Лини или так уж сложилось

Детям до 16-ти лет читать не рекомендуется!



1

       Лини спускалась вниз по лестнице, когда тетя окликнула ее.
- Что? – невольно спросила она.
- Лини, ты ещё не оделась! – возмущенный голос тети Стеллы зазвенел у Лини в ушах. – С минуты на минуту приедут Майкл Беркли с женой и сыном, поторопись!
 Обреченно вздохнув, Лини развернулась и пошла назад. Вернувшись в свою комнату, она сняла майку и брюки, и одела шикарное, черное с золотым вечернее платье, подаренное ей дядей Гарри.
       Семья Беркли была очень известна в городе, как самая богатая и знатная. И, конечно, супруги Гарри и Стелла Джойс – почли за честь принять их у себя.
 Лини была лишь их бедной родственницей, можно сказать пятым колесом в телеге. Мать Лини, сестра Стеллы – Дорис вышла по любви за бедного деревенского парня Дэнниса Ларсена. Когда Дорис вышла замуж – Стелла прекратила все отношения с ней. Она не могла простить младшую сестру, которая наплевала на сословные предрассудки, и даже после её смерти осуждала Дорис. Лини никогда бы не стала жить у дяди с тетей, если бы не учеба. Только поэтому она теперь находилась в этом роскошном доме, а не на ранчо у бабушки.
       Скрипя сердце, Лини думала о предстоящей вечеринке. О заумных разговорах, соблюдении этикета и прочей чуши, которая была ей отвратительна, тем более в ее то шестнадцать лет. Она видела, как тетка из кожи вон лезет, чтобы создать о себе подобающее впечатление. А она, Лини считала всех этих богачей просто напыщенными индюками, возомнившими о себе невесть что. Ей было крайне неприятно, что все гости в доме дяди смотрели на нее с брезгливостью и состраданием. Она знала, что ей позволили остаться здесь из жалости, но никому не позволит думать также.
 Лини с мукой на лице спустилась вниз. Ах, как бы она была рада, если бы ее освободили от этого фарса. Если бы не эта вечеринка, она уже сейчас бы гоняла на роликах вместе с Джеком Пауэлом. Тот был к ней неравнодушен, но Лини было плевать. Джек был просто хорошим другом, хотя и большим занудой.
       Наконец-то пришли Майкл Беркли с супругой... Ее тетка, и дядя Гарри обменялись вежливыми приветствиями. А Лини стояла в сторонке и представляла себе, будто это клоуны на арене цирка, которые паясничают перед публикой. Затем Стелла представила супругам Беркли Лини. Майкл Беркли приветливо улыбнулся девочке, зато его жена Кэтрин – смерила ее презрительно-настороженным взглядом.
- А где же Оскар? Он такой вежливый и приятный юноша! – стелилась перед ними тетя Стелла.
- Оскар, он прибудет позже. – сухо ответил Майкл Беркли.
- Наш мальчик так занят, он просто не отрывается от учебы! – как бы между прочим произнесла Кэтрин.
- У вас прекрасный сын! – нахваливала Стелла, фальшиво улыбаясь Кэтрин.
 На лице Лини было написано выражение откровенной скуки и Стелла, заметив это, сурово сдвинула брови. Она обязательно дала бы понять племяннице, что не потерпит наглость, но тут раздался звонок в дверь. Тетя приказным тоном послала Лини открывать...
 На пороге стоял высокий приятный парень. Лини, забыв обо всем, откровенно разглядывала его. У него были темные волосы, светло-карие глаза и обворожительная белозубая улыбка. Застыв, Лини даже не пропустила его, так и стояла, уставившись на него.
- Мне можно войти? – усмехнувшись, спросил он.
- Ах, да, конечно. – она заставила себя прогнать наваждение. – Так ты, Оскар Беркли.
 Голос Лини прозвучал натянуто и разочарованно. Он кивнул, и с неподдельным интересом стал разглядывать ее. Ему казалось, что он уже когда-то видел эту красивую рыжеволосую девушку с большими серыми глазами. Его оценивающий взгляд настолько смущал, что Лини опустила голову. Она почувствовала, что ей всегда придется опускать голову перед этим человеком.
- А вот и Оскар! – радостно заверещала тетя Стелла. – А это Лини Ларсен, моя племянница.
 В ответ Лини буркнула что-то невразумительное. А чуть погодя, когда пристальное внимание к ее персоне ослабло, незаметно поднялась к себе в комнату.
 Да, к такому она была не готова. События начали принимать неожиданный поворот. Лини понравился Оскар, и это ее настораживало.
- Напыщенный индюк, чистоплюй! – зло прошипела она, вылезая из черных лакированных туфелек.
 И, как будто по волшебству, в тот же миг – распахнулась дверь, и на пороге ее комнаты возник Оскар.
- Ты прекрасна! – взволнованно зашептал он, приближаясь к ней вплотную. Дверь осталась распахнута.
- Что ты здесь...
 Договорить Лини не успела, губы Оскара накрыли ее рот...
- Пошел вон! – громко прошипела Лини, дрожа, оттолкнув его.
 Оскар тоже толкнул ее, и через секунду она оказалась на кровати, а он оказался на ней, прижав ее руки по бокам, не давая ей отбиваться.
- Ты нравишься мне, котенок, – лениво проговорил он. – Да, что там, я просто теряю голову! Пообещай, что завтра вечером, а точнее в десять ты придешь на свидание в кафе-мороженое.
 Лини слабо кивнула в ответ, и он отпустил ее руки. Когда она пришла в себя и восстановила дыхание, Оскара в комнате уже не было. Она была напугана и вместе с тем возбуждена как никогда. Но, несмотря на страх и возмущение знала, что обязательно придет.



2


       И она пришла. Они встретились...
Все, что происходило дальше для Лини было, как во сне. Они много целовались, Оскар не прекращал все время ее обнимать. Ощущение его рук воспринималось уже, как что-то неотъемлемое, привычное, нужное! Оба, не помня себя, с головокружительной быстротой оказались в роскошной машине отца Оскара.
       На заднем сидении он, шепча слова любви, снимал с Лини одежду. Она лишь согласно кивала в ответ, обнимая его за шею и совсем забыв о сопротивлении. Сорвав с Лини нежно-розовый кружевной лифчик, Оскар одним рывком стянул с себя рубашку, не обращая внимания на отрывающиеся пуговицы. Целуя Лини, он порывисто сжал руками ее грудь, от его ласк она сходила с ума. Все ее существо тянулось навстречу ему. Оскар покрывал поцелуями ее плечи, ласкал языком нежную шею, гладил плоский теплый живот. Лини стонала от возбуждения и, обнимая его, все теснее прижималась к его груди.
       В этот миг Лини жила чувствами, разум почему-то молчал.
- Оскар! О, Оскар!.. – шептала она, нежно покусывая мочку его уха.
 Его язык настойчиво проник в глубины ее рта. Она затрепетала от нахлынувшей волны наслаждения. Оскар нежно и неторопливо учил ее искусству любви. Его руки доставляли ей столько наслаждения и вызывали такие потаенные чувства, о которых Лини даже не подозревала. Он посвящал ее в таинство единения мужчины и женщины. Лини впервые испытывала такие ощущения. Это было необыкновенно. После пика, накала, стремительного подъема чувство удовлетворения и необыкновенного спокойствия разлилось по всему ее телу. Бессильно раскинувшись на мягком сидении, и кончиками пальцев стирая капельки пота с его лба, Лини медленно приходила в себя. Разум включился, и одна мысль безжалостным молоточком стучала в голове – как она могла такое позволить?! Лини понимала, что потеряла уже вчера, когда впервые посмотрела ему в глаза. Она также осознавала, что, то чем они занимались, не должно было произойти вот так – сразу, но не могла противиться этому. Она не чувствовала никакого стыда или страха, никакой скованности, ничего. Единственное, что она ощущала – это то, что ним она готова на все.
       Домой она вернулась к двум часам ночи. Дядя и тетя давно спали. В полумраке, прокравшись в свою комнату, Лини разделась и легла. Всю ночь она не спала, она думала, вспоминала слова и ласки Оскара, ничуть не жалея о случившимся. Ей даже казалось, что она любит Оскара. Нет,… не казалось, она правда любит его. Также она твердо знала, что всегда будет любить его, что бы не случилось… И ещё она знала, что больше никогда уже не будет той девочкой, которой была еще вчера, до встречи с ним.
       На утро Лини, как всегда пошла на занятия и никто из ее друзей даже не догадывался, что Лини-девочка осталась в прошлом, а перед ними – Лини-женщина.



3


       Так продолжалось почти полгода… Оскар проводил с Лини вечера, постелью им служило заднее сидение машины. Сумерки на улице и затемненные стекла машины надежно защищали их от глаз редких прохожих.
 Лини доверяла Оскару всю себя и безоглядно верила ему, но она не знала о его двойной игре. Пока Лини готовилась к свиданию с ним, он провожал домой Каролина Уолс, которая была дочерью хорошей подруги Кэтрин. Каролина была ровесницей Лини и мать настояла, чтобы Оскар встречался с ней. Кэтрин Беркли ненавидела Лини, она знала, что сын тайком встречается с этой оборванкой и твердо решила разлучить их с помощью Каролины. Пользуясь послушанием сына, она вертела им, как хотела.
       И сейчас Оскар, подходя с Каролиной к двери ее дома, с тоской думал, что опять должен пригласить ее куда-нибудь. Они уже были в ресторане, ходили в театр, в кино, а Кэтрин с еще большим рвением старалась, чтобы сын проводил с Каролиной почти каждый день.
       Однажды Лини сидела на пороге дядюшкиного дома и, уткнувшись в учебник, пыталась сосредоточиться на предмете. (Хотя единственным предметом ее сосредоточения был только Оскар).
       К воротам подъехала машина, остановилась, стекло задней двери опустилось и шикарно разодетая блондинка, подмигнув, поманила Лини к себе пальцем. Лини, отложила учебник и нерешительно подошла к машине.
- Ты Лини Ларсен? – изящный пальчик с остреньким красным ноготком уперся в Лини.
       Лини слегка кивнула в ответ. Блондинка нетерпеливо распахнула дверь. Заговорщически улыбаясь, она подманила Лини подойти вплотную, а потом, цепко схватив ее за руку, затянула в салон машины. Дверь тотчас захлопнулась, шофер надавил на газ, срываясь с места.
- Кто вы? Что вам нужно? – Лини была напугана и попыталась привлечь внимание прохожих, но вскоре поняла, они видят в зеркальных стеклах машины не ее, а свое отражение.
 Наконец блондинка заговорила. Ее голос был мягкий, обволакивающий, но отнюдь не приятный.
- Я Каролина Уолс – девушка Оскара.
- Нет, неправда, ты лжешь! – Лини хотела залепить ей пощечину, но Каролина оказалась проворнее и, перехватив руку Лини, болезненно сжала ее. Лини застонала от боли и бессилия.
- Детка, ты предпочитаешь голые факты? – Каролина снисходительно улыбнулась, сверкнув холодными бледно-голубыми глазами.
- Пути меня! – Лини вырвала руку. – Если докажешь, он твой!
- Умница. – Каролина повернулась к шоферу. – Все, как по плану, Джо.
       Лини сидела в полной прострации и очнулась только, когда они подъехали к теннисным кортам. Каролина вышла из машины и прикрыла дверь, таким образом, Лини оставалась незаметной, но могла слышать весь разговор. Каролина постояла в одиночестве секунд десять, потом Лини увидела, что к ней приближается Оскар. На нем были белые шорты, свободная футболка, а в руках он держал ракетку.
«Как же он красив!» – подумала Лини.
       Его темные волосы топорщились в беспорядке, со лба стекал пот, глаза сияли как звезды... Но, мгновение спустя он уже целовал Каролину,... целовал другую!
 Первым порывом Лини было выбраться из машины и залепить ему по наглой роже, да так, чтобы челюсть отпала. Она уже нащупала ручку на дверке, но в последний момент остановилась... Но это же только поцелуй, один поцелуй. Лини была уверена, что они никогда не занимались любовью. Слезы обиды текли по ее щекам, но еще до того, как Каролина вновь села в машину, Лини стерла их тыльной стороной ладони.
- Ну что, ты проиграла. – Каролина серьезно посмотрела не нее.
- А я не верю!
- Как не веришь? – такой поворот был явно неожидан для мисс Уолс, она задумалась.
- Не верю, что между вами что-то есть. – Лини грациозно расправила плечи и, встряхнув рыжими локонами, посмотрела в окно. – Один поцелуй ничего не доказывает, поищи другую дуру, более доверчивую.
- Хорошо. – Каролина насмешливо пожала плечами. – Подъезжай сегодня в семь к итальянскому ресторанчику, первый столик у окна. Тебе будет все отлично видно из окна машины. Я пришлю за тобой своего шофера, не хочу, чтоб ты дорого расплачивалась за свое недоверие.


4


       Она не обманула, ровно без пятнадцати семь на углу дома Гарри Джойса ее ждал черный лимузин, а в нем уже знакомый ей Джо.
 Не говоря ни слова, шофер отвез ее к ресторану. Первый столик у окна был хорошо ей виден. Каролина многообещающе улыбалась Оскару и прямо таки из рук кормила его салатом. Он облизывал губы, они опять целовались...
- Отвези меня обратно, Джо.
       Когда они приехали обратно, шофер хрипло засмеялся.
- Советую тебе, малышка, не стоять на ее пути. – Он даже закашлялся от смеха.
- Передай мисс Уолс, что те, кто много кусается – могут обломать зубы.
 Выйдя из машины Лини, не оглядываясь, вошла в дом. Дядя с тетей были на каком-то званном приеме. Лини устало опустилась на диван. Зазвонил телефон – это был Джек Пауэл, он приглашал ее в кино, но Лини отказалась. Затем позвонил Оскар.
- Лини, я жду уже двадцать минут, ты что забыла?
- Нет, у меня разболелась голова.
- Лини...
- Не жди меня, не сегодня. – Она положила трубку.
       Потом звонил дядя, тетины подруги, Лини механически отвечала на звонки. Она ненадолго задремала, когда в тишине снова прогремел телефон. Смахнув слезы, которые не могла остановить с тех пор, как вернулась, Лини взяла трубку.
- Ты проиграла. – Каролина Уолс произнесла это так тихо и вкрадчиво, что Лини не сразу поняла, кто говорит.
- Пока ничья. – резко проговорила она яростно сжимая трубку. – Я видела только, что Оскар относится к тебе не хуже, чем ко мне.
- Лучше, милочка, лучше! – Каролина победно усмехнулась. – Меня он возит по ресторанам, водит в кино, в театр, дарит цветы. А что достается тебе – секс? Ты его подстилка, девочка-кукла! Да, он не спал со мной, но лишь потому, что он меня уважает.
       В трубке послышался вздох удовлетворения.
- За мной он ухаживает – его намерения серьезны, а тобой он пользуется. Ты, детка – шлюха, да нет, даже хуже, они все же получают деньги. Какая никакая, а все ж работа. Ты же доставляешь ему удовольствие бесплатно, а что дешево достается – не дорого ценится.
       Руки Лини тряслись. Она была права, Каролина – была права!
- Я не верю тебе, – Лини с трудом перевела дыхание. – Я хорошо знаю, как он относится ко мне. Что бы ты не говорила, – он любит меня!
- Глупышка! Наивная простота! – на другом конце провода ненадолго замолчали. – Ладно, если хочешь узнать его настоящее отношение к тебе, скажи ему, что ждешь ребенка. И только в том случае, если он скажет, что женится на тебе, я освобожу тебе дорогу.
       Гудки вернули Лини к действительности. У нее был шанс расправиться с Каролиной или потерять Оскара навсегда. Не откладывая, она позвонила Оскару.
- Лини, голова еще болит? – Он был взволнован, она прежде никогда сама не звонила ему. Из боязни, что узнает мать, Оскар всегда сам звонил ей.
- Голова, какая голова?.. Нет, уже не болит. – Лини собралась с мыслями. Ложь не лучший способ, но ведь он тоже ей лгал.
- Оскар, я должна сказать тебе, что...
- Что?
- … жду ребенка.
- Я понимаю, многие зарабатывают сидя с детьми...
- Оскар, ты не понял, я – беременна.
- Что ты сказала? – Лини представила, как он побледнел. – Повтори.
- У нас будет ребенок.
- Что ты хочешь услышать? – его вопрос прозвучал холодно и зло. – Что я завтра же женюсь на тебе, потому что безумно хочу стать «папашей»?! Нет уж!
- Оскар, ты не можешь так поступить!
- Лини, тебе лучше избавиться от беременности, но без меня.
- Как ты можешь?! – ее бил озноб.
- Моя мать лишит меня всего, если узнает, а я не собираюсь из-за ребенка, который может быть и не моим – потерять все, что имею.
- О, да, конечно! Может быть, ты по ошибке сделал ребенка мне, может быть он должен быть у Каролины Уолс? - Лини кипела от обиды и негодования. – Ты единственный, с кем я спала, но ты..., ты, ... хуже животного!
- Что ты знаешь о Каролине? – тихо спросил он.
- Я знаю, что ты подонок! Прощай и будь ты проклят!
 Лини швырнула трубку и, соскользнув с дивана на ковер, горько разрыдалась.


5


       Она очнулась и открыла распухшие от слез глаза. Дядя на руках нес ее вверх по лестнице.
- Дядя, а тетя Стелла?.. – Лини казалось, что она маленькая пятилетняя девочка.
- Тетя уже спит. – Гарри Джойс заботливо заглянул ей в глаза. – Ты была почти без сознания. Детка, что случилось? Ты плакала?
- Должно быть мне приснился кошмар. Дядя, не стоит беспокоиться.
- Возможно. – Гарри вошел в ее комнату и осторожно опустил Лини на кровать. – Тебе надо показаться врачу…
- Но дядя. – слабо возразила Лини.
- Не спорь. – Он ласково похлопал ее по плечу. Завтра же утром ты пойдешь к доктору.
       Лини пришлось подчиниться. Диагноз окончательно добил ее. – Если не считать беременности, вы абсолютно здоровы.
 Лини думала, что врет Оскару, когда на самом деле даже не догадывалась, что говорит правду. А что она скажет дяде? Еще несколько месяцев, и она уже ничего не сможет скрыть. Как она не обратила внимания, что регулярные до этого месячные..., о Боже, что ей теперь делать? Оскар сказал, чтобы она избавилась от ребенка, но как она посмеет, как?! Ведь подсознательно она буквально жаждала этого ребенка.

       Сидя в одиночестве на диване Лини неосознанно держала руки на животе.
- Он не достоин тебя, совсем не достоин... – Шептала она, слабо улыбаясь сквозь слезы.
 Телефонный звонок, такой неожиданный – напугал ее, Лини вся сжалась. Вытерев слеза, она подняла трубку.
- Лини, Лини, это ты? – Оскар громко дышал в трубку. – Лини, ответь...
- Да, что нужно? – Боже, она все еще любит его.
- Лини, я… на счет ребенка. – Он судорожно сглотнул. – Ты ведь не будешь насильно...
- Нет, не буду. – Она холодно рассмеялась, только такой трус и мерзавец, как Оскар Беркли, способен задавать подобные вопросы.
 Причем Лини знала, что его мать, Кэтрин Беркли, тоже приложила к этому руку.
- Я обманула тебя, нет никакого ребенка. Я узнала то, что мне было нужно, а именно – твое истинное отношение ко мне. Мне жаль тебя, ты настолько привык к тирании своей матери, что стал принимать ее желания за свои.
- Лини...
- Прощай, Оскар. Меня от тебя – тошнит!
 Оскар перезвонил, но Лини не взяла трубку, он продолжал названивать, но она больше не подходила к телефону.
       На следующий день, собрав свои вещи и оставив тете с дядей записку, где объяснила, что волнуется за бабушку, и решила бросить учебу – Лини уехала.
 Теперь главным существом в ее жизни станет ее ребенок. Она забудет Оскара, в ее жизни он был лишь эпизодом. Она верила в это..., хотела верить.


6


       Второй день шел снег. От его белизны ломило в глазах, ветер подвывал в окна.
 Лини, лежала на широкой кровати, холодный пот выступил у нее на лбу, прекрасные рыжие локоны были влажными и слиплись. Она старалась, очень. Казалось, этому не будет конца. Боль, – от нее темнело в глазах, сознание грозило покинуть ее.
- Давай, милая, держись! – бабушкина подруга держала ее за руку. Возле находились еще бабушка и ее соседка и как могли, поддерживали ее.
 Из-за погоды до врача было практически не добраться, а роды начались так внезапно. Город отрезан стеной снега. И хотя за врачом послали, было понятно, что ему не успеть...
- Давай, давай же!
- Ну, еще совсем немного осталось, уже видна головка...
- Детка, подари ему жизнь.
 Лини собрала оставшиеся силы. Она напряглась и почувствовала облегчение, а потом сознание медленно покинуло ее.

- … мальчик очень слаб..., трудные преждевременные роды – она сама могла не выдержать...
 Обрывки фраз пробились в ее сознание, и она открыла глаза.
 Мальчик, у нее сын! Но он слаб...
- Покажите, дайте мне его. – шепотом попросила она.
       Голоса почти смолкли, чьи-то мягкие руки положили ей на грудь маленький, едва шевелящийся сверток.
 Он был трогательно милый – темный пушок на головке, глаза зажмурены, – он ее, только ее!..

       Счастье было призрачно коротким... Малыш прожил лишь две недели.
- Он был слишком маленьким и слабым. – Успокаивала ее бабушка. Берта Ларсен всегда выглядела моложе своих лет, но смерть правнука сильно ее состарила.
       Ребенок умер. Было холодно на сердце и пусто, страшно пусто на душе. Ее сын не выжил, а она уже дала ему имя, даже представляла, как он будет учиться ходить, произнесет первое слово...
 Дядя с тетей не знали о случившемся с Лини, она им не сообщила. Ей абсолютно никого не хотелось видеть!
 И в то время, когда Оскар, не оставляя надежды разыскивал Лини, она хоронила их сына.
       На кладбище, когда опускали маленький гробик, Лини, вырвавшись, бросилась следом, ее удержали. А когда на крышку гроба упала первая горсть мерзлой земли – она потеряла сознание. Домой ее привели под руки, раздели, уложили в постель, закутав в одеяло.
 Всю ночь она слышала его плачь. Дэннис, она назвала сына в честь своего отца, звал ее. Он так звал, а она не могла найти его, она искала, искала...
       На утро Лини проснулась с высокой температурой. Много ночей подряд она бредила, звала сына, бессознательно звала Оскара...
 После ночных стенаний и кошмаров к ней пришло безразличие, а позже – злоба и ярость. Она ненавидела весь мир. Бога – за то, что он забрал у нее сына, Оскара – за то, что он не хотел его и себя – за то, что была бессильна что-то изменить.
       А спустя пару месяцев умерла бабушка. Это был сильный удар, но она выдержала. У нее больше никого не было, никого, кто был бы ей действительно рад.
       Лини стала жить одна. Теперь она не боялась ничего – ни жизни, ни смерти. Она даже призывала смерть, но та не смилостивилась над нею. Оставалось только жить. И она жила,... жила, как во сне, уходя в свои грезы, в свой мир. В нем не было боли, страданий, смерти. Там она была маленькой девочкой – отец кружил ее на руках, а мама рассказывала сказки, там не было Каролины и Оскара..., и бабушка еще была жива. Там не было одинокого маленького гробика и холодного колючего снега, не было горя...


7



       Почти семь лет спустя...


       Утро было солнечным и теплым. Машина Лини находилась в ремонте, ловить такси не хотелось, и она энергично шагала до офиса на своих двоих. Коротенькая серая юбочка соблазнительно открывала стройные ноги. Ее рыжие волосы выгодно выделялись на фоне белоснежной блузки и струились мягким воздушным каскадом на плечи и спину. Для женщины, которой недавно исполнилось двадцать пять, Лини выглядела более чем уверенно. Она собиралась переходить дорогу, когда прямо перед ней затормозил черный «Мерседес». Лини слегка покачнулась на высоких каблуках. Из машины выскочил ухоженный мужчина.
- Лини, это ты? – слова были произнесены с таким благоговением.
И Лини не сразу решилась взглянуть на говорившего, ведь этот голос она отличила бы от всех остальных... Его обладатель принес ей столько горя! Шесть лет... Шесть лет забвения и скорби, шесть лет она скрывалась, чтобы залечить раны.
- Извините, Вы ошиблись, я не Лини. – ее серые глаза встретились с его карими.
 А он почти не изменился, Оскар Беркли, как всегда был притягательно красив.
- Лини, ты меня не обманешь. – Он был слишком близко, слишком, чтобы не чувствовать боли. – Ты изменилась, очень изменилась. Но твои рыжие шелковистые волосы остались прежними, хотя изменилась прическа. Твои огромные серые глаза - все те же и эта родинка, на подбородке...
- Лжец! Тебе было наплевать на эти глаза и волосы, на меня. Лини, – та Лини умерла. А ты, до сих пор живешь по правилам, установленным мамочкой?
- Лини, мама три года назад попала в аварию – она погибла.
- О, поздравляю, ты получил свободу, а моя жизнь, благодаря тебе – превратилась в Ад. – ее серые глаза яростно вспыхнули. – Я не хочу тебя видеть, Оскар. Не желаю ничего о тебе знать. Ты разрушил мою жизнь, растоптал меня, сломал, как механическую игрушку. Но если бы речь шла только обо мне… Нет, ты сломал три жизнь.
- Лини, о чем ты? – Он так хотел бы все вернуть.
- Ты не имеешь права знать, я ненавижу тебя – это ты должен был умереть!
 Лини быстро обошла его машину и, почти бегом продолжила свой путь.

       Видимо Оскар выследил ее, он узнал, где она живет и где работает. Вечером, когда она вернулась в свою маленькую уютную квартирку, на автоответчике ее ждало длинное душещипательное послание. Оскар извинялся, оправдывался, клял себя последними словами и просил о встрече.
       Лини игнорировала его послания, цветы, приглашения. Но дошло до того, что он начал названивать ей по пятнадцать раз на дню, из них – семь-восемь раз на работу.
 Оскар продолжал засыпать ее цветами, которые она выбрасывала, даже не понюхав. На фирме пошли разговоры, мол, чем это Лини не угодил Оскар Беркли – самый богатый холостяк в городе, владелец крупного предприятия. Как так можно с ее стороны разбрасываться... И сколько еще он будет терпеть ее безразличие.
 В результате, чтобы сохранить работу – Лини пришлось уступить Оскару.
       В парке было прохладно и тихо. Лини сидела в некотором отдалении от Оскара, и удобная лавочка, для отдыхающих в любой момент могла превратиться в поле сражения.
- Лини, почему ты сказала, что я сломал три жизни? – Оскар осторожно придвинулся к ней. – Чьи жизни?
- После того, как ты сказал, что не желаешь от всего отказываться ради ребенка, я уехала к бабушке...
- Но ведь ребенка не было, ты так сказала.
- Его нет, но он был, Оскар. – Лини заморгала, пытаясь удержать слезы. – Он прожил всего четырнадцать дней. Я солгала тебе, ты не хотел его. Ты не хотел, и его нет.
- Не было дня, чтобы я не проклинал себя за то, что потерял тебя тогда. – Боль исказила красивое лицо Оскара. – Каролина долго пыталась затащить меня в постель. Когда ты уехала, нет, даже раньше, – я понял, что люблю тебе, Лини, я обезумел. Я искал тебя, искал, где только мог, твои родственники не назвали адреса. Твоя тетя отговорилась тем, что ее супруг, Гарри Джойс запретил говорить – где ты. Я все равно продолжал поиски. Если бы я только знал!..
- Я назвала его Дэннис. Он был похож на тебя, такой крошечный... В день похорон шел снег жестокий, колючий. А спустя два месяца умерла бабушка... Почти год я тонула в своем горе, не позволяя себе думать ни о чем, только об утрате, о тех, кого безвозвратно потеряла. Но потом я продала ее дом и землю и так вот оказалась здесь.
- Лини, я люблю тебя и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я хочу все исправить...
- Нет, это невозможно. – Она отвернулась, опустив голову.
- Но я попробую.
       Они проговорили несколько часов подряд. Целую неделю они пытались осознать, как поступить. Чувства Лини начинали оживать и возрождаться. Оскар ухаживал за ней... Она даже мимолетно пыталась представить, как будет приятно все начать с новой страницы. А следом, призраком перед глазами вставал образ бабушки и маленький гробик, засыпаемый снегом. Лини знала, что ничто не вычеркнет образ малыша из ее сердца, но память милосердно не давала ей вспомнить в подробностях личико сына.
       Она чувствовала любовь Оскара, подтверждением ей было и то, что за все эти годы он так и не обзавелся семьей, он верил, что разыщет ее. Боль от потери ребенка притупилась, она смирилась с утратой...
 В лице старшего Беркли Лини приобрела надежного друга и отца. Майкл Беркли даже признался однажды ей и сыну, что всегда был влюблен в мать Лини – Дорис, но она предпочла, богатому Беркли, бедного Дэнниса Ларсена.
       Так прошло почти четыре месяца...
 Лини даже сама не заметила, когда окончательно простила Оскара Беркли. Простила и поверила в его любовь.

       Стоя рядом с Оскаром пред алтарем, перед священником давая клятву верности, зная, что Бог видит это, Лини чувствовала покой. Она вспомнила их первую встречу, вспомнила, что еще тогда почувствовала, что всегда будет склонять голову перед этим человеком. Перед мужчиной, перед мужем.
       Да, она любила его, ощущала его любовь, с ним познавала счастье. Счастье, которое спасла, отвоевала у горя.
 Он был ее рабом и ее повелителем. Он был для нее – центром вселенной. А она была его мечтой, миром, спасением.
Они вместе – были хозяевами своей судьбы.



The Еnd.