Больница. ru

Пациент, с серьезной травмой ступни правой ноги, поступил в стационар примерно в девять часов вечера.
Вид у него был весьма и весьма несчастный. Один только взгляд на израненную и окровавленную ногу ввергал его в полное уныние, и в голове, отравленной болевым шоком от последствия несчастного случая, то и дело возникали недобрые предположения о недалеком и весьма несветлом будущем, которые добавляли трагичности его виду.
Наверное, у всех людей, перенесших когда-либо жесточайшую травму, да еще в трезвом виде, возникают недобрые гипотезы, и даже видения.
Колька не был исключением и до сегодняшнего дня шел по жизни, оптимистично глядя вперед, ожидая в том самом будущем только хорошего. Но…, не сошлось….
В приемном его записали, заставили дыхнуть на предмет алкоголя, и убедившись, что все в пределах дозволенного, усадили на «скамью ожидания».
Врач не заставил себя долго ждать.
Это был полноватый, среднего роста мужчина, с русыми волосами, серыми шутливо прищуренными глазами, интеллигентной бородкой и едва заметной улыбкой на устах.
Опытным взглядом и по несчастному лицу Кольки врач моментально определил кандидата на осмотр и, добродушно улыбнувшись, кивнул на страдающую ногу:
-Расшифровывай.
-А че расшифровывать? – Заскулил Колька, стараясь хоть немного выглядеть героем. – На ногу колесом наехали.
-Сам подсунул? – Шутнул доктор.
-Че?!.. – Округлил глаза пациент и на секунду забыл про терзающую стопу боль. – Да мне что, делать больше нечего?!..
-Верю, верю, не сам. – Торопливо исправился травматолог и повелел. – Ну, голубок, лети на второй этаж, посмотрим, что с тобой сотворить можно.
Колька неуклюже поднялся на здоровую ногу, в который раз скорчился от боли, вцепился в услужливо подсунутые медсестрой костыли, которые оказались совсем не по росту и, стараясь не упасть, поковылял к лифту. Лететь голубком у него явно не получалось.
Медсестра провела до операционной и помогла забраться на стол.
Внешне стол выглядел не таким уж и страшным, как когда-то представлялось, но одно только слово «операционный» могло ввергнуть любого человека в ужас.
Ужас ужасом, но жить хочется, и Колька подчинился обозлившейся на него в последние несколько часов, судьбе. С внутренним содроганием улегся, попробовал устроиться поудобнее и замер в ожидании окончательного обследования.
Вновь появился травматолог.
-Т э к с. – С недобрым видом потер он руки и приступил к осмотру. – Что тут у нас?.. Так, так, ага, н-да,
От этих «так, так, ага и н-да» сердце пациента затрепетало:
-Что там, доктор?
-Ничего страшного, жить будешь.
-Долго? – Попробовал пошутить больной.
-Если больше не будешь совать руки и ноги куда не следует, то некоторое время я тебе гарантирую. – С наисерьезнейшим видом проговорил травматолог и отдал медсестрам необходимые распоряжения.
-Доктор. – Понимая, что предстоит операция, подал со стола голос Колька. – Я ведь боли боюсь.
-Боли боишься? – Удивился врач. – Странно, а я почему-то думал, что ты тут у меня придуряешься.
-Куда уж мне придуряться….
-Вот именно. Так что лежи, и не трепыхайся. Кстати, в туалет желанием не горишь?
-Нет, доктор, не горю.
-Странно. – Поскреб затылок травматолог. – Обычно горят. Хочешь, я тебе такое желание устрою?
-Не надо!..
-Хорошо, уговорил. – Подмигнул ему врач и обратился к медсестрам. – Так, девочки, приступаем…. - Тебя как величают? – Поинтересовался он, когда операция началась и боль, укрощенная обезболивающим, заметно стихла.
-Николай.
-А отчество?
-Николаич.
-Коль Колич значит? А фамилия не Николаев случайно?
-Нет, Васюков.
-Жаль, интересно смотрелось бы…. – Травматолог до конца не прояснил, что ему было бы интересно в инициалах пациента, прервав собственную фразу предупреждением. - Ну, Коль Колич, придется чуточку потерпеть. Желательно, чтобы ты не дергался и думал о чем-нибудь приятном, например, о женщинах, иначе….
-Не буду. – Простонал Колька, но не столько от боли, сколько от напряжения, прекрасно понимая, что подразумевается под этим «иначе».
-Вот и отлично….
-Вам повезло, что вы попали к Александру Васильевичу. – Произнесла одна из медсестер.
-Почему?
-Специалист хороший….
-Не хвали!.. – Одернул ее врач. – Иначе расслаблюсь и чего-нибудь не то сделаю.
Улыбка скользнула по лицу пациента, который до конца операции больше не проронил ни слова.
-Ну, вот и все. – Наконец проговорил Александр Васильевич и отложил инструмент в сторону. – Будем надеяться, что труды наши праведные не пропадут даром.
Он отошел от стола, отдал необходимые указания, проконтролировал наложение швов и повязки на рану и поблагодарил персонал за помощь в проведении операции.
-А мне «спасибо»! – Подал со стола голос пациент.
-А тебе за что? – Удивленный нахальством, округлил глаза врач.
-Как за что? А руки тренировали!
-Нет, вы гляньте на этого нахала! – Развел руки травматолог. – Ты же должен стонать, причитать, плакать, а ты «спасибо» требуешь…. И откуда ты такой взялся….
Поворочавшись, стараясь не задеть больную ногу, Колька уселся на столе. Солидная порция «новокаина» ослабила ему невыносимую боль и обострила чувство юмора:
-Могу адрес мамы дать, она объяснит.
-А вот это уже беспредел. – Погрозил ему пальцем врач. – Нельзя такие вещи говорить при молодежи, - он показал на молоденьких медсестер.
-Можно. – Оскалился улыбкой Колька и обратился к сестричкам. – Девчата! Вы знаете, откуда люди берутся?!
Сестры прыснули от смеха.
-Так, молодой человек. – Остановил юмориста врач. – Про адреса родителей мы с тобой будем беседовать в другой раз, а сейчас я предлагаю тебе два варианта проживания на ближайший месяц.
-Какие?
-Первый - остаешься здесь и лечишься, пока не выздоравливаешь. Второй – отправляешься сейчас домой, где будешь донимать родственников и близких нытьем. Выздоровление пойдет много медленнее и неизвестно чем закончится.
-У меня есть выбор?
-Выбор всегда есть, но в твоем случае я бы остановился на первом варианте – травма очень серьезная и я не гарантирую, что все пальцы останутся при тебе.
-Как скажете. – Кивнул головой Николай.
-Оформляйте. – Приказал врач и в очередной раз погрозил Николаю. – И чтоб не хулиганил тут у меня, шутник…



В палате новичка встретили без особого восторга. Первым делом пришлось со всеми перезнакомиться, затем, после рассказа о случившемся, получить порцию сочувствия и выслушать о болячках новых знакомых.
Народ в палате собрался разный, но объединяло всех одно – травмы.
Говорить каждый тоже предпочитал о своем, о больном, о родном, но, не смотря на это собеседника, пусть даже из чувства такта, выслушивали, горестно кивали головой и тут же переходили на свое.
Ночь не позволила долго разговаривать, и совсем скоро с разных сторон послышалось сопение, тяжелое дыхание, храп и сочное причмокивание. Возможно, кому-то из новых знакомых снилось что-то вкусное.
Но Кольке сегодня было не до всего этого.
Первая ночь в палате проходила тяжело. Совсем скоро новокаин прекратил свое действие, боль воспряла духом и, загнав желание уснуть куда-то далеко, не позволила ни минутки расслабления. Под утро сон попробовал было вырваться из ее плена, создав кошмарные видения, но когда Николай попытался перевернуться на бок и затронул больную ногу, был загнан болью обратно.



Утро пришло вместе с молоденькой медсестрой. Девушка звучно щелкнула выключателем, прошествовала к новичку и без разговоров вонзила ему шприц в мягкое место. Тоже же самое она проделала с остальными пациентами и с независимым видом, не забыв при этом выключить свет, удалилась.
Против уколов никто не возражал. Больные, получив положенную порцию антибиотика, заскрипели пружинами коек, принимая более удобные положения и пытаясь продолжить просмотр прерванных сновидений. Но уснуть так никому и не удалось.
Едва дремота попыталась запеленать глаза обитателей палаты, как появилась еще одна работница храма здоровья и громогласно объявила:
-Чай!..
Растревоженный сон обиженно скрылся в неизвестном направлении, а больные засуетились, торопливо передавая ей разномастные кружки. Кружки тут же возвращались наполовину заполненными темной, очень похожей на чай, дымящейся жидкостью. К чаю выдали по куску батона с небольшим кубиком масла.
-Воды не могут побольше налить. – Принимая свою кружку, проворчал один из новых знакомых, которого с вечера все именовали дядей Васей. – Такое только в России может быть.
-В пустыне живем, воды взять негде. – Поддакнул ему молодой парень по имени Сергей, усердно размазывая масло по батону.
-Во, во. – Из своего угла согласился с ними мужик по имени Игорь, откусывая от батона большой кусок, и вкусно запивая его чаем. – И сахарку сыпнули маловато.
Николай отхлебнул из своей кружки, отметил, что Игорь соврал, сахару было в норму, и, не смотря на боль, навострил уши.
Слова Сереги и Игоря произвели неожиданное действие, приведшее к монологу дяди Васи, сводящемуся к конкретным выводам – пора будить Ленина или еще лучше Сталина, демократов гнать в шею, а Чубайса и прочую нечисть не мешало бы поставить к стенке.
Выразив личное мнение о теперешней жизни, и отослав в воздух гору пожеланий проклятущим демократам, дядя Вася попытался сменить тему и ударился в ностальгические воспоминания. Это ему не очень удалось, и он постепенно вновь перешел на современность, которая волновала куда больше.
-Работал я, хлопцы, тогда шофером на заводе. – Вещал он громким голосом. – Получал от двухсот до двухсот пятидесяти рэ, семье этого было за глаза. Жена тоже получала неплохо, правда чуть меньше, рублей сто восемьдесят. Так вот, когда мы поженились, то пришлось уйти жить на квартиру. Жили у бабки, царство ей небесное, года три, может чуть больше. За год купили себе все, что нужно: и холодильник, и телевизор, и некоторую мебель, и питались нормально, и за квартиру умудрялись платить вовремя. Видаков тогда не было, в кино ходили. Да и не нужны они нам были, проще жили. Это сейчас их развелось, да этих… - дядя Вася наморщил лоб, пытаясь правильно произнести трудное слово, - дивидишников. Купили мы недавно себе видак, а по нему смотреть нечего. Купишь кассету, думаешь что путное, и название вроде хорошее, а там или порнуха, или боевик с Вандамом. Тьфу…. Глаза б не глядели. Наши фильмы тогда добрые были, про любовь, про совесть, дружбу….
-А про войну? – Добавил ему пороху Сергей.
-Что про войну? – Не понял его оратор.
-Фильмы про войну. Это же тот же боевик!
-Не равняй!!! – Рявкнул на него дядя Вася, поняв к чему клонит оппонент. – Про войну вам, дуракам, надо показывать, чтоб вы знали, что это такое, чтоб понимали, как люди мучались, что б вы сейчас хорошо жили….
-Боевик то же самое. – Попробовал доказать свое Сергей.
-Нет! Не то же самое! – Начал раздражаться старик. – Боевик это туфта! Сказка для идиотов вроде тебя! Вот ответь мне, может ли один человек победить целую армию?!
Сергей неопределенно пожал плечами.
-То то и оно! - По-своему понял его дядя Вася. – Не может, тем более в наше время. А в боевиках с Вандамом, или этим, черт бы его побрал,… с Рэмбом, может. – Он попробовал изобразить мощнейший замах, что у него не очень получилось, и прокомментировал. – Хрясть правой – рота наповал, хрясть левой – взвод. Словно на тренировке, прям прогулка получается. А в конце найдется один здоровяк, бьет бьет Вандама по харе, кровища хлещет, уже еле шевелится, думаешь все, готов, а он, как в сказке, вскакивает и давай в обратную. С двух ударов побеждает. Моду еще взяли, победит, на ногах еле стоит, грязный как поросенок, и бабу целует. А целуются как, чмокают, точно свиньи в корыте, рты открывают, словно голову откусить хотят. Тьфу…. Как ей только морду его окровавленную целовать приятно?..
Мужики закатились дружным смехом.
-Че ржете? – Обвел палату сердитым взглядом дядя Вася. – Я что, набрехал?.. А наши дураки пример с них берут, тоже такую дрянь снимают. Одно успокаивает, к жизни у них ближе получается. Про бандитов снимать начали. Бандиты хорошие, добренькие получаются, прям ангелы, свое добро от злых защищают. А где они это добро взяли?... Заработали? Как бы не так, у вас и у меня своровали….
-Значит, жить умеют. – Сказал Сергей.
-Не жить умеют, а грабить!
-Ну и пусть.
-Так тебя ж, дурака, грабят! – Побагровел над тупостью собеседника дядя Вася.
-Что-то не замечал. – Сергей с нескрываемой иронией смотрел на старика.
-Че тогда с тобой говорить. – Расстроено махнул рукой пенсионер, улегся на койку и отвернулся к стене.
Но Серега, заинтересовавшийся неожиданным поворотом спора, не позволил ему такой роскоши:
-Нет, дядь Вась, сказал «А», говори и «Б». Как это они меня грабят. Я что-то не въеду.
-А чего тут въезжать. – Буркнул от стены старик. – Прикинь, сколько ты получаешь и сколько они, а потом подумай…. И вообще, отстань, голову надо иметь, а не кочан.
Сергей открыл рот, чтобы что-то возразить, но в палату заглянула светловолосая медсестра и предупредила:
-Тихо! Обход.
Обход – это особый обряд лечебного учреждения, во время которого врач производит беглый осмотр пациентов, расспрашивает о состоянии и назначает лечение на ближайшие сутки.
Палата притихла в тревожном ожидании.
Через минуту появился доктор.
Пожелав пациентам доброго утра, он подошел к дяде Васе:
-Ну, как у нас дела?
-Да вот…. – Начал дядя Вася и минуты три рассказывал о болячках, которых оказался приличный список.
-Все понятно. – Остановил его монолог травматолог и повернулся к сопровождающей его медсестре. – Перевязка.
Наступила очередь Сергея.
-А тут что плохого?
-Все нормально. – Бодро гаркнул Серега и оскалился в напряженной улыбке.
-Ты мне про нормально не заливай, понял? Признавайся, что болит! Иначе выпишу.
Сергей смущенно и немного заискивающе поведал о ноющей боли в травмированной руке, и что пальцами еще больно шевелить.
-Вот это другое дело. – Улыбнулся врач, и сестра записала. – Перевязка в присутствии врача.
Серега посерел. Было видно, что перевязка, которой он пытался избежать, для него самое нежелательное.
Действительно, процедура перевязки является самой нелюбимой в больнице. Пациенты всегда более лояльно относятся даже к предстоящей операции, принимая ее как необходимую неизбежность, но перевязку, особенно момент снятия старых бинтов, ожидают с внутренним содроганием.
-Меня же вчера перевязывали. – Попробовал заскулить Серега, но тут же услышал.
-Не обсуждается!
Врач уже потерял интерес к боязливому пациенту, присаживаясь на табурет возле здоровенного, молчаливого, внешне похожего на кузнеца Игоря:
-Дома ждут?
-Ну.
-Что «ну»? Хозяйство большое?
-Корова, поросенок, куры, а что?
-Ухаживать за зверьем надо, говорю, а ты тут прохлаждаешься. Жинка то, наверное, уже без рук осталась. – Врач хитро улыбался. – Смекаешь к чему я?
-Домой?
-Вот пациент! – Обвел палату взглядом врач. – Ни претензий, ни стонов, ни жалоб. – Он протянул Игорю руку для рукопожатия. – Удачи. Больничный и справку тебе принесут.
 Последним на очереди был Николай.
Александр Васильевич присел возле него, внимательно глянул в глаза и спросил:
-Говоришь, спал сегодня плохо? Шутник.
Вопрос был из разряда неожиданных.
-Как вам сказать. – Николай постарался сделать бодрый вид. – Некогда было, о жизни думал.
-Ого! Ты еще и думать можешь?
-Между прочим, и алфавит знаю. – Попытался пошутить Колька.
-Грамотный?
-С серединки на половинку, иногда четверки получал.
Врач хлопнул ладонями по коленям:
-Слушай, ты мне положительно нравишься, но привилегий не жди. В общем так, я к тебе сейчас пришлю двух девушек….
-Красивых? – Осклабился Николай.
-Не то слово, обворожительных, нежных, стройных. Перевязку делают – пальчики оближешь, ну а я, ты уж прости старика, в сторонке постою, понаблюдаю.
-Спасибо.
-Ну вот, слава богу, и от шутника благодарности дождался. – Улыбнулся травматолог и распорядился. – Перевязка в моем присутствии.
Обворожительные, нежные, стройные действительно выглядели именно так, но пальчики облизывать после перевязки почему-то не хотелось.
Николай Васильевич внимательно осмотрел рану, покачал головой, прищелкнул языком и произнес многозначительное «н-да».
-Что-то серьезное? – Спросил Николай.
-Пока не знаю, но будем надеяться на лучшее. Не нравятся мне два твоих пальчика, через день другой будет видно. Будем ждать.
Нога страдала на все сто. Николай ежеминутно пробовал найти ей удобное место. Не помогало. Боль ослабевала только на мгновение в момент ее движения. Через какой-то час казалось, что болит не только ступня, но и вся нога. Еще через час болело практически все и даже кончики ушей начали сочувствовать ступне неприятным нытьем.
Обезболивающий укол оказал положительное действие, и вскоре болело только то, что и должно было болеть. Весь день Кольку не интересовало ничего, кроме боли. Даже обед, и тем более разговоры соседей, не могли отвлечь от неприятных ощущений и мыслей.
В какой-то момент он смог забыться тяжелым, перебиваемым кошмарами сном, который длился до самого вечера.
Разбудил укол, от которого тело инстинктивно дернулось.
-Тихо, тихо, тихо. – Успокаивающе мурлыкнула медсестра, аккуратно ввела лекарство и прижала место укола ваткой. – Держите.
Кряхтя и морщась Николай перевернулся, кое-как уселся и услышал:
-Колюх! К тебе жена приходила.
-Че не толкнули?
-Не разрешила. Сказала, пусть поспит. Вон на тумбочке оставила передачку, всплакнула и ушла. Сказала завтра придет.
Николай тяжело вздохнул, глянул на оставленный супругой пакет и поинтересовался:
-Сколько времени?
-Девять.
-Сколько?
-Девять без десяти.
-Ни хрена себе? Это сколько же я спал?
-Нормально. Для выздоровления в самый раз.
-Храпел?
-Нет. Чего-то бормотал, но непонятно было что.
Николай откинулся на подушку и задумался.
Мужики, понимая его состояние, сменили тему и заговорили о рыбалке.
Дядя Вася, как обычно, пронастальгировал, что рыбы стало меньше, вспомнил недобрым словом демократов, из-за которых якобы исчезла и помельчала рыба, пообещал поотрывать головы электроудочникам и заявил, что в советское время рыба клевала лучше.
Наверное, разучилась. – Подколол его Серега.
Ворчливый ответ дяди Васи Николай не расслышал. Тот понял, что сморозил глупость, отвернулся к стенке, и не пожелал больше поддерживать разговор соседей.
Однопалатники, уже без дяди Васи, продолжили вспоминать удачные поездки на рыбалку, обсуждали размеры пойманной когда-то рыбы, снасти и насадки. Их беседа потихоньку затихала, путаясь в сетях болевого полукошмара, вновь навалившегося на новичка.
Впрочем, боль уже начинала притупляться, но и вторая ночь показалась бесконечно длинной.



Новый день не внес изменений в распорядок дня: укол, чай, каша, обход, перевязка, укол, обед, ужин, укол. По этому, давно определившемуся больничному режиму, предстояло жить некоторое время. Сколько, Николай пока еще не знал.
В палату, на место выписавшегося Игоря, определили нового страдальца, который назвался Алексеем.
Он был молод, лет восемнадцати но, не смотря на это, на целый час нашел общий язык с пессимистичным дядей Васей. Правда, из-за его развязной натуры, с его языка постоянно слетали крепкие слова, более четкие пояснения, которые в конце концов сводились к выводу, что все вокруг, кроме конечно же его самого, полные «козлы».
Дядя Вася быстро понял кто перед ним, обозвал новичка «дураком с конкретным отклонением к идиотам» и демонстративно отвернулся.
Леха сообразил, что попал не в ту стаю, попытался было выправить положение, но так и остался отверженным до перевода в другую палату, которая произошла ровно через сутки.
 Уколы Николай переносил нормально, но перевязки…. Каждый раз приходилось закусывать губу и выкатывать из орбит глаза. До криков или стонов дело не доходило, не хотелось показывать слабость сестрам, но однажды, медсестра, увидев его бешеные глаза, сказала:
-Ты покричи, легче станет.
-Матом? – Попытался он перевести в шутку ее слова.
-Можно и матом. Мы привыкли. – На полном серьезе ответила сестра и продолжила обработку раны.
Николай криво усмехнулся, зашипел от ненарочно причиненной боли, но материться не стал. Мат мог получиться более, чем в три этажа.


Прошло два дня.
На третий Александр Васильевич осмотрел ногу, грустно глянул в ожидающие глаза Николая и проговорил:
-Хороший ты парень, Коль Колич, но к моему величайшему сожалению тебе предстоит еще одна операция.
-Что такое?
-С двумя пальчиками придется расстаться. Очень жаль.
-А нельзя никак?.. – Начал было дрогнувший душой Николай.
-К сожалению нельзя, если мы их не удалим, то могут быть серьезные последствия, например гангрена. Так что готовься. Мы еще подождем денька три четыре, чтоб они подсохли и ….
Николай с грустью смотрел вслед удаляющемуся врачу….
«Ампутация…. Господи! За что же ты так наказал меня?!..»



Через несколько дней размеренная жизнь палаты была нарушена непредвиденным случаем.
С ноги дяди Васи сняли гипс, наложили тугую повязку и назначили лечебную физкультуру.
На физкультуру его и Серегу приглашал спортивного вида молодой человек, который каждый день, после обхода, являлся в палату и громогласно объявлял:
-На разработку!
Дядя Вася с Серегой поднимались и направлялись в спортзал.
Первые два дня они приходили обратно с довольным видом. Особенно довольным выглядел дядя Вася. Он радовался, что ходит почти не хромая, и что многие упражнения получаются без особых усилий.
Так длилось три дня, а на четвертый…
Серега вернулся чуть раньше, а дядя Вася… возвращался на каталке.
Весь путь, преодолеваемый громыхающей каталкой с помощью санитаров, он материл белый свет, неучтиво вспоминал чью-то матушку, облаял попавшегося по пути и невероятно удивленного его видом, Александра Васильевича и пообещал в 2017 году устроить новую революцию.
В палату его ввезли с грохотом, гулко ударив каталкой о косяк. Дядя Вася взвыл и обновил произнесенный монолог, адресовав его молчаливым санитарам.
Санитары, не желая выслушивать все во второй раз, нелюбезно сбросили его на койку, отчего горлопан окончательно побагровел, сообщили ему, что он дурак, это не явилось новостью для палаты, и под сипеющий рев увезли с глаз долой нелюбимое больными транспортное средство.
Палата, пораженная происходящим, ожидала рассказа.
Дядя Вася, судорожно глотнул водички, перевел дух, скорчился от боли, выдал очередной монолог, в котором из десяти слов одиннадцать были матюгами и пообещал кому-то устроить «хорошую жизнь». Возможно, слушать его пришлось бы еще долго, но тут, оборвав монолог на половине, дверь широко распахнулась, и в палату вкатили тележку, на которой в строгом порядке были разложены принадлежности для гипсования. Позади тележки шествовал врач
Александр Васильевич внимательно осмотрел травму причитающего, стонущего и рычащего одновременно, пациента и поставил диагноз:
-Ничего страшного, просто придется чуточку у нас задержаться.
Девушки – санитарки было прыснули, но увидев бешеные глаза дяди Васи, приняли серьезный вид. Они быстренько упаковали пациента в гипс и удалились, торжественно увозя с глаз тележку.
-Не горюй, ветеран, - дружески хлопнул дядю Васю травматолог по здоровой ноге, - все будет нормально.
-Сталина на вас нет! – Прорычал дядя Вася.
-Это хорошо, что нет. – Сказал врач. – Иначе ты бы тут поломанный лежал, физкультурника поставили б к стенке, а больница осталась бы без неплохого специалиста. Кто б тогда вас, балбесов, лечил. Вот так то…. Ну выздоравливай.
Едва за травматологом закрылась дверь, как непоседливый Серега, подскочил к дяде Васе:
-Что дядь Вась стряслось?
-Я его гада убью! – Прозвучало злобно в ответ, и ветеран погрозил кому-то кулаком.
-Кого его?
-Физкультурника!
-За что?
-А а а, чтоб его. – Озверело взглянул на Серегу дядя Вася и начал рассказ. – Пришел я в спортзал, этот гад, чтоб ему лопнуть, улыбается, «Здрасьте» говорит. Поставил меня сначала на силовой тренажер, с педалями. Ну я жму, все нормально, а он мне говорит, мол, хватит, лезь теперь на шведскую стенку. На стенку, так на стенку, залез так чтоб пола не доставать и поднимаю ногу к груди. И тут его куда-то позвали. Вишу, силу уже нету держаться. И главное слезть не могу, не получается. Начал звать. Орал, орал, не идет. Руки не выдержали, ну я и свалился.
-И что?
-Ты че, в натуре дурак? Ногу я опять сломал, эту же!
Палата закатилась в идиотском смехе….
На следующий день физкультурник, как всегда выглядевший на все сто, бодро забежал в палату. Едва он попытаться открыть рот и произнести коронное: «На разработку!», как воздух палаты рассек дяди Васин костыль. Костыль пролетел над головой физкультурника и со туком ударился в стену. Физкультурник обомлел, глянул в сторону костылеметчика и отметив, что тот пытается дотянуться до второго, спешно ретировался.
«На разработку» было произнесено через щель приоткрытой двери.




Операция по удалению омертвевших пальцев была проведена через три дня.
Николай, получив «приглашение», с понурым видом приковылял в операционную, взобрался на стол, лег и в тягостном ожидании уставился в потолок. В груди учащенно колотилось сердце, душа не находила места и трепетала от волнения. Но все же, в той самой взволнованной душе, еще теплилась искорка надежды – может передумают, может еще есть возможность сохранить пальцы и оставить ногу в созданном природой и богом виде.
Надежда умерла через пять минут. Еще через двадцать прооперированный был доставлен в палату.
Соседи встретили с сочувствием и пониманием. Чтобы успокоить однопалатника, они моментально сообразили чайку, сделав его послаже. Дядя Вася даже предложил кусочек домашнего пирога, но Николай отказался – какой к черту пирог, не до него.
Глоток чая унял пробивавшую тело дрожь, успокоил душу и заставил по-новому взглянуть на происшедшее.
«Итак, - размышлял Николай, пропуская мимо ушей успокаивающие речи товарищей по палате, - теперь я калека. Что из этого следует? А следует то, что я буду ограничен в выборе работы и профессии. Хреново. Ну да черт с ним. Теперь главное, чтобы рана поскорее затянулась, а там посмотрим».



В палату, на место переведенного в другое отделение Лехи, определили новичка. Молодого мужчину тоже звали Алексей, но в отличие от своего предшественника, он был весел, жизнерадостен и любил пошутить.
Выглядел Алексей совершенно здоровым и объяснил свое появление в палате тем, что ему прописали разработку травмированного год назад колена. Узнав про историю с дядей Васей, он долго смеялся и тут же рассказал свою.
-Дело было так. – Начал Алексей. – Год назад мы с другом попали в аварию. Как и что получилось, это не важно. Важно другое. Мне сделали операцию, как, что делали, я не помню. Помню, что сделали укол в вену, и все пропало. Очухался, в голове туман, глаза открыть не могу, но зато все слышу. Чую, возле меня разговаривают:
«Ну что с этим делать будем? Второй день в себя не приходит. – Говорит один голос. – Гемоглобин пятьдесят, пичкаем антибиотиками, а он никак»....
Другой голос, сердитый такой, ему отвечает:
«Ты не спеши с выводами. Гемоглобин еще не факт, подождем, может оклемается. Парень вроде здоровый, организм крепкий, должен выкарабкаться».
«Вина бы ему хорошего дать. – Говорит первый. – Вино должно гемоглобин приподнять».
Второй:
«Так скажи жене, чтоб принесла, попробуем»…
И тут у меня голос прорезался, я и выдаю:
«А водки нельзя? А то что-то голова сильно болит»....
-Представляете, как обомлели врачи. Лежал два дня, не шевелился, а очухался и сразу вмазать.... Александр Васильевич долго потом этот момент вспоминал.... А когда второй раз операцию делали, то вообще прикол. – Лешка сам прыснул от воспоминания и продолжил. – Сделали мне на столе укол, пролежал минут десять, а он не берет. Делают второй и ждут, тоже нет эффекта. Александр Васильевич смотрит на меня и говорит: «Делайте ему еще один, должен же он заснуть, в конце концов», и на меня: «Ты будешь спать, или мне тебя по башке треснуть надо?». А у меня в голове все плывет, как после пол литры, все до лампочки, ну я ему на эти слова со стола и выдаю: «Врагу не сдается наш гордый Варяг!»…. Вся операционная смеялась….
-И что потом? – Нетерпеливо подтолкнул к продолжению Серега.
-Дальше еще смешней было. Операцию сделали, начали перекладывать на каталку и я проснулся. Александр Васильевич увидел и со смехом: «Увезите его с глаз долой, чтоб глаза мои не видели!» и мне: «Ты знаешь, что сегодня мне надоел?» Я говорю: «Знаю, но ничем помочь не могу». Он мне: «Я с тобой завтра разберусь, а сейчас мне некогда». Я ему опять: «Всегда рад по надоедать», и как дам, да во весь голос: «А жи-и-и-ть так хо-о-очется, ребя-я-я-та!»….
-Помню, помню, было! – Прерывая рассказ, послышалось от двери и больные дружно повернули на голос головы.
В дверях, как всегда в аккуратном белоснежном халате, стоял улыбающийся Александр Васильевич:
-Ну-с, молодой человек, здравствуйте. Пить не бросили? – Присел он на табурет возле вновь прибывшего.
-Здравствуйте. А что, водочки предложить хотите?
-Ну не коньяком же французским тебя баловать.
-Хочу.
-Что ж, можешь выпить, но предупреждаю - поймаю, сразу выгоню.... Ну, шутки в сторону, рассказывай как дела?
Леха поведал о болячках, по требованию врача продемонстрировал работу ноги, попробовал присесть на корточки, что далось ему нелегко, и выслушал рекомендации.
Нового травматолог ничего не сказал, но посоветовал не упускать время и постоянно разминать и тренировать ногу, иначе он навсегда может остаться хромым.
-Ха. – Сказал дядя Вася, когда за врачом закрылась дверь
-Ха, ха, ха. – Поддержала его палата….



Перевязку больных проводили три молоденьких медсестры. Двое из них работали грубовато, доставляя больным, и без того страдающим от травм, дополнительную боль. А третья, по имени Лена, работала очень аккуратно. Перевязка у нее получалась почти безболезненно и пациенты стремились попасть именно к ней.
В один из дней в перевязочной собрались трое однопалатников. Леночка сняла с ран старые повязки, обработала перекисью водорода, и троица притихла в терпеливом ожидании осмотра.
-Слышь, пьянь! – Обратился дядя Вася к Алексею, который что-то задумчиво разглядывал на потолке.
-Чего о?!... – Не понял его Алексей. – Ты это кому?
-Тебе. А что? – Дядя Вася явно не понимал, что шуткам есть определенный предел.
-Ты башкой руби, что говорить при посторонних! Понял? – Повысил голос Алексей.
-Во во. – Согласился с ним Николай и, снимая напряжение ситуации, предупредил пенсионера. – Иначе мы попросим Леночку смазать тебе йодом самый главный палец.
-Да а, - вымолвила Леночка своим звонким голоском, - если этот пальчик помазать йодом, то я не уверена, что жена не подаст на развод....
Мужики грохнули хохотом. Даже дядя Вася не удержался от смеха и загоготал на всю перевязочную своим гулким басом.
Смех прервал появившийся врач. В первое мгновение он не понял, что случилось, и с удивлением уставился на больных.
-Так. - Наконец, прерывая всеобщее веселье, сказал он. – Объясните мне, что тут у вас происходит?.. Или выздоровели? Сейчас начну выписывать!
Смех моментально умолк и только Леночка продолжала хихикать, зажимая рот своей маленькой ладошкой.
-Аленушка. – Обратился к ней Александр Васильевич. – Я вас попрошу успокоиться, вымыть руки и приступать к работе.
-Да они тут.... – Начала было Леночка, но снова не удержалась и прыснула.
-А что они. – С улыбкой взглянул на притихших больных травматолог. – Они отличные ребята из пятьдесят первой, и если они могут смеяться в их положении, то значит еще не все потеряно в их жизни, значит скоро начнут выздоравливать. – Затем обратился к бальным. – Палата у вас, мужики, подобралась на загляденье, не стонете, не причитаете, веселые. Были бы все такие.



Дни тянулись монотонной чередой. Алексей выписался.
Перед выпиской, после того, как однажды ночью медсестра забыла выключить свет в палате, и ему пришлось это сделать за нее, он рассказал еще одну историю.
-Лежало нас в палате четверо, - начал он, - трое лежачих, а один уже ходил. Он у нас был вместо пульта к телевизору. И вот он, я уже не помню, как звали этого парня, отпросился домой на выходные. Телевизор, чтоб нам не скучно было, он оставил включенным, а звук установил погромче. Весь вечер мы его смотрели, а ночью, когда захотелось спать, выключить не можем. Что делать?. Сначала пробовали уснуть так, но не получается - телевизор орет, а ночью, сами знаете, любой звук громче становится. Начали медсестру звать. Сначала орали по очереди, потом хором. Лежим, почти охрипли и, как на зло, никто не слышит. С час орали. Короче, добились мы криками своего, услышали нас. Смотрим, дверь открывается и в палату какая-то баба на костылях вваливает. «Чего орете? – Спрашивает. – У вас что, плохо кому?» «Всем у нас хорошо, - говорим, - ты нам телевизор выключи! Уснуть не можем!» Баба эта говорит: «Я сейчас сестру позову, пусть она выключает». Мы ей: «Не надо сестру, выключи за ради бога!» Тупая какая-то попалась. С полчаса уговаривали на кнопку нажать, и тут мимо нашей палаты медсестра проходила, она оказывается, на операции врачу помогала, услышала разговор, заходит и на нас: «Вы почему до сих пор не спите?» Мы ей: «Телевизор мешает, выключить надо!» Сестра на тетку: «Ты чего, телевизор выключить не можешь?» Та: «Я не умею». Сестра руками всплеснула, подняла глаза к потолку и говорит: «Господи! Каких только дур бабы не рожают! Да выдерни ты шнур из розетки и все»…. Во где смех был. Тетка та обиделась на сестру, даже к врачу жаловаться ходила….
Алексея заменил молодой парень, по пьяному делу угодивший под раздачу, и которому зашивали щеку и губу. Затем на его месте обосновался худощавый, распухший от пьянки мужик. Его физиономия тоже была кем-то основательно потрепана, но и он продержался недолго. После того, как новичка посетила «белуга» Александр Васильевич переправил его в наркологическое отделение.
Дядя Вася было выписался, но через день вновь занял свое место.
Случилось это так….
Утром Александр Васильевич осмотрел его ногу, констатировал, что все в порядке и заявил, что такие пациенты не должны утруждать врачей и обязаны сидеть дома.
Счастливый дядя Вася попрощался со всеми за руку и пообещал при случае проведать.
Вечер прошел скучно. Даже телевизор не смог заменить ветерана и приподнять настроение приунывшим от скуки пациентам.
Каково же было удивление палаты, когда на другой день дядю Васю снова ввозили в палату.
Дядя Вася по обыкновению крыл всех матом, обещал кому-то крупные неприятности и добрым словом вспоминал любимого Сталина.
Александр Васильевич, вновь увидев его на каталке, на этот раз не выдержал и придерживаясь рукой за стену несколько минут хохотал. Остановить его смогли только икота и проступившие слезы, которые вынудили травматолога успокоиться.
Когда дядя Вася расположился на новом, старом месте вошел врач.
-Ну что расскажешь? – Проговорил он, пытаясь сдержать подступающий смех.
-А че рассказывать, упал.
-А вот мне кажется, что тебе очень приглянулись больничные харчи. Это просто невозможно, чтобы человек трижды за месяц ломал одну и ту же ногу!
-Александр Васильевич! – Взмолился дядя Вася. – Не подкалывай, а, итак тошно.
-Ну ладно, показывай, что у тебя там?
Дядя Вася, кривясь и морщась, подвинул ногу поближе к врачу и травматолог начал осмотр.
-Ничего страшного. – Поставил он диагноз. – Пару недель полежишь, но домой я теперь тебя лично отвезу. Ты мне уже начал надоедать. Я только и занимаюсь, что одного тебя врачую. А с остальными что прикажешь делать? А? Им тоже моя помощь нужна.
-Александр Васильевич, - заскулил ветеран, - я же ненарочно....
-Хотелось бы верить. – Ухмыльнулся врач. – Короче, сейчас мы тебя забетонируем и чтоб из палаты ни ногой.
-А в туалет?
-Только в туалет и никуда больше. Иначе с тобой еще что-нибудь случится.
-Ну ты, дядь Вась, даешь? – Удивленно изрек Серега, когда дверь за врачом закрылась. – И что на этот раз?
-Не твое дело, сопляк! – Огрызнулся ветеран.
-Ну вот, начинается. – Хохотнул парень. – Не успел появиться и сразу в мат. А мы его час назад добрым словом вспоминали. Так что случилось? Рассказывай, не стесняйся.
-В яму свалился.
-В какую яму?
-В обыкновенную, ее для прокладки труб выкопали.
-И где ты ее нашел?
-У дома. К нашему дому воду тянут.
-Ты что, не заметил ее?
-Почему не заметил, еще как заметил. Просто лень вокруг было идти, ну я и решил перебраться на ту сторону по досочке.... Доска проломилась и я вниз. Ногу опять сломал и костыль, чтоб ему…. Два часа сидел и орал, пока вытащили.....
-А за каким ты поперся из дому? Тебе что, заняться нечем было?
-Бабка в магазин попросила сходить. Там и идти то двадцать метров, дом обойти. Иди, говорит, проветрись, хоть на людей посмотришь.... Теперь сидит, ревет, стерва старая....
Дядя Вася выпустил в свет еще несколько крепких словечек и Николай не вытерпел.
Его хохот подхватили другие и палата несколько минут сотрясалась от смеха.
На этот раз дядя Вася не обиделся. Наоборот, он поддержал мужиков, пытаясь сквозь хохот добавить еще что-то.
Палату успокоила медсестра.
-Это еще что тут такое?! – С грозным видом появилась она в дверях. – Ну-ка, прекратите немедленно!
Ей ничего не стали объяснять, иначе в палате стало бы на одного хохочущего больше.



Бригада, в которой Николай проработал несколько последних лет, ввалилась в палату в полном составе. Мужики были слегка навеселе и принесли с собой радость повседневной жизни. Ко всему этому проведываемому был торжественно вручен пакет с продуктами, который был настолько тяжел, что Николай едва смог его удержать.
Нельзя сказать, что за две прошедшие недели больного не приходили проведать. Постоянно приходила жена и дети, заходили соседи и иногда кто-то из бригады, но чтобы в полном составе….
Николай был несказанно удивлен и рад.
Табуреток на всех не хватило и некоторым из посетителей пришлось устраиваться на кроватях соседей.
-Ну, как дела? – Поинтересовалась бригада у больного.
-Нормально.
-Где нормально? Мы слышали, что у тебя пальцы отрезали!
-Да уж. – Опустил было голову Николай. – Но дело прошлое. Спасибо вам, мужики, что пришли. Честное слово, не ожидал.
-Это еще не все. – Сказал мастер. – Мы решили тебя успокоить и сообщить, что заказали сварщикам новые пальцы. Когда придешь, будем примерять….
Шутка попала в точку, дружный смех едва уместился в тридцати квадратных метрах.
-И еще есть к тебе дело.
-Какое?
Мужики заговорчески перемигнулись и вытащили из сумки бутылку водки.
-Это для стерилизации, чтоб ничего больше не заболело и осталось на месте.
-Я не могу, ребят.
-А тебя никто и спрашивать не станет. Не будешь ты, будем мы. И вообще, мы тебя уважаем, значит и ты должен уважить нас.
Пластмассовые стаканчики быстро наполнились, и дружный выдох заставил встрепенуться воздух палаты.
Разговор длился несколько минут. Вспоминали многое, рассказали о жизни в цеху, сообщили новости и напоследок пожелали скорейшего выздоровления.
Когда бригада ушла, один из однопалатников позавидовал Николаю:
-А меня никогда так не проведывали, дружная у вас бригада, хорошая.
Николай улыбнулся в ответ:
-Да, ребята у нас что надо.



Серегу выписали. Он пожелал мужикам скорейшего выздоровления и торопливо выскочил за дверь. За стенами стационара бурлила жизнь, и он торопился вновь влиться в ее быстрое и бесконечное течение.
Эх, молодость, почему ты нас покидаешь?..
Новенького на его место определили через час.
Это был пожилой мужчина, лет шестидесяти, которого, почти полностью замотанного в бинты, ввезли на каталке и осторожно переложили на койку.
-Что с ним? – Поинтересовался у санитаров Николай.
-Заснул пьяный в гараже возле калорифера и обгорел. – Ответили ему. – Если б соседи не увидели, то вообще сгорел бы.
Мужики дружно глянули на новичка и поняли, что поговорить с ним сегодня не получится. Новичок еще не протрезвел. Он пару раз порывался вскочить с места, чтоб закончить какие-то дела, но оглушенный болью, падал обратно.
Александр Васильевич зашел осмотреть его, поморщился, приказал медсестре ввести пациенту обезболивающее и отложил окончательный осмотр на момент протрезвления.
Ночью палата спала плохо.
Новичок что-то кричал, кому-то угрожал и требовал выпить. К утру его сознание попыталось прийти в норму, и мужики попробовали узнать его имя.
-Виктор. – После нескольких затяжных попыток сделал признание новичок и тут же попросил. – Мужики, найдите похмелиться!
-Если хочешь выздороветь, то придется на время бросить. – Со свойственной своему характеру конкретностью сказал дядя Вася. – Так что не обессудь.
Виктор попробовал, было уговорить соседей но, получив несколько отказов, понял, что не добьется желанного, и умолк не проронил ни слова до самого обхода.
После обхода его увезли на операцию и вернули уснувшим только через три часа. Не просыпался Виктор еще около часа. Сигналом о его пробуждении были слова:
-Мужики! Где это я?
-В больнице.
-Ни черта не помню. А что со мной?
Вопрос поставил в тупик. Мужики переглянулись, и Николай поинтересовался:
-Ты что, совсем ничего не помнишь? Ты же с нами разговаривал….
-Вроде бы в гараже был….
-Эт точно, был. А теперь в больнице, и есть.
Однопалатники гоготнули на Колькины слова.
-Ну, так чего случилось то? – Недоуменно приподнялся на кровати Виктор.
-Вот как обезболивающее отойдет, так и узнаешь. – Сказал дядя Вася. – Пить меньше надо было.
-Это не твое дело. – Начал злиться новичок и сделал попытку встать.
Его громкий крик ударился в стены.
-Во! – Удовлетворился дядя Вася. – Кажись, понял!..
Виктор тяжело переживал полученную ожоговую травму. Дело было даже не в том, что ожог был очень большой и занимал почти половину правой руки и часть спины, а в том, что с год назад он уже попадал в подобную ситуацию. Тогда пострадала нога и часть заднего мягкого места, на которых остались серьезные шрамы.
-Господи! – Простонал Виктор, когда понял, что с ним произошло. – Ведь зарекался же больше не пить в гараже. Черт дернул!..
-Че получилось? – Спросил его Николай, когда новенький закончил с причитаниями.
-Конец работы обмыл.
-А что сделал?
-Машину одному мужику отремонтировал, деньги получил ну и….
-Ремонтом машин занимаешься?
-Ага.
-Понятно. – Кивнул Николай и попытался успокоить страдальца. – Подлечишься и снова попрешь.
-Не трави душу! – Неожиданно вскипел Виктор и застонал.
-А че, я ни че. – Пожал плечами Николай и оставил новичка в покое.



Время брало свое. Нога постепенно заживала, болела много меньше и скоро Николай начал пробовать на нее наступать.
Месяц в больнице, поначалу казавшийся неимоверно длинным, проскочил незаметно и в один из дней Александр Васильевич, появившись в палате, обратился к Николаю:
-Ну что, Коль Колич, пора готовиться к выписке. Сейчас я подготовлю необходимые документы и направлю тебя к моему коллеге, точнее к моей. Будешь теперь находиться под ее наблюдением.
-Когда выписываете?
-Через пару деньков. Вот жинка обрадуется!
-Она ко мне каждый день приходит.
-Я в курсе. Но думаю, что ей уже осточертели хлопоты с больницей, ходи, понимаешь к тебе, успокаивай, смотри на соседей, слушай стоны. Теперь будешь надоедать ей дома.
-Как скажете. – Кивнул головой Николай. – Но ведь нога еще болит?
-Мы сделали все, что могли и все, что нужно. Теперь дело за временем и крепостью твоего организма. Так что готовься.



Выписали через четыре дня и Николай, тепло попрощавшись с новыми знакомыми, опираясь на ставшие привычными костыли, поковылял к центральному выходу, где его ожидала машина одного из знакомых.
Получив больничный, справку об операциях и некоторые другие документы, радуясь свежему весеннему воздуху и стараясь случайно не удариться обо что-нибудь больной ногой, Николай выбрался из храма здоровья.
Настроение было отличное. Домой!.. Наконец-то домой!..
Он еще не представлял, что его ожидает в недалеком будущем, когда он окрепнет и поднимет вопрос о компенсации за полученные увечья.
Начинались хождения по мукам….









 Часть вторая: Амбулатория.
Дома, во время перевязки, дети впервые увидели травму отца.
Сын отреагировал по-мужски, не подал вида, что покоробило. Он с понимающим видом осмотрел ступню, поморщился и сочувствующе проговорил:
-Да, пап, досталось тебе.
Дочь, которая до сего дня намеревалась выучиться на врача, при виде травмы поперхнулась и бросилась в ванную.
-Что такое, Надюш? – Не понял его поведения Николай. – Тебе плохо?
-Не показывай мне ее больше! – Донеслось приглушенное из ванной.
-Но ты же собиралась стать врачом?
-Больше не хочу!
-А а, - понял ее отец, - страшно. А ты что думала, что врачи это только белые халаты? Ошибаешься, дорогая, врачи там, где боль, кровь, грязь и слезы. Запомни это. Тяжелая у них профессия, страшная.
-Поняла. – Вновь послышалось из ванной.
Десять дней больничного, на которые был продлен «отдых» при выписке, проскочили. Все это время Николай изнывал от безделья, отсыпался и отъедался. Телевизор надоел до чертиков, но заняться, если не считать некоторых мелочей, которые можно было делать сидя, было нечем.
В назначенный день приковылял в поликлинику и ужаснулся. Возле регистратуры его встретила огромная очередь. Люди, с понурыми лицами, стояли в затылок друг другу, дожидаясь момента, когда смогут получить заветный талончик к врачу.
Выстоял очередь, получил карточку, талон и поднялся на третий этаж.
Там, возле нужного кабинета, тоже была очередь, которая не только не уступала по длине очереди возле регистратуры, но даже превосходила.
 Понурые, усталые, нервные, обозленные и болезненные лица дожидающихся приема не добавляли оптимизма. Делать нечего и Николай, подчинившись правилу живой очереди, отыскал последнего.
За три часа ожидания выслушал болезненные душе излияния нескольких человек, пару раз рассказал историю своей травмы встречающимся знакомым. Несколько раз выходил покурить и, наконец, вошел в кабинет.
На приеме осмотрели, вынесли вердикт, что не выздоровел, отметили в карточке непонятные сорок пять дней и продлили больничный на две недели. Затем сообщили, что должен будет явиться на КЭК, и обязали приходить каждый день на перевязку. Ко всему этому добавили рецепт, по которому предстояло купить новый вид мази.
Что такое КЭК пришлось доходить своим умом уже дома, оказалось, что это обычная «клиническая экспертная комиссия».
-Елена Николаевна, а можно дома перевязку делать? – Поинтересовался Николай во время приема у лечащего врача. – Ходить недалеко, но трудно.
-Нет! – Отрезала травматолог. – Вы не сможете в домашних условиях провести качественную обработку раны.
-Почему? – Удивился Николай. – Последние дни меня перевязывала жена, и у нее неплохо получалось.
-Я вам все сказала. Будете нарушать режим, не обижайтесь.
«Шкура» - Подумал Колька.
Несколько минут назад внешне симпатичная врачиха казалась ему приятным и понимающим людей собеседником, но после этих слов в душу закралось сомнение, а так ли уж она и понимает человека. Может просто делает вид?.. Но в тоже время он понимал, что она права – не имеет права не имеющий медицинского образования человек заниматься лечением.
«Что ж, пусть будет по ихнему, будем ходить сюда каждый день».
Выйдя из поликлиники, Николай несколько минут пытался прочитать на рецепте мудреное слово, написанное латинскими буквами. Почерк врача оставлял желать лучшего и он, так и не осилив его, сердито сплюнул.
-Пишут, как курица лапой, ни черта не разберешь.
На следующий день жена попыталась купить требуемую мазь. Обегав все близлежащие аптеки, пришла домой, устало присела на стул и сообщила:
-Мазь изготавливается только на заказ и за компонентами для нее придется ехать в область.
-Такая редкость?
-Не то слово, и стоит бешеные деньги.
-Черт с ними, с деньгами. - Подумав, проговорил Николай. – Хочешь, не хочешь, а лечиться надо. Так что езжай….
Второе посещение поликлиники почти полностью повторило первое. Разница была лишь в том, что Николая заметила медсестра, забрала больничный лист и проводила в кабинет.
На этот раз больничный продлили лишь на неделю, а следующее посещение травматолога полностью отличалось от первых двух.
-О о о, - обрадовано проговорила Елена Николаевна, когда Николая посадили перед ней и разбинтовали, - нога зажила, можно выписываться на работу.
-На работу? – Удивился Николай. – Но ведь мне еще ходить больно.
-Ничего, пропишем легкий труд на месяц, а потом придете ко мне. Кем работаете?
-Слесарем.
-Есть там у вас легкий труд?
Николай усмехнулся:
-Если считать работу кувалдой и ломом легкой, то есть.
-Я не шучу.
-Я тоже.
Врач на секунду задумалась и приказала ему следовать за ней. Возле кабинета заместителя главврача поликлиники попросила подождать.
«Царик З. В.» - Прочитал Николай на табличке двери.
«Царица». – Усмехнулся он про себя, вспомнив, как недобрым словом отзывались о замглаввраче почти все знакомые, имевшие когда-либо с ней дело.
Рассказали о Царице много: и то, что она берет взятки, даже не берет, а требует, что существуют определенные таксы, что один из отгроханных ею домов, построен полностью за отработку групп инвалидности, что вся ее родня имеет доплаты или группы, хотя никто не является инвалидом, что самой ей скоро семьдесят, что она имеет вторую группу, но почему-то продолжает работать. Не тяжеловато ли, госпожа Царик?..
Буквально пару дней назад одна из знакомых, работающая в одном с Николаем цеху, поведала случай, в котором зам играла немалую и очень неблаговидную роль.
А случилось тогда следующее….
-Пять лет назад мой муж попал в серьезную аварию. – Начала повествование знакомая. – Пролежал в реанимации несколько дней, потом в палате полгода. Переломов было не счесть, всего на болты скрутили. Ну да это не столь важно. Важно другое, после года я потребовала направить его на ВТЭК, потому что работать он еще долго не смог бы. К тому же он не был виноват в аварии и после ВТЭК получил бы неплохую страховку. Все копейка в доме. Но «Царица», ты к ней скоро попадешь и узнаешь, что это за тварь, уперлась. Говорит: «Нечего дурака мне тут валять, пусть выходит на работу!»…. А какая от него работа, если он без костылей ходить не может…. И ругалась, и уговаривала, и умоляла – ничего не помогло, стоит на своем, гадина, ничего понимать не хочет. В общем, получился у меня с ней серьезный скандал. На группу она его все-таки направила, пришлось, но получил муж вместо второй группы третью, представляешь?.. Я уж потом узнала, что у нее друг во ВТЭКе председателем. Но и это не главное, бог с ней, с группой, тем более, что еще через год, уже в областном ВТЭКе, дали нам вторую.
-А что главное? – Поторопил с рассказом Николай.
-Не перебивай. – Попросила знакомая и продолжила. – Дело в том, что у меня мама ветеран и инвалид войны и ей была положена машина «Ока». Так вот с этой «Окой» и получилась история, от которой до сих пор осадок на сердце…. Мама моя к тому времени сильно заболела, долго пролежала в больнице, а потом я забрала ее домой. Через некоторое время врач, что лечил ее на дому, сказал: «Вам бы надо освидетельствовать ее на группу инвалидности. Вылечить ее вряд ли получится – возраст, а с лекарствами будет полегче. К тому же, как инвалид она может получить машину»…. Сам понимаешь, что я уцепилась за эту мысль и добилась освидетельствования мамы на дому. Все шло хорошо, все были не против, даже «Царица», пока не случилось непредвиденное…. А случилось вот что, маму осмотрели, заполнили посыльный лист, и осталась подпись одной только Царик. Врачи почему то начали перепираться, видимо не хотели к ней идти и я, с дуру ума, решила сходить за этой подписью сама…. Ты бы видел, Коля, что там произошло, это просто ужас…. – На глазах рассказчицы навернулись слезы. – Представляешь, захожу я к этой…, протягиваю документы, а она глянула на меня и спрашивает: «А ты какое отношение к этой бабке имеешь?» Я отвечаю: «Это моя мама?»…. Оказывается Царик не знала, что это моя мать, потому, что у меня фамилия по мужу, а узнав, бросила документы обратно и зашипела, в прямом смысле зашипела: «Ничего этой бабке не положено, понятно? Ничего вы у меня не получите!»…. – Рассказчица вновь смахнула слезу. – Мы добились своего через суд, дали нам бумажку на машину, но когда машина пришла мама уже умерла…. Вот так-то, Колечка, осторожней с ней будь. А еще лучше взятку ей дай, десять тысяч стоит третья группа. Дашь, получишь положенное без проблем. Жадная она очень, а из-за жадности подлая, никого не жалеет, даже стариков…. – Рассказчица немного успокоилась, посмотрелась в зеркальце, подкрасила губы и заторопилась. – Ну, удачи тебе, Коленька. Подумай над моими словами.
 -До свиданья. – Кивнул в ответ Николай и задумался.
От рассказов людей в душе что-то перевернулось, и к «Царице» возникла стойкая неприязнь. Николай понимал, что нельзя судить о человеке со слов со стороны, но ничего поделать не мог, сердце предчувствовало надвигающееся недоброе.
«Слышал я про вас кое-что, мадам. – Подумал он. - Будем надеяться, что со мной вы не будете подличать».
-Заходите. – Выглянула из кабинета Елена Николаевна, и больной перешагнул порог кабинета.
-Зинаида Васильевна. – Обратилась травматолог к заму. – Вот этот больной.
-Что у него? – Поинтересовалась зам.
-Травма ноги со сдавливанием мягких тканей ступни и последующей ампутацией второго и третьего пальцев. Рана закрылась первичной кожей, ходить без костылей может. Я считаю, что можно выписать его на легкий труд.
-Сроки?
-Семьдесят шесть дней.
«Опять эти чертовы дни. – Подумал Николай, внимательно вслушиваясь в продолжающийся разговор врачей. – Хоть бы объяснили, что они означают».
-Хорошо. – Выслушав травматолога, кивнула головой зам и посмотрела на Николая. – Вы что скажете? Сможете работать?
-Не знаю, ходить и то тяжело. – Пожал плечами Николай.
-Я думаю, что предприятие обязано предоставить вам легкий труд. – Сказала Зинаида Васильевна. – Травму вы получили на производстве и руководство должно это сделать.
«Ага, они предоставят, - скептично подумал Николай, - им сейчас наоборот избавиться бы от меня». Но вслух проговорил:
-А если такой работы не найдется или не смогу работать?
-Придете к нам.
-Что ж, давайте попробуем.
-Вот и хорошо. – Обрадовались оба врача, и Елена Николаевна поспешила в кабинет закрывать больничный лист.



На работе встретили с удивлением.
В первый момент коллеги подумали, что Николай, как и несколько дней назад, пришел проведать бригаду, но потом, узнав о выписке, изумились.
Механик в первый момент тоже не понял причину его прихода.
-Ты что, серьезно? – Поднял он брови.
-Куда уж серьезней.
-Ну и куда я тебя поставлю?
-Это тебе решать. – Криво усмехнулся Николай и прикольнулся. - Могу сидеть, могу лежать, могу просто надоедать. Дашь напильник, буду чего-нибудь тереть.
Дмитрич задумчиво почесал затылок:
-Ты знаешь, у меня и без тебя голова кругом. Иди к начальнику, пусть он решает, как с тобой быть.
Начальник цеха тоже был удивлен появлением работника, которого не ожидали в ближайшее время. Немного поразмыслив, он решил отфутболить Николая обратно, заявив:
-Скажи Дмитричу, пусть подыщет что-нибудь на свое усмотрение.
Механик, вновь увидев хромого возле себя, поинтересовался:
-Нога сильно болит?
-Если честно, то сама по себе не очень, но когда наступаешь, или неудачно поставишь, боль прямо током пробивает. А что?
-Слушай, Колюх. – Выслушав признание, проговорил механик. – Иди-ка ты домой. Сегодня четверг, еще пару дней посидишь дома, немного подлечишься, а в понедельник придешь, и мы вместе что-нибудь придумаем.
-Писать заявление?
-Пиши.
Выходя из цеха встретился со старым знакомым который, расспросив и выслушав о состоянии здоровья Николая, удивился:
-А чего ты группы или доплаты за увечье не добиваешься? У тебя что, пальцы лишние были?
-А что, тут что-то положено?
-Конечно! Ты же на производстве пострадал, к тому же ни одного пункта техники безопасности не нарушил. Я думаю, что ты должен получить компенсацию, страховку и, если постановят, то и доплату к зарплате. Так что не упускай момента.
-Мне об этом не говорили.
-Я тебе говорю. У меня знакомому на пилораме указательный палец отрезало, он настоял на ВТЭК, получил третью группу и доплату. Кстати, без ВТЭК никакой доплаты или группы не будет, так что требуй направить на нее. А доплата, скажу я тебе, очень даже неплохая, чуть ли не пол зарплаты. Так что хлопочи, забирай положенное. Упустишь момент, потом концов не найдешь. Акт и справки об операциях на руках?
-На руках.
-Ну и давай. Вины твоей ни в чем не было. И вообще я что-то не пойму, почему ты согласился выйти на работу, не выздоровев? Ты что, дурак? А если какие осложнения начнутся, если пойдет заражение?.. Тебе же тогда вообще ногу отрежут!
-Врачи сказали, что можно работать.
-Мало ли что они тебе сказали! – Перебил знакомый. – Ты сам должен чувствовать, здоров или нет! Если что-то не так, настаивай, требуй. Врачам главное тебя спихнуть с рук и замять это дело. Они как рассуждают: «Поработает пару месяцев, успокоиться, привыкнет, а там, за временем и добиваться ничего не станет»…. Ты это дело не упускай, добивайся….
До дома добрался с трудом. Нога разболелась не на шутку, на нее все трудней и трудней было наступать. Возле подъезда пришлось несколько минут посидеть на скамейке, чтобы дать ей успокоиться.
Дома, разувшись, внимательно осмотрел ногу. Стопа опухла, покраснела, и сквозь бинты проступили багровые пятна. Едва появившаяся кожа не выдержала нагрузки и в нескольких местах начала кровоточить.
-И меня с этим выписали? – Злоба заполонила сердце. – Они что, не видели, что работать не смогу? Прав был Толик, надо было соглашаться на выписку.
Слова знакомого крепко запали в душу.
«А ведь действительно, - аккуратно перебинтовывая ногу, размышлял Николай - пострадал я на производстве, вины нет, значит мне должны это дело компенсировать. Что ж, будем наводить справки».
На прием направился на следующий день.
Едва увидев только что выписанного больного, Елена Николаевна удивилась:
-Васюков? Мы же вас только что выписали.
Николай, сдерживаясь чтоб не нахамить, ответил:
-Я не могу работать. Нога болит, наступать больно, опухает. Вчера с работы еле приволокся, рана вскрылась, даже кровоточить начала.
-Потерпите немного. – Начала уговаривать врач. - Поработаете на легком месяц, надо будет продлим еще, а там восстановитесь и начнете работать нормально.
-Я не хочу терпеть! – Повысил голос Николай. – Если желаете, то вы терпите, а я еще себя человеком чувствую и терпеть боль на такой тяжелой работе не желаю!
-И что вы хотите?
-Чтоб вылечили.
Травматолог, немного поразмыслив, повела его к заму.
Зинаида Васильевна, внимательно выслушав жалобы Николая, неожиданно повернула разговор в другую сторону:
-Послушайте! Мы вам сделали легкий труд и можем продлевать его целый год! Что вам еще надо?
-Мне!? – Николай чуть не задохнулся. – Первое: мне надо выздороветь, второе: я хочу знать, положена ли мне группа инвалидности или компенсация за полученное увечье.
-А третье? – Поймав паузу в его словах, спросила. – Зинаида Васильевна.
-Третье, если оно будет, я вам скажу потом.
-С выздоровлением нам все понятно. – Заявила зам. – А направлять вас на МСЭ, у нас нет оснований.
-То есть, как нет? – Удивился Николай. – Отрезанные пальцы что, не являются таким основанием?
-Не являются.
-Почему?
-Потому что эта травма относится к легким, к тому же у вас остался цел большой палец, который является главной опорой при ходьбе.
-Это вы так считаете! – Начал горячиться Николай. – А я считаю, что ампутация, в любом виде, является основанием.
-Не учите нас, что и как считать. - Вмешалась в разговор Елена Николаевна. – Мы лучше знаем, что и как!
-Я так не считаю, и я найду правду! – Сказал Николай. – И добьюсь, чтобы меня направили на ВТЭК.
-На МСЭ. – Поправила травматолог.
-Хорошо, на МСЭ. – Согласился Николай. – А теперь скажите, что вы думаете со мной делать?
-Я попрошу вас выйти и подождать в коридоре. Мы вас позовем. – Сказала Зинаида Васильевна.
Несколько минут ожидания тянулись, как несколько часов.
«Выпроводили. – Злобно думал Николай, размышляя о сложившейся ситуацией. – Такое впечатление что, у них, по моей травме, есть от меня секреты?.. Интересно, с кем она сейчас там созванивается? Наверное, решают с руководством завода, как сделать так, чтоб я остался без возмещения ущерба»….
-Что ты такой злой? – Оторвал он неприятных мыслей раскрасневшегося и опустившего голову Николая седоватый мужчина, так же дожидающийся приема у зама.
-Да говорят, что могу работать и нет оснований посылать на МСЭ.
-Что у тебя?
-Два пальца на ноге ампутировали, большой палец еле шевелится и в суставе не сгибается, ступня изувеченная, на ней кожу срывало, и все это дело какое-то онемевшее и постоянно болит.
-Вот сволочи! – Возмутился мужчина. – И я добиваюсь, чтоб послали. Уже год бьюсь.
-А у тебя что?
-Лодыжка была раздроблена. Травматолог в стационаре сказал, что работать с такой травмой нельзя. А они говорят, что можно.
-Работаешь?
-Куда деваться.
-Васюков, зайдите. – Послышалось из кабинета.
Николай вошел и услышал:
-Мы посовещались и решили выписать вам больничный лист, придете к нам через две недели и тогда будем решать, что с вами делать.
Только дома Николай обратил внимание на запись в больничном. Слово «заболевание» больно ударило по нервам.
«Какое у меня к черту «заболевание»? – Возмущенно подумал он. – У меня же «Последствия травмы на производстве»! Вон даже графа такая есть! Они что, совсем с ума посходили?.. Не-ет, теперь я это так не оставлю».
Завтра же начинаю все узнавать и искать концы. Не может мой больничный быть с такой формулировкой, не должен….
Десятидневные поиски справедливости привели в областной «Фонд социального страхования». Там Николая внимательно выслушали, нашли в компьютере запись о несчастном случае и просмотрели записи в больничной карточке, которую Николай предусмотрительно не оставил у врача.
-Очень непонятно. – Сказала ему женщина, разбиравшая дело. – Что-то они там мудрят.
Она набрала какой-то номер, с кем-то проконсультировалась и повернулась к Николаю:
-Я вам вот что посоветую, напишите заявление и отдайте Зинаиде Васильевне. Форма заявления выглядит так….
Николай записал, взял предложенную визитку, поблагодарил и вышел.
Дело стронулось с мертвой точки.
В груди появилась уверенность, что сможет он добиться положенного.
Как горько он ошибался….



После поездки в ФСС отношение к нему изменилось. Было видно, что из области поступил звонок, который заставил медиков разговаривать с заупрямившимся пациентом по-другому. И врач, и зам снизили тона. Елена Николаевна в очередной раз осмотрела ногу и заявила, что для направления его на МСЭ рана должна полностью затянуться. Больничный был продлен еще на несколько дней.
«Странно. – Находясь дома и сидя напротив телевизора, размышлял Николай. – Значит, на работу с незажившей полностью раной выписать было можно, а на МСЭ направить нельзя. Почему?.. Что от этого изменится?.. Может они просто тянут время и думают, что я отступлюсь?.. Нет, не дураки, должны понимать, что отступаться я не собираюсь, тогда что?.. Дни! Они набирают дни! Им надо чтобы я пробыл на больничном не менее трех месяцев!.. – Искорка догадки ярко вспыхнула, но тут же потухла. – Но ведь пальцы обратно не вырастут, значит, дни не должны быть причиной. Тогда что?.. Что-то они задумали. Узнать бы».
Друзья и знакомые завалили советами. Внешне все они выглядели понимающими, вполне компетентными людьми, приводили массу примеров, где их знакомые, даже с меньшими увечьями получали группу инвалидности и к ней доплату, но Николай уже понимал, что не так все просто. Что-то подсказывало, что все эти разговоры успокоительный набор слов, что для получения инвалидности, или доплаты к зарплате, потребуются документы, деньги и куча потраченных нервов и усилий.
После очередного посещения врача он отсканировал больничную карточку и положил ее дома в отдельную папку. А в следующее, и последнее посещение больницы, когда Елена Николаевна, осмотрела ногу и убедилась, что рана полностью заросла, получил посыльный лист, дающий право поехать на желанное МСЭ.
Времени на прохождение комиссии для посыльного листа отвели день, что при огромных очередях возле каждого кабинета, явилось трудной, почти невыполнимой задачей.
Рано утром, наспех поев, Николай поспешил в поликлинику. С огромным трудом, простояв в длиннющих очередях, сдал анализы, затем, уже после обеда, получил талончик и прошел осмотр у терапевта.
С невропатологом дела обстояли хуже - в регистратуре заявили, что записываться к нему надо за месяц. Чтобы узнать, как попасть на прием к злополучному неврологу, он обратился к заведующему отделением. Татьяна Ивановна выслушала и попросила регистратуру выдать добавочный талон. В регистратуре не стали спорить, и вскоре Николай сидел в очереди возле кабинета.
Процедура прохождения комиссии вконец вымотала нервы. В кабинете травматолога, куда надлежало явиться после прохождения комиссии для окончательного оформления посыльного листа, он выглядел, как выжатый лимон.
-Завтра рано утром вы придете ко мне, получите документы и поедете в область. – Сказала Елена Николаевна. – Запишите адрес, по которому вам надо будет явиться.
Николай не спорил. Он записал адрес и составил список необходимых для МСЭ документов. Диктуя пациенту данные, травматолог заметно нервничала. Николай понимал причину – он им надоел, надоел упрямством, настырностью и просто присутствием.
«Ваши проблемы, господа врачи!.. Извините, но я хочу забрать то, что положено по закону!..»



На МСЭ приехал к обеду.
Искать здание больницы пришлось долго. Несколько человек, к которым Николай обратился за помощью, не смогли указать место нахождения поликлиники и только старушка, случайно попавшаяся на пути, подробно объяснила, как добраться до места. Оказалось, что она когда-то проходила процедуру присвоения инвалидности и знает где, что и как.
Поликлиника, в которой находилось МСЭ, напоминала дом, побывавший под бомбежкой в блокадном Ленинграде. Состарившееся здание выглядело обшарпанным, грязным, давно не ремонтировавшимся и никому не нужным. Его мутные, небольшие, казавшиеся давно немытыми окна, с тоской глядели на окружающий мир.
«Демократия. – Криво усмехнулся Николай. – Такую серьезную организацию запихнули в развалину. Хоть бы ремонт сделали».
Внешний, нездоровый вид здания не внушал доверия к его обитателям и усилил нехорошее предчувствие, которое появилось еще в отделе кадров завода. Во время получения трудовой Николай случайно подслушал разговор секретарши и работницы отдела кадров, который явно касался его.
-Трудовую кому надо, Васюкову? – Поинтересовалась секретарша.
-Да.
-Вот зараза! – Голос секретаря повысился в тонах. – Мы для нее все делаем, а она его все равно направляет!
-Что, не отдавать?
-Отдай, пусть едет.
«Что-то будет. – Дрогнуло сердце Николая. – Пронесло бы…. Господи! Помоги мне, если можешь!»
Надеясь на лучшее и удачу, с волнением в груди, он вошел в здание, которое по внутреннему интерьеру тянуло разве что на уровень тридцатых годов. В узком, тесном, переполненном людьми, коридоре было невероятно душно, и стоял полумрак. Вдоль стен располагались стулья, на которых сидело множество людей. По тесному проходу, получившемуся между рядами стульев, с трудом могли разойтись два человека. Люди, в основном инвалиды, сидели и стояли в этом коридоре, дожидаясь очереди, когда секретарь примет, запишет и передаст документы для приглашения на МСЭ.
Николай занял очередь, поискал глазами место, убедился, что все и везде занято и пристроился в углу, который только что освободил один из приглашенных на осмотр.
Началось ожидание.
Вопреки первому впечатлению очередь к секретарю продвигалась быстро и настроение Николая приподнялось. Но тут, когда до очереди осталось два человека, случилось непредвиденное. Случилось то, чего Николай не мог не предугадывать, ни ожидать…. В коридор, взволнованным, нервным и торопливым шагом влетела «Царица».
-Где тут комиссия заседает! – С порога поинтересовалась она у очереди.
-Там. – Показал ей кто-то из очередников.
Зинаида Васильевна круто развернулась и скрылась за указанной дверью.
«Все. – Понял Николай. – Не видать мне ни группы, ни доплаты».
-Вот нахалка! – Сердито проговорил кто-то ей в след. – Как к себе домой.
-Она не на прием. – Сказал Николай.
-Ты откуда знаешь?
-Знаю. Это зам главврача нашей больницы и приехала она по мою душу.
Его слова заинтересовали соседа.
-Так уж и по твою.
-По мою. - Подтвердил Николай.
-С чего бы это. Ты что, шишка какая?
-Нет, простой слесарь. Просто у меня с ними серьезная стычка была. Они не хотели меня сюда направлять, а я настоял. Интересно, что она там наговорила?
Зинаида Васильевна выскочила из кабинета минут через пять и влетела к секретарю. Оттуда она вышла через минуту, нашла взглядом Николая и потребовала:
-Давайте сюда ваши документы! Я их сама передам.
Сосед с интересом посмотрел на Николая:
-Видимо ты им очень насолил. Так просто, да еще из-за слесаря, зам главврача приезжать не будет.
Настроение полностью испортилось, захотелось бросить все и уйти, но желание узнать, чем все кончится, перебороло.
Еще через минуту Зинаида Васильевна, на этот раз с довольной улыбкой, выпорхнула от секретаря, сообщила Николаю, что его сейчас вызовут, и устремилась к выходу.
-Не туда! – Остановил ее сосед. – Выход в другую сторону.
-Ой! Извините. Я тут в первый раз….
К секретарю вызвали почти сразу. Молодая девушка проворно внесла данные претендента на инвалиды в компьютер и проговорила:
-Ожидайте в коридоре. Вас вызовут.
Но встать Николай с места не успел. В кабинет быстрым шагом вошла женщина в белом халат и поинтересовалась:
-Это вы с ногой?
-Да.
Врач, больше ни о чем не спрашивая, развернулась и вышла. Николай направился следом и отметил, что врач вошла в кабинет заседающей комиссии.
На комиссию вызвали вне очереди. Сосед с интересом посмотрел на Николая и улыбнулся:
-Удачи.
-Спасибо. – Ответил Николай. – Она будет мне нужна.
Но ни пожелание соседа по очереди, ни вера в свою звезду не помогли. Николая практически не стали слушать. Врачи мельком глянули на травму и констатировали:
-Пустяк. Это не тянет ни только на группу, но даже на доплату.
-Что, ампутированные пальцы не дают основания на доплату? – Удивился Николай.
-Конечно, нет. У вас цел большой палец, ступня в порядке, следовательно, вы полностью здоровы.
-Нет, ступня не в порядке, она онемевшая, большой палец не сгибается в суставе и плохо работает. На него трудно наступить и он болит постоянной ноющей болью. – Попробовал воспротивиться несправедливости Николай. – На подошве кожа срослась неправильно, бугром, отзывается болью при каждом шаге, а нога, если вы заметили, распухшая, это что, не факт?
-Это ни о чем нам не говорит. – Ответил один из медиков. – Все это постепенно заживет, онемение пройдет, опухоль спадет и нога начнет работать, как и раньше.
-Особенно тогда, когда отрастут пальцы и срастутся разорванные сухожилия. – С кривой миной дополнил фразу медика осматриваемый.
-Вы нам тут шутки не шутите! – Повысил голос председатель комиссии.
-А то что?! – Тем же ответил Николай.
Ему не ответили и приказали одеваться.
Председатель комиссии сделал отметку в посыльном листе и протянул Николаю:
-Вы свободны.
-Можно вопрос? – Спросил Николай после того, как с трудом натянул ботинок на распухшую ногу.
-Пожалуйста.
-Это увечье?
-Нет. То есть, увечье это или нет, мы будем решать, когда появятся какие-либо последствия.
-А какие должны быть последствия? И что такое последствия?
-Если вы не сможете работать так же как раньше, то мы пересмотрим дело.
-И кто должен оценивать мою работу?
-Вы сами.
-Тогда я вам прямо сейчас и оценю….
-Молодой человек. – Грубо оборвали его. – Идите и не мешайте работать. Придете через месяц…. И не забудьте закрыть больничный у своего врача.
-У меня есть еще один вопрос.
-Слушаем вас.
-Зачем приезжала Зинаида Васильевна.
В комиссии на мгновение повисла тишина. Затем председатель, видимо обдумав ответ, проговорил:
-Она приезжала, чтобы поздравить меня с днем рождения. Вас устраивает этот вопрос? Или вы сомневаетесь в компетентности Зинаиды Васильевны.
-Сомневаюсь.
-Почему?
-Потому что в рабочее время поздравлять с днем рождения не ездят, это делают после работы, дома, с подарками и цветами.
-Вы свободны. – Не желая продолжать разговор, отрезал председатель и сделал вид, что забыл о посетителе.
-Как ваша фамилия?
-Будете жаловаться?
-Возможно.
-Лисицкий. Если хотите опротестовать наше решение, можете обратиться в областное МСЭ. Если там посчитают, что мы не правы, то нас поправят…. До свидания.





Николай вышел из здания, и устало присел на скамейку.
«Господи! В чем я провинился? Что я сделал такого, что все настроены против меня?.. Где законы и забота о человеке, про которые постоянно болтают в думе?.. Что за страна у нас такая? Где справедливость?.. За что меня наказали?!»
Он доковылял до остановки, посидел там некоторое время, подумал, немного успокоился, поднялся и пошел пешком….
«Трудно гордиться страной, в которой правят такие, как Царик!.. - Думал он, двигаясь в сторону автовокзала. – А ведь как хотелось бы….»
 Он не знал, что делать дальше, не представлял дальнейших шагов. Но что-то подсказывало, что нельзя останавливаться, что надо искать правду. Пусть эта страна коррумпирована, пусть развращено общество, но должны еще где-нибудь оставаться честные люди, иначе Россия давно перестала бы существовать.
«Дай мне силы, Родина – Мать!»….