Маски

Она не умела слушать тишину. Каждую ночь она старалась быстрее заснуть – редкие ночные шорохи не могли отпугнуть от нее то, что было для нее самым страшным – собственные мысли.
Каждый день она старалась сделать продолжением вчерашнего, продолжая решать проблемы, которые требовали полного вложения сил, концентрации внимания. Эти дела затягивались на несколько дней, затем находились новые. Она тщательно отгоняла от себя то, к чему другие стремились.

У нее была коллекция. На ее полке стояло несколько масок – каждый день она выбирала одну из них и надевала. Эти маски несли в себе ее же черты характера, которые были доведены до совершенства. Каждая маска была создана ей самой с особым усердием, но не каждой был дан шанс быть взятой в руки и надетой на Хозяйку. Среди ряда отточенных эмоций и выражений привилегия была дана одной. Эту маску она создавала очень долго, и даже не по своей воле. Ложась спать, она вновь и вновь отказывалась снимать эту маску, которая стала настолько естественной и необходимой, что существование без нее казалось невозможным.

Сегодня вечером, посмотревшись в зеркало, она вновь не узнала себя. На нее смотрела холодная Железная Леди в строгом сиреневом костюме с тщательно наложенным макияжем – цвет помады под цвет костюма, выделенные глаза, ровный цвет кожи. В ее высокомерном взгляде было презрение и усталость.

Она действительно устала.

Раньше она была похожа на юный дикий горный цветок, который из-за недостатка света, влаги, заботы распускался слишком медленно. Она устала расцветать, затрачивая на это последние силы, зная, что некому насладиться красотой ее цветка, свежестью листьев, неповторимостью силуэта, девственностью аромата.

Она устала мечтать. Она устала воплощать свою фантазию в жизнь. Снимая маску, она устала плакать о том, что герой ее мечты так близко, но так далеко.

В какой-то момент, в который, возможно, более слабый и не выжил бы, она приняла решение – дать возможность маске слиться воедино с организмом, стать единой верной и настоящей.
Казалось бы, целую вечность она играла роль, заглушая в себе чувства, показывая безразличие, хотя знала, что, скорее всего, никто за ней не наблюдает.

Но стоило ей наедине с собой хоть на миг вернуться к былой чувственности, как размышления начинали разрушительный процесс. Она анализировала происходящее и тихонько плакала. Когда в ней еще теплились силы, а что-то отпугивало спасительный сон, наступали самые страшные часы ее жизни. Она не могла себя сдерживать – начиная с робкого шепота, она переходила на крик, срывала голос, но продолжала безмолвно звать…

В эту ночь гроза не дала ей заснуть. Лежа в позе эмбриона, она не находила в себе сил продолжать плакать. Ее чувства просыпались. Она так хотела жить, наслаждаться жизнью, сжечь эту маску, любоваться красотой удивительного, неизведанного мира.

Как красиво было этой ночью. Везде ли была такая гроза или только над ее домом? Она, как завороженная, подкравшись тихо-тихо к окну, чтобы ни один шорох не вспугнул это великолепие, наблюдала буйство красок. Восторг...

Погода передала ее душевное состояние. Лучше самого талантливого поэта, искреннее самого душевного мастера прозы, точнее великолепнейшего художника, ближе чувствительного скульптора... Совершеннейшей мелодией услаждала ее слух импровизированная Песнь Грозы. Резкие, болезненные удары капель нестерпимо гармонировали с ее недавними слезами. Капли Дождя, как удары, как врывающиеся в ее разум мысли, резко впивались в землю. Молния освещала мистическим светом все вокруг. Она не могла стоять непосредственно у окна и смотрела в шелку, отодвинув штору. Стекла светились неоновым светом. Чередуя цвета и привычную ночную тьму, окно взрывалось отблесками молний. Ветер гулял так жестоко и агрессивно, словно убивал противника на ринге. Она дышала в унисон с раскатами грома, зная, что такое больше повторить не удастся. Пока она медленно и расчетливо наполняла израненные легкие воздухом, грохот набирал свою силу. Когда она была на грани, быть может, смерти, когда боль в груди становилась пугающей... Спасительный взрыв разрешал ей выдохнуть. Удары сердца были такими же сильными, как эти взрывы. Как уместна была эта гроза! Как прекрасна... Как ритуальный танец... Как страстное слияние любовников после томительно ожидания…

Было ли ее желание слиться воедино с природой, стать стихией когда-либо так сильно? Быть таким ветром - не боятся выражать свои чувства, убивать ими, пугать ими, любить ими... Быть такой молнией - ослеплять, завораживать, сжигать своей свободой и воплощением своих желаний... Быть таким дождем - открыто проявлять свои слезы, гнев, боль... очищать священными потоками, объединять или разводить... быть, жить... Быть таким громом - выплеснуть все, взорваться, отпустить страхи, гнев, выбросить ностальгию...
А как хотелось бежать - в чем была, как была - вниз, на улицу! Отдаться, без страха и сожалений... Слиться, объединиться... Отдать все и получить все... Любить и быть Любимой. Открыть душу - всю! Показать то, что она скрывала; стать самой честной, преданной, верной... Как хотелось просто стоять в эпицентре грозы, наслаждаться бурей - любить грозу, стать грозой...

Решение пришло незамедлительно. Она отбросила сползающую маску, полную холода, и подбежала к своей коллекции. Какую же выбрать, чтобы показать силу ее любви, способность дарить и принимать чувства? В растерянности, глядя на маски, она протягивала руки то к одной, то к другой.

Гроза продолжала свое безумство. Сверкнула молния, принеся с собой краткий миг озарения. Она сбросила все маски на пол. Одна за другой маски касались пола, умирая от нарастающих ран. В их быстром полете погибли ее страхи.

Не медля ни минуты, она стала одеваться. Ее рука даже не потянулась к длинному ряду строгих костюмов – легкие бриджи и простая майка стали ее выбором.

Она летела по улице, наслаждаясь свободой – она делала то, что действительно желала. В первые же минуты она промокла насквозь, но эта вода была так необходима юному дикому горному цветку. Она расцветала под вспышками молний, ветер уносил былые предрассудки, развевая запах духов, оставляя естественный запах.

Дверь врезавшегося в память подъезда была открыта. Она летела наверх, слушая эхо от ударов своего сердца. Лишь миг промедлив, она решительно нажала на звонок.

NN июль 2006 г.
Bagira Individual (Анна Рейх).