А в Питере...

 Эх. Завтра – последний рабочий день. На неделе. Жалко что не в жизни. Сидеть бы себе на диване, вытянув ноги во всю длину, смотреть бы какой-нибудь веселенький фильмец, чтоб мозг не грузил, а то от этой совсем не зимней зимы, когда три, а то и более месяцев, серость кругошная, да тоска, как бывает обычно по осени, отсутствие настроения да физическая усталость доконают вконец. Спишь вроде десять – двенадцать часов, а все одно – как старый пень разваливаешься, все хрустит, не тянется, вялость, ничего не хочу, ничего от жизни мне не надо. А тут еще – на работу. Какой тормоз придумал денежные отношения? Убил бы на месте. Вкалываешь, вкалываешь, а денег не было – и нет, а денег не было – и не–е-ет. Куда деваются – не понятно. Пытался экономить, даже, ни фига себе, копить. Потом сходил погулять, прихожу – а в копилке – пустота. Ну, правда погулял, четверо суток – то там, то здесь. За пару месяцев оттянулся по полной. Да, дороговато жить та что-то стало. Цены – не по зарплатам. А зарплата – не по работе. А работа – не по нутру, хех. Ну так вот, сидеть, попивать пивко, можно и друзей позвать, все ж – веселее будет, поиграем, попоем, покурим да попьем. Халява. Завтра - отоспаться как следует, чтоб по - новой, что-нибудь придумать. Эк радость. Но вот, засада, опять этот будильник долбанный орет: с утра, с утра, на кировский завод пора, с утра, с утра, на кировский завод пора. Разбить бы о стену. Да жаль. Новый покупать придется. И опять – понедельник. А я и забыл. Но, делать нечяго, надо собираться. Как говорится, когда нет денег, нет любви. Хотя что это за деньги, на эту зарплату не то, что любовь, а и мизинца ее не купишь. Ладно, выхожу на улицу. А там… Месить грязь по колено, своими любимыми ботинками, толпиться в троллейбусе, где тебя задавят и даже не зачешутся, был ли ты, не было ли тебя. Сами главное утрамбовались, а остальное – по фиг. В метро – круглые сутки вонь от проживальцев помоек, блин, ну неужели не выгнать, а? и так настроение не к черту, а тут еще и это. В вагон вносят, из вагона – выносят, в вагон вносят… вот так и опаздываешь на работу. А на работе – шеф накидывается на тебя с криками, брызжа слюной во все стороны, мол, какого дьявола тебя носит, уже час прошел как должен быть на своем рабочем месте. Да пошел ты… проигнорировать, сделав вид что сочувствуешь, и, дождавшись окончания тирады, актер, ему в театр, тирэ, зоопарк, надо, публику развлекать, устраивая соревнования по теме: кто больше и дальше плюнет., уйти на свое рабочее место. Сесть на привычное кресло, подумать о чем-то своем, большом и полезном: СКОРО ПЯТНИЦА. Через десять минут начинает раскалываться голова, как обычно, впрочем. Как на работу, так начинается. Закинуться таблетками от головы, стрельнув у соседа, который в свободное время занимается только тем, что со своими дружками покуривает травку. Во – житуха. Подождать эффекта. Эффекта нет. Зато появилось нечто вроде аффекта… ух ты, таблетки то веселые дал. Надо было прочитать упаковку сперва. Ну ладно, небольшая доза не повредит. Стало повеселее немного. Жизнь налаживается. Все равно сегодня заняться практически нечем. Сижу, место у окна, окно у места, у места окно (начинает ржать), а на улице – зима: грязища, лихой водила окатил с лихвой даму в фирменных и дорогущих шмотках кусками непонятно чего, а так даже более красиво (ржет), кто-то наступил на нечто похожее на снег, под которым оказался лед, на улице минус семь, откуда он интересно, свалился как буйвол, с трудом пытается встать, о, на другой стороне, кто бы мог подумать – я их только в теплое время года видел, со своими там-тамами и бубенцами, достающие людей монотонным бессмысленным пением – кришнаиты, только бегут быстрее обычного, замерзли, видать, а мелодия-то привязывается. Проводил их взглядом, пока не исчезли из поля зрения, ничего больше интересного за десять минут не произошло, и вернулся к работе. Незаметно для себя, сопровождаю свой процесс пением: харе Кришна, Кришна харе, харе рама, рама рама… Все, привязалось, блин. Тут мой соседушка, с вечной улыбкой на лице, якобы он такой невинный и целомудренный, подхватывает. Оп, шеф приплелся, щас начнет давать свои мега навороченные идеи, пытаясь заставить меня воплотить их в жизнь. Подходит, начинает давать указания, а у меня – ОБЕД. Сказать нечего, это самое ценное и полезное, что можно вытянуть из всех восьми рабочих часов. После обеда не так уж далеко и до конца. Остатки рабочего дня я провожу в мыслях, далеких от депрессии, царящей по большей части в людях склонных к ней, к числу которых я и отношусь, от серости за окном, от тоски на работе.
 Я думаю о весне. Скоро, скоро она предстанет во всей красе. Буду ночью гулять по набережной Невы, вдыхать свежий, немного прохладный морской воздух, смотреть на разведенные мосты, окантованные через один, горящими фонарями, смотреть на следы прожекторов, довольно большим количеством освещающих Петропавловскую и Зимний, прокачусь с ветерком на катере, познакомлюсь с девушкой, которой такая романтика по душе, но она чего-то сидит у кромки воды в угрюмом одиночестве. Ей оказалось просто скучно. Она не против моего общества. Прекрасно. Расскажу что-нибудь интересное, веселое, ободряющее. Дойдем до моста Лейтенанта Шмидта, его отстроили, за год, блин, а я все это время торчал по часу в пробках в наземном транспорте, что бы проехать Труда площадь, посмотрим на лайнер, с восьми этажный дом, прибывший по ходу из Германии, красивый, и высадивший на сушу добрую треху сотен немецких моряков, которые разбрелись уже по Питеру, в поисках глупеньких и наивных русских девушек, которым можно лапши на уши навесить, при помощи своего абсолютного незнания нашего языка. Но нам это не важно. Потом вернемся не спеша, купив по пиву, на Дворцовую площадь, там, ближе к трем часам ночи, романтика льется просто водопадом. В прилегающем к Эрмитажу саду, равномерно выкидывает потоки воды небольшой фонтанчик, в котором веселые парни и девчонки собирают брошенные иностранными гражданами монеты. Одеты – прилично, значит – по приколу. На скамейках сидят влюбленные парочки, но мы подходим к одной, у которой собрался добрый десяток человек, и в центре, сидя с макетом гитары в руках, сидит – о, мой старый знакомы. Он – как всегда в своем репертуаре. Играет и поет песни группы Биттлз, хорошо поет, душевно, видно, что не на публику. Я начинаю подпевать. Языка не знаю конечно, но слова отдельные – знакомы. Почему старый знакомый, потому что живу я в пяти минутах ходьбы от места происходящих событий, и в теплую погоду я практически каждую ночь проводил в таком настроении. Собирался с мыслями, сочинял новые стихи, позже перекладывая их на струны, и этого парня я слушал очень много раз. От него исходит вечно добрая энергия. Полчасика можно и постоять, хорошо то как!!! На самой площади, у Ростральной колонны, спортсмены – алкоголики. С пивом в руке, и велосипедом – в другой. Устраивают всякие соревнования. Бывает довольно забавно за ними понаблюдать. Судя по удовлетворенному выражению лица, царящему на лице моей спутницы, ей далеко не скучно в моем обществе, ну и хорошо. Мне тоже как-то совсем не одиноко, и приятно от общения с ней. Немного правее от колонны, видим действо более ошеломляющее – там роллеры. Вот эти ребята поистине красиво и профессионально умеют кататься и выполнять всякие трюки. Нас самих берет азарт, и мы рьяно начинаем болеть за всех подряд, так как не разбираясь в степени их профессионализма, не можем выявить слабого или сильного. Четыре часа! Для отличного завершения сегодняшней нашей ночной прогулки, можно прогуляться до Марсового поля, погреться чуток, да посмотреть на огонь, я очень люблю смотреть на огонь. Он завораживает. Получается что-то вроде кратковременной медитации. Смотря на неравномерно подпрыгивающие языки пламени, теряешь самого себя, голова постепенно освобождается от всех проблем и мыслей, и, закончив процесс, ощущаешь себя совершенно свободным и счастливым человеком. Здесь тоже не обходится без музыки. Благо, Питер хоть и Серные город, но богат непризнанными талантами и поэтами. Что-то вроде панк – рок тусовки, из десяти – двенадцати человек лет эдак от пятнадцати до двадцати, здесь можно обнаружить всегда. За неимением средств, попивают дешевый портвейн, и на гитарах, в две, а то и в три, мочат какую-то свою тему, из-за того что поет в разнобой их гораздо больше, да почти все, блин, вылавливаю некоторые слова и прихожу к выводу, что это, впрочем, сомнений нет, Виктор Цой. Сам рос на этой музыке, и, наверное, лишь смерть поможет забыть мне эти мелодии и слова. Времени уже – шестой час. Предлагаю спутнице не спеша двинуться к станции метро, ближайшая – Невский проспект. Мимо очередных парков, Спаса – на Крови, попеременно останавливаясь то там, то здесь. Разговор очень одушевленный, и это первый человек за несколько месяцев, с которым мне так интересно и просто разговаривать. Да не потерять контакт в дальнейшем, сами знаете, что я предпринял. Проспект уже бороздят мусороуборочные и поливальные машины, нагулявшиеся парочки, также как и мы двигают медленным шагом к метро, почти протрезвевшие мальцы, уже сидят на подступах метрополитена, и едва поют свои любимые песни, голоса сели, еще бы, на пол города почти всю ночь горланить. Самое кайфовое, что тебя никто не трогает. Ты всех принимаешь за своих, со всеми миролюбив и обходителен, и с тобой обращаются так же. Кто сказал что ночью гулять по Питеру опасно? Сам небось сидит и дрожит от страха. Питер – мой город. Я от сюда ни за что и никогда постараюсь не уезжать. Да у меня это и не получится при всем желании. Ездил отдыхать летом, и, странное дело, незнакомая доселе обстановка другого города должна была бы отлечь внимание на себя, ан нет, через три дня я начал страшно тосковать по этим серо-зеленым крышам, которые в полной красе можно узреть поднявшись на Исаакиевский собор, по этим желтым, красным, серым, опять же, домам, по шумным улицам днем, и привлекательным для моей души – странным ночью, по Питерским девчонкам, в конце концов. Все-таки они здесь – ОСОБЕННЫЕ. Не все, конечно, но большинство. Метро открыли, рассыпавшись в любезностях, обнявшись, поцеловавшись, обменявшись…))) мы распрощались и я направляюсь домой, дабы продрыхнуть пол дня, чтобы оставшуюся его часть провести в делах, отсутствие которых позволит мне продолжить свою ночную жизнь, а может – нам ))). Эх, весна, скорее бы. Чем ближе она по календарю, тем тяжелее ждать. Как кто-то сказал: ожидание смерти – хуже чем сама смерть. Еще неизвестно, когда именно она вступит в свои права, с этим идиотским непонятным даже метеорологам климатом.
 Рабочее время подходит к концу, с грустными мыслями я еду домой, хотя цель уже есть. Я знаю что можно написать, и как. Тяжело свои мысли выражать на бумаге, да с каждым днем тренируюсь, и, оказывается, главное – начать, закончить тоже можно. Осадок от работы и зимней погоды дает о себе знать. Перед домом зайти в магазин и купить пива, сесть на диван, взять в руки свою верную шестиструнную подругу, и сочинить что-нибудь веселое, но пальцы, как всегда, извлекают очень мелодичные и минорные звуки. Курить, сигарету за сигаретой, в корне поддерживая образ, созданный Питерским музыкантом – Сашей Васильевым: “Я много курю, но сквозь сиреневый дым я вижу мир как он есть, иногда, я вижу Твое лицо”. Завтра – вторник. Еще четыре дня похожих друг на друга как две капли воды, пережить бы их, не рухнув на землю от бессилья что-либо изменить и не опустить бы руки, пытающиеся хоть что-то сделать, дабы остаться на плаву. А деньги? Да плевать я на них хотел. “Деньги – это бумага. Несмотря на то, что из-за них такая драка”. Тоже слова, написанные группой Кирпичи, только вот не помню, наши они или из другого какого города ))). Это все – зависимость, прямая и непосредственная. Да, без них нельзя, но в том, что может доставить человеку искреннее удовольствие, и помочь обрести счастье, Любовь, без них – можно, даже нужно. Иначе, имея деньги, глупо проверять верность, а не проверять невозможно, человека, который рядом с тобой. Ведь с ними, у нормального здравомыслящего создания, пропадает вера во все и во всех. И чем их больше, тем меньше веры. Когда чувства основываются на самих себе, и не имея достаточных средств, чтобы показать что ты не хуже остальных, рядом с тобой находится человек, которому ты нужен, вот это – настоящая Любовь. И здесь уже глупо проявлять такую слабость человеческого характера – как ревность. Здесь – слепая и безоговорочная вера в любимого человека, и в самого себя. “Как истинный король, я гол как сокол”, но “Я чист своей душой” – немного цитат из песен Питерского поэта и музыканта – Ильи Кнабенгофа. Скорее бы – весна. “C утра, с утра, на Кировский завод пора, с утра, с утра, на Кировский завод пора, с утра, на Кировский завод по-ра ” – продолжает изо дня в день свою любимую мелодию наигрывать будильник…