Не ангелы

Ты никогда не была ангелом. Никогда твои тонкие пальцы не касались стройной арфы, увитой плющом скромности и добродетели. Твои мысли слишком грузны и низменны – сплетения рук и тел нарушают органичность возвышенного духа, окаймленных небесным кружевом крыльев и строгость одеяний, сотканных из облаков нитями горных рек.

Твои губы никогда не целовали изысканность псалмов. Твой томный голос искусно способен передать любую грань чувственности, но ему не под силу тонкой кистью, оставляющей черно-серые лишенные шоколадной приторности полосы, вывести по холщевой ткани притягательность аскетизма. Зальцбургской марионеткой ты танцуешь в театре теней под немецкую речь дуэтов Баха.

Ты умеешь идти только вперед. Как направляемая жаждой идешь к источнику, но не воды, а наслаждения. Твоя полночь пропитана несмываемой кислотой дешевого вина и забытыми именами. Твою душу греет показная нежность неровных строчек прощальных записок на ресторанных салфетках. Твоя кожа чище бриллиантовых искр воспетых звезд, а играющая полуулыбка пахнет восточными мотивами, сгоревшими ночами и сигаретным дымом.

Ты встречаешь рассвет, тщеславно глядя в глаза солнцу, сонно потягивающемуся и лениво восходящему. Усталые реки помнят повелительно-страстный взгляд Кармен и сапфирово-синий шелк твоей одежды. Подобно царственному мертвенно-бледному диску вчерашней луны, показывая себя всю, ты медленно и тихо убываешь. В последнем апрельском пятом часу вечера ты нашла меня, окруженную горячим ароматом зеленого чая и жасмина. На пожелтевших от времени страницах чьей-то поэзии сомкнулись наши руки.

Это было вчера, а сегодня я умею пить солоно-кислый сок твоих проснувшихся чувств и задевать неясностью болотно-зеленого взгляда самые недра твой беззащитной души. Лаская монументальную красоту, достойную древнегреческих статуй, с вечным утекающим временем я оставляю память о некогда Любивших меня, но всего лишь возлюбленных мною. Оживляя свои мысли, поклоняясь языческим богам, я жду дождя, смывающего тебя и радужную палитру жестоких будней.

Мы умеем провожать закаты громкими скандалами, уносимыми водосточными трубами. Кирпичные пятиэтажки согреты разбитой посудой и телефонными разговорами, приносящими взаимные проклятия. Ты умеешь прорывать платины своими наигранно-фальшивыми слезами и опадать стеклянным порохом от моего дуновения, гасящего свечи. Старинные подсвечники так и остаются в окружении недопитых бокалов сливового вина на насыщенно-алой скатерти, а за окном шумят поезда. Они везут на север России людей, незнающих о существовании двух не-ангелов, умеющих летать необузданно смело и красиво – неукротимо и неумолимо вниз.

А городские мостовые уносят карету моих мыслей в драгоценный металл девятнадцатого века – туда, где живут родные души. В отсутствии футуризма меркнет фальшь и ложь пренебрежения наших глаз. Классические строки учат бесчувствию дней и ночей, которые озарены лишь холодом открытых окон, в которые робко заглядываешь ты. А я не оценю твоего нового мира, идеального и утопического. Как всегда, рунами я напишу тебе письмо, в котором не будет слова «Прощай!» Лишь одной просьбой будет обогрета бумага.

Не становись ради меня ангелом – я все равно невольно обломаю тебе крылья… потому что червленое серебро моей кожи никогда не было украшено пусть даже опаленными и порванными в клочья, но некогда спасительными невинно-белоснежными, крыльями низвергнутого павшего ангела. Рубиновым цветом в моих зрачках пляшут черти – они подобострастно кланяются и целуют копыта. Я не ангел, ma petite – даже больше…

26 декабря 2006 года
Bagira Individual (Анна Рейх)