Тринадцатый отдел 5 - Тёмный пиромант

ФЭНТЕЗИ-СИНТЕЗ (специальное предложение Конкурса Фэнтези)

© Макс Дуга, Амартлен & Максим Колпачёв

 Этот рассказ в стиле «городское фэнтези», написанный Максом Дугой - членом жюри и координатором Конкурса Фэнтези «Наследники Толкиена V» в соавторстве с участниками этого Конкурса Фэнтези Амартленом и Максимом Колпачёвым, является прямым продолжением фэнтезийных рассказов Амартлена «13 отдел», «13 отдел 2 - Серый», «13 отдел 3 – Стражи удела» и «13 отдел 4 - Дуэль», созданных некоторое время назад. В нём целиком использован и несколько изменен рассказ Максима Колпачёва «Огонь в моих пальцах».
 Михаил Гецман, председатель жюри Конкурса Фэнтези

Они ссорились. Уже далеко не в первый раз, и уж, конечно, не в последний. Она кричала, что он не понимает её порывов, что ему наплевать на её переживания и душевные состояния, он обвинял её в эгоизме и стервозности. Чем больше это продолжалось, тем невыносимее ему было здесь находиться. Воздух накалялся от их криков и брани, казалось еще чуть-чуть – и ударит молния. Гром-то ведь уже вовсю гремел…
К черту! Домой! Он сильным рывком распахнул дверь её комнаты, принялся надевать туфли стоящие в прихожей. Она еще кричала что-то – он, не слушая, провернул ключ и вышел из квартиры.
Его щека, получившая сильную пощечину, горела до сих пор, в памяти вновь и вновь звучали её слова, а в его душе медленно нарастала злость. Сколько можно?! Что, она, в конце концов, о себе возомнила? Ведет себя как настоящая сука – то у неё не то настроение, то он, видите ли, не понимает её тонкую натуру! Чуть что не так скажет – сразу крики, истерика… Ладно б ещё она всегда такой была – можно понять. Но ведь часто она совсем другая – веселая, ласковая, нежная… И не поймешь, не угадаешь, какая она сегодня, сейчас. От чего зависит её настроение известно только Богу! Она сама, как он давненько уже начал подозревать, не знает этого. А ведь эти перепады доведут кого угодно – даже такого спокойного в общем-то парня, как он! Стерва!
Хватит. Пора отдохнуть от неё пару недель – пусть подумает хорошенько о том, как надо себя вести!
Он был возмущен, он был зол. В нём скопилось чертовски много злости – обычно в таких случаях он все выливал на Марину, как и она на него, но на этот раз он ушел слишком рано, многое осталось внутри него и сейчас медленно нарастало, заполняло душу, готовилось вырваться наружу.
Очевидно, со стороны это было заметно. Он несся большими, быстрыми шагами, на дорогу не смотрел совершенно – но люди почему-то предпочитали сделать шаг в сторону и уступить ему дорогу. Не замечая этого, он быстро пересек центральную, уставленную светящимися витринами и огнями улицу Ленина, и углубился во дворы, отделяющие её от улицы Северной – так можно было неплохо срезать дорогу.
Конечно, Сергей Тарасов, симпатичный молодой человек 26-ти лет от роду, уже давно бы расстался с Мариной. Но не мог, не хотел. Он любил её. По-настоящему, искренне, безрассудно. И знал, что она также любит его. Их чувства – их цепи – связали их намертво. Они не могли друг без друга. Они неделями проводили вместе все доступное им время – и не было ничего лучше. Но потом все менялось. Они ссорились, ругались, ненавидели, были готовы убить друг друга. Причиной к ссоре мог стать любой пустяк. Но при этом мы – и он, и она – знали, что это пройдет. Даже в ненависти их тянуло друг к другу. Их цепи были всегда на них…
- Эй, друг! – хрипловатый голос беспардонно прервал его размышления, - тормозни-ка!
Сергей резко остановился, крутанулся на каблуках туфель. Три темных силуэта, в ночи светятся алым огоньки зажженных сигарет. Чтобы сейчас ни сказали, сразу видно – хотят драться. Точнее не драться – избивать. Они пьяны, их прет, они кажутся себе бессмертными в это момент. Что ж, Тарасов никогда не бегал от драки. Частенько выходил и против двоих сразу. Их трое? Отлично! Ему требуется это – выплеснуть свою злость, свою энергию. Это в любом случае лучше, чем держать это все в себе – даже учитывая весь предстоящий риск.
Наш герой не дал отморозкам взять ситуацию в свои руки. Одной рукой снимая часы с запястья другой, пошел по направлению к ним. Молча, сосредоточенно. Аура злобы всколыхнулась вокруг него – и отморозки почувствовали это, их взяла некоторая оторопь, они неуверенно переглянулись между собой. Поздно, уроды! Сейчас посмотрим, чего вы стоите на самом деле…
И тут слева и справа стали появляться новые темные силуэты. Два, пять, десять.. В руках зажаты биты и осколки стеклянных бутылок – розочки, как нежно их прозвали в народе. Буквально несколько секунд – и парень оказался в окружении.
- Ну что, герой? – усмехнулся один из первых трех отморозков, - сейчас будут крики…
Теперь Серёга отчетливо видел его лицо - длинное, бледное, с маленькими глазками и нечастой порослью под носом и на подбородке. Отморозку лет восемнадцать от силы, были бы они тут с ним один на один – Тарасов бы его так уделал, что месяц в больнице провалялся.
- Не расстраивайся, друг, - хрипло пробасил второй, наверное, это он окрикнул Сергея, - лучше отдай нам часы и мобилку – для начала…
Урод! Мелкий отморозок! Они испугались его – втроем! – а теперь он говорит ему «не расстраивайся»?! Сейчас, когда их вокруг человек пятнадцать, и у каждого что-то в руке – он смелый! Шакал, вот кто он! Настоящий шакал. Он все – шакалы! Жалкие, подлые шакалы, что сильны лишь в стае против одного, а по одному и вякнуть бояться! Не люди – мразь! Отдать им что-то? Что ж, пусть попробуют взять сами! Хотя бы так – пятнадцать против одного, если по другому не могут! Он уничтожит их, уничтожит всех!
«Испепелю каждого» - черным всполохом метнулась у него неизвестно откуда взявшаяся мысль, - останется лишь пепел».
Страшная, черная ненависть окончательно захватила его душу, его разум. Все останки злости, что Сергей унес с собой из квартиры Марины, усилились стократно. Никогда в жизни не был он таким, не чувствовал такой ярости и злобы. Лицо его исказилось гримасой, пальцы больше не сжимались в кулаки – они скрючились, как когти у дикого зверя.
- Ну?! – прохрипел Тарасов, - кто первый? Подходите!
Ненависть дала ему силу – где-то внутри его зародилось приятное тепло, и по венам, вместе с кровью, стало расходиться по телу. В нём больше не было страха. Ни капли, ни тени. Он был готов убивать – и умереть сам.
Но отморозки почему-то не спешили подходить. С их лиц стали пропадать наглые усмешки, сменяясь выражением удивления, а потом и настоящего ужаса. Мгновение спустя они вместе, словно договорившись, отхлынули назад. На землю полетели биты и осколки бутылок. В их глазах бился страх, несколько человек крикнуло, указывая куда-то вниз.
Серёга опустил глаза. И - странное дело! – совершенно не удивился увиденному. Его руки. Пальцы скрючены, а между ними, как два ярко-алых цветка, билось пламя. Он медленно поднял руки вверх, на уровень глаз. Нет, его сравнение было не верно. Не цветки, нет. Огонь не может быть сравнен ни с чем другим. Нет ничего прекраснее, сильнее его. Пламя струилось по его пальцам, ладоням, разбрызгивая вокруг сотни искр. Оно не обжигало его. Оно дарило силу, давало тепло. Точно такое же тепло, как то, что струилась сейчас по его венам.
Огонь был внутри Тарасова. Огонь служил ему.
И он расхохотался. Отморозки уже бежали прочь – и перед его взором мелькали только несколько спин. Сергей вытянул руки вперед и… Ударил? Приказал? Непонятно, как сказать точно. Но сила его воли выплеснула пламя из его рук вперед толстой, пышущей жаром струей. Одного из отморозков – того, что был ближе остальных, задело. Он закричал, упал, стал кататься по земле – его рука и бок превратились в настоящий костер.
Сергей же гнал пламя вперед. Метр, еще метр. Это оказалось тяжело – его пробило в пот, кровь в его венах уже не бурлила. Тепло уходило из него вместе с пламенем, а его место стремительно занимал холод.
Тарасов упал на землю. Пламя потухло. Несмотря на то, что на улице был июнь, Серёга дрожал от холода. Ему было плохо и больно. Что-то покинуло его – он с удивлением, словно в первый раз, смотрел на этот двор, на раскиданные вокруг биты и бутылки, стонавшего подростка в нескольких метрах от меня, хотя прекрасно помнил все здесь произошедшее.
И тут его обуял страх. Неожиданный, дикий, животный страх. Вскочив на ноги, он бегом бросился отсюда, с этого двора. Ледяной холод подгонял его. Он гнал прочь мысли о том, что произошло с ним сейчас, могло ли такое вообще произойти с человеком – ему было страшно даже от подобных мыслей. Он отказывался понимать произошедшее.
Оказавшись дома, Сергей достал из холодильника бутылку водки. Налил полный стакан и выпил, не запивая, не закусывая. Вроде стало немного легче. Холод внутри него отступил. Тарасов упал на кровать – и отрубился.
 
* * *

Проснувшись следующим утром, Сергей Тарасов долго лежал в кровати. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь занавески, играли, бегали по одеялу. За окном слышался рев отъезжающей машины. «Сотня лошадок, не меньше», - подумал он и улыбнулся. Он редко ошибался в таких вещах. Было так хорошо, приятно. Не надо было никуда идти. Этот день он мог полностью подарить себе. Все произошедшее вчера казалось всего лишь фантастическим сном – не могло же такого быть на самом деле? Тем более, что помнил он это очень и очень смутно. Конечно, это был сон. Странный, но интересный! Он вчера поссорился с Мариной, пришел домой, хлопнул водки – вон, на стуле рядом стоит полупустая бутылка – и заснул. Сергей посмотрел на свои пальцы. Повелитель огня! Нда-а… Пить все-таки надо меньше, как ни крути. Ну, или хотя бы стараться пить меньше…
Тарасов заварил чай, сделал яичницу. После еды включил телевизор. Там показывали какой-то исторический фильм. Древнеримские легионеры, сбив щиты, отступали под натиском целой орды варваров, но строя не теряли. Хм. Интересно! Фильм как по заказу! Он всегда очень любил древний Рим и прочел про него тонну всяческой литературы. И любимая игра у него долгое время была «Rome. Total War». Налив себе еще одну кружку чая, и удобно развалившись на диване, он приступил к просмотру.
Из дома Сергей Тарасов выбрался уже под вечер. Весь день прошел в просмотре телепередач, частенько прерываемых им размышлениями «О смысле жизни и его отношениях с Мариной». Он ей два раза звонил – хотелось поговорить, обсудить все, понять друг друга. Она не брала трубку. В душе начинало щемить – приходилось отвлекаться едой и древними римлянами, что несколько часов кряду воевали на экране его телевизора. Устав, в конце концов от всего этого, он решил развеяться. Созвонился с одним своим давнишним другом, и они договорились встретиться в пол восьмого в их любимом заведении «Капри С». А там уже посидеть, отдохнуть, попить пивка.
Серёга вышел немного раньше назначеного срока – сидеть дома уже было невмоготу. Странно, но как только он оказался на улице, к нему сразу вернулась тоска по Марине, по его любимому человеку. Вчерашняя их ссора казалась ему крайне глупой, откуда-то появился страх, что теперь у них с ней все кончено, они больше никогда не будут вместе. От этих мыслей его бросило в дрожь. Сердечная боль чувствовалась почти что физически. Он достал мобильник и набрал её номер. Тарасов был готов отметить встречу со своим другом и немедленно приехать к ней. Но в первую очередь, больше всего на свете, ему хотелось услышать её голос, узнать, что все в порядке.
Но длинные гудки шли один за другим. Она не брала трубку.
Ну и хрен с ней! Чувства в нём сменялись со сверхъестественной быстротой. Любовь и тоска ушли куда-то на второй план, теперь им овладела злость. Как будто это только ему одному надо!
Наплывы злости сами, без его желания, вернули его ко сну, где он, живое воплощение ненависти, жег окружавших его людей огнем, пылавшим в его руках. Теперь ему почему-то казалось это гораздо более реальным, чем утром. И эти события воспринимались как-то четче, он помнил больше, туман, сковывавший его память, слабел. Умом он, конечно, понимал, что кроме как сном это быть не могло, но какое-то чувство внутри его говорило обратное. Интуиция? Он не знал. Но чтобы раз и навсегда избавиться от этого противоречия, он пошел к месту происшествия. Благо, время еще было.
Чувство тревоги ни на секунду не покидало Сергея, пока он шел по залитым солнечным светом улицам, а, наоборот, нарастало с каждым шагом. И когда он добрался-таки до злополучного двора, то обалдел…
Палки, осколки бутылок – все лежало в точности так, как было в моем сне. На земле, там, где горел один из подростков, осталось черное пятно. И – главное – в копоти был большой участок кирпичной стены как раз там, куда ударило его пламя! Воспоминания – абсолютно четкие, вплоть до каждой секунды, как будто это произошло только что – ударили в его сознание. Тарасов вскрикнул, его ноги, оказавшиеся вдруг неожиданно слабыми, подкосились, и он плюхнулся задницей на землю.
Это был не сон.
Молодой человек помотал головой. Осознание этого факта выбило почву у него из-под ног не только в буквальном смысле! Как такое могло получиться? Такого же не бывает, не может быть! Кто он теперь? Человек? Ох, неподвластно такое людям! Да и вообще никому не подвластно.
 Очень странное сравнение неожиданно пришло ему на ум. Ведь если бы он вдруг оказался каким-нибудь вампиром, столь разрекламированным в современной литературе и кино, принять это было бы куда как проще! Но… его нынешнее состояние гораздо интересней. Да, не хуже, не ужасней, именно интересней!
 Сергей Тарасов словно смотрел на себя со стороны в эти мгновения. Смотрел без страха, а с каким-то неестественным, отстраненным интересом. Как будто фильм по телевизору, где не столько сопереживаешь герою, сколько ждешь – а что же с ним случиться дальше?
Он посмотрел на свои руки. Ничего особенного. И никакого намека на ту огненную силу, что вырвалась из него вчера. Словно и не было ничего. Странно. Может, это было один раз? Может, в минуту опасности сам Бог помог ему – дал ему силу? Уж кто-кто, а Серёга никогда не относился к той категории людей, которые считают, что они одни в этом мире и выше них никого нет. Вчерашний день послужил доказательством этого. Но ему не верилось, что это только на один раз. Сила есть. Она внутри него, она дремлет сейчас, но она не ушла. Может, её пробудила его ссора с Мариной? Или та ненависть, что обуяла его вчера? Или все вместе? Этого он не знал. Пока не знал…
Он рывком встал на ноги. Уже пора идти – его ждал Артём. Когда он шел на встречу, он ощущал себя небывало бодрым и сильным. Он чувствовал себя больше, лучше любого другого человека – и это доставляло ему радость.
Когда Тарасов зашел в «Капри С», Артём был уже там. Сидел за столиком с кружкой пива и нагло пялился на находившихся неподалеку девчонок.
- Здоров! – наш герой тяжело плюхнулся рядом с ним, протянул руку, - как настроение?
- Ничего так, - Артём легким кивком указал на девчонок за соседним столом.
- А-а-а, ну ты как всегда, - он подозвал официантку, заказал пива.
- А ты, как всегда, с Маринкой? И опять поссорился?
Марина. От её имени охвативший его кураж стал стремительно спадать. Артем, сам того не желая, нанес ему укол в сердце! Почему она не берет трубку? Его настроение – в который уже раз! – начало меняться.
- Ну, так давай и выпьем за вас с Мариной, - Артем поднял кружку, и продолжил серьезным тоном,- вы уже три года вместе. У вас бывают ссоры, вы расставались несколько раз – но всегда сходились вновь. Вы любите друг друга – и многие позавидовали бы вашей любви. Так давай выпьем за это, за то, чтобы вы всегда были вместе, едины и неразлучны! За вас!
С легким кивком Серёга чокнулся с ним кружками. Одним глотком выпил половину – не меньше – и поставил кружку на стол.
Потек обычный разговор двух приятелей, не видевших друг друга где-то с месяц. Артем рассказывал про себя, про свою новую подругу, работу, учебу. А Тарасов рассказал ему про то, как недавно ходили с ребятами в ночной клуб, и одному из наших очень понравилась танцующая там девушка, он познакомился, привел её за наш стол, а она оказалась проституткой из соседнего города, с которой не раз «бывал знаком» другой парень из нашей компании с того же самого города родом. Вместе посмеялись. Выпили еще. Было так хорошо и не хотелось говорить о серьезном. Хотя про Марину Артём спрашивал – он, в общих чертах обрисовав ситуацию, сменил тему.
Артём достал сигареты, закурил. На несколько секунд над нашим столиком повисла тишина – мой друг подкуривал, я же, как загипнотизированный, смотрел на крошечный огонек зажигалки.
Кто-то из великих сказал как-то, что можно не отрываясь смотреть на три вещи – звездное небо, пламя, и еще что-то, чего Сергей не помнил. Как же этот кто-то из великих был прав!
Огонь. Колышущийся, меняющий свое положение от малейшего дуновения ветра, маленький язычок – в самом низу почти что прозрачный, в светло-голубой каемке, выше темней и как бы злее, и яркий, очень яркий в самом верху, на кончике! И ещё аура. Общая аура света вокруг пламени… Это зрелище, пожалуй, самое прекрасное, что дано нам Богом…
Артем прервал его созерцательные размышления, потушив зажигалку.
- Серег, ты чего?
Тот молчал. В нём вновь – как вчера – зарождалось тепло. Он чувствовал, как по его венам начинал свой разбег жидкий огонь – и от этого становилось очень приятно.
- Дай мне свою зажигалку.
Пожав плечами, Артем дал. Он зажег пламя – и поднес его к самым глазам. Крошечный огонек бился перед его зрачками, и он не мог оторваться от этого зрелища.
А в его венах, бурлило, набирая силу, его собственное, внутреннее пламя. И с каждой секундой держать его внутри становилось все тяжелее.
- Мне надо уходить, - с трудом оторвав взгляд от зажигалки, он встал.
- Куда ты так резко?
- Созвонимся.
Сергей Тарасов выскочил из бара. Огонь в нём требовал выхода, он чувствовал, что не продержится долго. А устраивать пожар в центре города было чревато последствиями.
Такси! Напротив него, через дорогу, стояло такси – новенькая, чистая десятка. Он побежал. Чудом увернувшись от проносящихся на полной скорости машин, он пересек дорогу и, открыв дверцу, плюхнулся на переднее сидение десятки.
- Куда спешишь, друг? – таксист, молодой пацан лет двадцати на вид, хорошо видел перемещения Сергея от бара к его машине, - гонится кто?
- На улицу Герцена, - он достал из кармана две сотенные бумажки, - только скорей!
Таксист взял деньги, завел машину, и, глядя в зеркало заднего вида, выехал на дорогу.
Уже темнело, они на скорости 90 км в час мчались по городу. Мимо них, слепя фарами, пролетали встречные машины, по их же стороне они обгоняли одну за другой. Тарасов накинул таксисту еще две сотни – и он старался, как мог. На улицах уже горели фонари, яркими огнями сверкали витрины, но Серёге было не до окружающих красот. Он сидел, скрестив руки на груди, стараясь смотреть только вперед, и его трясло. Сила заполнила его изнутри без остатка, вместо его сердца, как казалось, пылал огонь. Один большой костёр внутри него, который рвался как можно скорее выйти наружу. Наш герой как будто горел изнутри, но не мог даже закричать, и только крепче сжимал зубы. Быстрей, быстрей, - хриплым шепотом подгонял он таксиста.
Стоя на светофоре, таксист достал сигарету, положил её в рот и потянулся за зажигалкой.
- Нет! – Рука Сергея легла поверх его, не давая зажечь огонь.
Таксист недоуменно взглянул на него, но курево убрал.
- Аллергия на сигаретный дым, - пробормотал тот, сам еле сдерживаясь, чтобы не застонать.
Через несколько минут мы выехали на тихую улицу Герцена. Слева стояли старые двухэтажные дома, построенные в 50-60-ых годах XX века, а справа нависали темные громады деревьев.
- Куда дальше?
- Прямо.
Тарасов вжался в кресло, провожая взглядом быстро мелькавший за окном лес. Он был длинным, очень длинным, и, конечно, следовало, сразу заехать подальше через Тёщин язык, но он больше не мог держаться. У первой же более-менее большой опушки он остановил такси.
- Езжай в город, не жди меня!
Сергей Тарасов выскочил на улицу и побежал к опушке. Уже совсем стемнело, стоящие справа и слева деревья слились в некую общую, темную массу. Раньше бы ему стало страшно – но, конечно же, не сейчас. Сзади послышался шум удаляющегося мотора – скорее всего, таксист подумал, что он или сумасшедший, или какой-нибудь сектант. Но ему самому было на это наплевать.
Сергей всё ещё бежал, когда из его поднятых рук вверх ударили два ярко алых, разбрызгивающих искры, потока. Пламя дождалось своего часа, он выпускал его. Огненные струи поднялись очень высоко – выше верхушек деревьев - и рассеяли окружающий мрак. Он смотрел вверх. По движению его пальцев пламя послушно меняло направление, форму. Он соединил руки и, словно клинком, рубанул воздух. Огненный меч, послушно приняв форму его мысли, оставил багряный след и ударил в землю. Мгновенно вспыхнула трава.
Он устал бежать и остановился. Послушный огонь почти потух, лишь два багровых язычка бились между моих пальцев. Отдышавшись, он свел ладони вместе, немного напрягся… Получилось! Он держал небольшой, пышущий жаром и постоянно меняющий форуму шар из огня! Размахнувшись, он кинул его в небо и долго следил за его полетом – пока где-то высоко он не взорвался огненным дождем.
Что только Тарасов не придумывал в тот вечер, как только не играл со ставшей подвластной ему стихией. Огненные кольца вздымались и опадали вокруг него, он тонул в море огня – но не опалил и волоса, он плавил камни, чувствуя лишь легкое покалывание пальцев! Он как будто заново родился в тот вечер, он был счастлив и немыслимо, необыкновенно могуч!
Прошел час, не меньше, прежде чем он, обессиленный, упал на землю. Огонь уходил из меня, но ненадолго, завтра он снова вернется. И с его новым приходом он станет ещё сильнее – теперь он знал это точно.
Как только ушло последнее тепло, пришел холод. Но сейчас это было отнюдь не так страшно как в первый раз. Да, ему было очень холодно, его кровь, казалось, превратилась в лед – но он твердо знал, что это скоро пройдет. И что когда холод придет завтра он будет чуточку слабее, чем сейчас…
 …Единственное, что омрачало Серёгину радость, это Марина. Было уже далеко за полночь, когда он, выбравшись из леса, шёл домой по пустынным улицам. Денег на такси не осталось, да и просто хотелось пройтись пешком. Благо летняя погода располагала. Размеренно шагая, он раз за разом набирал номер Марины. Ему так хотелось поговорить с ней, поделиться своими открытиями! Тяжело было держать это в себе, тем более он привык все ей рассказывать. Но в трубке упрямо звучали длинные гудки – она не хотела подходить к телефону.

* * *

 Весь следующий день Сергей Тарасов провел в Интернете. Он выкачивал все, что так или иначе касалось оккультизма, магии. Особенно магии огня. И он нарыл десятки сайтов по этой тематике. Сказать, что ему было интересно, значит, не сказать ничего. Это стало его жизнью, его воздухом. Время до вечера пролетело незаметно, словно один час. И незадолго до прихода сумерек он почувствовал, как по моему телу начинает разливаться приятное тепло…
 Он был готов к этому. Все повторилось почти в точности как и вчера. Такси – загород – опушка за лесом. Место он выбрал то же самое. И, конечно же, самое главное – огненное безумство, блаженство, торжество огня!
Как Серёга и предполагал, он стал немного сильнее. На следующий день – еще, а потом еще, и еще. Его власть над огнем росла с каждым проведенным на поляне часом. Он уже не просто управлял пламенем – он становился им, становился огнём! В эти часы все человеческое, что в нём было, отступало, давая место сущности стихии. И, как и сама покровительствующая ему стихия, он становился злее, она не только давала ему силу, но и заражала его своей яростью, ненавистью. С каждым разом он все острее чувствовал, что ему не хватает чего-то, что ему уже недостаточно играть за городом и жечь деревья, траву и землю, ему нужно что-то иное, большее.
Нужны человеческие жизни. Нужны крики, страдания, боль, смерть. Он должен сжигать людей – сжигать заживо, очищая их от той скверны, что носит в себе каждый человек. Что, как не пламя – чистая, незамутненная, светлая стихия – способно выжечь грязь и тлен из человеческих душ и тел? Освободить, очистить их? И он хотел разрушать, уничтожать. Он хотел видеть, как пламя пожирает дома и стены – и возносится до небес. Великое, грозное, непобедимое…
Не против его воли, но как-то в обход неё принёс в его душу эти желания огонь. На восьмой день он еле удержался, чтобы не выйти на дорогу и не начать жечь все проезжающие мимо машины. Когда его мышцы сковал холод – неизбежная расплата за время могущества – и отпустил, он остался лежать на земле. Он провел так час, не меньше. Ему было страшно за те мысли, что посещали меня. Он боялся, что на следующий день не выдержит, поддастся, и огонь поведет его в город – сеять смерть и разрушение… А нечто, чёрное словно ночь, не подходящее ни под одно описание, постоянно меняющее форму, каждый раз его пребывания на поляне внимательно следящее за ним с безопасного расстояния, очень надеялось, что огонь, в конце концов, поведёт парня жечь всё на своём пути.
За эти дни мысли о Марине притупились, покрывшись легким пока туманом равнодушия. И чем дальше, тем гуще становился этот туман. Первые три дня он всё еще глухо тосковал по ней, часто звонил, но раз за разом слышал только длинные гудки в трубке. А потом словно какая-то волнистая, постоянно меняющая очертания тень загородила мое сердце. Огонь желал, чтобы Тарасов принадлежал только ему – и не терпел никакой конкуренции. Под напором багровой тени образ Марины тускнел и отступал куда-то в глубины подсознания – с каждым днем все дальше и дальше…
Он перестал ей звонить. Ему стало все равно. Единственное, что занимало его мозг теперь – это время воплощения, время выхода огня, когда он обретал поистине божественное могущество. Эти часы стали для него наркотиком, он считал минуты до их прихода, не мог думать ни о чем другом. Даже статьи по мистике ему стали теперь не интересны. Огонь поглотил его, превратил в своего раба и господина, по настоящему живущего только по вечерам.
Неизвестно чем бы все это кончилось, если бы на утро девятого дня Марина сама не пришла к Сергею в гости…

* * *

Последние дни Тарасов не общался вообще ни с кем, и поэтому звонок в дверь был сюрпризом. Но еще больший сюрприз его ждал, когда я, не глядя в глазок, открыл – и увидел Марину. Довольно высокая для девушки, худая и стройная, в обтягивающих джинсах и короткой маечке-топике – она была прекрасна, как и всегда. Длинные волосы были тщательно уложены, тонкие губы сжаты, а на него, в упор, смотрели её волшебные глаза темно-зеленого цвета.
- Проходи, - всё еще ошарашенный, пробормотал он, отступая от двери.
Она молча вошла, разулась. Не глядя на него, прошла в комнату и села на диван – она знала его квартиру не хуже его самого… Он пошел за ней. Ему в ней нравилось абсолютно все – её, грация, походка, манеры. Он восхищался тем, как она передвигается. Было в ней что-то от породистой кошки – стремительной и ловкой, ласковой и опасной одновременно…
 - Сергей, - они сели напротив друг друга, она взяла его руки в свои, - мы оба неправы.
Бездна её глаз – настолько изученных и знакомых, но все равно при этом загадочных - затягивала, манила его. Её голос – любимый голос на свете - бальзамом лился ему на душу. Её запах будоражил и дразнил его. Близость её тела сводила с ума…
- Оба? – Сергей Тарасов даже не представлял, откуда у него взялись силы на ироничную нотку в ответе.
- Да. То, что происходит с нами – неправильно. Так не должно быть. Мы не можем больше ругаться. Мы ведь любим друг друга. Я люблю тебя, Сережа. Я не могу без тебя.
Он молчал. Тупо молчал, плавая в волнах наслаждения.
- Ну, скажи мне это, не молчи, - она поднесла свое лицо очень близко, почти вплотную к лицу Серёжи, - ну же!
- Люблю, - вырвалось из его уст, прежде чем он набросился на неё, повалил.
Огонь? Какой, к дьяволу, огонь? Всё о чем он думал сейчас, это Марина. Их любовь, их страсть. Единое целое их душ и тел. Больше его ничего не волновало в этот миг.
Они были вместе весь день, то занимаясь любовью, то просто лежа в обнимку и разговаривая. Потом романтический ужин, ради этого дела он даже раскопал свечи – и Марина осталась на ночь. Сначала он беспокоился о том, что вот-вот в нём проснётся тяга к пламени, но нет, за окнами давно стемнело, а все оставалось неизменным.
- Сереж, скажи, почему мы такие разные? Почему мы не можем просто все время любить друг друга, быть вместе? Зачем нам нужны эти наши ссоры, расставания? Почему так все время происходит?
Они лежали на кровати рядом, обессиленные и обнаженные. Они были счастливы просто оттого, что были вместе, чувствовали тепло тел друг друга, вдыхали их запах. И прежде чем ответить, Тарасов долго молчал, глядя в потолок.
- Не знаю, малыш. Может, мы настолько непохожи друг на друга, что просто не можем не расходится во взглядах и ругаться. Может, нам дано такое испытание свыше – испытание прочности наших чувств. Я знаю только одно – всегда, при любых обстоятельствах, после всех ссор мы сходимся, мы вновь вместе. Нас тянет друг к другу, мы не выживем поодиночке.
- Я плакала, Сереж! Это только первый день после ссоры я была обиженная и гордая. Когда ты звонил, я сама не знаю почему не отвечала. А когда ты перестал звонить, я не знала что делать, что думать. Я думала – я умру.
- Я знаю, родная. Все позади.
- Какая странная эта штука – жизнь… Даже не представляю, как бы только повернулась моя судьба, если бы мы не познакомились тогда, три года назад. Ты помнишь тот вечер…
- Конечно… Увидев тебя, я понял, что если не подойду, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь…
- А если бы ты не подошел?
- Нет. Подошел бы. Иначе не было бы смысла жить вообще… Это судьба, Марин.
- Я никогда не думала, что можно влюбиться так быстро, до тех пор… Сереж, если бы тебя не стало, я бы тоже убила себя. Я не представляю себе жизни одной…
- Мы одно целое, крошка, мы всегда будем вместе.
- Всегда… Вечно, клянусь!
- Клянусь…
 
* * *

 Утром она ушла по делам. Весь день он был один, но потом его ждала ночь полная любви и нежности. Все потекло как раньше – они были вместе и были счастливы, дни летели один за другим, и его страшный дар никак не напоминал о себе. Это его радовало, не скрою – но в то же время и тревожило. Он с содроганием сердца ждал, что однажды в нём снова проснется пламя и жажда уничтожения. Один раз, когда Марины не было, он даже рискнул – и долго всматривался в огонь горящей духовки. Ничего. Как самый обычный человек. Он почувствовал несказанное облегчение. Но что-то подсказывало ему, что пламя ушло не навсегда и что оно еще вернётся.
Марине же Сергей решил ничего не рассказывать – до тех пор, пока полностью не разберётся с этим сам. Она была весела и счастлива – зачем разбивать это ненужными страхами? Целые дни напролет они гуляли и разговаривали - и у них не получалось наговориться. Ночами они занимались любовью – и не могли насытиться друг другом. Они стали одним целым. Но в свободные часы, когда Марины не было, он ходил по книжным магазинам и библиотекам – он должен был разгадать собственную тайну.
И однажды удача улыбнулась ему. В самом дальнем и старом архиве Центральной городской библиотеки он нашел огромную, окованную по углам серебром книгу. «То, что таится внутри нас» - гласило название. Судя по всему ей было никак не меньше ста лет. Она была написана на дореволюционном еще языке – с постоянными твердыми знаками и «i» вместо нашего привычного «и». На пожелтевших страницах были длинные записи про вампиров, оборотней, упырей, ведьм. Он усмехнулся. Если бы ему раньше сказали, что они существуют, то он бы только рассмеялся. Теперь же, хоть он и не видел ни одного вампира или оборотня, он понимал, что не зря люди век из века рассказывали про них истории. И в самом конце книги была короткая – всего несколько строчек - заметка, заставившая его замереть, не дыша.
«Пироманты или Маги Пламени.
Иногда в наш мир приходят те, кого принято называть Магами Пламени. Они появляются крайне редко и поэтому известно о них очень мало. Души этих людей подчинены Огню – самой страшной и кровавой из Великих Стихий. Он жаждет уничтожения и собственного господства – и его человекоорудия исполняют его волю, наделенные мнимой властью над ним. Бойтесь их! Самые сильные из них могут сопротивляться его воле, направляя свое огненное могущество в безвредные области, но огонь всегда точит их сердца, призывая к уничтожению. Только одно может бороться со Злом – Любовь. Если такой человек искренне любит и любим сам, то Огню нет власти над ним. Любовь удержит Зло. Известны случаи, когда Маги Пламени проживали нормальную, честную жизнь со своим избранником и умирали от старости, так и не вкусив человеческой крови. Но если Любовь уходит, то Зло возвращается».
Н этом запись кончалась. Он отложил книгу. «Любовь удержит Зло»… Хм, что ж, все сходилось. Нельзя сказать, что он не догадывался о том, что причина исчезновения моего дара – в Марине. Хотя лучше назвать это не даром, а проклятьем… Так вот кто он оказывается такой – Пиромант или Маг Пламени, человекоорудие Огня…
Он достал ручку и бумагу и тщательно переписал все, что было написано в книге. Теперь он будет часто это перечитывать…
Тарасов поспешил к выходу из библиотечного архива и уже в самых дверях чуть не столкнулся с пареньком лет восемнадцати в серых брюках и рубашке. Тот как-то странно посмотрел на него и явно хотел что-то сказал, но сдержался и вошёл в архив.
А Серёга, все еще находясь под впечатлением от прочитанного, пошел к Марине. Настало время для серьезного разговора.
Она была у себя. Открыла дверь, прильнула ко нему, поцеловала. Пока он разувался, она уже хлопотала на кухне, разливала чай. Глядя на неё, он улыбался. Насколько же она прекрасна! Они сидели, болтали, смеялись – далеко не сразу он решился начать свою речь.
Но когда Сергей Тарасов, наконец, заговорил, атмосфера счастья сразу ушла, уступив место тягостному напряжению. Он говорил – и тяжелые, недобрые слова ложились между ними. Зрачки Марины расширялись всё больше – неизвесно почему, но она как-то сразу, с первых слов поверила ему. И теперь сидела, сжавшись на стуле, и с ужасом слушала.
- Вот, прочти, та самая выписка из книги, - он протянул ей бумагу.
Она погрузилась в чтение. Потом подняла голову – в её глазах был настоящий ужас. Повисло молчание.
- Этого ведь не может быть, - судя по голосу, Марина сама себе не очень-то верила, - такого ведь не бывает!
- Я бы тоже хотел в это верить.
Марина взглянула на бумажку в своих руках, потом снова на Сергея:
- Уходи, - медленно, словно сквозь силу, произнесла она.
- Что?
Он ожидал любой реакции, только не такой! Неужели она ничего не поняла?
- Уходи, - Марина встала со стула, пальцем показывая на дверь, - Уходи отсюда!
- Но почему? Я ведь все объяснил тебе! Мы не должны расставаться!
- Ты или самый бессовестный лгун, или чудовище! В любом случае я не хочу тебя видеть! Вон! Убирайся из моего дома!
Тарасов был унижен, раздавлен. Горькая обида обжигала его. Он понимал действия Марины умом – но не сердцем! Сильный удар двери возвестил об его уходе.

 * * *

Он быстро шёл по ночным улицам.
«Оттолкнула! Увидела во мне чудовище! Испугалась! Слова о любви – все прах, фикция. Таких как я не любят» - думал он. Больно, очень больно ему было в груди, на сердце. Но по телу – он чувствовал – уже начинало растекаться забытое было за эти дни тепло. И он нисколько не противился этому…
Перед ним предстал огромный двухэтажный Концертно-спортивный комплекс, сокращённо КСК. Внутри была ледовая арена, которая в этот час уже давно закрыта и кафе-бар. В это время сюда сползалась вся мразь города – мелкие и крупные бандиты, отморозки, гопники. Городские власти знали об этом, но почему-то ничего не делали. А обычные, нормальные люди боялись заходить в комплекс после восьми вечера.
Именно поэтому он и шёл туда.
Охраннику у входа что-то не понравилось в его облике, он окрикнул Серёгу. Тот молча шел. Он, подбежав, схватил Сергея за плечо - и тут же отпустил, крича. Его рука горела.
Сергей Тарасов сделал еще два шага вперед и сильным толчком распахнул вторую дверь. Зашёл внутрь и быстро поднялся на второй этаж, ГД находилось кафе-бар. Перед ним предстало огромное скопление столиков и галдящих за ними людей.
«Только Любовь удержит Зло. Если Любовь уходит, то Зло возвращается».
Что ж, все верно. Он поднял руки вверх. Сила! Много, очень много силы набралось во нём. И она требовала выхода. Так пусть же выйдет!
Два огненных фонтана, шипя, ударили в потолок. Все сразу обернулись к нему, гомон затих. Наверное, еще никогда тут не было так тихо – с тех пор как открылось это место. Сотни глаз смотрели на меня. Напряжение, удивление и страх бились них, сменяя друг друга. Тарасов расхохотался и выплеснул пламя вперед. Целую волну пламени.
Что началось! Крики сгорающих заживо потонули в общем гомоне животного ужаса, вырывавшегося из сотен глоток. Люди метались, падали, разбегались в стороны, пытались прятаться – огонь доставал всех. А наш герой шагал вперед, окруженный огненным кольцом, и десятки продолжений его рук метались по залу. От них нельзя было скрыться или убежать, они сжигали человеческую плоть до самых костей, дотла. Ужасный вой стоял в этих стенах – так умирать было очень страшно.
Но разве у Огня есть жалость? Разве она может быть у него? Ему нравилось это – нравилось убивать, жечь, разрушать. Он больше не был человеком. Он стал Огнём, Пламенем, яростной стихией возмездия. Все действия его – к величию Стихии. Сегодня никто не уйдет отсюда. Огонь пожрет всех.
У кого-то оказались с собой пистолеты, в него стреляли, но что такое человеческое оружие против Мага Пламени? Против Огня во нём? Против Величайшей Стихии? Огонь нельзя убить, нельзя остановить. Ему можно только покориться – или умереть. Ему было смешно. Языки пламени перехватывали пули на лету, крутили в воздухе, и на землю капал лишь раскаленный свинец.
А пиромант шёл дальше. Каждый стон боли, каждый крик ужаса – всё подпитывало его, наполняло новой силой. Вот за перевёрнутым столиком сидят трое – два парня лет по двадцать и девушка на год два их моложе. Он подходит к ним почти вплотную, смотрит на них. Их лица сереют от ужаса, он знает, что они видят в моих зрачках – то же самое пламя, что колышется вокруг него. Взмах одной из его десятков рук – и на месте, где сидели трое, огромный костер. Крики боли замолкают уже через несколько секунд. Он идёт дальше.
В нём нет жалости.
Он не человек.
Он - Огонь.
Разрушение - его жизнь.
Пылая, падают балки с потолка. Электричество в зале давно уже нет – только его Пламя освещает мрак. Он добивает последних оставшихся в живых, впрочем, им и так уже не уйти – здесь горит все, что только может гореть, все выходы отрезаны. Все кончено.
Уже уходя из полуразрушенного КСК, Сергей Тарасов обернулся. Одинокий парень в обожженной майке бежал к противоположному от него концу зала. Он не стал добивать его. Если ему удастся спастись, то пусть спасется. Его судьба в его руках.
И вот Серёга снова на улице. Медленно, словно нехотя, кольца огня вокруг него опадали. Поддерживающее его тепло тоже уходило из тела, еще немного – и придет холод. Надо где-то спрятаться! Он побежал. Дальше, как можно дальше от огромного погребального костра за его спиной! Он успел забежать в какой-то двор, прежде чем холод настиг его. Он рухнул, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
Так плохо ему не было еще никогда! Холод сковал, пленил его, сполна отыгрываясь за огненную вакханалию, которую тот устроил. Его руки покраснели и мелко дрожали, он тяжело дышал, из его рта валил пар. Даже трава – зеленая, летняя трава – пожухла, оставив настоящую мертвую зону вокруг него.
Он слышал, как за домом, там, где была дорога, нарастал вой сирен и звук моторов – но не мог не то, чтобы встать, но даже пошевелиться. Он думал, что умрёт. Но Огонь, его верный Огонь, не дал свершиться этому. Ледяные когти отпустили его сердце. Медленно, очень медленно, но холод уходил. Он чувствовал, холод очень хотел остаться, добить его – но не мог, что-то превыше его власти гнало его прочь. Видимо, Серёгин час еще не пришел и он будет жить…
Немало прошло времени, прежде чем Тарасов смог встать и пойти. Прежде чем идти домой, он выглянул из-за дома. Гигантским костром пылал Концертно-спортивный комплекс – наверное, его было видно и из другого конца города. Вокруг стояли десятки машин – пожарники, скорая помощь, милиция. Сотни людей бегали с рациями и носилками суетились вокруг. Несколько шлангов били по горящему зданию струями воды, но результатов их усилий он не видел. Огонь не хотел сдаваться, не хотел уходить.
Наш герой отвернулся. Мысль, что все это наделал он, пульсировала в мозгу, но как-то слабо, приглушенно. Между его сознанием и его совестью снова стояла багровая тень – и она была сильна, как никогда.
Он пошел домой.

* * *

А утром следующего дня в штабе Тринадцатого отдела его директор Вознесенский Эдуард Анатольевич вызвал к себе лучшего оперативника Швецова Андрея.
-Ты наверняка уже слышал о происшествии этой ночью? – спросил он его.
-Вы говорите про сгоревший Концертно-спортивный комплекс? – ответил тот вопросом на вопрос.
-Вот-вот, - Эдуард Анатольевич сцепил руки перед собой в замок, - немногие выжившие в пожаре сообщают, что это сделал один человек, так разрушение КСК напрямую касается нашего отдела и подлежит расследованию с нашей стороны. К счастью, личность вероятного поджигателя уже установлена. Это некий Сергей Тарасов. Пол часа назад в милицию позвонила Марина Булавина, его девушка и рассказала о его, так сказать, экстраординарных и сверхъестественных способностях, а именно возможности управлять огнём. Кроме того, она согласилась указать, где он живёт и даже более того, выманить его из квартиры. Сейчас она вместе с сотрудниками милиции возле его дома. Вот адрес. Отправляйся туда и руководи действиями оперативников, я уже дал соответствующее указание, так что тебя ждут. Помни, только руководи и… сам не лезь на рожон – потеря такого ценного сотрудника, как ты дорого обойдётся отделу. Хорошо, хоть Анна Владимировна в командировке, уж она-то точно решила бы остановить этого огневика и неизвестно, кто кого бы одолел. По показаниям очевидцев уж очень он силён и опасен. Именно поэтому, его нужно устранить физически, ведь если он ускользнёт, то будут новые жертвы среди гражданского населения. Итак, тебе всё понятно?
-Так точно, - Швецов отрывисто кивнул.
-Тогда езжай на операцию по ликвидации.
Андрей резко развернулся и быстро вышел из помещения. Вознесенский долго пристально смотрел ему вслед.

* * *

Все утро по телевизору, а именно по городскому каналу ТВН (телевидение Новоуральска) крутили репортажи о сгоревшем Концертно-спортивном комплексе. Его показывали с разных сторон, объектив камеры фиксировал нанесенные повреждения – людские тела к этому времени давно уже убрали.
- Нам стало известно, что в живых осталось несколько очевидцев. И они, как один, говорят о чем-то странном, сверхъестественном, что произошло вчера в КСК. О чем конкретно – нам пока неизвестно, милиция держит в тайне эти данные…
Сергей Тарасов отвернулся от телевизора и уткнулся лицом в подушку. Несколько очевидцев! Тот парнишка, которого он не тронул… неужели остался кто-то еще? Хотя, какая разница сейчас. Он застонал. Подонок! Дерьмо! В кого он превратился? Да, в основном там сидели отморозки вчера – но все равно… Сколько жизней теперь на его счету? Сто? Двести? Разве может он называться человеком теперь – после всего этого? Вчера огонь не только убивал. Вчера он еще выжег самое ценное, что дано человеку – душу. Мою душу…
Зазвонил телефон.
- Алло.
- Я видела репортаж по телевизору. Это ты.
Марина не спрашивала, она утверждала.
- Да, я.
Минутное молчание в трубке.
- Сереж, это из-за того, о чем ты говорил мне вчера? Из-за нашей ссоры?
- Да.
- Боже… Сереж, прости меня, пожалуйста, прости! Я дура! Тупая, самодовольная дура!
- Уже простил.
Снова тишина, а потом Марина заговорила. Быстро, глотая слова:
- Я много думала про нас с тобой. Про наши отношения. Мы должны быть вместе! Чтобы это не вырывалось больше! Все, как ты говорил вчера.
- Только ли из-за этого?
- Нет, не только… Я люблю тебя.
Сергей вздохнул. Марина все поняла – и приняла его таким, какой он есть. Они будут вместе, будут любить друг друга – и огонь никогда больше не придет к нему! Ведь Любовь побеждает Зло. Что может быть лучше?
- Сереж, что ты молчишь?
- Давай уедем отсюда? Из этого города! Начнем другую жизнь где-нибудь далеко? – Мысль пришла неожиданно, и захватила его всего, - Я не могу тут находиться. Этот город теперь не для меня. Образ КСК будет всегда стоять передо мной.
- Давай…
- Только не будем тянуть, уедем сегодня же! Поедем в Харьков, у меня там друзья, я смогу найти подходящую работу.
- Как скажешь. Я понимаю тебя, Сережа, понимаю как тяжело тебе. Сегодня – так сегодня. Я возьму билеты. Заезжай за мной в восемь – и вместе поедем на вокзал.
- Хорошо, любимая, до встречи
- До встречи.
Он положил трубку. Волна ликования захватила его. Любит! Любит! Любит! Они начнут все сначала, все заново. Далеко, очень далеко отсюда. Будут вместе вечно, всегда.
Время до вечера пронеслось в настоящей эйфории. Он лежал на диване и строил планы нашей дальнейшей жизни, где не будет места Огню… Интересно, когда у них будут дети – им передадутся его способности? Надеялся, что всё-таки нет… Как и вчера, муки совести отошли на второй план – только теперь их закрыла не огненная тень, а яркий образ Марины. Господи, как же он её любит!
Поплескавшись часик в ванной, он сидел за столом, допивая чай. Часы показывали двадцать минут восьмого – пора идти. Квартира, в которой он жил была съемная, поэтому долгих сборов не предстояло. Свой старый чемодан он забил шмотками еще днем, а продукты брать с собой не собирался – купит что-нибудь по дороге. Оглядев в последний раз свой дом, он вышел на лестничную площадку и повернул ключ в замке. Все кончено. Прощай, город!
По лестнице он слетел буквально за минуту, выскочил из подъезда… и остановился.
Напротив его дома стояли милицейские машины – много, шесть или семь штук. Между ними ходили люди в форме, небольшая кучка замерла впереди, видимо переговариваясь. Его выход заметили сразу. Какой-то невысокий человек с неприметным лицом в чёрной кожаной куртке и тёмно-синих джинсах, указывая на меня, поднёс к губам воронку рупора. И почти сразу послышался его усиленный рупором голос:
- Тарасов Сергей, поднимите руки и медленно идите вперед.
Это он! Они все приехали сюда за ним!
- Повторяю: Тарасов Сергей, поднимите руки и медленно идите вперед!
Черными дырами смотрели на Тарасова поднятые стволы. Тот резко откинул чемодан и бросился обратно, в подъезд. Вслед ему ударили автоматные очереди, но поздно – он уже бежал, прыгая вверх через три ступеньки. Странно – но он не услышал обычного в таких случаях: «Не стрелять»…
«Оттуда они узнали? Как нашли?» - вертелись мысли в его голове, пока он дрожащими руками открывал замок на двери, уже слыша снизу нарастающий топот ботинок. Он успел – захлопнул дверь до того, как преследователи поднялись на его этаж. На некоторое время он оказался в безопасности…
Но что делать дальше? В его мозгу бился страх, паника завладела разумом. Огонь не придет ему больше на помощь – он сам отринул его, выбрал любовь. Теперь он человек – самый обычный, даже без оружия – а его квартира в милицейской осаде… Любовь способна защитить от зла, но бессильна против обычного пистолета. Ему бы сейчас хоть часть той силы, что была с ним в Концертно-спортивном комплексе. Использовать её в самый последний раз – и забыть навечно.
Невозможно.
Марина! Она купила билеты, она ждет его – и не дождется. Только в новостях увидит сюжет о том, что он взят. Хотя нет, не взят, а убит – там, внизу, они явно не хотели брать его живым...
Он подошел к окну, осторожно выглянул. С высоты пятого этажа было хорошо видно милицейские машины и снующих между ними автоматчиков. Вдали слышался вой сирен – наверное, едет подмога. Ему было очень страшно и жалко себя. Он осознавал, что все кончено, спасения не будет.
Вдруг его взгляд наткнулся на знакомую женскую фигуру. Она стояла рядом с тем самым невысоким человеком и что-то говорила, жестикулируя руками.
Марина!
Его кинуло в холод, а она, словно почувствовав, подняла голову – и их глаза встретились.
Он не знал слов, которые передали бы все то, что прошло меж ними в эти доли секунды. Стыд, страх, любовь и ужасная, черная боль – все перемешалось, все было едино в тот миг. И он понял – это она привела этих людей. Это она его предала…
Они стояли и молча смотрели друг на друга, он чувствовал, что она испытывает все то же самое, что и он – слишком многое их связывало, и они слишком долго были одним целым.
Но вот поднял голову и стоящий рядом с Мариной человек. Увидел Серёгу, что-то крикнул, потянулся за пистолетом. А тот словно окаменел и стоял, не двигаясь. Стоял, когда десятки автоматов изрыгнули огонь, стекло перед ним разлетелось тысячей осколков. Что-то ударило его в плечо – он стал падать – и последнее, что увидел, это Марину, с криком «нееееееееееет!» бросающуюся на человека, отводя в сторону дуло его пистолета…
Он встал на четвереньки. Кровь толчками выбивалась из раны на плече, но боли он не чувствовал совершенно. Зазвонил сотовый.
- Марина…
- Серёжа…
- Зачем… зачем ты сделала это, зачем привела их?
- Сереж, я не врала тебе ни словом! Я люблю тебя! – голос у неё был странный, ломающийся, как будто она сдерживала рыдания, - но то, во что ты превратился… Вдруг это повторится с тобой снова? Там, в Харькове, куда мы должны были уехать.
- Наша клятва, Марина.
Он слышал рыдания в трубке, но она снова взяла себя в руки:
- Все так! Я не представляю себе жизни без тебя, я умру! Но мы не можем быть счастливы ценой сотен жизней. Ты стал очень опасен.
- Марина…
- Я люблю тебя несмотря ни на что, помни… Вместе с тобой уйдет и моё счастье, я навсегда потеряю покой. Но так надо… Мне страшно!
- Марина…
- Прости меня, если сможешь. Мы встретимся в другой жизни – и будем счастливы…
Тарасов отключил телефон. Его больше не было – самое святое, самое главное в его жизни – исчезло. Она предала его. Его глаза оставались сухими, не знаю почему. Лучше бы текли слезы. Он лежал на полу, его кровь покидала его тело – красного на паркете становилось все больше, больше... Он умирал.
«Почему они так долго возятся с дверью? Уже пора выломать её к чертям. Пусть всё кончится поскорее! Зачем нужна жизнь без любви? Без любви? Без ЛЮБВИ? Любви больше нет? Х-ха!» - подумал он и резко вскочил на ноги. В нём снова бурлила сила! Сдерживающих цепей больше не существовало, они пали. И он был безумно, нечеловечески рад этому.
«Что ж, ты сама виновата! Ты сама завершила мое превращение! Нет больше такого человека – Сергея. Вместо него теперь… сейчас вы это узнаете! Узнаете все! И пожалеете! За мою судьбу, за разбитое сердце, за предательство – за всё!» - с этими мыслями Сергей Тарасов стоял напротив входной двери, его тело стремительно наполнялось теплом, а между пальцев бились, просясь на свободу, два маленьких язычка пламени…

* * *

В это время на улице Андрей Швецов схватил за плечи рыдающую Марину и, встряхнув её хорошенько, почти что прокричал ей прямо в раскрасневшееся лицо:
-Чёрт возьми, почему вы не дали мне пристрелить его?! Вы что не понимаете, что если он выживет, то непременно убьёт ещё много людей. На нём и так уже висит больше сотни трупов!
-Но я же люблю его, как вы этого не понимаете?! – продолжала рыдать та.
-Да я это понимаю, - Швецов отпустил девушку, - так же, как понимаю и то, что его просто необходимо остановить любой ценой. Эх, жалко, что здесь нет Мишки, уж он-то с ним справился бы, а то чувствует моё сердце, опера не справятся!
-Я уже здесь, - раздался за спинами Андрея и Марины знакомый голос, - и я иду туда. А милиционеров вы зря туда отправили – он их всех убьёт. Такая уж у него Судьба. Судьба, определяемая злой Силой, играющей им, как марионеткой…

* * *

…Сергей огляделся по сторонам. Вокруг валялись обугленные трупы милиционеров. И это он убил их. Снова убил простых людей. Убил, полностью подчинившись пожирающему его изнутри Огню.
«И пусть! Мне уже нечего терять и не к чему стремиться!» - мрачно усмехнувшись, подумал он и тут же почувствовал, что кто-то поднимается к его квартире по лестнице и вот-вот уже войдёт в неё, благо, что входную дверь снесли с петель ворвавшиеся менты. Кто-то, так же как и он владеющий магической силой, правда, не силой Огня. Кто-то также не являющийся обычным человеком и в то же время, без сомнения, являющийся сильным противником.
«Ну что ж, иди сюда, незнакомец! Мы ещё посмотрим кто кого!» - с этими мыслями Тарасов собрался с силами и между его пальцев снова забились, просясь на свободу, два маленьких язычка пламени.
И в этот момент в дверной проём вошёл юноша в полуспортивные серые штаны со множеством карманчиков, серую футболку, серые же кросстуфли с дырочками и со смутно знакомым плечом. И от него веяло магической Силой.
-Приветствую, старый знакомый. Остановись, я знаю твою беду и поэтому смогу помочь тебе. Идём со мной, иначе тебя убьют, - заговорил паренёк.
-Старый знакомый?! Что ты несёшь! Хотя нет, где-то я тебя видел. Точно, на выходе из библиотечного архива. А это значит, что ты мог прочитать про меня в той старинной книге.
-Верно, Маг Пламени, хотя я сразу почувствовал в тебе Силу, недобрую, требующую жертв Силу. А теперь позволь представиться мне. Я – Михаил Калугин, серый маг первого уровня и внештатный сотрудник Тринадцатого отдела ФСБ. Если ты не сдашься, то мне придётся тебя убить. Выбор за тобой.
-Что ж, серый маг первого уровня, всё как раз наоборот, - осклабился Сергей, - это если ты не освободишь мне дорогу и не позволишь сбежать, мне придётся убить тебя. И поверь, я это сделаю с лёгкостью и без лишних угрызений совести. И выбор за тобой.
-Значит, ты выбрал смерть, пиромант. И наверняка не намерен принять её без сопротивления. Что ж, приступим к битве!
-Приступим, - вскричал Тарасов и выбросил вперёд обе руки.
Целый сноп огненных искр устремился по направлению к Мише, но тот просто сказал: «Мимо!» и провёл перед собой правой рукой. Все искры отклонило в сторону, и ни одна не попала в Калугина. Тогда Серёга решил применить один из своих любимых огненных приёмов. Он соединил руки и, словно клинком, рубанул воздух. Огненный меч, послушно приняв форму его мысли, оставил багряный след и ударил в Миху. Но перед тем внезапно в воздухе повис серый магический щит. Огненный клинок врезался в него и отлетел влево, сжигая на своём пути стены и мебель. Тогда Тарасов ударил второй раз. На этот раз клинок огня, врезавшись в щит отлетел вправо, опять же спалив всё на своём пути. Но пиромант всё не сдавался и от третьего его удара серый щит всё-таки развалился на пять кусков, тут же растаявших в воздухе. Но и пламенный меч, израсходовав на него всю свою энергию и мощь, испарился сам.
-Теперь, моя очередь, - серый усмехнулся, - любишь огонь, да? Так получай!
Его правый кулак грянул в пол и бетон, из которого тот был сделан, взорвался облаком плавящихся на лету осколков. А ударная волна, от которой тёк и оплывал пол, пошла прямо по направлению к Магу Пламени. Того уже окутала сфера истончённого, почти прозрачного серого пламени, а серая ударная волна, круша пол, быстро и неумолимо приближалась. Но когда до Сергея Тарасова оставался какой-то шаг, сзади него вдруг открылась самая натуральная небольшая чёрная дыра и чьи-то сильные руки крепко схватили его и затащили туда. Дыра как раз закрылась, когда волна ударила в то место, где только что стоял Тарасов, которое разлетелось множеством осколков, в свою очередь, обернувшихся языками серого пламени. Но было слишком поздно, и этот Мишин удар Серёгу уж не достал.
А в это время тот вдруг осознал, что стоит на той самой лесной поляне, где давал волю своему Огню. Он резко развернулся и увидел перед собой тройку тех самых гопников, которые прикопались к нему тогда, когда он первый раз использовал свои страшные способности. Только одеты они сейчас были не в спортивные костюмы, а в чёрные блестящие плащи.
-Вы что же, в тот раз урока не усвоили?! Так я вам сейчас новый преподам… - начал было Сергей Тарасов, но тут гопник, что был в центре, с длинным, бледным лицом с маленькими глазками и нечастой порослью под носом и на подбородке, резко оборвал его:
-Заткнись и слушай меня внимательно. В тот раз мы просто выявляли твои возможности, паря! И оказалось, что наш Повелитель был прав и в тебе есть способность к магии. Более того, ты тяготеешь к Тёмной стороне силы, а это значит, что можешь быть настоящим чёрным магом как мы. Вернее, не совсем как мы, ведь мы маги Нави, а ты можешь стать тёмным пиромантом или чёрным Магом Пламени. Вот наше к тебе предложение – присоединяйся к нам, всё равно с твоей обычной жизнью покончено, после всего устроенного тобой в КСК. Если ты согласен, то мы сейчас же отводим тебя на аудиенцию к нашему Повелителю и уже через неделю ты станешь натуральным чёрным магом и свободно давать выход своему Огню и позволять ему забирать чужие жизни, при этом служа Повелителю Тьмы. Ну, а в противном случае, мы отправим тебя обратно в твою квартиру, где тебя и прикончит серый маг. Ну, так что ты выбираешь?!
-Дьявол с вами, - буркнул Тарасов, тщательно всё обдумав, - я согласен на ваши условия.
-С нами, с нами, - ощерился центральный, - и не только он. Ты сделал правильный выбор, Маг Пламени. Следуй за нами.
И тройка, не сговариваясь, одновременно повернулась к нему спиной и пошла куда-то вглубь леса, а Сергей поплелся следом за ними. Теперь ему была абсолютно безразлична потерянная нормальная жизнь, и он хотел только упиваться ставшим ему подвластным Огнём, сжигать им простых людей.

* * *

Прошла ровно неделя с описываемых выше событий. Сергея Тарасова так и не нашли ни милиция, ни ФСБ, как ни старались. Он бесследно пропал, словно в омут канул. Поэтому его объявили в федеральный розыск, но особо искать перестали. Начальники милиции и ФСБ решили, что он всё-таки тайком сбежал из города и только один человек – серый маг Миша Калугин – знал, что это не так, чувствуя, что тот ускользнув от него, находится где-то недалеко, причём в пределах города Новоуральска. Тёмные тоже затаились, правда, только на неделю. В этот день они совершили групповое нападение на юного серого мага.
Он прошёл Театральный проезд и выбрался в аллею между этим проездом и улицей Строителей. Аллея считалась охраняемой зоной отдыха и не застраивалась, хотя с трёх сторон была окружена особняками, с четвёртой же нависала тёмная громада хвойного леса.
Что-то прозвенело в воздухе, будто пролетел комар.
Михаил оглянулся и увидел идущих за ним троих парней в необычных блестящих плащах чёрного цвета. Рука автоматически потянулась к мобильнику. Молчаливая группа ускорила шаг.
Михаил нажал кнопку вызова Андрея Швецова, помня его наставления, пошёл быстрее. И остановился как вкопанный, увидев перед собой одного из этой тройки парней, того, что был слева. Оглянулся. Оставшиеся двое парней тоже остановились, а третий – левый, шедший с ними, оказался теперь впереди.
«Чёрные маги! В кольцо взяли, гады» - мелькнула в голове у Калугина шальная мысль. И следом за этой мыслью в нём пробудился серый маг, готовый к отражению магической атаки, которая не заставила себя ждать. Стоящий перед ним чёрный маг остался на месте, но его фигура стала вдруг почти невидимой, из-за того, что плащ сделался зыбким, стеклянно-платиновым, туманно-прозрачным, а в левой руке возник посох с крючковатой ручкой. Острый конец посоха вытянулся в сторону Мишки. Но тот стремительно бросился в сторону, и левый чёрный маг стегнул извилистой зелёно-фиолетовой молнией, с шипением слетевшей с острия посоха уже пустое место. Но вот вторая молния всё же задела плечо Миши, и он вдруг потерял ориентацию. Чёрный маг выстрелил в его сторону трижды, так что тот вынужден был буквально пробежаться по стволу ближайшего дерева. Очутившись снова на земле, Миха послал навстречу врагу своего полупрозрачного двойника. Тот начал полосовать двойника молниями и потерял несколько драгоценных секунд. Этого времени Михаилу Калугину хватило, чтобы аккуратно послать шипящую серую молнию прямо противнику в голову. Получив её точнёхонько в переносицу, чёрный маг плавно завалился вперёд лицом. Упал, выронив посох и раскинув руки.
И в этот момент Михаилу пришлось отбивать импульсивные ментальные атаки второго чёрного мага, что был справа, способные мгновенно убить обычного человека. Отбил он и сугубо магический пси-удар, вызывающий временную слепоту. После чего сам нанёс ответный удар, и у правого чёрного мага перехватило дыхание. И в этот момент на поле боя появился новый персонаж, подоспевший юному серому на помощь как раз вовремя. Андрей Швецов нырнул а землю с перекатом, выхватил один из своих «дезерт иглов» и расстрелял всю обойму в зыбящийся силуэт правого чёрного. Этого оказалось достаточно, чтобы тот, получив несколько попаданий в руки и грудь, замешкался. Воспользовавшись этим его замешательством, Калугин метнул в него Серое Лезвие, которое вонзилось в горло супротивнику с такой силой, что пробило шею до позвонков. Струёй брызнула кровь. Несколько мгновений чёрный стоял на ногах, глядя на Михаила и Андрея остановившимися глазами. Он хотел что-то сказать, но не смог. Глаза его стали страшными, чёрными, метнули молнии и погасли, опустели. Мягкой бескостной куклой неприятель свалился наземь.
Но оставался ещё третий чёрный маг, что был в центре, изначально стоявший дальше двух других его собратьев, теперь уже мёртвых. По всей видимости, в этой тройке он был главным и самым сильным. А поэтому с ним надо было быть предельно осторожными. И поэтому Швецов и Калугин решили атаковать первыми. Они метнулись в разные стороны (Миша вправо, а Андрей влево), одновременно выстрелив (Миша своей шипящей серой молнией, а Андрей серебряной молнией из своего второго «дезерт игла»). Это была двойная фланговая атака, и даже сильный чёрный маг не мог одним мгновенным ударом предотвратить её. Сверкнула зелёно-фиолетовая молния энергетического разряда, но она прошла над Мишкой, успевшим нырнуть за старый пень. Швецов выстрелил из своего второго «дезерт игла», снова выпустив всю обойму, и заставил центрального чёрного мага защищаться, уклоняться от пуль и менять позицию. Вторая молния разорвала темноту: чёрный метил в Андрея Швецова, но не попал. Зато тот успел перезарядить оба своих пистолета и открыл ответный огонь, стреляя сразу с двух рук. И он не промахнулся.
Главный чёрный маг метнулся вправо-влево как заяц, посылая во все стороны веера фиолетово-зелёного магического пламени, но несколько пуль ужалили его в грудь, а одна попала в шею. Хрипя, он ничком рухнул на спину. А Швецов и Калугин медленно подошли к нему.
-Гляди, а ведь он ещё не умер, - сказал Андрей, - у-у-у, живучий, сволочь!
-Подожди, он явно что-то хочет нам сказать,- заметил Миха, - давай-ка послушаем его. Говори, чёрный.
-Вот вы и попались в ловушку светлые, - прохрипел тот, - мы, чёрные маги Нави, должны были только заманить вас сюда. И мы справились со своей со своей задачей, прекрасно зная, что идём на верную смерть, ибо справиться с сильнейшим серым магом нам не по силам. Но теперь у нашего Повелителя в слугах есть тот, кто победит и убьёт тебя, серый! И он уже идёт за вами, светлые! Берегитесь и дрожите от страха. Хе-хе-кхе-х…
Он попытался засмеялся, но захлебнулся и, дернувшись, затих. И его глаза стали страшными, чёрными, метнули молнии и погасли, опустели, и жизнь покинула тело чёрного мага. А за спинами светлых уже открывалась чёрная дыра. Они синхронно обернулись и увидели, что из чёрного проёма вышел… никто иной, как исчезнувший без следа неделю назад Сергей Тарасов. Он был одет в багровые брюки и багровую же рубашку с погончиками; ярко-алый плащ-корзно, схваченный на левом плече массивной золотой застёжкой, при полном отсутствии ветра развевался за спиной, вполне сходя за пару алых крыльев.
-Да, мой Повелитель придумал поистине идеальный план, - ощерился Тарасов, - чёрные маги Нави нападают на юного серого мага, заставляют спешить к нему лучшего оперативника тайного Тринадцатого одела ФСБ. А затем, после их поражения, прихожу я и прихлопываю этих двоих слуг Света одним ударом, как назойливых мух! И вы, враги мои, клюнули и угодили в западню. Так что я, пожалуй, начну с юного серого, ведь ты, Михаил почти не победил меня в прошлый раз и к тому же, ты ведь у нас надежда всего Света на победу над Тьмой. Так вот, я сейчас затушу эту надежду, как обычную спичку, благо, что огонь мне подвластен полностью!
-А что если я не буду с тобой сражаться? – с ледяным спокойствием спросил у него Михаил.
-А вот избежать схватки со мной у тебя никак не получится, - притворно вздохнул тёмный и щёлкнул пальцами.
В этот же момент, Швецова окружило кольцо бушующего и ревущего пламени, а он оказался в самом его центре.
-Если ты не будешь сражаться, то твой друг сгорит заживо, - ядовито заметил Сергей, - к тому же окружающее его пламя погаснет только с моей смертью. Итак, что ты решил, серый. Будешь биться со мной, тёмным пиромантом или твой дружок поджарится. И учти, что за эту неделю, благодаря усиленным тренировкам под руководством самого Повелителя Тьмы я стал намного сильнее, чем был раньше. Так что, ты, скорее всего, погибнешь в битве со мной!
-Я уже отправил Ад многих чёрных магов, которые похвалялись отправить туда меня. Так что придержи свои угрозы при себе, огневик, ибо сейчас мы выясним, кто из нас сильней!
-Прекрасно, тогда приступим к битве, серый, - чёрный Маг Пламени не скрывал своей радости, - получай!
В его глазах заплескалось бескрайнее багровое пламя. Тёмный пиромант протянул вперёд ладони с которых хлынуло это багровое пламя. И в этот миг, серый маг, которого обволокло серое свечение, резко устремился вперёд, к врагу. Он плавно шёл-скользил, окружающую его серую ментальную броню лизали языки багрового пламени. Сергея Тарасова трясло. Но и он выжимал из серого последние силы по поддержанию защитной ментальной оболочки, до капли. Давила, давила… Шаг, ещё шаг. Ближе! И вот, когда до цели оставались каких-то пол метра, Тарасов прижал руки к груди, а потом резко выбросил перед собой, будто толкая что-то невидимое. От столба пламени, ударившего в него, Калугин упал на землю и проехался спиной аж метров десять.
-Теперь понимаешь, в чём мой недостаток, серый? – громко спросил его маг-огневик. – Люблю использовать Силу. Очень… Только мне вовремя не объяснили, что это вредно для здоровья. И что это наркотик… Сильный.
-Силён, - прокряхтел тот, поднимаясь, - ничего, и не таких обламывали!
А от Сергея вновь стали исходить вспышки огня. Как два рукава, из которых вот-вот выплеснутся смертоносные руки, способные обнять и задушить в своих объятьях. И вот огненная струя уже быстро и неумолимо приближалась к Мишке и он вдруг чётко осознал, что этого удара его ментальная защита не выдержит и исчезнет, как исчезнет следом за ней в этом пламени и он сам, серый маг первого уровня и надежда Света на победу над Тьмой.
Но пламенной струе не суждено было достигнуть Мишу. Не суждено, потому что её создателя и хозяина вовремя остановили. Рядом с чёрным Магом Пламени вдруг из ниоткуда возник молодой человек с чёрными, зачёсанными назад длинными, до плеч, волосами, немного грубоватым лицом и пронзительными карими глазами, одетый в длинный чёрный кожаный плащ. Тарасов одним мимолётным движением переместил руки в его направлении. Но слишком поздно – незнакомца перед ним уже не было.
Сергей вдруг почувствовал, что взлетает в воздух. Ощущение рывка пришло позже. На землю он упал уже без сознания.
-Я вернул тебе должок, серый, - крикнул Мститель (а это был именно он), - за то, что ты спас меня от чёрного мага с Ямайки. А я не люблю оставаться в долгу. А теперь добей этот ходячий фейерверк, пока он не пришёл в себя.
С этими словами он привычно растворился в воздухе. А Миха отрывисто кивнул и быстрым шагом двинулся к уже подающему признаки жизни Серёге, на ходу извлекая прямо из воздуха металлическое проволочное лассо, позаимствованное им у побеждённого иностранного чёрного мага Доминика Дреда. Пиромант уже принял сидячее положение и ошалело мотал головой, когда мелькнуло лассо, затягиваясь на его шее. Шея сначала хрустнула, а через пару секунд отрезанная голова Сергея Тарасова упала на залитую кровью траву. Следом за ней туда же упало и обезглавленное тело. Голова и тело убитого, тут же превратилось в прах, одновременно с телами трёх мёртвых чёрных магов Нави. И в этот же момент пламя, бушевавшее вокруг Андрея Швецова мгновенно и бесследно погасло, словно его и не было вовсе, а лучший экзекутор Тринадцатого отдела подошёл к юноше, всё сжимающему в руках проволочное лассо.
-Лихо ты его, Мишка, - похвалил он юного серого.
-Да, но если бы не Мститель, то этот живой факел меня бы действительно одолел, - отвечал тот.
-Кстати, если не секрет, что там он говорил про свой должок за спасение его тобой от чёрного мага с Ямайки?
-Хорошо, Андрей Владимирович, пойдёмте – я вам всё расскажу о нашем с Мстителем майском злоключении, - тяжело вздохнул Миша Калугин, заставляя металлическое лассо исчезнуть, - всё равно нам здесь уже делать нечего.
-Ну что ж, пойдём, - согласно кивнул Швецов.
И пара наших героев устало направилась к чёрной служебной «Волге» Андрея, припаркованной неподалёку.

Амартлен, Макс Дуга и Максим Колпачёв
03.03.2007 - 11.03.2007