Роднички

Однажды на сенокосе я сделал открытие. Пошел по дну лощины заросшей лесом по самому краю берега ручья. Кругом огромные березы и черемуха со своими ягодами. А над ручьем смородина. И все опутано ежевичником с сизыми ягодами. Я немного пропутешествовал по зарослям и отчаянно устал, да и робко здесь тащиться. Не дай бог, кто-то из кустов на тебя прыгнет – умрешь от страха. Вылез на край лощины и увидел, что лес скоро совсем закончится, и лощина тоже. Я и пошел поглядеть. Пришел, а ручья нет совсем. Тогда я опустился чуть-чуть в лощину и увидел родничок, а дальше – другой, и еще, и еще. Так образовался малюсенький ручеек. А дальше его стали подпитывать другие – такие же роднички, и образовался вполне приличный ручей, который не стыдно и перепрыгнуть.
Я вернулся к шалашу. А у нашего деда странный распорядок дня. После обеда он, видите ли, должен поспать часок-другой для восстановления своих старческих сил, а сам может за пояс заткнуть дюжину молодых слабосильных парней любого возраста. А у меня наоборот - нет ни в одном глазу сна. В это время как раз возникают самые умные вопросы, на которые может ответить только крепко спящий мой родной и любимый дед.
Я бесцеремонно треплю деда за нос, поочередно поднимаю веки прищуренных глаз. Наконец, моя кровная родня немного приходит в память и огненным глазом косится на меня. Но сердится он понарошку. Не может он просто ни за что разобидеться на своего надоедливого внука.
- Дед, а, дед. Кончай, пожалуйста, храпеть. Потерпи немного, ведь каждый день два часа ты не существуешь человеком. Я сделал открытие, узнал, как начинаются реки, а ты посапываешь.
Рассказал деду все мое путешествие. А он и не удивился, говорит, что вот так зарождается и жизнь человека – от родничка, до вполне приличной речки, конечно, если человек хороший.
Тогда я задал ему умный вопрос: «Посоветуй, как хорошо прожить всю мою оставшуюся жизнь-реку».
- Бегай и прыгай всё время.
- Дед, ну хватит шутить, расскажи серьезно.
- А я и говорю серьезно, раз уж ты меня достал до самых печенок.
- Между прочим, печень у человека всего одна.
- Ты про жизнь или про гусек человеческий спрашиваешь?
- Про жизнь мою разъединственную, как говорит наша бабушка.
- Бабушка умная, а вот внук - как комар. Зудит и зудит. Не дает подумать об этой самой жизни часок-другой.
- Дед, ты, как двоешник, уходишь от ответа.
- Вот представь себе, что жизнь как большая сковородка – одна на всех людей в мире, и отдельно лично твоя. Теперь что получается? Ты, к примеру, родился, а твоя сковородка еще только начинает разогреваться. Лежишь себе младенцем, сосешь свою бесплатную соску и радуешься приятному теплу. Растешь помаленьку и в ус не дуешь. А плита разогревается с каждым годом прожитой тобой жизни. Со временем лежать становится невтерпеж.
Вот тогда ты встаешь и потихоньку начинаешь двигаться, шаг за шагом. Правда, с неохотой – лежать-то спокойней и удобней во всех отношениях. Станешь взрослым, она – эта жизнь, начинает припекать пятки. Поэтому побежишь, как миленький.
- А если я не хочу бежать?
- А для чего у тебя родители? Вот для этого самого. Они берут тебя за руки и ведут за собой, пока ты своей глупой головой сам не поймешь, что нужно идти к горизонту. Конечно, в это время ты получишь и подзатыльники, иногда и ремня схватишь – это же учеба выживания, так что на родителей обижаться нельзя, особенно на деда. А ты не даешь ему вольготно подремать.
Дед немного подумал и добавил: «Вообще-то можно иногда немного и полежать. Разлениться на часок-другой, особенно после обеда. Пропустить пару стопок для внутреннего сугрева… Но не приведи господи, долго валять дурака. Тогда жизнь начнет поджаривать, и в тебе будут сгорать лучшие качества души. Ты станешь окончательно лодырем или алкоголиком, потеряешь совесть и стыд, будешь обижать маленьких и слабых. От тебя уйдут жена и дети. У такого человека душа сгорает дотла, и он становится живым покойником, которого все терпеть не могут.
 - А для чего подпрыгивать?
- Чтобы дальше видеть перспективу и линию твоей жизни. Вот, к примеру, в институте выучишься, станешь инженером. Значит, подпрыгнул и стал интеллигентом, а у них светлая и чистая жизнь. Правда, не всегда богатая, такая как у наших учителей в школе или у врачей, но всегда умная.
- Дед, и что – все-все бегут всю жизнь?
- Да, внучек, все бегут до самого конца, пока их сковородка не остынет, и они не уйдут в вечность с божьей помощью. Тело останется в земле, а душа будет летать в небе, как космонавт.
- Бабушка говорит «с божьей помощью», и ты тоже. Деда, а что такое бог?
- Это, Тимка, серьезный вопрос, на который каждое существо отвечает по-своему. Для меня бог - это ветер, который помогает людям бежать в одном направлении к истине. Он и подталкивает, и указывает праведный путь.
- А вот коммунисты не верили в бога. Куда же они тогда бежали?
- Коммунисты почувствовали откуда дует ветер, и всем рассказали, что зарождается он в теплом месте - коммунизме, где люди не пьют, не курят, не сквернословят, не желают жены ближнего, а о наркотиках и речи быть не может. Все это за них делают машины, а люди плавно ходят и поют частушки или романсы. Там и умирать не захочешь, такая прекрасная жизнь.
Вот они и стали громко призывать народы повернуть против божьего ветра и немного пробежать, а там и коммунизм. Громко призывали, а некоторые прямо ревели. Их и стали называть революционерами. Одним словом, они убедили русский народ и всех, кто жил рядом, побежать против ветра. Впереди были революционеры, они свято верили в рай на земле. У них даже была песня: «Мы, как один, умрем в борьбе за это». Хочешь – верь, хочешь - не верь.
- Дед, тогда ведь не было телевизоров.
- При чем тут телевизор?
- «Про это» есть телепередача.
- Нет, Тимка, там было другое «Это». Слушай лучше дальше, а то замолкну. Сомневающихся убеждали по дороге разными способами, так что хочешь не хочешь, а поверишь. Конечно, против ветра бежать тяжело. Богатые повыбрасывали дорогие шубы и шапки. И не стало богатых, все стали бедными, но счастливыми.
Нам здорово мешали исправно двигаться в другую сторону. То гражданская война, то голод мучил, потом фашисты навалились, еле отбились от супостатов.
И вот так мчались многие годы. А коммунизма все нет, но чувствуется, что он близко. Как, к примеру, гулянка. Чего зря шевелиться, решили допить оставшиеся спиртные напитки, чтобы потом на место финишировать трезвыми. Руководители зовут бежать, а народ лыка не вяжет.
В конце концов руководители тоже устали, ведь впереди против ветра увлекать за собой сомневающихся тяжелее, и, помаленьку, отстали от народа. А когда толпа от них совсем убежала, то они стали звать социалистическое общество обратно.
Народ остановился в недоумении. А ему внятно объясняют, что, мол, бежали не той дорогой и проскочили мимо коммунизма. И выдвинули лозунг: «Надо кончать эту канитель и бежать как все».
Народ возмутился и хором закричал: «Ах, суки!» И за руководителями вдогонку. Кого догнали – дали по шее, а за остальными до сих пор бежим.
Вот так мы снова стали овцами в божьем стаде.
- Дед, раньше бежали к коммунизму, а куда сейчас-то народ мчится?
- Тимка, если ты самостоятельно додумаешься до правильного ответа, то тебе дадут самую большую премию в мире.
Дед подумал и добавил: «Хоть деньгами, хоть мороженым», и с большим чувством стал похрапывать.