Театр

У этого театра нет ни вывески, ни тумб у входа, облепленных крикливыми афишами. И начинается этот театр не с вешалки.
Он начинается с телефонного звонка по номеру, переданному вам вашим знакомым, и сопровожденному невнятным объяснением "ну-у-у… ты попробуй позвонить… это такая штука…".
Вы забываете о странном разговоре, но через неделю натыкаетесь на забытую в кармане бумажку с номером, задумчиво вертите её в пальцах, пожимаете плечами – и звоните. Просто из любопытства.

Театр начинается с вежливого голоса на том конце линии, который, прежде всего, осведомится, как к вам попал этот номер. Если ваш знакомый забыл представиться (такое бывает на шумных вечеринках), или его имя вылетело из вашей памяти – голос так же вежливо попрощается и повесит трубку.
Но допустим, что вы благополучно сообщаете в трубку имя вашего друга. После этого голос поинтересуется вашим собственным именем, а потом пообещает перезвонить в ближайшее время.
И он, действительно, перезванивает.
Чаще всего он говорит: "К сожалению, мы ничем не сможем Вам помочь" – и театр для вас заканчивается, не начавшись.
Но иногда вы слышите: "Мы будем рады вас видеть. Ближайшее представление состоится в эту пятницу".
Вы записываете время и адрес, ещё сами толком не зная, собираетесь вы идти или нет.
И, разумеется, идёте. Опять-таки, из любопытства.

Чуть позже вы узнаете, что адрес от представления к представлению меняется. Телефон меняется тоже, хотя вам это уже неважно: вы больше не звоните по нему. Они звонят вам сами – в том случае, разумеется, если вы выдержали свой первый спектакль.
Но пока вы ничего ещё не знаете. Вы входите в незнакомый вам дом, и в полутёмном фойе вас встречает Распорядитель. Он ставит отметку напротив вашего имени в списке приглашенных лиц, и провожает вас в зрительный зал.

Зрительный зал не меняется, где бы ни шёл спектакль. Комната, заставленная стульями. Полукруглая сцена, абсолютно пустая. Такой же пустой, белый занавес, затягивающий стену за сценой. Это всё.
Ах, да. Ещё прожектора, стоящие по углам комнаты, за спинками стульев, предназначенных для зрителей.

Зачем я здесь, удивляетесь вы сами себе, проходя на предназначенное вам место. Вы не первый, кто пришёл на сегодняшнее представление: на многих стульях уже сидят зрители. Никто ни с кем не разговаривает. Никто ни на кого не смотрит, за исключением вас и ещё нескольких человек, с любопытством разглядывающих комнату и своих соседей. Вы догадываетесь, что они, как и вы, тут впервые.

Распорядитель рассаживает гостей по местам, одного за другим. Зал постепенно заполняется, но тишина остаётся всё такой же плотной и нерушимой. Многие зрители (в основном, дамы) в масках или полумасках, другие прячут лица под шляпами и шарфами. Вы начинаете жалеть, что ввязались в эту авантюру, но ваше любопытство распалено до предела.

Тишину нарушает тонкий, яркий звон колокольчика в руках высокого сутулого мужчины, медленно идущего к сцене между стульями.
В этом театре не бывает первого и второго звонка – сейчас звучит третий, он же единственный.
– Дамы и господа, – негромко произносит мужчина, поворачиваясь к зрителям. – Представление начинается.

Вспыхивают прожектора – все одновременно, и полукруг сцены заливает яркий белый свет. В первую секунду вы не понимаете, что происходит: прожектора висят слишком низко? Кажется, Распорядитель не рассчитал, и теперь на сцену и на белый задник за ней ложатся тени зрителей: чёткие и размытые, дам в полумасках и мужчин в шляпах.
Тени колышутся. Прожектора, зрители, сцена, занавес и сутулый мужчина на краю сцены – всё застыло в неподвижной тишине, а тени колышутся.
– Представление начинается, – повторяет мужчина, обводя зал приглашающим жестом. – Добро пожаловать в Театр Теней.
Одним движением он вспрыгивает на сцену, и его тень ложится поверх прочих, широким тёмным мазком. Тем же плавным, лёгким движением он отступает в сторону, за круг света, очерченный прожекторами.
Его тень остаётся на месте. Она медленно, с достоинством кланяется зрителям.
И это служит сигналом для всех прочих теней. Они встают с теней стульев, пробуя первые неловкие движения. Тени-мужчины раскланиваются. Тени-дамы поправляют причёски. Тень Распорядителя, вынырнувшая сбоку, расторопно собирает и уносит тени стульев.

Вы ошеломлённо вглядываетесь в бесплотную толпу призраков, ища в ней свою собственную тень. И, разумеется, безошибочно находите: ваша тень стоит чуть в стороне от других, и вид у неё, кажется, слегка растерянный.
Тень Режиссёра протягивает руку, привлекая всеобщее внимание.
Белое полотно вздыхает, обретая подобие резкости и глубины. Превращаясь в декорации Спектакля.
Откуда-то издалека тихо вступает музыка.

Вы можете увидеть на сцене городскую площадь, или бальный зал, берег моря, или лесную поляну – это совершенно неважно, Важно действо, разворачивающееся перед вами. Импровизация, которую разыгрывают тени, и ваша собственная в числе прочих.
Нет, вы не управляете ею. Вы не можете повлиять на то, что она сделает в следующий момент. Но, тем не менее, это ваша тень, ваш двойник, который ведёт себя так, как повели бы себя вы на её месте.
Затаив дыхание, вы следите за поворотами Спектакля. Персонажи вошли в роли, они увлечённо разыгрывают свои партии, импровизация становится всё жёстче и напряжённее.
Вы неожиданно чётко осознаёте: те, что на сцене – не играют, они живут в своём Спектакле, потому попросту, что другой реальности, доступной для жизни, у них нет и никогда не будет.

Вам становится страшно. Вы обводите глазами зрительный зал. Напряжённые лица, закушенные губы, глаза, устремленные на сцену.

И вы пропускаете тот момент, когда первая из теней оседает на пол с тенью рукоятки ножа в спине. Какая-то женщина в темноте зала едва слышно стонет. Проносится мгновенная волна вздохов и шороха – многие оглядываются, ища взглядами того, чья тень больше не участвует в представлении. Впрочем, Спектакль тут же снова приковывает к себе всеобщее внимание: за первой смертью обычно быстро следуют другие.

Импровизация идёт своим чередом, подчиняясь неумолимой логике разыгрываемого сюжета, но, шаг за шагом, этот сюжет принимает всё более уродливые формы. Спектакль с радостной готовностью спешит примерить на себя всё более мрачные повороты, персонажи на глазах теряют привлекательность, открывая в себе черты одна отвратительнее другой.

Волны страха, боли и гнева пульсируют между сценой и зрительным залом, музыка ввинчивается в пространство, и вы перестаёте понимать, что происходит, и почему вы, не отрывая глаз, следите за действом, которое правильнее всего было бы описать словом "безумие".
Если бы в обычной жизни вы встретили острожное иносказательное описание чего-либо подобного тому, что вы сейчас видите перед собой, на страницах книги, вы бы с омерзением захлопнули эту книгу и поспешили бы избавиться от неё.

Но вы не в обычной жизни. Вы в Театре Теней, и одно из тех существ, что перед вами на сцене – ваш двойник. Осознание этого заставляет вас болезненно вглядываться в происходящее, несмотря на подкатывающую к горлу тошноту. Вы следите за каждым движением вашей тени, и осознаёте, что могли бы… при определённых обстоятельствах, могли бы… Дальше этих слов мысль не может двинуться, но прекратить думать об этом совершенно невозможно, и вы чувствуете, что сейчас сойдёте с ума.
Именно в этот момент ваша тень на сцене становится жертвой очередного сюжетного поворота и падает у ног Режиссёра, разбрызгивая вокруг себя тени капель крови.

Чувства, которые вы при этом испытываете, невозможно описать. Облегчение и опустошение, острая боль и разрыв сумасводящей связи с существом на сцене, и странное, тающее сожаление о закончившемся для вас спектакле, уносящим с собой чувство абсолютной свободы. Катарсис.

Дальнейшее развитие сюжета вам неинтересно. Вы закрываете глаза и сидите в состоянии полусна, зная только одно – то, что будет происходить на сцене дальше, выше ваших сил и вашего рассудка.

Вы приходите в себя в тот момент, когда в зрительном зале зажигается свет. Вы оглядываетесь, вокруг вас поднимаются и направляются к выходу ваши соседи, всё в той же тишине, и не разговаривая друг с другом. Теперь вы прекрасно их понимаете. Что вы можете сказать девушке, тень которой при активном участии вашей тени подверглась пыткам столь изысканным, что даже средневековая инквизиция сумела бы почерпнуть в них немало для себя нового и интересного? И что эта девушка может сказать вам?

Вы останавливаете свой взгляд на мужчине с тростью, неподвижно сидящем позади вас, продолжающем задумчиво смотреть на сцену, и с чувством, напоминающим панику, понимаете, что он – из тех, кто остался в живых к концу Спектакля. Его лицо отстранено, задумчиво и сосредоточено. Вы осторожно обходите его, направляясь к выходу. Ни под каким видом вам не хотелось бы иметь подобного человека среди своих близких знакомых. В тот момент, когда вы проходите мимо него, он слегка вздрагивает, и отодвигается. Кажется, ваши нервы уже на пределе, но в движении его тени на полу вам чудится неохота уступать вам дорогу. И вам не нравится то, как тень трости лежит в её руках.

Вы выходите из театра и просто идёте, неважно, куда. Ваша тень послушно скользит следом за вами по тёмным улицам, бесшумно перепрыгивая по тротуару от фонаря к фонарю.

В конце концов, вы устаёте бродить бесцельно, и возвращаетесь домой. Вы пытаетесь заниматься каким-то привычными вещами, хотя бы для того, чтобы рассудок перестал упрямо биться о стену, пытаясь осмыслить произошедшее.
Вы ужинаете, читаете газету.
Вы чувствуете себя на редкость хорошо. Вы полны сил и с удивлением отмечаете в себе спокойное, светлое настроение. Раздражение и беспокойство, довлевшие над вами последнее время, исчезли – и вы прекрасно знаете, куда они выплеснулись.

Ваша тень мирно сидит рядом с вами на кухне, листая тень газеты, и время от времени поднося к губам тень кофейной чашки.

Звонок в дверь заставляет вас вздрогнуть. Вам принесли письмо, и вы точно знаете, от кого оно.
Стиль письма безукоризненно вежлив и деловит. После его прочтения, произошедшее с вами сегодня начинает казаться чем-то почти нормальным.
"Снятие стресса... феномен так называемой тёмной половины... перенос скрытых подсознательных желаний... реализация... комплексы... уровень подавленной агрессии... разрядка... "

И завершающим аккордом – финальная фраза:
"Если вы заинтересованы в дальнейших посещениях представлений Театра, просим связаться по предлагаемому телефону с Распорядителем Театра, для включения вас в списки приглашенных лиц."

Эти слова выглядят весьма убедительно. Настолько же, насколько убедителен ваш прилив сил и хорошее настроение после череды недель раздражения и мрачных раздумий.

Вы стоите, держа в руках распечатанное письмо.
Вам показалось, или ваша тень потянулась к тени телефонной трубки на мгновение раньше, чем это сделали вы?