день Олимпа

" … день Олимпа".

(диалоги богов - {почти пьеса})

Чёрти что творилось на некогда славном Олимпе; грехи и пороки, придуманные для людей богами, теперь во всю пиршествовали среди них. А люди, давно забывшие, что когда-то верили в богов, ныне надеялись только на себя. Боги, забытые людьми, и в свою очередь тоже потерявшие интерес к своим созданиям, занимались разной ерундой, им не приличествующей. Чёрти что творилось на некогда славном Олимпе.

-Семь треф.
-Да, и на что ты рассчитываешь?
-Не твоё дело.
-Хорошо, семь бубей.
-Идите вы в задницу, пас. Играйте вдвоем.
-Семь червей.
-У тебя же их нет, мало в горе, что ли?
-Разберусь, что мне делать, говори.
-Без козырей.
-Свои.
-Дело твое, играй. Гермес, открой прикуп, пускай этот бородатый молниепуск обрадуется.
 В огромной, не имеющей ни конца ни начала, зале, утыканной колоннами, за маленьким инкрустированным столиком сидело трое. Один – давно не стриженный и обросший бородой – развалился на колченогом стуле, лишь семейных трусах красного цвета. Некогда мускулистое и стройное тело, теперь представляло из себя массу жировых складок, набегающих одна на другую, груди висели, как у старой женщины. В пегой длинной бороде проглядывались куски хлеба и макаронных изделий. Второй – с хитрыми глазами, острым длинным носом и выдающимися скулами – был тощ, как палка. На его голове красовалось подобие бейсболки с отогнутыми, будто крылышками, краями. На плечах висела тонкая просвечивающая накидка, под которой голое тело, а на ногах раздолбанные кроссовки с отходящей подошвой. Третий – с каштановой шапкой волос, квадратным лицом и массивной нижней челюстью – сидел абсолютно голым на каком-то пеньке, расставив ноги в разные стороны. На этом же пеньке покоилось и его огромное мужское достоинство. На запястьях проглядывались следы, видимо, оставленные какими-то кандалами или браслетами. Это он просил Гермеса показать прикуп.
Остроносый ловко перевернул карты; в прикупе семерка червей и семерка треф.
-Гаденыш, - взревел Зевс, взявший прикуп, – после твоей сдачи прикуп лучше не брать. Передергиваешь, сволочь.
-Я всегда играю честно, - ухмыльнулся Гермес.
-Твоя честность мне уже несколько сотен в гору принесла.
-Я тут ни при чем. Не умеешь играть – не садись.
-Это я-то не умею, - вспыхнул Зевс. – Ах, ты …
Он замахнулся рукой на Гермеса, но потом, видимо, передумав, выбросил её в другую сторону. С пальцев сорвалась ослепительно-белая молния и, громыхая, унеслась вдаль.
-На чем я остановился, Прометей?
-Восемь без козырей.
-Какие восемь? Семь, я помню.
-Чего тогда спрашиваешь?
-Моё дело. Хорошо, восемь пик.
-Вист.
-Вист.
-Они еще и вистуют; родной сын отца подставляет.
-Игра – есть игра, папочка, - захихикал Гермес.
-К тому же не на интерес, а на нечто лучшее, - поддержал Прометей. – Только, вот, чем отдавать будешь?
-Еще отыграюсь.
-Сомневаюсь, - покачал головой Прометей, – в этом я искренне сомневаюсь. Ты в такой заднице, что у неё даже края не раскроешь. От силы, возьмешь взятки четыре, не больше.
-Да-да, на большее и не рассчитывай.
-Ну, вас, - мрачно глянул Зевс, – все карты крапленые.
-Как ты мог такое подумать, - делано обиделся Гермес, – всё по-честному.
-При тебе колоду вскрывали.
-Я знаю Гермеса – подленького выродка. От него хитростью за милю несет.
-Мы будем играть, – спросил Прометей, – или выяснять вопрос отцов и детей?
-Будем, кто ходит?
-Ты, Зевс, и ходишь.
-Надо было бескозырку оставлять.
-Поздно, батенька, уже прокомпостировали, - хихикнул Гермес.
-Чего прокомпостировали? – не понял Зевс.
-Проехали.
-Ах ты – жертва моего невоздержания. Все Атлант виноват, подсунул свою дочь.
-Ты моего брата не трожь, - сказал Прометей. - Мало тебе, что заставил его свод небесный держать?
-За то и заставил, что дочку свою подпихнул. Как у меня только на нее встало?
-У тебя на всех встает – независимо от возраста и красоты – сексуальный маньяк. Всех, кого мог, уже перетрахал, удивляюсь, как только свою мамашку не трогал.
Зевс густо покраснел и отвел глаза.
-Неужели, - удивился Прометей. – И туда успел залезть? Ну, семейка, ё моё.
-Чего, семейка-то, - буркнул Зевс, глядя на Прометея, – сам отсюда же. Не забывай, что ты мой двоюродный брат, как-никак, родственнички.
-Засунул бы я это родство куда подальше.
-О, - заметил Гермес, - еще один дальний родственник пожаловал.
-Где? – спросил Зевс.
-Да, вон, парит, - указал Гермес рукой.
Издалека показалось, медленно плывущее по воздуху, тело, находящееся на высоте полуметра от земли. Спокойно лежа на боку, оно лавировало между колонн в сторону играющих. Кожа имела бледно-синий оттенок с желтоватыми потеками, прозрачно-белесые волосы беспечно свисали вниз. Веки субъекта были опущены, но глаза под ними шарахались из стороны в сторону. В левой руке, лежащей вдоль тела, находился зажатый шприц с какой-то жидкостью. Тело подрулило к столику и остановилось; веки медленно поднялись, показав безумно-обгашенные глаза с ноткой безразличия.
-Приятный день, - произнес слабый тягучий голос. – Приятное место. Кому укольчик?
-Приятный-приятный, - пошевелил своей массивной челюстью Прометей, - но нам, Гипнос, не нужен укольчик, и так все хорошо.
-Зачем же ты отказываешь двоюродному дядюшке, Прометей, - вяло прошептал Гипнос. – Мой качественный продукт обеспечит вам мир белых лилий и розовых мечт.
-Не надо, я лучше пивка.
-Ах, ты, ребенок, - ласково тек голос, - пиво – это для маленьких. А для взрослых мальчиков лучше моего состава ничего не бывает. Зря отказываешься, милая штучка. Полетаем-поплаваем ... Может ты, Зевс?
-Летел бы ты, дядя, куда подальше.
-Какой грубый племянник.
-А я не откажусь, но только маленькую дозу, - встал из-за стола Гермес.
-Ооо, внучек меня поддержал, - глаза сразу ожили, и Гипнос, ловко перевернувшись в воздухе, оказался стоящим на ногах. – Подставляй ручку.
Гермес вытянул правую руку и сжал ладонь в кулак, вены мгновенно проступили синими змейками.
-Какие у тебя хорошие вены, искать не надо. Одно удовольствие колоть в такую руку.
-У тебя в шприце возбуждающее или расслабляющее?
-По твоему желанию, хочешь – такое, хочешь – другое. Смесь универсальная, зависит от твоих желаний.
-Мне бы возбуждающего, чтобы поржать и побуянить.
-Хорошо, - мило сказал Гипнос, встряхивая шприц; жидкость, закачанная в него, поменяла цвет с голубоватого на красный, – желание клиента – закон.
Игла мягко проткнула вену, с еле слышным поскрипыванием входя внутрь. Гермес сразу ощутил, что в кровь льется что-то веселящее; и без того ухмыляющееся лицо теперь, вообще, расползлось в глупейшей улыбке.
Гипнос аккуратно вытащил иглу; в шприце будто и не убавилось.
-Не пожалеешь, внучек.
-И не собираюсь жалеть, - рассмеялся Гермес, плюхаясь обратно на стул, – все хорошо, дед.
Гипнос щелкнул пальцами, мгновенно оказавшись висящим в воздухе, как и прежде – на правом боку.
-Хо-ро-шо. При-ят-но, - растягивал он слова. – В преф иг-ра-ете?
-Да, - ответил Прометей. – Испортил нам игрока.
-Он сам за-хо-тел, - певуче произнес Гипнос. – Преф – это е-рун-да, для де-тей. Вот мой сос-тав-чик – хо-ро-шо. Это при-ят-но.
-Лети отсюда, - рявкнул Зевс, - баянист хренов. У меня в горе за триста, а из-за тебя сейчас еще больше будет.
-Ду-ра-чок ты, Зевс. Те-шишь толь-ко сво-ю пус-тую го-ло-ву и свой ог-ром-ный член. Все это дет-ство.
-Лети, сказал, - Зевс замахнулся рукой, пуская в Гипноса молнию.
Однако, она спокойно прошла сквозь того, не причинив вреда, зато колонна, стоявшая за Гипносом, разлетелась в пух и прах.
-И шу-точ-ки у те-бя дет-ские, - сказал Гипнос, закрыл глаза и тихонько поплыл дальше.
Гермес схватил карты, посмотрел на них, заржал и ударил по столу кулаком, отчего тот тихонько хрустнул.
-Хааааа, - тупо заржал Гермес, - ну, чего, будем играть или как? А, Прометей? Хаааааа.
-С тобой сейчас только и играть – все просрем.
-Не боись, он у нас не то, что четыре, даже две взятки не получит.
-Я то не получу?! - вскипел Зевс. – Подумай, с кем говоришь, юнец обдолбанный.
-Что за оскорбления, - удивился Гермес, – чем заслужил такое обращение, хаааааа. Видишь, что твое дело труба и решил хамством отвлечь меня от игры? Хрен выйдет, я все соображаю. Хаааа. Будет у тебя гора выше нашего Олимпа. Хаааа.
-Предлагаю остановить игру, - сказал Прометей. – Продолжим после, когда Гермес ...
-Ничего подобного, - перебил Зевс, - не будем откладывать, итак уже какой день подряд доиграть не можем. То одно, то другое. То кто-то придет, то кого-нибудь куда-нибудь позовут. Нет, никаких остановок.
-Оставь, Прометей, он надеется выиграть, рассчитывая, что я сейчас буду невменяем. Ты, Зевс, глубоко ошибаешься, мне ничто не помешает.
-Посмотрим.
-А тут и смотреть нечего, я в себе уверен на все сто.
-Кто ходит? – спросил Зевс.
-Да, ты, ходишь, - пробубнил Прометей, почесав яйцо, - сколько раз уже выясняли.
-Хааа, разве он помнит, этот склеротик жирный. Помнит только одно – движения тазобедренным участком своего тела, лежа на чем-нибудь шевелящемся.
Глаза Зевса налились яростью; он вскочил с табуретки и швырнул молнию в сторону Гермеса. Стул под остроносым разлетелся в щепки, а упавший заржал пуще прежнего.
-Хаааа, правда глаза колет. Хаааа. Нервный ты какой-то стал, старик, подлечился бы у Аполлона. Он тебе выписал бы какое-нибудь успокаивающее. Или, вон, уколоться надо было, авось, полегчало б.
Зевс грузно плюхнулся обратно, а его жир заходил из стороны в сторону.
-Спортом тебе заняться надо, хааааа, - поднялся с пола Гермес. – Бег трусцой, подтягивания на перекладине, приседания. Еще отжимания, только чтоб под тобой никто не лежал, а то так отжиматься ты любишь, а затем, разные, на жилплощадь претендуют. Стоят перед входом на Олимп и плачут, что ты их папа, а им жить негде.
Зевс молча выслушивал речеизлияния Гермеса, что-то тихо бубня про себя, шлепая толстыми губами.
-Слушай, Зевс, а, может, с тобой поступить так же, как твой папаша с твоим дедом, а? У нас проблем меньше будет; а то превратил Олимп в какую-то коммунальную квартиру. Бардак. Хаааа. Сделаем тебе то же самое.
-То есть, то же самое? – не врубился Зевс.
Прометей ухмыльнулся, поняв, что предложил Гермес.
-Совсем стал тупоголов, - хмыкнул Гермес, - только и умеешь, что молнии пускать.
Что-то появилось в глазах Зевса; видимо, еще не весь его мозг заплыл жиром. Он начал понимать на что намекает Гермес, вспомнив о дедушке.
-Что? – взревел громовержец после некоторого раздумья, вскакивая и бросаясь к Гермесу. – Что-о-о-о-о?!
Хитрец ловко отпрыгнул, оказавшись по другую сторону стола.
-Говорю же, тугодум, хаааа.
Некогда стройный глава богов кинулся напрямик, опрокинул стол, перелетев через него, но Гермеса так и не схватил; тот уже стоял в другом месте. Зевс опять хотел ринуться в атаку, но его обхватили чьи-то цепкие сильные руки. Дернулся – бесполезно; захват был крепок.
-Успокойся, Зевс, - сказал Прометей, - все равно не поймаешь.
-Отпусти. Как это – успокойся, он мне яйца предложил отрезать? Я ему сейчас сам их отрежу.
-Остынь, забыл, что из себя Гермес представляет? Не обращай внимания, знаешь же его скабрезные шутки.
-Да, отпусти, ты, не буду я на него охотиться.
Прометей убрал руки; Зевс угрюмо стоял, переваривая происшедшее.
-Хааа, не бери в голову, Зевс, бери в ...
-Заткнись, - посоветовал Прометей, – дай ему ...
-Вот ведь скотина, - грустно произнес Зевс, - яйца мне отрезать. Да я этими яйцами тебя на свет породил.
-Ну не ими, во-первых, и не ты, во-вторых, хаааа.
-Скотина ... у ты – скотина ...
-Заело папашку, явно надо Аполлона вызывать, может чего от головы пропишет.
-Успокоились, – поинтересовался Прометей, поднимая стол, – можно обратно садиться?
-Мне сидеть не на чем, ха.
-Сам виноват, язык лучше бы себе отрезал.
-Во, точно, чем на меня зариться.
-Ладно, проехали, побузили и хватит, - улыбнулся Гермес.
-Отошел, что ли, уже, - поинтересовался Прометей.
-Похоже, да, доза-то крохотная оказалась. Можно было по более принять.
-Тогда точно друг друга порешили бы, садитесь.
Зевс занял свою табуретку, Прометей устроился на пеньке, Гермес остался стоять.
-Хорошо устроились, а как же я?
Прометей щелкнул пальцами, рядом с Гермесом образовался новый стул. Хитрец проверил его на прочность и подсел к столу.
-А ты у нас еще и столяр? – как бы удивился он.
-Много чего могу, но об этом не стоит говорить, завидовать будешь, а завистников я терпеть не могу.
-Однако, ты не можешь того, что могу я, точно знаю.
-И что же это такое?
-А я тоже не скажу, завидовать будешь, да еще и обидешься.
-Тогда остановимся на том, что не станем друг другу завидовать, и не будем знать, что каждый из нас может.
-Да онанировать ты не умеешь, так же как он, - буркнул Зевс, решив отомстить сыну. – Я как-то подглядел – сверхпрофессионально дрочит.
Гермес залился краской, злобно зыркнув на отца.
-Что, и тебе правда глаза колет? - заржал теперь Зевс. – Да и дети у тебя сплошные уроды получаются; один козлоногий Пан, чего стоит. Что, съел, тоже могу настроение испортить – мало не покажется.
-Может, закончите, надоело, - сказал Прометей.
Никто не ответил; тишина повисла в бесконечном зале, не имеющем потолка, колонны уходили высоко вверх, теряясь среди облаков, проплывавших мимо. Пол, выстланный квадратными мраморными плитами, имел свойство менять цвет, на данный момент имея тускло-зеленый с вкраплениями черных точек.
Недалеко от столика торчал маленький постамент, на которой была водружена чья-то голова, очень похожая на настоящую. Глаза закрыты, а на макушку натянуты кружевные женские трусики кремового цвета. Прометей посмотрел на голову, скривил уголок рта и отвернулся, потому что никогда не любил эту конструкцию, преследующую троицу всегда и везде. Стоило где-нибудь собраться втроем, как тотчас образовывалась эта проклятая голова, начиная говорить разные гадости. Вот и сейчас она находилась рядом с играющими, но, пока что, молчала, чему Прометей был несказанно рад.
"Тишина, - подумал он, - как мало ее осталось. Последние дни только и делаем, что шумим. Но какая-то зловещая эта тишина, не нравится она мне. Вот ...".
Безмолвие было нарушено; донесся странный звук "тук-дук, тук-дук", будто по мраморным плитам катили тележку. Прометей огляделся, но ничего не увидел.
-Что ты чердаком вертишь? – поинтересовался Гермес.
-"Тук-дук", слышишь?
-Ну, слышу.
-Что это?
-Да вон, Эрос катится, я его еще издалека увидел.
Прометей глянул, куда указал Гермес, и, действительно, увидел маленького голого Эроса, приближающегося к ним на роликовых коньках. В одной руке у него была стопочка какой-то бумаги, другой сжимал АКМ. Ростом Эрос доходил Прометею до пупка.
Резко затормозив перед столиком, "малыш" подмигнул всем левым глазом.
-Нет, вы только посмотрите на него, - возмутился Зевс, - по возрасту старше Гипноса, а все никак не набалуется – детство в попке играет.
-Понимал бы чего, - огрызнулся Эрос. – Сидишь и сиди – жиром заплывай.
-Ну и что у тебя за фигня на ногах?
-Эээх, - вздохнул Эрос, - отстал ты от моды, старина. Это же самая классная вещь – роликовые коньки, давеча на крылья выменял.
-Тебе для того крылья давали, чтоб ты их менял?
-Ну, это уж мое дело.
-Эрос, а что у тебя за бумажки в руке? – спросил Гермес.
-Сейчас покажу, - ответил Эрос, подходя к Зевсу. – Не возражаешь? – спросил у того, прикрепляя ему на лоб одну из бумажек, оказавшуюся мишенью.
-Возражаю, - попробовал ответить громовержец, но это ничего не дало.
"Малыш" мгновенно отъехал, вскинул АКМ и дал очередь; голова Зевса затряслась, как в эпилептическом припадке. Пули ложились аккурат в центр мишени, но отскакивали от непробиваемой головы.
-Сдурел, что ли? – закричал Зевс, вскакивая.
Эрос прекратил стрелять; глаза пылали счастьем.
-Чумовая фенька, - восторженно сказал он.
-Я тебе сейчас такую чумовую феньку устрою, - побежал на него Зевс.
Куда ему было угнаться за маленьким юрком; "старику" приходилось цепляться за колонны, чтобы менять курс, преследуя Эроса, шустро орудующего коньками. Через несколько минут преследователь остановился и тяжело задышал, сердце в груди прыгало, как бешенное. Еле добравшись до своей табуретки, довольно опустился на нее.
Эрос подъехал и встал рядом с Прометеем.
-Что это у вас старик сегодня бешенный какой-то?
-Это его Гермес довел, а ты добавил.
-Ааа. Нет, ну, правда, классная штучка этот АКМ, не зря на лук выменял. Полезная вещь в хозяйстве.
-Кто делал, – спросил Гермес, – Гефест, наверно?
-Куда нашему Гефесту до такого предмета, ты, что?! Славяне сбацали; меня с ними Геракл свел.
-Геракл-то, откуда славян знает? – удивился Прометей.
-Он последнее время только у них и гостит. Тамошнему верховному пиво сам Озирис поставляет, а Геракл – большой любитель, вот у Перуна и торчит день и ночь.
-Пиво – это хорошо, - довольно облизнулся Прометей. – Надо будет как-нибудь с ним пойти.
-Не выйдет, он никого туда не водит. Жаден стал, просто ужас, еле уговорил. Пиво, действительно, мировое. Еще у них там медовуха есть – местного разлива – обалденная штучка.
Прометей сидел облизываясь; Зевс отдышался и сказал:
-Слушай его больше, он тебе таких песен напоет.
-Я не вру, - вскипел Эрос, - у Геракла спросите.
-Где ж его взять, сам говоришь, что он у славян гостит, - усомнился Зевс, соскребая со лба мишень, которая совершенно не хотела оттуда слезать. – Что у тебя за клей такой?
-Водой надо, - посоветовал Эрос, - так не снимешь. А Геракл собирался на днях на Олимп заскочить, вот у него и узнаете – врал я или нет.
-Водой, говоришь, - принял к сведения Зевс. – Нужно попробовать. Только ты, смотри, так больше не шали, до сих пор голова гудит, как после пьянки. Шутник, елки. Вода. Где-то здесь была вода.
Зевс махнул правой рукой снизу вверх; рядом со столиком образовалась ванна, наполненная водой доверху. Вода почему-то пузырилась, а с одного конца из неё торчало две голые волосатые ноги.
-Это еще, что такое? – удивился Прометей.
-Не знаю, - так же удивился Зевс.
Встал и подошел к ванне; в ней оказался какой-то субъект, который и пускал пузыри по воде.
-Ха, братишка, - воскликнул Зевс и ударил по воде рукой. – Посейдон, ты чего тут?
Субъект открыл глаза, высунул голову из воды.
-Что ты долбишь? – недовольно сказал он.
-Говорю, ты чего тут делаешь?
-Чего-чего, плаваю.
-Это же моя ванна, - возмутился Зевс, - вылезай!
-Что за частнособственничество? Его, видите ли, ванна, - пробурчал Посейдон, – ну и что? Ванны для брата жалко, ох, и паскудненький у тебя характерец.
-Да это же хамство! Лежит тут со своими волосатыми ногами в моей ванне и чем-то еще недоволен.
-Не ори, ванна, может, и твоя, а вода в ней моя. Так, что, заткнись.
-А-о-э, - не знал как возразить Зевс.
-И не мычи тут, не корова.
Гермес, Прометей и Эрос заржали в один голос.
-Два брата, блин, - захохотал Прометей, - ванну поделить не могут, это что-то.
Огорошенный Зевс не мог придумать, что сделать; видимо, Посейдон и не собирался вылезать из ванны. Такое хамство со стороны брата убийственно подействовало на громовержца, что он не врубался, чего предпринять. Постояв в нерешительности над ванной, все-таки зачерпнул из нее воду и стал оттирать мишень со лба, кидая мокрую бумагу на повелителя вод.
-Ты что творишь?!! - вскипел Посейдон так, что даже забурлила вода. – Я тут плаваю, а он сюда мусор скидывает, охренел, что ли, совсем?!! Хватить засорять водоемы, совесть хоть поимей!
-Совесть он не умеет, - хихикнул Гермес, - а вот кого-нибудь – это пожалуйста, в этом силен.
-Я тебе говорю или нет?! - Посейдон возмутился еще больше, потому что Зевс, совершенно не обращая на него внимания, продолжал отмывать бумагу со лба. – Да он и не слушает, скотина!
Посейдон вытащил из воды руку, швырнув в братишку чем-то зеленым; предмет попал в грудь, квакнул и перепрыгнул на голову. Зевс закружился на месте, пытаясь руками стряхнуть с волос это зеленое и квакающее, однако, лягушка прочно закопалась в длинные седые космы.
-Снимите с меня эту гадость, - завопил Зевс визгливым женским голоском. – Фуууу, снимите быстрее.
Проворнее всех оказался Эрос, вскинув АКМ и нажав на курок; маленькие зеленые кусочки повисли на ближних колоннах.
-Я ж тебе говорил, не балуй своей игрушкой, - хлопая глазами сказал Зевс, - забыл?
-Сам же орал – помогите. Я помог, улыбайся.
-Да пошел ты! Вы меня, видать, все решили сегодня достать, никакого житья от вас не стало, только и умеете, что пакостить. Либо мне, либо друг другу.
-Расслабься, Зевс, все хорошо, - посоветовал Прометей.
-Улыбайся, - повторил Эрос.
-Может в преф доиграем? – осведомился Гермес.
-Эээээ, - покачал головой Зевс, - тьфу, на вас, идиоты.
-А вот оскорблений не надо, - предупредил Посейдон, плескаясь в ванне, - а то сейчас еще одну зверушку запущу, только похужее прежней.
-Да шли бы вы все на ..., - сокрушенно сказал Зевс, усаживаясь на свой табурет, – достали.
-Не плакай, папочка, - съязвил Гермес, - кликнем Гипноса или Аполлона – успокоят.
-Не надо Аполлона, - воспротивился Зевс, – не хочу видеть этого педрюка.
-Что ж ты так, – удивился Посейдон, – вроде, сын твой?
-Сын, хэ, тебе бы такого. У меня все дети какие-то моральные уроды.
-Все в отца, - сказал Эрос, - точь-в-точь.
-Да меня к мужикам никогда не влекло, - возмутился Зевс.
-Я в общих чертах.
-То-то и оно, что в общих. Думаете, если он такой красавец, этот Аполлон, то от него все бабы без ума? Ага, хрен на. Ему ни одна не дает, кроме, конечно, единоутробной Артемиды; да и она-то из жалости. Поэтому на мальчиков и переключился, нашел себе Кипариса и Гиакинта, и теперь с ними дни напролет развлекается.
-Ну, семейка, - опять покачал головой Прометей, – ну, блин, родственнички достались. С такими впору повеситься.
-Туда тебе и дорога, - огрызнулся Зевс, – один раз уже повисел, недостаточно?
-Да, - вскрикнул Эрос, - все забываю спросить, Прометей, а зачем ты тогда огонь украл, для людей все-таки?
-Для каких людей, больно надо. По глупости. Как-то напились вдвоем с Аресом и поспорили – смогу огонь увести или нет.
-А на что спорили? – спросил Посейдон.
-Не твоего ума дело.
-Ты не дерзи; могу и у Ареса узнать.
-Сначала найди этого Ареса, его днем с огнем не сыщешь, самому нужен. Пари-то я выиграл, а он мне до сих пор не отдал, что проспорил.
-А я знаю, где он, - спокойно сказал Эрос.
-Где? – взревел Прометей.
-Залез в одну из каморок наш военачальник и сидит в "КВАКУ" рубиться, что, аж, слюни на монитор летят. Маньяк виртуальный. Около половины игры прошел, а остальное не может – мозгов не хватает.
-Что за игра такая? – спросил Зевс.
-Обыкновенная, бродишь по коридорам и мочишь, кого ни попадя.
-По каким коридорам? – не понял Зевс.
-Ё, ну ты и тупоголовый, - скрипнул зубами Гермес, – по виртуальным, понял?
Зевс утвердительно покачал головой, но по нему было видно, что он ни черта не понял из вышесказанного. Чтобы как-то замять это дело, обратился к Прометею:
-Так, значит, я тебя по твоей же глупости заставил приковать?
-И по моей и по своей.
-Оба погорячились. Благо освободил кто-то, а то я и забыл напрочь, что повесил тебя на скалу.
-Склеротик. Спасибо Гераклу, что отколупал меня оттуда, иначе и по сей день бы висел. Хоть один добрый парень попался, помог.
-Терпеть не могу этого Геракла, - проворчал Посейдон.
-Ну это ты зря, он хороший ...
В это время издалека раздалось громыхание и гудение, было похоже, что кто-то сотрясал колонны. Следом послышался раскатистый бас, певший про какого-то замерзшего ямщика.
-Принесла нелегкая, - закряхтел Посейдон, – вспомнишь о дураке, а он тут как тут. Глаза б мои его не видели, дебил великовозрастный. Нарожал Зевс ублюдков, что ими земля полнится. Терпеть не могу этого Геракла, свин похабный, - голова Посейдона ушла под воду, по ней опять пошли пузырьки.
На поверхности остались только ноги, торчавшие за пределами ванны, которая повернулась на девяносто градусов и начала удаляться, набирая скорость. Через несколько секунд она скрылась в одной из сторон безразмерного зала, а с другой стороны показалась массивная фигура Геракла. Он горланил свою песню и бил какой-то огромной железной трубой по колоннам, видимо, создавая аккомпанемент. Черные волосы ершились на голове во всевозможные стороны, плавно переходя в такую же черную торчащую бороду, также плавно перетекающую в растительность на груди, не менее пышную, чем на голове. Живот не отличался от всего остального, но вот, что творилось дальше, невозможно было увидеть, потому что там располагалось золотое руно, используемое в качестве набедренной повязки. Зато дальше все понятно: ноги не выбивались из общего волосяного покрова. В сторону собравшихся вокруг столика двигался совершенный обезьян с железной трубищей в руке.
-О, какая теплая компания, - воскликнул он, увидев собравшихся. – Вот вы где. А я иду, смотрю – никого, думаю, куда все подевались, а вы здесь торчите. И папашка мой тут. Здравствуй, папочка, - сказал Геракл, добродушно потрепав Зевса за бороду, - как дела?
Зевс дернулся в сторону; последнее время он тоже не мог терпеть выходки Геракла.
-Нормально дела, в карты проигрываю.
-Я ж тебя учил, как играть надо, эх, ты – пустая голова. Над тобой уже весь Олимп смеется, а как я про тебя славянам рассказал, так там полдня все ржали. Правда, ихний Перун чем-то на тебя смахивает, но намного лучше выглядит, держится в форме.
-На себя посмотри, весь шерстью зарос, хоть бы побрился.
-Зачем? Я на север хожу, а там холодно.
-Ты где золотое руно спер? – спросил Гермес.
-Во-первых, не спер, а взял, потому что плохо лежало, а, во-вторых, это мое личное дело. Прометей, как руки, не болят?
-С чего им болеть?
-Ты ж сколько времени провисел, должны болеть.
-Нет, не болят. Так, значит, правда, что ты к славянам ходишь? Говорят, там выпивка хорошая, может, возьмешь как-нибудь с собой?
-Я теперь туда не скоро собираюсь.
-Говорил же, жаться будет, - прошептал Эрос Прометею. – Скаредный стал до невозможности.
-Что ты врешь? - услышал его Геракл. – Зря, видать, тебя с собой брал, уже всем растрепал, балаболка маломерная.
-Геракл, шел бы ты, куда шел, - посоветовал Зевс; ему так надоела вся эта ругань, что он хотел поскорее спровадить нерадивого сынка.
-А я никуда не тороплюсь, как раз к вам перся, давно не виделись, братья, отцы и деды с дядями.
-Еще бы столько не видеться, - пожелал Зевс.
-Думал,с распростертыми объятьями встретишь, а ты вона как. Глупый ты.
-Да, глупый, - согласился Зевс. – Первая глупость – дал тебе возможность появиться на свет, а вторая – пустил на Олимп.
-Ах, вот, значит, как, - разъярился Геракл, ударяя трубищей по полу. – Такой ты, значит. Недалеко ушел от своей супруги Геры, таким же сволочным стал. Давно хотел тебе морду набить, видимо, времечко пришло.
-Только попробуй – испепелю.
-Сейчас проверим.
Проверить не получилось – рядом со столом, теперь уже в красной мраморной плитке, разверзлась трещина, откуда показалась плешивая голова с горящими глазами и сумрачным лицом бледного цвета.
-Кто здесь долбит, – закричал плешивый, клацая зубами, – кому жить надоело?
-Ну, я долблю, - вышел вперед Геракл, держа трубищу наперевес, - а что, не нравится?
-Да, как-то не очень, - сразу же поостыл плешивый при виде мохнатой детины. – Мешаете.
-И чем же это я тебе мешаю, старый пердун?
-Мы с Персефоной, только что легли в кровать, а тут в потолок долбят, думаешь, приятно?
-Не люблю думать, не доставляет удовольствия.
-Зря.
-Что зря? – спросил Геракл, играя трубищей как тростью.
-Зря ... ты ... мне Кербера испортил. Сидела собачка на цепи, никого не трогала ...
-Как это не трогала? Он меня за ногу укусил, пес паскудный, за это по голове и настучал.
-По какой?
-По всем сразу, одним махом.
-Тебе лишь бы руками помахать, на другое не способен. Теперь Кербер ссыт, где попало, все ковры обмочил, на меня из-за этого Персефона ругается, говорит, что жить так невозможно и, что она к матери своей уйдет. Только начали налаживаться отношения, только в постель легли, а ты опять мешаешь. Из-за тебя у меня нет счастья в семейной жизни.
-Ну, кто меня сегодня еще в чем-нибудь обвинит? – спросил Геракл. – Видно сегодня день неблагоприятный. От Зевса выслушал, от Аида выслушал, теперь от кого?
-А о тебе еще и Посейдон высказался, - хихикнул Гермес, почесывая острый нос.
-Во, хорошо, от всех трех братьев получил.
-Ты больше не стучи, пожалуйста, - очень вежливо попросил Аид, – буду крайне благодарен.
-Ладно, уговорил, хрен плешивый, иди, занимайся со своей Персефоной.
-Аид, дочке моей привет передавай, - сказал Зевс.
Аид кивнул плешивой головёшкой и убрался в пол; трещина засосалась, а пол был опять идеально выложен плитами, теперь уже, желтого цвета.
-Нет, ну вот ведь бардак, - опять начал Прометей, - кто только с кем не спит. Племянница с дядей, отец с дочерью, брат с сестрой, и так далее. Бедлам. Как меня все-таки угораздило родиться в такой семейке?
-Только я как-то не видел, с кем ты спишь? – задумался Эрос. – Не замечал.
-А он ни с кем не спит, - ответил Зевс, - импотент от рождения. Ему не дано.
-Наглая ложь, - взгудел Прометей, – разве у импотента может быть такой агрегат? – показал на свои гениталии.
-Так ты их для того напоказ и держишь, чтобы ни в чем не заподозрили. Мол, большой, значит, рабочий. Хрен-то там. Мне Геба как-то рассказывала ...
-Кто? – перебил Геракл. – Геба? Моя жена?
-Ну да, твоя жена – моя дочь. Так вот, пыталась его соблазнить, и так перед ним вставала и эдак, стриптиз показывала, руками пыталась, языком. Бесполезно, никаких признаков жизни.
-Сучка, - заорал Геракл. – Морду набью. Потаскуха. ****ь олимпийская.
-Ты не горячись, - остановил Эрос, – сам виноват – гуляешь, незнамо где, а она тебе что, железная? Ее тоже понять надо.
-Все равно морду набью.
-Я тебе, набью, - встрял Зевс. – Ты ее и пальцем не тронешь, иначе с Олимпа вышвырну.
-Испугал, теперь не вышвырнешь, я здесь зацепился.
Прометей, видя, что его оставили в покое, и ушли в другое русло, сидел спокойно улыбаясь.
-Чего ржешь, - уставился на него Геракл, - я к тебе, как к брату, а ты к моей жене.
-Так он же ничего не сделал, - рассмеялся Зевс, – говорю, что импотент. Уж если Геба не смогла с ним справиться, то это диагноз.
-Гад ты, Зевс.
-Не все же на мне отыгрываться, - рассмеялся громовержец.
Гермес и Эрос также засмеялись, только Геракл и Прометей были сумрачными; один узнал о неверности жены, а другой был смущен раскрытием его тайны.
-Значит, ты даже подрочить не можешь, - захохотал Гермес. – Я ж тебе говорил, что не умеешь того, что могу я.
-Все, хватит Прометея опускать, - вступился вдруг Зевс, – и так он уже ниже уровня канализации сидит. Хорош.
-Чёй-то в тебе такая жалость проснулась? - изумился Гермес. – Сам же первый начал.
-Я начал, я и закончу. Довольно.
-Боишься, что потом тебе отомстит, - предположил Эрос, - неужто струсил?
-Ни хрена я не боюсь.
-Похвально, - зааплодировал Гермес. – Похвально. Старина Зевс ничего не боится, просто предполагает, что в один прекрасный день подобное может произойти и с ним, а вот тогда посмеется Прометей. Все-таки хороша поговорка: "Хорошо смеется тот, кто смеется последним". Актуальна.
-Сказал бы я тебе, - огрызнулся Зевс.
-А ты скажи, я вытерплю.
-Возможно, но ...
Послышался смех и цоканье по мраморному полу; к столику приближалось двое. Один был высок, гол и красив, а другой низок и уродлив. У первого в одной руке находилась бутылка, из которой он постоянно отхлебывал, заливаясь после этого смехом, а на сгибе второй висела огромная авоська с не менее огромным количеством бутылок, которые чарующе-мелодично позвякивали. Второй держал только свирель. Они шли обнявшись, быв совершенной противоположностью друг другу. Державший свирель – козломордо-козлоногий Пан, сопровождавший всюду и везде красавца Диониса.
-Сегодня прям какой-то сборный день, - сказал Зевс, – еще одни детки пожаловали. Мой любимый сын, от которого есть хоть какая-то польза, и твой козлоногий выродок, - посмотрел на Гермеса, - который только и умеет, что дудеть на свирели, да, бегать за нимфами.
-Какой же от твоего Диониса прок? – спросил уязвленный Гермес. – Только и делает, что пьет.
-Он и отца не забывает, всегда бутылочку-другую захватит для меня. Прок, говоришь, какой? Кто же, по-твоему, вино изобрел, а? Мой Дионис его сделал, а затем стал в бутылки разливать, то же ведь хорошая идея, чем мехи с собой таскать. Бутылка – тара удобная, из нее даже пить хорошо.
-Не аргумент, - отвернулся Гермес.
-Ну, это частное мнение, только твое частное мнение.
-Привет теплой компании, - добродушно сказал Дионис, приблизившись к столу. – Знал бы, что вас здесь столько, побольше бутылочек бы захватил. Это вам, - водрузил авоську на стол,- мы с Паном уже порядочно выпили, но можем и еще.
-Про теплую компанию здесь уже говорили, - огрызнулся Гермес. – Мог бы чего-нибудь оригинальное придумать.
-Ты чем недоволен, плут олимпийский?
-Я всем доволен, только ты говоришь практически как Геракл.
-Ну и что, мы с ним братья, как, впрочем, и с тобой. Могут же у нас возникнуть одинаковые слова при виде одного и того же, ты чего, Гермес?
-Не обращай на него внимания, Дионис, - успокоил винодельца Зевс, - он с утра не с той ноги встал. Целый день злится.
-Тогда понятно.
-Что тебе понятно?! - с вызовом сказал Гермес. – Слышал бы ты прежние слова, звучавшие здесь.
-Что в них такого?
-Это еще неизвестно, кто не с той ноги поднялся. Наш "любимый" папочка, только-только, отозвался о моем сыне – твоем друге не очень-то приятно.
-Чем же я ему не угодил, – спросил совершенно не козлиным голосом Пан, – опять за старое?
-Говорит, что ты урод и ничего не можешь.
-Это ты зря, отец, - вступился Дионис, - Пан отличный мужик и, действительно, мой друг.
-Погоди, Дионис, сам с ним поговорю. Он похоже забыл, как от меня по лбу получал за прошлое высказывание, сейчас напомню.
-Ты не шали, - заколыхал своим жиром Зевс, – прекрасно помню.
-Не уверен, - почесал бороденку Пан, - ой, не уверен.
-Тихо. Спокойно. Извиняюсь. При свидетелях извиняюсь. Ты отличный мужик, Пан. И совершенно не урод. Был не прав. Извини, старого склеротика.
-Какой-то ты, Зевс, мягкий стал, - скорчил рожу Эрос, - податливый. Раньше был грозой Олимпа, а сейчас ... Тьфу, смотреть тошно, вырождаешься.
-Да отстаньте вы от него, - заговорил долго молчавший Геракл, - совсем старика затерроризировали, а он, как-никак, ветеран нескольких войн.
-Мы почти все здесь ветераны, - поправил Прометей, – нечего Зевса выгораживать. Пособачимся друг с дружкой и перестанем, обычное дело, как принятие пищи. Без этого мы уже не можем. Все хороши.
-Смотри-ка, - хихикнул Гермес, - в твоей голове иногда проскакивают философские нотки. Никак научился размышлять, пока на скале висел?
-Ну вот, говорил же, что без ехидства просто жить не можем. Это наш сегодняшний хлеб.
-Все делается проще, - махнул рукой Дионис. – Открываются бутылки, распиваются на брудершафт, и все – братья-сестры. Всем хорошо.
-А ко-му у-коль-чик? – неожиданно раздался тянучий голос и над столом повис Гипнос.
-Опять он здесь, - отмахнулся Зевс. – Принесла нелегкая. Что за место, спокойно посидеть не дают.
-Нам уколы не нужны, мы вином увлечены, - отрезал Дионис, откупоривая бутылку. – Может вина, а, старина? – протянул Гипносу.
-От вашего вина потом куча говна, - ответил Гипнос в тон. – Все это дет-ство. Прой-ден-ный э-тап. Раз мой ба-ян не по вам, по-ле-чу трам-пам-пам, - вяло произнес Гипнос, удаляясь.
-А этому налить? – спросил Дионис, раздавая бутылки, и указал на голову на постаменте.
-Не трожь ты его, пока молчит, - дернулся Прометей, – а то покоя не будет. Зачем ты только, Гермес, притащил тогда эту голову с того острова, стояла бы себе там и стояла.
-Приколола меня эта башка, говорящая. Классная вещь. Ведь это единственное, что осталось от Орфея, как же я мог ее не принести?
-А что с ним такое случилось?
-Все довольно тривиально, - ответил вместо Гермеса Дионис. – Было это ...
Диониса прервал, донесшийся откуда-то, грохот, заставивший зал заходить ходуном; некоторые плитки вздыбились, на многих колоннах появились трещины. Затем последовал, как бы, взрыв, и пол еще более завибрировал. Все остолбенели.
-Что это? – спросил охреневший Дионис через некоторое время. – Откуда это?
-Может Аид что-нибудь уронил, - предположил Гермес.
-Что он мог уронить, повлекшее за собой такое, носки, что ли? – пробасил Геракл.
-Да нет, это, наверно, у Ареса терпение лопнуло, - на полном серьезе высказался Эрос. – Доконала его-таки игрушка.
-Хочешь сказать, что терпение так лопается? – искривился Зевс. – Полный бред.
-Ну это же Арес, кто знает, какое у него терпение, - заступился за свою версию Эрос.
-По-моему, все проще, - подал голос Пан. – Это ...
-НЕТ! НЕ ТАК ВСЕ ПРОСТО! - раздался звонкий голос. – ЭТО БЛИЗИТСЯ ЧАС РАСПЛАТЫ!
-Ну вот, началось, - хлопнул себя по коленям Прометей, - все-таки прорвало его.
-Не перебивай меня, глупый Прометей, - вещала голова с постамента, теперь выглядевшая достаточно живой и имевшая розоватый цвет лица. – Вы лучше слушайте меня. Близится конец Олимпа. Недолго вам осталось веселиться и беспутствовать.
-Снова за прежнее, - огорчился Зевс, – надоел уже.
-Поплатитесь за грехи ваши! Придет возмездие за ваше скотство, распутство и раздолбайство! Во что вы превратились? Ведь вы же боги, а ведете себя, как самые распоследние люди. Что с вами стало, посмотрите на себя?! Вот ты, Зевс – жирный бочонок, какой был раньше, вспомни. Гроза всех гроз. А ты, Эрос, что на тебе за фигня? Где твои крылья и лук со стрелами? Ты же вестник любви. А сейчас ты, ЧТО?! Или ты, Гермес ...
-Достал меня этот доморощенный музыкант, - прошептал Пан. – Мало ему тогда было?
-Орфей, - вскричал Дионис, - может вина?
-Что? – остановилась сбитая с толку голова. – Кто? Ах это ты, Дионис! Гаденыш! Не нужно мне никакого вина. Никогда не стану с тобой пить.
-Вот-вот, и в прошлый раз то же самое говорил, а, помнишь, чем все закончилось?
Глаза Орфея злобно сверкнули.
-Помнишь, - увидев это, сказал Дионис, – как такое забыть. Ничего бы с тобой подобного не случилось, если б вовремя своей, теперь одинокой, головой подумал. Первая ошибка была в том, что отказал Пану в просьбе, сыграть нашу любимую вакханальную песню. Вторая – отказался выпить со мной на брудершафт. А третья, совсем глупая, когда тебя спросили, уважаешь ли ты нас, ты тупо промолчал. Глупец, не стоило бесить вакханок, ой, не стоило. Был бы сейчас и с ногами, и с руками, и со всеми прежними органами. Обижаться не на кого, только на себя. Раз, попал в теплую компанию с уже сложившимися традициями, либо сразу уйди, либо веди себя подобающе. Мои вакханки, конечно, не сахар, но понять их можно.
-Твои вакханки, сплошь и рядом шлюхи и пьянчуги. У них одно на уме: напиться и потрахаться.
-Не надо так о женщинах, - выступил вперед Пан, – не терплю грязи.
-Замолчи, козломордый похотливый уродец! Твоим рылом только грядки пахать, а не со мной разговаривать, умолкни и дуди в свою свирель. Все скоро пожалеете, что не слушали меня, да будет поздно.
-Заткнись, - спокойно сказал Геракл, помахивая трубой, - а-то сейчас огрею, мало не покажется.
-Испугал, уже весь дрожу. На тебя смотреть тошно, весь шерстью зарос, образина немытая. И воняет за версту, будто в коровнике спал. Новое увлечение, может, с коровами балуешься, а? Чего уставился, как бык на красные ворота, еще не такое могу сказать. Я вас не боюсь, мне не страшно, умирать дальше – уже некуда. Твоя труба, Геракл, вреда не причинит.
-Да заткните вы ему чем-нибудь рот, - посоветовал Прометей. – Достал языком трепать, нервы нам портит.
-Меня нельзя заткнуть, Прометей, сам закончу, когда захочу. Убогие вы боги. Посмотрели бы на себя со стороны.
-Жаль, ты себя со стороны не видишь, - усмехнулся Гермес, - эти женские трусики на голове тебе очень идут. Прямо к лицу, просто красота.
-Что?!! – заорала голова. – Кто посмел? Дайте зеркало!
-Это сию минуту, это только, пожалуйста.
-Ах вы, подлецы, - снова заорала голова, увидев отражение в появившемся зеркале. – Какая гадина додумалась до такого, признавайтесь?
-И ничуть не гадина, - возразил Гермес, - а всего лишь Афродита – милая женщина, чтобы ты, впредь, знал, на кого пасть разеваешь.
-Милая женщина??? - завопил Орфей. – Старая проститутка, чтоб у нее половые губы срослись, а внутри чесалось.
-Тихо-тихо, - охолонул Эрос, - смотри, как бы у тебя, чего не срослось.
-У меня ничего не срастется.
-Орфей, у меня есть предложение, - довольно серьезно начал Гермес, которого поддостал весь этот гнилой базар, и он решил закончить его поскорее, - может, ты нам сыграешь?
Глаза Орфея радостно заблестели.
-С удовольствием, давайте арфу. Вижу, мои слова подействовали на тебя.
-Еще как, - покачал головой Гермес, - просветлили все мысли. Одного понять не могу.
-Чего?
-Чем играть будешь, губами или языком, - заржал Гермес. – По-моему, этим можно лишь на другом инструменте играть, на женском.
Все остальные разом грохнули вслед за Гермесом.
-Скоты, - зло сказала голова, - вы меня еще вспомните, но будет поздно.
-Ты это уже говорил, - молвил Дионис. – Повтор. Придумай новый текст.
-Ну ладно, скоты, - голова закрыла глаза и склеила губы, тут же став похожа на гипсовое изваяние.
-Вот так лучше, - вздохнул полной грудью Прометей. – Отлично ты его урезонил, Гермес, молодец.
-Рад, что всем услужил. Он меня самого доставать начал, поначалу внимания не обращал, а потом все – не мог вытерпеть. Черт меня, действительно, дернул эту голову с того острова забрать, может, ее просто выкинуть, и делу конец?
-Не выйдет, пробовал. И отдельно голову выбрасывал, и вместе с постаментом, нет, все равно возвращается.
-А если ее Аиду отправить, - предложил Геракл, - он ее Харону отдаст, а тот разберется, что с подобной фигней делать, а?
-Этого не пробовал.
-Если получится, - подошел Дионис к Гераклу, - вином задарю.
-Да ладно, чего там, - засмущался Геракл, – к чему такие почести. Не надо.
-Рациональное предложение должно быть оплачено, - констатировал Прометей. – Только, как Аида позвать?
-Как-как, - не удивился Геракл, - как и в прошлый раз, - и грохнул трубищей по полу.
Никто не вылез; ударил второй раз, а потом еще несколько.
Серые плиты вздыбились; из пола, по пояс, вылез Аид весь красный и потный.
-Ну, чего опять? Только началось получатся – долбят, надоели. Вам здесь заняться нечем?
-Извини, если помешали, - сказал Гермес, - у нас к тебе дело. Забери, вон, ту голову к себе.
Аид посмотрел на голову и удивился.
-А ведь он как-то ко мне приходил, когда еще целый был. Надерзил, набезобразничал, нахал полный. Зачем он мне?
-Харону отдашь, вдруг ему в хозяйстве понадобится. Забери от нас, житья нет.
-Не хочу я ее забирать. Если вам житья не дает, зачем она мне нужна, потом хлопот с ней не оберешься. Вы же мою Персефону знаете, еще та склочница, будет по мозгам ездить, что всякую ерунду в дом таскаю, мол, и так уже жить негде. Нееее не возьму.
-Тебе ж говорят, Харону отдашь, - разъяснил Эрос, – трудно, что ли?
-Да не хочу я.
-А я буду по полу долбить, - с вызовом сказал Геракл.
Аид посмотрел на него, подумал, такая перспектива не радовала.
-Целыми днями буду долбить, - усугубил Геракл.
Это совсем не понравилось Аиду.
-Хорошо, возьму, только больше не беспокоить.
Он протянул свою черную, как у негра, руку с коротенькими толстыми пальчиками, сцапал голову и моментально ушел под пол. Плиты легли на прежнее место, и теперь сияли синим цветом.
-Ну, вот, хоть от одного избавились, - обрадовался Прометей, – спокойнее будет.
-От одного избавились, зато другой появился, - заметил Гермес.
-Кто, другой? – не понял Прометей, потому что сидел спиной к тому месту, куда смотрел Гермес.
-Гефест, - объяснил олимпийский воришка. – Вон, хромает в нашу сторону.
Прометей обернулся и сразу же заметил огненно-рыжую шевелюру кузнеца. Сам Гефест походил на какой-то кубик на маленьких кривеньких ножках, которые чудно выворачивал при ходьбе, чем вызывал улыбку.
-Здорово, работяга, - приветствовал Гермес, когда тот подошел совсем близко.
-Зд... зд... здра... ствуй, - заикаясь прохрипел Гефест. – Очень р... рад.
-Я тоже. Что, ботинки жмут? – усмехнулся Гермес.
-П... п... почему? – не врубился Гефест.
-Потому, что хромаешь.
-Н... н... нет. Я не н... но... шу ботинок.
-А чего заикаешься? – изумился Гермес, видя, что шутка не имеет успеха.
-Экспе... пе... периментировал. Вз... вз... вззззорвалось.
-Нет, мне так не нравится, - огорчился Гермес, – он какой-то тормознутый стал. Вылечи его, Геракл.
-Сей момент, - Геракл бодро вскинул трубу и двинул Гефесту по черепу.
-Ты чего, - совершенно не заикаясь и менее заторможено, чем раньше, закричал Гефест, - обалдел?
-Нет, меня попросили.
-Геракл, я о другом говорил. Сначала думай, а потом делай, не наоборот.
-Я чего, доктор, что ли? Сам сказал, вылечи, а у меня только труба есть.
-Все, спасибо. Дубль два. Гефест, тебе ботинки жмут, хромаешь-то?
-Пошел бы ты, Гермес, в задницу! Ботинки мне жмут, ага, вон, его благоверной, - указал на Зевса, - скажи спасибо. Мамаше моей – Гере, она с Олимпа швырнула, не понравился я ей. Видите ли, девочку хотелось, а родился мальчик, так она давай его швырять в разные стороны, дура! Ну, ничего, я ей потом отомстил, железные трусы склепал, она в них много лет проходила – снять не могла.
-Так вот почему от нее так воняло, - сморщился Зевс, видимо, вспомнив былое.
-Ты что ж к ней под юбку не лазил? К своей благоверной и не залезал?
-Нужна она мне, дура старая, всю жизнь испоганила – полной грудью дышать не давала.
-По-моему, она тебе чем-то другим дышать не давала, - хохотнул Гермес.
-И этим тоже. К кому ни пойду, она подлянку устраивает. И сама не дает, и к другим не пускает.
-Как это не дает, а Аполлон, Артемида и другие?
-Только вначале супружеской жизни, да и то, потому что силой брал. Она же лесбиянка.
-Как??? – опешили все.
-А вот так. Старая сволочная лесбиянка. Она и ее сестричка Деметра. Вместе они и развлекаются.
-Чудненько, - хлопнул в ладоши Дионис. – Ты, выходит, двух лесбиянок оттарабанил, и обе от тебя родили. Чудненько.
-Я же говорю, не семья у нас, а Содом с Гоморрой, - обалдело покачал головой Прометей.
-Это точно подмечено, - похвалил Дионис. – Все друг с другом по несколько раз, чудненько. Веселая жизнь. Надо за это выпить, не пропадать же вину.
-Сильно вас тут качнуло? – вдруг спросил Гефест.
-То есть? – посмотрел на него Зевс.
-Разве ничего не почувствовали некоторое время назад, что-то типа взрыва?
-Так это ты?
-Значит, просекли. Дошло и до вас, - задумался Гефест. – Видать, сильная штука. Это у меня взорвалось, испытываю новое изобретение. Ой, хорошая вещь должна получиться, вот только бы раньше времени не рванула.
-Смотри, прекращай эти свои фокусы, - погрозил Зевс, – всех на воздух поднимешь.
-Вряд ли, не должно. А сильно вас тряхнуло?
-На колонны посмотри, - посоветовал Прометей.
Гефест обошел несколько, поподнимал плечи, удивляясь трещинам на колоннах.
-Прилично, не должно быть такого.
-Что ты испытываешь? – поинтересовался Прометей.
-О, это сложно объяснить, вряд ли поймете, если буду профессиональными терминами изъясняться. Скажу проще: связано с молекулами, ядрами и атомами, очень интересная область.
-А это кто такие? – решил узнать Зевс.
-Оооо, если даже этого не знаете, то и рассказывать не о чем.
-Поеду-ка я лучше отсюда, - сказал Эрос, - неспокойно как-то у вас стало. Не нравится мне это.
Эрос загремел коньками по мрамору и укатил вдаль, держа АКМ на плече.
-Похоже, испугался, - предположил Гефест, – странно.
-От нас трУсы разбежались, хромонога испугались, - выпалил Дионис.
-Брось свои идиотские реплики, - сказал Гефест, - на стихи все равно не похоже.
-Я и не утверждаю, что это стихи. Могу говорить, что хочу. Если же надо будет считать стихами, то буду считать, это мое дело.
-Не собираюсь спорить по этому поводу, тебе ничего доказать нельзя. Зальешь мозги вином и упрешься, как баран.
-А ты и не спорь, - посоветовал Гермес, - лучше выпей.
-Вот от этого не откажусь, это всегда пожалуйста.
-Вот и славно, - довольно похлопал себя по животу Зевс, - хоть на этом все сходятся. Отлично.
-Пан, скажи тост, - попросил Дионис. – У тебя есть?
-У меня всегда есть. Тост простой: Выпьем за меня!
-С какого это хрена мы будем пить за тебя? – удивился Гефест. – Больно надо.
-Ты не понял. Пускай каждый скажет "выпьем за меня", а получится, что пьем друг за друга. Разве плохо?
-Однако, ты не только на свирели гудеть умеешь, - похвалил Зевс, – некоторые мысли в твоей голове все-таки плавают.
-А, по-моему, он брякнул какую-то ерунду; и каждый выпьет лишь за себя, - задумчиво нахмурился Прометей, но жахнул вместе со всеми.
-Ладненько, - сказал Гефест, осушив махом бутылку, протянутую Дионисом, - с вами, конечно, хорошо, но пора и за дела браться.
-Тебе чего, заняться нечем? – спросил Гермес.
-Мне-то как раз есть чем, поэтому и тороплюсь, пока время есть.
-А с чего у тебя времени не хватает? – удивился Геракл.
-Когда вы со своими заказами не лезете, то у меня на всё времени в самый раз, вот и надо этим воспользоваться, пока вас не проперло, - Гефест махнул рукой и побрел в ту сторону, с какой появился.
-Ты, это, смотри, поосторожнее там со своими экспериментами, - посоветовал Прометей, слегка погрозив пальцем. – Не хочется как-то на воздух взлететь.
-Да, ладно, тебе, не ссы, - хлопнул по плечу Геракл.
-Я не ссу, но все же …
(НЕОКОНЧЕНО)