Театральная любовь

                Театральная любовь
                Рассказ

  Выткан перстень голубою поземкою,
  Крошкою волосяной забрезжил рассвет.
  След пролит золотого, из пламени, луча,
  В окошко кошкою скребет букет ледяной.


    Кто не помнит свою школу? Я ее позабыл; впрочем, я потерял память о ней химерично, аксиуматично, гомерически, возможно, даже геометрически, поскольку никогда по геометрии хотя бы четверку с плюсом не получал от моих учителей - злостный был геометр-троечник; но как-то я и моя школа взаимно утеряли что-то и когда-то, правда, не одновременно, а кое-где не согласовав, а поэтому и разновременно, абсолютно всякий, но прежде всего практический, интерес и память друг о друге.
    - Эко ты! - пропела гласные, на местный п...ский манер, моя любовница Татьяна, с которой я, приехав в ее город после долгой разлуки, пребывал весь вечер в постели; она даже при этом удивленно покачала из стороны в сторону головой по подушке. - Не боишься?
    - А кого? Ты сейчас у меня единственная читательница.
    - Да, меня ты можешь не опасаться, - согласилась Таня. - Я добрая читательница.
    - Пока что?
    - А что?
    - Аж что? Вот то-то!
    Аксессуаром принадлежности, обстановки, околичности, знаком или признаком, как например трезубец у Нептуна или стрелы молнии Юпитера, у земного человека из старины числились Аксиньи-полухлебницы или полузимницы. Так про то и говорили: Какова у него Аксинья, такова и весна. Роман "Тихий Дон" казаку Григорию Мелихову ведь казачка Аксинья определила.
    - Это может быть и верно, но только отчасти, - встрепенулась Татьяна.
    - Тебя это уже не касается, - успокаивающе погладил я мою любовницу по обнаженному правому плечу и напомнил. - Напрасно ты пытаешься поспорить со мною. Нам в тот год, когда мы с тобою впервые встретились, обоим по тридцать три года исполнилось. Далеко мы оба от весны отошли.
    Я собираюсь рассказывать об одном школьном эпизоде, но при чем тут школа, в которой я когда-то учился? Хотя, действительно, по произошедшему стечению случайно сложившихся обстоятельств действию в моем рассказе предстоит начинаться внутри моей школы на ее предпоследнем, между вторым и третьим этажами, лестничном пролете. Какой же школьник-старшеклассник не испытывал на себе подобное тому, что тогда там со мною произошло?
    - Рассказывай. Что же ты испытал, шагая по школьной лестнице? - торопила меня Татьяна.

    Лестница, упадница-потешница, ступенька за ступенькой, сколько раз по ней бежали и споткнулись, прыг да вниз; потом прыгаем вверх, да вверх… "- Мамочки, споткнулись! Дрыг, дрыг, прыг, прыг - побежали!" "- Догнали!" Лестница-ударница, коленки ободрала! Сбила, отколотила, в угол за такое поведение привела, уж-ж-ж довела. Нахлобучку охлабучила, правой-левой шагаем вниз да вверх по школьной лестнице из класса в класс-с-с-с… Сколько всего приятного и не очень происходит на этих лестницах на переменках очень и очень многоногих, порою сверх всяких мер сутолочных. Она, школьная лестница, так вышло, она и знакомила учеников, а моего героя с девушкой-одноклассницей в театр отправила. Но началось все из-за самого обыкновенного кино, которое он посмотрел перед этим приключением накануне вечером в кинотеатре, куда сам по себе без ничьей подсказки пришел, и один-одинешенек он просидел весь до конца сеанс комедийного французского фильма. В кинотеатрах его города французские фильмы, а тем более комедийные, в те теперь столь далекие времена, были редкостью. В том кино всякий раз по ходу этого занимательного фильма французский летчик знакомился с женщинами, шлепая их…
    - По ягодицам, - подсказала Татьяна и положила "персонажу" ее собственной истории, с которым она лежала рядом в постели, на его ноги сверху свою ногу. - Когда-то я видела, наверно, этот фильм.
    Я прервал на секунду рассказ и беспокойно шевельнулся, поскольку бедро у Тани было тяжеленькое. Однако, мне деваться было некуда.

    - Рассказывай. Что же ты замолчал? - торопила меня Татьяна.
    …Перед концом большой школьной перемены он поднимался из буфета по широкой лестнице на "свой" третий этаж, где была расположена его 9-го "А" классная комната. Поначалу, как только он стал подниматься, тесно было на лестнице: мелюзга, такая верткая, мальчики и девочки из пятых, шестых и даже седьмых классов, они на перегонки на свой "средний" второй этаж спешили, толкаясь, без всякого уважения к старшим. Тараканы! Но после площадки второго этажа на остальных лестничных пролетах было уже просторно.
    Когда он поднялся до промежуточной между вторым и третьим этажами площадки, услышал, а затем увидел: как шумно с быстротой головокружительной летят ему вдогонку две ученицы восьмиклассницы. Одну из них он знал, что зовут ее Леной. В школьных коридорах Лена уже вторую или третью неделю, проходя мимо него, всякий раз глазами, как прожекторами, театрально вращала. И она, и ее неразлучная подруга, глядя на него, чему-то всякий раз странно смеялись. Теперь торопливо бегом заскочили Лена и ее напарница перед ним, и далее они свой бег сразу прекратили, идут перед ним по лестнице на ступеньку выше; и опять они чему-то меж собой смеются, и зачем-то мешают ему подниматься. Спинка у Лены вертлявая, гибкая, коварная спина у Лены, спина сплошного предложения без всяких знаков препинания, хотя возможно он не умел их заметить? Но точки на ее спине - точно, точки на спине Елены не было, отсутствовала точка. Его рука без размаха, но тяжелая была рука, он крепко шлепнул ладонью с растопыренными пальцами по части спины у Лены, которая наиболее всего остального, вертляво, подрагивала перед ним в призывном танцевальном движении. Он по молодости не понимал, что Лена, может быть, млела… Дальше без авторских оценок поведения восьмиклассниц, подбор слов к этому представлению предоставляю воображению моей единственной читательницы.
    - Слушательницы.
    - Скажи еще, чернильницы. Слушательницы бывают на учебных курсах.

    Пунцовая лицом, как помидор щекастая, можно сказать, чрезмерно для своего возраста крупнощекая и вверху, и снизу, восьмиклассница Лена, не ожидавшая шлепка, сразу же опять моментально побежала вверх по ступенькам, зачастила. Высоко перед ним бежит Лена, тащит она под руку за собою подружку свою одноклассницу; а подруга ее споткнулась и села на ступеньку. На одноклассницу "ленкино" он не обижался, не держал на помощницу Елены обиды. Споткнулась девушка, а он ей руку подает, а та на ступеньках сидит и головою испуганно качает; а Ленка, как ошпарена, вверх-вверх по лестнице скачет, мчится, быстро ножками под короткой юбочкой частит. Ай, тоже ведь запнулась. "- Мамочки, Леночка споткнулась!" Ей бы он руки не подавал, проходя мимо, если бы она тогда также упала.

    Танюша, притихшая, не шевелясь, слушала. Внимательно слушала и слушала. Он ведь догадывался - она уже оценку его рассказу готовит. Если хорошо, то она на какую-то полочку в своем внутреннем чуланчике его талант положит. Коварные женщины… Практичные они до края рубежей "дальше нельзя". Притронулся до нее: узнать, как-то у нее в груди сердечко бьется? Волнуется - это значит, ей рассказ нравится, и она подумывает, как бы присвоить его вместе с историей. Ах, да что же это я про себя в третьем лице?!
    - Как твоего школьника звали? - любопытно осведомилась Таня.
    - Звали… Егором.

    "Стоп-стоп-стон", - бежала Ленка и еще раз запнулась; так она и села размашисто на предпоследнюю ступеньку на последнем марше. Егор чувствовал, что, усевшись на ступеньку лестницы, смотрит на него восьмиклассница Лена с отчаяньем и даже, может быть, с ужасом; и, может быть, он это лишь краем глаза увидел, хотя он, проходя мимо нее, и глазом не повел в ее сторону. Сам он минуту спустя тоже разволновался, поскольку не понял, как так у него под рукой такой звонкий шлепок вышел. Вышел, ну и вышел; прошел он мимо этой случайной в стенах школы странности. Так получилось, что на одном лестничном марше две школьницы из-за него запнулись. А чего они к нему приставали?
    - Девчонки раньше мальчиков созревают, - отметила Татьяна.
    Теперь уже не только ее бедро находилось на его ногах, но Таня на плечо ему голову склонила, прижалась щечкой.

    В коридоре школы на третьем этаже у окна напротив двери с прикрепленной на ней табличкой 9 "А" мальчишки из Егорки класса стояли, стеб отстебывали, стебались и гоготали. Произошедшим на лестнице они не заинтересовались. Подумаешь! Зато все девчонки его одноклассницы обо всем в подробностях уже на следующей переменке знали.
    - Это правда было?
    - На лестнице? Так и было.
    - С тобою было?
    - Как я могу читательнице всю правду сказать? Рассказ от такого реализма в художественной его главной части разрушится.
    - Хорошо, а тот французский фильм ты смотрел в девятом классе?
    - Фильм смотрел. И в театр с одноклассницей мы ходили. Но рассказ вовсе не про меня и не про нее. Мы прототипы.
    - Типы.
    - Понимала бы что! Моя одноклассница на парте передо мною сидела, полгода на меня в зеркальце поглядывала во время уроков, а вот одноклассница Егора после случая на лестнице на следующей перемене к нему за парту пересядет. Так что!
    - Совсем ты запутал меня. Скажи сверху твоя нога или это моя лежит на твоей ноге?
    - Если ты даже с нашими ногами никак не разберешься…
    - Ладно… убедил.
    Так ему французское кино с названием "Большие гонки" и попрыгунья восьмиклассница Леночка помогли в авторитет войти перед девчонками в его классе. А и то, всего одним единственным шлепком двоих дразнилок на ступеньки усадил.
    Татьяна пошевелила стопой и надвинула выше свое тяжелое бедро.
    - А почему…
    - С чем, зачем? Полна школа почемучек.
    - Неучек рифмуется.
    - Тазиков и кострюль.
    - Стаканов и подбутыльников. Зависть, в какой волшебной школе ты учился.
    - Обо мне и моей школе речь не идет. Читаю рассказ дальше.
    Бедро и ведро. В толковом словаре слово ведро означало - ясная, солнечная весенняя или летняя погода.
    - А "Большие гонки" вовсе не французский фильм.
    - Неужели английский?! Продолжаю мой рассказ.
    В переводе с русского языка на малоросское наречие слово "бедро" звучало "стегни" - ведро ясной погоды через бедро женщины с вилами в руках театрально превращалось в сметанный стог душистого сена.

    На другой день слухи о произошедшем на лестнице событии докатился и до его класса; мальчишкам - тем что? - им неинтересно, а девчонки из его 9 "А" класса уже все и обо всем подробно знали.
    - Ты говорил, что девчонки одноклассницы Егора на следующей перемене узнали о происшествии, случившемся на лестнице.
    - Будь по-твоему. На следующей перемене одноклассницы Егора все узнали.
    Подошел Егор к своему классу, а тут уже звонок звучит в школьном коридоре, перемена закончилась. Но на следующей переменке девчонки из его класса обо всем, что произошло на школьной лестнице, узнали. Пошептались девчонки, и пересела к нему за парту на этой переменке одноклассница Лора. Прежде Егор сидел за партой один.
    - Вот девочки-дуры, из-за чего они влюбиться могут! - вздохнула Татьяна. - А в театр вы почему пошли?
    - Я тебе позже о своем театре расскажу. Читаю для тебя рассказ…
    После уроков в тот день Егор провожал Лору до ее дома. И спросил он девушку, не желает ли она с ним пойти в воскресенье в театр. Лора неожиданно для него сразу же согласилась. В тот день Егор купил билеты на вечерний спектакль, и все остальные до воскресенья дни Егор готовился.
    - Какой спектакль шел в театре их города? – поинтересовалась Татьяна.
    - Современная комедия. Даже программки были отпечатаны на этот спектакль с юмором - своей формой они были похожи на бабочку.


                * * *

    В воскресенье в театре, когда они в него вошли, в фойе у двери на контроле билетов школьница Лора получила от билетерши листок из плотной бумаги, по форме походивший на крылышко бабочки. Егор и Лора вначале удивились, но оказалось, что им выдали театральную программку, художественно оформленную в виде бабочки-капустницы: то складывающей, то открывающей свои крылышки. Если их развернуть, увидишь цветными шрифтами напечатанный в типографии текст с названием спектакля, со списками ролей и фамилий актеров их областного театра, принимающих участие в комедийной постановке.
    Сдав их плащи на сохранение в гардероб, Егор чинно предложил девушке Лоре руку, и они из фойе по лестнице, застеленной пушистой ковровой дорожкой, поднялись в зал театра и заняли указанные в билетах места с краю в пятом ряду партера. Театральная сцена была пока от них сокрыта за плотными шторами занавеса.
    Когда они усаживались, он обратил внимание на спинку театрального стула. Сила стула в зале заключена не только в расположении его в зале. Значение стула в зрительском театральном зале было уже нечто иное. И понимание этого различия силы и значения в обыкновенной комнате обычного стула и того, что оказался в театре, хотя и очень смутно, вдруг промелькнуло у Егора в сознании.
    Простейший стул - это, предположим гипотетически, будет кубик. Кубизм возник на основе позднего импрессионизма, под влиянием африканского искусства. История запечатлела момент рождения кубизма. По словам М. Жакоба, художник Матисс поставил на стул черную статуэтку и обратил на нее внимание художника Пикассо. Это была деревянная негритянская скульптура. Пикассо взял ее в руки и держал весь вечер. На следующее утро весь пол мастерской Пикассо был усеян бумажными листами. На каждом повторялся почти без изменений рисунок: лицо женщины в фас, с одним глазом и преувеличенно длинным носом. Кубизм родился. Та же женщина появилась на холстах. Затем их стало две, три. Так возникли "Авиньонские девицы" - картина Пикассо запечатлевала рождение театра от стула из кубика.
    Скользнув взглядом по массивной спинке стула, затем Егор обратил внимание на тонкую спину Лоры - ему были слышны в ее имени отголоски слова "ролы". Слова "роды" и "роли" были тоже вполне созвучны.
    Егор вспомнил, как он вместе с мальчишками из их класса еще один-два года назад иногда подразнивал свою одноклассницу: "Дора, Дора, помидора!"
    Какой она красивой девушкой стала теперь - у Егора на ладонях рук кожа сделалась ледяною от охватившего его волнения.
    На материи темно-синего платья Доры были симметрично разбросаны узором белые круги.
    Егор сидел рядом с Лорой; всегда он недоверчивый, очень и очень недоверчивый. Лора повернулась к Егору лицом и, улыбаясь, спросила, почему он, когда шел рядом с нею по улице, не прыгал так же, как она, от радости. Давно Лора хотела побывать в театре. В ответ Егор говорил ей зачем-то о своих дедушке и бабушке; он произносил и произносил какие-то различные слова. Егор знал многое, он просто хотел быть уверенным. Почему-то Дора не догадалась, что есть вот такие жизненные промахи. Она развернула и положила бабочку-программку на колени; какое-то время она и Егор держались за руки.
    Уже начался спектакль, когда к их пятому ряду стульев в партере подошла женщина, чтобы пробраться к месту. Егор встал перед нею. Женщина прошла мимо него и села по другую сторону от Лоры - между ними осталось одно пустое кресло, на него женщина положила свою бабочку-программку.
    - Мой театрик, - произнесла женщина, устраиваясь, поправляя платье, и озорной ее взгляд оценивающе скользнул по лицу и по "яблочному" платью Лоры.
    Егор вспомнил и протянул своей однокласснице, хотя они находились вблизи от сцены, театральный бинокль цвета слоновой кости, который он взял дома у мамы. Дора, однако, замешкалась, в розовом оцепенении сузив довольные глаза, она глядела на актеров на театральной сцене и не замечала биноклик, предложенный ей Егором.
    - Лора! – напомнила Татьяна.
    - Лора… замешкалась, - подумал Егор.
    - Как был одет Егор? - поинтересовалась Татьяна.
    - В театр он надел костюм и галстук. Лора была в платье с длинными рукавами: из темно-синей шерстяной материи с большими и поменьше белыми кругами, которые показались Егору похожими на яблоки.

    Переносимся на несколько мгновений только на долю секундочки в нижний кластер этих самых кружков. Задание (для фрагмента моего рассказа). Бездействие... Роман Улисса. Производство. Впечатление читателя (401-й способ отъема денег). Метод: "денежная чеканка". ...все детали [яблока] у Ефимовой. Кто такая? Ой, еще узнаешь...
    Чтобы творчески прочесть произведения Андрея Платонова надо только почувствовать ладонями горячий металл, покрытый пленкой смазочного масла... Платонов - это суть чувство машины. Работающей. Платонов разрешает читателю взять ветошь и промокать потеки горячего масла на горячем металле у машины. Короче, Платонов сводит читателя до уровня помощника машиниста (если угодно, старшего помощника капитана). Платонова давно уже нет, а машина работает, и читатель ветошью прилежно или с ленцой вытирает потеки масла на горячем ее металле... Границы физики Платона? Потеки смазочных масел. В том числе и человеческая мысль им приравнивалась к разновидности смазки. На самом деле мы имеем дело не с машиною, а с преющим телом. Космическим. Сто одежек, без застежек. Капуста! Капустянский театр - знаменитая астраханская ярмарка возле села Капустин яр. Бабочки капустницы его обожают! Кстати, четыре пары разных цветов капроновых колготок. которые я для тебя привез в подарок, я покупал на этой ярмарке. Какие тебе больше приглянулись? Зеленые?! А что синие?.. Ладно, это не важно, сама разберешься.
    Бездействие, бездействия. Отсутствие какой-либо деятельности, какого бы ни было занятия; праздность. Приведем примеры. "В это время погода испортилась, и снова пошли затяжные дожди, обрекшие нас на бездействие", Арсеньев, Сквозь тайгу, гл. 8. "Дожив без цели, без трудов До двадцати шести годов, Томясь в бездействии досуга Без службы, без жены, без дел, Ничем заняться не умел". Пушк., Е. О., VIII, 12. Неподвижность, оцепенение, вызванное тяжелыми нравственными переживаниями. Мораль - дело времени, придет пора, сам-сама в этом убедишься. Образно. "Еще в бездейственном покое Дремало поле боевое". Пушк., Руслан и Людм., VI. "Ты там на шумных вечерах... Увидишь скуку с картами в руках". Пушк., Всеволожскому.

    Театральная сцена в драмтеатре напоминала собою прицеп, а зрители в зале были будто бы в автомобиле сидящие люди, которые во время поездки вынуждены оглянуться, чтобы проследить, все ли в порядке на прицепе - ничто или никто не выпали из него? Прицеп очень сильно болтало и трясло, судя по тому, как метались по театральной сцене актеры, ни на миг не прекращая комично жестикулировать. На сцене разыгрывалась театральная любовь. Рыжеволосая бестия, актриса уже в возрасте, то и дело обманывала лысоватого брюнета, который по невообразимой наивности никак не мог уразуметь, как его жестоко и коварно то и дело обманывают. Словом, сплошной чушью была разыгранная в том спектакле актерами театральная любовь. Егор с удивлением оглядывался на Лорку: глаза у "помидорки" двумя синичками сияли от восторга. Нет, они у нее поблескивали звездочками в отблесках света, приходящего со сцены-прицепа, когда иногда Лора отнимала от своих глаз театральный бинокль. Егору претило такое глупенькое пресмыкание перед потешным зрелищем чьих-то чужих страстей и нарочито показных чувств, но ведь какой неприкрытый на лице у Доры был голод до театральной любви.
    Лора и Егор в театре, неожиданно так получилось, "потерялись" во время спектакля. Егор уже вскоре после начала первого акта угрюмо глядел на сцену. Женщина, сидевшая рядом с ними, несколько раз поворачивала голову и внимательно глядела на увлекшуюся спектаклем Лору. Ловкая женщина, все успевала: и театральную сцену наблюдать и к Егору, а особенно к Доре присматривалась.
    Опустили на сцене занавес. Закончилось первое действие спектакля. Объявили антракт. Зрители зааплодировали - в театр на спектакль пришли больше ста человек, аплодировали громко. Главные герои комедии-водевиля, артист, напоминавший своим возрастом и размерами древнего мамонта, и немолодая артистка, рыжая бестия, вышли из-за занавеса на бис. Они объявили зрителям еще раз - антракт.
     - Скажем так. Строчки-дочки… запрыгали - камушком по водичке, водичкой на камушек; хороши теперь пишущие ручки: кляксов не ставят.
    - Ляпсув, - уточнила Татьяна.
    - Болтуний в падчериц… и ящуриц в строчки превращают.


                * * *

    В антракте Егор и Дора вместе с остальными зрителями из зала вышли в фойе и направились в буфет. Егор ухватился за медную декоративную ручку на двери театрального буфета и едва осилил тугую пружину на толстой двери. Первой в буфет входила Дора, и его взгляд невольно скользнул по фигурке девушки, приглашенной им в театр: ноги у нее длинные, спинка у девушки аккуратная стройная была, в яблочное платье одета. Егор начал было на платье белые кружки яблок подсчитывать, но дверь поддала - тугая на ней была установлена пружина - и Егор сбился со счета.
    - Что ты будешь пить? - спросил он у Доры.
    - Почему она в вашем областном театре в таком платье старушечьего фасона была? - перебила ход рассказа Татьяна. - И, в самом деле, у них был мой театрик.
    Лора смущенно засмеялась и пожала плечами:
    - Купи мне лимонаду.
    Личико у Лоры все еще сияло лучистым впечатлением от первого акта спектакля.

    Проводив Лору к одному из столиков, Егор встал у прилавка буфета в очередь. За прилавком обслуживала покупателей полная крупнощекая, похожая лицом на восьмиклассницу Лену, буфетчица. За спиною у нее работал без звука черно-белый телевизор, показывали выступления музыкантов и эстрадных артистов - на голубом экране беззвучно пел хор, наверно, имени Пятницкого. Егору надо было срочно решить, что кроме лимонада купить. Фрукты были бы на угощение девушки хороши, но в буфете были только с зеленою кожурою яблоки.
    "- Если несколько яблок - тогда фрукты?" - соображал Егор.
    Буфетчица скептически посмотрела на Егора.
    - Яблоки у нас, молодой человек, очень дорогие.
    Егор достал из кармана деньги и показал на большой бумажный пакет, лежавший на прилавке рядом с весами:
    - Наполните его хорошими фруктами.
    Яблоки были однотонного бледно-зеленого цвета, без малейшего намека на присутствие в мире богатой оттенками палитры цветов. Егор вернулся к столу с бутылкой лимонада и с пузатым бумажным кульком. Подходя, он смотрел на Лору, которая сидела вполоборота от него: раскрытая стройная спина. Егор тут же вспомнил школьную лестницу и сахарную без знаков препинания спинку восьмиклассницы Лены. У Доры было главное - "заглавие" яблочной спины, украшенное толстой до пояса косой.

    По центру столика, за которым Дора дожидалась Егора, располагалась небольшая ваза без цветов, но рядом с нею стоял стаканчик, из розовой пластмассы, плотно наполненный белыми, как снег, бумажными салфетками. Поставив рядом с вазою и салфетками бутылку с лимонадом и установив в центре пакет "с фруктами", Егор прищелкнул языком:
    - Будуар на их столе.
    Дора сразу же одним глотком, не отрываясь, выпила пол-стакана лимонаду и попросила:
    - Расскажи интересное?
    Егор кивнул и придвинул к ней пакет с яблоками.
    - Зачем столько?
    - Ешь.
    Дора взяла два яблока, затем вытащила из стаканчика бумажную салфетку и тщательно протерла яблоки. Салфетка от такого применения стала похожей на сморщившуюся из школьной тетрадки промокашку.

    Лора откусила от первого яблока и положила второе яблоко на промокашку перед Егором.
    - Покажу фокус? - спросил Егор.
    Лора согласилась, кивнула.
    Легко Егору было сказать "покажу", а какой он придумает фокус? На столе стояли два стакана с лимонадом, бутылка лимонада, пакет с яблоками. Егор напрягся и увидел яблоко; Лора все еще жует, а яблоко ее уже лежит на салфетке и занимается оно изменой? или переменой? или обменной? След остался на яблоке от нескольких острых зубов Лоры.
    - Только глаза закрой рукою на пол минуты. И не подглядывай.
    "- Стынь, стынь, остынь, поостынь, отстань", - остальное содержание фокуса в уме у Егора вывалило как бы само собою.
    Егор сложил из салфетки гусеницу и приблизил ее к яблоку, надкушенному Лорой.
    - Открывай глаза.
    Лора, увидев "бумажное насекомое", лишь недоуменно пожала плечами; но она, все же продолжая глядеть на фокус, не смогла сдержать смех.
    - Такая глупость!

    В фойе раздался мелодичный звонок, который приглашал зрителей в театральный зал на продолжение спектакля. Егор вскочил и стал расталкивать из бумажного пакета по карманам яблоки.
    - Пусть будет так. В карманы! А то еще какие-нибудь фокусы выползут из бумажного пакета.
    Вновь они оба, Егор и Дора, поднимались из фойе в театральный зал по ступенькам лестницы, покрытым теперь слегка уже вытертой не новой ковровой дорожкой. На перилах лестницы Егор заметил пятнышко, где отсутствовала, видимо отколовшаяся или чем-то сбитая краска. Спина, поднимавшейся перед ним Лоры, показалась Егору террасой, и он успел теперь, любуясь девушкой, пока она поднималась, пересчитать на ее платье белые яблоки. Мелькнул у него в голове вопрос: "Сколько еще впереди и по бокам на ее платье белых кружков?"

    Егор и Лора вошли в зал и заняли свои места с краю в пятом ряду в партере. Неожиданно Егор почувствовал, что-то изменилось не только на лестнице, но и в театральном зале. Зрители переговаривались чуточку громче, чем перед началом спектакля. Егор оглядывался и не мог определить главную причину возникшего у него ощущения перемены. Он обнаружил, что отсутствовала на своем месте соседка - ловкая женщина, но ее театральная программка, сложившая вместе в одно белые крылышки бабочка, как и прежде, находилась на соседнем от Лоры стуле.
    Занавес все еще не поднимали. Но вот на сцену перед занавесом вышел актер, походивший, как посчитал Егор во время первого акта спектакля, на древнего мамонта, следом за ним выбежала экспрессивная актриса, игравшая роль его жены. "Мамонт" обхватил ее за плечи и обратился к ней, указывая рукой в зрительный зал: "Слышала ли ты прогноз погоды? Ближайшие дни будут отмечены рядом сильных гроз". Артистка запрокинула голову и ничего ему не отвечала. Мужчина стал демонстративно театрально принюхиваться.
    - Задымленьице, - комично произнес он.
    Затем он вынул из кармана белую бумажную салфетку, такую же, какие были в театральном буфете, и, развернув ее, сделал несколько взмахов, словно прогонял нечто.
    Реплика и жесты актера вызвали смешок в зале.
    Выдержав короткую паузу, "мамонт" предложил мужчинам-зрителям на время, пока не окончится в атмосфере гроза и не проветрится зал, проводить своих дам-спутниц на улицу перед театром. Сняв свой широченный пиджак, артист набросил его на плечи своей рыжеволосой "театральной жены" и, не спеша, в обнимку они стали сбоку по лесенке спускаться в зрительный зал - тем самым показывая пример, как зрителям надлежало действовать.
    После слов "мамонта" в театральном зале включили дополнительный свет. Зрители быстро и без паники, с легким сердцем покидали дружной стайкой зрительный зал театра, некоторые из них даже хихикали, хотя наверно все уже видели, как медленно сверху вниз опускались вытянутые в горизонт полосы дыма.

    - А что случилось в театре? - спросила Татьяна.
    - Был действительно небольшой пожар. Наверху в операторской, из которой во время спектаклей в театре кинопроектором иногда показывали крупным планом фотографии или кинокадры, там загорелась кинопленка. Потом говорили, что она будто бы самовоспламенилась. Огонь быстро погасили, но дыма получилось в результате очень много. По этой причине, однако, спектакль отменили.
    Егор и Дора покидали театр раньше всех. Егору удалось пробиться к гардеробу и чуть ли не первым всучить гардеробщику номерок на легкий плащик Доры и свой тяжеленный макинтош. Его опередила при этом только та самая женщина, которая в театральном зале в первом акте одиноко сидела рядом с ними; она из-за спины Егора над его плечом протянула гардеробщику свой номерок. Егор заметил, что на локте рукав ее платья был испачкан черного цвета широкой полоской и еще сверху на ладони крупным черным пятнышком будто бы сажи.


                * * *

    Выйдя из театра, Егор и Дора пошли под руку; он в нерешительности с волнением размышлял, чему быть дальше. Они подходили к стоянке такси. Пока он заколебался, ловкая женщина, та самая из пятого ряда партера с четвертого места, соседка из первого акта театрального спектакля, со смехом пробежала мимо них, опередила и, то и дело оглядываясь на Егора и Дору, усаживалась в такси. Когда машина отъезжала от тротуара, женщина еще раз глянула на них из-за стекла окошка, скользнула взглядом сверху вниз по Доре; пальцы одной руки у нее коснулись пальцев другой руки.
    - Погуляем вдоль по улице? - неуверенно предложил Егор, заволновался вновь - кожа на спине у него сделалась холодной.
    Дора согласилась. Они пошли по одной из крайних к берегу реки центральных улиц их города.
    Егор шел с полными, набитыми яблоками из буфета; оттопыренными карманами; всегда недоверчивый, очень недоверчивый он произносил и произносил какие-то различные слова. Дора, казалось, его слушала. Егор знает многое, он просто хочет быть уверенным. Егор говорил о своих дедушке и бабушке. Лора не догадалась, что есть жизненные промахи. Накрапывал дождь. Легковая машина с шашечками и зеленым огоньком в углу лобового стекла проехала мимо них.
    - А почему они теперь не остановили такси? - спросила Татьяна. - Если холодно и не удалось свидание. Почему они продолжали мучиться?
    - Закон жанра.
    - Какого еще жанра? - фыркнула Таня. - Если долго мучиться вне брака детки получатся.
    - Жанра мелодрамы!
    - Или комедии?
    - Какая ты!..
    - Тяжелая?
    Он смутился, уже не однажды он собирался извлечь свои ноги из под веса Таниного бедра. Но не решался обидеть единственную читательницу… и решил повременить.

    …Когда он довел Дору до подъезда ее дома, казалось, вот-вот на них с неба пойдет снег. Тогда он стал перед девушкой и… так и не поцеловал ее, поскольку холодная кожа на спине у него, вдруг, сделалась и вовсе ледяной коркою. Егор знает многое, но он не знает, как надо целоваться с девушками. Зачем Егор говорил, стоя перед одноклассницей Дорой, о городском театре, о своих дедушке и бабушке? Она терпеливо выслушала его глупая, но она не знала, что есть жизненные промахи, что Егор знает многое, но просто хочет быть уверенным.
    - Бедолаги, - вздохнула Татьяна. - Неопытные, вовремя не разбежались и мерзнут. Сели бы они еще у театра в теплое такси и в комфорте поехали бы к себе домой.
    - Опять ты меня перебиваешь… В предписанном ему сценарии значилось - возвращаться из театра, не используя механических транспортных средств.
    - Может быть, у него денег на такси не было?
    - Были, ему мама десять рублей дала. В то время это были большие деньги.
    - Большие гонки... А почему ты не написал сколько было у него денег?
    - Когда я писал рассказ, меня ведь об этом никто не спрашивал. Ты первая поинтересовалась о его финансовой состоятельности.
    - Продолжай читать. А что за предписанный ему сценарий?
    - А… Это было из инструкции по телефону.
    - Прочти. О телефонном разговоре в рассказе ничего не было написано.
    - Ну, как же так! Пропустил большой абзац. Вернемся. Итак, он перед тем, как отправиться в театр гладил брюки…
    - Чуть их не прожег, - подсказала Таня. - Дальше, дальше… Когда у тебя в квартире звонил телефон?
    - Вот тогда телефон звонил у него, когда он, готовясь к свиданию, гладил брюки.
    Телефонный разговор происходил… Важна его суть, но не форма - форма разговора может быть интересна только дилетанту.
    - Каким мне быть в драматическом театре? - спрашивал по телефону Егор. - Что с девушкою делать там во время спектакля?
    - Представь, что вы выходите из театра, - отвечали ему, - и ты распахиваешь перед избранницей дверцу твоего шикарного автомобиля. Ты за рулем, тебе не с руки бросить руль, отвлечься и уделить ей много внимания.
    - Какой, вдруг, еще автомобиль?! - возмутился Егор.
    - Не перебивай и слушай.
    - Я слушаю.
    - Это я не тебе говорю, а Егору по телефону тогда так сказали.
    - Не перебивай и слушай, - напомнила Татьяна.
    - Когда я это буду делать? - говорил в телефонную трубку Егор. - Я еще никогда не целовался с девушками. …Да, представь себе!
    Татьяна прислушивалась, напряглась. Что-то ее особенно заинтересовало в рассказе.
    В телефонной трубке Егору говорили:
    - Не пугайся. Представь, что ты пригласил девушку в театр, и везешь ее на своей машине. Сосредоточься на дорогу. И поэтому, когда ты ведешь свою подругу под руку, но представляй перед собою баранку автомобиля. Девушка все поймет и должным образом оценит твою сосредоточенность.
    Татьяна пощекотала его под мышкой и спросила громким влажным шепотом в ухо:
    - В этот момент Егор и почуял запах жженной материи, и поэтому телефонный разговор закончился.
    Он сердито оттолкнул ее руку:
    - Оглушила! Ты талантливая читательница.
    - Возможно, по той же причине, от электрического утюга, - допытывалась у него Таня, - во время спектакля в театре задымила кинопленка в операторской комнате?
    - Точно! А по какой причине ты желаешь узнать всю правду? И актеры драматического театра со сцены на прицепе первыми почуяли неполадки с машиной Егора.
    - Чем же театральная любовь у них закончилась? - поинтересовалась Татьяна, головою боднув его вбок.
    Они так в нерешительности постояли еще минут десять под фонарем возле ее дома; он насуплено и удивленно наблюдал, как нога Дорки продолжала стирать кем-то днем белым мелом расчерченные на асфальте линии "классиков".
    - У меня есть игрушка - так мы с нею всегда просыпаемся вместе, - сказала Лора.
    После того, как Дора зашла в подъезд ее дома, Егор, легко теперь шагая, направился к себе домой. Жил он неподалеку. Шагая по темной улице, он доставал из карманов и расшвыривал по сторонам зеленые яблоки. Раз - одно яблоко, затем - второе яблоко; третье, самое крупное, он бросил его в переходившую дорогу серую кошку. Ночью, да при плохом освещении на улице, все кошки становятся серыми по цвету масти их шерсти.


                * * *

    Татьяна вдруг резко и до неприличия дико расхохоталась. Когда смех ее прекратился, она сказала:
    - Вспомнила, "Большие гонки" американский кинофильм.
    - Может быть и американское кино. Но это не важно, главное то, что спектакль состоялся в театре моего города. И в кинофильме тот актер, который технологично запросто знакомился со всеми девушками, хорошо это помню, играл роль французского летчика.
    - Герою твоего рассказа когда-нибудь после удалось сосчитать на платье у театральной спутницы количество яблок?
    - Он больше не видел ее в том яблочном платье. Но, очень возможно, кто-то другой их количество досчитал полностью.
    - Так все-таки, Лора или Дора?
    - Театр посетила…
    - Догадываюсь, в рассказе была…
    - Флора!
    Татьяна притихла на минутку, задумалась и, вдруг, рассказала ему о том, как она в девятом классе пальцы на руках чуть было не отморозила. "Мы с девчонками вечером в клуб пошли потанцевать, - вспоминала Татьяна и предложила. - Вот потрогай кончики моих пальцев".

    27 декабря 2017 г.
    Ред.: 09 февраля 2022 г.