Coca Cola

 СOCA COLA

  Кто я? Лишь отражение
  В глазах стремительной лошади!
  Б.Стайн.


 Ну вот и всё! Вот и конец нашему Большому нью-йоркскому марафону. За эти несколько дней мы с Эдди стали звездами этого города, его улиц. Хотя по моим подсчетам мы давно уже должны были быть мертвы. Я знал многих, кто был бы удивлен узнав, что мы были еще живы. Да! Мы продержались долго! Мы были у всех на устах. И теперь всё это кончилось!
 Я слышал, некоторые говорят, что в эти доли секунды вспоминаешь самые важные и самые яркие моменты своей жизни. Это не правда. Ничего подобного! Ты просто находишься в моменте. Лишь небольшой привкус железа во рту и ощущение холодка разливающегося по коже твоей головы. Ничего более!
 Никакой стремительной нарезки кадров: мама тянет руки к тебе, лежащему в колыбели; ты увидел ЕЁ на университетской лужайке; хохочущий друг передающий тебе твой первый косяк. Нет! На своем опыте могу заявить: это всё выдумки. Такая раскадровка не более чем удобный режиссерско-операторский ход для совершенно предсказуемой киношки. А на самом деле успеваешь только подумать: может в какой-то момент мне стоило что-то сделать по-другому? Повезет, если даже эту мысль вы сможете осознать до конца. Если успеете. Так что всё достаточно прозаично. Кислит железом во рту, кожу головы немного холодит, обрывки совершенно обычных и глупых повседневных мыслей. И всё! Находишься в моменте.
 Но кажется, я слишком углубился. Окей. Значит, если кто-нибудь из вас сможет запастись терпением и пониманием, я постараюсь рассказать, как всё дошло до этого и с чего всё началось. Я не буду искать виноватых. Их не было. Все были правы и хотели поступать правильно. Повторюсь, никаких обвинений. Всё честно. Начнем с самого начала. Ну или почти с самого начала.
 Начнем с того, когда мы с Эдди были «молоды, красивы и верили в наше бессмертие»!
 Начнем.
 Всё облажал Эдди!


 Моё появление в Нью-Йорке было связано с желанием изменить свою жизнь на 180 градусов и с Эдди. Я вломился в этот город, спалив все мосты, которые только возможно было сжечь. Жизнь казалась мне эдаким многослойным пирогом, который только что вынули из печи, а до этого приходилось смотреть на него через специальное тремоупорное окошко и облизываться. И вот этот пирог передо мной. Пока никого нет можно отрезать самый аппетитный кусок. Мне только исполнилось двадцать два, родители остались в Висконсине, моя бывшая осталась в Висконсине, я-прежний остался в Висконсине, и Всемогущий Кондитер ловко наклонив поддон, скинул передо мной пирог «Моей новой жизни», приготовленный казалось специально для меня. И на пироге этом красовалась витиеватая кремовая надпись «Нью-Йорк».
 Я сошел с автобуса, поставил огромную отцовскую сумку на землю и снял с себя мою легкую серую куртку, оставшись лишь в белой безрукавке.
 Солнце облизало мои руки и прокралось испариной за воротник.
 Ну что ж, если жизнь это Пирог, а Всевышний - Кондитер, то в этом городе мне суждено стать самым крутым Гурманом-Сладкоежкой! Другого сценария не предполагалось!
 Я достал из кармана листочек с адресом и, остановив такси, вручил его водителю. Эдди сказал, что добраться на такси до него можно менее чем за десять минут, и что надо только сказать водителю о том, что удобнее ехать через Стейтен-Айленд. Я так и сделал и после кивка водителя прилип к окну.
 Мы двигались через деловой центр.
 Я старался прочитать лица прохожих, но не мог зацепиться ни за одно из них. Город с невероятной скоростью крутил передо мной свои слайды, старался представить мне себя с лучшей своей стороны. Это было заметно. И я знал, что именно сейчас он тоже наблюдает за мной, просчитывает меня, пытается предугадать меня и понять что за соперник перед ним, насколько меня хватит, и что он сможет получить в свою очередь. Мне хотелось оправдать все его ожидания. Быть непредсказуемым и крепким, быстрым и свежим.
 Я наклонился и постарался увидеть небо, выловить среди высоток солнце. Оно зависло над улицей и я несколько секунд нарочно не спускал с него глаз, а потом, зажмурившись, с удовольствием следил за фиолетовыми и оранжевыми кругами, набухающими в темноте под моими веками. Я часто так делал еще в детстве. Эта привычка была моей. Моими маленьким секретом. Приятно было думать, что я в любой момент могу вызвать эти красивые пульсирующие круги. И никто кроме меня не сможет их увидеть.
 Мы выехали на многополосную дорогу и поехали вдоль Центрального парка.
 -Ты откуда, сынок?
 Водитель смотрел на меня озорными добрыми глазами через зеркало заднего вида. Я посмотрел на его визитку, прикрепленную к передней панели.
 -Из Висконсина, штат Айова, Дэнни.
 - О, Айова! У нас в таксопарке есть один парень из Айовы. Хороший малый. Иногда занимает у меня десятку-другую!
 Он обернулся ко мне и подмигнул, вероятно, рассчитывая что я вот так сейчас возьму и подтвержу что все мы только и делаем в Айове, что занимаем друг у друга десятки.
 Мы въехали в Маленькую Италию. Улицы сменились узенькими мощеными мостовыми, стены домов запестрели вывесками баров, кофеен и ресторанов, пар из кухонь которых клубами вываливался в переулки и тупики, запруженные мусорными баками. Мужчины как один были в тренировочных штанах с лампасами и белых хлопковых майках на загорелых мускулистых телах. Женщины вешали белье, с которого падали крупные тяжелые капли, несли куда-то тазики с водой, весело хохотали и чистили рыбу прямо на улице.
 -Вот мы и прибыли по адресу!
 Я расплатился и добавил сверху доллар.
 -Удачи тебе, малыш!
 -Спасибо. Удачи.
 Я перешел дорогу и направился к ресторану «Счастливчик Лучиано» где меня должен был ждать Эдди. Я прошел в проулок и постучал в дверь служебного входа. Она распахнулась и предо мной предстал сам Эдди!
 -О, Айова-мамочка! Ты прислала нам своего лучшего сына! – Эдди приобнял меня и мы исполнили с ним наше старое ребяческое приветствие, прищелкнув пальцами и хитро зацепив пару раз наши ладони.


* * * *

 Колокольчик над входом в парикмахерскую Роберто Скалли затрепетал и двери в пустили в зал двух рослых мужчин. Они прошли вдоль ряда кресел в соседнее помещение и остановились возле полу-горизонтального кресла на котором лежал мужчина средних лет. Около него суетился сам Роберто – хозяин заведения.
 -Мы нашли Джованни!
 -Прекрасно! Где он сейчас?
 -Привезли его на причал.
 -Где он был?
 -Наши люди обнаружили его в маленькой деревушке на юге Сицилии.
 -Два месяца! Два месяца я ждал этого!
 -Мы приготовили всё что нужно!
 -Роберто…
 Старик отложил в сторону бритву и вымыл руки. Аккуратными движениями он промокнул пропаренным махровым полотенцем лицо Франческо Пицикатти и отступил, осматривая результат своей работы. Оставшись довольным увиденным, он брызнул на пальцы одеколоном и провел их кончиками по шее клиента.
 Франческо встал с кресла, ему подали пиджак.
 -Как твоя семья, Роберто?
 -Все здоровы. Жена часто вспоминает вас, дон Пицикатти.
 -Как сын?
 -Собрался поступать в колледж. Хочет учиться в Милане.
 -Милан? Я сделаю пару звонков одному своему другу, он сможет помочь.
 -Спасибо дон Пицикатти.
 -Скажи жене, чтобы ни о чем не беспокоилась.
 -Благодарю дон Пицикатти!
 

 Лимузин въехал на пирс и остановился на пустой погрузочной площадке. Посередине неё, прикованный к сточной решетке, стоял Джованни Сфорци. В тридцати футах над ним, прикрепленный тросами к крану, висел огромный товарный контейнер.
 Лимузин остановился напротив Сфорци. Стекло пассажирской двери опустилось.
 -Сеньор Франческо я могу всё объяснить. Тогда всю бухгалтерию… вообщем ФБР заставило меня сдать им часть отчетности. Они угрожали депортировать мою семью…
 -Тс-с-с-с! - Франческо Пицикатти укоризненно помотал головой и взглянул на контейнер.
 -Эй, Санни!- обратился он к водителю, - что ты там все время ворчал, что наш лимузин никуда не годится и постоянно ломается.
 -Так и есть, дон Франческо, - ответил угрюмый низкий голос, - Он никуда не годится и постоянно ломается. Эту рухлядь давно пора списать.
 -Но мне нравится наш лимузин, Санни.
 -Мне тоже. Но эта неуправляемая рухлядь однажды станет для всех нас мирной братской могилой, если мы от нее вовремя не избавимся.
 -Хмммммм. Окей, вылезайте все из машины. Подышим воздухом.
 Через десять минут синий «каддилак» плавно парил в воздухе над бывшим бухгалтером семьи Пицикатти.
 -Не жалко, Санни?
 -В самый раз, дон Пицикатти.
 -Сеньор Пицикатти! – взвыл Джованни, падая на колени. Лицо его было бледным и влажным от пота.
 -Тс-с-с-с-с! – Франческо некоторое время понаблюдал за мерно раскачивающейся в воздухе машиной и опустил взгляд на бухгалтера:
 -Джованни, я тебе не рассказывал историю о моем кузене Антонио? Нет? Так вот, у меня был кузен Антонио. Однажды, когда ему было пятнадцать лет, случилось так что он угнал машину у одного порядочного человека из уважаемой семьи в нашем городке. Слух об этом дошел до отца Антонио – тоже уважаемого человека из весьма уважаемой семьи. Отец нашел Антонио и привел его к потерпевшему. Извинившись за своего сына, он сказал вот что. Ты знаешь, что он сказал своему сыну, Джованни?
 -Н-н-н-н-ет! – бухгалтер всё ещё стоял на коленях. Подбородок его напоминал подрагивающее желе.
 -Я так и думал. Так вот, если у тебя есть немного времени – то я докончу. Отец сказал Антонио, что раз тот теперь стал угонщиком машин, то ему до утра следующего дня придется угнать пять «каддилаков» и всех их пригнать к дому потерпевшего. Тем самым он сможет искупить свою вину и прослывет действительно дерзким угонщиком машин, и это прославит его на всю Сицилию.
 На утро следующего дня перед домом потерпевшего стояло три «каддилака». То были все «каддилаки» которые имелись тогда на Сицилии. Отец Антонио взял бейсбольную биту и на глазах у половины городка переломал своему сыну руки. После этого, он посадил его на паром в Рим и сказал, что когда Антонио пригонит еще десять «каддилаков», тогда он подумает о прощении.
 Так вот, Джованни, я всегда вспоминаю о руках Антонио, когда стою перед моральным выбором обманывать ли порядочного человека или же не обманывать. До сих пор я принимал верные решения. Два месяца назад возможно ты тоже стоял перед моральным выбором. И ты принял своё решение. Наверное, ты посчитал меня и мою семью за непорядочных людей. Наверное, ты увидел во мне того, кем я на самом деле не являюсь, Джованни?!
 -Дон Пицикатти, позвольте я все объясню…
 Пицикатти дал отмашку кому-то наверх и, развернувшись, направился к Санни, поджидавшему во второй машине. На ходу он достал телефон и набрал номер.
 -Лучиано! Как твоя нога?
 -Прекрасно! Рад вас слышать Дон Пицикатти! Ого! Что у вас там за грохот?
 - Грохот?! Я не понимаю о чем ты! Я планирую заехать к тебе сегодня пообедать.
 -Да-да! Конечно!
 -Заодно обсудим одно дело.
 -Да конечно, дон Пицикатти. Мы уже ждем вас.
 - Франческо сел в автомобиль, Санни поднес зажигалку к его сигаре.
 -Санни, завтра займись покупкой нового лимузина. Проследи чтоб он был сверкающе-синим и ….
 -И внутри ощущался запах фиалок, босс!
 - Ну вот я вижу, что могу не беспокоиться.
 - Вы можете не беспокоиться, дон Пицикатти.
 
 * * * *
 

 Я прошел за Эдди на кухню, заставленную длинными металлическими столами, на которых что-то кипело, скворчало, и стремительно нарезалось несколькими поварами. Они посмотрели на нас и вернулись к свои заботам.
 Эдди вновь обернулся ко мне:
 -Так, я обо всем договорился с нашим управляющим! Этот визгливый и нервный поросенок Лучиано, он нормальный мужик, но не любит разгильдяев и бездельников. Так что не думаю что мы здесь с тобой надолго. Но ты пока ни о чем не думай. Одиннадцать долларов в час это очень неплохо для начала. Одень вот это и это - он бросил мне две тряпки и, приняв сумку из моих рук, кинул её под стол.
 -Кроме того, ты должен запомнить две вещи: двигайся быстро, не совершая лишних движений, и второе - постарайся не сойти с ума в этой фабрике. Первое - целиком за тобой, со вторым я тебе помогу. Теперь держи вот это!
 Что это?- я с недоверием взирал на таблетку, которая лежала на вытянутой ладони Эдди.
 -Не бойся! Это придаст тебе энергии! – на рекламный манер склоуничал он. – Бери! Клади под язык.
 Я взял капсулу и, поднеся к глазам, стал рассматривать.
 -Доверься мне! Тебе нужно влиться в ритм этого города, ведь так?!
 -Ну допустим.
 -Клади под язык.
 Он хлопнул меня по плечу и, оставив меня одного в подсобке, устремился на кухню, растворившись в пелене пара.
 Прошло не более трех секунд, как на меня снова пялилась его физиономия:
 -Ну конечно если ты у нас тот самый крутой мачо из штата Айова, то естественно тебе не составит труда слопать сразу две штуки. Ведь так?!
 На его руке появилась еще одна такая же капсула.
 -Тебе решать! Я верю, ты не подведешь престиж штата, сынок! – Эдди переложил мне капсулу в ладонь и исчез. За дверью раздались звуки падающей посуды и сдавленная ругань.
 Я положил обе таблетки под язык, затем переоделся, убрал волосы под аккуратную шапочку и шагнул в пар. Сделав на ощупь пару шагов, я столкнулся с человеком.
 -Ты кто такой, чёрт тебя раздери?!- между столов стоял невысокий лысеющий толстяк, руки его были угрожающе растопырены, он сверкал на меня яростным взглядом.
 -Кто ты, я тебя спрашиваю!?
 -Я…
 -Он наш новенький, Лучиано! - за его спиной показалось обеспокоенная физиономия Эдди.
 -Ах, новенький! Я вижу, ты неосмотрительно быстро передвигаешься, новенький! У тебя проблемы?
 -Нет, у меня нет проблем, сэр! - я неожиданно рассмеялся.
 -Эдди, чего это твой новенький смеется?
 -Мистер Лучиано, у него просто прекрасное настроение, ведь он так счастлив, что это его первый день в Нью-Йорке, и в первый же день он получил столь прекрасную и надежную работу!
 Я попытался собраться. Причины моего внезапного смеха мне были пока не известны. Я почувствовал легкое подташнивание.
 -Мистер Лучиано, я готов выполнить работу на том участке, который вы соизволите закрепить за мной. Спасибо.
 -Эдди, ты привел смешного парня.
 -Сэр! – Эдди напустил на себя солидный вид.
 Лучиано осмотрел на мне фартук и поправил шапочку.
 -Так, оба в коридор! Там все уже вас только и дожидаются.
 Мы пошли за толстяком между столами, когда я заметил, что он изрядно прихрамывает. Я дернул Эдди за рукав, и мы отстали от Лучиано ровно на столько, чтобы он нас не смог услышать. Стараясь говорить лишь уголком рта, я прошептал:
 -Что за херня? Мне весело, Эд! Меня словно всего изнутри поднимает. Что ты мне дал?
 -Это кое-что на травах. Вытяжка из одного бразильского растения и совсем немного химии.
 -Бразильского?
 -Да. Ты взял одну или обе?
 -Обе.
 Эдди взъерошил свои волосы:
 -Я чувствую, дальше будет весело. Постарайся сконцентрироваться.
 Мы вышли в коридор, ведущий в зал ресторана, который отделяли тяжелые бархатные шторы. В коридоре собрались все работники заведения Лучиано.
 Он сам прошел в центр, а мы с Эдди притулились к стене.
 Толстяк завел руки за спину и прошел в абсолютной тишине пару раз вдоль всего коридора, заглядывая каждому в глаза.
 -Вы знаете, кто такой дон Пицикатти, ребятки? – он остановился возле нас с Эдди. В другом конце коридора один из официантов выронил поднос. Лучиано, торжествуя, воздел указательный палец вверх, не отрываясь от наших глаз:
 -Вот! Вот кто такой дон Пицикатти! Произнесение одного его имени заставляет некоторых…, -он прошел к бедолаге официанту, - терять своё самообладание. И вот почему столик дона Пицикатти буду обслуживать лично я, а не кто-то из вас! Ведь ни на кого из вас я не могу положиться в этом, не так ли?!
 Большинство из присутствующих попытались слиться с поверхностью стены.
 -А почему Бразилия? – шепнул я Эдди.
 -А почему бы и не Бразилия?!- прыснул тот в ответ.
 Лучиано сделал, как мне показалось несколько ловких скачков и вновь предстал перед нами.
 -Касается всех: дон Пицикатти редкий гость в нашем ресторане и если определенное впечатление будет произведено, то с посещаемостью нашего заведения впредь не будет проблем. Всем быть крайне внимательными. Мне нужны четкие, слаженные движения! Мне нужно чтобы вы все работали как единый механизм! А вам двоим не вздумать и носу показывать из кухни. Я буду лично обслуживать гостей и не дай бог вы попадетесь мне на глаза!
 -Мистер Лучиано вы можете абсолютно не беспо….. – Эдди не успел договорить, как коротышка стремительно прикоснулся своим толстеньким пальцем к его губам и обернулся ко всем:
 -Вы разве все ещё здесь? А ну-ка быстро по своим местам. Дон Пицикатти ожидается с минуты на минуту.
 Толпясь и галдя, все устремились на кухню, кто натягивая перчатки, кто застегивая фартуки. А перед моими глазами всё внезапно стало плыть. Я посчитал необходимым сообщить об этом Эдди.
 -Эдди, у меня всё плывет перед газами. Кто такой это дон Пи…
 -То, что плывет это ничего! Это значит, всё будет нормально. Ты и вправду принял две?
 -Да ведь ты сам мне сказал!
 -Я так сказал?
 -Да.
 -Черт. Не припомню. Сразу две! Я сразу две и сам еще пока не пробовал. А я уже достаточно давно на этих капсулах. Окей. Что ты спрашивал?
 -Я спрашивал? - я поплыл вместе с окружавшими меня предметами, -а, про этого Пици…
 -Пицикатти. Да! – Эдди встряхнул головой и дал сам себе пару легких пощечин. – Пицикатти это первый мафиозо этого города. Глава семьи Пицикатти. Порт, текстиль, шоу-бизнес и аэропорт – это всё семья Пицикатти. Вся торговля и рынки Нью-Йорка , даже этот ресторан – это дон Пицикатти. Ты не видишь его, но каждый день ты тысячи раз проходишь по его территории, посещаешь увеселительные заведения, питаешься, закупаешь продукты, и даже осуществляешь свои естественные нужды в тех местах, которые так или иначе принадлежат семье Пицикатти.
 Я восхищенно заскулил и вылил протянутый мне Эдди ковш с жидкостью в чан.
 -Стой! Стой! - Эдди оттянул меня от плиты и прислонил к стене, заглянув мне в глаза.
 -Езус Мария и Водопад Анхель! Ты и вправду принял две таблетки? Я не вижу твоих зрачков. Какой ужас! Ты что-нибудь чувствуешь?
 -Я чувствую, как дон Пицикатти снимает с меня джинсы и мечтательно прикасается щекой к моим ягодичкам.
 Эдди испуганно закрыл мне рот ладонью:
 -О святые угодники из Пуэрто-Рико!
 -Эдди, я уплываю.
 -Я вижу. И более того, я сам хочу также. Пошло всё к чёрту. К чёрту Лучиано, к черту Пицикатти! -он засунул руку в задний карман своих штанов и положил себе что-то в рот.
 -Теперь счет равный. Два-два. Ничья.
 В кухню влетел Лучиано и, хлопая руками, стал прикрикивать на каждого:
 -Дон Пицикатти и его невестка подъезжают! Поторопитесь же!
 Эдди втолкнул меня в подсобку и усадил рядом на скамейку.
 -Нам нужен стабилизатор. Где-то здесь. Порывшись в карманах куртки, он достал пакетик с прозрачным желе.
 -Это приведет нас в форму. Потому что мне кажется что это началось…О черт! – дрожащими руками он вскрыл пакетик и выдавил себе в рот немного содержимого, потом протянул его мне. Я просунул пакетик между сухих губ и стал его жевать не в силах выдавить его внутрь себя. На языке стало теплее. Мягкий огонь пробежал внутрь. Эдди и вся окружавшая меня обстановка зафиксировались.
 -Вот так то лучше!
 -Да лучше. Должно помочь.
 Эрик взял со стола телефон и набрал номер:
 -Эй, Санчес! Это я. Я здесь закинулся двумя «ворчунами» сразу. Что мне делать? Я уже принялся за стабилизатор, не знаю, сколько продержусь. – Эдди слушал запустив руку в волосы и наматывал круги по крошечной подсобке.
 -Да. И что нам делать? Нет, я на работе. Застрял здесь. Окей. Я позвоню – он отключил телефон и положил его на стол.
 -Какие новости от Санчеса?!
 -Санчеса?
 -Ну, Санчеса. Ты разговаривал с ним только что.
 -Я? Нет. – Эдди резко сел и замолчал.
 Я подошел к раковине и умылся ледяной водой. Затем присел перед Эдди. Веки его были закрыты. Под ними стремительно бегали бугорки зрачков, губы искривлено застыли.
 -Эдди, Эдди?! - я открыл пальцами одно из его век. Зрачок его был не толще кончика иголки. Я легонько ударил его по щеке. Он вздрогнул:
 -Санчес? Санчес сказал что два «ворчуна» обычно принимают те, кто решил распрощаться с жизнью. Он однажды пробовал сделать это, потом закрылся в комнате и чуть не умер, пока друзья не вышибли дверь на его крики. Он сказал, что двойную дозу нельзя переносить «на ногах», и что нам лучше найти себе укромное местечко, чтобы переждать несколько дней. Это в том случае если не случиться ничего страшного – протараторил Эд.
 -Ничего страшного?
 -Ну, ты знаешь – Эдди скрестил руки на груди и втянул щеки.
 -Санчес парень со стажем и поверь, он пробовал такие комбинации, которые могли бы произвести революцию в современной химии.
 Я опустил голову на стол:
 -А есть еще стабилизатор?
 -Еще два пакетика есть.
 -Давай.
 Мы жадно присосались по очереди к одному, оставив другой про запас на случай ухудшения ситуации.
 -Так что с доном Пицикатти?
 -А что с ним, Митч?
 -Ну, ты рассказывал…
 -А! Вообщем это его город! Весь Нью-Йорк поделен между этническими группами. Маленькая Италия, Мексика, Маленький Китай и тому подобное. А итальянцы – самая могущественная и жестокая диаспора здесь. И полиция не имеет к этому никакого отношения. Полиция лишь следит, чтобы на улицах не убивали всех без разбору. Ну иногда конечно приезжает какой-нибудь образованный хер из ФБР, чертит стрелки на доске, между наклеенных фотографий боссов и уезжает обратно, составив пару отчетов для архива. О Пицикатти ходят самые невероятные слухи. О том, как он в свое время расправлялся со своими конкурентами. О том, что девять из каждых десяти скелетов на дне Гудзона, что закатаны по колено в тазы с бетоном - это дело рук Пицикатти. Я слышал, что однажды он собрал за одним столом всех своих самых приближенных и, держа под столом крест на крест два пистолета, начал стрелять в разные стороны. И потом встал и сказал: - если я не буду этого делать, вы сами перестанете бояться и уважать меня. После этого даже понятие такое устоялось «банкет Пицикатти». Много разных слухов вокруг этого человека. Самых невероятных. А знаешь, почему наш Лучиано хромает? Нет? Всё из-за Пицикатти. Мне на днях стала известна эта история. Когда несколько лет назад Лучиано открыл этот ресторан, то люди Пицикатти пришли к нему и сказали, что он должен каждый месяц платить ему. И платить весьма кругленькую сумму. Лучиано тогда только приехал в Америку и ему было насрать на всех, в том числе на людей Пицикатти. А значит и на самого Пицикатти. Так что он сказал «нет». Люди Пицикатти повезли несговорчивого гостя Америки на пристань повидаться с Пицикатти. Тот поприветствовал Лучиано и дал ему ножовку. К лодыжке Лучиано быстренько приковали груз и, не церемонясь, сбросили в Гудзон. Лучиано выплыл ниже по течению уже без лодыжки. С тех пор он исправно платит, а Пицикатти на его каждое день рождение направляет ему новый протез. Все довольны. Пицикатти даже ресторан переименовал в «Счастливчик Лучиано».


 -Вот дерьмо!
 - Личностью Пицикатти интересовался даже Голливуд, но он знаешь, где имел этот Голливуд? А еще говорят у него удивительной красоты девушка. Звать её Бьянка. Говорят, он много лет ухаживал за ней, приметив её якобы еще девчонкой в одной семье на Корсике. Он много народу положил за неё. Её семья долго не соглашалась отдавать её, но он всё-таки добился своего, просил руки, и увез ее сюда. Я слышал, она по-неземному красива и немного не в себе! – Эдди покрутил у виска пальцем.
 -Я уже люблю её. И хочу от неё детей с каким-нибудь врожденным пороком - едва я выговорил это, меня обильно стошнило.
 Эдди словно и не заметил.
 - Нельзя так говорить. Хотя в этом определенно есть какой-то вызов, Митч!
 Меня вывернуло еще раз.
 -Эдди, предлагаю пойти и взглянуть на неё. Раз она такая вся неземная.
 -И как ты рассчитываешь это сделать?
 -Не имею никакого представления. Я просто хочу сделать это. Я хочу взглянуть на ту, с которой я буду растить наших больных детишек. В конце концов, я имею право повидаться со своей родной?
 -Ты уверен?
 -Нет. Но это здесь не причём!
 -Пошли!
 Я выплюнул изо рта куски пакетика от стабилизатора и двинулся за Эдди через всю кухню. Все, кто находился в помещении, провожали нас недоумевающими взглядами, толкая друг друга локтями. Хромоножки Лучиано не было поблизости. Мы миновали кухню и проследовали через весь коридор, подойдя к бархатным занавескам. Эдди осторожно приоткрыл одну из них и подтянул меня к образовавшейся узенькой щели. Мы стали изучать пространство огромного двухуровневого зала.
 -Вон, слева. За ближним столиком!
 -О, злоебучие небесные создатели! Ты посмотри на эту женщину!
 -Вот это штучка! Таких явно создают, чтобы уничтожить всё живое мужское начало через муки и страдания.
 -Да я бы за такую согласился, чтобы мне отрезали….
 -Окей! Не начинай!
 Эдди закрыл шторы и оттолкнул меня.
 -Есть идея.
 -Я этого и опасался, Эд! Давай просто прислушаемся к гласу разума и просто вернемся в подсобку! Мы посмотрели и за одно это нас нужно наказать. Мы хотели только посмотреть! И мы посмотрели! А теперь в подсобку! - я потянул его за рукав.
 -У нас уже есть эта возможность, Митч! И это самое простое, что можно сейчас сделать – развернуться и уйти. Но ведь можно сделать гораздо интереснее. Интереснее и рискованнее. Понимаешь о чем я?
 -Я не знаю, Эдди! Твой Лучиано где-то здесь!
 Эдди еще раз заглянул в зал.
 -Мой Лучиано с Пицикатти поднимается на второй этаж, в офис. Видно о чём-то хотят потолковать. Или сейчас или никогда.
 -Эдди, ты о чем?!
 -Помнишь, как говорят – у каждого будет в будущем ровно пятнадцать минут славы. Так вот я думаю, наше будущее наступило прямо сейчас, Митч!
 -Окей. И что ты будешь делать в нашем будущем?
 -Сейчас увидишь. Сдай назад! – Эдди просунул голову между штор и издал короткий свист.
 Я схватился за голову и сполз по стене на корточки. Меня опять стало подташнивать. Я чувствовал, что постепенно отдаю контроль за своим рассудком кому-то другому. Тому кто прокрался в меня совсем недавно. Это было смешно и увлекательно. Я посмотрел на Эдди. Его туловище вибрировало, словно подернутое рябью на воде.
 -Хэй! Как дела? Прекрасно выглядишь! Хочешь пообщаться?!
 -Эдди-и-и-и! – я неуверенно замычал, с удивлением прислушиваясь к своему незнакомому голосу.
 -Она идёт сюда,Митч!
 -О, нет!
 -О, да!
 Шторы распахнулись, и в коридоре появилась девушка.
 -Бьянка?
 -Да! Приветик!
 Я тупо смотрел на неё и на Эдди с пола, а они улыбались мне сверху.
Она была красива в самом прекрасном смысле этого слова. Она сияла каждым сантиметром своего тела, своей улыбки, лица и волос. Она была слишком красива, чтобы просто так можно было подозвать её свистом. Она была совершенно из другой лиги. В этот момент я понял, что мы влипли серьезно.
 -Работаете здесь? – она оглядела коридор и бросила любопытствующий взгляд в проход ведущий на кухню.
 Эдди протянул мне руку и помог подняться.
 Она приблизилась к нам, откидывая челку со лба и разглядывая нас.
 -Я Эдди. А это Митч - Эдди буквально поедал её глазами.
 -Стойте! Вы же под кайфом?! – её звонкий голос показался мне самым приятным звуком из всех когда-либо мной услышанных.
 -Мы под кайфом?! Митч, мы разве под кайфом? Эй, Митч - Эдди встряхнул меня.
 -Это сложный и дискуссионный вопрос - отозвался я.
 -Окей, хватит мне заливать! Что у вас есть?
 - Митч, у нас разве что-то есть?
 -Перестань его переспрашивать! Я с тобой разговариваю! Он уже там – она показала куда-то на потолок.
 -Итак, повторю вопрос: Что именно у вас есть?
 Придерживая меня одной рукой, Эдди выглянул в зал:
 -Не здесь! Давай в уборной.
 Я поплёлся за ними. Стены извивались, словно пойманные сумасшедшие змеи. Я изо всех старался не упускать Эдди и девчонку из глаз.
 Мы зашли в туалет и она, взяв нас за плечи, легонько толкнула к стене:
 -А вы симпатичные. И грувовые. Это сразу видно. Теперь я жду ответ на свой ответ. Что у вас есть? – она пританцовывала перед нами и поглаживала руками наши бедра.
 Эдди протянул ей капсулу. Удивительно, но таблетки, всегда странным образом появлялись у него в ладонях прямо из пустоты.
 -Что это? Синтетика? Я не употребляю синтетику!
 - Это «ворчун» и это не синтетика!
 -Расскажи ей про Бразилию, Эд!
 -Про Бразилию, Митч?
 -Это же бразильская дурь,Эд?
 -Ах, Бразилия!
 Бьянка подпрыгнула на месте и, казалось, закричала:
 -Перестаньте! Это не честно! Вас здесь так прёт, а я «чистая», до тошноты! Дайте в конце концов хоть что-нибудь! Бразилия, Индия, Мексика – неважно!
 Она выхватила пилюлю из ладони Эдди и закинула в рот.
 -Под язык! Не глотай!
 -Я никогда раньше не пробовала синтетику! - было видно, что она расслабилась.
 -Я же сказал, Бьянка, это не синтетика!
 -Это Бразилия – поправил я и присел на корточки, обхватив голову руками. Меня поднимало вверх и опускало. Тело мое больше не принадлежало мне, я почувствовал, что голова моя заполнена сиропом, который того и гляди прольется от таких скачков наружу. Меня плавно подбрасывало. Я попробовал напрячь спину, чтобы сохранить вертикальное состояние. Уборная, Эдди, Бьянка, они по спирали крутились передо мной, накладываясь изображениями друг на друга, и я не мог никак поймать кого-то из них двоих в фокус. Я видел, как Бьянка прижимается своим гибким телом к Эдди, закинув голову назад и затягивает его руку себе под юбку. От их фигур оставался инверсионный след, и я не мог рассмотреть их лиц, они были словно затерты ластиком. Неожиданно я вспомнил о Лучиано. За ним о Пицикатти. Меня вырвало, и я отполз подальше от Эдди и Бьянки, словно пытаясь стать менее причастным ко всему происходящему.
 -Ещё одну! Еще одну! Боже!
 -Но детка! – Эдди вяло пытался остановить руки девушки, исследующие его карманы. Их черты раздваивались и опять сливались. Я протянул руку в сторону Эдди и попытался что-то сказать ему. Что именно – я не имел никакого понятия.
 - Ты же хочешь меня внутри себя, стерва?!
 - Вас обоих – Бьянка прижалась к нему всем телом и закусила его губу.
 - О, детка!
 -Но прежде дай мне еще одну бразильскую радость.
 -Ну, уж нет! Это будет слишком!
 -Я хочу, чтобы ты назвал меня сукой!
 - Тебе это нужно, верно?
 - Да!
 Эдди схватил её за волосы, притянул её голову к себе и прошептал что-то ей на ухо. Бьянка конвульсивно вздрогнула, смущенно улыбнулась и укусила его за шею.
 Из кармана рубашки передо мной выпал пакетик со стабилизатором, я несколько раз попытался ухватить его пальцами, но видно у меня не было ни малейшего шанса. Тогда я слизал его прямо с пола, до того несколько раз проведя сухим языком прямо по грязному кафелю.
 -Я уже говорила, что вы симпатичные?
 -Ты всегда сможешь сказать нам это еще раз, крошка!
 -Вы любите мультфильмы? Я буду звать вас Дорожным Бегуном и Диким Койтом Уилли.
 - Ты можешь называть нас как угодно!
 -Да! Эдди - ты будешь Дорожным Бегуном, а ты Митч - Койтом Уилли.
 -Значит, ты любишь мульты?
 - Обожааааю! Они напоминают мне о моем детстве!
 -А Койот вроде так и не догнал Бегуна?
 Бьянка отодвинулась от него:
 -В этом весь и смысл! Койот никогда не догонит Дорожного Бегуна. Это предопределено изначально! В этом и смысл всех их отношений!
 Эдди притянул ее снова к себе за волосы и запустил язык ей в рот.
 -Знаете, что я хочу!
 -Выкладывай!
 -У меня есть немного кокаина.
 -И…
 -Я хочу, чтобы вы….
 -Нууууу…
 -Чтобы вы вынюхали одну дорожку коки с моей «киски»!
 -Что прямо оттуда?
 -Да!
 -Ты хочешь этого прямо сейчас?
 -Определенно!
 -О, чёрт! - я прислонился лбом к холодной керамической стенке. На ней осталось мокрое пятно от пота.
 Эдди подсадил Бьянку на раковину, задрал ей юбку и, целуя её бедра, стал стягивать с нее трусики. Она вынула из бюстгальтера маленький бумажный сверток и кинула перед ним. Сняв с неё трусики он скомкал их в руках и зарылся в них носом:
 -Я чувствую запах Корсики! Он удивителен!
 Бьянка залилась смехом и раздвинула свои длиннющие ноги ещё шире. Эдди развернул пакетик и склонился над ней.
 -Я хочу, чтобы ты выбрал всю дорожку, Дорожный Бегун! И не оставил ничего!
 Я услышал, как Эдди глубоко втянул носом и, откинувшись, стал лихорадочно чесать нос. Глаза его заслезились.
 -Господи! Это было что-то!
 Бьянка погладила свою грудь и призывно выгнула поясницу:
 -Ты же знаешь, что надо делать дальше, мой дорожный Бегун! Да?!
 Эдди подхватил её за бедра и прижался к ней. Бьянка вскрикнула и обхватила его за спину.
 Я чувствовал что кончаюсь. Как столбик уровня энергии в видеоиграх. Осталась последняя чёрточка. Где-то на подсознании я хотел оказаться подальше отсюда, но одновременно с этим мне было всё равно. Передо мной прокручивались кадры бесконечных мексиканских прерий и несущегося по дороге Дорожного Бегуна. Койот был где-то рядом. Где-то здесь на скале, затеяв очередную западню из самых невероятных предметов. Бегун был уже совсем рядом.
 Через секунду изображение Эдди сменилось лицом Бьянки прямо передо мной, она вытащила у меня изо рта пакетик и положила вместо него что-то твердое. Это была знакомая продолговатая капсула. Все тот же привкус. Я понял, что не в силах даже выплюнуть её. Это был третий «ворчун». Таблетка неумолимо таяла. А вместе с тем таяли и мои шансы хоть как-то еще ухватиться за реальность. Бьянка странными круговыми движениями извивалась и производила руками волнообразные движения. Она подошла к Эдду и тоже положила ему в рот что-то. Эдди притянул её к себе и, кажется, заплакал.
 -Боже! Как я люблю Бразилию! – это было последнее, что я услышал от Бьянки при её жизни. Произнеся это она ничком рухнула на кафельный пол прямо передо мной. Её глаза были напротив моих. В сток из-под её головы побежала темная густая струйка. Сироп! В ней тоже образовался сироп! Я был прав! Бьянка. Прекрасный цветок Корсики. Когда тебе было пять лет, твои родители брали тебя с собой в морские прогулки, мать заплетала в твои волосы яркие шелковые ленты, и подкладывала тебе в постель твои любимые мягкие игрушки, которые ты разбрасывала по всей комнате ближе к вечеру. Знали бы они что ты закончишь свой жизненный путь, усеянный лепестками орхидей, в туалете одного ресторанчика в Нью-Йорке, неусмотрительно обдолбавшись как минимум двумя капсулами экспериментального бразильского наркотика. Бьюсь об заклад, что она не представляла себе, где находилась эта самая Бразилия. Бедная Бьянка и бедные твои родители. Не надо было им соглашаться на условия Пицикатти. Не надо было тебе пятнадцать минут назад откликаться на свист Эдди. Теперь ты лежишь в нелепой позе на грязном кафеле прямо передо мной, словно выброшенная ненужная кукла. Зрачки твои помутнели. Бедная дочь Корсики. Ты сама отправила себя в последний путь! Бестолковая прекрасная и немножко сумасшедшая сука! Ты отправила нас с Эдди туда же. Мы будем любить, и ненавидеть тебя до последнего вздоха нашего.
 Эдди наклонился ко мне и внимательно посмотрел на меня. Никогда ни до, ни после я не видел таких разумных испытующих глаз. Это были глаза друга. Глаза Эдди.
 -Пойдем Митч! Нам надо исчезнуть!
 Сильные руки оторвали меня от пола.
 
 * * * *

 Вот так и закрутилась эта история. Вот так мы превратились в без пяти минут трупы. Сказать что мы облажались, значит не сказать ничего. Нас с Эдди можно было помещать в обучающие книги для подростков в раздел: «Эти поступки вы не должны совершать ни при каких обстоятельствах».
 Мы посмели заговорить с невесткой самого Франческо Пицикатти!
 Мы посмели скормить ей новомодный экспериментальный наркотик!
 Мы посмели вынюхать кокаин с её прекрасной молодой «киски»!
 Мы посмели трахнуть её!
 И в конце концов мы посмели дать ей умереть!
 В грязном туалете итальянского ресторана. Где пахнет мужчинами и на кафельном полу нечистоты. Хотя если бы мы дали умереть ей в самых красивых и изысканных декорациях, которые только возможно было бы себе представить, это вряд ли поменяло бы что-то.
 Если вы внимательно прочли то как всё это случилось то, наверное, поняли что искать причины и анализировать произошедшее, то как и к чему привела эта цепочка обстоятельств – было бесполезным делом.
 Мы разбудили самую Большую силу этого города – Франческо Пицикатти. Безжалостного и жестокого гангстера. Мы наступили в то дерьмо, в которое наступать было никак нельзя. И всё это в первый же день моего триумфального появления в этом городе. В первый день моей новой жизни.
 Мама, я даже не успел поработать официантом в итальянском ресторанчике и дня, а уже стал частью истории семьи Пицикатти. И никто меня не просил об этом.
 Мы влюбили в себя полоумную небесной красоты корсиканку и через пятнадцать минут сумели отправить её к праотцам на шесть футов под землю. Были ли это наши пятнадцать минут славы?!
 Два непонятных амбициозных неудачника из Висконсина, штат Айова. Из города который был нанесен на карту всего несколько лет назад, причем продавались эти карты лишь в самом этом городке.
 Волею судеб мы пересекли чужие жизни, чужие планы. Мы стали частью славной истории семьи Пицикатти. Во многом благодаря экспериментальному бразильскому наркотику.
 Даже если бы дон Пицикатти сбил нас на своей машине однажды на улице и нас бы с Эдди размазало по его ветровому стеклу, он распорядился бы протереть его таким же тоном, каким бы попросил официанта в ресторане сменить одни салфетки на салфетки другого цвета.
 Мы сами встали одной ногой в могилу и насколько быстро окажется в ней теперь вторая, да и всё тело, было делом проворности часовых стрелок.
 Так что как ни крути, сами видите, что в определенном смысле мы заслуживали смерти. И нам нечего было возразить против этого.

 

 Я проснулся от резкого толчка в бок. Открыв один глаз, я увидел перед собой бездомного в потрепанной военной униформе. Лицо его было покрыто клочковатыми густыми волосами с проседью. В вытянутой руке он держал кусок чизбургера, завернутый в кусок картона.
 -М-м-м-м-м! - промычал он.
 -Эдди! Где ты…? - я разлепил второй глаз и понял, что нахожусь в вагоне подземки. Эдди лежал рядом. Вагон был практически пуст, лишь в его другом конце обнималась азиатская парочка.
 Я толкнул Эдди. Он дернулся и зашевелил во сне губами.
 -М-м-м-м-м! - нищий всё ещё тянул ко мне остатки еды. На вид он был добродушным. Я взял его пищу и положил себе в рот. Лицо бездомного расплылось в довольной улыбке. Он усмехнулся какой-то своей мысли и погладил свою бородку.
 -Эй! - я уже сильнее толкнул Эдди в бок. Он оставался без движения. Я ощупал карманы. Они были пусты. Сколько уже мы ехали в этом вагоне, оставалось для меня загадкой. В любом случае нас уже по нескольку раз успели обчистить воришки. Бездомный напротив меня всё ухмылялся в свою бородку. Рядом с ним на полу стоял огромный полиэтиленовый пакет, набитый тряпьём. Из пакета свешивался рукав моей легкой крутки, в которой я вчера приехал в город. Рукав моей куртки заставил нахлынуть на меня события вчерашнего дня. Они раздавили меня своей тяжестью и заставили громко выругаться. Так это действительно случилось! И случилось именно со мной! Со мной и Эдди. Рассчитывать, что это был всего-лишь дурной сон не приходилось. Слишком реальным казался нищий напротив меня, вкус куска еды, мелькание стоп огней за окном. Всё это было в реальности.
 Мы подъехали на станцию. Перрон пустовал. Я показал нищему на рукав моей куртки:
 -Моё!
 - М-м-м-м! - бездомный сдвинул брови и указал на картон, в котором была еда.
 -Что?
 -М-м-м! – он обнажил беззубый рот.
 -Что, обмен? Куртка на кусок хлеба?
 Он радостно закивал и опять усмехнулся сам себе. Он явно был доволен собой. Возможно, это была самая удачная сделка в его жизни.
 Я принялся расталкивать Эдди. Он замычал и принялся меня отпихивать.
 -Эй, Эд проснись! Ты помнишь, что было вчера?
 Эдди опустил ноги на пол и огляделся, разминая мимикой заспанное лицо.
 -Где это мы?
 - Подземка. Метро. И кстати нас хорошенько прощупали. Ничего не оставили.
 Теперь настал черед Эда выругаться.
 -Ты ел? Ты только что ел чизбургер?
 -Ел.
 -Господи, где же ты в подземке взял чизбургер?
 - Я заключил выгодную сделку вот с ним.
 Эдди и бездомный настороженно посмотрели друг на друга и не нашли что сказать.
 -Эд, скажи, что мы делаем в подземке?
 - Господи! Эта история с мафиози, ….Бьянка…Это всё была правда, Митч?
 -Да. Кажись да!
 -О нет! – он отчаянно рассмеялся и взъерошил свои волосы.
 -Тогда наверное мы решили, что в подземке нас никто искать не будет.
 -Да. Наверное, ты был прав. И что теперь?
 -Что «что теперь»?
 -Мы так и будем теперь кататься в этом вагоне до бесконечности?
 -А ты Митч позвони Франческо Пицикатти. Может он тебе подскажет пару более приемлемых вариантов.
 -Окей. Подземка была хорошей идеей. Согласен.
 -Я тоже так считаю. Но в любом случае придется вылезать на поверхность за едой. Если конечно этот твой бездомный не приторговывает чизбургерами постоянно. Подожди, сейчас проверю кое-что.
 Эдди нагнулся, поднял штанину и вынул из носка прозрачный пакетик. С синеватыми капсулами.
 -Дилетанты. Самое ценное то не забрали. По одной?
 -Ну, уж нет. Сейчас надо подумать, что делать дальше. Нужно подумать на свежую голову. Возможно мы сможем придумать что-то.
 -Окей. Вставай. Мне нужно позвонить. Выходим на следующей станции и ищем ближайший телефон.
 -Давай.
 Мы вышли из вагона и, пройдя через весь холл станции, подошли к ряду телефонных автоматов. Эдди ловко стукнул по одному из них сбоку и приложил ухо к трубке.
 -Алло, мам. Это я. Да в порядке. Извини, я пропал. Что ты завтракала? Бульон? Бульон это хорошо. Как лекарства? Ты вовремя принимаешь? Ну, молодец. Окей. Я позвоню позже. Всё!
 Эдди повесил трубку на рычажки.
 -У неё язва. Купил на той неделе ей лекарства.
 -Ясно. Ну, так что будем делать?
 -Надо подумать.
 -Эд, возможно нам стоило подумать вчера? Там, в туалете. А точнее еще раньше, в коридоре. Когда ты позвал Бьянку к нам.
 -Митч, ты излишне агрессивен. Это всё отходняк от «ворчуна».
 -А каким мне, по-твоему, еще быть? Да, я агрессивен. А ты хочешь, чтобы я здесь сейчас сел посередине станции и стал медитировать? Принялся читать индийские мантры?!
 -Митч.
 -Что Митч?! Мы трупы! Перед тобой агрессивный труп. У нас здесь два трупа. Два трупа на станции подземки. И один из них еще призывает другого успокоиться. Я только вчера приехал сюда, а сегодня я уже практически мертв! Хорошее начало новой жизни!
 -Митч!
 -Спасибо Эдди. Очень мило с твоей стороны!
 -Всё! Заткнись!
 -Прекрасно!
 -Думаю сейчас выходить наверх нельзя. Может быть вечером. Поехали дальше. Пока пересидим в подземке.
 Мы дождались следующего состава и, зайдя в последний вагон, угрюмо шлёпнулись на сиденья напротив друга.
 -Я голоден.
 -Забудь о еде, Эд. Нечего переводить продукты. Как только мы покажем свой нос на улицу, сразу всё кончится.
 -Мне наплевать. Я хочу есть.
 -Заткнись.
 Состав выехал на поверхность земли и промчался несколько станций по наземным путям. Небо над городом залилось тушью. Лампы под потолком то и дело мигали. Город то появлялся, то пропадал. Два призрака смотрели на него через грязные окна вагона. Дорожный Бегун и Дикий Койот Уилли.


 Улица встретила нас прохладой и сыростью. Мы старались не привлекать внимание и двигаться в ритме скучной толпы. Я не выпускал Эдди из виду. Он указал мне на китайскую закусочную на противоположной стороне дороги. На переходе мы постарались смешаться с группой галдящих японских туристов, и, свернув на тротуар, остановились возле входа.
 -Думаю, по улицам нам не стоит передвигаться вдвоем. Они ищут именно двоих. Иди вон к тому переулку и жди меня там. Что тебе взять?
 -Не знаю. Всё равно. Что-нибудь не слишком острое - я откашлялся и направился к переулку.
 Минут через десять Эдди прошмыгнул ко мне с двумя картонными коробками.
 -Митч, мне кажется эта китаёза за прилавком как-то подозрительно смотрела на меня.
 -Насрать. Давай сюда мою порцию.
 Он протянул мне упаковку.
 -Говорю тебе, слишком пристально смотрела.
 Я развернул коробку и принялся поглощать обжаренные кусочки присев за огромный мусорный бак. Эдди присел рядом.
 -Ну что, у нас всё-таки есть план?
 -План? На хрен нам план? Не вижу смысла. Не хочу никаких планов. Просто пусть будет всё как будет. И так всё ясно.
 Я перетряхнул коробку вверх дном, убедившись, что она пуста.
 -Пошли в сторону Гринвидж-Виллидж, или в Центральный парк.
 -Не. Там они будут искать нас в первую очередь. Особенно в Центральном парке. Это слишком логично. Они постараются думать как мы. Это же очевидно. И оба этих места - первое, что придет им на ум.
 Я зашвырнул коробку в мусорный бак. И отряхнул руки:
 -Ладно, пошли куда-нибудь.
 Мы двинулись в конец переулка и наткнувшись на тупик перемахнули через сетчатую ограду, оказавшись на тёмной аллее.
 -Уже поздно. Надо подумать о том, где мы будем ночевать.
 Эд едва закончил предложение, как стены вокруг нас стали взрываться. Нас обдало градом мелких каменных осколков, отскакивающих от стен. Мои уши заложило от пронзительных автоматных очередей. В эту секунду мне показалось, что я увидел, как пули летят в нашу сторону по безумным прямым. Люди, которые шли впереди нас упали на землю. Но всё это предназначалось для нас с Эдди. Я схватил его за одежду и мы что было сил рванули в обратную сторону. Пули отскакивали от асфальта и кружили вокруг нас в привычном для них смертельном танце, плетя вокруг нас яростную сеть. Мы домчались до уходящей вправо улочки, и нырнули в неё, споткнувшись и распластавшись на холодном асфальте.
 -Машина. Там…по улице! - задыхаясь, выпалил Эдди.
 Я поднял его, и мы бросились вглубь пустынного переулка. Через несколько мгновений, не сбавляя набранного темпа, я сумел обернуться и увидел несколько силуэтов показавшихся в просвете, ведущим на аллею. Стрельба возобновилась. Пробегая мимо очередного мусорного бака, я ухватился за него одной рукой и толкнул его за собой, рассчитывая этим преградить догонявшим путь. Внезапно Эдди вскрикнул и, стукнувшись со всей силы о стену, схватился за шею. Я подхватил его, и мы продолжили наш бег, свернув несколько раз по извилистым проходам. Казалось, пули сами сворачивали за нами, несмотря на углы, по немыслимым траекториям.
 -Быстрее Эд, метро рядом!
 -Они вроде отстали. Быстрее!
 Я вспомнил, как в детстве вынужден был всё время бегать от старших мальчишек, которые постоянно старались поймать меня. Как только я видел их на улице, они всё время начинали гнаться за мной. Самое странное было в том, что я не знал, зачем они это делают. Ведь я никому из них никогда не сказал даже единого слова. Просто жил на одной из соседних улиц. И со временем это вошло в привычку. Я знал, что вот сейчас за этим углом мне нужно будет быстро пробежать отрезок до параллельной улицы. Мимо этих незнакомых мне ребят. Часто я разгонялся уже на подходе к их улице, чтобы выбежать на неё уже на полной скорости. Иногда их улица пустовала, но даже тогда я не сбавлял темпа. Просто так. Тогда это воспринималось мной как нечто должное. Словно так и было задумано и изначально все мальчишки делились на догоняющих, и убегающих. Носились друг за другом. Всегда и везде. Я даже затруднялся представить, что было бы в случае если бы они меня однажды догнали. Просто бегал от них.
 Хватаясь друг за друга, мы нырнули в подземку, прогрохотав вниз по эскалатору и успев ввалиться в уже закрывающиеся двери состава, направлявшегося в центр.
 Редкие пассажиры уставились на нас, и Эдди, вытянув раскрытую пятерню перед собой, дал им понять, что мы никаким образом не заслуживаем их внимания.
 -Фух! Так весело в последний раз мне было, когда я в десятилетнем возрасте поимел Мегги Отке - самую толстую девчонку нашей школы.
 -Стоп! Ты имел Мегги Отке?
 -Да, чёрт возьми! И имел по-взрослому.
 -Я никогда не слышал об этом!
 -Ты многое еще не слышал.
 Я осмотрел Эдди.
 -Ты же ранен!
 Он прикоснулся рукой к шее и посмотрел на свою кровь.
 -Нет, это определенно становится весело!
 Я упал на сидения и закрыл глаза. Никогда смерть не была настолько близка ко мне. Она явилась ко мне в виде трех темных силуэтов в грязных переулках недалеко от Фолли-сквер что на Дуэйн Стрит.
 Эдди присел рядом и протянул мне пакетик с «ворчунами». Он был полон. Я молча взял один и положил его под язык.
 О том чтобы показываться на улицах теперь не могло быть и речи. Мы ехали, уставившись в одну точку, сидя друг напротив друга. Каждый думал о своем, не зная сколько времени мы провели в подземке, не зная когда наступит конец. Когда вагоны отгоняли в депо и нас выгоняли, мы садились в обратную сторону и устраивались в тех же позах. Время утекало через невидимые отверстия. В этом не было ничего хорошего, как и не было ничего плохого. Мы были уже вне его рамок. Мы просто были здесь и сейчас. В этот момент. В это мгновение. И чем дальше, тем становилось безразличнее, когда эти мгновения закончатся. Два призрака, запрограммированных на смерть. Количество капсул в пакетике Эдди понемногу таяло. И я знал, что прежнее своё сознание мне вряд ли уже удастся вернуть. Если накатывала жалость к самому себе, я просто клал под язык еще одну таблетку и переставал чувствовать.
 Когда становилось совсем туго, мы обчищали уснувших в метро бедолаг, разживались мелочью и поочередно предпринимали короткие вылазки на поверхность за едой.
 В один из дней, когда я уже потерял все ориентиры во времени и пространстве, Митч вернулся после очередного похода в город и, швырнув мне на колени пакет с едой, произнес:
 - Ну что, вонючая крыса подземелий?! Кажется я нашел нам штаб-квартиру Сегодня вечером выходим на станции Вашингтона.
 
* * * *

 Санни и Марио вошли в следующий павильон автосалона. Вертлявый агент на бейдже которого было написано «Мэтью», выглянул из-за их спины:
 -Да, лимузины у нас именно в этом павильоне! Пожалуй лучший выбор во всём городе! Нашими покупателями являются звезды Голливуда и даже… - агент перешел на шепот, - некоторые представители клана Кеннеди!
 Марио расстегнул пиджак и повернулся к Санни:
 - Босс сказал «каддилак»?
 -Да.
 Марио хлопнул мельтешащего вокруг них агента по плечу:
 -Нам нужен «кэдди».
 -Мм-м-м-м. Именно «каддилак»? Но помимо «каддилаков» я предложил бы вам целый модельный ряд от «Форда» и конечно же «Лексуса».
 -Забудь об этом! Нам нужен «кэдди»!
 Они двинулись дальше вдоль ряда автомобилей к следующей секции.
 -Санни, я никогда не видел нашего босса таким. Похоже, он действительно любил эту корсиканку.
 -Забудь об этом Марио!
 - А еще я слышал, что вчера наши чуть было не поймали этих двух неудачников на Гринвидж-Виллидж.
 -Поймают. Деваться им некуда.
 Мэтью поджидал их возле огромного «каддилака», расплывшись в своей лучшей улыбке:
 -Как начет вот этого монстра?
 Санни и Марио неспеша обошли вокруг автомобиля и остановились рядом с агентом.
 -Нам нужен такой же, только сверкающе-синий!
 -Вы имеете в виду сине-серебристый?! - Мэтью совершил невозможное и улыбнулся еще шире.
 -Марио, я разве сказал сине-серебристый?
 -Нет Санни, ты сказал сверкающе-синий!
 Санни снова повернулся к агенту:
 -Нам нужен сверкающе-синий!
 -Окееей! – Мэтью принялся спешно перелистывать каталог.
 Санни открыл дверцу и погрузился в водительское сидение. Марио заглянул в окошко с другой стороны и принялся с интересом ощупывать кожаную обивку потолка.
 -Я слышал босс назначил вознаграждение?
 -Нет, никакого вознаграждения. Их просто надо найти.
 Стекло узкого окошка, отделявшего водительский отсек от салона опустилось вниз и за ним появилось преданное лицо Мэтью:
 -Именно в этой машине, как ни в какой другой, вы будете чувствовать себя крайне уверенно!
 Санни посмотрел на Марио. Тот обогнул машину и исчез внутри салона. Стекло оконца также медленно поднялось, а из салона донеслись сдавленные крики и звуки глухих хлестких ударов.
 Через минуту лимузин перестал раскачиваться, и лицо Марио опять появилось в пассажирской двери. Он продолжил с любопытством исследовать мягкую обивку потолка.
 Санни взглянул на себя в зеркало заднего вида, поправил набриолиненые волосы и оглядел свой костюм.
 -Марио, чего это он? Разве мы выглядим не уверенно?
 -Он был неправ, Санни!
 -Хорошо, пойдем, поищем где-нибудь здесь сверкающе-синий!

 * * * *

 -Ну как тебе такая идея?!
 Мы стояли с Эдди посередине Тайм-сквер на крошечном пешеходном островке. Взгляды наши были направлены наверх. На другой стороне перекрестка, на самом верху здания National Media Center красовалась гигантская неоновая реклама красно-белого цвета. Она переливалась десятками тысяч крошечных лампочек, и казалось, что если бы вокруг разом отключили бы все рекламные вывески, то она одна с таким же успехом продолжила бы освещать весь квартал.
 - Кока-Кола?!
 -Ну, если ты не имеешь ничего против.
 - Я не против, но как мы туда заберемся?
 - Ты задаешь слишком много вопросов, Митч! Слишком много вопросов! – Эдди протянул мне две кругленькие таблетки, и я, не отрывая глаз от вывески, проглотил их. Мы направились к переходу. Зайдя в переулок, мы помогли друг другу вскарабкаться на техническую лестницу, прикреплённую к стене, и преодолели изрядное количество пролетов, прежде чем пробрались в тяжелый люк, расположенный в первой букве «C» вывески.
 -Ну что же, добро пожаловать в пентхаус Дорожного Бегуна и Койта!
 Внутри гигантских букв «Coca Cоla», около восьми футов толщиной, было огромное длинное помещение, всё пространство которого было залито мягким красным светом от наружной иллюминации. В помещении, напоминавшем вагон грузового трейлера, было достаточно тепло и через несколько секунд мы сняли рубашки.
 -Что скажешь? – Эдди свесил ноги в проём между закрепляющих буквы арматур и выглянул на улицу.
 -Надо признать голова у тебя работает.
 -Здесь они точно не догадаются нас найти!
 -Согласен! Я и не знал что внутри этих вывесок такое пространство!
 Эдди разложил на полу несколько картонных листов и принялся делить добытую им за день еду.
 -В первый день новоселья к нам прибудут гости. Проверенный человек. С улиц, но не «крыса». Я у него брал весьма не дурной товар. Тот самый Санчес. Я как то звонил ему при тебе.
 -Санчес?
 -Да. Он мексиканец. У тебя нет проблем с мексиканцами?
 -Нет, с мексиканцами у меня нет проблем. С итальянцами есть, с мексиканцами нет.
 Мы перекусили и, развалившись на картонных листах, заснули.
 
 
 -Эй, звезды!
 Меня кто-то тянул за руку. Я проснулся в том же залитом красным свечением помещении. Рядом протирал глаза Эдди, и мудрено, по-уличному здоровался с низкорослым латиносом.
 -Ну вы вообще!
 -Что вообще?
 -Да всё! Настоящие звезды улиц, мать вашу! О вас знают все! И об этой истории с Пицикатти. Во всех подробностях.
 -Да ладно!
 -Я тебе говорю. Вы у нас настоящие герои. В такую историю влипнуть. Трахнуть девку самого Пицикатти – самого страшного человека в этом городе. Затрахать её до смерти в туалете! Это либо надо иметь настоящее кун-фу, либо не иметь головы совсем. Вообщем, на улицах только и разговоров что о вас. Все строят догадки - почему до вас ещё не добрались и где вы можете прятаться, потому что люди этого Пицикатти уже вверх дном всё перевернули. Я слышал, что они вам позвоночники хотят вырвать.
 Эдди закашлялся.
 -Да-да! Именно так. Видно, что они серьезно за вас взялись. Даже пытались к моим братьям подкатить, но вы знаете, что мы тоже не промах. Вообщем было здесь несколько плотных перестрелок с потерями с обеих сторон. Но ничего. Давно надо было показать этим итальяшкам кто в этом городе настоящая сила. Кстати, на радио KCWT в ночных эфирах о вас последние дни часто говорят. Послушайте.
 -Чёрт возьми! Вот дела! – мы с Эдди переглянулись.
 -Ну да ладно! Не зазнавайтесь только теперь! Вот вам, держите. – Санчес протянул Эдди бумажный сверток, - собрали здесь по своим! Кое-что здесь от африканской общины.
 В свертке была внушительная россыпь разнокалиберных таблеток и капсул. Зеленые, белые, красные и даже разноцветные.
 -Бог мой, какая палитра цветов! – выдохнул Эдди.
 -На здоровье! Не знаю, увидимся ли мы в следующий раз, но удачи вам. Скажу сразу, чем меньше вас будет там внизу, тем больше у вас будет шансов. Потому что они везде. И в ближайшее время это всё точно не затихнет. Так что выше нос! – Санчес вскинул кулак и исчез в люке.
 Мы некоторое время смотрели друг на друга и на горсть ядерных химикатов в свертке, и могу поклясться, что дьявольская улыбка не сходила с наших лиц.
 -Ну, раз так всё серьезно, то предлагаю всё это прямо сейчас и отметить.
 -Вот эта желтая и вот эта продолговатая - мои.
 -Хм, ну если ты так настаиваешь. А я с твоего позволения – вот эти три пузатенькие убийцы заберу!
 

 Когда это начинает действовать никто и никогда на самом деле не замечает.
 Вокруг те же самые стены, те же вещи и предметы. Тот же воздух, тот же свет… твоё тело прилипло к сырому полу тонким слоем бумаги. Влага всё увеличивающимися серыми пятнами проявляется то тут, то там на тебе. На твоей поверхности. И после, через несколько минут, когда в тебя врывается случайный звук из вне, и «будит» тебя, ты с ужасом понимаешь, что у тебя тело прилипло к холодному полу ТОНКИМ СЛОЕМ БУМАГИ! И ЧТО ЭТО НЕ НОРМАЛЬНО! ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ! Остается ждать новых шуток от химических соединений. Потом - щелк! Опять всё в норме. Всё в порядке! У меня бумажное тело. Из отсыревшей бумаги. Это же обычное дело. Тем временем огромный ноготь соскабливает тебя с пола. Поначалу терпеливо, стараясь не нарушить твоей целостности. Потом, уже явно нервничая, скоблит надрывая слой, торопясь и желая поскорее очистить поверхность от тебя. И это обычное дело. Ведь это у всех так. Ежедневно. ТАК И ДОЛЖНО БЫТЬ. Чего здесь такого? Мы сами так делаем иногда –соскабливаем чего-то от покрытий. Значит всё идет своим чередом. От этого спокойствия приходит КАЙФ. Так длится какое-то время, которое не ощутить секундами или минутами. Просто идет кайф. Но в один из следующих моментов приходит понимание, что твой мозг вынесен за пределы твоей головы. Ты рассматриваешь его словно лимон, скатившийся с прилавка, и понимаешь, что он по самую заглушку наполнен ПАНИКОЙ! Всё из-за того, что теперь не ты Хозяин в нем. Теперь их НЕСКОЛЬКО. Своенравных и расчетливых, немного корыстных, но с виду обаятельных. И они поторапливаются и мастерят между твоих извилин необыкновенные сюрпризы. И демонстрация их не заставит себя ждать.
 Лужайка. Много, очень много слепящего солнца. Где-то там лужайка должна заканчиваться. Деревьями.
 Бьянка.
 Она рядом. Она всегда была рядом. Все это время, даже когда был ноготь и ты в виде бумаги. Она пытается зайти к нам с Эдди за спину. Мы гогочем и пятимся от неё.
 -Чего вы? Дайте же я посмотрю на это!
 -А с чего ты взяла, что там что-то есть? – мы с Эдди перемигиваемся, не решаясь доверять ей до конца.
 -Перестаньте придуриваться ребят! Что же вы за вредины!
 Она всё же прорывается между нами.
 -Здорово! Мне нравится!
 Я отступаю немного назад и наблюдаю, как она нежно запускает ребро своей ладони в то место, где у Эдди должен быть позвоночник. Она проводит рукой вниз, задевая за неровные края торчащих из под кожи рёбер. Посередине спины Эдди – от шеи до задницы, аккуратно выполненный гладкий желоб алого цвета, влажный внутри.
 Затем Бьянка дотрагивается до меня. Я чувствую внутри себя её пальцы. Холодит и я вздрагиваю.
 -Ну как? –она заглядывает мне в глаза.
 -Не останавливайся.
 -Везет вам! - она ускоряет движения. Её руки мелькают в сумасшедшем ритме.
 Мой мир химических впечатлений. Познакомьтесь с ним. У вас же есть на это время. Дело в том, что химия разная. Все таблетки разные. И действуют они совершенно по-разному.
 Одни - искажают тебя изнутри. Лишая тебя собственных границ и очертаний. Это и легко, но и тяжело с другой стороны.
 Вторые - дополняют твоё тело, допустим плавниками, что кажется забавным и кончено естественным. Хотя поначалу плавники доставляют очень серьёзные проблемы с координацией.
 Третьи - заставляют несколько часов сосредоточенно думать о чём-то совершенно вам не нужном. О том, о чем вы в вашей жизни никогда не думали. Допустим, о топливе для истребителей с вертикальным взлетом.
 Так что запомните: разные таблетки – разные впечатления. Разные химические соединения - разные тропинки к клеткам вашего мозга. Вдруг перестаёшь понимать значение определенного слова. Сидишь и усиленно вспоминаешь что такое «собака». В следующую секунду ты по колено в крови в комнате. Приходит осознание, что некоторое время назад ты, именно ты, убил здесь кого-то. Но кого же? Вокруг пусто. Шарю руками в крови. Ага, есть что-то. Поднимаю! Передо мной окровавленное лицо человека. Этого человека я видел раз в жизни, и то случайно. Почему именно он? Я даже не помню, как его зовут. И он кажется таким родным и милым. Сама, мать вашу, доброта! Даже немножко красивым кажется. Почему же мне его пришлось убить? И здесь озаряет: он сам заставил меня сделать это. Но мне спокойно даже от этого. Я ощущаю контроль над всем происходящим. Все идет в кайф. Странные вещи. Я согласен. Да, они выворачивают сознание мехом наружу, зато этим можно играться в любое удобное для тебя время и даже повелевать некоторыми процессами.
 Я вплываю обратно в реальность. Странную и немного грустную. Сажусь рядом с Эдди, просунув, как и он руки и ноги сквозь арматуры-крепления. Красноватое свечение от иллюминации смягчает наши лица, размывая черты. Внизу Тайм-сквер как всегда в пожаре неона. Количество машин равно количеству людей. Ночь.
 Эдди подносит руку к мерцающим лампочкам:
 -Знаешь Митч, я бы хотел иметь какую-нибудь историю за плечами. Раз уж так всё получилось. Любую. Но обязательно яркую. Мне хотелось бы крикнуть им всем там внизу: я только что вернулся из Вьетнама где наш четвертый стрелковый взвод расстреляли невидимые гуки, повылазившие из тайных нор среди обычного мирного посёлка, который моё командование всегда считало нейтральным. Во мне четыре стальные пластины и гарантированный калейдоскоп кошмаров в башке, вплоть до моей биологической кончины. В госпитале через меня прогнали кровь и лимфу солдат из моего же взвода. А ведь практически всех их сейчас уже нет в живых. А их лимфа и кровь во мне. Попробуйте, поживите с этим? Вот такую бы историю мне хотелось иметь, Митч! Пена у рта в конвульсиях на полу взлетающей и расстреливаемой из непролазных джунглей «вертушки», затяжки марихуаной через дуло винтовки М-16. И я смогу сказать всем им: вы не знаете через что я прошел. Никто из вас. Через страдания свои я возвышаюсь над всеми вами. Я многое и многих потерял, чтобы теперь быть выше. Что-то вроде этого, Митч! А то я то всего-то и успел, что поиметь с десяток девок, бросить с дуру колледж, да перебраться в Нью-Йорк несколько недель назад. Это ни какая не история. Это дерьмо собачье. Учитывая, что мне осталось не долго.
 -Перестань скромничать! Половина города знает, что ты затрахал до смерти невесту самого Франческо Пицикатти . Что тебе еще надо?
 -Очень смешно, Митч! А ты? Что бы ты хотел до того как все закончится?
 -Не знаю, честно не знаю! Может быть трусы с долматинами!
 -Да ладно?! С этими маленькими пятнистыми собачками?
 -Абсолютно точно! С такими маленькими пятнистыми трогательно улыбающимися сраными собачками. Еще у них должны быть доброжелательно высунутые розовые язычки и черные ошейнички. Это обязательно! Это будет означать, что у них есть хозяин и они домашние. Кароче, такие вот супер-трусы!
 -Ну, тебе в этом городе трудно будет их найти!
 -Всегда хотел предстать перед господом в забавном виде!
 Свечение от лампочек пригревало. Наши руки и ноги торчали наружу из гигантской надписи «Coca Cola». И в этом не было ничего символичного.
 
 
 * * * *

 - Вы можете быть крутым, вы можете быть расслабленным, вы можете быть продавцом оружия, вы можете плавать с дельфинами, и плакать, наряжая рождественскую елочку – станция KCWT не даст вам расслабиться из какого бы вы там дерьма не были сделаны. Из-за вас мы бросили наших детей этой ночью для того чтобы поджечь в нашем эфире этот город, который никогда не спит! Фредди Мендез ровно до четырех утра! С вами или без вас, но я буду здесь! Итак, все вы ждали новостей о них! Все их знают, но никто и никогда не видел их! Привидения, которые делают «горячими» наши ночные эфиры. Прямо сейчас на связи со мной, а значит и со всем городом – Митч и Эдди! Два самых сумасшедших сукина сына на вашей памяти!
 -Митч?
 -Да.
 -Эдди?
 -О, да!
 -Во-первых, как бы вы отнеслись к тому что вам давно следует вытатуировать мишени на ваших спинах?
 -Это было бы актуально, Фредди!
 -Ха. Не знаю как вы все, а я люблю этих двоих! Вопрос, который у всех на устах – где возможно спрятаться в этом городе от Франческо Пицикатти?
 -Конечно же на Тайм –сквер, Фред! Где же еще?
 -Вот так вот! Я определенно люблю этих ребят. Итак, у нас есть звонки! Звонки-звоночки! Алло!
 -Алло, это Фредди?
 -Да! Вы в эфире!
 -Это Харрис! Если это действительно Эдди и Митч, то я бы высказал им респект, мои ребята с нашего квартала здесь со мной! Мы рады слышать вас живыми! Все будет нормально! Всё что было сделано- было фантастикой! Вы дали жару!
 -Спасибо Харрис. Мы старались!
 -Следующий звонок у нас по четвёртой линии. Алло!
 - Это Стив. Вопрос к Митчу и Эдди! Вы жалеете о чем-нибудь?
 - Ну теперь, я лично не смогу вернуть долг в двадцать долларов одному бармену в Тихуане!
 -Что за ответы!? Что за ребята?! Продолжаем! Напомню – ровно на пять минут у нас здесь есть связь с самыми «горячими» парнями с улиц этого города – Митчем и Эдди! Двумя парнями, которые показали всем нам как нужно обращаться с девушками плохих парней! А у нас снова звонок!
 -Митч, Эдди! Меня зовут Лейси! Какие девушки вам нравятся?
 -Нам нравятся плохие девочки, которые любят срывать тормоза!
 - А я именно такая!
 -Мы верим тебе Лейси!
 -А можно когда я сегодня буду заниматься сексом со своим парнем, я буду по-очереди представлять вас?
 -Зачем по-очереди, Лейси? Давай сразу всех вместе!
 -Да. Я сделаю это сегодня!
 -Мы будем рядом, Лейси!
 -Я хочу чувствовать ваше дыхание!
 -Фредди!
 -Да, ребятки!
 -Нам пора! Мы задержались здесь! Надо бежать!
 -Снова бежать?
 -Да, Фредди!
 -Последний вопрос! Завтра мы можем рассчитывать на еще хотя бы пару минут с вами в нашем эфире?
 -Фред, если всё будет окей, я думаю мы сможем выкроить время!
 -Я почему-то верю что с вами всё будет хорошо! Что ставим ребят?
 -М-м-м-м, Боб Марли! «Redemption song»!
 -Отлично! В эфире KCWT были Митч и Эдди! Как оказалось два клёвых человека, которые на несколько дней заняли наши мысли и показали тем, кому надо настоящие «хорошие манеры». Ждем завтра. А теперь обещанная песня!



 На следующий день после последнего наркотического бреда, когда кардиограмма галлюцинаций представляла собой относительно ровную пиксельную прямую я очнулся в нашем воздушном бункере один. Место Эдди пустовало. Я встал и потянулся. Сквозь просветы между буквами виднелось черное небо. Я понял, что уже несколько дней не видел дневного света. Магазины на площади были закрыты, значит дело двигалось к полуночи. В одной из никелированных пластин в конструкции букв появилось мое отражение. Моё лицо. Помятое, с щетиной и неимоверное усталое. Я не знал этого человека. Уже не знал. Утомленный и потерявший веру. Хотя о последнем я не думал. Была ли у меня вера в то, что всё еще может окончиться хорошо? Был ли смысл в препарации в своей голове слова «надежда»? Начать думать обо всем этом – означало бы дополнительное мучение, пытки самого себя. Ничего не существующего не хотелось. Быть именно в эту секунду и именно здесь, понимать это – вот что было главным приоритетом. Не знаю насчет Эдди, но относительно меня это утверждение являлось верным. Поиск причин, поиск путей выхода, анализ или самобичевание - ничего из этого я не хотел относить к необходимым вещам. Никелированное отражение улыбнулось и застыло. Что мне там перед отъездом говорил отец? Что этот город может изменить меня в самую неожиданную сторону? Даже не знаю, стоило ли относить нынешнее положение с его словами. Сомневаться в том, что ничего не вернется в прежнее положение не приходилось. Вмятины в никелированной пластине заставляли мое лицо струиться потеками. Крышка люка протяжно заскрипела, и внутрь влез Эдди:
 -Какие новости?
 -Доктор сказал, что я буду жить вечно, Эд!
 -Это настораживает! Посмотри, что я достал? Он потряс над головой двадцати долларовой бумажкой.
 -Теперь мы сможем начать новую жизнь, да?
 -И ты ни за что не угадаешь, с кем мне сейчас пришлось пообщаться.
 - С нашим приятелем Франческо?
 -Угадал с точностью до наоборот.
 -Хорошо, тебе удалось заинтриговать меня.
 -Со славной нью-йоркской полицией.
 -Продолжай.
 -Полицейская машина ехала за мной минут десять по улицам. В итоге вышел ко мне один. Спросил о том и о сём. Потом говорит: «на самом деле я знаю, что ты один из этих двоих»
 -Ну.
 -Говорит, что они знают что происходит, но помочь не могут. И что даже если нам специально совершить преступление и нарочно загреметь в тюрьму, спасаясь от Пицикатти, то как раз в тюрьме нас «достанут» гораздо быстрее чем на улицах.
 -Еще чего сказал?
 -Да ничего. Сказал, что у него сын нашего возраста и пожелал удачи.
 -В последнее время нам слишком часто желают удачи. Это навевает подозрения. И что еще?
 -Ничего. Сел к своим в тачку и укатил.
 -Бравая нью-йоркская полиция.
 -Бравая!
 -Я в детстве мечтал стать однажды копом. Наверное, из-за всех этих сериалов. Мне нравилась их форма и то как они держат свои дубинки и похлопывают ими о ладонь. И конечно как резко выхватывают оружие из кобуры и чуть приседают при этом.
 -А я в детстве никем не мечтал стать. Или уже не помню.
 -Хватит! Каждый ребенок мечтает стать кем-то.
 -Неа. Не мечтал я. Как-то вот так не мечтал.
 -Может кем-то сейчас хочешь стать?
 -Неа. Никем.
 -Трагично
 -Не трагично. Не смешно, и не трагично. Никак. Просто вот так. Ладно, я думаю, хватит нам здесь париться. Пойдем-ка проветриться.
 -Куда?
 -Погуляем. Прекрасный теплый вечер для легких бессмысленных прогулок по городу.
 Я собрал с картонки все таблетки в карман и полез за Эдди в люк. Привычно перебирая руками, мы спускались всё ниже и ниже.
 -Не верю я что ты никем не хотел стать в детстве.
 -Никем.
 -Может пожарником?
 -Нет.
 -Врачом.
 -Да никем. Просто жил себе и не думал ни о чем.
 -Ну как скажешь.
 Спустившись с лестницы, мы завернули за угол и двинули вниз по Лидс-авеню в сторону Кони-Айленда. Дошли до пересечения с Балрум-стрит и влились в поток праздношатающихся вдоль витрин и клубов нью-йоркцев. Несколько девушек улыбнулись нам и захихикали уже за нашими спинами. Был обычный вечер. Даунтаун потягивался и зевал, впуская нас в себя и пропитывая остальных прохожих дремотной расслабленностью. У кого-то из проходящих по его улицам всё было хорошо, у кого-то не очень. Мы не относились ни к тем, ни к другим. Но в этом для всех этих улиц, что были под нами, не было ничего нового. Каждый довольствовался своей историей. Красно-желтые ремонтные тубы выпускали на поверхность земли пар, валивший из люков. Люди перед нами исчезали в нём, и только отсвет уличных фонарей ловил их силуэты и тени то тут то там.
 -Я знаю здесь один клуб. Я там был пару раз. Попробуем прорваться. Знаю одного охранника. Это рядом.
 Мы подошли ко входу. Перед нами стояло с десяток человек ожидавших прохода внутрь. Секьюрити-афроамериканцы лениво просматривали по сторонам и изредко переговаривались по маленьким рациям.
 Эдди протиснулся к дверям:
 -Слушай, а Хатчет сегодня работает?
 -Нет, он будет послезавтра.
 Эдди вернулся ко мне. Один из секьюрити оглядел нас и свистнул нам.
 -Эй, вы двое! Подойдите-ка сюда в сторонку. Да, вы!- он кивнул головой в сторону от входа в клуб.
 Мы обогнули толпу и встали возле стены. Он подошел к нам, доставая на ходу что-то из нагрудного кармана.
 -Вот! Посмотрите на это! – охранник перешел на убедительный шепот. Его пальцы держали две фотографии. На одной из них был я, на другой Эдди.
 -Видите что это?
 -Да.
 -Я думаю, вы знаете кто раздает эти фотографии. А теперь ответьте мне - вы что сдурели вот так вот ходить себе спокойно по улицам? Заявляться вот так в клубы. Хотите чтобы через пять минут сюда прибыла вооруженная итальянская кавалерия? Хотите чтобы у нас в клубе Третья Мировая война началась? Пришли и стоят себе спокойно в очереди. Я бы на вашем месте свалил бы куда-нибудь с этой планеты. Подальше. Ваши фото есть у всех в радиусе 50 миль отсюда!
 Он осмотрел нас и закатил глаза:
 -Господи, как двое таких хлюпиков как вы смогли сделать такое?! Хорошо, лично я вас не сдам. Но и не надо делать вид, что вы запросто можете прийти куда-то. Так что сейчас вот вместе со своими бледнолицыми жопками – исчезните отсюда!
 Эдди достал сигаретку из-за уха и прикурил:
 - Не знаешь где здесь позвонить можно?
 - Пройдите туда дальше, там есть телефонная будка.
 - Ладно, Джейсон – Эдди глянул на табличку с именем, висевшую на груди охранника, - обниматься не будем!
 Мы побрели дальше.
 -Есть жетон?
 Я протянул ему жетон и встал возле телефонной будки.
 -Алло,ма! Привет. Как ты? Нет, не смогу приехать. Всё нормально.
Что ты у меня ела? Суп? Что за суп? Нет, я не голоден. Да, работаю. Всё также. Привет тебе от Митча. Да, от того самого. Вот он здесь рядом – бодр и весел. Да, передам. Ну, пока. Я позвоню. Пока.
 Эдди повесил трубку и посмотрел на меня через треснутое стекло:
 -Купила себе сегодня платье.
 - Молодец.
 - Она у меня не сдается. Хотя я у нее один остался.
 -Что дальше?
 -Есть предложение податься в Центральный парк. Наверняка они там уже не ищут.
 -Согласился! Перекопали поди всё там под каждым кустиком.
 -Могу поспорить так и есть. Идем.
 Проходя мимо клуба мы кивнули охраннику. Он стукнул себя в грудь и вытянул кулак в нашу сторону, затем кивнул и продолжил заниматься своими делами. Людей у входа за это время прибавилось.


 * * * *

 -Здесь тихо!
 Небольшая поляна, одна из сторон которой скатывалась прямо в озеро, простёрлась под нами теплым зеленым пледом.
 -Здесь всегда тихо. Всегда тихо и спокойно.
 -Как будто города и нет совсем рядом.
 -А его и нет! Просто люди захотели жить вокруг этого озера.
 -Люди они такие. Всегда кучкуются вокруг прекрасного.
 -Слетаются поближе к красоте.
 -Вот именно - слетаются.
 Эдди положил на газон пакетик с таблетками. Оставалось совсем немного. Несколько черных и несколько серых капсул. Я достал наобум несколько таблеток и с трудом сглотнув, проглотил. Мы вытянулись на траве. Небо, там где заканчивалось свечение города, рассыпалось в крупных безразличных звездах.
 -Сколько же их!
 -Мы здесь всё бегаем, а они всё светят. Следующие тоже будут бегать, а они всё также будут светить.
 -Один писатель, кажется Гарленд, выдвинул такую теорию, что там, в космосе, в виду того, что никто из нас не может опровергнуть бесконечность Вселенной, возможно существует планета на которой, благодаря необычайному стечению обстоятельств, происходит то же самое что и у нас. Вплоть до мельчайших деталей. То есть существует вторая планета, которая также похожа во всём на нашу, только за исключением того, что вон то дерево на ней находится левее на пару футов. А всё остальное - всё идентично. И никто не может отрицать также, что существует нескончаемое количество таких планет. Значит, существует и ещё одна планета, которая в точности совпадает с предыдущими, однако то же самое дерево находится там на пару футов правее. И различаются они все только в этом. И в целом существует бесконечное множество планет, которые отличаются друг от друга лишь расположением этого дерева. А затем еще куча планет, которые отличаются от нашей по совсем другим параметрам и моментам. Ведь никто не знает границ Вселенной. Исходя из этой логики, на одной из этих планет ты кинозвезда и живешь в Беверли-Хиллз. Но на другой планете твой фильм потерпел провал. На тебя обрушились критики, киностудии понесли убытки, а ты ушел в запой и наглотался наркотиков! И комбинаций таких планет бессчетное множество и все они отличаются лишь небольшими деталями, но в итоге - бесконечное количество вариантов.
 Голос Эдди множился дальше, искажаясь, и я уже не слышал букв, но понимал каждое слово. Мне было уютно и спокойно.
 Внезапно звёзды на тонких световых проводах спустились над нашей поляной, некоторые крупные, а некоторые размером с лампочку. Я поднялся, и мне пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть ни одну из них. Весь парк, даже на другой стороне озера был увешан этими яркими шарами. Они свисали меж крон деревьев, просвечивая их листья насквозь, они нависали на разных уровнях также и над всей гладью воды, которая дублировала их собой. Это было восхитительное зрелище. Я попытался прикоснуться рукой к одному из этих шаров, но он пугливо отпрянул вверх. Испуганные звезды. Самое прекрасное, что можно рассчитывать увидеть. Нужно было подождать немного, чтобы они привыкли ко мне и перестали бояться. Главное было не делать резких движений и просто впитывать их свет и трепещущую вибрацию.
 -Эдди, ты только посмотри!
 Он с трудом оторвал голову от травы и открыл глаза, пропуская через себя увиденное.
 -А! Я уже видел такое. Они робкие. Робкие и капризные. Ты по-осторожнее с ними. Не торопись!
 -Я уже понял это!
 -С ними можно подружиться, если у тебя есть время и хватит терпения!
 -Слушай, я….
 -Ну.
 -Я так не хочу умирать, Эдди! Не хочу этой ****ой смерти! - слезы брызнули из моих глаз. Несколько шаров-звезд потянулись ко мне и стали переливаться, приняв форму моих слёз.
 -Перестань! Ты не умрешь! Никто никогда не умирает. Ты разве не знал этого? – он встал и подошел ко мне.
 -Когда исчезает человек, его мир который не меньше чем миры всех людей вместе взятых, он превращается в чувства. И они все здесь! Перетекают потоками прямо в этом воздухе, прямо над нашими головами, между вот этими звездами. Их миллиарды. Десятки, сотни миллиардов. Ты можешь ухватить любые из них, если представишь их. Чувства того, кто запустил первую ракету в космос - они живы. Они здесь. Ты можешь и их тоже впустить в себя. Представив их. Чувства матери, которая кормит сына, вернувшегося с войны – все они где-то здесь! Между этими деревьями, над этой водой. Твои чувства, когда ты приехал в этот город и увидел впервые вон те небоскребы через окно такси – они будут жить всегда, даже когда тебя не станет. Ты просто превратишься в них. Вот в этих шарах-звездах, между ними, в других людях, в этом воздухе.
 Эдди обхватил один из шаров и стал раскачиваться на нем, поджав колени к животу.
 -Пойми, Митч! - Эдди спрыгнул со звезды на землю, - Вдобавок ко всему там наверху тебя миллиарды. На одной планете ты ловец жемчуга на островах, на другой ты мойщик машин, на третьей ты чемпион. Просто именно на этой планете ты вынужден бегать по Нью-Йорку от одного итальянского мафиози. Но при любом раскладе ты будешь жить. Там или здесь. В конце концов, какая разница?!
 Я проснулся от холода вцепившегося тысячами коготков в мое тело. Небо было всё ещё черным. Эдди нигде не было. Я побрел по беговым дорожкам. За поворотом показались скаты крыш нескольких технических одноэтажных строений. Над ними застыли на своих тонких, но прочных нитях несколько шаров-звезд. Я прошел через рощу и увидел на одной из крыш Эдди. Чем ближе я подходил, тем отчётливее слышал его нервное бормотание и короткие выкрики. Он вдруг резко разрубал руками воздух и, сотрясаясь всем телом, рычал что-то в небо. Мне почудилось, что его силуэт треснул и надломился наискосок. Он забормотал еще быстрее, издавая низкие гортанные звуки. Я присел на траву, поджав ноги к подбородку и прикрыл глаза.
 

 -Восемьдесят четыре-восемьдесят пять! Я Фредди Мендез, вы и ваши домашние животные - все мы здесь вместе на волне бессонницы. Кей-Си-Дабл-Ти – незаметное радио для тех, кто хочет видеть и слышать. Каждую ночь мы собираем ваше настроение из паззлов ритма и слов, в этом городе, который никогда не спит. Не планируйте свою жизнь на ближайшие три часа! А начнем мы с самого вкусного! В нашем ночном эфире парни, которым с их же слов покровительствует вся нью-йоркская полиция в полном составе. По-прежнему самые «горячие» ребята из тех, кто когда-либо расчитывал соответствовать этой номинации. Митч и Эдди! У нас сразу здесь есть звонки на линии! Алло!
 -Привет Фредди! Привет, Нью-Йорк! Привет ребята! Это Грег.
 -Привет Грег!
 -Меня интересует как вы познакомились?
 - О! Мне было лет двенадцать, я возвращался из школы и увидел Эдди, который клеил одну «цыпочку» из моего класса. По-моему ее звали Досси.
 -Да, Досси! Подтверждаю!
 -У нас возникло некоторое недопонимание, и мы стали немедленно месить друг друга.
 -Желая достигнуть этого взаимопонимания.
 -Да, спасибо Эдди. В итоге красавица Досси надавала нам обоим своим школьным портфелем по головам, да так что мы потом несколько дней отлеживались по домам. Вот с тех пор мы практически и не расставались.
 -Да, Досси была крутая!
 -Смогла вбить нам в голову взаимопонимание, которое нам так было нужно!
 -Окей, еще один звонок! А вы - все кто нас слушает, прямо сейчас будите своих друзей и знакомых - всего на несколько минут Митч и Эдди в эфире KCWT. Алло!
 -Привет!
 -Привет всем! Это Лейси. Помните меня?
 - Как же мы могли забыть ?! Как всё прошло Лейси?
 - Я сделала это как мы и договаривались!
 -Ну не томи же!
 -Вообщем это было восхитительно! В какой-то момент мне показалось, что я чувствовала ваши прикосновения.
 -Да Лейси-детка, это и были мы!
 -Я и сама знаю, что это были вы!
 -Лейси, это Фредди! Скажи нам всем - они были хороши?
 -Они были космически великолепны.
 - Мм-м-м-м-м. Что же ты делаешь со всеми нами!
 - Как она сказала? «Космически»?!
 -Да, она сказала «космически»!
 -Чёрт меня раздери ребята! Я завидую вам! Итак, звонки-звоночки! Выбираем линию под номером семь!
 -Алло, меня зовут Ник Кримптон. Я административный директор кабельного канала KSN! У меня есть предложение сделать ток-шоу с вами, Митч и Эдди! Естественно оно пойдет в записи. Допустим завтра. Передача выйдет в эфир на следующий день.
 -Не знаю Ник. Надо подумать. В наши планы пока не входит пробиваться на телевидение.
 -Давайте я оставлю Фредди свои контакты.
 -Да, давай!
 -Пока.
 -Алло, это Кей-Си-Дабл-Ти?
 -Да. Ты в эфире!
 -Это Шон! Можете называть меня «Бритвой». Привет, чувачки! Привет Фредди! Я представляю определенные силы Бруклина. Я и мои люди так можем завить, что если хоть что-то случиться с этими двумя парнями, то вы будете иметь дело с нами, с нашей группировкой, а это будет означать для вас большие, очень большие неприятности. Митч и Эдди, все будет нормально и круто! Можете появиться на 143 улице и найти меня – Шона и всё будет в порядке! Вот что я хотел сказать. Так что всем плохим парням держаться подальше от этих ребят, потому что за этими парнями теперь реально большие силы.
 -Принято! Это Фредди Мендез и Кей-Си-Дабл-Ти - то что могло бы изменить вас, если бы вы не проспали это ! Вопрос от меня лично.
 -Давай!
 -Если бы здесь у нас в студии оказался священник. Чтобы вы сказали ему, если бы решили исповедаться?
 -Священник? Ну, мы бы просто угостили бы его кое-чем.
 -Да. Встретились с ним и угостили кое-каким добром. Митч, глянь, там осталось?
 -Да. Парочка красненьких! Специальная разработка для церковно-приходских работников!
 -Да. Ему бы понравилось. А то все священники такие грустные.
 -Грустные и нерешительные.
 -Мы смогли бы подружиться с ним.
 -Окей! Отлично! Я думаю нам на KCWT нужно будет сделать ночной католический час с Митчем и Эдди. Итак, это Фредди Мендез, станция Кей-Си-Дабл-Ти! И те самые Митч и Эдди, о которых были все наши ночные эфиры практически всю эту неделю.
 -Пока всем!
 -Пока ребята! Надеемся услышать вас в ближайшие ночи. Ждем любого слова от вас. Поверьте, это будет значить для всех нас очень многое!
 

 Улицы были за нас. Улицы были против нас. Мы вызывали искреннее восхищение и вызывали раздражение. Улицы давали нам надежду, смерть и наркотики. И каждый день нам становилось всё хуже и хуже. Мы перестали мыться и умываться. Только для нас в этом городе останавливались все часы, когда мы приближались к ним. Мы вышли за лимиты секундной и минутной стрелки. Полиция знала всё, но предпочитала держаться в стороне. Это было умно. Возможно информация о нас уже заполняла собой какие-нибудь архивы и файлы. Ведь мы были звездами. Мы были у всех на устах, но никто не мог дать нам прибежище, никто не мог укрыть нас. Мы были слишком опасны. Наши затылки чувствовали зловонное дыхание старушки-смерти. Но кем была она для нас? В конце-концов смерть это всего-лишь одна из форм свободы.
 Признаюсь - мы пропустили тот момент, когда всё это стало напоминать какую-то затянувшуюся игру. Игру без победителей и проигравших. Но игру ради самой игры, ради её процесса. Два славных неуязвимых мульт-персонажа, буксующих на поворотах. Безрассудные и слишком непринужденные чтобы все всерьез поверили в возможность их смерти.
 И если хотите еще одно откровение – не было ни дня, чтобы я не думал о Бьянке. После нашей встречи прошло четыре дня и её, наверное, уже похоронили по какому-нибудь красивому и грустному корсиканскому обычаю, согласно которому хоронили всех в ее семье.
 Если близкие забрали её к себе на родину, то я уверен, что могила её находится на обдуваемой ветрами возвышенности. Над заливом. Мне хотелось, чтобы это было именно так. Её мать стоит возле могилы вся в черном. Одежда её развивается на ветру. Слёзы высыхают мгновенно. Их не много. Она смотрит далеко в море. Возможно, пытается представить нас, но не имеет ни малейшего понятия ни о том как мы выглядим, ни о том как нас зовут. Не думаю, что она испытывает злость. Думаю…. Не знаю вообщем что она там испытывает… Наверное сожалеет что поддалась на уговоры и отдала свою дочь в лапы Франческо Пицикатти. От которого её дочь вернулась не домой, а сюда - на эту возвышенность над заливом. Над очень спокойным и красивым морем. По-крайней мере мне бы хотелось, чтоб это было красивое место. Конечно мне бы еще больше хотелось чтобы Бьянка не была сейчас четырехдневной давности трупом, а чтобы мы просто по-хулиганили тогда в туалете ресторана Лучиано и она вернулась за свой столик как раз за несколько секунд до прихода жениха. Я и Эдди возможно с горем пополам доработали бы тот день, не показывая носа из подсобки. Потом поехали бы домой к нему, и проболтали бы до утра.
 Но всё случилось наоборот.
 Бьянка, мы виноваты. Но ты тоже виновата, твою мать. Если бы не мы, то ты была бы жива, но именно из-за тебя наши с Эдди жизни превратились в кошмар non-stop.
 Бьянка. Всего лишь девочка, которой ничего не успели поведать о жизни. Девочка, которая возможно и не хотела, чтобы ей объясняли. Слишком красивая, чтобы жизнь её закончилась по иному.
 Возможно, познакомившись при других обстоятельствах, мы бы сумели сделать жизнь друг друга прекраснее. Но ты уже на шесть футов глубины. Мы с Эдди тоже скоро ожидаемся. Так что все те, кто фигурирует в этой занимательной истории получили то, что заслужили. Теперь пусть будет всё как будет.
 -Я не уверен на самом деле насчет этого телевидения!
 -Тебе нужно расслабиться, Митч !
 -Хватит нам статуса радио-звезд! Телевидение это уже слишком! Обошлись бы и без него!
 -Видать, оно без нас не может обойтись! Расслабиться тебе нужно, Митч! Это всё из-за того, что ты постоянно глотаешь свои пилюли! Мы же звезды, твою мать! Это кабельный канал, который смотрит половина города! Подумай, когда тебе еще представиться такая возможность?
 Сегодня утром мы позвонили Нику, из вчерашнего ночного эфира, и он назначил нам встречу недалеко от музея Гуггенхайма. Речь ша даже о небольшом гонораре – триста долларов за полтора часа съемок плюс полная конфиденциальность. Вроде как даже операторы не будут знать, кого им предстоит снимать. Студия со слов Ника располагалась на Верхнем Ист-Сайде и мы ждали обещанную им машину, которая после съемок должна была доставить нас туда, куда мы скажем. Что ж в таком случае я готов был поверить, что это весьма неплохой расклад. Эдди сказал, что после съемок мы заедем к Санчесу, который как раз «подогревал» весь Ист-Сайд, чтобы разжиться у него свежей «синтетикой».
 -Лимузин, Эдди! Гляди!
 -Впечатляет! Где тут «красная дорожка» и мой бестолковый пресс-аташе?
 К нам мягко подрулил переливающийся синим поезд на колесах. Одно из кофейно-темных стёкл опустилось, появившаяся рука махнула нам, приглашая нас внутрь.
 -Вперед, к статуэтке «Эмми», Митч! – Эдди нырнул в чёрное нутро лимузина. Я последовал за ним.
 Спустя несколько мгновений, когда глаза наши стали постепенно привыкать к темноте внутри салона, один из сидевших напротив нас мужчин откашлялся и произнес:
 -Я хочу рассказать вам историю о моём кузене Антонио!

 * * * *

 Один из десятков причалов порта Нью-Джерси. Полдень. Солнце заливает всё вокруг белым и желтым. Удивительный день для смерти, не менее прекрасный день для рождения.
 Отсюда, через Гудзон, Нью-Йорк казался каким-то чужим и холодным. Город, где бетон заманил людей в свой плен, а стекло пробило их души. Не всем, но каждому.
 Город, в котором теперь стало на два призрака меньше.
 Город, в который мы никогда больше не вернемся. Может в какой-то момент нам стоило поступить по-другому? Сделать всё правильно. Но спросите меня как именно и я не найду что ответить. Нет смысла искать виноватых. Никто не хотел чтобы кончилось именно так. Никаких обвинений. Все играли по-честному.
 Огромная продуваемая ветром бетонная площадка, по краям которой, в несколько слоёв, распластались внушительные железные контейнеры. Поодаль от нас, возле своего синего лимузина, в длинном элегантном черном пальто стоит Франческо Пицикатти. Выглядит он действительно круто. Внешне вполне соответствует тем легендам, которые о нём сложил этот город. Черные, умные и равнодушные глаза, высокий лоб и зачесанные назад волосы. Рядом с ним несколько его людей. Они держат нас с Эдди в центре прицелов.
 Один из них наклонился к Пицикатти и, откашлявшись, выкрикнул в нашу сторону:
 -Дон Пицикатти спрашивает о том, есть ли у вас какие желания?
 Эдди невольно усмехнулся и прикрыл рот ладонью.
 Я сделал пару шагов навстречу:
 -Ничего кроме трусов с долматинами!
 Повисла пауза. Этот человек опять наклонился к своему боссу.
 -Дон Пицикатти спрашивает, о каких трусах идет речь.
 -Об обычных трусах с долматинами. Это такие милые собачки с черными пятнами-кляксами на белой шерстке.
 -Дон Пицикатти знает кто такие долматины.
 -Передайте дону Пицикатти что я уверен что он знает кто такие долматины. Так вот на трусах они должны быть изображены веселыми и улыбающимися. Желательно с ошейничками.
 -У второго какие желания?
 Эдди почесал щетину на подбородке.
 - Телефон. Позвонить. Три минуты.
 К нам подошел высокий тип в черном кожаном плаще и протянул трубку.
 Эдди набрал номер.
 -Алло. Мам, как ты? Куда ходила? К Дорис? Как ей твоё платье? Понравилось? Неужели Дорис понравилось твое платье? Окей. Что ты завтракала? Ничего? Это нехорошо. Тебе нужно правильно питаться. Я в порядке. Митч? Как обычно – бодр и весел! Вот он тут рядом. Ну ладно, я позвоню! Пока! Я тебя тоже. Пока!
 Порыв ветра взъерошил наши с Эдди волосы. Лица наши были чисты и спокойны. Могут ли умирать призраки? Возможно ли это? Можно было выбирать варианты ответов на этот вопрос. Их было не так много. Два или и того меньше.
 -Эд, дай-ка мне закурить!
 -Неа! Это дурная привычка. Она плохо скажется на твоём здоровье.
 -Давай!
 Он полез в карман Джинс.
 -О. Сюрприз! У меня здесь завалялись два «ворчуна»!
 -Да ладно! Ну-ка передавай один сюда!
 Мы положили по капсуле в рот.
 -Ну, так как?! Закуришь?
 -Ладно, не надо! Лучше чем сейчас от этого всё равно не станет.
 -Как хочешь.
 Пицикатти еще раз пристально посмотрел на нас и что-то шепнул на ухо своему помощнику.
 К нам подошли двое:
 -Дон Пицикатти изменил своё решение.
 -Он одолжит нам денег?
 -Нет. Речь не об этом, клоуны.
 Двое громил отвели нас к самому краю бетонной площадки и приковали наручниками к тяжеленным бетонным блокам. Потом сунули нам в руки по стальной ножовке. Отсюда до воды было примерно пять секунд свободного падения. Я посмотрел на Эдди. Он не ответил.
 С другой стороны пролива город взирал на нас заинтересованно и немножко расстроено. Восклицая своими небоскребами и подмигивая бликами на окнах.
 Я почувствовал сильный толчок в спину.
 Мы с Эдди полетели вниз.
 Некоторые говорят, что в эти доли секунды ты вспоминаешь все самые яркие моменты жизни. Это не правда. Ничего подобного. Просто находишься в моменте. Лишь еле уловимый привкус железа во рту, да ощущение холодка, бегущего под волосами, по коже головы.
 Я не почувствовал удара о воду. Просто вокруг стало всё зелено. Таблетка начала действовать и впрыснула поток тепла в моё тело. Перед глазами всё закружилось. Я знал, что Эдди где-то рядом. Вокруг меня закручивались миллиарды идеальных белых пузырьков. Они были точь-в-точь как те шары-звёзды, что окружали нас с Эдди вчера в Центральном парке. Меня тянуло вниз. Эдди был рядом. Где-то здесь. Наверное, эти пузырьки улыбались ему также как и мне. Мы были красивы, молоды и не хотели умирать.