказать следующую фразу, но я ее удержать в себе не смогла:
Это еще кто такая?!
Олег приподнял бровь.
Ты меня опять ревнуешь?
Ни в кое…
Окончательно договорить я не смогла – Олег быстро поцеловал меня, нежно провел рукой по волосам и пошел к девчонке.
Стоит отметить, что девчонка была его возраста, местами, что называется, голая и даже немного симпатичная. Олег подошел к ней и что-то начал объяснять и показывать, производя не слишком понятные мне манипуляции с доской. Она что-то сказала, они оба рассмеялись. В какой-то момент она скользнула по мне взглядом и явно не углядела во мне соперницу. Ну и ладно.
Я кинула рюкзак у какой-то стены, где уже лежал чей-то бэг, и культурно уселась прямо на рюк. Штаны мне было жалко. Через минуту к бэгу подошел парень лет шестнадцати от силы, может даже младше. Кидая на меня заинтересованные взгляды, он полез внутрь бэга, достал оттуда бутылку колы. Глотнул.
Можно мне тоже приложиться? – спросила я с улыбкой.
Едва не подавившись, или может правильней сказать, едва не захлебнувшись, он торопливо протянул мне бутылку. М-да, нервный типчик. У меня даже в мыслях не было, а он уже весь перевозбудился.
А ты как, с Олегом сюда пришла? – спросил он, устраиваясь поудобнее на скейте.
Я ему собака, чтобы с ним ходить? – рассмеялась я.
Ну…
А ты не нукай. Я сама по себе, он – сам по себе. И отдельно друг от друга, чтобы ты там себе не напридумывал.
Такая классная девчонка и одна?
При этой фразе он явно хотел выглядеть как мачо, но у него не очень получилось. Впрочем, перехватив недовольный Олега, вдохновенно возящегося со своей девчонкой, я тут же смирилась с тем, что есть.
Ну… пока одна. – Я скромно потупила глазки.
Он неуверенно улыбнулся.
Ну, давай, мальчик, действуй же!
Олег кидал в нашу сторону все более обеспокоенные взгляды. Ха-ха, милый, не думай, что на тебе свет клином сошелся!
Я тут же сказала себе мысленно, что это только на разок, что, мол, чтоб не задавался. А то поцеловал по-хозяйски и пошел дальше. Любишь, говоришь? Так вот стой и мучайся! Нужен ты мне больно…
А если я составлю тебе компанию?
Сейчас?
Ну… может и чуть позже.
Хм… а это не такая уж и плохая идея.
Что за неплохая идея? – сурово спросил подошедший Олег.
Да вот, этот милый мальчик предлагает мне составить компанию.
А не пошел бы этот милый мальчик куда подальше? – процедил он.
Я тряхнула головой и встала. Вот уж не ему выбирать, с кем мне общаться!
А не пошел бы ты сам куда подальше!?
Не пойду.
Я… я уже ухожу… - прошептал парень испуганно.
Конечно, он был младше Олега, меньше по габаритам и при этом ему явно хотелось жить. Даже будь я сто раз классной девчонкой, ради не вполне ясных иллюзий и надежд на взаимность, он не готов был стать боксерской грушей.
Подожди, я ведь с ним не встречаюсь! – я старалась быть убедительной. Просто для себя.
Она просто со мной спит. Пшел вон отсюда! – сказал он спокойно, одновременно обнимая меня за талию.
Парня как ветром сдуло. Олег прицельно поцеловал меня. Я попыталась увернуться, но не очень вышло.
Да, я по глупости один раз это сделала, но это не значит, что ты всем должен об этом докладывать! – разъяренно прошипела я.
Может, повторим эту глупость? Мне понравилось. – Сказал он нагло.
Тут же получил пощечину.
А мне нет. – язвительно сказала я. – Ты мне никто, что было, то было, да и было это ошибкой. И не смей больше вмешиваться в мою жизнь! Видеть тебя больше не хочу!
Я оттолкнула его и пошла к переходу. Давно пора.
Кошка ты, - донеслось сзади
Я остановилась.
Почему именно кошка?
Потому что ты принадлежишь всем и только себе. Потому что ты нужна всем – и никому. Ты – кошка. Но даже у кошки должен быть хозяин.
Не подразумеваешь ли ты себя?
Я просто сказал, что хозяин быть должен. Но я бы вряд ли справился с этой ролью хорошо. Я не могу видеть тебя постоянно с кем-то другим.
Вот кто бы говорил! Сам сначала вспомни, чем занимался только что. Подсказка: она явно будет тебе рада!
Ну да, я виноват. Прости меня, пожалуйста.
Посмотрел мне в глаза. Хорошо, я на месте стояла, а то бы точно споткнулась, упала и испортила бы любимые брюки. Он так быстро признал, что и сам виноват, что я, со своей фантазией-калекой, не сразу смогла адекватно среагировать.
Но потом я решила доказать себе, что я – это все еще я.
Олег, мне наплевать. Просто не лезь в мою жизнь и оставь меня в покое. Не тебе решать, что я делаю и как должна делать. Оставь меня.
Я развернулась и в который уже раз пошла к переходу.
Оксана, если хочешь, я подожду.
Чего?
Когда ты подрастешь.
По-моему, уже не имеет смысла.
Я не об этом. Просто я подожду, пока ты подрастешь и сможешь понять, наконец, что любить – это проявление свободы, а не зависимости.
Я покачала головой.
Поздно ждать. Я не могу иначе.




Я сидела на стуле, обняв коленки и нервно раскачиваясь взад-вперед. Передо мной на столе – будильник. Когда он прозвонит, бежать куда-либо уже не будет иметь смысла. Это время отправки поезда. Это время, после которого я уже физически не смогу ничего изменить.
Сквозь слезы глядя на циферблат, я не могу даже понять, сколько минут мне осталось – цифры расплываются. Мне хотелось бросить все и бежать на вокзал. Увидеть его. Вдохнуть аромат его тела. Увидеть его улыбку. Ощутить его взгляд.
Прижаться к его телу и понять, что в этот момент я могу быть слабой, слабее его.
И быть другой. Показать ту, которую я так тщательно прячу ото всех. Потому что она хрупкая как стекло и ее очень легко сломать. Но Олег сумеет ей помочь. Я знала это.
Знала я и то, что еще немного времени и Олег уедет. Может, и не навсегда. Года на четыре. Всего лишь.
Все утро я ходила по квартире как загнанный зверь, не находя себе места, не зная, чем мне заняться, все мысли были об одном.
Я страдала от того, что он не со мной. В последний раз я ощущала это, когда узнала, что мамы и папы больше нет рядом. Тогда я поклялась, что больше никогда не буду плакать, что этот мир больше не увидит моих слез никогда. Даже на похоронах я не плакала. Ко мне подошла какая-то женщина, старая подруга матери, я ее немного знала, она сказала, что я могу поплакать, и никто ничего не скажет. Я не заплакала.
А сейчас я плакала. Я пыталась как-то сдерживать себя, но у меня это не особо получалось. Последние дни в конец меня доконали, я плохо соображала и устала, устала, безумно устала…
Мы поменялись ролями. Едва мы оказывались рядом, у Олега появлялась какая-нибудь девочка, которую он обнимал и целовал. И смотрел на меня. То ли злорадно, то ли печально, то ли с надеждой.
Я кусала губы, отворачивалась, пытаясь скрыть слезы, изнутри меня рвало в клочья. Но показывать свою слабость было не в моих правилах. Днем я казалась сильной, а по ночам глухо скулила в подушку, даже не плакала, это был вовсе не плачь. Я держала клятву, пока могла.
Окно было открыто и Мерзавка забралась к нам в квартиру. Она часто бегала по соседям. Я внезапно увлеклась изучением этой кошки, даже забылась на какое-то время, меня интересовала только она одна.
Вот она - типичная кошка. Аккуратно осматриваясь на малознакомой территории, она замечает меня и несколько вопросительно мяукает. Она голодна, потому что Данька опять ничем ее не покормил. Всегда, когда голодна, она ходит по соседям, она уже словно бы общая, все ее знают, кормят, ласкают и любят. А она может пропасть на месяц, а потом вернуться. Но вернется она не к нам в квартиру и не к соседям сверху или снизу. Раз за разом возвращается она к Даньке, который вечно забывает ее покормить. Потому что он ее хозяин. А у каждой кошки хозяин быть должен.
Сомнения исчезли. Слезы высохли.
Я схватила куртку и выскочила на улицу.
Через толпу безразличных людей в подземке, не имеющих не малейшего понятия, куда я так спешу, прорываюсь к вагону.
Но я не успевала!
Поезд едет вроде и быстро, но недостаточно!
Я не успевала!
 Время словно специально замедлилось, секунды еле плелись, а я неслась и все равно не успевала!
В комнате на столе сейчас надрывно звенел будильник. Мерзавка наверняка испугалась и убежала, по-прежнему голодная.
Не успевала!
 Здание вокзала. Еще вдалеке. Слишком далеко!
А я не успевала!
Где-то от перрона уже должен был медленно и важно отъезжать поезд, начиная свой мерный стук колесами.
Я не успевала, но я бежала, надеясь неизвестно на что.
Сквозь вестибюль. Перелетаю через турникет, вахтерша даже не сообразила, что случилось.
Я вижу табло, на котором еще написано время отправления и пункт назначения. Но поезд! поезд! Он уже уезжал!
Как полная идиотка я понеслась за уезжающим поездом, хотя изменить что-то была уже не в силах.
 Резко затормозила, влетела в лужу, уже не первую, судя по мокрым до колен штанам, но впервые замеченную.
Стоя в луже, не задумываясь о промокших ногах, я стояла и смотрела вслед уехавшему поезду.
Нет, я не плакала.
Но внутри была только сосущая пустота.
Промочила ноги и вся в грязи. Интересно, что заставило тебя пойти на такие жертвы? – раздался сзади знакомый голос. Как всегда, с какой-то иронией.
Сердце провалилось куда-то глубоко вниз, потом вроде вернулось на место и застучало быстро-быстро, даже в висках отдавались его удары.
Я боялась обернуться: вдруг там окажется кто-то другой, вдруг он исчезнет, вдруг это вообще моя фантазия сошла с ума от горя…?
Одуванчик, прием, прием, как слышишь меня? – обеспокоено спросил он у моей спины.
Я обернулась. Олег не исчез.
Не выдержала, прижалась, уткнулась носом в его грудь. Его свитер щекотал мне лицо, но зато скрывал непослушные слезы. Он нежно обнял меня.
Вах, вот уж и представить себе не мог, - со смехом сказал Олег.
Да что он вообще понимает! Я тут страдаю, а он… только все равно я продолжала прижиматься к нему.
Почему ты не уехал?
Не знаю. Передумал. Вдруг. Ты рада?
Да.
А как же просьбы оставить тебя в покое?
Не напоминай мне о том, какая я дура.
Он рассмеялся, слегка отстранился, посмотрел в мои глаза.
Ты не дура, ты просто отчаянно дерешься сама с собой.
Да… в прошлом году у меня были проблемы с раздвоением личности, но теперь у нас все в порядке, - буркнула я.
Он улыбнулся.
Я рад.
А я люблю тебя.
Он только улыбнулся.
 Конечно. Ведь он это знал.