Произведедение размещено также в разделе фантастика, в сценарии добавлено так как изначально представлялся как сценарий для многосерийного фильма (13 серий-повестей)
Глава 00 Вступление
I’m gonna avoid the clichay
I’m gonna suspend my senses
I’m gonna delay my pleasure
I’m gonna close my body now
Возможно, ты увидишь завтра восход солнца в стратосфере, если доживешь.
С чего началась вся эта история? Наверно, с того самого дня, как Павел вышел из созданной для него реальности. Кроме него там было ещё несколько человек - в том числе Жанна. Чудесная, четырнадцатилетняя девчушка, о которой я ещё расскажу. Они с рождения жили в очень и очень жестоком мире... Жуть, в общем - город с громадным населением, и все вокруг - программы, которые работают на его, Павла, выздоровление. Жестоко работают. Убивают, калечат, предают... Настоящая шоковая терапия для несостоявшейся психики умственно отсталого человека.
Мы так надеялись, что сможем их вылечить...
Мы их и вылечили. Но после такого лечения приходилось перелечивать. И мы не знали как.
- Ты программист? - спросил он.
Я кивнул.
Он внимательно и долго на меня глядел уставшими глазами. Он всегда так глядел – долго, задумчиво и… Как-то пронзительно. От этой привычки его надо отучать - программы, в том мире, где он жил всегда позволяли долго на себя смотреть и долго принимать решения.
- Мне рассказывали о Вас. Это Вы создали наш мир? Сказку?
Я кивнул. Павел всегда говорил короткими предложениями. Он не умел составлять длинные. Не научился. Расстройство лексического построения.
- А ты молодец. Хорошая идея.
Я опять кивнул.
- Мне хочется почитать. Ваши книги.
- Я не пишу книг.
- Нет... Не твои книги, – терпеливо повторил он. - Ваши. Из Вашего мира.
Конечно... В сказке они имели доступ к литературе - к классике в основном. К Шекспиру, к Достоевскому. Ко всему, где не было звездолетов и пистолетов. К литературе «их мира». «Их сказки».
- Тогда почему "ваши"? Наши, я полагаю. Теперь.
- Нет, - твердо сказал он, пододвинувшись на кровати и чуть-чуть нахмурившись. - Ваши. Вряд ли я когда-нибудь смогу стать частью этого мира. - Прогресс! Какое длинное предложение! Он специально его выучил?
- Почему?
- Не знаю... Полагаю. Это сложно объяснить словами. Это можно изъяснить... Образами. Мыслями. Жестами.
- Образами? Как? - а вот это и вправду было очень интересно.
- Как? – переспросил он. А ещё он всегда переспрашивал. - Ну... Я часто общался жестами. С братьями и некоторыми людьми. С НЕпрограмми. Нам не нужны были слова. Это была такая игра - отличить программу от человека. Мы называем их мертвыми. Называем образами, жестами... Они не понимали наши жесты. Все, кроме программ их понимали. Так мы нашли остальных. Пациентов. В Париже. Нам не нужны слова... Это пережиток мертвых программ.
- Не нужны? Интересно. Может, расскажешь поподробнее?
- А по моему абсолютно неинтересно. Обыденно... Я тут почитал твои труды, - вдруг перевел он тему. - Ты сейчас диссертацию пишешь, да? Мне понравилось. Хотя многое стоит изменить.
- Изменить? - мне, видимо, сегодня удивляться и удивляться. Но... Уже через пять минут мы ожесточенно спорили, и мне оставалось лишь удивляться, как это парень разносил в пух и прах мои доводы. Он всегда разносил в пух и прах мои доводы.
- И все же, - неожиданно прервал я. - Ты так и не спросил. Боишься?
- Что не спросил?
Не верь ему... Приказал я себе. Конечно, он боится. Он хорошо умеет врать. Этому его научил его мир. Теперь его надо перелечивать. Но от цинизма и равнодушия его уже не вылечит никто. Это была цена, которую платили они, чтобы стать нормальными детьми и жить вместе со своими семьями…
- О ней.
- О Жанне? - так же легко пошел он на попятную. Или нет?
- Да.
- А что с ней?
Ему и вправду это безразлично?
- Она же твоя сестра!?
- А вы говорили - не сестра… Но с ней же все в порядке?
- Да...
- Тогда почему ты так за неё волнуешься?
- Я волнуюсь за тебя.
- Разве за меня может кто-то волноваться?
- Разве меня может кто-то любить? - спросил Павел у своей матери, настоящей матери, с неприкрытым и естественным равнодушием. Презрительным равнодушием. Искренним равнодушием. - Любить? Что это такое, объясни? Я разучился любить. Давно, - он не боялся говорить этому потерянному и слабому человеку правду. Она все равно никому не скажет. - Если бы ты любила меня, ты бы не отдала меня... В сказку. Ты бы любила меня таким, какой я есть. - И он вышел, захлопнув дверь.
- О чем задумался? - одернул я Павла.
Конечно, в сказке, они никому не были нужны... И тут я понял, как ловко он выпытывает нужную информацию и поворачивает все против меня.
- Ты не хочешь с ней повидаться?
- Но Вы же не выведете её из сказ... Из виртуальности? Нет? - кажется, тут он забеспокоился и нахмурился. Ему не нравились длинные слова. Они вызывали в нем какой-то темный, животный страх. У этой болезни есть название – гипопотомомонострессосиперфолиофобия. Боязнь длинных слов. «Доктор, у меня фобия, только я боюсь произносить её название…»
- Пока что нет.
- Ну, так и зачем мне с ней видеться? - спросил он, тут же став немного равнодушным.
- Просто... Посмотреть...
- А, пожалуй, не мешало бы. Для общего развития, - и он подмигнул, а я пожал плечами. Они очень странные...
- Ты заедешь завтра?
Я кивнул.
- В три, хорошо? Заодно, покажешь город. Я читал, что Вы заводите дома в аквариумах рыб, и нашел в интернете несколько отделов, где можно их купить - больше всего мне понравился отдел в супермаркете Энтерн. И к Жанне заедем. По дороге. Так будет удобней. Хорошо?
И я опять кивнул. Этот парень очень не любил, когда его спрашивают. Он всегда спрашивал сам.
- Вот, - я провел пальцем по холодной поверхности аквариума, оставив маленький жирный след. - Это скалярии.
- Красивое название, - задумчиво произнес Павел, - но на рекламном листе они были цветнее. Изящнее. Утонченнее.
- Реклама всегда немного преувеличивает.
- Наверное, чтобы затащить побольше покупателей?
- Ты догадлив.
Продавщица удивленно на нас посмотрела.
- Нет. Они почему-то не такие... Живые, - сказал Павел. – В интернете было красивее.
- Ну, если хочешь, посмотрим что-нибудь ещё.
- Пойдем, посмотрим.
Гипермаркет был большим. Ещё более большим он был в виртуальности - камеры транслировали его в Северо-Западную часть Диптауна таким, какой он есть. Только чуть-чуть приукрашенным.
- Хочешь побывать в Диптауне? Это виртуальный город, - спросил я, глядя на Павла, который быстро шел вдоль торговых отделов. Он нахмурился и помотал головой.
- Зачем? Смысл?
- Не знаю, может, тебе было бы интересно. Знаешь, те, кто когда-нибудь познакомились с виртуальностью, уже не смогут без неё жить. Это как сигареты – сначала за компанию, а потом – уже все. Привычка.
- Те, кто когда-нибудь познакомились с настоящим миром, тоже не смогут без него жить. - Вздохнул Павел. - Одну сказку подменить другой. Зачем? Я сыт по горло сказками.
И вправду... Зря я это предложил.
- Что это? - резко спросил он, останавливаясь.
- Оружейный отдел, - как не догадался раньше? Любому мальчишке по душе оружие.
- Можно посмотреть что-нибудь? - спросил он разрешения.
- Конечно.
- Покажите, пожалуйста - вон то, - обратился он к продавцу, указав пальцем на лучевой Стриккер-8.
- Прекрасный выбор, молодой человек, - сказал продавец и осторожно подал оружие. - У оружия очень много достоинств. Заряда, купленного на один раз хватает на очень и очень долгое время. Заряды почти не издают звука и действуют моментально, нанося жертве тепловое поражение. Или просто усыпляют. Хотя, если переключить его на смертоносный режим, оружие будет бить очень жестоко.
- Это, наверняка, очень распространенное оружие в вашем мире? Да? - спросил Павел, рассматривая лучевик.
- Нет. Оно очень сложное в обращении - там почти восемнадцать перенастроек, которые постоянно надо менять, чтобы перезарядить.
- Восемнадцать, разве это много? - картинно удивился продавец. Конечно, только из-за своей сложности модель не получила распространения. - Погода, радиация, высота и ширина, если это - помещение, солнечная радиация, люиментность, запасные резервы, температура в помещении, температура вне помещения, радиоволны, уровень заряда, качественные резервы накопительной системы, энергоимпульсные показатели, система наведения, лазерные батарейки, уровень матричного компенсатора и плотность окружающей среды. И только всего - оружие заряжено!
- И все? - обалдело переспросил Павел.
- Все. А этого мало?
- Хотелось бы ещё пару десятков показателей. Нет. Это оружие нам не подойдет. Мы вообще гранатомет искали.
- Гранатомет?
- Да, хотели пару самолетов захватить.
- Ну, это не ко мне, это полевым командирам.
Они перебросились ещё парой шуток, и мы вышли из магазина, изрядно поплутав, прежде чем нашли выход.
- Как прогулка?
- Вообще-то скучновато. О гипотетической нужности красивой побрякушки или золотого портсигара я не судил бы, не будь этот магазин напичкан всем этим барахлом до отказа. Зачем все это нужно? Пустой расход энергии, сил и средств…
- Может, ты и прав. Но человека делают именно такие мелочи.
- Мне так не казалось. Портсигары - это приходящее и уходящее… Мне казалось, что человека делает нечто другое.
- И что же?
- Честь, гордость... Твердость, воля. Это не мелочи. Но никак не портсигары.
- Может ты и прав. Но разве я не могу гордиться хорошим портсигаром?
- Это не гордость. Это гордыня.
Мы сели в машину молча. У меня не было желания спорить с Павлом. Он сражал все мои доводы как малыш пустые банки из рогатки. Как обычно…
- Подождите, - произнес охранник на входе, увидев Павла и достав металлодетектор.
- Он со мной, - сказал я, и мы прошли на четвертый этаж.
- Мне можно будет остаться одному? - спросил он умоляюще, чем сразу меня смягчил.
- Нет, я могу попросить охрану... - я кивнул выходящему Коле. - Но... Я буду обязан быть рядом. Я заступаю на дежурство.
- Она спит? - спросил Павел и обошел Жанну.
- Да.
- А где?
- На дороге, у твоего тела, - честно сказал я. – Выход из виртуальности имитируется смертью.
- Понятно...
Он что, совсем за неё не переживает?! Или переживает? Его не понять...
- А что это? - спросил он, постукивая по светящемуся, прозрачному куполу, которым была накрыта Жанна. - На мне был такой же.
- Защита от внешних воздействий. Также считывает все движения, дыхание, биение сердца... Шесть показателей.
- А у стриккера восемнадцать, - попытался пошутить он. - И что, эту штуку не разбить ничем?
- Интересно, что тебя больше интересует, Жанна, которая была тебе сестрой пять лет и лежит на грязной дороге, рыдает над твоим телом или колпак, напичканный электроникой?
- Сейчас? - спросил он, словно не понимая. Он любил спрашивать сам.
- Да, черт возьми, сейчас!!!
- Купол, естественно. Мне интересно, если выстрелить в него из стриккера он выдержит? - произнес он, доставая пистолет и направляя его на купол, при этом, не сводя с меня взгляда.
- Да ты стой. Не дергайтесь.
- Ты... - запнулся я. - Ты же не сможешь его зарядить!
Это был не страх, скорее, удивление - как он мог украсть у продавца из-под носа Стриккер, как он мог пронести его... Конечно, я же сам попросил не использовать металлодетекторы! Но зачем же?
- Почему? Погода, радиация, высота и ширина, если это - помещение, солнечная радиация, запасные резервы, температура в помещении, температура вне помещения, радиоволны, уровень заряда, качественные резервы накопительной системы, энергоимпульсные показатели, система наведения, лазерные батарейки, уровень матричного компенсатора и плотность окружающей среды. Восемнадцать. Так?
- Да... - ошалело сказал я, поднимая руки под его равнодушно-умиротворенным взглядом и стриккером, переведенным на меня.
- Нет. Семнадцать. Я не сказал про люиментность, она идет сразу после солнечной радиации и перед запасными резервами. Я зарядил его, не переживай, даже опробовал. На продавщице рыбок, когда мы отошли подальше от прилавка. Ту не заметил… Но ничего, не бойся, она не мертва. Просто в отключке. В долгой, очень долгой отключке. И если ты не хочешь побывать в такой же, выполняй требования.
От его спокойствия по коже ползли мурашки. Голос не дрогнул не разу.
Он быстрым, почти на пределе зрения движением перенаправил пистолет и выстрелил. От дорогущего, хрупкого по сути, но прочного купола остались лишь мелкие крошки. Стриккер был прекрасным оружием. Завыла сирена. Павел подошел к Жанне и провел пальцем по её щеке, с которой скатилась одинокая слеза.
- Сказке конец, - произнес он тихо, и не глядя, набрал несложный пароль выхода из дипа.
- Откуда ты его знаешь? - ещё более ошалело спросил я.
- Увидел, когда меня вытаскивали из сказки.
Он так и не научился называть её виртуальностью. Он очень не любил длинные слова…
Резким движением он потряс Жанну и, взяв за ладонь, быстро прижал к себе, как тряпичную куклу, сняв гипнотический шлем.
Она заплакала, не открывая глаза, и уткнулась в грудь Павлу, ещё не понимая, что с ней происходит... А как играл! Как играл! С самого начала! И эти рыбки с продавщицей... Виноваты лишь в том, что рядом был оружейный отдел...
- Закрой дверь, - приказал Павел. - Быстро! - чуть не закричал он, но тут же взял себя в руки. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться.
- Чего ты хочешь?
- Свободы. Полной.
- Мы не хотим причинить тебе вреда...
- Плевать. Я все равно не верю.
Жанна начала приходить в себя.
- Боже, любимая, любимая, только не пугайся, - прошептал он, а из глаз ровным слоем текли слёзы. Без рыданий и всхлипов. Слезы вечного горя. Слезы безумной печали...
- Что, что происходит?
- Не пугайся, - сказал он и впервые за все время улыбнулся. А улыбка у него была жалкой и неестественной. Так улыбаются дети, с которые всю жизнь прожили на улице. Он не привык улыбаться. И… И можно считать, что он жил на улице.
- Я тебя люблю, безумно люблю. И мы сейчас уйдем отсюда.
Он положил её на диван для посетителей, рядом с грудой осколков и вытер пальцами слезы.
- Как тут ярко... Я думала, так ярко бывает только от огня...
Конечно, в их мире почти всегда идет дождь... Что же мы наделали? Кого мы создали? Что мы создали?
- Не открывай глаза, - шепотом приказал Павел, положив ладонь на её лицо.
- Это сон? Скажи, это сон? Да?
- Нет, не сон. Это мир... Где все люди... И нет мертвых людей... Они зовут их программами, представляешь... Они зовут их программами, это они их создали... Это они придумали для нас сказку.
- Зачем?
Он сидел и смотрел на неё не в силах оторвать взгляда.
Я медленно встал...
- Сидеть! - крикнул он. - Руки за голову! Ублюдок! - и он выстрелил... В ногу... Жгучая боль разлилась по телу. Но крови не было - тонкий внутренний ожог сквозь кость. Я упал на пол и зашипел от боли. В дверь колотились.
- Что это? Что? - спросила Жанна, и Павел медленно убрал руку с глаз.
- Открывай. Медленно. Не бойся. Все хорошо. Это не сон. Это не сон. А ещё... Ещё мы не брать и сестра.
- Да? Я не боюсь... Мне совсем не страшно. Совсем-совсем... Честное-причестное. - сквозь слезы сложно было что-либо разобрать. Какой-то детский лепет.
И она рванулась к нему.
Такого долгого поцелуя я не видел никогда в жизни... Боль утихла почти сразу, но сознание медленно отключалось... И все-таки он неправильно зарядил Стриккер.
Глава 2.
Или, быть может, это началось гораздо раньше?
…этих двух обнявшихся детей, которые готовы перестрелять всех вокруг ради друг друга.
15 марта, 2016 года мы официально закончили "Программу психической, шоковой реабилитации для тяжело умственно отсталых детей". Тяжело умственно отсталые - это самый безумный по своей жестокости диагноз для любой матери. Это страшно и непонятно. Это крайне бессильно...
Не знаю, зачем я пошел на психиатра - может, потому, что не поступил на факультет защиты информации в МГУ, а на психиатров, когда я провалил экзамены, вдруг открылся дополнительный набор, и я, не моргнув глазом, достал со счета все деньги и отдал их в качестве взятки декану. Где-то учиться надо было в любом случае. И было все тип топ. У психологов, конечно, была халява - я осваивал материал быстро, не утруждаясь лекциями, работал программистом в небольшой фирме. Пока не пришла пора дипломной работы и Леха - мой однокурсник не предложил создать виртуальную программу для детишек даунов. Примерно так… Сложно сказать, чья была идея - мы с ним давно уже думали над такой программой. Правда все было в порядке бреда… А тут - с меня, говорит, знания в психиатрии. А так как он был отличником и я не раз платил ему за рефераты и курсовые, то с легкостью согласился. С тебя, говорит - программная работа. Создай, говорит, маленькую матрицу. Пусть детишки с рождения живут в глубинной виртуальности, и пусть каждый предмет, каждый звук, каждый человек-программа будет работать на них. Смысл в том, что это будет относительно недорого и весьма эффективно, так как... И мы начали работать. Дипломная разделилась на две большие части - область психологии и область программинга. Моя дипломная носила название "Высокие технологии в сфере психиатрии", а Лехина - "Психиатрия в сфере высоких технологий". И пошло поехало. Потом, нашей программой заинтересовался один лечебный центр для богатеньких, и после блестящей защиты дипломной мы получили первые гонорары на развитие программы.
Пистолет держался прямо и ровно.
- Мне сразу не понравился этот мир, - произнесла Жанна. - Он отвратителен и неестественен. Там, в маленькой матрице, как Вы её называете, я создала новый мир - жестокий, пожалуй, слишком жестокий, попади в него человек из этого мира.
Пистолет в её руке не дрогнул ни разу, и, почему-то, я не сомневался, что она выстрелит не задумываясь, как, не задумываясь, убивала в десятки и сотни людей, не зная, что они - всего лишь созданные для неё программы.
- Мне нужен диск. Сейчас.
Я достал диск из ящика стола и положил на ковер.
Все было просто.
Она бросила на диск быстрый взгляд, залилась слёзами. Страшные слёзы, которыми плакали все вылеченные дети. Слезы, которые просто текли сами сабой - когда те плакали, будучи в реальности, но не плакали, будучи в глубине, без стенаний и содроганий. Странный обман программы. Странные и страшные слёзы... Как я их боялся. То, что мы сделали - это уже не дети, это какие-то мутанты. Настоящий дурдом...
- Ведь Вы даже не поняли, что Вы создали.
- Нет, не поняли, - честно признался я. - И не поймём, - припадок откровенности.
- Ты думаешь, я потеряла свой мир? Нет. Далеко нет. Мой мир здесь. Это мои дети и мои родители, - сказала она, прижимая к груди диск. Дурдом. - Думаешь, дауны страдают от недостатка ума? Дурак, они страдают от его изобилия. Потому что у них мозгов слишком много, чтобы реализовать их в этом мире. Они навечно погребены под их жутким давлением. Но Вы создали мир, где мой разум реализовался полностью - и этот мир обязан быть жестоким. Очень жестоким - только тогда человек начинает думать так, как никогда. И мы начали думать. Вы сумели снять давление. Но здесь, в этом мире, это скоро закончиться. Я уйду обратно. Я не прощаюсь. Мы ещё встретимся.
История и вправду вышла такой жуткой, что не укладывалась в голове. Что-то перебарщиваю я с эпитетами... Ну да ладно, в любом случае - пока я жив, и мое порождение не прикончило меня лишь по чистой случайности.
Глава 3.
Иногда мне хочется думать, что кривая дорога, по которой я шел, попалась мне совершенно случайно - но я выстроил её сам. Постоянно ребячился, хотел фантастики и приключений. Сетовал, но то, что человек ещё не вырвался за пределы солнечной системы, с сожалением читал Стругацких и пересматривал 9й эпизод звездных войн - последний фильм Спилберга перед тем, как он скончался, так и не приходя в сознание. Хороший был режиссер - так фанатично снимал свой последний фильм - на съемочной площадке трудился с капельницей и бригадой врачей, работал круглосуточно, изматывая актеров до смерти, боялся, что не успеет.
В тот день, когда я принес теоретическую часть программы на досмотрение в лечебный центр "Happy family", то не рассчитывал почти не на что. Единственное, за что опасался - кража авторских прав.
Чиновник равнодушно полистал бумаги, кивнул и попросил заехать через неделю. Что это могло значить - вежливый отказ или заинтересованность, я точно сказать не мог. В любом случае, через неделю я к ним не заехал, а заехал я к ним уже через три дня. Но мое счастье, или, быть может, несчастье, у замдиректора фирмы был тяжело психически больной ребенок. Прекрасная девочка Жанна до сих пор едва ли могла передвигаться сама от острого дефицита спинного мозга и не только из-за этого. Кощунственно так рассуждать, но именно это меня и спасло - перепробовав все виды лечения, её мать - Светлана Николаевна, отчаявшись, что её ребёнок дорастет до совершеннолетия, шла на все и без оглядки дала денег на разработку программы. Тогда-то все и закрутилось.
В этот день я позвонил Лехе и срочно позвал его на совещание - на нем был только я и он. К тому времени мы успели хорошенечко спеться, и подружиться - он постоянно сходился и расходился с новыми девчонками, когда это были сокурсницы, когда - и преподавательницы, когда и очаровательные одиннадцатиклассницы из центра психологической помощи (такая вот помощь…). Мы частенько ездили вместе развлечься в ночной клуб или порезаться по сети в кваку.
- Так, - быстро начал я. - Клюнула крупная рыба. Проще говоря - они почти согласны. Я сделаю все, чтобы представить исходники к понедельнику. Будем сидеть за компами безвылазно. Если все провернется хорошо, это светит кругленькой суммой. С четырьмя нулями, если не приглашением на постоянную работу.
- Программа показывает весьма занятные результаты. В целом, суть можно описать так - ребёнок рождается заново и живет в той реальности, которую создают психологи и программисты. С самого первого дня жизни его окружают объекты, каждый из которых пассивно или активно работает на психическое восстановление ребенка. Под объектами я понимаю ВСЕ - людей, животных, природных явлений... Просто предметы. Главное тут - не ошибиться с диагнозом и не переборщить.
Единственное, что сейчас требуется для логического завершения нашей работы, это - пациенты. Спасибо за внимание.
Обильные аплодисменты.
- Скажите, - спросила одна женщина, - насколько это опасно?
- Абсолютно безопасно, - произнес я, вставая с места. До этого говорил Леха. - На протяжении всего лечения близкие родственники смогут приходить к своему ребенку - конечно пациент будет находиться в виртуальном боксе круглые сутки, или, быть может, годы. Мы не будем использовать какие-то препараты без согласия близких родственников. Питание и система входа в глубину также будет четко регламентирована.
- И Вы думаете, кто-нибудь согласить пойти на такое? - скептически спросила она "в лоб". Ненавижу такие вопросы.
- А Вы бы согласились? - в лоб спросил я. Вот так надо на них отвечать. Просто и ясно переводя всю ответственность на собеседника.
- ... Пожалуй, да, - смущенно сказала та, секунду подумав. - А Вы бы взяли моего ребенка на лечение?
- ... Пожалуй, да.
- Тогда подойдите ко мне после заседания, и мы обговорим все детали. Есть ещё вопросы?
Женщина сидела в дальнем углу коридора и вытирала платком слёзы. Как жаль, что Леха ушел. Здесь бы хорошего психолога, а не халявщика-троешника...
- Я понимаю Ваше разочарование, но все же, - набрался смелости я. - Вы не хотите поужинать?
Та слегка улыбнулась и кивнула. Ей было лет, может тридцать... Ненамного старше меня.
- Я была молода и безбашенна. – Произнесла укоризненно Света, и после третьего бокала вина можно было сказать, что мы знаем друг друга сто лет. - Даже не помню, от кого мог быть этот ребёнок. Отец, а он у меня человек...
- Состоятельный, - подсказал я то, что и так знал - она ведь была акционером.
- Если можно так выразиться. Очень состоятельный. Ну, он, сразу - аборт и аборт. Но я отказалась, а он ничего и сделать не мог. Потом родился Павлик. Синдромо даунито хромосома... Нет, он не даун. Просто у него несколько сильнейших расстройств - расстройство внимания, аутизм, шизофрения на ранней стадии, расстройство... Ладно, это уже в карточки читать надо, в больничной. Ну... Папочка, конечно, долго злился на меня, все поминал, а потом смерился. Он тогда и сказал, есть у него много знакомых в одном лечебном центре, и даже специально для меня откупил пакет акций. Вот мы теперь и лечимся. Столько всего перепробовали. Добились небольшого улучшения - она может теперь свободно ориентироваться в небольшом помещении. Но...
Я взял заказ и передал ей меню.
- Но... Этого мы добились с такими усилиями, что и вспоминать не хочется. В час по чайной ложке... В год...
- Я не буду Вам ничего приукрашивать. Вы сами понимаете - технология совсем новая, ещё не опробованная.
- Я понимаю, конечно, понимаю, но Вы сегодня так убедительно говорили о безопасности...
- Неудивительно. Ведь она и вправду безопасна. В определенном смысле слова... - Что-то часто я стал недоговаривать.
- И в каком же?
- Вы прекрасно себе представляете, что такое шоковая терапия, не так ли? В полной мере её создать можно только в виртуальности. А вот если... Если диагноз будет поставлен некорректно, А? И вместо блокадного Ленинграда, в который попадет ребенок, понадобиться ангелически-эльфийские леса, где сладкие сами вишни падают в рот, а солнце заходит только тогда, когда хочется спать. А? Если ребенок, переживает сразу три войны подряд и впадает в такой глубокий шок, что его уже ничем оттуда не вытащишь, потому что атрофирована большая часть мозга.
- А... Что требуется для Павлика? - спросила она, нервно допивая вино.
- Второе.
- Блокадный Ленинград?
- Да. – Все-таки я не психолог. - И лучше зимний.
- Не знаю... - запинается она, вытаскивая платочек. - Вы... - она быстро встает и уходит. - Я подумаю.
- Подумайте, - соглашаюсь...
Их было пятеро. Двое парней и две девушки. Они первые вошли в глубокую реабилитацию по шоковой системе. Были ещё и другие системы, но ими мы уже не занимались.
Едва ли кому-то из них психологически было больше двух-трех лет...
Нет, это был не блокадный Ленинград. Это была Франция 15го века - временя смут, затяжных голодных лет и невнятных, нелепых войн. Не самые лучшие времена, но именно это нам и требовалось.
- Они живут в разных семьях в Париже. Преимущественно - бедняки. В качестве их семей по просьбам родственников мы создали полные прототипы ныне живущих матерей, сестер и братьев. Даже дальние сородичи имеют прототипы.
Лёха хорошо выступил в передаче "Медицина и Здоровье".
Все пятеро лежали в мягких, откидных креслах, все пятеро были накрыты прозрачными и толстыми колпаками из органического соединения и визуальными, гипнотическими шлемами. На самом дела эти колпаки были пронизаны сотнями оптических проводков, которые улавливали каждое движение пациента на расстоянии. Изначально было предложена старая система - костюмы и детекторы, но она себя не оправдала - это могло повлиять на естественность осязания в виртуальности. Ещё предлагалась биолокальная сеть, но она была абсолютно непредсказуема в психологическом плане.
Глава 4.
Я узнал о выходе Павла из виртуальности от Лехи - он позвонил в три часа ночи и сказал, что родственники Павла решили закончить программы реабилитации, так как им казалось, что и этого вполне достаточно. Что и говорить - мое детище было для меня так дорого, что я незамедлительно рванул на работу.
Неладное чувствовалось уже у стоянки - от ворот отъезжали несколько патрульных машин. Мать Павла сидела на стуле и плакала, вздрагивая от каждого звука. Им угрожали? Черт, я тогда и не знал - видно было, что никакого отзыва из виртуальности они не составляли. Павла переводили в какую-то государственную клинику, какую, я так и не понял.
Когда я зашел в кабинет видео наблюдения, где так часто коротал ночи, наблюдая за жизнью пациентов, то увидел там жуткий погром - кто-то очень тщательно пытался найти исходники виртуальных съемок этого дня. И нашел. Не хватало именно их. Это было понятно и по фиксатору действий во временной папке. Они потрудились изъять все из памяти компьютеров, но вот стереть записи о своих действиях из крохотной и весьма полезной программки "Фиксатор", который регистрировал все действия на машине, они поленились. Или неуспехи, или просто не знали, как это делать - потому что действовали не ГУЭБ, где подчистили бы все очень качественно, и работали бы вежливее, а ФСБ, где хороших программистов раз-два и обчелся. Из списка съемочных дней жизни в виртуальности был удален только один день - сегодняшний. Серты все записи.
- Кто был на пульте? - крикнул я, выбегая и кабинета видеонаблюдения.
Офигевший охранник Коля сидел на стуле и мрачно кивнул. На пульте был он.
- Что произошло? - спросил я.
- Они... Ворвались... И все... Покрушили. А я... Я отошел в туалет, – он медленно приходил в себя. И это – один из лучших охранников «Соболя»!
Как банально… Отошел в туалет. Ничего не видел, ничего не слышал. Или тоже припугнули?
- Нет. Я не о том. Что произошло там, в виртуальности? Черт! Мы же даже не знаем, что сейчас с Жанной и всеми остальными! Они же беззащитны! Тонут в непредсказуемом мире! Зови оператора! Надо подключить резервные каналы!
- Его увезли, - выдавил тот.
- Давай ключи от резервной!
- Это... Но это же только с разрешения директора?
- Тупица! Ты что, не понимаешь, что сейчас детишки неизвестно в каких обстоятельствах и неизвестно, что может с ними произойти!
- Коля, отдай ему ключи. Я разрешаю.
Мария Михайловна подошла к нам и смерила полупрезрительным взглядом.
- Все вы мужики панические создания? Успокойтесь. Один не лучше другого.
Я облегченно выдохнул. Хорошо, что Мария пришла... Это здорово, у неё всегда все просчитано и спокойно. И тетка она очень надежная. И друзей не придает.
Резервные каналы работали круглые сутки - и ни у кого, кроме Марии Михайловны не было к ним доступа. Конечно, ФСБэшники о них не догадывались. Здесь было немного жутковато - на протяжении нескольких лет, которые пациенты провели в виртуальности в комнату не заходили. О ней и не знал никто - просто в "Хэппи Фэмили" перестраховались - а вдруг выключат электричество? Помниться, один парень увяз в глубине и пробыл там двое с лишним суток - и спасло его только то, что наши любимые ЖКХ очень вовремя отрубили электроэнергию. Так даже действовали некоторые спасатели - им называли город, где сидела жертва, и они просили вырубить на полчаса электроэнергию. Как просто и обыденно... Вот мы и боялись этого, а потому Жанна, Павел и Ко были подключены отдельно, вот отсюда, из подвала, из маленькой и никому ненужной комнатки - истинный прототип зала видеонаблюдений. Тут и фиксировалось все, только автоматически. Когда я отпер мощную дверь, нас ещё долго пытали системы защиты - считывая сетчатку и отпечатки пальцев. И наконец-то мы зашли в эту святая святых.
Я зажег свет и огляделся - все осталось именно так, как было четыре года назад после нашего ухода. В идеальном порядке папки с бумагами в стеклянных шкафах, расставленный лесенкой на специальных полках мониторы, покрытые толстым слоем пыли, но все так же исправно транслирующие глубину...
- Ну... - Произнес я тихо, проводя пальцами по мониторы с большой надписью "Жанна", - не плач детка, все хорошо, все хорошо...
Она сидела на середине ночной дороги, шел дождь, и дорога превратилась в месиво, а рядом лежал труп Павла. Конечно, он же вышел, а тело осталось. Оно не исчезнет, как исчезло бы в Диптауне – виртуальном городе... Нет. Этот мир - почти полный прототип нашего... Жестокий и искаженный прототип. - Не плач, - тихо сказал я. - Не плач, прошу, не плач. Все будет хорошо. - Я тяжело лег на клавиатуру и попытался представить, какого ей сейчас... И все-таки я всех их очень любил. Очень.
- Я тебя люблю... Слышишь... Я знаю, это грех, но я тебя люблю, не как брата, люблю...
Меня словно ударило током. Жанна связно говорила! Она говорила! Вот она, чертова шоковая терапия!
- Помнишь, - произнесла она, - помнишь, я рассказывала, про сказку. -
Рассказывала? Черт, она же не может говорить, она просто не умеет! Я следил за каждой минутой её жизни!
- Ты учил меня образам и движениям... Чтобы общаться без слов...
Так это было общение? А мы-то думали, просто полоумные детишки развлекаются... Ручками машут…
- Где исходники? - безапелляционно спросила Мария. И Коля быстро заелозил глазами по полкам с видедодискам, и, нашедши нужный, быстро запустил окошечко медиаплэйера...
Стрелы, кровь, труп утыкан ими как ежик... Много крови. Разбойники. Обычное разбойное нападение на их село. Такие были часто. Вот только теперь разбойники были не с обычными ножами, а с луками и арбалетами – из дезертиров. И... Он кричит, высоко подняв голову и смотря на осеннее, затянутое густыми тучами небо, прижавшись к нему, стоит Жанна, а он заслоняет её своим телом. - Мир ненастоящий! Ты слышишь? Он ненастоящий! Это выдумка, сказка! Мира нет! Нет! Нет!
Павел уже давно умел связно говорить. Он быстро лечился. Но вот чтобы ожидать от семнадцатилетнего ребенка такой догадливости... Боже ш ты, мой - ведь он догадался, что этот мир - ненастоящий, что вокруг - дип, глубина, виртуальность... Но не смог найти хорошее объяснение. О, как часто он говорил про сказку. Он нашел свое объяснение и название дип-программе. Он назвал её сказкой. Он не знал, как можно назвать её по-другому. А мы, идиоты, думали, что это лишь выдумка туманного и непонятного сознания. Гипервозмещение.
- Я люблю твою сказку... - шептала она, обнимая тело. - Я люблю её, какой бы жестокой она не была, но ещё больше я люблю тебя... Вернись, прошу... Я так не люблю говорить словами, я люблю мыслями и образами, а ты любил, я говорю, слышишь... Я говорю словами! Как в сказке! Помнишь, я рассказывала тебе, будто мне кажется, что мы кому-то снимся, мне сейчас тоже так кажется... Объясни мне, почему, почему мне так кажется, а? Почему мне кажется, что твоя смерть кому-то сниться?
- Прекрати, - прошипел я про себя, прокручивая запись сегодняшнего дня. Они все знали! Они обо всем догадались! - Прекрати... он же не умер, это же все понарошку... - как глупо я, наверное, сейчас выгляжу.
- Это восхитительно, - говорит Мария, - у нас парадоксальные, но, тем не менее - самые, что ни на есть сенсационные материалы. Двое тяжело умственно отсталых детей обретают настоящую, человеческую жизнь.
Они для неё всего лишь пациенты, думал я, а за спиной из динамика шептала что-то Жанна... Моя прекрасная, белокурая девчушка, с такими глубокими и наивными глазами.
- Вот, - быстро сказал я, отодвигаясь, что бы дать место Марии, и начал прокручивать запись медленнее.
- Это не выход по таймеру, и тем более - это не официальный выход.
- Боря... - тихо сказала Мария. - Ты же видишь...
- Да, я вижу, - свистел ветер, одна за другой стрелы входили в плоть, и он... Он растворился, рассыпавшись на мелкие осколки. Когда-то я видел, как выходят из глубины дайверы – аномалии, редчайшие аномалии виртуального мира. Те, кто могут выйти из виртуальности сами, без посторонней помощи.
- Дайвер, - тихо произнес я. - Так вот почему его забрали. Так вот почему он так заинтересовал ФСБ... Они за нами наблюдали, они знали, что мы можем сделать дайверов. И мы их для них сделали. Принесли им на блюдечке. Черт!
И я очень хорошо выматерился.
- Можно звать прессу, - удовлетворенно произнесла Мария. - Нужно звать прессу, – тут же поправилась она, - Сенсация. Обычная сенсация. Да... И весь отдел "Соболя" тоже сюда.
"Соболь" - наша вневедомственная охрана.
Я тяжело вздохнул. Да, нужно было подумать об этом с самого начал... Но... Но разве я мог такое предположить?
Мария встала с лицом победителя. Неудивительно, она и вправду - победитель. Программа реабилитации работала отменно - те, кто мечтал, что бы их ребенок излечился, может воплотить свою мечту в жизнь. Только вот какими средствами...
И я, проводив взглядом Марию, снова повернулся к мониторам, где сквозь проливной дождь тихо плакала Жанна. Уже без содроганий и громких всхлипов.
Жанна была здорова. И ещё как.
А ещё мне больше всего хотелось увидеть сейчас Павла, и сказать, что он был прав. Сказке конец.
Глава 5.
Я валялся на полу и смотрел на двух детей... Страшных и непонятных детей. Жанна обхватила его голову руками и встала.
- Ты хочешь обратно? - спросил Павел.
- Я не знаю. Не знаю...
Дверь выломали. Вбежала доблестная милиция и окружила двоих несчастных, обнимающих друг друга. А они будто и не видели людей... Они привыкли думать, что люди - мертвые. Мертвые, то есть неживые, не думающие, не чувствующие. Программы. Мертвые.
- Оружие на пол!!! - заорал бравый майор отряда.
- Они мало, чем отличаться от программ, - с расстановкой сказал Павел. - Только им нужны не образы, а слова.
Если Вы не сложите оружия, мы начнем стрелять!
- Слова? – непомнимающе спрашивает Жанна. И время словно замедляется.
- Слова... Любые. Слова. Числа, имена, цветы... Цветы! Помнишь, я учил тебя называть цветы? Ну же… Имена! Цветы – самые прекрасные… Цветные, которых у нас так мало… Тут их больше… Тут они как люди эти цветы.. Самые лучшие, как живые, как творцы… Они любят и живут ради всех остальных, и ражи всенх остальных они умирают, они тебя спасут! Они спасут нас всех!
- Помню… - вдруг, словно оживает Жанна.
Стреляйте по рукам на счет три!
- Сон-Трава, астра, первоцвет… - произнесла, заикаясь, Жанна, вставая с колен.
Рас!
- Зверобой, лотос, тысячилистник, - произнесла она более твердо.
Это же дети! Дети! Вы сошли с ума! Уберите свои пукалки! Идиоты!
Два!
- Ежевика, акация, подснежник...
Три!
- Огнецвет, сон-трава, первоцвет. Огнецвет, сон-трава, первоцвет. Огнецвет, сон-трава, первоцвет. - медленно повторяла она, обводя тяжелым взглядом людей с пистолетами. - Пять, четыре, шесть. Пять, четыре, шесть. Пять, четыре, шесть…
И раздались выстрелы. Шум. Дым. Много дыма.
И все на секунду замерло.
Только на секунду...
И восемь трупов все, как один, упали на пол. А они… Эти двое, стояли, обнявшись в центре.
- Ими просто управлять, - быстро сказал Павел - Им нужны слова, а не образы. Давай уйдем отсюда. Уйдем... Я хочу мира. Просто мира. Уйдем?
Жанна кивнула, взяла его за руку.
И они быстро вышли.
Что мы создали? Кого мы создали?
Я лежал в больничной палате и смотрел в потолок.
Мне хотелось думать, что все закончилось, но все только началось...
И это пугало... Пугало так сильно, что я даже не хотел об этом думать.
О них.
Глава 01
- Ненавижу эту страну, - слабо произносит Алексей. Ему тринадцать лет. Он сидит на скамейке перед школой и медленно курит сигарету, не отрывая глаз от струящихся струек дыма. Он не любит курить. Но это единстенный способ показать, как ненавидит эт страну с её невероятно… Почти идеалистичным устройством. Рядом сидит Игорь. Невысокий и щюплый, классический очкарик. Что эти двое делают вместе? С Игорем никто не дружит. Он непопулярен, но он прекрасный ученик, прирожденный математик. А Леха вот – самый сильный в классе, самый нахальный и дерзкий. Две противоположности – и тем не менее они вместе потому уважение и презрение по отношению друг к другу у них – примерно в одинаковых пропорциях.
- В этой стране все сыты. – медленно произносит он. – В этой стране все одеты. В этой стран все удовлетворены материально. Так скучно… – он бросает сигарету на асфальт и растирает её носком ботинка. – Разве тебе не скучно?
- Я… - тихо говорит мальчишка, который сидит рядом ним, нахмурившись, раздаеться легкий скрип мозгов. – Я… - продолжает он нахмурившись. - … не знаю, что ответить.
- Тогда отвечай то, что ты думаешь.
- Я… Моя мама говорит, что если хочешь сказать гадость, то лучше ничего не говорить. – Игорь всегда отличался невероятной, наивной исркенностью… Но вдруг к нему в голову приходит какая-то дикая мысль. - Разве можно нелюбить империю? – Игорь практически пугаеться собственного озарения.
- А ведь можно! Можно! Да! Можно! – Алексея словно осиняет неожиданной догадкой, – Нелюбить-то как раз очень легко. А порою, очень приятно.
- Лех… - Игорь явно испуган. - Ты чего…
- Я? Хочу подраться… - он встает со скамейки, Игорь отшатываеться от него, почти испуганно, поправляя круглые очки.
Мальчишка бросает на очкарика взгляд. Ярко рыжий, растрепанный, крепкого телосложения, с кучей веснушек, смотрит на заходящее солнце не зарывая глаз, что делает его ещё рыжее. – Оно много красивее, когда черное.
- Солнце не черное! – категорически заявляет Игорь, готовясь развить на эту тему теорию. – С точки зрения человеческго глаза…
- Если смотреть на него долго-долго, оно станет черное. - отрезает он. - Черное-черное солнце. – и внезапно меняет тему: «Я хочу воевать…» - почти убито говорит он и падает на скамейку, и, закрыв глаза рассматривает блики солнца. – А может я не хочу нажимать на кнопки и полечу на марс. Ты хочешь на марс?
- Нет. – мотает головой мальчик. – Но Шекли я тоже люблю.
Ну да… Конечно! Они же познакомились потому что читали на Реплике другую книжку, а учительница что-то заорала про западное искусство, дурное влияние и отобрала книги. Тогда-то он и узнал, что они читали две одинаковы книги. Директор тогда сильно беспокоился, но куратор вступилась и сказала, что нет ничего плохого в стремлении ребенка читать, хотя и не одобряла факт плохих отметок по реплике…
- Если человек сможет вырваться куда-то дальше луны… - он направляет палец и закрывает глаза. - И призмелиться на марс… Дальше от этого мира… Я бы туда полетел… - Он блаженно вздыхает. – В немир я не хочу. Но больше некуда. Значит я полетел бы на марс. Я хочу вырваться из этого мира…
Он открывает глаза. Взлетает стайка белых голубей. На фоне солнца кружаться яркие большие перья.
- Нет! Я запрещаю тебе! – бабушка хватается за сердце. – Посмотри на Сашу – он учиться на одни пятерки, посмотри на Виктора – он скоро защитит диплом. Только ты сорванец и негодник… Ты хоть знаешь, что я отдала чтобы ты не шел в армию!
Алексей, уже вскочивший с места, держит в руках тарелку с едой. Он собирался выбежать в коридор, чтобы уедениться комнате для младших, с Верой, которая сидела не отрываясь от компьютера последние несколько дней. Вера всегда его поддерживала… Он роняет тарелку.
- В армию… Я хочу в армию! Зачем!? Зачем ты это сделала??? Зачем черт возьми! – он выбегает. Проходит минута тягостного поглощения пищи. Злой мальчишка входит с тряпкой в кухню и вытирает пол. Собирает осколки. – Теперь я точно ухожу! – кричит он и хлопает дверью.
Падает на кровать.
- Что произошло? – спрашивает Вера убавляя громкость на компьютерном плеере, но не снимает наушники.
- Я подал заявление в комитет по отбору волонтеров.
- Ты хочеш пересеч границу?
- Просто так меня никто не отпустит. – он открывает окно и закуривает. – Сначала лишь звание помошника в глубокоимперском буфере. А если я себя хорошо зарекомендую… То может быть отпустят добровольцем.
Вера брезгливо отгоняет от себя струйки дыма.
– Не кури дома.
Алексей медленно поворачивает голову, он почти готов заплакать.
- Я не смогу пойти в армию… - тихо произносит он.
- Ладно… Кури. – махает рукой Вера. – С другой стороны тебя же никто не держит.
- Не держит? – усмехаеться тот. – Меня держат все кому не лень! – помедлив секунду добавляет. - И кому лень тоже!
- Когда тебе исполниться 18 ты можешь собрать шмотки расторгнуть договор. Ты получишь документы Немирянина и покинешь территорию империи.
- Разве это можно??? – удивляеться он.
- Да. Этого не сказанно в уставе, это не регламентировано в официальных документах. Это условно закрытая информация. То есть она не запрещена и не скрываеться. Но правилом хорошего тона считаеться, что её нельзя разглашать. По сути Кодекс Верности Империи, та самая толстая книга, в конце которой ты поставишь подпись в 18 лет это фактически трудовой договор. И его можно расторгнуть. Правилами Немира. Я хочу чтобы ты знал, что это можно. Но только одно я попрошу тебя сделать.
- Проси… - устало говорит тот.
- Не делай этого. Это гораздо хуже чем самоубийтсво.
- Как думаешь, они и вправду есть? – глаза и Игорька удивленные и почти восищенные. Леха долго думает, делая серьезное лицо. А потом резко и громко говорит:
- Нет!
От неожиданности Игорь, его одноклассник вздрагивает и падает со скамьи.
Леха долго смееться. Игорь лезет в шуточную драку. Они катяться в пыли...
- Ты – злобный и неустрашимый враг империи! – кричит Игорь, хватая самодельный меч. – Я – Первый Преподаватель Школы Цветов убью тебя!
Леха уворачиваеться от палки.
- Кишка тонка! Они деруться по трое!
- Да? – резко останавливаеться Игорек. – А ты откуда знаешь?
- А ещё… - говорит Леха переходя на зловещий шепет и оглядываясь. – А ещё они призывают жутких тварей и колят себе накроту, чтобы стать сильнее!
- Да-а? – удивленно протиягивает друг.
- Ага. Но деруться они всегда по трое, это я точно знаю.
- Значит нам нужен третий!
- Третий? А, ну да… Там же, в недостроенном здании сидит злобный враг народа!
- Не народа, а имеприи!
- Какая разница – он же враг, нго нужно победить! Ты пойдешь со мной искать третьего?
- Гавно-вопрос! – говорит Игорь. – Пошли!
- Итак, Вы, ученик Алексей Прохин, не способны внятно объяснить суть произведения «Евгений Онегин», так хоть пояните причину невыученного урока! Чем вы вчера занимались, а ученик Алексей Прохин?
- Простите… Вчера я, ученик Алексей Прохин, а также Воин Дерзости Игорь Незнанников сражались за честь и… И безопасность империи. Вчера, весь вечер.
Класс хохочет.
- Наверное я неправильно выразился… - говорит Алексей немного смутившись. – Но на самом деле так оно и было! – произносит он окрепшим и звонким голосом.
Преподаватель, улыбнувшись продолжает, отложив классный журнал.
- Нет почему же. Вы прекрасно изъясняете суть дела. Вот только если бы вы делали это на бумаге, с применеием к примеру Школьной Реплики, и относились к этому серьзнее, полагаю, получился бы толк. Ваша честность спасла Вас от пяти дополнительных занятий. Я не буду назначать вам эти занятия и дам вохможность написать сочинения на свободную тему «Трудолюбие и Честность».
- Ты просто ходячее наказание! – Куратор всплеснула руками. – Вот скажи, что я должна делать? – она раскрывает какие-то бумаги. – «Куратор – он же учитель, психолог и охранник семейного счастья империи…»
- Я… Я знаю, знаю…
- Что ты знаешь??? – кричит она. Нй двадцать три года. Она только что закончила педагогическую практику в университете кураторов. И почему-то её направили в буфер. Буфер – это самая тяжелая часть империи, самая малоконтралируемая…
- Как ты думаешь, почему я в буфере?
- Плохие оценки? С ректором неполадили?
- Ты ещё и дурак. – она разворачиваеться к нему. Алексей сжимает зубы и отводит взгляд. Не потому, что боиться. А потому что рост у неё метр восемьдесят и размер груди… Наверно как у Немирянской актрисы. Волосы у неё – как мед в лучах солнца. Натуральный, некрашеный, настоящий… Заплетенный в тугую, длинную косу. И эта короткая юбочка и тонкие очки. Он сглатывает.
- Что мне сделать, чтобы ты начал енормально учиться?
Алексей не смотрит в её сторону.
- А я знаю что.
Он удивленно поднимает глаза.
В её руках два билета.
- «Показательный плей-офф по дельтапланеризму…» Ну и, конечно, два часа полетов в скайпарке.
Алексей резко пытаеться выхватить билеты из её рук.
- ты когда нибудь видел как на мне сидит воздушная форма? Нет? А хочешь? И если ты не надумаешь срочно исправить свои оценки, то я позову своего парня – мы давно хотели попрыгать с парашутов… Но у тебя есть возможность занять его место. В любой момент…
Глава 02
Алексей открывает глаза, вскакивает и жадно глотает воздух. Рядом стоит графин с соком и еда, он жадно выпивает весь сок, хватает бутерброд и сьедает его, хватает что-то еще, это что-то вдруг оказываеться красивым ножом, лезвие внезапно выпадает из ножен и сверкает в лучах солнца. Алексей резко отшатываеться и смотрит на дрожащий нож, воткнувшийся в деревянный пол. Гарда увенчана изящным цветком похожим на белую лилию.
Сквозь окно пробиваеться свет, за окном – большая равнина, речка и небольшой сквер. Рядом с ним стоит вазочка с цветами первоцветов. Алексей берет в руки нож и долго разглядывает. Затем медленно вкладывает в ножны – тонкой лезвие сверкает в лучах зари, и, воровато осмтариваясь вокруг себя кладет нож на то же место.
Минут десять он изучает дом. Рядом с ним – ещё две застеленных кровати. Компьютер, телевизор и шкаф. Два портетрета с неизвестными личностями, в форме весьма оригинального пошива. Лестница наверх. Лестница вниз. В шкафу один комплект формы такого же образца его размера. Он кидает её на кровать и долго пытаеться разобраться как её одевать – как оказываеться, одеть её более чем сложно – форма состоит из двенадцати частей и совершенно невенроятных шнуровок и пуговиц. В самом дурацком положении, когда он пытаеться пристегнуть к спине плащ, слышиться стук в дверь.
- А!? – кричит он, поднимая голову из скрюченного положения, - Зайдите! – и падает, запутавшись в плаще. Поднимает глаза.
Перед ним стоит хрупкая невысокая девушка в такой же форме. У неё длинная рыжая коса
- Доброе утро, сударь. - произносит она. – Я Первый Ученик. Преподаватель фехтования просил меня навестить нового ученика и показать ему… - отчеканивает она, - Тебе… Тебе школу и дом и арены и…. – она смущаеться, и краснеет, смотря как поднимаеться на ноги Алексей, на нем нет одежды – все, что его прикрывает это прижатый к груди свисающий плащь. - В общем, - говорит она спешно, - помочь всем, чем могу!
- Ой… - говорит он, полностью выпрямившись, но спотыкаеться, на крае плащя, на который встал и снова падает.
Смутившийсь ещё сильнее, девушка отворачиваеться.
- Простите сударыня, - произносит он весело. – Я тут пытался разобраться с формой…
- Я… Я попрошу чтобы Астра помог… Вообще-то полный комплект ученической формы… Невозможно одеть без сторонеей помощи.
- Так и быть, сударыня. – произносит, он натягивает джинсы. У него прекрасное телосложение и он едва ли не в два раза больше девушки. Она бросает испуганный, и, одновременно заинтересованно робкий взгляд, и тот продолжает, – Но сначала будьте добры, объясните мне где в конце концов я нахожусь!
- В Серфимске-77. Это город.
Он открывает ей дверь и они выходят на улицу. Девушка ловить его рукой и отстраняет.
- Осторожно! – тихо говорит она.
Алексей резко отшатываеться ( – дом находиться внутри площадки на опорах, (короче такой гриб – большая палка сверху платформа, на платформе дом где он проснулся, небольшой парк и пр. предлести жизни. Грядки и земля находяться на площадке, внизу плещеться чистая, прозрачная вода. высота – метров пять. )
- Ох ты, - произносит он, заглядывая вниз и становясь на колени свешиваеться. Под ними плещеться речка, он берет горсть земли с грядки парка и швыряет вниз.
- Они специально построены так, что если ты упадешь, то не разобъешся…, внизу вода…А с другой стороны пологая стена и перила… (он бросает взгляд на площадку).
- А зимой?
- Насколько я знаю последние 17 лет в Пресцвете не было зим. Лета тут тоже нет… Это связывают с какими-то аномалиями воздушных масс в стратосфе…
- А… А что на земле нынче строить… Вышло из моды? Или тут так часто бывают… Наводнения?
- Честно говоря, - произносит она, - спускаясь на землю по узкой витой лестнице. – Я сама не многое знаю. Я хоть и Первый Ученик, - произночит она не буз городости, - но в Пресцвете я живу около двух недель, немногим больше чем ты. Все, что я пока узнала – это устав, расписание и как надевать форму. Ещё познакомилась в преподавателями. Была в библиотеке. Тут здорово, - увлеченно рассказывает она, - Тысячилистник учил меня фехтовать, Астра – одевать форму, тебе понравиться…
- Что? Форму одевать? – тихо бурчит под нос Алексей.
- Электрифи преподает биологию… - девушка увлеченно рассказывает не замчеая неприкрытой скуки собеседника. – Но биология скучновава… Хотя это только пока вводный курс потом будет интереснее… Мы с тобой одни из первых учеников… Но Астра сказал мне, что мы должны привыкать к высоте, поэтому… - она оборачиваеться. Алексея давно нет рядом. Он сидит на корточках у реки и подбирает камушки. – Судя по всему новоднений тут не бывает. Иначе березы и сосны бы не выжили. Может павдодки? И речка искуственная. Совсем молодая. Камни ещё не обточены водой.
- Что ты там сказал? – спрашивает он. – Где ты там недавно?
- Серафимск… Город… Это речка… На картах империи её зовут Орленок. Раньше она была ледяной, после потепления стала едва ли не куруртной зоной, но в тот момент территория уже была частью империи. Вообще-то, мы находимся на острове, я так поняла, достаточно большом… Почти триста километров, отсюда невидно… Моря. В общемто это полуостров… Раньше он был островом.
- Серфимск… Первый раз о нем слышу!
- Северный город… - почти шепетом произносит она, поднимаясь на холм. – Самый северный город империи. Город, куда не ведет ни одна дорога, город, над которым не летают самолеты, город мечта… - Звучит торжественная музыка, они стоят на вершине холму – перед ними открываеться пейзаж и нескольких десятков таких же домов, вдалеке веднееться какие-то корпусы и лес.
- Ага… - говорит Алексей, с полуулыбкой. – Нахера козе боян?
- Что? – фраза резко одергивает романтичную девушку. - Тьфу на тебя! – в сердцах говорит та.
- Хорошо. Дома на подпорках… Развороченные дороги и молнии идущие по следам, город куда не ведут дороги… Это все хорошо… Это я все понимаю, вполне себе нормальная перспектива… - он ироноизирует. – Но я то что должен делать?
- Учиться. – говорит она. – Ах да! Совсем забыла! Ты же должен учиться!
- Ну хорошо, там в буфере…
- Ты из буфера?
- Да… А ты откуда? Я думал тут все… Из буфера… Это исправительная колония?
- Бред какой! Я имперец в пятом поколении!
- Ух ты… Аристократка наверное…
- Младшая Княжна! Гордость Империи!
- Круто… - вздыхает парень - Дослушай – там, в буфере я тоже мог учиться, жить, у меня там семья… Мама… Куратор… Двое братьев и сестра…
- Здесь ты будешь учиться служить империи! Что тут непонятно?
- Чорт! – в сердцах говорит парень. – Служить империи – это как? - работать поспортисткой или воевать в горячей точке? Или сидеть на идиотском грибе и носить странную форму? Что значит СЛУЖИТЬ ИМПЕРИИ?
- То и значит - служить империи. Что за глупые вопросы?
- Боже… - обреченно говорит он, - Куда я попал.
- В пресцвет…
- Ну да, город-мечта на севере. – он садится на холм и обхватывает голову руками. – Замечательно. Это я уже слышал.
По равнинам раздаеться одинокий удар колокола.
- Ещё… Ещё один ученик. – говорит она. – Третий. Эстралист.
- Цветочки. – мрачно произносит Алексей.
- Между прочим, Сон-Трава, это древняя и святая традиция!
- Что? А… Ну да, сон-трава – это отличная традиция! – паясничает он, - Я много слышал о ней и читал!
- Давать ученикам Пресцвета имена цветов! А Сон-Трава – это твое имя!
- Меня зовут Алексей, суда… Княжна. Полагаю, это имя запоминаеться куда легче и звучит привычнее?
- Тебя зовут Сон-Трава – это не я придумала, таковы правила. Разве можно их нарушать?
- А если бы тебя назвали ромашкой ты бы смирилась???
- Я Подснежник!
Голоса колоколов усиливаються. Подснежник ахает и резко оборачиваеться. Явно что-то происходит. Тянуться минуты молчания. Сон-Трав поднимаеться с корточек и смотрит в сторону куда смотрит Подснежник.
- Пятая Троица, - произносит она. – Ах, как я хочу взглянуть! Хотя бы глазком…
- Пока что вас только двое, остальные 23 ученика будут прибывть в Пресцвет в течении трех лет. Но… если есть ученики, значит, они должны начинать учиться немедленно. С завтрашнего дня мы начнем физические упражнения. Через месяц, полагаю, Вы получите свое первое оружие. – он проходиться по залу, слушая, наблюдая за пейзажем, который раскрываеться за кабинетом теории фехтования. Снова раздаеться колокол.
- Вы являетесь первыми учениками Пятнадцатого поколения. Ровно пятнадцать поколений по 25 учеников прожили в Серфимске во благо империи со дня основания Пресцвета. Наш город разделен на три части, Пресцвет – город учеников, первый этап, Стоцвет – город воинов, и, наконец – третий этап – Расцвет. Город учителей. В общем-то там находяться также научные лаборатории и обслуживающий персонал. Полагаю, у вас множество вопросов… Но, не смотря на мое искренне презрение к секретности, я не имею права отвечать на них. Каждому из вас… - он вниматнльо смотрит на Алексея, который уронил ручку и пытаеться нашарить её под партой. Тот полнимает глаза.
- Какова была причина, ученик Сон-Трава, по которой Вы отвлеклись от ведения урока?
- Я уронил ручку… - произносит он.
- Как минимум невнимательнось и несобранность. Это причина, которая лажала на поверхности. Существует и ещё одна причина – это невниматнльость, на теории фехтования, Сон-Трава, вам не понадобиться ручка. Вы бы поняли это, если бы впредь более внимательно изучали необходимый инвентарь, то заметили бы, что сегодня нам потребуеться форма и тренировочное оружие.
Тот, пораженный ледяным тоном преподавателя медленно кивает.
- Полагаю, Вы не только уронили ручку, но и не принесли форму, так?
Тот медленно кивает и сглатывает.
Преподаватель смотрит на часы.
- Сегодня после тренировки, я хотел бы Вы пробежали 10 километров на нашем стадионе. А Подснежник это проконтролирует – учитесь собранности у коренных имперцев, ученик.
- Черт! – кричит он, швыряя вазочку с цветами в стену. – Урод… - тихо произносит он. – Ну ладно, мечта арийской рассы… Так уж и быть. Будут тебе и десять километров… И твое х»ево фехтование… Лучше бы калаш дали, елки палки, коренная империя!
- Основные выпады с Подснежником мы уже изучили… Мы повторим этот урок с тобой, а потом начнем спарринги, так как пока что Вас только двое.
Он показывает несколько выпадов и стойки. Затем они тренируються в прыжках и движениях и преподаватель ставит их друг против друга. Они долго смотрят друг другу в глаза. Подснежник, прикрыв веки и взглянув н солнце что-то шепчет и начинаеться бой – стремительно, на пределе зрения она вышибает у Сон-Травы оружие из рук.
- Бой окончен. – произносит Первый Меч, усмехнувшись. Вас ждет стадион, ученик. – говорит он.
- Постойте! – кричит Алексей. – Я не знакончил.
- Бой окончен. – говорит преподаватель стальным тоном надевая перчатки.
Подснежник делает тщательную разминку и бежит вместе с Алексеем. Когда она пробегает 10 килметров, тот едва пробегает пять. Она долго занимаеться на поле, пока тот добегает остатки.
- Ты не должен расстравиваться… - говорит она. – Разница между коренными имперцами и жителями буфера гигантская. Однако ты так же не должен держать в сердце злость из-за того, что сегодня произошло. Тысячилистник… Он человек жестковатый, но учитель великолепный. С другой стороны - меня отбирали по физическим характеристикам, в то время как тебя – по психическим.
- Я хочу отсюда уехать.
- Вряд ли у тебя это получиться. Отсюда нет дороги.
Он падает на траву и долго лежит, тяжело дыша.
- Этого не может быть. Заешь, даже если тебя проглатил кит, у тебя есть как минимум два выхода.
- Кит не может проглотить человека.
- Это была шутка, - слабо говорит Алексей.
- Я взяла на себя смелость распечатать завтрашнее расписание и требования к урокам. Оно лежит у тебя на столе. – она переходит на разговорную реплику, - Полагаю… Что ошибки содеянные дейтсвиями первого и ложного впечатления впоследствии будут тебе мешать, но если ты сможешь предотвратить их сейчас они научат тебя многому.
- Полагаю ли я, что лишь неимперец способен дейтсвовать сердцем и душою.
- Твоя реплика прекрасна. Теперь я понимаю, почему ты сдал тесты.
- Тесты? Какие тесты? – он припорлднимаеться на локте.
- Тестирование… Тестирование, с помощью которого отбирают учеников.
- Разве это не колония для несовершнноелтних?
- Ты второй раз спрашиваешь об этом. Нет. Это не так.
Алексей поднимаеться в свой дом и долго смотрит на закат. Затем перелистывает расписание занятий.
- Фехтование, реплика, этика, физическое воспитание, тяжелая атлетика… Ну да… Спецназ, что тут ещё сказать… - вздыхает он. – Спецназ особого назначения – деруться на мечах. – рассуждает он. – О! Биология… И первая помощь… Ну ясно, наверное… Элитный отряд… В империи ведь строжайше запрещено огнестрельное оружие.
- В империи не просто запрещено огнестрельное оружие. В империи оно даже не выпускаеться. Не выпускаються игрушки в виде оружия, запрещены трехмерные шутеры. Запрещено кино, которое показывает людей с огнестрельным оружием.
В комнату без стука входит преподаватель. (С ног до головы он одет в полную преподавательскую форму при том, что зачастую Тысячилистник игнорирует некоторые части этой формы, потому что она реально недобная и слишком громозская.)
- Добрый вечер, учащийся. – говорит он. – Меня зовут Астра, завтра я проведу первый урок этики. - он протягивает руку. Но Алексей лишь отстраненно смоитрит на неё. Урок начнеться в шесть часов утра… Вам надо привыкнуть ложиться пораньше, поначалу очень бывает сложно привыкнуть – мы рано встаем, поздно ложимся... Полагаю, Вы уже увидили расписание. В Пресцвете преподают все необходимые по возрасту общеобразовательные дисциплины. Но это по желанию. Можете выбрать практически любые дисциплины, наши преподаватели возьмуться за обучение. Обязательных дисциплин пока что две – фехтование и этика. Спокойный ночи, учайщийся Сон-Трава.
Тот резко оборачиваеться.
Затем берет бумажку и пишет на ней «Мое имя Алексей». Приклеивает на зеркало в ванной.
- Меня зовут Алексей. – тихо говорит он. – Да. Меня зовут Алексей. И скоро меня здесь не будет. Потому что меня с позором исключат.
Дверь резко открываеться. Алексей подскакивает на кровати.
- Ты опаздывашь!? – удивленно говорит Подснежник. – Ты!!! Ты даже ещё не встал! Вставай скорее.
- И что, что я опаздываю? – вяло спрашивает он. – В империи сколько раз опаздывал. – он ждет пока она выйдет, чтобы одется. Но девушка, нахмурившись ждет.
- Нельзя опаздывать вшколу! Образование – самая дорогая отрасль Империи. В то время как иные страны квладывают основной ресурс в оборону, империя тратит колосальные средства на воспитание и образование! Это наша честь и наша гордость! Ты должен уважать и быть счастлив идя в школу – поэтому вставай и собирайся!
Алексей встает и тащя за собой одеяло долго смееться, чища зубы.
- Пока ты не прошел курс быстрого одевания мундира учеников я должна помогать тебе.
- Вали отсюда, пока я не разозлился. – вяло говорит он. – Я сам оденусь.
От неожиданной грубости она раняет портфель и густо краснеет. Затем, хлопнув дверью убегает.
- Имперцы… - говорит тот практически устало, пытаясь надеть форму.
По детски покрасневшая от слез она вытирает тыльной стороной ладони глаза.
- Я знаю, что запрщено плакать… - Она ревет ещё сильнее. Астра подходит к ней и обнимает.
- Ну… Давай же перестань. Не могу без радости смотреть на единственного и сильнейшего Ассимилятора второго поколения, который плачет… Как девченка!
Девушка поднимает заплаканные глаза и начинает смеяться.
- Как девченка! Ну тебя нафиг! – она шуточно кидаеться на него. – Вот постригу тебя и сделаю подушку! – они смеясь скатываються с холма. Астра снова теряет очки и неуклюже ищет их на траве. Находит, надевает, напрягает зрение и видит как на пару идет злой и невыспавшийся Алексей, взвалив на плече тяжелую шпагу.
- Ну вот и пожаловал! – говорит Астра. Встает. Снова роняет очки. Снова их поднимает. Подснежник расстилает скатерку и садиться на неё.
- Я вам знаете что скажу, Сон-Трава, Ваше поведение… - он вытирает слезы от смеха. – Не останеться безнаказанным.
- Ровно до того момента как меня вышвырнут из этого заведения.
- А вот это будет весьма проблематично. Терпение наших преподавателей просто адское. – он подскальзываеться и неуклюже падает. Алексей зло усмехаеться.
- Вы, по всему видно воспитанник буфера? Что же, рад что первый ученик прибыл к нам из такой близкой к зоне немира территории.
- Искренне сомневаюсь. – отвечает тот.
- Ни одно ваше слово, Со-Трава не пройдет мимо моих ушей и не останеться безнаказанным. И все же! – произносит он, подняв палец, - Не смотря на некоторые, весьма незначительныне внутренние конфликты среди нынешнего набора…
- Незначительные! Я видеть не могу всю эту имперскую шваль, мне противно дотрагиваться до всего, что с вами связанно!
- Сегодня на уроке мы будем играть в игру, которая называеться «Не сниму». Правила простые. Мы садимся в круг и каждый из нас говорит следующюю фразу «я никогда НЕ…». Если кто-то это уже делал, то он снимает одну вещь.
- Милая игра. Для учителей извращенцев.
Внезапно Подснежник кидаеться с кулаком на Алексея. Тот, не ожидав делает удивленное лицо. Астра ловит едвушку за талию и отодвигает. Они по прежнему сидят в кругу. Подснежник сужает глаза. Слышиться раскат грома. Алексей почти пугаеться – так много ненависти и презрения выражаеться на лице девушки.
- Тихо-тихо! – произносит Астра. – Не переживая, для таких случаев у нас существуют другие методы.
- Империя запретила дисциплинарные наказания, - фыркает Алексей, едва справившись с легким шоком.
- Итак. Я хожу первый. Я не знаю ни одного своего родственника, который родился бы в империи или буфере.
Подснежник, слегка наморщившись снимает ботинок.
- Что значит… Не знаете? Так вы не коренной имперец?
Астра качает головой.
- Из буфера что ли, как я?
Астра смотрит на него не отырвая глаз.
- Из… Из немира? – спрашивает тот тихо.
- Так же как и ты.
Он сглатывает.
- Но… Но мой брат был рожден в буфере…
- Значит ты должен снять одну вещь.
- Ага… Значит я должен сказать что-то, что я никогда не делал, а вы делали… Да?
Астра и Подснежник синхронно кивают.
- Ну… - он немного думает. Потом слегка краснеет. – Нет, это не подходит… Хм… Я никогда не был в империи! – говорит он.
- Хороший ход. – произносит Астра и снимает верхнюю маску.
- А… - говорит Алексей. Вот как она крепиться!
Они медленно раздеваються – и, если учесть что игра должна закончиться на воьсмом вопросе, а форма состоит из, как минимум, 10 частей, то все проходит весьма пристойно. Обстановка немного разряжаеться. Время от времени Астра показывает Сон-Траве как правильно одевать форму.
- Ну… Думаешь я зря что ли заетял этот урок? Ты откровенно напортачил когда одевался и одел меньше всех вещей. Надо же было хоть как-то показать тебе твое назвидное положение?
- Я не знакома с учениками из этого поколения, которым бы я не спасла жизнь два раза подряд.
Астра бросает резкий взгляд на Подснежник.
- Урок по мундирному брифингу окончен. В конце недели экзамен по обмундированию ученика Пресцвета.
- Так это был… Не урок Этики?
- Надо лушче смотреть расписание. Это был ликбез по одеванию формы. Другим сопобом ты бы просто не захотел этому учиться.
Где-то вдалеке звонят колокольчики.
- Ну вот. Мое время вышло. Все желающие могут покинуть урок. А жаль.
- Не вижу причин жалеть об окончании урока.
- Да? Сейчас увидишь. Передо мной прощения через пять лет попросишь. А вот за Подснежник можешь считать ты прощен, - почти весело произносит он и с разбмаху бьет Алексея в челюсть. Затем садиться рядом и резким движением задергивает рукав с высоким разрезом.
- Оскарбление преподавателя Пресцвета для ученика первого года. Ровно девять раз. – он раскрывает золотой браслет с небольшим выгроверованным цветком астры и защелкивает его на предплечье. По краям от браслета загораються лампочки.
- Удачно опыта, ученик. – говорит он.
- Но… Учитель… Астра… Вам не кажеться, что это слишком жестоко… - тихо произносит Подснежник. – Я… Я готова закрыть глаза на дерзость…
- Твое всепрощение меня радует, ученица. Но я никсколько не жалею о том, что сделал. Да и к тому же Опыт всегда полезен. Не правда ли?
Сон-Трава медленно поднимаеться, потирая шею. И смотрит на браслет.
- Что за чушь! – он пытаеться его снять. Астра покидает урок. Внезапно загораються два огонька по краям браслета и на крохотном экранчике высвечиваеться число 9, которое меняться на 8. По браслету бегут разряды тока. Сон-Трава кричит и падает от боли на траву. Подснежник кидаеться к нему, но тот только оттакливает.
- Чертова школа, будьте все прокляты… - шепчет он, медленно поднимаясь. Вдоль руки у него начинают светиться вены. – Черт… - убито говорит он. – Черт, черт, черт… - повторяет он устало.
Заканчиваеться урок фехтования, где он получает такой же браслет, но с тремя зарядами. Только в этот раз Тысячилистник презрительно швыряет браслет Сон-Траве, когда тот, упавший на землю от сильного удара шпагой.
- Прескверное поведение. – произносит он. – Гораздо хуже моих самых мерзких ожиданий.
Под пристальным взглядом учителя Сон-Трава надевает себе браслет.
- Доброго вечера. – холдно произносит учитель и удаляеться с поля состязаний. – Все желающие могут покинуть урок.
На третий обязательный предмет он снова опаздывает – «Боилогия, медицина и теория плазмы». Её ведет Невзрачная сухая женщина с визгливым голосом и истричным характером. С утра Сон-Трава снова просыпает, за что получает ещё один бал на браслет, хотя на этот раз форма одета правильно.
- Или меня исключат или я умру от болевого шока. – Вяло произносит он.
- У нас не исключают. – гооворит преподаватель, - Эту школу можно покинуть только будучи трупом. Ногами вперед, как любят говорить в там, где я родился. Или сбежать. Но бежать тебе все равно некуда. Да и твои родственники все равно всегда остануться залогом твоего послушания.
Сон-Трава не переводя на него взгляд поднимает глаза на заходящее солнце. Солнце заходит как раз там, где стоит высоко на холму и речки его дом. Почти на пределле зрения он хватает лежащую рядом шпагу и делает выпад. Преподаватель медленно попорачиваеться. На полпути срабатывают сразу два браслета. Корчась от боли он унизительно падает на колени перед Тысячилистником. Звонят колокола.
- Видите, как все банально, ученик. – презрительно произносит перподаватель. – А ведь я быть может с удовльствием выбил десяток раз оружие из твоих слабых рук, поставил бы шрам и сломал бы пару пальцев. Все желающие могут покинуть урок.
Он усмехаеться и отворачиваеться. Солнце бьет в глаза. Высокий силуэт преподавателя медленно уменьшаеться сливаясь с горизонтом.
- Тогда отвечай за свои слова! – кричит Сон-Трава и резко вскакивает, хватая оружие и занося удар. Начинаеться драка. Превосходство преподавателя видно сразу – более точные и быстрые удары. В один из моментов Сон-Трава вкладывает неожиданное для него количество сил в удар и преподаватель отлеает на несколько метров, удачно приземлившись на ноги. Резкое солнце, боьющее в глаза не дает ему возможности увидеть происходящее, но краем глаза он замечает взметнувшиеся перья. Часть рукава слетает на траву, обнажая все три браслета. Один из браслетов активируеться и Сон-трава, едва сдерживая крик падает на траву.
- Бой окончен. – произносит Тысчяилистник, достатвая состовый телефон и что-то быстро говорит в трубку.
Сон-трава поднимаеться и сжимает в руках шпагу.
- Нихрена подобного, - почти шипит он.
- Бой окончен, - ледяным тоном произносит он, вкладывая, с некоторым усилием шпагу. – Вы имеет право не покидать пределы площадки для тренировок, но вы обязаны посетить школьного врача.
Легкий мателлический скрежет и шум колокола проноситья по равнинам. Затем медленно с большими паузами начинает бить колокол. Ровно из серидины платформы, на которой находиться его дом появляеться вторая, более высокая поменьше размерами.
- Полагаю, что этот вечер заставил тебя надо многим задуматься. – произносит легкий, тихий голос.
Тысячиолистник стоит на колениях и держит в руках боевой меч, успыанный крохотными драгоценными камнями. Рядом с ним – тень, на фоне теней прозрачных занавесок. Из-за плеч фигуры возвышаеться два меча, слегка колышеться плашь и длинные волосы причудливой формы.
- Обычный передоз. Он получил почти три милиграмма плазмы против одной тренировочной.
- Тем не менее он смог её использовать. Даже сам не понимая того, что он делает, он её использовал. Тем самым он довел до детонирования Первого Меча, главного преподавателя фехтования! Смешно до абсурда. Этот мальчишка получил свой лепесток первым за всю историю. Трудно вам с ним придеться. Преподавателям под страхом смерти запрещаеться вступать в дуэли с учащимися. Но я даю, Вам, Первый Меч, шанс. Через четыреа года они должны выстоять спарринги, иначе Вы будете лишены титула.
- Будет исполненно, Первый Преподаватель… - произносит Тысчислистник сжимая в ладонях рукоять меча. – Не забывайте о дате дуэли.
Взмах плаща.
Он хлопает дверь и уходит.
Название «Пресцвет» чаще всего являеться синонимом Семицвета так как являеться более традиционным. Это название можно услышать из уст старейших учителей и тех, кто прошел традиционную школу обучения.
Глава 03
Сон-Трава открывает лежа на кровати.
- Первый раз, открывая глаза в больнице, я вдруг неожиданно для себя… Вижу небо!
Над высокой, круглой площадкой, которая появилась этой ночью летают чайки, плывут облака, подкаршенные яркими красками рассвета.
Он поднимаеться над кроватью. Потирает челюсть.
- Небо – это то единственное, что соединяет нас с тем миром. И то единственное, что делает нас теми, кто мы есть.
- Я люблю гром. И дождь… И когда пасмурно. Когда не видно цветов.
- Над серафимском не бывает плохой погоды. Последние десять лет здесь стоит бесконечная осень. Золотая и теплая.
- Мистика… Меня окружает сплошная мистика. Я так этого хотел и теперь, когда столкнулся лицом к лицу с чем-то, что не могу объяснить, и с чем-то, с чем приходиться мириться мне не по себе…
- Это не мистика. Это экологическая аномалия – здесь когда-то стояло несколько крупных предприятий. Даже есть заброшенные деревеньки и поселки. Можешь сходить туда в свободное время. Будешь хорошо себя вести, дам тебе аэробус.
- Звучит словно оскарбление… А неплохо вы мне зарядили! - неожиданно говорит он преподавателю Этики. Тот стоит рядом в полной форме и грустно смотрит на него.
- Ремня тебе мало в детсве, - произносит грустно преподаватель. – Браслеты, которые ты носил – это адаптация организма к плазме. Препарат, который... В общем, препарат такой вот. Вот только неприятная доля эта самая адаптация – именно поэтому браслеты иногда используються в качестве дисцплинарного наказания. Таких адаптация должно быть 10, с разрывом более 4х часов. Откуда же мне было знать, что ты нахамишь Электрифи и влезешь в драку с Первым Мечем? Хотя последнее было много более вероятно чем первое... Конечно, неподготовленный органзим не осилил всей плазмы. То, количество, которое ты получил, начало действовать по своему прямому назначению – увеличению мышечной мощи и подвижности. Правда все равно это крохотное значение по сравнению с боевой дозой - в конечном итоге это четвертичный продукт. Тем не менее ты смог применить её по назначению. Пожалуй, пока что это единсвтенное что меня в тебе радует и удивляет.
- Я попал в странную школу, сударь… Здесь преподаватель этики извращенец, преподаватель биологии – закомплексованная дура, учитель по фехтованию – лицемерный расист. И на весь гигантски город, который работает на то, чтобы учить двоих учеников, и тех садят на иглу спустя пары недель после их поступления.
- В чем-то, Соня ты и прав.
- Кто? Меня зовут Алексей! Алексей… - он почти безжизненно падает на кровать и отдирает капельницу с руки.
- У всех учеников больница рсапологаеться прямо на дому?
- Это не больница. Это Сердце Очага. Арена, проще говоря. Дополнительная площадка для занятий, которая выдаеться в награду за выдержаный поединок с одним из преподавателей боевых искусств.
- Орден, да?
- Нет. Это не орден. Скорее наказание. Хотя ордена тут тоже вручают… По иным причинам. Через два часа начинаеться Биология. Я все так же надеюсь на твое благоразумие.
- Я не хочу тут учиться. – он смотрит на проплывающие облака и натягивает на нос одеало. – Я хочу домой.
- К ма-а-амочке! – жалобно произносит Астра, дразня. – Прости, ученик, но дорог отсюда нет.
- Сколько Вам лет?
- Двадцать один.
- Как Вас звали?
- Виктор.
- Скажите… Кого вы остаивли там… Там, в мире?
- Двух старших братьев и мать.
- Неужели вы никогда… Никогда не хотели вернуться назад? Сбежать… Вернуться к той жизни, стать тем человеком, нормальным, прекрасным, который бы завел семью и воспитывал троих детей, как гласит Договор.
- Это не тюрьма, ученик. Но это и не свобода. Ты говоришь страшные вещи.
- Для меня это тюрьма… Даже быть может… Хуже.
- Хочешь сказать, что Первый Лепесток ты получил заслуженно? – произносит Подснежник вставая в стойку.
- Асболютно! – говорит Алексей сжимая рукоять меча. Мысленно он возращаеться к тому мгнеовению, когда напал на преподавателя. «Я никогда не забуду того момента… Так жарко и так больно мне не было никогда… Но снова и снова кидаясь в бой я желал почувстсвовать ЭТУ СИЛУ…»
- Ты худший ученик Пресцвета за всю его историю! – кричит девушка и сворачивает выпад. Алексей с разгону отбегает и падает на траву, испачкав и порвав форму.
- Да! Самый худший! – смееться он. – мерзкое, грязное чудовище, порожденное немиром! Тот, к кому неприятно дотрагиваеться. Глупая, неотесанная обезьяна! Недостойное жить на этом свете! Тот, кто сражался открыв глаза с Первым мечом, тот, кто говорит что думает и тот, кто решает сам свое будущее! – он делает практически неуклюжий выпад, но ошпаренная словами роняет оружие. – И вправду… Я самый худший и я этим горжусь! А ты… Ты просто завидуешь! – весело кричит Сон-Трава и кидаеться с мечом на Подснежник. Он хватает оружие и блокирует удар. Но, затем, бросает его садиться на землю обхватив голову.
- Да, - говорит она. - Я завидую. Но не существует в этом мире добра и зла. – Она плачет. – Существует лишь добро и глупость.
Алексей поражен. Сейчас Подснежник предстает перед ним обычной девченкой – ещё более хрупкой и беззещитной, чем когда он увидел её в первый раз. Ехидная, злая улыбка на его лице превращаеться в удивленное, почти испгуанное выражение. Он вспоминает сестру, потом впосинмает плачущую мать и расстроенного куратора.
«Кто я? Я зло, порождение Немира. Я чудовище. Или нет? Или я… У меня две руки, две ноги. Я думаю и говорю так же, как думают и говорят имперцы. Я зло. А зла несуществует. Разве зла несуществует? Как глупо… Почему эта сумасшедшая, глупая девенка так напоминает мне…» Он внезапно вспоминает всех, кого успел обидеть. «Она напоминает мне всех, кого я обидел.» Он кидаеться к ней, но она лишь отшатываясь, отбегает от него.
- Постой… - тихо говорит он и бежит за ней.
- Ты пролучил Лепесток! – кричит она, останавливаясь. – Ты получил арену в свое распоряжение и ты даже ей не пользуешься. Посмотрим на что ты способен???
- Не знаю, о чем ты говоришь… Но думаю… Это весьма приемлимо сударыня. – он подает ей руку. Она встает. Бъет колокол.
- Закончилась битва за третьего ученика. – говорит Подснежник. Через два часа мы узнаем его имя. Время ли это для драки или время это для светлой печали?
- Ворон срывает цветки сакуры. – тихо говорит Сон-Трава. – Грядет война.
- Будь осторожнее в словах, ученик… Брат.
- Не переживай, сесетнка… Что тебе слова чудовища?
- Смотри… - Произносит девушка. – и проводит ладонями по краям арены. В воздух взметаються трехмерные силуэты, вворуженные самыми разным оружием. Алексей оташтываеться, Подснежник поднимает полупрезрительный взгляд. – Ты чего? Это же галограммы.
Она берет в руки шпагу.
- Вставай ко мне спиной и переключай на тренировочный режим. Да, вот так. Ну, а теперь… Мое сердце полно любви к этому миру! – кричит она и тени бросаються в бой.
- Рад представить третьего ученика пятнадцатого поколения! – произносит Астра и вводит навысокого парня с грустными, едва ли не заплаканными глазами.
- Лилия пережил серьезную семейную травму во время инсталяции. Поэтому я надеюсь, что каждый из вас, в собенности наши ниболее проблемные ученики, не буду показывать пальцем, -покалывает он Сон-Траву, - поддержат новенького в нелегком деле освоения обязательных дисциплин семисцвета.
- Итак… Тема сегодняшнего урока – Этика Уважения. Кто нибудь и учеников… - Он ионяет очки, нагибаеться и падает.
Сон-Трава смееться. Мрачный Лилия и насупленная Подснежник бросают в его сторону осуждающие взгляды. Лилия встает с места и помогает Астре подняться.
- Хорошо шмякнулись… - произносит Сон-Трава.
- Да… Неплохо, неплохо… Итак, кто из Вас способен точно сформулировать на Пояснительной Реплике смысл слова «уважение»? – Подснежник и Сон-Трава вместе тянут руки.
- Уступим даме первенство, - говорит преподаватель.
- Согласно общепризнанным канонам воспитательных программ империи уважение тракутеться как третичная любовь и соблюдение норм этикета до второго уровня за определенные заслуги, в которые входит возраст, семейное положение, имперское положение, статус, количество рабочих часов, звание и титул.
- Исчерпывающий ответ. А вот мне интересно, что скажет Сон-Трава на этот счет.
Ученик поднимаеться и некоторое время молчит. Астра терпеливо ждет.
- Уважение… Это… Как сердце мое восщиаеться закатом и нет логики в этом, как душа моя полна противоречий и вопросов, как взгляд мой и слово мое стремительнее разума, как покрытый битым стклеокм путь рожденногов немире разница с широкой, мощеной дорогой имперца, так, словно любовь и ужас, слезы и чистая вода, глубокий космос и яркие звезды не способны быть описаными законом, так быть может родиться во мне уважение…- неожиданно, на одном дыхании произносит Сон-Трава, и добавляет, - А пока что я не знаю, что такео уважние кроме вышесказанной формулировки моей сестры. Потому как уважение – лишь набор сухихи правил этикета.
Встает Лилия.
- Уважение это лишь слово. Слова были придуманы человеком, чтобы высказать свою мысль. Уважение это не вежливость. И даже, пожалуй, это не этикет. Уважение это признание заслуг. Это почтение. Это подражание в хорошем смысле слов обучения. Это доверие это…
Заходит солнце. Кричат чайки. Дует ветер. По небу плывут бесконечные облака, подсвеченные закатом, словно кровавые, черезчур яркие…
На осенних холмов бредет усталая фигура. Между домами учеников – килметр, а то больше.Алексей держит в руках расписание, доходит до дома. Он взбираеться по лестнице и поднимает кулак, чтобы постучать. Но замирает. Из-за дверей слышиться голос.
- Ты не должен сюда приходить… Это же… - Звук падающего предмета.
- Пока к тебе никого не подселили у нас есть время…
Краем глаза Сон-Трава заглядывает за прозрачную шторку. Он видит высокого стройного парня лет двадцати в белоснежной форме и двумя мечами за спиной, он обнимает хрупкую девушку и целует. Затем подхватывает и кладет на кровать.
- Как я люблю… Просто… Приятно как… - шепчет она и тот снова её целует, быстрым движением развзыя шарф на её шее.
Сон-Трава медленно отрывает глаза от занавески и на цыпочках уходит.
На середине пути по равнинам разносяться звуки колокольного звона. Он походит к тому и отошатываеться – напротив его комнаты из площадки разворачиваеться лестница. Он смотрит на лестницу – она такая же как и у него, медленно поднимаеться по ней. В его доме появилась вторая дверь. Он достает электронный ключ, но тот не подходит.
- Ничего не понимаю. – гнусаво произносит он, передразнивая героя из мультфильма. – У меня есть две лестницы и две двери! – говорит он, подняв палец в воздух и заходя в комнату. К одной из дверей ключ не подходит, а ещё… - он открывает дверь шкафа… - У меня появилась вторая форма… Которая мне мала! Все это указывает на расточительность и идиотизм основателей сей школы, не меньше!
- Полагаю, что все это указывает на твою глупость и на то, что у тебя теперь есть сосед. – произносит слабый голос.
Сон-Трава резко оборачиваеться и смотрит на человека лежашего на постели. У него светлые длинные волосы, он накрыт одеялом и большие раскосые и очень грустные глаза. Некоторое время Сон-Трава изучающе сомтрит на парня.
- Кто из нас глуп, я бы поспорил, а вот кто из нас ильнее – я даже спорить не буду! – смееться он.
- Сразу видно буфер! – высокомерное заявляет тот.
Сон-Трава кидаеться к нему, хватая того за рубашку и заносит кулак. Тот заносит ладонь, но, внезапно остновившись, тихо стонет. Скозь рубашку проступает кровь. Его рука до локтя перебинтована, грудь тоже.
- О черт! – тихо произносит Сон-Трава и медленно, почти бережно кладет его на кровать. – Сразу надо было сказать! Че молчал???
- Сказать что?
- Ну… Что ты подрался с учителем этики! – говорит Сон-Трава, потирая челюсть. - И он зарядил тебе по ребрам!
- Ты глуп точно также как и смешен. – произносит тот.
- Смешен тот, кто будет валяться на траве в первый день урока по фехтованию!
- Дуэль это зло.
- Дуэль? – удивляеться тот. – А прекрасная идея!
- Это запрещено. Да ты и кодекса не знаешь…
- Почему не знаю!
- Меня зовут Остролист (в более ранних версиях Эстралист). Как твое имя?
- А… Алексий… Александр… Какая разница!
- Сон-Трава. Так?
- Да. Сон-Трава. Откуда ты знаешь?
- Цветок на твоем ноже…
- Ах, ну да… Конечно.
- Чорт!!! – кричит он. – Ты понимаешь, что это значит?
Эстралист поворачивает к нему голову.
- Я забываю свое имя! Я ЗАБЫВАЮ СВОЕ ИМЯ!
- Не понимаю твоей паники.
- Не понимаешь??? Это – я. Я человек. Я житель буфера – меня зовут Алексей, мне 14 лет я… Я теряю себя! – он хлопает дверью и выбегает. Спускаеться и выбегает на улицу. Поднимает глаза к небу.
- Небо, говоришь, да??? Небо соединяет меня с миром! Чертас-два! Меня зовут Алексей, мне 14 лет, я из буфера, мою мать зовут… - он замолкает. Закрывает глаза. Из глаза стекает слеза. Он зажмуриваеться. – Мою мать зовут… - убито произносит он и падает на колени, обхватив голову. – Света, Лариса, Жанна, Ольга, Ромашка, Яблоня, Сирень, Черемуха… НЕТ!, – Кричит он, - Оставь мне хотя бы это… Оставь мне хотя бы это!!! – он всхлипывает.
Глава 04
- Эстралист не захотел идти?
- Врачи не рекомендуют ему вставать с кровати. – говорит Алексей.
- Почему? Кажеться, он может ходить…
- Меня это не интересует. – резко обрывает её Алексей. – Мы идем в поселок или нет?
- Ну… - они бредут по опавшим листьям среди коменистой равнины. - Нам запрещыют ходить далеко… Астра говорил, что туда сложно попасть – там обрыв и там начинаеться Стоцвет, а ученикам даже в город войнов нельзя, не то что…
- Астра сказал то, Астра скаэал это… Псолушайте себя! – говорит Алексей. – Не хотите – можете не идти. - Подснежник и Лилия в нерешительности стоят сзади.
- Фи, какие неженки! – презрительно произносит Аслексей. Ухмыляясь. – Одна завидует моей арене, а сама и пальцем не пошевелит, чтобы получить такую же… – Второй просто боиться наказания! – Под его одеждой словно в подтверждение слов перемигиваються лампочки браслетов. Лилия едва заметно отшатываеться. – Ты сумасшедший! – шепчет он.
- Тем не менее я выбран наравне с коренными имперцами в ученики Пресцвета! И в отличии от тех, кто смирился с повальным обезличиванием, я даже не забыл собственное имя!
Алексей встает ночью и поглядывает на спящего соседа, подходит к зеркалу умывальника. На нем уже нет надписи. Он запирает дверь и включает душ, гнаполняя ванну кипятком. Затем выпускает воду. В душевой клубиться пар. Когда он оседает на зеркеле проявляються буквы его имени.
Он медленно расплываеться в ухмылке.
Над ними сгущаються тучи. Форма развиваеться на ветру, он продолжает говорить. – А значит… Значит мы равны! Равны! Идеальное уравнение равенства! Виктураинский человек! – несколько мгновений висит тишина…
Тысячилистник опускаеться на колени перед невысоким алтарем.
- Я знаю за что ты заставляешь делать меня то, что я делаю… - он резко, со стуком, клвадывает в ножны меч, блеснувший в лучах восхода. Глухой удар колокола. - Это честь моя и городость… Это моя сила и мой долг. Первоцвет – ты будешь отомощена его кровью! - он встает и выходит из комнаты. На столе стоит фотография где он – гораздо более молодой стоит в обнимку с высокой рыжей красавицей в черной форме.
Сюжет возращаеться к детям.
- Ну и стойте тут как дураки! – он вскидывает небольшой рюкзачек на плече и попорачиваеться к ним спиной, недовольно зажмурившись, идет дальше.
- Так уж и быть – произносит Лилия. – Я пойду с тобой хотя бы ради твоей же безопасности.
Алексей, не оборачиваясь к нему облегченно выдыхает.
- Ну и идите! – говорит Подснежник, разворачиваеться и идет по направлению к своему дому. Метров через пятьдесят она резко разворачиваеться и с криком «Подождите меня!» Бежит обратно.
(Астра, в черно-золотом облачении идет по коридорам императорского дворца. Сзади него и с переди идут по двое охранников в форме. Камера переключаеться на человека за экранами наблюдательной системы, у него на рукаве изображений стрекозы и название на енглийском «Cikada Sekuryti». Перед ним – ровные ряды мониторов на коридоры императорского замка. В тех местах, где идет Астра видны лишь размытые фигуры с ярко-зеленой надписью)
Медленно закрываються большие ворота императорской резиденции в Импераил-Петербурга. Три машины въезжают в замок.
Человек за пультом управление сестемой слежения, на рукаве которого нашивка со стилизованным изображением стрекозы и надписью на латыни «Cikada». Рядом за экранами видеонаблюдения сидят ещё несколько человек.
- Прибытие делегации Пресцвета осуществленно ровно в семнадцать ноль ноль.
Из машины выходят пятеро человек в форме пресцвета – лица скрыты, у всех форма темно-синего цвета, у одного из них – черная с красным и золотом. За спинами по два меча.
- Отключаю все системы со второго по шестой этаж, – произносит он.
В коридорах потухает свет. Фигуры в синем встают по двое впереди и сзади преподавателя.
Их никто не встречает. Из-под плаща преподаватель достает зеленую микросхемку и вставляет в дверь.
«Доброе утро, Виктор, - не крохотном экране замка появлеться лицо симпатичной девушки, - система Цикада рада приветсвовать Вас в имперской резеденции, пожалуйста на моргайте несколько мгновений». Преподаватель широко раскрывает глаза и ему сканируеться сетчатка.
- Активирован электронный ключ Преподавателя Семицвета. Личность Преподавателя Семицвета подтверждена. Цикада, включи систему блокады разглашения. В тот момент, когда они входят в коридор, резко мигают все лампочки-кнопочки на пультах и фигуры становяться расплывчатыми. Хотя практически все вокруг них имеет свои четкие очертания.
- Четверо воинов пресцвета и один преподаватель миновали основной коридор.
Не выпуская электронный ключ из рук, преподаватель открывает подряд ещё три двери, у каждой из которых остаеться по одному воину. Последняя дверь ведет в большой круглый зал. В центре зала – круглые часы с десятью делениями и одной стрелкой. На каждом делении – паз с картами личности. То, деление, на которое указывает стрелка украшено движущейся галограммой существующего императора. Рядом стоит высокий дерганный парень в очках и протирает стекло часов.
Преподаватель подскальзываеться и падает, роняет очки… Когда снимает с себя форменную повязку, видны усталое грустное лицо Астры. В момент падения за пультами наблюдения все резко вздрагивают.
- Ты пришел. Тебя ждали. – апатично произносит парень.
Астра усмехаеться.
- Прямо как в дешевой фентези! Тебя ждали… - он смееться над сказанным. - Впрочем, полагаю, это не имеет значение. – Он достает из электронного ключа Карту Личности, затем снимает с шеи ещё одну. Краем глаза Хранитель Кольца следит стоя спиной и держа в руках следит за Астрой. – Побыстрее закончим с формальностями, – он подает ему одну из карт.
- Какая из них твоя?
- Эту – на третье деление. – произносит холодно Астра, указывая пальцем на один из пазов. Хранитель вставляет карту. – Это в седьмое.
- Все же ты решил поставить сменой Кольца себя, не так ли?
- Вторым ведь являеться Верховный Учитель, так? Думаю, подобное решение было бы неиболее разумным.
- Меня это радует.
- Проклятье… - вздыхает Астра. – Чувствую себя без карты словно голый.
- Если учесть, что на тебе два килограмма одежды, вооружение Престола и ещё хренова кучи электроники, что наверняка было бы парадоксом называть себя раздетым.
Оны выходят из зала. Воины поодиночке зыкрывают за ним двери.
Астра садиться в машину.
«Цикада возобнови наблюдение» - говорит охранник.
- Чертова система безопасности… Виктор… Представляешь, я не помню, как меня звали. А она зовет… Надо сделать для Пресцвета специальный именной модуль. – они выезжают в город. Астра снимает маску и надевает очки без одного из стекол. - Не знаю, увидели они или нет. Хотя, если они пользуються все той же конструкцией, то, конечно они ничего не увидели.
- Вы так много знаете о цикаде?
- Одну из её последних версия были сделаны по моему проекты.
- Человек и параход, - говорит один из учеников. – Ломоносов, Вы, Астра.
- Ломоносову было гораздо легче – всего лишь вырваться из бедности. И все. У меня все гораздо сложнее. Легко быть умным, заперевшись в лаборатории. Гораздо сложнее наравне с этим быть таким же хорошим оргнизатором… Когда нибудь эта система рухнет. И рухнет она, погребя под собой много жизней и быть может мою.
- Вы же сами создали Цикаду, учитель! – говорит один из учеников.
- Я не про Цикаду… - вздыхает Астра. – Я про кольцо, и про то, что у этой системы есть очень серьезная брешь, которую видно невооруженным взглядом.
- Какая же? – спрашивает водитель, разгоняясь на пустых улицах.
- Рзаве это имеет значение? В любой системе есть дыра.
Он кладет на колени толстый, тяжелый меч и медленно вытаскивает клинок.
- Осталось самое неприятное. – вздыхает он. – Господи, убереги меня от иллюзий самонадееных глупцов…
- Ладно. Ты просто постарайся пошевелить рукой… - Сон-Трава рассматривает опухшие пальцы.
- Нет! – кричит задавленный в выступе скалы Лилия. – Только не пальцы! Я упаду! И ты упадешь! Отойди!
Некоторое время Сон-Трава не отрываясь смотрит на Лилию.
- Нет… Нет! Ты не упадешь! – он смееться. – Все было бы гораздо легче, если бы ты упал.
Двумя короткими движениями он поправляет вервеку на форме и передергивает браслеты на предплечье. Под ногами Лилии скатываеться несколько камней. Он тихо вскрикивает.
- Да что ты нервничаешь? – раздраженно спрашивает тот. – Как девченка, ей богу... Осторожно подай мне правую руку.
Лилия протягивает ладонь, Сон-Трава.
- Ты… Сейчас крепко сожмешь мои руки и прыгнешь. Ясно?
- А если ты не удержишь?
- Такого не может случиться.
- Этого, а не таково. Этого не может случиться.
Сон-Трава вдруг неожиданно добро улыбаеться.
- Все будет хорошо. Ты просто мне верь, слышишь? Я хочу тебе только добра.
Лилия закрывает глаза, протирает вспотевшую от страха руку о форму и крепко сжимает ладонь Сон-Травы. Прыгает. Изо всез сил Сон-Трава сжимает его ладонь, до боли, до хруста в пальцах.
- Стой. – тихо говорит он, - Стой и не двигайся. Не дыши. И даже лушче ни о чем не думай. – Он закрывает глаза и возращаеться мысленно в тот момент, когда он встал с оружием против тысячилистника.
- Пять, четыре, три… - На каждый счет сменяеться его позиция во время дуэли. – Два, один, ноль… - активируеться один из браслетов. Мышцы под формой резко вздуваються и Сон-Трава делает шаг вперед. Они скользят по практически отвесной каменистой гряде, едва заметным, быстрым движением Сон-Трава накидывает веревку на выступ крепкой невысокой сосны. Они висят над речкой на высоте метров трех. Лилия с ужасом смотрит на светящиеся глаза Сон-Травы. Одной рукой он держит его, другой – держиться за сосну. Резко разматываеться веревка. Лилия с криком обрушиваеться и повисает на высоте пары метров над ущельем и медленно сползает на дно. Медленно спускаеться по веревеке Сон-Трава.
Лилия резко срывает дрожащими пальцами левой руки остатки перчаток, бывшей формой и осматривает руки. Сжимает и разжимает пальцы.
- Они не повреждены… Значит я смогу снова быть тем, кто я есть. – тихо произносит он, смотря на выбившегося из сил Сон-Траву и подает руку.
- Странно говоришь. – медленно произносит он, мотая головой. В глазах двоиться. На руке взрываеться браслет.
- Ну вот, одним браслетом меньше! – говорит он. – А классно грохнулись! Астра такие прыжки и не снились! – смееться он. – Да…
- Как ты можешь так говорить? Мы едва не умерли! У меня вся жизнь перед глазами промелькнула!
- Ну тебя нафиг! Мы умерли когда открыли глаза в этих идиотских поганках!
- Ты сумасшедший! – говорит Лилия. – они удаляються по ущелью. – по его краю бежит и что-то кричит Подснежник. – Ты несиправим.
- Я же из буфера! – дерзко говорит Сон-Трава. Камера берет несколько поседевших локонов волос, на затылке.
Тысячилистник (на данный момент он ещё не лишен имени полностью имеет права носить изначальное звание учителя Семицвет Тысячилистника, в последствии, когда он потеряет право на ношение имени его будут именовать Первый Меч Семицвета) резко вскакивает и направляет меч в сторону открывшейся двери.
Зашедший воин отшатываеться.
- А это ты… Какие новости?
- Он прибыл, преподаватель. Место и время остаються неизменными.
Солнце выходит из-за облаков и освещает фотографию с Первоцветом.
- Мы все её любили преподаватель. Какая… Какая мерзкая смерть…
На столе звонит телефон. Повисает короткая тишина.
- Здравствуй, брат. – говорит голос.
- Здравствуй, брат, названный врагом.
- Огнеплазма. Выбирай любое оружие, я буду драться на Риверине.
- Да будет так… - произносит Тысчяилистник.
- Так мы все таки поднимемся?
- Нет! – едва не визжит Подснежник. – Мне хватило что вы едва не переломали себе все кости!!!
- Молчи, женщина. – говорит Сон-Трава, стряхивая пыль. – Я и так уже получил не один десяток новых браслетов за форму и за то, что затащил сюда вас… Так что после всего, что меня ждало и ждет я не смогу не подняться на этот проклятый холм.
Дети поднимаються на холм, звучит торжественная музыка. Сон-Трава не отрывая взгляда смотрит на раскинувшийся Серафимск, на развелвленный Оленек, на раскинувшиеся озера и линию охраны, на стройные ряды церквей и колоколен, на небольшие деревни по краям города, на горные гряды, опоясывающие город.
- Порзаительно… - шепотом произносит он. – Никогда бы не подумал, что горы могут быть так красивы.
- Мы практически подошли к Стоцвету (Троицвет в светской версии). Нам нельзя входить в город учителей!
- Стоцвет? – спрашивает Сон-Трава. – Ух ты! А там что? Там живут учителя? А кроме нашей школы есть ещё?
Подснежник прижимает руку ко лбу, поняв, что сказала лишнее.
Сон-Трава взбегает на обрыв и видит внизу спускающиеся вдоль скал походжие дома, но только имеющие не одну арену и не две, а по несколько, в множеством «лепестков».
Внезапно над одной из арен в воздух вздымаеться светящийся столб. Разлетаеться стая белых голубей.
- Нет! – кричит Подснежник, - Стой! Тебюе туда нельзя! Стой!
Сон-Трава спускаеться, почти бежит по каменистой гряде. Перед ним – один из домов преподавателей, гораздо выше и больше. Он медленно поднимаеться по лестнице и заходит на первый этаж. Это спортивный зал. На стенах – малопонятные знаки и символика. Канонические стены увешаны оружием. Но оружием странным – у нмх только, ножны рукоять и часть слинка, словно обрезанная. Он также видит заряженный Короевский Укол (полная дозу Дуэльного укола). Одна из самых интересных вещей – украшенный дракоценными камнями, уже знакомый зрителю CW-кастет (перчатка с обрезанными пальцами и невыоскими шприцами). В голове возникают и изчезают неяркие образы. Он задирает до локтя рубашку формы и рассматривает свое имя.
- Меня звали Алексей… - произносит он шепотом. – Какое странное и дурацкое имя. – Алексей… Почему меня назвали таким странным именем? – резкие вспышки в голове – он вспоминает своего друга, который носил похожие байкерские перчатки, вспоминает их игру в Пресцвет и срывает с подставки кастет. – Костик… Я почти тебя забыл. – Он надевает перчатку и сжимает ладонь. CW кастет активируеться. Вбегает Подснежник. Сон-Трава пытаеться сорвать с себя перчатку, но та принимает боевую форму. Он оборачиваеться вслед вошедшей девушке с глазами полными крохотных белых молний.
- Что ты натворил… - медленно говорит она, испуганно и удивленно смотря на него.
Сон-Трава захлебываеться в собственном крике и падает на пол, корчась.
- Стой. – произносит она, останаваливая вбежавшего Лилию.
- Что проихсодит?
- Я… Я не могу…. То есть я не скажу… Я…, - она собираеться с мыслями, - Лучше пока ничего не делать. – упавшим голосом говорит она. – Что мы натворили. – она обхватывает голову и сдаиться на пол. Плачет.
Сон-Трава лежит.
- Что происхиодт??? – кричит Лилия и рветься к нему, но девушка снова его останавливает.
- Если он сейчас умрет, то он умрет по моей вине… А не по твоей! Много человек умерло из-за тебя! Так не прибавляй снова смерти!
Лилия резко осекаеться и закрыв глаза резко вырываеться из её хватки. Мелькают воспоминания обрушевшегося театра.
Сон-Трава медленно поднимаеться на ноги и смотрит на свою ладонь, срывая кастет, уже без усилия, а легко. Резко напрягши мыщца на руке он раскалывает браслеты.
- Это чувство… - произносит он почти шепотом. – Меня зовут Алексей… - шепчет он. – Да, я человек этого мира. – пол под ним поднимаеться – и его выбраесывает на Арену. Вокруг него – море ярких вспышек и перьев. Два воина семицвета, в боевой форме деруться и деруться не в шутку. Один из них наносит явно последний удар и противник с несколькими металлическими осколками в груди летит к Сон-Траве и падает в нескольких метрах от него. Мальчик кидаеться к телу и достает осколки быстрыми движениями. Противник, не видя его делает резкий выпад, но остатками сил раненный защищает мальчика. Побебитель резко отскакивает и встает в полный рост, взмахивая двумя парами крыльев. На мгновения его глаза и глаза победителя встречаються и они не отрываясь смотрят друг на друга. Побежденный хватает его за руку и по их венам течет одна и та же светящаяся жидкость.
- Что… Ты… Здесь… Делаешь… - хрипло говорит тот.
- Спасаю Вас, учитель. – шепеотом произносит Сон-Трава.
- Я не учитель, я преподаватель. – шепчет он. Раны медленно затягиваються.
- Бой окончен… - холодно, словно издалека произносит победитель. Его голос отдаеться эхом. По скалам разносяться удары колоколов. Само чудо явилось к тебе в час отчания и смерти. – произносит высокая фигура с мечем. – Быть может именно оно будет спасителем твоей никчемной жизни и моей и без того грязной души.
- Учащийся... – говорит он и приподнимаеться, сквозь маску вываливаються золотые кудри Тысячислистника.
- Учитель! – снова вскрикивает он. Мир медленно преобретает знакомые очертания. – Вы! Вы…
- Я не учитель! – раздраженно произносит он. – Я – преподаватель, это ясно? Учитель это совсем другое. Я провожу вас до дома. – говорит он, скептически смотря на троицу. Не представляю, как Вы смогли переюраться через Мост Ангелов не сломав шеи.
Подснежик презрительно хмыкает.
- Чертовщина, честное слово, как только Вы смогли сюда добраться??? Одно дело – чудо.
- А кто это был?
- Это не имеет значения. – произносит Тысячилистник и быстро шагает. – Молчите и идите быстрее.
- Но… Но столько вопросов…
- Разговор закончен! – говорит он резко и быстро ведет к обрыву. Сон-Трава даже не успевает подумать как он толкает их и они ступают уже на другой край.
- Ох ты! Вот значит как…
- Как что? – спрашивает преподаватель.
- Нужно много, очень много браслетов. Вот таких. – он достает из кармана осколки. – И тогда можно пересеч обрыв! – он поднимает понимающие глаза на преподавателя. Но тот лишь ошпаривает его презрительным взглядом. Сон-Трава сглатывает и идет дальше, смотря на осколки, по его рукам стекает маслянистая светлая жидкость, словно жидкий дым. Он вытирает со лба пот и слегка бледнеет. Но не отстает, идя впереди. Солнце медленно заходит. Он смотрит на него и продолжает идти. Спотыкаеться. Встает идет снова. Затем падает и теряет сознание.
Небо. Летают чайки. День. Облака.
- Чертово небо. – говорит Сон-Трава, приподнимаясь. – Чертовы чайки.
- Как быстро ты стал его ненавидеть… - усмехаеться Астра. – Почти также быстро, как возненавидел это место.
- Почему я все забыл?
- Так тебе будет легче.
- Кого я оставил в том мире?
- Мать и двух братьев. Друга.
- Костика.
- Быть может. Это имеет какое-то значение?
- Я его не забыл.
- Ты даже не представляешь как много ты забыл. Меня поражает как крепко ты цепляешься за воспоминания.
- Это все, что у меня осталось. Без них я перестану быть я.
- Тебя делает не прошлое…
- Не говорите, что меня делает настоящее. У меня нет настоящего.
- Ты ищешь смерти с упорством глупца. – он встает со стула. – Там внизу лежит один из твоих братьев.
Сон-Трава презрительно морщиться.
- С которым я вижу ты уже успел поссориться. Так вот он едва выжил. И он цепляеться за жизнь до сих пор с упорством, которому завидую даже я. Его вытащили из-под развалин мертвого. Практически мертвого. Медицина империи не смогла ему помочь. Но медицина Семицвета едва ли не всесильна. И теперь, когда ему заменили почти все органы, провели курс весьма неприятных химиотерапий, заменили несколько костей, роговицу одного из глаз, часть кожи и практически все зубы - он счастлив каждой прожитой минуте. Не вижу этого в тебе.
Кровать медленно снижаеться до уровня тройной комнаты.
- Знаешь что это? – спрашивает он снимая с новой формы красивый нож. – Это гипноизлучатель. Он притупляет память о тебе и твоем мире. Он способен на многое. Но не на все. Кое-что он просто подавляет и когда ты уходишь далеко от него, те воспоминания, которые были не стерты начинают давать о себе знать.
- Зачем Вы мне это рассказали?
- Тебя волнует вопрос – не думаю ли я, что теперь ты будешь всячески избегать этого ножа, не носить с собой или даже уничтожить?
- Да.
- Так вот я скажу тебе, что если ты попытаешься отадилться от излучателя или его уничтожить, мы это узнаем очень быстро. За каждым движением ученика наблюдает не одна пара глаз. И не только те, что принадлежат жителям города. За нами следит Цикада и департаменты Империи. И поверь мне, там, в центре, знают каждую твою мысль и слышат каждый вздох. Но я могу просто уничтожить излучатель. И сохранить остатки твоих воспоминаний. При условии, если ты станишь дисциплинированным и послушным учеником. Если же ты откажешься это сделать, я увеличу мощность излучателя, который и так работает все в треть своих сил и тогда ты превратишься в послушную куклу. Поверь я крайне не хочу прибегать к таким мерам. Так или иначе, я предлагаю тебе сделку – воспоминания в обмен на послушание. Думай до завтра. И заметь – не смотря на три перелома, твой сосед уже занимаеться фехтованием и весьма неплохо, надо сказать…
Легкий звон проноситься по дому. Астра удивленно поднимает глаза. Почтовый ящик, повещенный на дверь распечатывает письмо.
- Ты успел обзавестись подружкой? – удивленно, почти неверя смпрашивает Астра и поднимаеться с места, быстрым движением достает письмо.
- Отдайте! – кричит Сон-Трава и вскакивает.
Камера берет замедленное движение. Астра стремительно встает в позу безоружного противстояние и перехватывает ладонь Сон-травы, который пытается достать письмо. Парень почти на голову выше преподавателя, но тот, внезапно сильным движнием одной рукой швыряет его на кровать.
- Сядь и не дергайся! – резко, непривычно громко, приказательным тоном произносит учитель и Сон-Трава неожиданно для себя пугаеться. Астра берет со стола одной рукой нож и свинчивает пальцами колпачек, вытряхивает какие-то микросхемки и наступает на них ногой. Сон-Трава резко хватаеться за голову – воспоминания мелькают в голове один з другим.
- Милому Алексею от ректора Елизаветты.
- Отдайте! – стонет он, падая с кровати на пол.
Астра поднимает его с пола и внимательно смотрит на бледное лицо.
- Повтори то, что ты только сделала.
- Что именно?
- Рывок, перехват и попытку вырвать из рук письмо.
- Я не смогу.
- Почему?
Он поднимает рукав Рядом с браслетом Астры на руке – накарябанные иглой имена «Леха» и «Костик».
- Ваша активация не имеет возможности переносить её во времени в отличии от активации Электрифи. Значит, только через два часа.
- Слушай меня внимательно... – он стоит к нему спиной и говорит на пороге, яркое солнце делает из него силуэт и объемными лучами освещает комнату. - Если бы ты знал, с каким удоволсьтвием я бы отпустил тебя в тот мир. И если бы не смог – хотя бы разрешил писать письма или общаться через импернет. Болтать по телефону, уезжать на каникулы. Но то, что поизошло пятьдесят дней назад не вернешь. Ты прибыл в Рассвет в звании учащегося. Обратно – только смертью. Но и умереть здесь пока что сложно. Ты не оставляешь мне выбора. Ты становишься послушным учеником. Верхом старания и добродетели. Ты побеждаешь спустя год в спарринг боях и… Получаешь это письмо и право переписки.
Глава 05
Изначальная история данной части утерянна, но подлежит восстановлению. На данный момент хронисты «Цикады» трудяться над воспроизведением данного текста.
Тысячилистник отбивает удар Сон-Травы и смахивает со лба капли пота.
- Твое рвение может конкурировать исключительно с твоей дерзостью. Хочешь побольше баллов? – усмехаеться он.
- Не знаю о чем Вы.
Над равниной раздаеться звон колоколов.
- Урок завершен. – говорит он. Лилия начинает быстро собираться. – Все желающие могут покинуть поле для занятий.
- Как хорошо сказано… - говорит Сон-Трава, наблюдая, как Подснежник устало складывает в сумку форму и оружие. – А если я не желаю покинуть урок?
- Если ученик не желает покинуть урок. – Подснежник встает и коротко бросив мимолетный взгляд в сторону полуголово парня, смущенно краснея, удаляеться.
- То он имеет право его продолжить.
Сон-Трава бросает короткий взгляд на закатывающееся солнце.
- Когда ты уходил с Арены Дуэлей в моем доме, мне было искренне интересно – свалишься ли ты в обморок от передозировки. Что же, ты не выдержал и упал. Жаль. Ты оказался слабее чем я думал. Но твоя правая рука все ещё помнит плазму – настоящую, хорошую дозу, а не какое-то мальчишество. Значит ли это то, что сила осталась?
Сон-Трава не отрываясь стоит к учителю смотря на закат. На последнем слове он сжимает тренировочную шпагу и с криком бросаеться в атаку. На мгновение шпага ярко вспыхивает подобно мечам в драке, по руке течет светащаяся кровь. Они замируют – шпаги звонка ударяються о тренировочные маски. На их лицах одинаковое удивление. Случайно попавшие пряди волос. Два кончика оружия с легким звоном падают на землю.
- Сила осталась. – говорит Сон-Трава.
- Жаль, что шпаги сломались. – говорит Тысячилистник. – Я принесу новые. Более крепкие. Дождись меня, если конечно, не боишься.
Сон-Трав молча провожает его взглядом.
- Сила осталась. – произносить он шепетом. – Она никуда не уходила. Никогда не появлялась. Она была всегда.
Глава 06
- Мне почему-то показалось, что ты гораздо более серьезный ученик, чем твой сосед.
- Алексей…
- Да. – Астра смотрит в окно на тренировки учеников.
- Как раны? – он оборачиваеться.
- Болят.
- Сильно?
- Очень сильно.
- Ме жаль, что все так вышло. Будь моя воля…
- Вы бы сделали бы все что могли, чтобы все было произошло по другому.
- По следам учеников Семицвета шагает судьба.
- По следам учеников Пресцвета идет человечеаская глупость.
Астра поворачиваеться к Остролису. Он лежит на кровати не отводя глаз рассматривает переливы драгоценных камней на своем ноже.
- Странно ты говоришь. И странность эта не в новизне, а в том, что ты говоришь не по годам разумные вещи.
- Я говорю, что думаю. Астра подходит к кровати.
- По твоему лицу не скажешь что тебе больно. – говорит он с легкой ноткой напряжения.
- Не верите?! – вспыхивает ученик и приподнимаеться на подушке.
- Вот теперь я вижу мальчишку. – облегченно вздыхает Астра.
Остролистник падает на кровать и тяжело вздыхыает.
- Разве здесь имеет значения кто мы? Мальчишки или взрослые? Одинаково серьезная ответсвенность. Одинаково серьезная судьба… Одинаково… Одинакого ясные имена. Какие у нас имена? Сколько мы значим и больно нам или нет… Боль это неизбежное… - он хочет сказать какое-то слово, но не говорит, камера берет сжимающий простынь кулак.
- Зло?
- Зла нет. – выдыхает он,отводя взгляд, чтобы Астра не увидел его, корчащимся от боли. - Есть добро… Добро и человеческая глупость.
- Тогда почему умные люди вершат великие злодеяния?
- Потому что количество разума не измеряеться коэффициентом интеллекта. – он закрывает глаза. – Проклятье…
- Больно?
- Да.
- Мне жаль.
- Это не имеет значения.
Остролист на мгновение закрывает глаза. Пламя. Рушашиеся здания. Яркий, яркий свет прожекторов, спускающих с неба…
- Глупо… Как глупо… Есть сила, есть власть. Нет сил… - он отворачиваеться, хватаеться за основание кровати и сдерживает стон. - Что делать когда нет сил. – он зажмуривает глаза и смееться сквозь боль. – Парадокс - ведь ученики Рассвета имеют гораздо более серьезную власть над учителями...
Астра подходит к нему и ставит укол.
- Чем они над ними…
Ученик резко вздыхает. Щеки розовеют.
- Черт с ней с силой, со школой. Как хорошо… – он тяжело дышит. – Спасибо.
- Итак, вернемся к твоему соседу. Как, скажи мне вы так быстро умудрились поссориться?
- В нем есть одна небольшая проблема, которую я решил применив ссору как меньшее из зол.
- Я попрошу рассказать поподробнее.
- Для того, чтобы стать его другом, надо пройти период его врага. Заставить его себя уважать. Сначала он ненавидит нового человека в том, кто находиться рядом с ним, считая его соперником. Затем нужно заслужить его уважение или стать его свитой. Второго мне бы хотелосьб меньше всего. Значит пришлось пойти на конфликт первому, чтобы он не нашел какой-нибудь идиотский повод сам, что предвещало дополнительные проблемы, так в таком положении я бы меньше контролировал ситуацию или не контролировал её вообще. И быть может я, так же как и он угодил бы в беду… - он резко смолкает, словно потеряв мысль и резко меняет сухой тон разговора на более обычный, мальчишеский рассказ. - И тут я ему и говорю… Слово за слово, короче… Мы сцепились. Да, я был не прав и был первым. Вот так. Но ему не говорите, лишь испортите.
- Ты поражаешь меня. Так или иначе, по поведению ты получаешь высшие баллы в первом семестре.
- Потому что провалялся все время в постели.
- Именно так. Тем не менее, - Астра кладет на стол альбом. – у тебя есть тысяча двести баллов для того, чтобы выбрать себе все, что необходимо.
- Ну да. У Сон-Травы их наверное пятьсот.
- У него их двести семьдесят.
- И что можно купить на эти деньги?
- Ну… -Астра листает альбом. На первой странице надпись «Каталог товаров для жителей крайнего севера и недоступных районов» – Например одну тенисную ракетку. Или… Одноразовый фотоаппарат.
- Знаешь, почему Пресцвет так желает принять учеников из буфера и одновременно так сильно боиться?
Он оборачиваеться к Сон-Траве и Остролистнику.
- Буфер много сильнее!
Астра поднимает голову и смотрит на остролистника, поднявшего руку.
- Буфер неприедсказуем до малоподконтролен.
Двое чеников переглядываються, уверенные в том, что именно его ответ верен. Сон-трава оскаливаеться в ухмылке. Остролистник бросает презрительный взгляд.
- Два прекрасных ответа. Две стороны одной медали. Два верных ответа.
Оба недовольно выдыхают. Астра отходит от окна и смотрит на них, протирая очки краем подолом преподавательской формы. Неловко поворачиаеться к окну и роняет очки. Одно из стекол раскалываеться.
- Вот напасть. Постоянно падают, сволочи. - вздыхает он.
Он поднимает их и смотрит в окно близоруко прищурив глаза, так он кажеться ещё более беззащитным.
- По ком звонит колокол? - внезапно спрашивает он.
- По новому ученику. - Вместе отвечают Удары колокола сотрясают долину.
- А вы говорите, в вас ничего общего! Отвечаете одинаково, успехи равны... Неуидивительно, что совет пресцвета принял решение заселить вас в одну комнату, а вы как кошка с собакой... Но вернемся к теме урока. Итак, буфер несомненно силен. Сильнее, отчаянее, стремительнее, быстрее, а потому являеться гораздо более серьезной военной силой нежели коренные имперцы, воспитанные при сверхразвитом социализме. Этот факт - одно из доказательств существования так называемого гена войны, споры о котором ведуться между биологами и политиками не вот уже десять семилеток. Знаете историю про ген войны?
Сон-Трава мельком бросает взгляд на Остролистника. Тот поднимает руку. Сон-Трава делает тот же жест.
- И что же такое ген войны - а, уроженец буфера?
- Э... Ну ген это конечно что-то, - мямлит тот, - Из облсти биологии... И политики, конечно он...
Остролист смехотворно и унижающе фыркает.
- Это теория о том, что человек в своем классичском виде хомо сапиенса умеет, желает и будет воевать. И воюет. За плодородные земли, за свободу свою и рабство соседнего народа. за достаток и богатсво. Военное государство сильнее. Оно способно ку разивтию более других... Воевать - это одна из природ человека. Человека разумного. Защита своей жизни, или инстинкт самосохранения так или иначе подрузамевает отстаивание прав на лучшее существование. Конечно, все мы знаем из курса биологии о теории естественного отбора. Так ли это Сон-Трава?
Тот резко оборачиваеться от окна, в котором видно одно из полей для фехтования - на нем тренируются Лилия и Подснежник.
- А она просто велкиолепный воин... - задумчиво произносит парень. - посмтрите, как технично каждое движение - даже Тысячилистник словно бы дереться с ней почти в полную силу...
- Сон-Трава! - резко говорит Астра.
Ученик резко одергиваеться и снова начинает мямлить.
- А ну да, конечно, теория отбороного естевства...
- ЧТО??? - резко и удивленно переспрашивает Астра.
- То есть теория естественного отбора.
Остролистник тихо смееться, едва сдерживаясь.
- Буфер жжет! - тихо произносит Астра. - Итак, продолжим урок. Империя своим сущствованием доказывает. что мир без войны не только способен существовать, но и существует достаточно долго, противоречя основным догмам биологии и эволюции. Значит ли это что имперец отличаеться по генотипу от неимперца или значит ли это, что империя смогла найти компромисс выживания? Первое означает существование гена войны, и что в имперцах их мало и что ген этот вырождаеться за отсутсвием военных действий и мирному воспитания. В данном случае Имееться ввиду не только клссические войны между государствами. но и внутренние, так называемые гражданские войны, столкновения и стычки городских масштабов, драки внутри социальных коллективов и семейные споры. Все эти конфликты - от глабоального столкновения двух государств о битья тарлок между двумя любящими людьми должны присекать кураторы - обязательные семейные психологи. Самая почитаемая и самая престижная професия империи. Но... Так или иначе, нашему миру требуеться оборона. В рамках пресцвета каждый из вас должен уметь сражаться. И срааться велкиолепно - лучше многих рыцарей средневековья из тех кто учился держать меч раньше ложки. Конечно - вопрос с ем Вам придеться сражаться? Пока что - представьте себе, что весь мир перейдет на холодное оружие. И вам придеться идти впереди. ороший ответ? Быть может это вранье, чистой воды. Но смысл ведь в этом есть? Смысл есть. Итак, что до смысла скажу, что боец из буфера может противостоять нескольким бойцам из империи. Почему? Вопрос сложный и одна же из версий - ген войны. Имперцы в третьем поколении искрнне считают что огнестрельное оружие нужно для охоты, а мечи и шпаги не кажуться им ни красивыми, ни изящными. Мало того, пятое поколение вообще с трудом воспринимает такой вид спорта как фехтование, а шестое поколение коренных, не имеющее в своем поколении ни одного беферца или неирца испытывает к оружие исключительное презрение так, словно бы вас заставили прочистить руками старый засорившийся унитаз. Можете считать, что пресцвет призван сохранить этот ген, а мы - лишь некий зоповедник гена. И тем не менее, как вы думаете - что такое фактор привязанности, столь несвойственый имперцам?
Они поднимают руку практичски одновременно.
- Остролист, быть может ты не оплошаешь?
- Мы не умеем привязываться к... К оружию!
- Неверно. Соня?
- Я до сих пор её люблю.
Он смотрит на Астру несколько тихих мгновений.
- "Этика любви" - выводит он на доске. И продолжает. - прекрасная тема для сочинения. Прошу завтра сдать сочинение на Реплике не менее пяти страниц без ошибок и исправлений. Тетрдаи Вы найдете у себя на столе. Урок закончен.
Практически не глядя на бумагу Остролист ловкими, оттточенными движениями выводит сочинение на реплике.
- Без ошибок, - ворчит Сон-трава, сминая листок. Как можно писать без ошибок? Он метко попадает в ведро комоком бумаги и отькидываеться на стул. Вздыхает закрывает глаза. Сосредотачивается.
- Ну же… - тихо говорит он, словно чего-то ждет.
По равине разноситься звон колокола.
- Есть! – кричит он и вскакивает, хватая сумку с формой и оружием.
- Ваши успехи в облсти фехтования впечатляющи. – устало произносит Электрифи. – Одно могу сказать, что по всем остальным предметам вы серьезно опаздываете. Если так будет продолжаться, то я вынесу на всеобщее обсуждение вопрос сокращение часов по фехтованию для того, чтобы увеличить количество часов по биологии и химии.
Сон-трава злобно захлопывает тетрадку и смотрит в окно.
- Я с Вами разговариваю, Алексей!
Он резко оборачиваеться.
Электрифи сама внезапно застывает.
- Сон-Трава, - более тихо произносит она. – Если через неделю Вы не сможете сдать контрольную, то я увеличу количество часов занятий, чтобы Вас подтянуть.
Глава 07
- Приумали же... Какие-то баллы...
- Моего мнения, безусловно никто не спрашивал, но подумай сам - эти самые баллы - одна из немногих вещей кроме браслетов, с помощью кторого можно воздействовать на ученика.
- А зачем на нас воздействовать??? Поставили двойку и все с ним...
- Некоторым ученикам не добавляют ума даже браслеты, не то, что двойки, - усмехаеться Остролист.
Сон-рава резко поворачиваеться и хватает Остролиста за рубашку занося кулак. Остролист остаеться спокойным и практически не сопротивляеться, медлнно переводя згляд на сжаимающую рубашку ладонь. Рубашка медленно окрашиваеться в красный цвет. Из-под развязавшейся шнуровки рубахи выглядыают бинты. Сон-трава отпускает Остролиста. Он поправляет рубашку и отводит глаза.
- Надо же, - усмехаеться он, - какие мы гордые.
Сон-Трава с силой хлопает дверью.
- С очень большой натяжкой я могу поставить Вам удовлетворительно, Сон-Трава. Вы отвратительно разбираетесь в вопросах биологии. Всго четыре ошибки допустил Лилия, молодец, отлично, две ошибку допустила Подснежник, за неё я рада, она продолжает радовать меня своими успехами, одну ошибку допустил Остролист, берите с него пример, Сон-Трава.
- Ошибку??? - искренне удивлен Остролист. - Где я ошибся?
- ДНК не явлеться элементом, - смееться Электрифи. - Элемет - это железо, олово... Таблица Менделеева... Но ДНК являет собой отнюдь иную структуру. Смешная ошибка – ведь об этом факте ничего не сказано в учебнике... Считаеться, что это разуметься само собой. Ведь даже твой сосед ответил на нее верно. Пятнадцать ошибок - Сон-Трава, это даже больше тории вероятности, если бы ты стал все наугад.
Начинает играть тихая музыка, тонкие скрипичные ноты. Лилия закрывает глаза.
- Ты сдал тесты по физике отвратительно! Даже если бы ты ставил ответы нагуад ты бы сдал и лучше! - в голове проносяться смутные воспоминания, легкие пальцы отца, держащие скрипичнй смычек, бесконечне ноты.
- Ты не мжешь ни с кем советоваться, ни с сестрой, ни с отцом, ты долже решить сейчас или случиться что-то ужасное.
- Нет! Нет! Я играю... Играю прекрасно! Я не пойду с вами...
Тысячилистник поднимает пистолет и направляет на Лилию.
- Тгда ме придеться применить более грубую силу.
- Именем Первого Преподавателя Пресцвета, силою данную ме Господа я нарекаю нового учника...
- Убери оружие! - проиносит резкий голос отца. - Если ты не хочешь чтобы кто-нибудь пострадал.
- Это не пистолет! - кричит Тысячилистник. - Какой тяжлый уеник... Быстрее же - решай да ии нет!!!
"Ты готов когда-нибудь поступиться амбициями для счастья иных..."
- Я нарекаю нового ученика Лилия...
- Черт! - кричит Тысячилистник и хватает в охапку ученика выбегает из рушашегося здания.
Передача новостей: «- Подземный источник, открывшийся внезапно под концертного отделением Имперкого Театра разрушил здание практически до основания. Сразу по завершению концерта "Дьявольские Трели" Черкенского и Сына, знаменитого дуэта отца и сына здание уже лежало в руинах. Как сообщают представители внутренних расследований, работы по расчистке завалов уже ведутся. В тяжелом состоянии в имперескую клинику №149 доставлен старший Черкенский. О сыне ничего не сообщаеться, завалы... «
Лилия резко встает и выходит из класса.
Астра заполняет какие-то бумаги сидя в своем кабинете, перед ним - несколько монтиров с аудиториями. Он поднимает взгляд и видит выбегающего Лилию.
Ученик ударяет кулаком по стеклу. Оно жалобно звенит и дает несколько трещин.
- Там, - стонет он хватая голову, - Там осталось! - кричит он, - Ваша дрянь, - он поднимает нож. - Она не действует! Я все помню! Я ничего не забыл! Ничего....
Он без сил падает на стул. - Я все помню. Я ничего не забыл...
Сзади, в тени, стоит Астра
- Быть может ты и прав... Но я поверю тебе когда ты возмешь в руки скрипку и сыграешь дьявольскую трель.
Лилия быстрым движением хватает скрипку и смычек. Ставит и резко замирает, издав несколько протяжных стонов.
- Проклятье... - тихо произносит он и снова делает несклько движений, явно пытаясь подобрать "Щелкунчика", за тем следует князь Игорь и несколько знаменитых поизведений.
- Быть может эта дрянь и работает, - произносит он. - Но рбаотает она неправильно.
- Она работает в силу своих электронных возможностей, сметая мелочные воспоминания, водавляя определенные эмоции. Но есть вещи, которы мы не забудем никогда. Потому что это уже не воспоминания. Это те мы, которые мы есть. Не буду назывть имен, но есть ученики, которые отказались от излучателей намеренно. И вся память, сохраненная ими стала для них проклятием… Ты ученик Пресцвета. Великий Воин без страха и упрека, выбранный силами свыше. И это значит. что судьбою предначертано тебе не ныть как мальчишка, не играть на скрипке, не сидеть забившись в угол комнаты, а служить на благо империи.
Сон-Трава быстро разминаеться перед уроком фехтования, затем берет снятый с арен передатчик и поключает к самодельным батарейкам. Рядом с ни возникает галограмма учителя.
- Доброго вечера, ученики проверим вашу готовность и основные выпады.
Когда вдалеке маячит несколько фигур, Сон-трава резко отключает передатчик и перестает тренировку.
- Добрый вечер, учники, проверим вашу готовность и основные выады. Наконец-то к нам присоеденился Остролистник - надежда коренной империи и Пресцвета!
Сон-Трава недвольно фыркает.
- Вы хотите первым продемонстрировать свои умения, Сон-Трава?
- Несомнено, сударь. - произносит он.
- Через несколько месяцев каждого из Вас ожидают спарринг-бои, по результатам занятий будет выбран один из учащихся, который каждое утро, с шести до восьми часов утра, а затем с десяти до двух часов будет проводить в непрервыных дуэлях с остальными учащимися. Спарринг-боец это уважаемый переходящий титул, показывающий умения учеников, накопленные за первые два года обучения. Он получает сразу несколько тысяч баллов и имеет множество привелегий. Как считаете, - он оборачивает глаза к ученикам, - Кто из Вас достоин более всего стать Спарринг-Бойцом?
Несколько мгновений тишины.
- Сильнейший, - произносит Сон-рава.
- Вы читаете себя сильейшим среди нас?
- Да, учитель, сразу после вас.
- Я не учитель! - кричит Тысячилистник. - Я преподаватель и более не смейте называть меня иначе!
- Иначе что? Откажете мне в уроках? - Сон-Трава смееться, - Выгоните из школы? Приумайте хотя бы одну причину по которой я не могу себя вести так, как мне заблогарасудиться?
- Отвественность.
- Не вижу никакой ответсвенности! Я не первый ученик, первым учеником являеться сударыня Поснежник, - девушка отворачиваеться и краснеет. - Так что, пока не иссяк запас браслетов, с которыми я не расстаюсь... Вряд ли у вас есть другие методы воздействия на меня, кроме брызганья слюной.
- Вы будете отстраненны от Спарринг Боев. - спокойно произносит преподаватель.
Письмо... Письмо!!!
- Вы не имеет право это сделать! - стараясь скрыть волнение, чуть надменно произносит Сон-Трава.
- Вы будете отсранены от соискания титула спарринг-бойца, если не сможете немедленно доказать того, что достойны в них участвовать. Княжна Подснежник, - девушка резко поднимает взгляд. - Прошу, сударыня, Вы первая.
Она берет рапиру.
- Имейте ввиду, учаящяяся, Ваша задача - всего лишьл открыть ряд поединков, далее с Сон-Травой будут драться каждый из поколения, присутсвующий здесь. - Сон-Трава стоит с надетой маской, и, сквозь тревожную музыку смотрит на всех, кто сидит на траве.
Враги. враги. это были враги. каждый из них - имперец, рожденый в крепкой семье. рожденый в семье с отцом и матерью, изнеженный, избалованый. Кто я? Я боец! Без имени. Без семьи. Без друзей. Без прошлого. И плевать мне на того, кто первый, кто последний - лучше быть с конца, чем вторым. но сначала. И если я сейчас умру, значит так тому и быть! Здесь и сейчас... - он крепко сжимает переделаную шпагу, чувствуя в руках приятную тяжесть. Она в полтора раза тяжелее чем у кадого из них, я сместил центр тяжести, я заточил кромку и теперь это смертельное оружие. Пусть я так и не прочитаю это письмо, пусть ОНА, чье имя я аже и не помню знает, что я не сдался, и не сдамся!
- Если хотя бы один из учащихся проиграет - учайщийся Сон-рава будет остранен от боев за право . Измотайте его Подснежник, Вам ведь даже не бязательно побеждать. Держите дистанцию. И все. Мне будет любопытно что Вы, Сон-Трава станете делать, когда будете отсраненны.
Первый удар - резкий и пронзительный взмах. Кромки рапир сталкиваються и из ни вылетают несколько искр.
Они деруться достаточно долго, СонТрава покрываеться потом.
- Обречен учайщийся, что пытается победить того, кто первым ступил в Пресцвет. По следам первого ученика идет судьба и великая сила! Вы хоть понимаете, что стоит за вашей спиной? Вам далеко до такой техники! Смотрите же, смотрите, как прекрасны и быстры её движения!
Резким взмахом он пробивает защиту. Подснежник тяжело дышит, лежа на земле и не сводя глаз с Сон-Травы.
- Я смотрю... - говорит он. - Как прекрасно выглядит первый ученик лежа в пыли. - и слегко опустив голос добавляет. - Извини, но но у тебя не осталось шансов...
- Их и не было. - просто говорит она, и о поднимает её резким движением. - Ну разве женщина должна держать оружие? Будь она десять раз первой, женщина должна любить и быть любимой, не более.
- Следующий! - едва не кричит Тысячилистник.
Встает Лилия.
"А вот представь себе, что ты потеряешь все пальцы?" - произносит отец.
"Я... Я не могу себе это представить".
"А ты представь. И ты останешься не с чем. Одинокийи нищий. И что ты будешь делать?"
"Но я их не потеряю!"
"Я и не говорю, что ты их потеряешь. Я имею ввиду сможешь ли ты жить без скрипки? Ты ведь не знаешь как повернетьсч судьба. Помнишь историю про бойца, который, исполнив концерт на последней струне пошел в армию, потому что все струны были пущены на пули? Сможешь ли ты быть таким же хорошим поваром или учителем, потеряв то, ради чего ты жил все это время?"
"... Смогу..."
"Обещаешь?"
- Обещаю, - тихо произносит он и красиво кидаеться в бой, чтобы так же красиво проиграть - в самый острый момент он не удерживает в руках рапиру, затем кидаеться к ней снова.
- Бой окончен! - с давлением произносит Сон-Трава.
- Нет! Я обещал!
Сон-Трава с некоторым усилием сажает сопротивляющегося мальчика на землю.
- Вот и все. - надменно произносит он.
- Право же? Кажеться у нас остался ученик. Уговор был ясным - победить всех.
- Вы же не заставите меня драться с раненным?
- Мне интересно посмтреть, что вы выберете - гордость или предубеждение. Итак, судя по всему вы выбираете предубеждение. Как мило, учайщийся, - протягивает он и просто добавляет, - Вы остранены от соикания титула спарринг-бойца.
- Нет! - кричит парень.
- Так Вы деретесь?
- Нет!
- Прекратите нести чушь! Ещё один глупый ответ и я признаю ваше поражение!
- Проклятие... - шепчет он, обводя всех взглядом.
- Как глупо, - произносит Остролистник, вставая. - На глупость всегда печально смотреть.
- Я буду... Я буду осторожен. Обещаю! Тебе надо всего лишь проиграть!
- Ну надо же, какие мы гордые после всего, что произошло. Один из наставлений пресцвета гласит: «И раненный перед лицом смерти станет сильнее, коли крепка будет ладонь его…» Не переживай. Я занимался с пеленок тем, что ты осваивал каких-то полгода.
- Ты будешь биться? - удивленно произносит преподаватель.
- Почему бы и нет? Надо же проучить этого выскочку!
Готовы! Бой!
Они деруться долго. Два раза Остролист швыряет Сон-Траву в грязь, унизительно фыркая. На десятой минуте удивление преподавателя сменяеться уважительной улыбкой.
- Не пора ли закончить?
- Пора. - произносит Остролист и выбивает шпагу из рук Сон-Травы.
- Нет! - кричит он смотря на свои руки. - Этого не может быть! Нет! Как это произошло?
- До вечера, я ведь ещё не выучил биологию. - протягивает Остролист. - И тебе советую.
Сон-Трава лежит на арене и смотрит на небо.
Зажмуриваеться. Перед глазами - надменная улыбка Остролиста, стремительно несущаяся в глаза трава, падение. Вновь падение. Он закрывает глаза.
Открывает уже лежа в кровати от стука в дверь. Перед ним - несобранный параплан, на котором лежит слой пыли и жуткий бардак.
Он встает и смотрит на помятое лицо. Впсоминает все что было вчера.
- Меня нет дома! - кричит он и накрываеться одеялом.
Сттук продолжаеться. Он встает и открывает. В дверях стоит его полная противоположность - аккуратная и собраная Подснежник.
- Доброе утро, сударыня, - произносит он. пропуская её в дом. - Я... Немного не прибрался/
- Это не страшно. - произносит она, снимая верхнюю форму. - Я испекла пирогов. С яблоками. Почти забыла... как это делаеться... - она подскальзываеться и едва удерживаеться на ногах. - Жаль, что тут не дощатые полы... Этот дурной пластик... Такой скользкий! А это что? - она смотрит на пластиковые пластины.
- Так... Конструктор.
- Здорово. - она подходит и смотрит. - Ты специально не затягивал у него крепления? Это же... Как его, летают на нем... Кстати, если ты...
- Ничего не трогай! - едва ли не кричит Сон-Трава. Подснежник испуганно вскидывает голову.
- Прости, - устало говорит Сон-Трава. - Прости... Я немного устал.
- Да и я неверное... Не вовремя. Днем биология. Будет самостоятельная работа. Ты готов?
- Нет конечно.
- Я расскажу тебе урок, иначе опять провалишь.
- Браслетов не хватит. - вздыхает он.
- Иди в душ и переоденся, на тебя смотреть страшно. Городость буфера. - смееться она.
- Куда от тебя деться... - он закрываеться в ванной.
Когда выодит - на стол накрыто, кровать заправленна, более ли менее порядок.
- Зачем ты? Я бы сам…
- Брось. Мне это нисколько не сложно... Я сменила постельное белье... Ты совсем редко его меняешь.
Сон-Трава густо краснеет и опускает голову.
Она наливает чаю и открывает учебник.
- Мы остановились на мышечных возможностях человека. С чего начнем?
- С рук, которые не держат шпаги...
Она некоторое время ссмотрит на него.
- Отлично!
И рассказывает несколько параграфов.
- Ну ладно, я побежала.
- Спасибо!
Начинаеться урок билогии. Электрифи, снова уставшая, с синяами под глазами меленно расхаживает по классу.
Вбегает Сон-Трава.
- Опять опаздываете? - визгливо осведомляеться она.
- Простите, сударыня... Я... Постараюсь исправиться.
- Вранье, учащийся. Вы вряд ли сможете освоить эту науку, к примеру, как её освоила Подснежник.???
- Согласен. Княжна Подснежник знает биологию великолепно.???
- Идите к доске и расскажите нам сегодняшний урок.
Он встает и выходит к доске, глубоко вдыхает вохдух.
- Мышцы человека - самый... - голос хамолкает, Элктрифи. поправив очки смотрит на ученика.
- Тройка, учащийся. В кое-то веки вы меня обрадовали.
- Почему тройка? Разве я плохо знал?
- вы знали все прекрасно. И быть может в имперской школе смоглибы расчитывать на более высокую оцену. Но тут не импери и вы обязаны опережать развитие себя и всегда быть впереди. На два шага. Во первых ваше "я все понял" - это первое, что запрещено говорить ученики. Урок не может быть понят учщимся полностью Должны слеовать вопросы.
- Вопросы? Хорошо, они будут. При каких обстаятельствах могут отказывать в работе мыщцы запястья?
- Отличный вопрос. Кто может на него ответить?
Остролист поднимает руку.
Сон-Трава морщиться и отворачиваеться.
Не оборачиваясь Элктрифи произносит:
- На Вашем месте, учащийся, я бы не стала отказываться от знаний вне зависимости от того, чьими устами они поданы. Знания не имеют ни цвета ни вкуса. Так что слушайте и запоминайте каждое слово.
Остролист рассказывает параграф.
- Отлично. Вам все ясно?
- Нет. Я бы хотел узнать, как сократить нагрузку на мыщцы ног, чтобы сохранить силы во время больших нагрузок.
Звонит колокол.
- Урок окончен. Все желающие могут покинуть помещение. - Встают все, кроме Сон-равы и Подснежника.
- Вопрос прекрасен, и имеет прямую практику. поэтому я предлагаю подняться на преподавательскую Арену.
Она выходит. Подснежник встает.
- Вы ещё здесь, сударь? - раздраженна спрашивает она.
- А... - он выходит из ступора и срываеться с места.
- Ждите меня. - произносит она и уходит.
- Она куда? - спрашивает Сон-Трава.
- За формой.
- Почему мы должны обязательно драться в этой форме?
- Когда ибудь сразись с учеником в форме, а сам одеься в спортивный костюм.
- И в чем раница?
- Она смягчает удары, имеет броню в полтора раза равной коже, не сковывая двжения, сдавливает мышцы усиливая их работу, регулирует теплообмен...
- Все, я понял! Ты знаешь больше меня!
- Это все было на биологии...
- Разве? Я думал мы будем проходитб какие-нибудь
- Да... Открой чебник! Там все есть!
- Сколько я не знал...
- Отсавьте разговоры во время урока. - произносит Эллектрифи выходя в форме Главы Троицы для сражения с гипердемонами. Она изящна, легка, ловко двигаеться - за спиной ысокий меч.
- К сожалению я не взяла с собой тренировочное оружие. В слдующий раз возьму, - и достает из ножн настоящий клинок. Он ярко светиться в лучах восходящего солнца. Сон-Трава не отрывает глаз от некогда истеричной и деганной преподаватльницы.
- Класс... - тихо произносит он.
- Возьмите свое тренировочное оружие. Встаьте в стойку. Да. Так. Сделайте три выпада и замрите.
Он опускаеться на колени рядом с Сон-травой и кладет ладонь на трицепс.
Сон-Трава второй раз за день смущенно краснеет.
- Это основная ведущая мыщца. Мы произвольно напрягаем её... Можете принять свободную позу. - Она встает. - когда далем выпад. На ней же...
Урок заканчиваеться, начинаеться вторая пара, котораяпродолжаеться там же на арене. - Полдагаю, Вы вполне заслуженно получаете свою чтверку. Через неделю будет общая атестация, я надюсь, что вы достойно подготовитесь к ней, учащийся.
Глава 08
- Осторожно, очки уронете! – убито произносит Сон-трава, он и преподаватель этики сидят на краю арены, свесив ноги.
- Кто победил?
- Разве это имеет какое-то значение?
- Я много раз проигрывал. И на оружии, и на словах… Но на самом деле не так и важно, сколько раз ты падал в грязь. Важна радость того как быстро ты поднимался… Ведь только тогда можно почувствовать истиную эйфорию. От победы над всем миром, а не над каким-то там истиным арийцем. Но тебе всего 15, ты город и заносчив. И не ври мне, что для тебя не имеет хначения твой проигрышь. Он имеет. И ещё какое.
- Может быть... Но разве я соврал?
- Ты знаешь десяток способов не соврав, сделать так, чтобы человек подмуал нужную тебе неправду. И знаешь что... Так или иначе пока что ни один из ребят не изьявил желания быть спарринг бойцом, ты и вправду являешься наиболее явной кандидатурой, за исключением первого Ученика. Кстати что ты заказал по каталогу?
- Пластик. Плотную ткань... Десять метров. Свинец...
- Зачем?
Сон-Трава откидываеться на спину и смотрит на небо.
- Как бы так сказать, чтобы не соврать...
- Если ты не хочешь говорить, лучше сказать правду. А правда проста - ты не хочешь говорить. Я же не требую от тебя ответа. И никто от тебя не требует. Поэтому отказываясь рассказывать что-то, искренне и честно, ты сохраняешь лицо. Это лучше, чем просто соврать.
- Я никогда об этом не думал. - говорит он, закрывая глаза.
- Опять врешь. Ты думал. Скорее всего ты думал, и думал, что получив твой отказ может обидеть человека или заставить его думать какие-нибудь гадости, самостоятельно что-то домысливать. Что-то, что тебе бы не хотелось.
- Да. Это так.
- Но если бы ты перестал думать о поступках других людей, а стал думать о своих –как легче стал бы тогда мир. Настоящий, твердый и волевой человек никогда не будет окружен злыми мыслями и слухами которые ты так боишься породить своей правдой. Настоящий человек сжигает всю эту мелкую грязь собственным пламенем. Никто не посмеет говорить про тебя плохо. Вспомни кого-то из своей жизни, кто принимал честную и твердую позицию - он не обязательно был начальником, он навряд ли был популярен, но он был и был силен и был серьезен. Он говорил правду и ничего не скрывал. Именно правду, зная грань между правдой и хамством. И никто, зная честность и твердость этого человека не мог даже представить себе что-то плохое про него сказать или подумать.
- И это правда! - удивленно произносит Сон-Трава поднимаясь и садясь рядом с Астрой. - Это правда! !!!
Резким движением Лилия раскрывает занавески окна и смотрит на восходящее солнце, прищурив глаза.
"Для сна человеку достаточно всего-то восьми часов!" - слышиться голос отца. "Восемь часов - подумай, это значит, что если ты ляжешь в десять часов вечера, то сможешь встать шесть часов и прожить этот день не один, а два раза, ведь - утро, не упусти его - самое плодотворное время суток, то, что ты сделаешь в это время ты едва ли сможешь сделать за весь день, не зря наши предки сказали мудрую вещь - кто рано встает...".
- Тому Бог подает. - тихо шепчет Лилия. - Я буду вставать не в шесть, а в пять... - тихо произносит лилия, открывая футляр скрипки. - Ведь у меня всего два часа... Целых два часа, чтобы... - он сжимает кулаки, - Забыть о том, что мне придеться держать этими руками оружие убийства. - Он выходит в садик дома и начинает играть, закрыв глаза, медленно подирая ноты протяжной мелодии, встраиваясь в звучащие по всей равнине тихие колокола.
Лилия продолжает играть.
- Неправильно держишь руку, вот так... - говорит издалека отец. Мальчик меняет позу.
- И не надо так напрягать пальцы, ты устанешь раньше, чем закончиться мелодия. - лилия перестраеивает пальцы.
- Главное - это расслабиться и полностью отдаться процессу... Как... Хм... Сложно объяснить...
Падает на колени, обхватив голову.
- Отец... Почему ты ушел так рано... Почему...
Сон-Трава бежит на восход.
Горицвет открыывает окно и не отрываясь смотрит в отражение солнца на рапире.
«- А вот представь себе, что будешь ты взрослой женщиной. – произносит куратор, - Серьезной, решишь завести себе детей, но не отвыкнешь плакать. не привыкнешь быть сильной и собранной. Не привыкнешь контролировать каждое свое движением. Будешь ребенком в теле взрослого. И что скаут твои дети? Они скажут - зачем нам такая мама! И найдут себе другую.
Юная Горицвет (Екатерина) поднимает глаза и удивленно смотрит на куратора, утирая слезы.
- разве так может быть?
- ну если в немире родители отказываються от детей, то почему в империи детям не отказаться от родителей? Разве они не имеют на это парва? Каждый ребенок - полноправный гражданин империи!
- И даже я?
- Безусловно, сударыня, даже Вы.
Она поднимает глаза, утирая слезы.
- А что, можно вот так вот не отучиться плакать?
- Можно не отучиться быть слабой. А слезы - это как следствие.
Горицвет улыбаеться чему-то своему.
Астра, сидя в своем кабинете просматривает, сматывая назад-вперед, видеозаписи в которых девушка убегает от преследования, поднимает оружие на охранника, требует своих прав и выступает перед публикой.
- Что ты думаешь? - спрашивает он кого-то по телефону.
- Шестой ученик. - усмехаеть голос в трубку. - Ты знаешь это не лучше моего.
- Шестой... - протягивает Астра. - Как не люблю я идти на перекор первой десятке законов.
Сон-Трава входит в комнату. На его части трехкомнатного дома жуткий квардак - какие-то бумаги, разлитые чернила, незаправленная кровать. Мешковина, пластины из алюминия и пластика.
Он падает на кровать, рядом рушиться стопка учебников и конструкция из металолома.
- Ты можешь быть аккуратнее?
- Нет, не могу. - отвечает Сон-Трава.
- Тогда учись.
- Не буду. А ты иди и на меня пожалуйся.
- На то, что мой напарник собираеться разбиться на параплане?
Сон-Трава резко вскакивает.
- Откуда ты знаешь?
- Какая разница?
- Я этого никому не говорил!
- Это не имеет значения. Он все равно не получиться. У тебя не получиться сделать несущую часть. - он заканчивает заправлять кровать и идет готовить завтрак.
- Я его почти закончил. И у меня получиться!
- Чертас два у тебя получиться.
- Вот завтра вечером и пострим!
Медленно текут уроки.
Сон-Трава все время отдает сборке параплана, ведя расчеты.
После урока фехтования Остролист заходит в кабинет Астры.
- Я бы хотел бы сделать срочный заказ на оставшиеся баллы. - говорит он.
- Как ты уживаешься с напарником?
- Никак.
- Мы можем подселить тебя к Лилию?
- Мне становиться немного не по себе, когда я думаю, что могу жить где-то в другом месте... Можете считать, что я фаталист.
Астра поднимает голову от бумаг.
- Ты даже не представляешь, как ты прав.
- Право же, сударь, но судьбы не бывает мы сами решаем свое будущее... Мне хочеться на это надееться. Поэтому я немного стыжусь своей веры в судьбу. Вроде как получаеться что я протеворечу сам себе.
- Прекрасная тема для очередного урока. Но можем ли мы, выбирая самостоятельно - имеить ли судьбе над нами власть или нет.
- Я не думал над этим. Но быть может, оставаясь жить с Сон-Травой я оставляю судьбе право выбирать мое дальшейшее будущее.
- Ты очень неплохо фехтуешь.
- Скажите, зачем Пресцвету, Имперскому отделу в век высоких технологий готовить бойцов исключительной силы в области фехтования при том, что никто из них не подбирался по принципу «сильный и ловкий»?
Астра смотрит на него не отрывая глаза, откинувшись на спинку кресла.
- Знаешь чем ты по настоящему схож с Горицвет? Вы задаете одинаково умные вопросы, ответы на которых я стараюсь предвосхитить на занятиях этики. Разве я не говорил ответ на этот вопрос?
- Нет. Вы отмазались. Как Сон-Трава. Он тоже любит отмазываться.
- Агхм... - осуждающе фыркает Астра напоминая о том, кто тут старше.
- Империя находит каждому из своих сыновей дело его жизни. – Эстралист резко переводит тему.
- Да, это так. Срочный заказ?
- Да, у меня остались баллы...
Лилия не отрывает глаз от быстрых движений Сон-Травы, который затягивает параплан.
- Мое последнее свидание было на базе по дельтапланеризму! – гордо произносит он.
- Круто! Ты тоже что-то не забыл… У тебя была девушка? Красивая? А ноги длинные?
- Кому ноги, а кому, - он показывает руками не совсем приличное движение демонстрируя жнеский бюст.
- Класс… А у неё какой белье было?
- Ну… Белое. Кружевное. Обычное, короче…
- И прям свидание? А вы целовались?
Он вспоминает то, что говорил ему Астра.
- Ну… На самом деле она была не совсем моя девушка… И свидание-то было первое, и свиданием то было назвать это сложно…
Лилия удивленно смотрит на него моргнув пару раз.
- Завернул… Ты занимался этим раньше?
- Свиданием? – удивленно спрашивает тот. – Или…
- Нет! – быстро говорит Лилия, слегка краснея. – Полетами!
- Да... С трех лет. Бабушка отдала ещё… Уже в буфере. Я часто ездил, потому что она была консультатом волнтерского центра... Не помню места, где бы прожил больше полугода. - он крепит парусину. - Приходилось постоянно их разбирать и собирать. Запомнил, как это делаеться, почти наизусть. - Черт... Не хватает пластика...
- Внизу есть! - оживляеться Лилия. – Принести?
- Ага...
Он завинчинвает последнюю гайку и смотрит на труды своей работы.
- Все двести баллов... А потрачены как все тысяча... - произносит он. Он глубоко вздыхает и закрывает глаза снова возращаеться к разговору с учителем.
«Важно то, как ты поднялся, ведь именно тогда по настоящему чувствуешь Истиную победу. Не над кем-то и не ради чего то. Победу… Настоящую победу…»
Ветер значительно усиливаеться и срывает с него плащ, который улетает. Он стоит и восхищенно смотрит на свою работу - перед зрителем предстает подросший, спортивного телосложения главный персонаж первых десяти серий.
На арену поднимаються Лилия и Остролист.
- Хорошая работа говорит Остролист.
- Ты просто завидуешь. - произносит тихо Сон-Трава и поднимает параплан.
- Нет.
- Ты сам говорил, что он у меня не получиться.
- Паразительно, как ты не забыл все это? – говорит Лилия, - Я вот учился на скрипке играть заново...
- Я ничего не забывал. Я выбросил свой нож... - Сон-трава закрывает глаза. - Ничего.
- Этого не бывает.
- Все бывает.
Он отталкиваеться и взмывает под резким порывом ветра.
- Этого же не бывает!? - тихо говорит Лилия. - Как... Как это может быть!
- Ты можешь отказаться от излучателей. И сохранить все свои воспоминания. Если не струсишь.
Лилия опускает глаза.
- Я даже не помню как его звали... - произносит он и уходит. - Я забыл, забыл, забыл, испугался...
Горицвет поднимает взгляд - в лучах солнца, она сидит за урокми, медленно выводя красивые буквы сочинения по реплике.
Подснежник вскакивает с соседней кровати и подбегает к окну.
- Здорово... - шепчет она. - Правда же?
Горицвет коротко кивает и возращаеться к сочинению.
"Это страшное чувство...- думает он, - Словно что-то гнетет, словно что-то давит, словно ты сделал ошибку и завтра это раскроеться... Воспоминания остались, остались так, как вырванная с двойкой страница, как земетенный под ковер мусор, никуда, никуда они не исзчезают... А я испугался... Испгулася воспоминаний, а он...
- За что ты так любишь выходцев Немира? -спрашивает отец.
"Этот парень из буфера, такой дерзкий, такой неучтивый и такой непослышный не испугался...
- Какой он, Немир? Какой он, буфер?
"Отчанный и смелый как бог... Без страха... Кто я? Я имперец. Настоящий, чистокровный имперец,
- Кто такой имперец? Что такое империя? Что дает тебе империя, а что забирает? Кто ты, которого воспитала империя?
"...которого заставляли
- Ой ли? Тебя ли заставляли? ТебЯ ли насиловали? Тебе ли не дали право покинуть имперские территории?
"Меня убеждали... Убеждали гордиться своим происхождением. Гордиться своей страной, своей семьей. Своей долей. Своей работой. Своими друзьями. Своим образоанием. И вот, я отказался от всего этого легко и непринужденно...
- Жизнь ради выбора или выбор ради жизни...
"Быть может у меня не было выбора отказаться от жизни или нет. Но у меня был выбор отказаться ли от воспоминаний... А что было у него... У него не было ничего. Больная, умирающая бабушка... Ни друзей, ни подруг. Ничего... И живет одной минутой не цепляясь за жизнь, не думая о том, кто он, не боясь, отчаяшись увидеть снова что-то такое, что видел я. Но он цеплялся за ТО, что я считал НИЧЕМ, и он это сохранил, он это премуножил, он сделал свой параплан, а я даже не могу снова научиться играть на скрипке... Не хватает терпения... Не хватает советов"
- Ты дмуаешь ты бы смог стать таким же прекрасным скрипачем не будь рядом меня?
- Нет! - кричит он, обхватив голову... И медленно поднимает взгляд на раскрывшееся окно.
Слышиться восторженный крик.
Зажмурив глаза Сон-Трава парит, улетая за границу Пресцвета.
По пыльной дороге идет мальчишка. За спиной - рюкзак, он быстро шагает по дороге, посмтривая на проходящих мимо него монахов и телег, запряженных лошадьми. Постепенно людей становиться все меньше.
Он поднимает голову и смотрит на небо. В небе мелькает медленно снижающийся паралан.
Глава 09
- Седьмой ученик... Познакомтесь со своим близнецом, Преподаватель.
Астра рзеким движением снимает очки и смотрит на панель, передающую изображение идущего по дороге мальчика.
- Пришедший из Немира для великой цели своей волей... Если бы я не встречал уже третье поколение, я бы подумал, что номерация учеников это просто бред.
- И ты бы даже отмел исключительные возможносчти первого ученика? Кстати как он?
- Ты правильно сказал об исключительных возможностях... Способности божественные. - он убирает руку за спину и скрещивает два пальца. - Дисциплина... Сила воли, выдержка... Набор учеников за одтельными исключениями практически безупречен.
И тут в экране появляеться яркие вспышки алюминиевых конструкций и ткани. Дашаший на ладан параплан сминает от удара об землю. Сон-Трава кубарем катиться по пыльной дороге. Одежда покрыта слоем снега, с волос свисают сосульки. Некоторое время стоит ошарашенная тишина.
- Придурок! - кричит Астра. - Будь проклят тот день когда я взялся обучать это поколение!
Он швыряет очки в экран и под серьезные и печальные взгляды мониторщиков выбегает из комнаты.
Проходит несколько мгновений. Все валяться от хохота.
Учитель поднимает руки и хлопает в ладоши сквозь смех произнося слова Рождение Имени. Глаза резко раскрываються.
- Первоцвет. - тихо шепчет он.
Все смолкают.
Один из мониторщиков нервно сглатывает.
- Первоцвет... - тихо повторяет он. - Не слишком ли быстро имя родилось вновь?
- Не рано и не позно... Седьмой ученик вновь получает имя Света. Седьмой ученик вновь неразрывно связан с первым. И вновь седьмой ученик приходит в Пресцвет своей волей. …Впрочем, как оно всегда и было.
Как обычно на ученической арене раньше всего появляеться Сон-Трава. Он быстро проверяет оружие и начинает разминаться. Медленно арена заполняеться учениками. Лилия крепко пожимает ему руку. Новенький мальчишка немного испуганно оглядываясь забиваеться в самый дальний угол.
Но вместо Тысячилистника по ступеням поднимаеться Астра. Он явно не в настроении, и оглядев учеников произносит.
- Тысячилистник временно не преподает. Травма. Совсем скоро он возобновит преподавательскую деятельность, а пока преподавать фехтование буду я. Итак, Подснежник на правах первого ученика прошу взять в руки меч… И показать новичку выпад и стойки.
Он прогуливаеться вокруг неё пока та объясняет основы фехтования.
- А Вы не будете драться? – спрашивает не выдержав Сон-Трава. – Первый Меч дрался с нами лично!
- Пока что я не буду использовать принцип противостояния учащегося и преподавателя. Я бы хотел провести несколько уроков, которые покажут вам то, что не сила и скорость важна при противостоянии между двумя бойцами.
Сон-Трава закатывает глаза и тоскливо отворачиваеться. Так проходит урок.
Остролист заходит в дом и аккуратно складывает оружие под кровать. Переодеваеться. Подходит к кранй и тщательно моет руки. Протягивает их перед собой и смотрит в зеркало и чмотрит на стекающие капли. Тщательно вытирает. Протирает дезинфицирующими солфетками. Снова оглядывает. И тщательно моет.
Раздаеться стук в дверь.
Входит Астра.
- Ты не очень то любишь фехтование так?
- Нет. Я его не люблю.
- Тем не менее ты прекрасно фехтуешь и никогда не пропускаешь этот предмет.
- Мне было приказано. – он вытирает ладони и готовит чай.
- Странно, но твой сосед ответил также…
Воспоминание:
Сон-Трава уходит с урока Этики.
«Тебе не очень то нравиться этот предмет, так? Он бесполезен. Жаль, что пока у меня нет аргументов, чтобы доказать тебе обратное. Пока… Да, пока… Тем не менее ты посещаешь это занятие без пропусков и тщательно выполняешь все задания. Мне приказано…»
- Только он имел ввиду не фехтование, а этику.
Он ставит кружки.
- Да. Он имел ввиду этику. Странно, ведь не смотря на непрерывные ссоры, доходящие едва ли не до драки, вы все же живете вместе и уживаетесь.
- Мы разные. И мы одинаковые. – Он отпивает глоток, не садясь. Астра сидит и задумчиво болтает ложкой в кружке.
- Я хочу вырастить сильных и уверенных бойцов не меньше, чем умных и ясных рассудком людей. Именно поэтому я веду тот предмет, который определяет главные качества человека. К сожалению, пока что большая часть того, что я пытаюсь дать Сон-Траве проходит мимо него...
- Итак. Мы
- Вот видишь, - он врыветься в дом. - У меня все получилось, все! А ты говорил, что не получиться! Говорил же, а? Признавайся, говорил!
- Да. Я это говорил.
- Неприятно, да, отказываться от своих слов? - злорадно осведомляеться Сон-Трава.
- Я исркенне рад но более удивлен, что после последних событий ты не потреял дух. Поздравляю. Но это нисколько не заставит меня забрать свои слова обратно. То, что сегодня ты взлетел было более удачей и совпадением. Но это не заставит меня забрать свои слова обратно.
- А что тогда тебя заставит?!
Он поднимает раздраженные глаза.
- Тебе не надоело играть в войнушку? Тебе было мало того, что ты получил? - он медленно повышает голос, - на прошлом уроке? Сколько раз тебя нужно смешать с грязью, чтобы ты понял наконец-то... - он резко останаваливаеться.
Сон-Трава не выпускает из рук шпагу.
- Ты держишь свои слова? Тогда возьми оружие и докажи свою правоту!
- Глупо. Очень глупо. Ты ведь знаешь что проиграешь.
Сон-Трава молчит.
- Если ты не способен отвечать за свои слова - значит ты никто и будешь никем.
- Ты знаешь устав пресцвета.
- Да.
- И ты вызываешь меня на дуэль?
- Да.
- Рапиры.
- Конечно.
- Иди на верх, я надену форму.
- Вы меня вызывали? - Поднсежник входит в кабинет преподавателя этики, он отрываеться от бумаг и медленно снимает очки.
- Возможно, тебя придеться ненадолго вызвать в в Стоцвет.
- Зачем?
- Вчера... Вчера одинадцатая троица потерпела поражение.
Резкая и тревожная нотка.
- По... Поражение?
- Сядь пожалуйста. - она медленно садиться не отрывая глаз от Астра перед приотrрытым витражем.
- Отдел локализации не справился с расчетами. Но винить их не за что. Сегодня ночью одинадцатая троица проиграла Наследнику. Выжил только один.
- Первый меч. - она опускает глаза.
- Да. Выжил только он. Как ты наверное успела заметить. Ежевика и Огнецвет отправились на тот свет.
Остальные троицы в повышенном режиме справляються с остатками распада. Мы формируем троицы из всех, кто есть в наличии. Нам нужен каждый ученик, который может держать в руках меч. Ты не исключения. Твоя моьилизация вступает в силу через два часа. Ты имеешь право выбрать себе оруженосца из числа существующих учеников Пресцвета, так как все распределены в троицы, оруженосцев не хватает. Советом преподавателей был настоятельно рекомендован Остролист, и пока я не собираюсь оспаривать это назначение. Пока что он остаеться лучшей кандидатурой и отвечает всем требованиям бойцов Стоцвета. В конечном итоге оруженосец практически не играет никакой роли в боевом столкновении и являеться только данью традициям. Но против традиций пресцвета я ситараюсь не идти никогда. Именно поэтому я не пойду против твоего права сменить кандидата.
- Но ни один из учеников даже не был под плазмой!
- Мы начнинаем ускоренный курс. От него требуеться только простейшая помощь. И все.
- У меня был выбор?
- Нет. Ни у одного из нас не была и нет выбора.
- Именно поэтому вы стараетесь создать своими вопросами видимость его существования?
- Ты даже не спросишь? - он раздраженно меняет тему.
- О чем?
- Ты знаешь о чем.
Она отворачиваеться и зажмуривает глаза.
- Зачем? Вы считаете что мне нужно знать о том, что Ежевику съели заживо или медленно разорвали на куски?
- Я знаю... Вы были в долгих отношениях.
- Я не любила его. Но сейчас это... - она сжимает крохотные кулачки на груди, словно зажимаясь от кого-то и подгибает под себя ноги, будто бы ей холдно. - Разве сейчас это имеет значение?
- Бой состоиться завтра рано утром. В полпятого группа локализации шестого города прситупит к вычислению ординаты. Одно могу сказать скорее всего это не более одного метра над землей.
Она кивает.
- Мы утверждаем кандидатуру?
- Он не разу не был под плазмой. Он ненавидит оружие. Я не вижу его как человека. Мало того я вообще не вижу в нем человека. Словно пустое место. И вы хотите выпустить его против макродемона? И как Вы сообираетесь объяснить ученикам то, что мы будет переодически пропадать и возращаться с тияжелыми ранениями?
- Во первых, ты ведь первая.
Подснежник скептически усмехаеться.
- Да уж...
- И ты была призвана на службу раньше срока. А Остролист показал себя прекрасным учеником. А странности его нисколько не вредят его прекрасным способностям. Вспомни как он лихо разделался с Сон-Травой.
- Кое-кто сгорит от зависти после этого назначения.
- Кое кто будет спасен завтрашним утром. И будет их не десять и не сто. Имя им тысячи. Которые даже не подозревали, что удачно предсказанное землятрясение или гигантская цунами была не работой кучки ученых, а никем не узнанным подвигом троих войнов Пресцвета.
- У меня нет вопросо относительно кандидата. Единственное пожелание... Выдайте ему теплую форму. Там будет хоодно... Наверное.
- Хорошо. Ты освобождена от занятий. Сегодня днем вы будете доставлены в Стоцвет. У тебя есть несколько часов, чтобы объяснить все Остролисту и сбрать вещи. Мы перекомплектовали четвертую и пятую, чтобы собрать для тебя двоих хороших бойцов и компенсировать временную адаптацию. Ты будешь выступать от четвертой. В основе стоит Огнецвет, локализатор доминанты - Соколиный Камень. Не хмурься. Мы ожидаем, что вестник вестник распался на отдельные части, и не имеем права ошибаться в мелочах и упускать даже самые крохотные воплощения, ведь каждый из них может нести ядро... Комната для тебя уже подготовлена.
- Я могу быть свободна?
- Безусловно.
Она встает и выходит. Останаваливаеться в дверях.
- Преподаватель...
- Да, ангел мой?
- Как он умер?
- Он разбился упав с высоты в двести метров.
- Он так сильно хотел... Хотел раскрыть крылья...
- Он их раскрыл. Иди. Мне нужно успеть в Стоцвет.
Остролист достает рапиру.
- Я буду драться, только если мы... - он оборачиваеться, - Пообещаешь кое что мне если я выиграю.
- Валяй.
- Ты больше никогда не поднимаешь оружия на человека.
- не так ли круто?
- Совершенно. По законам Пресцвета я могу сделать с тобой что угодно если одержу победу. Например забрать имя. И назывался бы ты даже не именем цветка, а как нибудь типа Гнилой Пень или Гадюка Подколодная.
- Или Первый Меч.
- Или Первый Меч, - соглоашаеться тот. - Все будет зависеть от извращенности моей фантазии.
Он встает в классическую стойку. Сон-Трава заносит клинок и атакует.
Подснежник спускаеться по летнице и быстро идет по направлению к дому Сон-Травы и Остролиста.
Тем временем продолжаеться драка. Остролист достаточно легко парирует удары.
- Ты дурак, если хочешь побеить меня! - кричит он. - Три года Пресцвета не пошли тебе на пользу! - он отскакивает медленно принимая какую-то нессобразную стойку.
Сон-Трава на мгновение прикрывает глаза вспоминая как долго и упорно он просматривал записи и вычисления.
- Четыре вектора движения. Работа восьми мышц...
Дополнительные уроки Электрифи.
- Атака из трех составляющих оружия...
Они стремительно приближаються друг к другу. Едва заметно Сон-Трава отклоняеться от намеченной траектории и перехватывае оружие в позицию "снизу". Меч Остролиста скользит по его форме. Он не дуерживаеться на ногах и падает. Рапира Сон-Травы прокалывает его форму и проходит в грудь.
Остролист зажмуривает глаза и резко свскрикивает, бросив взгляд назад. Сзади - высокий столб света не дающий ему свалиться. Он держит руками саблю, вошедшую в его грудь. На лице остролиста искреннее удивление.
- Проклятие... - говорит он и кашляет. Изо рта течет кровь. Сон Трава сомтрит на свои руки и резко отшатываеться. Остролист падает на арену, уперевшись руками в землю.
- О черт... - тихо произносит он. На его лице - испуг. - Я... Я не хотел чтобы...
- Как больно... - шепчет Остролист, кладя руку на рапиру и сильно сжимая. - Беги за доктором. Форма остановит кровь. А я потеряю сознание как только... - он резко достает шпагу и теряет сознание.
Раздаёться громкий звон колоколов.
Подснежник, услышав вскрик быстро вбегает на арену и достает крохотный мобильный телефон.
- Астра.
- Слушаю.
- Я меняю кандидатуру.
- Ты с ума сошла?
- Я... - она дрожащим голосомпытаеться что-то сказать. - Вызывайте врача. Срочно. Я... Я меняю кандидатуру. Это...
- Что произошло? Ответь? Что произошло???
- Нам... На нужен врач. Немедленно. Немедленно нужен врач.
- Он уже едет. Чтос случилось?
- Все в порядке.
С дикой ненавистью в глазах она смотрит на сипачканного крочью Сон-Траву. Над ним собираються тучи. Рекзий и яркий звон колоколов гремит по равнине.
- Слушай меня. - медленно говорит она крепнущим голосом. - Ни слова против. Если ты хочешь жить ты будешь слушать только меня. Ясно?
Он переводит взгляд с неё на Остролиста.
- Ясно??? - она кричит.
- Да.
- Вниз. Быстро.
На арену снижаеться вертолет. Из него выскакивают люди.
Подснежник достает электронный ключ и вставляет в шкаф с формой. Открывает. Вместо обычной формы там - алая форма с тонкой холотой оторочкой, боевой рапирой и щитом.
- Бери. - он быстро, почти на втомате снимает йорму и берет оружие. - За мной. - они спускаються. У дома уже ждет крохотный открытый вертолет. Ещё один, но больше садитсья на арену, из него быстро выбегают люди в белых халатах. Один из них - высокий, с бело-перламытровыми, волнистыми волосами бросаеться в глаза больше всех.
- Это за тобой.
- Господи... - тихо шепчет Сон-Трава не сводя глаз с ладоней, перепачканых кровью.
- Хреново? Ты осел. И болбес. И придурок. Ещё несколько минут и твое поведение будет рассматриваться как православная диверсия.
- Но... Почему? Какая какая диверсия???
Ещё несколько вертолетов летят по небу.
- И эти тоже за тобой. - убито произносит девушка. Она снижаеться на свой дом и быстро заходит. На кровате лежит такая же форма, только с одним отличием - там не одна, а две оторочки. Справа цепочка незнакомых орденов. У неё дрожжат руки, она берет шпагу.
- Вставай на колени.
- Что??? - удивляеться тот.
Шум лопастей вертолетов приближаеться.
- Вставай!!! - Кричит она. Сон-Трава медленно опускаеться на колени. - Именем война данным мне по праву рождения в Пресцвете - Подснежник. Именем данное учащемуся праву рождения в Пресцвете - Сон-Трава. Именем данным Верховному и первому преподавателю Пресцвета, правом... - В дверь врываються. - Данным мне Имперской Православной церковью я нарекаю тебя своим оруженосцем. - Она подает ему меч, он медленно поднимает руки. Дверь уверенно вышибает светловолосый человек, который преследовал их на вертолете и поднимает ладонь. Из ладони бьют искры, но, в тот момент когда ладони Сон_травы косаються оружия, нож, и креплящийся к сапогу, (тот, что был дан в самом начале), вспыхивает и создает вокруг него прозрачный купол, который поглощает искры.
Он опускает ладонь.
- Умно, боец.
- Подснежник опускает глаза, садиться на кровать и начинает громок плакать.
- На вашем месте, - грустно произносит человек, смотря на Сон-Траву и несколько мгновений о чем-то думает, - я бы повесился. - И закрывает дверь.
Подснежник кидаеться на него с кулками.
- Ту дурак, ты идиот! Ты даже не знаешь что ты... - Он ловит её и крепко обнимает не давая вырваться. Она плачет. - Теперь... Теперь я даже не знаю...
- Я... Прости. Прости... Я никогда. Никогда. никогда не подниму на человека оружие по своей воли. Да пусть хоть мир треснет, но я этого не сделаю. Никогда. Никогда. Никогда...
Гремят раскаты грома. Звонит колокол.
- Нас зовут. - она встает и вытирает слезы. - На пора.
Глава 10
Вертолет влетает в Стоцвет. Вокруг развлетвляющейся реки стоят множество высоких, с большим количесвтом арен домов, таких же как и у учеников, только много выше. В далеке, в облаках - огромные сооружения. Восходит солнце. Резкие всполохи света оторажаються на некоторых аренах - столбы света, огненные, дамные, прямые, разных цветов и форм устремляються в небо.
Они приземляються на крышу одного из домов, увечнанную по периметру как цветок сразу восемью аренами.
- Класс... - медленно удивленно произносит Сон-Трава. "А я дурак, чванился своей одной единственной..."
- Пять из них мои.
- Здорово... - шепчет он. "А она и вправду первый ученик, что бы и кто бы не говорил..."
Они спускаються в дом.
- Это твоя комната. Пока что - твоя официальная форма, это форма оруженосца младшего бойца. Наш враг, - она берер в руку пульт управления и включает один из монтирово, висящих над каждой из трех кроватей. На нем - три человека, стоящих в алой форме. - Доминанты Электро-Магнитны.... Скоращенно - демон. Их бывает около двадцати видов. Их жизнь - разрушение. Они рождаються чтобы принести в мир... Один из двацати видов разрушения... Цунами. Войны. Кризисы. Эпидемии... В момент своего рождения их можно компенсировать на отдельном участке, задав или локализовав три координаты их появления. Обычно мы задаем долготу, широту и время. Высота их появления остаеться неизвестной - так мы частенько сражаемся в стратосфере... Впрочем, об этом ты уже знаешь. Она показывает кадры подъема воинов в воздух. На поле боя всегда только три человека. Не больше не меньше. Но у каждого из них есть оруженосцы. По одному. Они должны заменить бойца если тот ранен. У Основы Троицы - сильнейшего боца оруженосца два. Таким образом в бою троица есть троица в жизни троица являеться семеркой. Плазма. - она переключает на кадры университета плазмы, Электрифи в форме преподавателя прохаживаеться вдоль ряда учеников, показывая шприц с белой непрозрачной жидкостью. - Плазма это сила. Сконцентрированная сила, более тебе знать не нужно. Она увеличивает мышечные силы в пятнадцать раз. Скорость в девять. дает массу для трансормаций и перетрансорфмаций. Великие бойцы Стоцвета выходят в бой без оружия им крыльев. - она перещелкивает - показываються металлический каркас крыльев который надевают на одного из воинов. - Все это они создаюи силами плазмы. Существуют бойцы, которые способны дублировать себя с помщью плазмы и создавать в куполе схватки целые армии. Это называеться ассимиляцией. Существуют бойцы, которые бъеться без помощи оружия - чем угодно от хокейных клюшек до гимнастических лент. Ударная сила такого оружия во много раз превосходит ударную силу классических мечей и рапир. Это называеться сублимацией, или интегральной заменой. Ведь под плазмой наружу вырваеться твой стереотип о войне со злом. Если для тебя война со злом это не трехметровый двуручный меч и стокилограмовые доспехи, а к примеру флейта и гитара, то так тому и быть. Легче всего сублимируються коренные имперцы, но тем не менее самыми лучшими открытыми бойцами все же являються немирцы и жители буфера. Мы также используем легкие доспехи, но они мешают раскрыть крылья, что в принципе не так важно и являеться больше эстетичным фактором нежели несет в себе какую-то эффективность. Наш враг. Доминанты электромагнитных О-эр-си направлений. Сокращенно - демоны. - она включает экран на одном из боев.
Сон-Трава сглатывает и медленно приближаеться к экрану. На одном из них Электрифи ведет бой против гигантского страшного создания. Пока что - это все, что тебе нужно знать. - она подает ему пульт. - Я ухожу на бриф. На полках есть основы контроля плазмы и классическая демонология. Я буду через два часа. Проведи это время с пользой. Почисти оружие. И выгладь мою форму. - онм морщица, оглядывая его. - И свою тоже, только выстирай... Пока что обязанностей у тебя немного. Смотри и учись. - он хлопает дверью.
- Ботинки не забудь почистить. - передразнивает он её. - Вытри фары... Оруженосец... - он проходиться по комнате. - Бред какой. Из калаша бы их... - Он пятиться спиной и натыкаеться на полку с книгами. - Проклятие... - Он снимает с полки книгу. "Демонолгия Некрономикона", листает. - Милые птички... - произносит он, разглядывая какую-то картинку. Листает дальше. - Если Вы хотите всттретиться с великим пожирателем душ, который сидит во тьме и вечно думает о бесконечности нашего мира... - он морщиться. - Бля... Всю жизнь мечтал. - Он вздыхает. - Великие войны света... Цветы жизни. - В это время на экране начинает что-то проихсодить. Он оборачиваеться и усиливает громоксть. - Цветное изображение дрожжит и мигает. Затем над телевизором после щелчка появляеться небольшое подобие веб-камеры. Из него бьют тонкие лучи прямо в глаза Сон-Траве. Он закрываеться рукой, затем медленно отводит её и оказываеться в трехмерной галограмме событий.
- Файл номер 4523 архива Расцвета. Учебно-показательный бой ассимилированной троицы номер два. Во главе троицы - Великий Преподаватель Лотос, ныне носящая имя Электрифи, преподаватель теории плазмы Пресцвета, действующих воин Стоцвета, основа Трроицы. Второй боец - Вереск, награжденный орденом Знаменосца участие в полном исстреблении продуктов распада второго в истории имперри Вестника. Защита группы. Третий боец - Подснежник, самый молодой и самый легкий боец. Один из самых стойких к одному из самый распространенных приемов доминатных защит. Мы переходим к общей концепции боя. На данный момент группа из двенадцати человек - мониторщики и координаторы, знаменитый сотый отдел занимается локализацией трех координат прорыва.
Сон-Трава разворачиваеться вокруг себя - он словно находится в центре событий. Над центрельными аренами парят трое человек, вычерчивая в воздухе какие-то знаки.
Действие переходит в деспеччерскую.
- Локализована вторая координата. Первый...
Мимо него проходят два человека он резко оборачиваеться от рефблекса едва ли не падает.
- Тебя никто не заставляет противостоять активно. Всего лишь обдай их морозом. когда я прорвусь к ядру.
Подснежник совсем юна - у ней достаточно короткие волосы и веснушки. Яркие зеленые глаза. Она находу застегивает сзади маску.
- Показательный бой... Так нервничаю.
- Кстати нас уже снимают.
- Да?
- Она оглядываеться.
- Камеры установлены на спутнике.
- А...
Над куполом слышиться звук околокола.
- Все четыре координаты?
- Да... Для архива надо расстараться. - голоса смолкают. - И главное -запомни первое правило противостояния...
Оруженосцы подаеют оружие и быстро помогают надеть необходимое снаряжение - доспехи, складные крылья и ещё какие-то малопонятные приспособления.
Звук колоколов смолкает.
Все трое выстраиваються в трегуольник.
Медленно начинает бить колокол на одной ноте.
Синхронно каждый из них достает шприц, который крепиться правой стороне брюк формы, там где у всех учеников находяться крепления.
- Заметьте, что у каждого из воинов по 4 шприца, с цветовыми маркировками. Первый - белый являеться стандартной дозой противостояния. Второй - желтый потребляеться когда доминанта являет собой куда более серьезную силу, он серьезно отравляет организм, но, тем не менее усиливает и продливает общий эффект сверхспособностей. Третий - красный, кроме сильнейшего, с возможным летальным исходом, отравлением, этот укол неминуемо тянет за собой след слабой детонации - необратимого изменения ДНК носителя. Аномальных психологических мутаций, суть который до сих малоизучена. И, наконец, четвертый, черный укол, считающийся смертельной дозой, и дающий силу невероятнйо мощи. Трое человек - идеальный баланс при котором противостояние становиться четкой и отлаженной системой, главным элементом доминантной обороны империи. Известная своей силой и молодостью она прекрасно конкурирует с Москвоской Ангелоторикой и имеет средства недоступные даже для Ватикана и Рамщтайна.
Электрифи вкалывает себе укол и резко делает шаг назад, чтосднник и Вереск падают на землю. Вереск отворачиваеться. Его тошнит.
- Это была жареная утка. - брезгливо произносит Электрифи, она тяжело душит. С волос стекают капли пота.
Подснежник медленно поднимаеться с земли.
- Готовность двадцать секунд. - произносит Электрифи. Она смотрит на сгущающиеся тучи. Вокруг укола, на шее видны светящиеся вены по которым медленно расползаеться плазма.
- Все бы хорошо... Вот только... - Поднявшаяся Подснежник снова падает.
- Готовность десять секунд.
- Встать, встать, встать... - шепчет она. - Встать, встать, встать... - она медленноп однимаеться. Шатаеться и снова падает. - проклятье...
- Готовность продляеться на пятнадцать секунд. - произносит Электрифи бросив взгляд на девушку.
- не... Нет. Не надо. - та, пошатываясь поднимаеться. По шее устремляються светящиеся ниточки плазмы.
Практически синхронно все сжимают ладони на рукоятках мечей затенейркие блики бьющих молний отражаються на стали клинков.
Сон-Трава резко отшатываеться когда земля начинает уходить из-под ног - все трое резко взмывают в воздух, гонимые небольшими площадками. На высоте двадцати метров площадки тормозят и уходят из под ног. Чуть быстрее чем нужно - только стоящие на них воины остаються в воздухе раскрыв крылья. Происходящее смещаеться к мониторщикам.
- Общая сила - пятьдесят экрорентген, физические показатели в норме. - тишина и спокойствие стоящее в зале мониторщиков резко контрстирует с тем, что происходит под куполом противостояния. А под куполом противостояния настоящий ад - трое бойцов с мечами, похожими на столбы света деруться с каким-то ужасным многоруким созданием.
- Возмонжость расщепления равна двум процентам. - напряженно говорит оператор. - Не очень хорошо... Вернее, очень нехорошо. Электрифи, перемещайся на задний план. Возможен гипербой.
Внезапно демон расщепляеться на троих бойцов.
- Троичный распад. Возможность расщепления составляет двадцать пять процентов. Электрифи отходи!
Вереску явно требуеться помощь - он медленно снижаеться, под напором демона. Подснежник продолжает натиск.
Электрифи снижаеться демон сливаеться в две части.
Вереска серьезно ранят.
- Тебе нужен второй укол! Отходи! - кричит Подснежник и создает в рладоне второй меч.
Резким прыжком Вереск приземляеться и закидывает шею для укола. Электрифи стоит на земле. Оргромные крылья простираються метров на десять вокруг.
Он ставит укол и жмуриться. Падает.
Электрифи сохраняет полное спокойствие.
Демон разорачиваеться и из темной тучи вырваються черны естрелы.
- Только не они! - кричит Подснежник пытаясь защититься. Но трансфоормимрованный в меч щит не способен прикрыть её и в неё вонзаються несколько стрел. Она кричит от боли и выдерает одну из них. Прямо на лету ставя себе укол. Стрелы загораються. Она выбрасывает мечи и выставляет ладони из которых бъет ледяной пар. Демона откатывает. Вересск медленно поднимаеться.
Подснежник разорачивает в полете от ударной волны пара и она едва ли не сваливаеться. Но быстро приходит в себя от первой реакции плазмы и создает в ладонях два копья. Внезапно демон превращаеться во вполне симпатичного человека. Он бьеться в путах, пытаясь их разорвать, плачет и кричит.
- Глупый маневр... - кричит она и с воплем бросаеться с двумя мечами. Демон визжит неестественным образом. В девушку вонзаеться ещё одна партия стрел. Она разрубает демона на несколько частей. Летят брызги крови и кишки.
- возможность распада равна 100 процентам. Распад начат.
Внезапно демон начинает делиться на части.
Электрифи достает из шеи иглу шприца.
- Основе Троицы выйти на ассимиляцию.
- Со мной сила моих предков... - шепчет она и за её спиной в небо устремляться множество копий, знамен и херугвий. Армия делает первый шаг. Призрачные ангелы устремляються в сторону демона. Подснежник медленно падает на землю.
Вереск взлетает и ловит её. Она зажмурившись пытаеться сдержать крик боли.
- тихо... Успокойся, поджалуйста... - он снимает перчатки и кладет ладони ей на грудь. - все силы что направленны... - он шепчет какую-то малопонятную молитву и видно, как плазма, шедшая по шейным артериям вливаеться через кончики пальцев в её тело.
- Все жизненно важные органы второго бойца восстановлены. - произносит мониторщик.
Тем временем армия Электрифи практически сминает расщепившегося демона.
- Защита ядра снята на 79 процентов. - произносит мониторщик. Электрифи высоко взлетает и поднимает меч, направив его вниз. Разворачиваеться и сворачивает крылья.
- Опасно. - произносит мониторщик.
Словно отталкиваеться от воздуха ногами и устремляеться к земле.
- девяносто семь процентов. Девяносто восемь процентов. Девяносто девять процентов. Сто.
В момент, когда мониторщик произносит слово сто Электрифи вонзает меч в центральное ядро битвы.
Её отбрасывает дурной волной. Вереск прикрывает собой Раненную Подснежник.
На землю падают перья. Электрифи держит в руках гаснущий меч и смотрит на то, как вокруг неё распускаються большие цветы лотоса.
- Будда бы обзавидовался... - тихо произносит она и падает на траву без сознания. Вокруг Подснежник распускаються уральские первоцветы и колышыться вереск.
На каталках всех быстро отвозят в больницу.
- Группа глубокой зачистки приступит к освещению места битвы, хотя сам факт распустившихся цветов говорит о том, демон был учнитожен полностью. На данный момент ученики проходят ускоренных курс психической и физической реабилитации ведь каждый из них получил по довйной дозе плазмы.
- Чертов распад, - стонет электрифи.
- лежи, не дергайся... - произносит врач.
- Ну надо же так не вовремя.
- Осторожно говорит врач и начинает извлекать из девушки стрелы.
- Обычные головешки, придеться зачищать...
Она давиться слезами и изредка вскрикивает.
Пораженный сон трава нащупывает наконец-то пульт от телевизора и садиться на пол, обхватив голову.
- Охереть... - тихо шепчет он. - Охереть... - затем, словно очнувшись резко вскакивает. - Да что я думаю??? Всего час остался... Даже не выстерал не погладил ничего...
Комната блещет чистотой, на полу ращложены учебники, он быстро листает какой-то конспект.
- Волбще-то его готовили уже три месяца и плазму он принимал уже неоднократно. И в общем-то, отзывы о
нем самые лучшие. Хотя все же... Все же первый ученик должен выйти из Пресцвета раннее всех...
В комнату входят двое парней.
Сон-Трава поднимает голову и встает.
- Второй? - спрашивает один из них в форме оруженосца.
Сон-Трава кивает. Они пожимают друг другу руки.
- Добро пожаловать. Огнецвет. - Он кивает. - Сон-Трава.
- Тот самый? - усмехаеться один из них и тоже пожимает руку. - Ежевика.
- Что значит тот самый?
- Ничего страшного. Тут просто ЧП произошло... Не знаю, кто виноват кто прав, но в Пресцвете была
нарушена одна из заповедей о неприкосновенности.
- какая заповедь?
- Убитый наследник это не просто спасение жизни десятка или сотни людей. Это целое поколение выросшее
без войны. Поэтому все силы мобилизованны. - оржуеносец, тот, что моложе помогает снять форму. Под
форомй - блестящая, тонкая, но, судя по всему очень тяжелая кольчуга, поножи и наручи. - Бля... -
говорит он, распрямившись, и сразу, в одежде валиться на кровать. - Под плазмой она кажеться такой
легкой... С"ка, двадцать килограмм... Устал да... Ну так вот. Мобилизация это дело святое и значит,
неукоснительное. К тому же когда не хватает троиц. Троицы формируются из всех кто может держать меч.
Даже из недоучек прсцвета, он он усмехаеться и подмигиает Сон-Траве. - Не обижайся, но вы ещё и вправду
недоучки. В былые времена ученики проводили окола десятка лет в школе. Сейчас все быстрее - количество
демонов растет. Положение нестабильное. С опытных бойцов и перспективных учеников сдувают пылинки.
Кто-то школы подрался на дуэли и серьезно ранил одного из учеников, которого готовили для формирования
новой троицы. И ладно бы просто демон... Это же наследник. Демон высших уровней. Если ликвидация рядовых
доминант - это десяток два спосоенных жизней, то наследник это целое поколение. Поэтому вызов на дуэль
во время мобилизации это серьезный проступок. Трибунал, не меньше...
- А если он... Он не знал?
- Кто не знал?
- Ну... Тот кто дрался...
- А голова зачем?
- Кашу есть...
Воин встает и идет мыть руки. Смотрит на свое лицо.
- Ты бы знал, как я хочу спать... Вторые сутки... Скоро от усталости свалюсь. А ещё два выхода сегодня.
Локлизаторы прочут что ядро проснеться через два три дня, так что может я не попаду в таком скверном
состоянии на сильного демона... А что на счет драки - не оправдывай его. Знаю, быть может это твой
однокашник и тебе хочеться его защитить... Но тот, кого он ранил сейчас в тяжелом состоянии и
практически при смерти. И быть может, именно по его вине мы не сможем полностью реабилитировать
территорию империи от действий наследника.
Сон-Трава закрывает глаза, не отрывая взгляда от книжек и быстро и четко проговаривает про себя слова
книжки о траекториях полета под плазмой. Глаза застилают слезы. Он встает и выходит на второй этаж - в
кабинет. - Я... Я позанимаюсь немного наверху.
- Давай. Есть будешь? В столовой пельмени! - воин закривает и открывает форточку.Он быстро выходит и
заходит в кабинет. На полу лежат деревенские паласы. Три стола стоят у трех окон и каждый накрыт ожурной
скатертью. Во стенам - полки с книгами. Он садиться за стол и зажмуривает глаза.
На верхушку дома приземляеться вертолет. Из него быстро выходит Астра.
Тем временем Огнецвет достает меч и критически его оглядывает.
- Неделя две и надо сдать на перековку. - говорит.
- Когда? - оруженосец, не оборачиваеться моет посуду.
- Давай числа двадцатого...
- Заявку сделаю сегодня.
- Почисти его и наточи... Только не усердствуй сильно. Все равно лезвие уже давно менять надо.
Вереск домывает посуду и оборачиваеться, протирая руки.
В зал быстрой и уверенной походкой входит Астра, хлрпнув дверью. Орженосец на мгновение замирает и
падает на колени. Огнецвет краснеет прачет сигарету, опускаясь в поколне и убирая оружие. Астра ведет
рукой отгоняя струйки дыма.
- Расслабились тут без меня. Стыдобища. Десять часов доплнительных занятий Огнецвету и двадцать Вереску
за то, что смолчал. После реабилитации.
- Новенький прибыл?
- Да, Астрацвет, учитель.
- Где он?
- В кабинете, учитель.
- Сильно не болтайте при нем, он ещё не давал клятву.
- Да, учитель.
- Хоть прибрались... - говорит он и поднимаеться в кабинет.
- Попадалово... - говорит Огнецвет, быстро вставая. - Да поднимись ты - Астра сам не очень любит этикет.
Вереск медленно встает.
- Это... Это был...
- Да. Это был Астра. Что вылупился? Черта увидел?
- П... Почти.
- Идем сдадим оружие... Вместе. Вертеться у начальства под носом...
- Хреново, да? - спрашивает он, входя в Сон-Траве. Тот мелко кивает, утерев нос.
Астра падает на кресло.
- Все нервы вымотали... В ножках у Подснежника можешь валяться. Номильное спасение от трибунала. Хорошо
что ты не попался мне тогда на глаза. После выходки с парапланом я бы точно не сдержался. - он открывает
глаза. - Но, на самом деле все, что было, оно было. Остролист прошел подготовку, хоть и быструю, но все
же. Он был под боевой дозой плазмы и сражался на тренировочных аренах. У тебя этого не было. Так что
если Подснежник надумает заменить себя тобой в одном из боев, что, конечно, она не сделает, то тебе
придеться несладко. Я расчитывал на то, что она будет заменять себя оруженосцем, как делают все войны.
Но теперь ей придеться выдержать все бои. На протяжении десяти следующих дней у неё будет оставаться на
сон часа по три. Это в первые три дня ещё ничего. На пятый день начнуться обомроки. А на седьмой
разовьеться хроническая бессоница и тяжелое нервное истощение. Но это ещё не все. Остролист лежит при
смерти - ты пробил ему легкое и задел сердце...
- Но я не мог! я бил ему в...
- У него смещены органы. Сердце находиться практически между двумя легкими. Аномалия смещенных органов
давно изучаеться, но более точного ответа кроме как то, что это новая ветвь эволюции нет. Считаеться что
если это эволюция должны быть переходные стадии, но они не найдены. Кто-то даже решил что это
пришельцы... Но на самом деле это просто аномалия. И аномалия очень удачная - так как такое строение
тела дает невероятную скорость и умение выдерживать тяжелые нагрузки...
Сон-Трава внезапно вспомнинает свой проигрыш Остролисту.
- Честно говоря я вообще не понимаю, как ты его ранил... Тем не менее, это случилось. Теперь ты
являешься одним из элементов нестабильности реабилитации империи от наследника.
Сон_трава закрывает глаза. Руки дрожжат.
- Я... Я... Я больше не буду... Никогда. - он снова зажмуриваеться, опустив голову.
- Да уж... Заварил каши. Один удар... И все к чертям.
- Я буду сражаться вместо неё...
- Воин несет ответсвенность за своего оруженосца и любой твой провал будет записан на счет Подснежника.
Он медленно поднимаеться.
- Ты балбес и дурак. Ты приносишь только горе и разрушение. Ты не сделал ничего толкового за все время
пребывания. - произносит он. - Твоя гордость извращена и опущена до уровня гордыни. Твоя честь - это
слова и кровь. Твой мир - это сломанный параплан и пара браслетов наказания. Кто ты такой? Скажи мне,
Алексей, кто ты такой, зачем ты здесь и что ты понял за то время пока жил здесь?
- Простите... Преподаватель. Я никто...
- В первую очередь, ты ученик Пресцвета. Не больше. Не меньше. Ты тот, кого знали как Алексей, ты тот,
кто родился второй раз как Сон-Трава. Ты тот, кто будет всегда один, но и тот, кто останеться
неразрывной частью этого мира. Попытайся понять, что всем вокруг совершенно налпевать на то, откуда ты,
откуда твои родители и сколькоп обед за твоей спиной.ю Пресцвет это не добро и не зло. Не честь и не
гордость. Пресцвет это жизнь. Так помоги нам подарить тем, кто этого желает более всего на свете.
Сон Трава закрывает книгу.
- Бриф окончился несколько минут назад. Подснежник выходит на мобилизация через сорок минут. Ты должен
помоч ей.
- Да, преподаватель. - сдавленно произносит Сон-Трава, и медленно поднимаеться. Ноги его не слушают. Он
сжимает рукоять ножа и смотрит на Астру. Затем происходит что-то... Нервы сдают окончательно. Он
кидаеться к Астре и обнимает его, как когда-то обнимал екатерину. Взлетают несколько перьев...
- Простите, простите... Простите... - сдавленные вслипы почти не слышны. - Я... Этого не повториться. Я
стану... Самым послушным. самым аккуратным. - Астра крепко его обнимает. - Я буду...
- Не надо кем-то быть. Просто иногда надо думать. Небойся... - говорит он добрым голосом и улыбаяс
остраняет его. - Делай то, что должен делать. Я в тебя верю. И буду верить всегда. В каждого из
учеников. Оржуеносец обязан встречать своего рыцаря когда тот возращаеться с поля битвы. Или в
технического брифинга. Иди. Опоздаешь.
Астра встает и быстро уходит. Подснежник заходит в дом. Низко кланяется. Он бросает едва заметный кивок
приветвия и уходит. Сверху спускаеться Сон-Трава, вытирая слезы и отворачиваеться, подходит к раковине,
открывая воду и умываясь.
- Все в порядке? - спрашивает она, смотря на чистоту и порядок в комнате. На выстиранную и выглаженную
форму, на разложенные на кровати доспехи.
- Да, конечно. Все отлично. - Сон-Трава, вытирая лицо оборачиваеться к ней. - Приходил преподаватель
Этики.
- Конечно. То-то зареваный весь. От него обычно без слез не выходят.
- Все в порядке... - он нервно сглатывает Перед глазами встают кадры учебного фильма - хрупкая и легкая
Поднсежник разрубает в клочья человека-демона. Он Снова резко отворачиваеться. Жмуриться и трет глаза.
"Придти в себя, придти в себя, придти в себя..."
- Бой. - говорит она. - через тридцать пять минут. По идеи мы уже должны быть на поле. Сейчас я покажу
как одевать формуи доспехи. - Они начинают разбираться в боевой форме. Кольчуга и вправду оказываеться
очень тяжелой. Быстрыми движениями Подснежник показывает Сон-Траве как надеваються некоторые части
доспехов.
- Теперь самое сложное... - произносит она, встав в полный рост. - Крылья. - Сонзтрава бережно одевает
на неё каркас крыльев. - Ужас... Совсем отвыкла... - Она подпрыгивает на месте, чтобы тот встал на
место. - Включай. - говорит она. - Красная кнопка сзади сверху. Сон_трава нажимает и из нижней части
каркаса вырываеться дым с хараткерным шипением. Поднсежник морщиться, словно от боли.
- Ну вот и все. Вертолет поведешь сам. Мне сейчас нельзя перенапрягаться. - она садиться в небоольшой
открытый вертолет. - Тут все просто. Даже проще чем водить машину. Руль, коробка передач... Топливо.
Здесь задаешь конечную станцию и ставишь на автопилот. Дергаешл рычаг и спишь пять минут. - Она зевает и
закрывает глаза. - Как спать хочу.Спустя пару минут падает на плече Сон_траве, он бережно укладывает её.
Изящный, узкий вертолет улетает в туманные дали к куполам и аренам.
Глава 11
Звенит будильник. Сон-Трава вскакивает и начинает одеваться. В его части комнаты – практически идеальный порядок. Он делает быструю зарядку и, умывшись, садиться за учебники. Учебников достаточно много – поэтому некоторые он просто пролистывает, потом он готовит завтрак на себя и на Подснежник. Но она редко появляеться вовремя, поэтому он всегда оставляет еду, чтобы разогреть – приклевиая к микроволновке стикер с какой-нибудь приятной надписью. Иногда она приходит глубокой ночью. Смертельно уставшая, наспех перевязанная падает на кровать и тут же засыпает.
Брифинг-зал третьего города почти полон – четыре троицы с оруженосцами быстро рассаживаються. Электрифи спускаеться с верхней рекреации – судя по всему только что с очередного сражения, за ней идет остальная часть троицы, она на ходу перетягивает рану на предплечье – ненадолго останваливаеться, чтобы принимая помощь одного из оруженосцев. Второй в это время включает монитор Цикады Семицвета и отыскивает проекции всех последних боев.
- Седьмые сутки с начала мобилизации… Для начала, здравствуйте. Итак, седьмые сутки и весьма неутешительный прогноз. Макродемон, очень и очень сильный, разбился предположительно на 39 частей, имеет рваную, малопредсказуемую структуру. Весьма тяжелый случай. Хотя, зная живучесть этого класса, высший состав предполагает, что частей может быть о 45 и 50. Однако же отдел локализации твердо настаивает, что их 39.
По залу пролетает легкое фырканье.
- Надеюсь, что теплые и трепетные отношения, которые связывают нас с отделом локализации никак не отразяться на эффективности, - она морщиться, когда говорит это слово, - Исполнения, предложенной стратегии.
Электрифи заходит в зал, держа в руках пульт и проецирует цикаду на монитор.
- Традиционно, каждое тринадцатое разбиаение макродемона считаеться ядром.
Снова фырканье.
- По крайней мере так утверждают локи. На деле же вероятность того, что именно тринадцатая часть будет ядром составляет не более сорока процентов. Вполне возможно, что именно эти части возьмет на себя Первая и Вторая троица. Основа первой троицы – Верховный Преподаватель Семицвета, который, обычно не радует нас разнообразием в изящности исполнения своих боев. – на экране – дерущаяся троица, во главе которой – высокий и невероятно быстрый шестикрылый воин, носящий поверх розово-золотой формы корону. – Нет чтобы оставить будущему поколению пару тройку интересных боев – так нет же! Никакой изящности… Два удара, восемь дырок. Рубака хренов. – она оборачиваеться к залу. – Только ему не говорите, это будет наша тайна, оки? – Она подмигивает. Дружный хохот. - Благо, что, что на данный момент это являеться единственный недостатком первой троицы. Нда… Вернемся к нашим баранам, учящиеся, основы, престолы и прочая чисть. Вернее, даже не баранам, а к макробаранам. За истекшие семь суток мобилизации нам удалось уничтожить целых восемнедцать частей макродемона среди которых ядра не обнаружено. Хотя, похоже, княжна Подснежник не осведомлена даже об этом… - Девушка резко подпрыгивает на месте, просыпаясь. – Нам всем тяжело, сударыня, но пожалуйста, будьте более адекватны на брифинге.
- Простите, - тихо произносит она.
- Но она же! Она… - Сон-Трава вскакивает на месте, но внезапно сильным движением девушка садит его на место, ошпаривая злым взглядом.
- А что до Вас учащийся, я бы давно поставила вопрос о временной замене бойца оруженосцем.
- А это можно? – шепетом спрашивает он и переводит взгляд на девушку, но та лишь качает головой.
- Итак, троицами Семицвета успешно ликвидированы целых 18 частей из 50ти.
Подснежник откидываеться на стул. Перед глазами все плывет.
- Как и предполагалось, - продолжает Электрифи, - самыми сильными были тринадцатая и ей сопутсвующие 11я и 12я, которые, будучи поручены второй и третьей троице были ликвидированы прошлой ночью. Итак, сегодня, - онас смиотрит на часы, - 16 апреля, 2195 года, 11.47. Все синхронно сверяют часы. Сон-Трава, видя вновь заснувшую девушку незаметно сверяет у неё часы.
- Сегодня будет жаркий денек, если локи нас не обманывают, то вполне возможно сегодня нас ждет основная атака. А также имя троицы, которая выйдет на бой против 26, кратной доминанты. – она распаковывает конверт. – А будет это… - стоит легкая тишина. – Четвертая троица!
- Что?! – Сон-Трава и Подснежник, пытаясь вскочить валяться на пол. По залу – напряженный шепот.
Небольшой зал по соседству с кафедрой брифинга. Звучит тревожная, практически трагическая музыка. В зале сидит Стрелолоист – член преподавательского совета. У него седые не по годам волосы. В легкой рубашке входит Первый Меч. – Ассимилянт проводит бриф для остальных бойцов, - произносит он и указывает оруженосцам куда рассаживаться. - И пока её… И пока её нет, я хотел бы сказать, что у тебя есть право, - он стоит лицом к окну, спиной к Стрелолисту, - отказаться от совместной операции.
- Таков приказ? – Стрел не отрывает глаз от книги.
- Прово, не вижу смысла. Лучшие бойцы Семицвета могут легко принимать на себя черную работу в составе троицы. Не смотря на амбиции и личные обиды. – его нарочито небрежный тон выдает некоторое волнение.
- Не понимаю, Тысячилистник, о чем идет речь.
На слове «Тысячилистник» Первого Меча резко передергивает. Он на мгновение прикрывает глаза… «Дуэль. На них ученическая форма, оба ещё почти мальчишки. Стрелолист серьезно ранен – весь в бинтах. - Не стой у меня на пути, изгой! – кричит Первый Меч, - Иначе ты поплатишься чем-то большим, чем твое имя! – Стрелолист прикрывает глаза, на землю стекает одинокая слеза. – Если бы ты знал, насколько ты прав… - Внезапно он складываеться в неудобной для глаза стойке, практически открывающей его для удара, обратив меч от противника. Точно такой же стойке, в которой Остролист Побеждает Сон-Траву.»
Первый Меч резко хлопает в ладоши.
- Прекрасно! Мы справимся! И Справимся отлично! Давно в архиве семицвета не попадалось изящных и красивых боев, уверен наш этот станет жемчуженой!
- А мне казалось, что мы всего лишь убъем ядро.
Электрифи саркастически улыбаеться.
- Неужели это был единственный способ Вас разубудить, княжна? Ядром будет заниматься первая переформированная. И это было ясно с самого начала. Третья троица берет 25й и 27й распад, четвертая – восьмой и девятый, пятая и шестая будут переформированы и атакуют сегодня в полночь… - Её голос стихает, дверь громок хлопаеться, чтобы снова прозвучать в соседнем зале.
- Синхронизация Великой Троицы просто отвратительна! Это будет самый кошмарный из всех боев Семицветного Архива, - говорит она с порога, посматривая на свое забинтованное плече, бинты промокли от крови. – Переформирование троицы вряд ли пошло ей на пользу. Ставлю сто баллов, что кому то из вас уже пришла в голову здравая идея расформировать существующий состав.
- Нет! – дружно отвечають Первый Меч и Стрел.
- Врете и не краснеет! – плюеться в сердцах Электрифи. – Мальчишки.
- Девченки. – говорит ПМ передразнивая.
- Мы проведем симуляцию битвы с ядром. Если не сможете сладить…ъ
- Нет! – выдыхают оба.
- Нам предсоит хорошая битва. Надеюсь все желают поскорее уничтожить эту тварь?
- Безусловно. – отвечает ПМ.
- Выполняю приказы. – говорит Стрелолист.
- Ну что же. Нас ждет тренировочная арена.
- Вы практически не принимаете участия в боях.
Остролист медленно поднимаеться с кровати.
- Я нужен здесь, да и к тому же... В третьем городе прекрасные бойцы. А я всего лишь преподаватель этики. Ты не представляешь… Но я всю жизнь мечтал учить детей.
- Так что же вам мешает?
- Сейчас? Сейчас мне не мешает ничего. Ничего. Пожтому я и учу. Нас ждет ещё два поколения. Всего три. 21 ученик прибудет в город. И каждому из них я хочу… Отдать все, что отдать смогу.
- Иногда я мечтаю быть на вашем месте.
- Не дай Бог тебе такой судьбы…
- Что плохого в том, чтобы преподавать этику?
- Этика не просто наука.
- Да. Так и есть. Этика не просто наука. Я бы даже сказал что этика… Станет в последствии для нас куда как важнее, чем фехтование, или кризисная ситуация, или практика плазмы…
- Ты так серьезно сопротивляешься тому, чтобы Сон-Трава вышел на поле боя, что я начинаю подозревать недоброе.
- Он неподготовлен и сильно подавлен. Неужели это непонятно?
Он близоруко протирает очки.
- Знаешь, сестрица, наш с тобой учитель, считает, что Сон может и более того – должен выйти на поле боя.
- Становиться так смешно, когда Вы зовете меня сестрой. Где Вы, а где я…
- Имена, титулы… Бред, - он просматривает на свет стелка.
- Знаешь, почему совет принял решение поставить Стрела и Первого вместе?
Подснежник качает головой.
- Локализаторы назвали имя доминанты. Его зовут Ситри. Это гипердемон, который пришел за душой одного из учеников. За чьей именно… - онусмехаеться, - Он нам не рассказывал. Но демоны не приходят за теми, кто способен лишь служить, не имея способности зименять. Служить изменяя – вот оно, рождение вне доминантных констант. Рождение в свете. Демоны сделают все, чтобы противостоять этому. Они пойдут на хитрости, на перевоплощения, на проявления… Так, рожденные в свете – изменяющий судьбу силой разума. Четвертый ученик. Изменяющий судьбу силой души, третий ученик. Изменяющий судьбу силой сердца, второй ученик. И если Ситри охотиться за кем-то из них, а вероятность велика, то будучи основами троиц они не справяться, но, будучи вместе, как сильнейшие бойцы они смогут справиться при любом раскладе…
- Первый, Лота и Стрел…
- Первый Меч, Электрифи и Стрелолист. Каждому из них подвлавстно изменить этот мир одним лишь фактом своего существования. Поэтому они воины Стоцвета, а не проповедники или тираны. Империей собрана сила. Обучена и контролируема. Империя не ошибается, а ведь как сильно я хотел бы… - Он садиться на кресло и блаженно закрывает глаза. – Эх ты черт! О чем это я… В общем, как сердце и разум всегда встают в идеальный конфликт, словно в жизни. Тем не менее есть связующее звено. И оно, не смотря ни на что стоит последним.
- Империя не ошибается.
- Огнем и мечем… А ведь я чертовски сильно хотел бы сам… - он блаженно закидывает глаза. – Эх ты проклятие! О чем это я…
- Можно я буду почками стоцвета?
- И баржоми бесплатно… Ладно, беги… - он возращаеться к документам.
Уже в дверях она удивленно раскрывает глаза и ерзко разворачивается.
- Мне… Мне кажеться, что если он выйдет на бой, то случиться нечто страшное…
- Право, княжна, не забывайте о том, кто Вы. Твои опасения могут воплотиться в жизнь так же легко как сейчас я подписываю хозяйственные отчеты. Прошу тебя о том, о чем не порошу никого. Не будь чрезмерно эмоциаонльно. Это вредно не только для тебя…
Она мелко кивает, и робко потупив глаза закрывает дверь. Вспышки, сверкающие клинки. Крылья. Перья… «Где он…» - свистящий, зловещий шепот оглушает Подснежника. Она судорожно глотает воздух и округляет глаза. Кричя, от ужаса, она роняет меч и зажимает глаза. Три стрелы со свистом пронзают её форму. Она падает.
Сон-Трава бежит по больничным коридорам, сшибает кого то, тот встает со злым лицом, но его одергивает идущий рядом.
«Не трожь… Он новенький»
- Смотри в глаза… - произносит врач. Одна из медсестер поднимает девушке голову, чтобы она встретилась с глазами врача. Тот несколько мгновений смотрит ей в глаза и легко улыбаеться.
- Жива? - спрашивает он. Девушка кивает, пытаясь ответить на улыбку и резко вздрагивает всем телом. Врач откидывает стрелу и та, вспухнув, тает в воздухе не приземлившись.
- Даже на закричала. – говорит он. – Молодец… Последняя. Держишься?
Она кивает. Врач резко дергает последнюю стрелу.
- Плазмы достаточно для серьезных восстановлений. Поэтому постоперация будет завтра, после того, как сработает составляющая ??? (самовосстановления).
- У меня через три часа бой… - стонет она.
- Через три часа? – удивляеться врач.
Подснежник скривляеться от боли, зажмурив глаза.
- Хреново, что я тебе скажу. На нужен стабилизатор… - он оборачиваеться и делает жест головой Сон-Траве.
- Что? – спрашивает он.
- Новенький? Сюда, быстро. Закатай рукав…
Медсестра ставит ему треть боевой дозы. Врач уверенным движением берет его ладонь и прижимет в глазам девушки. Сквозь пальцы сочится свет.
- Все равно мало… - произносит врач.
- Гораздо лучше.
- Но хотя бы что-то. Бинтовать будем в дороге. Пойду подготовлю планер. А вы что стоите? Оруженосец? Быстро за мной!
- Кости у неё не очень хорошо срослись. – произносит врач. – Понимаю, новенький, но советую одно – в депешку разбейтесь а… - его голос смолкает.
Девушка лежит на кровати и спит. Иногда что-то бормочет. В комнате висит тяжелая, трагическая тишина. Сидя у кровати, Сон-Трава не отрывает взгляда от будильника. Затем тихо, очень тихо встает и пытаеться его перевести.
Подснежник смотрит на него приоткрыв глаза.
- Что ты делаешь? – слабо спрашивает она.
- Про… Проверяю исправность. – виновато шепчет он.
- Ты хотел перевести часы и выйти в бой вместо меня?
Сон-Трав виновато молчит.
- Вместо того, чтобы ребячиться, лучше бы дал мне поспать. Я и так просыпаюсь на бой без будильника.
- Ну, конечно… Какой я дурак… Ты же первая…
- Нет… Это устав. – произносит она, засыпая. %Кровь от раны медленно расползаеться по белоснежному одеялу с изображением цветка.
Сон-Трава садиться рядом и кладет голову на кровать. Ладонь девушки непроизвольно тянеться к нему и касаеться его щеки, опускаеться на голову.
- Прости… - шепчет он. Девушка гладит его по голове. – Прорвемся… - отвечает она.
Глава 12
Остролист сидит, свесив ноги и задумчиво смотрит на небо, уперевшись руками в белый, исцарапанный пластик арены. Из-под рубашки легкой формы видны бинты. Ветер треплет его волосы и листает страницы раскрытой книги. Рядом сидит, откинувшись на арену, Лилия.
- Судьба у тебя, такая, Ос…
- Чертас два. Я против.
- Нехорошо чертыхаться.
- Не представляю, как он меня победил…
- А чего ту представлять? Победил и победил… Понимаешь? Я понимаю вот легко… Он же дереться как бог!
- Да… - тянет Остролист. - И вправду, много ты понимаешь. Ты таки выучил дьявольскую трель?
- Не-а. – говорит Лилия. – Меня увлекла экономика. Очень интересно. Когда живешь рядом с такой девушкой, как Горицвет легко поддаешься её увлечениям… Она так уверенно, с запоем учиться в академии, словно всю жизнь мечтала заниматься только этим. Можно подумать, юриспруденция спасет её от обязанности держать меч… Но знаешь, она так умна…
- Она занимаеться этим, потому что Астра для неё - царь и бог, а он, как известно всячески стимулирует в учениках невоенные наклонности. Глупость такая… Я не во всем согласен с первым Мечем, но тут я спорить не буду.
- Но почему же? Разве… Разве этика, разве биология, разве все это не помогает нам?
- Не сравнивай биологию и экономику… Нам нужно сражаться. Это горько… Но это судьба. Если Горицвет пришла в ученики, значит она хотела сражаться. А что ей все это образование? Глупость…
- Если мы жоживем до старости, то кем мы будем? Тут, конечно, чудесный поселок, там живут ветераны, но некоторые уходят в тренеры… Кто-то уходит в локализаторы, становиться прекрасным ученым… - его голос стихает.
Высокий, отлично сложенный мужчина лет тридцати пяти выступает перед аудиторией в большом конференц зале.
Досье: "Тысячелистник Первый Меч . Рожден десятого месяца семнадцатой семилетки . 35 лет. Рост 182 см. Вес 98 килограмм. Ведущий преподаватель Семицвета. Высший Боевой состав Стоцвета. Был завербован в восемь лет. В четырнадцать лет закончил учебу. В двадцать два стал Преподавателем. Учитель – Первоцвет Отважная, погибла в сражении Семи Клинков под Империал Петербургом второго года шестой семилетки . 32 полных сражения в Основе контура . Ни одного поражения."
- В этом году школа празднует свое столетие. Каждый из нас, я полгагаю, понимает значение школы и благоразумно относиться тем суммам, которые прриходиться затрачивать на развитие комической индустрии , - он усмехается бросает взгляд на одного из чиновников, сидящих за продолговатым столом с табличками "министерство финансов".
- Стандартная отчетная форма, заполненная высшим составом Семицвета будет прислан с курьерами школы заватра в девять часов утра. Я полагаю, многие наслушаны о слухах, которые циркулируют вокруг недавно проведенных реформ. Хочу заверить, что серьезных изменений внесено не было и мы все также остаемся привержены классической системы образования, которая была создана восемьдесят лет назад. Именно тогда случилось то, что повлияло в корне на внутреннее развитие зарождающегося социума - мы получили свободу от давления и действий Ангелоторики и заблокировали территории империи от вмешательств Летучих Отрядов - с этого момента мы не просто смогли начать самостоятельное движение, но и сделали настоящий прорыв в области социального развития. Двадцать первая пятилетка Империи по традиции заканчиваеться Глобальным Тестированием. Для Пресцвета это - горячая пора. Весь год мы работаем без выходных и хорошо если спим по пять часов. Отдел вербовки уже перешел в режим...
Камера взлетает над континетом, проглядываються очертания восточной России - Сибирская равнина поросшая гигантскими деревьями c измененным от глобального потепления климатом, камера летит по широкой дороге и берет сверху три небольших городка составленных вместе как на значке мерседеса. Живописная речка, пара озер и сразу по периметру километры наземной и воздушной охраны. Со стороны все это похоже на космодром. Вокруг города – множество церквей и небольших деревень.
Камера летит по одному из коридоров Стоцвета (город учителей) и берет крупным планом название "Отдел Тестирования и вербовки". Это большая комната, одна из стен которой занята электронной картой Империи системы Цикада . За ней перед пультами сидят четыре человека - перед ними на экранах бегут ряды цифр.
- Есть! - говорит один из них. Электронная карта обнавляеться и в одном из городов империи появляеться яркое пятно. На крайнем компьютере появляеться досье Алексея Страдкова, камера берет парня, выходящего из школы и закуривающего сигарету.
Преподаватель Этики - уставший, невыспавшийся с синяками под глазами пьет кофе.
«дось ???е»
- Сейчас бы плазмы... Совсем маленькую дозу, - произносит он хриплым голосом и вытирает пот со лба.
- Подтверждение прошло. Тестирование показало 78 процентов! Порзаительно, судя по досье прошлом году этот ученик едва ли вытягивал на 12…
Астра улыбаеться.
- Кто-то сильно настучал ему по голове… - говорит он. - Когда после суток тестирования я не увидел ни одного ученика я уже честно говоря немного испугался... И тут сразу 78%! Полагаю обучаемость у него не просто хорошая… Великолепная! Ещё бы. Открывает поколение!
- Северные районы Империал-Ленинграда.
- Буфер что ли? – морщиться он. – Отвратительно! Проба пера – и сразу в буфер… Очень скверно… Распинайте отдел локлизации.
Отдел локализации – длинный коридор, по правую сторону – полностью белая, по левую – черная. Плоские мониторы торчат из стен, на каждом из них справа свисает крестик. За мониторами сидят люди в форме отдела локализации. У каждого на глазах повязка.
- Готовьте пятую группу. - Тихая, напряженная музыка сменяеться эпохальными, почти что церковными песнопениями. Астра вдыхает побольше воздуха, закрывает глаза и складывает руки на груди. Повисает тишина. - Властью данной мне Импераской Православной Церквью, - произносит он окрепщим и ясным голосом. - Ставлю Печати на емени Открывающего ученика Семицвета четырнадцатой семилетки. Сон-Трава, Дающий Силу ты становишься учеником с этой минуты и на всю жизнь.
Камера берет юную девушку, это Подснежник, только гораздо моложе, она походит на мальчишку, у неё покороче и посвтлее волосы, нет веснушек… Она медленно заходит в пустующий домик на трех человек и ставит на застеленный домашней скатертью стол вазу с яркими, острыми цветками, кладет рядом нож с гравировкой герба. Она долго смотрит на кинжал, в лезвии которого отражаеться заходящее в грозовые тучи солнце и резко срываеться с места.
Над Алексеем гремит гром, когда тот закуривает.
Один из министров поправляет микрофон. Под ним Табличка «14 отдел».
- Одна из задач нашего отдела, - говорит он, - создать маскимально благоприятное впечатление об Империи на всех уровнях информации. Повозьте отметить, что пиарить империю тем сложнее, чем отношение наиболее знаковых имперцев к престижу страны все сквернее и сквернее. Нам противостоят едва ли не самые серьезные враги, каких можно предположить – информационные спецлужбы Неактивного Буфера и США. – говорит он с гордостью, подняв палец. - И все же нам достаточно сложно комментировать кадровые перестановки, которые случились в Семицвете за последние несколько лет. Скажу большее, то, что мы красивенько называем "кадровые перестановки" на деле более всего напоминает великолепно спланированную микрореволюцию на территории этого Университета. Интригу, проще говоря. То, чего империя внутри адимнистративного аппарата боиться более всего. Как Вы прокоментируете смену главы Семицвета?
- Что же, вопрос заслуживает самого полного ответа. Начну издалека - каждый, или почти каждый из Вас осведомлен, что средства, имеемые империей для макропсихической (!!!) обороны - столь же уникальны, сколь и малопредсказуемы. Буду говорить прямо - реакция организма учеников на так называемую плазму – химический эквивалента всем нам знакомого Эфира - элемента для аномального увелечения подвижности ДНК-кода зависит не от его физического состояния ученика, а от его психических показателей - силы воли, разумности и адекватности политики школы, если не сказать доброты и милосердия. Так, десяток крепких и накачанных солдат из элитного спецназа подогтовленые лучшими преподавателями школы по поведению под самыми крепкими плазменными стимуляторами не смогут справиться под напором добродушного очкарика, неподготовленного и местами даже трусливого. Внутренне законодательство во многом протеворечит привычным законам, во многом он кажеться черезчур пафосным, если не рыцарским – каждая буква закона регламентирующая поведения ученика направленная на повышение тех, психических качеств, которые необходимы для макропсихического поединка. Наши законы – законы ради войны, для войны и во имя войны. Хочешь существовать – дерись. Хочешь жить – дерись хорошо. Хочешь жить хорошо – дерись непрерывно. Хочешь жить так, как хочешь – дерись как бог. Но конечно у такого закона есть свои подводные мины – и одна из них, так называемая «Догма и Престолонаследии» сработала в самом классическом его смысле. Глава семицвета может быть назначен предидущим. Последние пять учителей таковыми и были. И может быть побежден. Априори Первый Преподаватель Семицвета – лучший боец. Чаще всегь это не так. Но традиционно считаеться, что это так. Но есть и ещзё один закон. Закон о насильственной смене главы Семицвета. Хочешь управлять – иди и убей его на честной дуэли. И априори это практически невомзожно. Но наши законы – законы для войны и ради войны. И иногда они работают и срабатывают. Нарушив традиция самый дерзкий из учеников победил и убил в честной дуэли Первого Преподавателя. Так, глава Семицвета был сменен сильнешим из учеников, быть может именно поэтому я, а не Первоцвет Ястреб выступает сейчас перед Вами. Так вернмся к вопросу плазмы - факт психической атаки плазмы достаточно долго оставался практически неизвестным, и именно этот факт, для полного доказательства которого нам потребовалось десятки жизней моих братьев, оруженосцев и учеников, названный Теоремой Чернеченко-Гегеля стал основой для реформ которые мы наблюдаем в школе и которые Вам с легкой руки было приказано назвать при Совете Реформаторов интригой. Серьезная научная разработка плазмы ведеться только с девяносто восьмого года...
Камера движеться вдоль Александретты - закрытого преподавательского городка. В кадре табличка - "Научно-Биологическая кафедра Имперского института Биотехнологий по изучению плазмы".
За круглым столом сидят несколько человек в форме старших учеников Семицвета - перед ними стоит невысокая девушка с фиолетовыми зрачками и ярко-красными длинными волосами.
"Электрифи Магнет Младшая, Первый Преподаватель Плазменного боя".
- Я рада, что многие из Вас прибыли так быстро, бросив свои дела в Империи. Стоцвет предложил новую версию знакомого нам живого укола. Только теперь это сулит нам избавление от физического страха перед самостоятельными уколами… - она оглядывает скучающие лица учеников и добавляет «хотелось бы на это надеться…» - и добавляет: правда, отдел уже пятьдесят лет обещает нам такой продукт... Хотя в этой версии укол происходит автоматически, все же пока мы останваливаемся на старой версии. - Она разорачивает ладонь и показывает стройные ряды UV-кастета.
- То есть до 98 года мы имели непонятно что и непонятно зачем? И сейчас вы нам говорите, что мы не правильно и неверно использовали ресурсы плазмы? Почему разработка на велась раньше?
- Вопрос вполне ожидаемый, и я не стану хитрить душой – как человек, хорошо знакомый с природой этого стимулятора, на вопрос что же это такое скажу - плазма и вправду являеться непонятно чем и непонятно зачем. В свое время великий спор о вреде генетически модифицированных продуктов был весьма схож со спором о том, чтоит ли применять плазму и каковы последствия таких применений. Только отличие этих споров было в том, что в нашем случае у нас просто нет выбора. И дело отноосительно неизучения плазмы тут не в недосмотре или лени. Просто до некоторых пор... Как вы понимаете нас не особо выпускали за территорию Семицвета, а уж професиональных биологов туда не привозили это определенно. Да и дело даже не в ослаблении режима секретности, дело тут скорее в минталитете - нововведения сложно приживаються в школе. Да и отношение к плазме у обычного школьника нашего заведение формируеться скорее как к утреннему кофе, а не как к чему-то такому, что увеличивает силу человека в сотни раз и дает ему сверхспособности. Этика Повседневной Плазмы позволяла им легче бороться с человеческим факторам - полагаю, многим из Вас известно, что болевой шок от плазмы могут выдержать 10-15% людей оставаясь в сознательном состоянии. Остальная часть просто сваливаеться в обморок…
"Общая тревога, общая тревога, общая тревога, локализация Макро-Демона уровня g5 в шестом квадрате" - в центре школы сияет контур локализации. В летнем домике для одной из троиц загораеться свет. Трое спящих учеников вскакивают и почти синхронно начинают одеваться. К ним вбегает двое более молодых учеников и помогают собрать оружие одному из них надевают Имитаторы.
- Если это не учебка... - говорит тот, кому крепят прибор. - То сегодня эта тварь моя. Они обмениваються "дай пять" и садяться на флаер который довозит их к центру замыкающегося контура. Они едва успевают под него прорваться.
- Опаздываете, - произносит в микрофон начальник отдела оперативной локализации.
- Это учебка? - недоверчиво спрашивает младшая ученица.
- У меня нет полномочий распространять эту ифнормацию.
- Это не учебка, - вздыхает один из учеников доставая шприц. – А жаль, я так хотел попробовать себя в Основе контура. Одно радует. Сегодня мы будем драться за Нового Ученика. И одно растраивает. То, что это твой последний бой… - он оборачиваеться к хрупкому созданию. - Тебя подержать?
- Транспортировка окончена. Демон полностью локализован в пределах Контура. Пять минут до прорыва.
- Это запрещено уставом... – слышиться слабый девичий голос. – Мы обязаны соблдать устав…
- Почему я не удивлен? Кстати обморок падать через минуту после начала боя уставом не запрещено. Просто это стопроценнтно убьет нас троих и нового ученика. - Почти синронно все трое делают себе уколы. Девушка падает на землю и громко кричит. Двое стоят на месте.
- Пожалеем новенькую? - спрашивает тот, что с машинкой за плечами.
- Не стоит... Устав...
- Нахер! - говорит он и поднимает девушку.
- Четыре минуты до локализации.
- Ну как? - спрашивает он.
- Так больно... - хрипит девушка. Её тошнит прямо на раскошную боевую форму, но студента это кажеться практически не волнует.
- Это чтоб жизнь медом не казалась. Ты не переживай... Ручки расправим... – он встает сзади и поднимает ей ладони. – Титаник смотрела? Отлично… Так... Полетели!
По их венам стремительно разноситься светящаяся жидкость и агрегат за спиной студента раскрываеться - металлические крылья поднимают его в воздух, из крохортных отверстий появляються перья. Металлическа конструкция превращаеться в большщие и отлично сидящие крылья. Из сопла за его спиной вырываеться пламя. Девушка взлетает вместе с ним раскрывая крохотные сверкающие крылышки.
- Ух ты, - шепчет студент ей наухо. - Какие они у тебя красивые.
Та резко поворачиваеться и ошпаривает его злыми светящимися глазами, и, кажеться шипит…
- Три минуты до прорыва! - слышиться в по внутренней связи. - Встать в контур!
За окном правительственного корпуса раздаеться гром.
- Мы называем это теоремой Обратной Реакции. Плазма имеет по сути свой разум - являясь почти что живым созданием она способна чувствовать рузамное отношение организма к себе – не надо думать, что она разумна и вторгаеться в мысли человека, нет – отношение к себе она понимает из химического состояние крови, содержания в ней эндорфина и адреналина, ритму сердца и прочим факторам. Опредленно, её даже можно назвать психическим вирусом, а можно и симбиотическим видом жизни - вот только эта жизнь в организме человека очень коротка, на секунды, редко - на минуты человек получает в распоряжение силу, которую может применить против Демонов разных уровней. Безусловно для сражения под плазмой нужны прекрасные способности в области фехтования и боевых искусств, но, как не парадаксально это не главное. Важным фактором в битве являеться умение преодолеть дикий страх перед стоящей угрозой и сохранить рассудок, ведь плазма делает из бойца чудовище, контролировать которое может лишь разум самого бойца. Сохранить трезвый рассудок и все необходимые рефлексы под действием этого препарата - основная часть обучения. Практика показывает, что интеллект снижаеться практически впятеро, озлобленность повышаеться всемеро, то есть Эйнштейн не сможет решить даже квадратное уровнение, а мать Тереза свернет шею котенку чтобы перекусить. Именно это мы и называем теоремой Обратной Реакции и на протяжении последних пятидесяти лет, в то время когда набор велся по физическим характеристикам Фактор Плазмы был самым серьезным камнем преткновения для Пресцвета.
Алексей выходит из школы, надевая наушники и глубоко затягиваясь сигаретой. Музыка становиться громче.
Действие переключаеться на школу. Троица взлетает и начинает битву. Каждый удар меча неразрывно связан с судьбой Алексея. Гром становиться все сильнее, но дождь не начинаеться. Небо вокруг Алексей словно реагирует на удары меча Основы Троицы. Когда демон практически вырваеться из Клетки, которую поддерживает Лекарь Троицы Алексей переходит дорогу, все трое наносят удар по нему, не давая вырваться и сзади Алексея в фонарный столб, в метре от него врезаеться машина. Но он не слышит, он спокойно идет по стремительно пустеющим улицам слушая музыку. Последний удар Основы – и сзади на небольшой магазинчик обрушиваеться молния. Алексей останавливаеться. Он стоит на большой площади и оглядываеться – вокруг ни души. По дороге едет белая «Слава». Из него выходит невысокий и легкий мужчина лет 25.
«Досье Астры».
- Здравтсвуй, - говорит он.
Алексей сплевывает сигарету и крепко жмет тому руку.
- Во чертовщина, правда же… - он снимает наушники и осматриваеться – там, где онп рошел сплошные разрушения. – Неужели это все я?
- Нет, - произносит Астра, роняя очки. – Это очень… очень плохой парень. Наглеют, черти… Вот я и решил – может ты нам поможешь?
- Да гавно-вопрос!
Астра достает удостоверение.
- Силами Семицвета я уполномочен сообщить Вам, что законом номер 567 Вы направленны на службы в школу Семицвет при Имперской Православной Церкви для прохождения военой службы в рядах макропсихических войск.
Засунув руки в карманы, держа в руках книгу, Остролист стоит перед самым краем арены и рускинув руки, застыв в неестественной, словно хочет спрыгнуть с края.
- C неё нельзя сброситься… Силовые перила… Жаль. А то я бы искупался… Знаешь, как это, с разбегу броситься в ледяную воду?
Лилия качает головой.
- И я тоже… – он разворачиваеться. - Ну идем, что ли, знакомимся с твоим Горицветом…
- Кстати где Подснежник?
- Её вызвали на мобилизацию
- Здорово! Я не знал, что кто-то из учеников принимает участие в боях!
- Только в роли оруженосцев…
- Но она же Первая ученица!
- Открой глаза! Первая ученица! Вы так дружно…
Его голос стихает.
Медленно тикают стрелки часов. Стоит напряженная, трагичная тишина…
Дует ледяной ветер. Оруженосцы помогают одеться великой троице. Все трое медленно движутся по мостам смерти с разных концов к Большой Арене. Медленно ползут стрелки… Великую троицу благословляют перед боем. Стрелолист одет в гербовую форму с короной и двумя ножами вместо одного. Священники быстро удаляються от ворот. Арену закрывает купол, воины остаються один на один на разных концах.
- 45 секунд до начала боя с двадцать шестой доминантой распада. – произносит женский голос.
- Подстава… Неужели их и вправду будет больше 30? Тогда это многое меняет…
Слышиться звон колоколов. Стрелка громок ударяеться и показывает время «9.00».
- За нескол ко мгшновений до этого Подснежник открывает глаза.
- Пора. – произносит она, и встает, неловок дотрагиваясь до ран. - Подай мне форум и кольчугу. – говорит она холодным, почти приказным тоном.
- Ты… Ты никуда не поддйешь, - тихо, умоляюще произносит Сон-Трава.
Глухой стук – в куполе открываеться канал.
- Ну же… - произносит Первый Меч, перехватывая меч. Дует ветер становиться темно. Остролист поднимает с земли высокий, почти в полтра роста лук и кладет в углубления две стрелы. Прищуривает глаза, светящиеся в темноте. На Электрифи нет никакого оружия. В руках – лишь небольшой посох. Звон колоколов усиливаеться.
- Что ты сказал? – Подснежник спрашивает это почти презрительно. Сон-Трава держит в руках кольчугу, не оборачиваясь.
- Ты никуда не поудешь! – произносит он окрепшим голосом. – Ложись на кровать и отдыхай!
- Непослушание оруженосца – закон 518. В условиях мобилизации за час до боя караеться очень серьезно. Подай мне меч немедленно!
Стрелки часов тикают. Стоит напряженная давящая тишина.
Остролист бросаеться в объятия священника, сжимая руками его белую рясу. Он едва ли сдерживает слезы.
- Там должен быть я… Я… Я не удержался… Там…
- Сын мой, успокойся, что происходит… Просто скажи мне, что происходит и все…
- Я не могу… Не могу… Я же всего лишь должен смотреть… Не вмешиваться… Не принимать решения… Смотреть. Только смотреть. Я повзолил себе нечто большее. И поплатился за это… Будь я проклят… Я дурак… Я недостоин быть тем, кто я есть…
- Просто расскажи! Слышишь! – он трясет его и усаживает напротив себя. Закрывает окна. Запирает дверь. Включает притушенный свет. – Просто расскажи мне. И все.
- Подай мне меч немедленно! – говорит Подснежник. – Ты конечно знаешь из курса ибологии, что такое осадачная плазма. Так вот во мне её достаточно, чтобы переломать тебе все кости. Она прищуриваеться. Зак окном гремить гром. Становиться темно.
Сон-Трава стоит на месте, все крепче и крепче сжимая меч.
- Разве тебе на страшно? – спрашивает она слабо. – А всегда было страшно… - парень улыбаеться и трясет головой.
- Отдай меч! – кричит она совсем уже по девчачьи и кидаеться на встречу. Сон-Трава выпускает меч из рук и ловит её крепко прижимая к стене.
- Тебе вредно так дергаться. Очень вредно.
(внимание, начинаеться романтический бред)
Она вскидыает свтещиеся глаза (признак использования осадочной плазмы) но Сон-Трава внезапно её целует. Опешив она пытаеться вырваться, и плазма не срабатывает. Они стоят несколько мгновений. Потом он медленно остраняеться, пытаясь не смотреть ей в глаза.
- Все таки было страшно.
- Ты играешь не по правилам. – жалобно говорит она, не выпуская его из рук. Он проводит пальцами по её ладони.
- А что я мог? Как действовать честно против плазмы? – она отворачиваеться, каидает короткий взгляд на часы и снова его целует. Так они стоят минуты две.
- Поможешь мне одеть доспехи? – спрашивает он.
- Хорошо.
Она помогает ему одеть доспехи и они направляються к вертолету.
- Я рад что все так случилось, - произносит он.
- Мне больше ничего не остаёться…
- Почему? Пирожки пеки!
Купол центральной арены медленно тает, словно мыльный пузырь. Практически одновременно две ярких крылатых фигуры приземляються на арену. Электрифи складывает перламутровые крылья, подтачивая изчезающим светящимся лучиком ногти. Первый Меч со злым лицом швыряет на землю меч. Отталкивает одного из оруженосцев, чтобы войти в центр локализации.
- Это было Очень, Очень, Очень смешно! – кричит он. Девушка, сидящая за компьютером сдергивает повязку и сметаеться с его пути, пропуская к оператору. Оператор ставит дрожащими руками кофе.
- Попрошу без нервов! – произносит он, явно храбрясь.
- Это нервы? Или быть может это нервы? – он включает экраны записи схватки.
- Это пять порядков от силы! Мой оруженосец один с этим справиться!
- Временной промежуток локализации составляет пятьдесят девять минут восемнадцать секунд. С 13.47 до 15.46. Ядро гипердемона локализовано в этот временной отрезок. Сейчас…
- Без пятналцати четыре. – произносит Электрифи.
- Тогда, черт возьми мы пропустили ядро???
- Нет.
- Где-то ещё в семицвете ведуться бои???
- Да.
- Где?
Опреатор берет пульт и включает экран Цикады Семицвет.
- Только не это… - шепчет он. – Нет! Только не так! – он швыряет стакан.
Электрифи отворачиваеться.
- Только не так… - произносит Первый Меч. – Все должно было быть по другому… Он не должен был ТАК умереть… Он не должен был умереть вообще… - Первый меч без сил падает на диван и закривает.
- Готовьте священников и стабилизаторов. – тихо говорит Электрифи. – У нас прорыв и три трупа.
Глава 13
- Ядро уже скорее всего уничтожено… - говорит один из бойцов. – Поэтому ты просто наблюдай – постьядерные доминанты слабы и неразумны. Уничтожен мозг… Но легкие, слабые и умирающие. Тем н менее, нам надо их прикончить окнчательно… Остатки могут восстанавливаться… Так что мы вдвоем справимся… А ты смотри и учись… - Они практически синхронно закатывают рукава и взлетают. Внезапный темный взрыв, Сон-Трава медленно и неуверенно открывает сумку со шприцами плазмы и закрываеться рукой от всрышки тьмы – на белоснежной форме – куски плоти и крови. Сон-Трава сглатывает.
- Черный, синий – крохотные, электрические вспышки – ядро демона. Правда нам с тобой вряд ли придеться сражаться с таким… Лучшее оружие против него – ассимиляция. – слышиться голос Поднсженика.
- К ним нельзя подходить, – говорит Электрифи на одном из уроков. – Это бесконтактный холодный бой. Насколько Вам известно основной тип боя – холодный контактный, на мечах, холодный бесконтактный – это луки, самострелы, дротики и арбалеты… Кто что предпочитает. Идеальный вариант – копье света, им-то обычно и разрушаеться само ядро…
- Для пятого круга свойственен гуманоидный облик и околочеловеческое мышление… - продолжает говорить видеоучитель. – Обычно в таких случаях пятый круг вызывает из подсознания самые жуткие страхи и воплощаеться в них… ВА случае с тремя бойцами гораздо легче. Он просто путаеться в страхах и…
Стаи летучих тварей и змей медленно изчезают. Демон – высокий и сутулый, с большим горбом стоит с нему спиной.
«Это ты?» - спрашивает он. «Это ты?» - спрашивает он второй раз.
- Я! Я! Я должен быть там… Он пришел за мной он. – Остролист стоит на коленях, прижав кулаки к глазам, чтобы скрыть слезы. – Он меня искал, меня! Я должен был умереть в схватке с ним… Мы так надеялись… Когда-то… Когда-то за Стрелом пришел тоже… Пришел чтобы… Но ему было приказано… То же… Мы все бежим… Я бегу… Они бегут… Я должен был быть там… Я трус! Трус! Трус!
- Воистину велик господь в своих творениях. Что должен делать я? Отпустить тебе грехи?
- Нет… Ничего…
- Должен ли я рассказать то, что ты поведал мне или сохранить тайну исповеди?
- Нет. Я буду смотреть. Впредь. Никогда… Никогда не подниму оружие на человека.
- Ты даешь слишком страшное обещание, ученик Семицвета. Но как любое наказание – во благо, так и обещания способны дать силы не только тебе. Ты имеешь власть и силу, которой лишены многие из учеников. Так отдай же силы, данные
Вокруг демона водоворотом кружаться длинные черные волосы похожие на змей. Он поднимает голову и устремляет из глаз черные лучи, он резко разворачиваеться, перехватывая два луча, которые превращаються в мечи и с бешеной скоростью несеться к Сон-Траве, останваливаясь в паре метров от него. Теперь он выглядит как неаккуратный, худой мальчишка, сжимающий два черных луча в руках.
- Зачем ты здесь? – спрашивает он, не открыв рта. – Кто ты? Где второй ученик? Где он? Мне нужен второй ученик.
Сон-Трава молчит.
- Ну кто же ты? – спрашивает он хныкающим голосом, - Почему здесь ты?
- Мое имя Сон-Трава. Но когда то меня звали по другому. Я пораждение буфера. Такое же чудовище как и ты. Вряд ли я достоин стоять сейчас и здесь… Потому я пришел не от своего имени. Я пришел от имени имени самой прекрасной и смелой из всех женщин.
Подснежник держиться за бинты, приподнимаясь на кровати – перед её глазами жуткий демон, нанесший ей раны.
Я пришел от имени отважного и честного, друга и брата. Самого сильного из всех, с кем мне приходилось драться.
Остролист стоит перед алтарем, сжав ладони до хруста пальцев. «Господи… Я никогда ни о чем не просил тебя так, как прошу сейчас…»
Я пришел от имени самого добра
Астра ударяет кулаком по столу. Жалобюно звенит люстра. «Проклятие!» - шепчет он, «Это не должно было произойти…»
Я пришел от имени самой силы…
«Все кончено даже не успев начаться…» вкладывает ножны в меч.
Я второй ученик. И я пришел умереть. Но прежде чем это сделать я сотру тебя с лица земли!
«Не подходить!» - произносит он шепетом. Его шатает… Он сжимает в руках меч, держа его за лезвие и уперев в землю. Из правой ладони выпадают четыре пустых шприца и пятый – наполовину полный. «Пять шприцов плазмы – это смертельная доза… Непоправимая передозировка после которой, даже если вам посчастливиться выжить, то вряд ли вы сможете…» «Не падать…» - шепчет он, словно приказывая себе. Демон, поняв, что тот не собираеться подходить, взлетает вверх.
«Смотри на меч, не отрывая взгляд… Ведь он уже не меч…»
Он сжимает его залезвие – из на землю падают капли крови – и медленно отводит ладонь – за его пальцами тянуться нити. Одна из них, кружась и звеня очерчивает тетиву, вторая – превращаеться в стрелу. Тяжелый, массивный лук практически вдвое больше чем сам Сон-Трава. Он закидывает голову, чтобы увидеть раскрывшегося демона и глаза наполняються ужасом… Первая стрела улетает во тьму. Черное облако из змей и летучих мышей, крыльев и черных перьев вздрагивает.
- Больно, да? – на лице Сон-Травы проступает злость и бешеный азарт.
- Выше… - шепчет он и форма внезапно поддаеться его мыслям – раскрываеться… Каркас искусственных крыльев за его спиной вдребезги разлетаеться давай свободу двум крыльям.
- Два для защиты… - шепчет он.
- Два для полета…
- Одно для маневров.
Он опускаеться на колени и резко, отталкнувшись от земли влаетает, обретая силу выпускает стрелы.
«Больше» - шепчет он и вот уже он стрелчет двумя и тремя стрелами.
«Больше, надо больше…» - слышит он, словно со стороны свой шепот, стрелы увеличиваються в размерах.
«Мало… Этого все равно мало…» «Самую бешеную силу имеет сублимация…» слышиться наставительный голос Подснежника. «Сублимация – когда оружие, не оружие… Но что же тогда? Когти, зубы? Что?» Он резко разворачиваеться и устремляеться к демону, которого только что лишил оружия дальнего боя. Уже в воздухе он медленно оборачиваеться – в серебристо белого, большого медведя, выпустив когда, открыв соблезубую пасть он запрыгивает на демона, впиваясь в сочленения крыльев, чтобы тот снова не взлетел.
«Больше… Надо больше…» Шепчет он.
И вот по равнине, из втреа и пыли несеться целая стая призрачных медведей, которые покрывают демона, разрывая его на части. Тот визжит и окончательно падает, придавливая своим весом ученика. Он кричит от боли и пытаеться вырваться. Глаза медведей наливаються кровью.
«Мама! Мамочка…» - кричит он, срывая кожу на руках, сжимая в ладонях землю и обгоревшую траву. Из его глаз текут слезы… Он пытаеться выполсти. Над головой раздаеться жуткий хохот. Мамочка… - шепчет он.
Из пальцев медленно вылезают цветки Сон-Травы. Они освещают все вокруг, лианами обвивают ученика, раны затягиваються. Лианы резко выдаргивают его из-под туши. Сон-Трава даже не думает подниматься. Он закрывает глаза и раскидывает ладони. Крепкие, острые лианы обвивают демона, приягивая, приковывая его к земле. Лианы ставят Сон-Траву и он раскрывает крылья чтобы взлететь. Демон теряет крялья. Лиливые и голубые первоцветы приковывают демона к земле.Тот пытаеться содрать с себя медведей – и все равно в его теле остаються глубокими бороздами раны и зубы.
Он взлетает все выше – под самый купол раскинув руки, и, оплетенный лианами цветов в его руках рождаеться Копье Огня. Он на несколько мгновений замирает в этой позе, равзорачиваеться, и, головой вниз, светящимся столпом из цветов, крыльев и света, и несеться вниз – лианы разрывают шкуру демона. Один из медведей добираеться до головы и впиваеться зубами в глаза. Другой же – в шею. Копье вонзаеться в самое сердце обезоруженной твари.
Сон-Трав приземляеться на то место, где он стоял. На цветах лежит обгоревшая сумка с четырьмя шприцами и последним – наполовину полным. Ученик медленно складывает крылья. Форма затягиваеться на местах ран. Его шатает.
- Поделом, да? – спрашивает он.
Звон колоколов оглашает победу. Черный взрыв указывает на окончательное уничтожение демона, легкий ветер от черного взрыва треплет волосы парня.
Гигснтким прыжком на арену влетает Электрифи.
- Не сопротивляйся, - говорит она и резким движением разворачивает его спиной к себе, ставит на колени и засовывает два пальца в горло. Его тошнит. Преподаватель фехтования вынимает два ножа и резко взмахивает ими, чтобы разрезать форму. Сон-Трава сопротивляеться, но Электрифи очень крпеок держит его – из артерий хлещет кровь.
- Сколько? – кричит Электрифи. – Сколько ты принял???
- Обычный демон… Пять ведь это смерть… Четыре с половиной…
- Не теряй сознание! Не теряй сознание! – кричит Первый меч и с силой бьет его по щекам. – Не смей терять сознание!
- У тебя в кровь смертельная доза и ещё минут двадцать – и она полностью усвоиться организмом.
- Не совсем смертельная… На полшприца до смерти.
- Смешной ты. – говорит врач. – Ох и хреново тебе будет ближайшую неделю. Автопереливания… Замена крови… Ну да ладно. Если сейчас жив… То выкарабкаешься.
Семицвет Поколение силы
© Copyright: Мария Ака Пиерель, 2007
Свидетельство о публикации №207030900079
Свидетельство о публикации №207030900079
Рецензии