Алёнка

 Вы знаете, он всегда приносил мне конфеты. Обычно это была «красная шапочка», хотя иногда он баловал меня «мишками на севере» и «метелицей», и уж совсем в особенные дни я получала ириски. Сегодня, как обычно, провернув 2 раза ключом в замке, повесив куртку на кривую вешалку, смахнув в коридоре ботинки, я, уставшая и голодная, зашла на кухню. На столе лежал кулек. Кулек с конфетами. Привычно улыбнувшись, я стала всматриваться в бежевые буковки «а-лё-н-ка». Сразу стало как-то не по себе, как будто кто-то нарушил внутреннее спокойствие. Казалось бы так просто «а-л-ён-ка».. Просто и.. ну я не знаю. На тумбочке валялся раскрытый паспорт, кажется я его вытащила еще на той неделе, друг приглашал в Севастополь, но, не дождался – умер. В паспорте рядом с черно-белой дурацкой фотографией красовалась надпись «Ковалёва Алёна Викторовна». В голове пронеслась мысль «он никогда не называл меня по имени». Он вообще был странным. Очень странным. Или это наши отношения были странными, точнее отсутствие этих самых отношений. Мы с ним практически не разговаривали, зато сколько вместе выпили чашек чая. Как там было, в пьесе забавной, «красные кружки оранжевого цвета». Так вот, мы столько выпили этих красных кружек оранжевого цвета зелёного чая. Просто он всегда хотел остаться незамеченным в своих «передачках», но далеко не всегда получалось. Иногда я застукивала его с кульком конфет на кухне, мне было смешно, а он даже не улыбался. И мы пили чай. с этими самыми конфетами, которые он принес. В этот момент я очень жалела, что в моей квартире не было телевизора. Он никогда не говорил со мной, было настоящим мучением вытянуть из него парочку слов. А напряженное молчание угнетало. Помню были случаи, когда, приходя с работы, я не находила кулька на столе. Меня охватывал какой-то внутренний страх, я списывала все это на усталость. Но на самом-то деле я искренно переживала и думала, что же с ним могло случится, где-то глубоко как на свежепроявленной пленке возникали страшные картинки. А приходя в свою неуютную квартирку на следующий день, обнаруживая два кулька на столе, мне вдруг становилось легко и хорошо. То ли я привыкла к этим конфетам, то ли привязалась к нему, не знаю. Но что-то в этом роде, наверно, было. Смешно подумать. Даже если бы вы очень захотели и следили за мной ежесекундно, вы бы не застукали меня покупающей торт, печенье, вафли, мармелад, конфеты или что-то в этом духе. Не было необходимости покупать сладости.
Не знаю.. наверно, наверно.. он подслащивал мою весьма кислую судьбенку. Подслащивал одинокие вечера, дурацкие рабочие дни, даже в набитом автобусе, злясь на весь мир, стоило только достать из сумки конфетку и запихнуть её в рот – жизнь вокруг изменялась в лучшую сторону. Волшебник. У меня был личный волшебник. дети верят в дедов морозов, в бабу ягу, некоторые верят в сейлар мун и пикачу, какие-то верят в игровые приставки и мониторы компьютеров, а я верила в магию конфет, в магию конфет «Алёнка».
 А один раз он просто взял и не пришел. Конечно, я волновалась. Но думала, что завтра на столе опять окажется два кулька с конфетами. Наступило завтра. Еще более тусклое и нервное. Но я уповала на новое завтра, с тремя кульками конфет на кухне. Прошла неделя, месяц, год, десять. Но это конфетное, полное надежд завтра так и не наступило.
 В моей жизни ничего не изменилось. Правда теперь я ненавижу сладкое. Вон, посмотрите, в вафельнице лежит одна-единственная потрепанная старая конфетка. «Алёнка» называется.