Игры в пуговки. Сказка первая

Давным-давно в одном маленьком городке жили две маленькие девочки. И была у них добрая прабабушка, жившая совсем недалеко. И девочки частенько бывали у любимой прабабушки и играли, как и все девочки, в куклы.
Но однажды прабабушка что-то штопала, а девочки сидели рядом и наблюдали. А надо сказать, что было у прабабушки волшебное ведерко с разными пуговками, и когда она что-то штопала или чинила, ведерко непременно стояло рядом. Оно давно уже вызывало интерес у девочек, но рассмотреть его поближе как-то до сих пор не удавалось.
- Сколько у тебя пуговок, бабушка, - восхищенно вымолвила старшая девочка, - откуда они у тебя?
Бабушка загадочно улыбнулась и, погладив правнучку по голове, ответила:
- Это не простые пуговки, а волшебные. Я много лет их собирала, и ни одна не похожа на другую. Все они принадлежали разным людям и служили на разных одеждах. Вот эти, например, - и бабушка, отыскав несколько пуговиц от военных кителей и показав их заворожено слушающим девочкам, молвила:
- Это не просто старые вытершиеся и выцветшие от времени пуговицы, железные и уродливые на первый взгляд, это суровые адмиралы и генералы, воины, видавшие много сражений…А это, - и бабушка достала из ведерка ловкими пальцами несколько казалось бы безликих белых пуговичек, - это медсестры, повара и…
- …и фрейлины принцессы! – вдруг заворожено молвила одна из девочек. Бабушка лукаво улыбнулась и кивнула.
- А ведь ты права! Эти пуговки могут превращаться в кого угодно. Всё зависит от того, кого мы сами себе представляем.
- А можно нам поиграть в пуговки? – неуверенно спросили девочки.
- Ну, конечно! – засмеялась добрая бабушка. Она взяла маленькое ведерко, полное волшебных пуговок, таких разных и таких завораживающих, и протянула его правнучкам.
- Вот, мои дорогие, ваше тридесятое царство тридевятое государство, полное королей и королев, с нежными принцессами и доблестными принцами, с суровыми стражниками и добрыми феями. Вам нужно только суметь увидеть их, и тогда сказка сама проснется.

Взяли сёстры волшебное ведерко и принялись пуговки перебирать. Каждая хочет самую красивую отыскать. А бабушка только посмеивается, красота-то она де разная бывает.
- Вот моя принцесса, - поспешно вскрикнула одна из девочек, увидев необычную розовую пуговку в форме розы. Вторая же девочка не спешила, всё ещё внимательно перебирая старые пуговки.
- А вот моя, - наконец сказала она, показывая перламутровую пуговицу-жемчужинку. И только она это молвила, как бабушкина комната куда-то исчезла, а пуговки стали превращаться в людей. В воздушных барышень, в солдатов и военных в разных мундирах и разных чинов, в дам постарше, в передниках и с кучей малых детишек вокруг, в мясников, в бакалейщиков, в поваров и поварят…всех и не перечислить!
Да и сами девочки, словно по мановению чьей-то невидимой руки, превратились в прекрасных королевен. В расшитых платьях до земли, окруженные множеством мамок и нянек. Гуляют по дивному саду, о женихах беседуют.
- И когда ты, Марфа, наконец, замуж выйдешь, - мечтательно вздыхала младшая, Ульяна, вспоминая прекрасного принца из соседнего государства. Он ей ужас как мил был. Но пока старшую сестру не сосватают, и думать было нечего о женихах для младшей. А Марфа, как назло, ни на кого и смотреть не желала, ни о каких женихах и слышать не хотела. «Вот упрямица!» думала про себя Ульяна, да только вздыхала.

А неподалеку от дворца холил королевских лошадей новый конюх. Олесь. Он не так давно появился в королевстве. Просто въехал в ворота на своем вороном коне и, направившись прямиком в королевские конюшни, попросился у старшего конюха на службу.
Олесь был статен и красив. И все молоденькие девушки королевства вскоре тайком вздыхали по новому конюху. И каждая старалась побольше поболтать с ним, когда тот выгуливал или чистил лошадей. Олесь охотно беседовал с каждой. Беседовал, но и только.
Королевские дочки тоже наблюдали за Олесем из тех окон дворца, что выходили на внутренний двор.
- Красив, - сказала Ульяна, - но безроден. Что может быть печальней, - и она посмотрела на старшую сестру. Марфа промолчала, продолжая наблюдать за конюхом.
- Ты права, - вновь молвила Ульяна, - он не достоин того, чтобы мы о нем говорили. А как тебе принц из соседнего государства? Правда, он красив, - и Ульяна, прислонившись к окну, мечтательно улыбнулась. Но Марфа не слушала её, все её мысли и взоры были обращены к Олесю.
«Может он и безроден, - думала она, - но у него благородное сердце»…

Шли дни за днями, сплетаясь в недели. Недели становились месяцами. Жизнь в королевстве шла своим чередом. И только Марфа становилась всё печальней.
- Уж не заболела ли она, - обеспокоено вопрошала королева, - такая бледная стала.
- Да она по конюху вздыхает, - брезгливо бросила Ульяна, - ни на кого смотреть не хочет.
- Как по конюху!? – непонимающе переспросил король. На его лице отразилось недовольство.
- Успокойся, дорогой, - и королева погладила его по руке. А потом, обернувшись к младшей дочери и укоризненно посмотрев на неё, молвила:
- Да как ты можешь, Ульяна! Не пристало так о сестре говорить!
- А ей пристало на прислугу заглядываться! – надула губки королевна. – Я, может, уже за принца замуж хочу, а она тут по конюху вздыхает…
- Ну, ежели правду говоришь, - проревел отец, - то нет у меня больше старшей дочери! Позвать ко мне Марфу! – приказал он.
Королева только покачала головой, глядя на Ульяну. Та же, поджав губки, стояла как ни в чем не бывало.
«А что я, я ничего, - думала она, - я замуж хочу. А ежели мне вместо полкоролевства всё королевство достанется, так это еще и лучше…»

В тот же день, выслушав речи Марфы, король так разгневался, что выгнал её из дворца, велев идти на все четыре стороны.
Королева попыталась сунуть опальной дочке тайком золотых монет да алмазов, но та ничего не взяла, только грустно улыбнулась в ответ. И ушла, куда глаза глядят.

Ранним утром вывел Олесь королевских лошадей, а сам по привычке на окна дворца взгляд бросил. В этих окнах он каждое божье утро старшую королевну видел. Глянул на окна – нет королевны.
Вот и день прошел, а королевна так и не выглянула. Тревожно на душе у Олеся стало.
Всю ночь не спал, с боку на бок ворочался, о Марфе думал. И на следующий день она не показалась. А к вечеру дошли до него слухи, что выгнал де король свою старшую дочь из дому в гневе.
- Почему выгнал? – спросил Олесь у одной из молоденьких поварих, пробегавшей мимо. Та хихикнула, но ответила:
- Так по тебе очень вздыхала, - и еще раз хихикнув, поспешила на кухню…

Подумал-подумал Олесь, да и тоже в путь собрался. Сказался старшему конюху, попрощался со всеми и ушел на рассвете.
Долго он ходил по окрестным деревушкам, спрашивая у прохожих, не видел ли кто одинокой девушки. Но все было тщетно.
«В какую сторону идти, где её искать», - думал Олесь. И тут заприметил маленькую избушку, стоящую на самом отшибе. Подошел. Постучался. Выглянула древняя старуха.
- Здравствуй, бабушка, - поклонился ей молодец, - ищу я девушку, может заприметила ты её?
- А кем она тебе приходится, сынок? – проскрипел старческий голос.
- Никем вроде как, - задумался Олесь. Старуха покачала головой.
- Так ты её никогда не сыщешь. Девушек, приходящихся тебе никем, весь белый свет.
- И что же мне делать?
- Ищи только ту, что сердцу мила. Она одна единственная во всем свете, - с этими словами старуха хотела было запереть перед молодцем дверь, да, немного подумав, достала из кармана фартука маленький клубок и, протянув его молодцу, молвила:
- Коли поймешь, что мила она тебе, брось клубок и ступай за ним. И приведет он к селению, где она остановилась. А ежели слукавишь, то и клубок по ложному пути поведет.

Поблагодарил Олесь старуху и пошел своей дорогой, думая над услышанным и пытаясь понять, что он чувствует. Наконец, порядком устав плутать, бросил клубок со словами: «Веди меня к Марфе». И закрутился клубок, завертелся, по тропинке покатился. И через некоторое время прикатился в одну из деревушек соседнего государства. Вздохнул Олесь обреченно, нахлобучил шапку на глаза, дабы не быть узнанным, и пошел по улочкам, Марфу искать.

Тут, дорогой читатель, мы откроем маленькую тайну. Был Олесь ни кем иным как принцем. Да-да, тем самым прекрасным принцем из соседнего государства, по которому все королевны и принцессы тайно вздыхали. Устал он однажды от навязчивых невест королевских кровей и решил, переодевшись в простолюдина, на искренность тех самых принцесс и посмотреть…

Итак, Олесь шел по маленьким деревенским улочкам, надеясь увидеть хоть что-то, что укажет ему на Марфу. Хоть малейший знак. А день меж делом близился к закату.
«Ладно, - подумал он, - остановлюсь у кого-нибудь на ночь, а там посмотрим». И, увидев невдалеке кузницу, направился туда.
- Не нужен ли помощник, - спросил он кузнеца, поприветствовав. Тот оценивающе посмотрел на незнакомца.
- Ежели только ночлег нужен, то так и скажи, - наконец молвил он.
- И ночлег тоже нужен. Но может статься, что придется остаться в деревне на какое-то время.
- Зачем?
- Ищу одну беглянку, - начал было Олесь.
- Была тут на днях девушка, - кивнул кузнец.
- И куда пошла?
- Вроде у знахарки остановилась, это на самой окраине.
- Так нужен помощник?
- Ладно, оставайся пока, будешь меха раздувать, - и кузнец добродушно похлопал незнакомца по плечу.

Так Олесь остался у кузнеца. Днем помогал ему в кузнице, а вечером приходил тайком к дому знахарки, на Марфу полюбоваться. Она и в крестьянском наряде была чудо как хороша. Она так увлеченно перебирала собранные накануне лечебные травы, что не замечала следившего. Казалось, само провидение поменяло их ролями: раньше она украдкой наблюдала за ним влюбленными глазами, теперь же он, позабыв обо всем на свете, крался к её дому, чтобы мечтательно любоваться ею.
Шли дни за днями. Мысли о Марфе вытеснили все вокруг. Её образ прокрался в его сны и грёзы настолько, что однажды он не выдержал и, бросив все, пошел к дому знахарки и постучал в дверь.
Ему отворила пожилая женщина, пахнущая травами и снадобьями. Она посмотрела на молодца и, всё поняв и без слов, молвила:
- Она ушла на рассвете. Узнала, что отец тяжело болен, и решила вернуться.
- Спасибо, - и Олесь поспешил к кузнецу, дабы попрощаться. А потом вскочил на своего вороного коня и поскакал к себе во дворец.

Когда Марфа ступила на порог родного дворца, она была неприятно удивлена переменам, каким мрачным и печальным всё здесь стало. Все суетно сновали из одной залы в другую, погруженные в свои большие и маленькие проблемы, но, едва завидев Марфу, все начинали улыбаться. Она, словно лучик солнца, случайно прокравшийся в еще дремлющий на рассвете дом, озаряла все вокруг.
Королева, едва услышав от служанок о возвращении Марфы, бросилась её встречать.
Когда она вошли в покои больного, то спал. Марфа нежно погладила его волосы, потрогала горячий лоб.
- Мне нужно заварить для него травы, - тихо молвила она, оборачиваясь к матери, - а ты пока натри ему виски и запястья вот этой мазью, - и Марфа, достав из потрепанной дорожной сумки какую-то субстанцию, протянула её королеве, сама же бесшумно вышла на время.

Королева принялась втирать мазь, от чего король проснулся. Он обвел покои усталым взглядом и разочарованно молвил:
- Мне снилась Марфа. Будто она гладила меня по моей глупой голове, - и он смахнул слезу, - как думаешь, она меня простит?
Королева улыбнулась:
- она вернулась, это не сон.

Вскоре жизнь во дворце вошла в прежнее русло. Король уже уверенно шел на поправку. Королева проводила всё время с Марфой. И только Ульяна, едва скрывая раздражение, натянуто улыбалась.
«Ну, прямо возвращение блудного сына, - хмыкала она про себя, - ну, ничего, скоро я выйду замуж за прекрасного принца и покажу всем вам!» До неё уже дошли слухи, что принц из соседнего государства собирается жениться на одной из королевен.

И вот настал день, когда в ворота дворца въехали сваты, да еще во главе с самим принцем, верхом на своем верном вороном коне.
Их приняли в тронном зале. Ульяна, вся в сладостных предчувствиях, не находила себе места. Она стояла рядом с отцом, восседавшем на троне, и, еле сдерживая довольную улыбку, трепетно смотрела на принца.
Тот приблизился к королю, положил правую руку на сердце и слегка склонил голову в знак приветствия и почтения. Он уже окинул взглядом всех присутствующих и успел заметить, что Марфы среди них не было. Тем не менее, он начал свою речь:
- Ваше Величество, выражаю Вам и всей Вашей семье свое глубокое почтение. Я хотел бы просить руки Вашей дочери. Марфы.
Услышав имя сестры, Ульяна от злости даже топнула ногой. Король растерянно посмотрел на королеву, потом снова на Олеся. Видя возникшую неловкость, тот молвил:
- Тогда может спросим у самой Марфы?
- И спрашивать нечего, - вдруг крикнула Ульяна, позабыв о приличии, - её интересуют только конюхи! – и она так сжала от злости губы, что вся её красота вдруг куда-то пропала. Король с интересом посмотрел на сватов. Но принц только улыбнулся.
- Тем лучше, я какое-то время был конюхом. Хотелось, знаете ли, посмотреть мир со всех ракурсов, - словно извиняясь за свою прихоть, добавил он.
Тут все вдруг обернулись к дверям, заметив Марфу. Она, видно, какое-то время уже стояла в дверях и молча наблюдала за происходящим.
- Легко любить королевну, - наконец сказала она, нарушив воцарившуюся тишину.
- А если я скажу, что мне не менее люба и скромная девушка, живущая на окраине маленькой деревушки у знахарки. И что я готов просто стоять в тени, наблюдая за тем, как увлеченно она перебирает разные травы и сортирует коренья.
Все присутствующие раскрыли от недоумения рты. Марфа на секунду задумалась.
- О, боже, так ты и был тем помощником кузнеца, о котором судачила вся деревня, - неожиданно молвила она. Олесь кивнул.
- Так ты согласна стать моей женой?
- И жить в любви и радости до конца наших дней, деля все успехи и невзгоды?
- Да.
- Согласна…


- Так нечестно! – вскричала маленькая девочка, игравшая розовой пуговичкой. – Бабушка! Она украла моего принца!
Бабушка, заглянувшая в комнату, добродушно улыбнулась.
- Не ссорьтесь, завтра мы отыщем в волшебном ведерке другие пуговки, еще краше.
- И начнем новую сказку? – смахивая слезинку, спросила младшая внучка. Бабушка кивнула, помогая собирать пуговки.
- Ведь сказку можно начать сначала, исправив все свои неприглядные поступки.
- А вот в жизни всё намного сложнее, - подражая взрослой, добавила старшая девочка, - исправлять ошибки очень сложно. Ведь, правда, бабушка? – и она искренне посмотрела бабушке в глаза.
- Правда, - согласилась та.