Ночь для двоих

В то лето я думала, что сойду с ума от безделья. Сидела дома и мечтала о чем-нибудь таком, что могло бы разнообразить мою серую жизнь. У меня был отпуск, и я не знала, что сделать с этими драгоценными днями, пропадающими даром. Я читала книги, сидела за компьютером, смотрела фильмы и скучала… Все мои друзья работали или уехали отдыхать, и мне не с кем было даже поболтать по телефону.
Я задыхалась в знойном городе, насквозь пропахшем бензином и другими «прелестями» цивилизации. Нельзя сказать, чтобы я не любила жить в городе, но я просто не могла выносить все это, зная, что у меня отпуск, а мне некуда поехать. Некуда даже сходить, потому что я не привыкла болтаться где-нибудь в одиночку.
 Через неделю сидения дома, я почувствовала истинное отупение и поняла, что если в ближайшее время я не придумаю что-нибудь, мои серые клеточки распадутся на мелкие кусочки, которые никто не сможет собрать. Поэтому наследующее утро я проснулась рано, умылась, собралась и решила отправиться на прогулку по еще окончательно не проснувшемуся городу.
 Я вышла из подъезда и не успела сделать и пары шагов. Меня окружили какие-то люди: трое высоких мужчин, которые отчего-то напомнили мне телохранителей из последних российских телесериалов.
- Госпожа Камаль Лолита Сергеевна? – спросил один из них.
Я, опешив, кивнула и тут же почувствовала, как один из них взял меня за локоть и, улыбнувшись, сказал:
- Прошу, проследуйте с нами.
 Меня охватила паника: похищение!!! Но кому я нужна?! Обычная школьная учительница двадцати четырех лет. У меня не было таких родных, которые могли бы за меня заплатить выкуп, поэтому мысль о возможной наживе сразу отпадала. Тогда я подумала, что меня хотят продать в рабство, зная, что никто меня не будет искать, кроме матери, которая не сможет ничего сделать, чтобы вызволить свою несчастную дочь. Страшное слово «трафик» эхом отдавалось в моей голове. Я видела не мало передач, в которых молодых девушек отправляли заграницу и заставляли работать на улицах. Бедняжки не могли даже связаться со своими родными, а тем более сбежать от своих мучителей.
 Я была все еще во власти этих мыслей, когда поняла, что меня сажают не в неприметную машину грязного цвета, а в черный шестисотый Мерседес. Мои глаза округлились от удивления. И меня осенила догадка: меня с кем-то перепутали! Это могло быть единственным верным объяснением случившегося со мной.
 Мы ехали долго, пока я, наконец, к своему ужасу не поняла, что мы прибыли в аэропорт. Значит, все-таки рабство, обречено решила я, и мысленно попрощалась со своими близкими и родными. Но когда дверь машины открылась, и мне галантно подал руку один из моих похитителей, я не знала, что и думать.
 Меня снова подхватили под локоть и повели к небольшому, вероятно, частному самолету. Я шла, но внутри меня все дрожало, я с ужасом представляла, что меня могло ожидать дальше.
 У трапа самолета я резко остановилась и потребовала сказать, что все-таки происходит. Мне ничего не ответили, попытавшись снова пойти дальше. Но я упорно не желала двигать ногами.
- Я боюсь самолетов, я никогда в жизни не летала! – кричала я, но окружавшие меня холеные мальчики с накачанными мышцами, подхватив меня с двух сторон, молча поднялись в самолет.
 Там мне дали стакан воды и спросили, не желаю ли я чего-нибудь покрепче. Я отрицательно покачала головой, боясь, что меня отравят или опоят чем-нибудь еще.
 Я не знаю, сколько точно мы летели, потому что у меня не было часов, но полет показался мне бесконечно долгим. Я смотрела в иллюминатор и думала о том, что лучше бы я сидела дома и скучала, щелкая пультом с канала на канал или читая какую-нибудь книжку. Но, нет, меня потащило на прогулку, и я попала в этот жуткий переплет!
Мы приземлились, и меня вывели наружу, снова посадили в автомобиль, (на этот раз я не знала его марки) и повезли в неизвестном мне направлении.
 Подъехав к каким-то воротам, машина остановилась. Меня выпустили из машины. Я увидела перед собой шикарный двухэтажный особняк, вокруг которого находился, казалось, бескрайний цветник. Если бы я была экзотическим растением, я бы поняла, для чего меня привезли сюда. Но я не имела ничего общего с цветоводством, и поэтому продолжала теряться в догадках.
 Меня уже не нужно было тащить, я добровольно шла следом за своими похитителями. Все равно мне некуда было бежать. Я не знала где мы, поэтому не могла даже предположить в какую сторону и с какой скоростью нужно двигаться, чтобы скрыться от моих провожатых.
Мы зашли в дом, и меня провели в одну из комнат, которую можно было бы назвать библиотекой, потому что там стояли шкафы от пола до потолка уставленные книгами, и оставили одну. Я села на диванчик обтянутый кожей и ощутила, что хоть что-то приятное я вынесу из этой поездки – смогу рассказать всем своим коллегам как это чудесно жить в такой роскоши.
 Через некоторое время я услышала шаги и обернулась к двери. В комнату вошел высокий мужчина лет сорока пяти. Его лицо показалось мне суровым. Сдвинутые брови на переносице, небольшие карие глаза, губы сомкнутые в тонкую линию. Он был одет в черный костюм и белую рубашку с красивым, бросающимся в глаза галстуком.
 Он сел за письменный стол и жестом пригласил меня сесть напротив. Когда я удобно расположилась в кресле, он сказал:
- Ну, здравствуйте, Лолита.
- Здравствуйте, – кивнула я. Не знаю почему, но все страхи оставили меня, и я была готова принять к сведению любое сообщение об ожидающей меня участи.
- Вы, наверное, удивлены. И я хочу объяснить вам все, но мне трудно решить с чего нужно начать, чтобы не напугать вас.
- Вы и так напугали меня сильнее, чем когда бы то ни было. Так, что, прошу вас, говорите, что хотели сказать. – Я начала из затравленного зверка превращаться в саму себя, поэтому нашла в себе силы говорить прямо.
- Лолита, что вы знаете о своем отце?
- Как, что я о нем знаю? Он умер три года назад, всю жизнь проработал водителем в автопарке. Был хорошим человеком и не сделал ничего плохого. – Этот вопрос крайне удивил меня.
Мужчина задумался. А во мне проснулись мои учительские замашки, и я спросила:
- А вы собственно сами кто такой? Мое имя знаете, а о себе ничего не сказали. С вашей стороны это не вежливо разговаривать с женщиной и ставить ее в неловкое положение, когда она не знает, как обратиться к собеседнику.
 Он удивился моему выпаду. Впервые с начала разговора в его глазах промелькнула искорка интереса ко мне.
- Меня зовут Дионис Дамогидис, я, собственно, ваш брат.
 Дионис Дамогидис? Явно греческое имя, но каким образом этот человек может быть моим братом? Если он хочет сказать, что он сын моего отца, то он ошибся, моему папе сейчас было бы сорок девять лет, и он никак не мог быть отцом какого-то Дамогидиса.
- Я понимаю, вы удивлены. Так же как и я был удивлен, узнав, что у моего отца есть дочь. Он попросил меня разыскать вас, и я как верный сын выполнил его просьбу.
- Ничего не могу понять. – Искренне призналась я.
- Лолита, думаю, что ваша мать скрыла от вас, что ваш настоящий отец Александр Дамогидис, с которым она познакомилась, когда приехала в Москву на курсы повышения квалификации, двадцать пять лет назад. Мой отец жил тогда в Москве, но не мог на ней жениться, так как был женат на моей матери. Как я понял, он обещал ей развестись и забрать ее в Грецию, но ваша мама, Изида Равильевна, уехала в свой родной город, не оставив ему координат.
- Тогда почему вы так хорошо говорите на русском? Вы ведь получается грек?
- Я учился в университете дружбы народов в Москве. Потом много лет работал в московском посольстве вместе с отцом.
- А откуда он знает про меня? – не сдавалась я, надеясь, что это чудовищная ошибка, и мой отец все же Камаль Сергей Давидович.
- Так ваша мама сама ему и сказала перед отъездом.
- А почему он меня раньше не искал?
- Не хотел вмешиваться в жизнь Изиды Равильевны, потому что не смог развестись. – Нетерпеливо сказал Дионис Дамогидис.
- А что ему сейчас от меня нужно?
- Сейчас уже ничего, он умер три недели назад. Так и не дождался встречи с вами, Лолита. Очень хотел посмотреть на вас, обнять, отдать дань уважения вашей матери, возможно, чем-то помочь.
- Незачем нам помогать. Жили без него и дальше жить будем.
- Лолита, не спешите отказываться. Вы ведь еще не знаете, какое наследство он вам оставил.
- А вам что, не терпится со мной поделиться? Или чем вызвана ваша настойчивость?
- Не смотря ни на что, я любил своего отца и никогда не нарушу его последнюю волю. Я не тороплю вас, подумайте хорошенько, прежде чем принимать решение. Но мне бы хотелось, чтобы вы все же почтили память своего отца.
- Но, Дионис, у меня есть отец, точнее был. Всю жизнь я любила его и не могу себе представить, что моим настоящим отцом является какой-то другой, незнакомый мне мужчина, с которым мне так и не суждено встретиться.
- Я не прошу вас перестать любить человека, который вас вырастил, но все же хочу, что бы вы простили человека, который дал вам жизнь.
Я задумалась. Все же я ничего от этого не теряю, хотя и больно пересматривать свои взгляды на жизнь, сознавать, что меня обманывали на протяжении долгих лет, не считая нужным сообщить мне о столь важной части моего прошлого.
 Дионис оставил меня одну. Теперь уже вроде как не Камаль Лолиту Сергеевну, а Дамогидис Лолиту Александровну. Я не знала, что и думать, а тем более не могла представить, что делать.
Вскоре в кабинет вновь кто-то зашел. Я подняла голову и увидела симпатичного молодого человека, одетого в обычные джинсы и майку. Он деловито прошел вглубь комнаты и остановился напротив меня. Его голубые глаза весело искрились, и он приветливо мне подмигнул:
- Привет! Как самочувствие?
- Нормально. Но меня поражает, что в этом доме все говорят со мной так, как будто мы все давно знакомы и забывают о том, что я не знаю ничьих имен.
- Николай Дамогидис, пасынок твоего вновь обретенного братца. – Поклонился парень. – Я почти понимаю тебя. Сам не так давно влился в эту семейку. Совсем не говорю по-гречески, но стараюсь подражать манерному папочке.
 Узнав, что он практически мой родственник, я с интересом разглядывала его. Голубые глаза, такие ясные и чистые, правильной формы рот с очаровательной улыбкой говорили о нем только самое лучшее.
- Слушай, ты, наверное, есть хочешь? Бьюсь об заклад, что Дионис даже не подумал о том, что люди время от времени хотят чего-нибудь пожевать!
Он схватил меня за руку и потащил в столовую.
- В этом доме столько еды, ты даже представить себе не можешь. – По пути говорил он. – На любой вкус, даже если ты вегетарианка! Ты – вегетарианка?
 Я отрицательно покачала головой, и увидела, что он рад это услышать.
 Коля усадил меня за стол и позвал какую-то женщину, сказал ей несколько слов и шепнул мне, что эта женщина вырастила Диониса.
Нам принесли множество различных деликатесов: начиная с фруктов, заканчивая кулинарными изысками. Я никогда в жизни не пробовала ничего подобного! И была очень рада не просто утолить голод, а еще и отведать столько яств.
 Пока мы ели, я узнала, что Николай родился и вырос в Москве. Там его мать познакомилась с Дионисом, и вот уже пять лет они живут вместе.
- Так что Дионис весь в своего отца, так же любит русских, как и он! – Подмигнул мне Коля.
 Я поняла, что мой новый знакомый очень хорошо ко мне расположен и спросила:
- А где мы сейчас находимся?
- Это дом старого Дамогидиса. Мы приехали сюда месяц назад, как раз перед его смертью. Но я уже устал быть здесь.
- Так мы что, в Греции?! – Я была просто в шоке.
Коля кивнул и, увидев мое замешательство, рассмеялся:
- Да не бойся ты, не захочешь здесь оставаться, Дионис тебя держать не будет!
 Мои мысли были в смятении, и я не знала, что мне делать. Да и кто бы знал на моем месте?! Наверное, никто бы не смог так быстро оправиться от такого шока, который пережила я.
 После того как мы поели, Коля потащил меня в цветник. От него я узнала, что это было самое любимое место Александра Дамогидиса. Это он своими руками создал столь чудесное местечко, в котором уютно было каждому. Поэтому его дом стал почти местной достопримечательностью, многие люди желали посмотреть на эту красоту.
 Я ходила взад и вперед, и мне казалось, что цветник простирается на сотни километров, так он был велик. Мы с упоением болтали с Колей о нашей прошлой жизни, он рассказывал мне о себе, своих увлечениях. Как оказалось, он был на два года старше меня, имел диплом инженера, но не работал по специальности, а занимался рисованием.
- Я – художник. И здесь, в Греции, я, наконец, получил возможность реализовать свои способности. Мои картины уже купили несколько галерей. Я спокойно рисую, не переживая ни о чем. Дионис очень богат, так что до тех пор, пока я не стану знаменит, мне не о чем переживать.
 Я поразилась его самоуверенности, зная, что стать знаменитым художником не так-то просто. Но я еще не видела его картин, поэтому не стала торопиться с выводами.
 Я рассказывала ему о себе, когда увидела Диониса, который шел к нам.
- Вот вы где! Нашли общий язык? Рад, очень рад. Как вы себя чувствуете, Лолита? Немного пришли в себя?
 Я кивнула.
- Вам приготовили одну из комнат, и я думаю, что вам нужно связаться со своей матерью и сообщить, где вы находитесь.
- Я бы очень хотела с ней поговорить!
- Тогда возвращайтесь в дом, позвоните ей, примите душ, если нужно, а потом будет ужин. Хорошо?
 Я не имела ничего против, и меня проводили в дом.
 Немного отдохнув и освежившись, я вышла из отведенной мне комнаты и отправилась на поиски Диониса.
Он был в библиотеке.
- Скоро ужин. – Не отрываясь от своих бумаг, сказал он.
- Сначала я бы хотела поговорить с вами.
- Слушаю.
- Мама беспокоится обо мне, и я думаю, что это не хорошо звонить и предупреждать о своем отсутствии. Вы тоже должны были об этом подумать. Мы могли бы поговорить там, у нас, в Жуковске, если бы вы сами прилетели, а не притащили меня сюда.
- Тогда бы вы не увидели всего этого, и, возможно, отказались от своего наследства. Я не хотел рисковать.
- Наследство, наследство. Вы уже второй раз говорите о нем, но я еще не услышала ничего конкретного.
Дионис вздохнул:
- Отец оставил вам этот дом и несколько сот тысяч евро. Но у него было одно условие, вы должны жить здесь и следить за цветником.
- Разумно. Это его детище. И он предположил, что я смогу поддерживать его в хорошем состоянии?
- Да, я слишком занят своими делами, моя жена постоянно со мной. А цветнику нужен не просто хороший садовник, ему нужна любящая душа. Сегодня я видел, как вы наслаждались прогулкой по нему, и понял, что отец не ошибся.
- Да, там, в цветнике, я ощутила какой-то прилив сил и энергии, и мне показалось, что это одно из самых замечательных мест на земле, - искренне ответила я.
- Тем более вы нашли общий язык с Колей. Кто знает, может, у вас с ним сложатся отношения, и тогда завещанием отца будут довольны все.
 Я пожала плечами. Мне понравился Николай, но это было только первое знакомство, и как можно было говорить о дальнейших отношениях?!
Мы договорились с Дионисом, что утром я поеду домой, чтобы поговорить с матерью, собрать вещи и вернуться сюда, чтобы вступить в права наследования.
 Наш разговор прервали сообщением о том, что ужин готов. Я не знала ни слова по-гречески, но почему-то сразу поняла то, что сказала кормилица Диониса. Это показалось мне хорошим предзнаменованием.
Утром я улетела домой. Я не знала, как относится к этому подарку судьбы, но почему-то была рада случившемуся. Я представляла, что теперь я буду жить в Греции, у меня будет собственная машина, а может быть и не одна, да что там машина, у меня будет даже личный самолет. Я буду жить на шикарной вилле, одеваться у именитых модельеров и строить свою жизнь, так как захочется мне самой, а не так, как складываются обстоятельства.
 Я прокручивала в голове нашу встречу с Колей после ужина, и думала, что, возможно, Дионис прав, и нам действительно нужно пожениться. Я вспоминала картины, которые показал мне мой новый знакомый, и мне казалось, что более талантливых работ я не видела в своей жизни. А еще мне даже не нужно было напрягать память, чтобы увидеть как наяву горящие энергией и гордостью глаза Коли… В общем я была вся во власти этого «грецизма», нежданно негаданно нахлынувшего на меня.
 Дома у меня состоялся разговор по душам с моей мамой. Она не стала ничего скрывать, рассказала все, как было. И я даже не нашла в себе сил упрекнуть ее в том, что она держала меня в неведении. Мама грустно улыбнулась мне, когда я заявила, что намерена остаться жить в Греции, но перечить не стала. Я обняла ее и принялась собирать вещи в дорогу.
Пока я перебирала свой шкаф, мама сходила в магазин, принесла фрукты и вино. Мы приготовили ужин. Мне кажется, что я еще не до конца сознавала, что решила навсегда покинуть мой родной Жуковск, эту уютную квартирку и свою маму. Но мы уже провожали меня…
 Вдруг в дверь позвонили. Я пошла открыть. В дверном проеме я увидела своего одноклассника Левку. Он переминался с ноги на ногу и держал в руке мои любимые Маргаритки. Я вышла к нему в подъезд.
- Извини, что так неожиданно. Встретил твою маму, узнал, что ты уезжаешь, и решил забежать, попрощаться. – Сказал он и протянул мне цветы.
 Я кивнула и взяла цветы.
- Я, кстати, тоже завтра уезжаю. На год или два. Работу предложили на Камчатке. Может, проведем этот вечер вместе?
 Я посмотрела в его притягательные светло карие глаза, такие знакомые, добрые, понимающие, и, схватив его за руку, завела к себе.
Мама ничего не спросила, просто поставила на стол третий прибор. Мы ели коронное блюдо моей мамы – штрули. Никогда и ни у кого я не пробовала ничего подобного! Мы пили вино и вспоминали о том, что было раньше. Я уже начала забывать свои бесшабашные школьные годы, думая, что ни к лицу учительнице гордиться таким прошлым.
- А помните, как Лола решила сбежать из школы через окно? – спрашивала мама. – А ты, Левка, стоял под окном и ловил ее? Она упала прямо на тебя, и мы потом целый месяц ходили к тебе в больницу!
- Да, мы не рассчитали, что тогда она была на голову выше меня и почти вдвое крупнее! – подхватывал Лева.
- Ну, не совсем уж и вдвое. – Пыталась оправдаться я. – Зато начала играть в баскетбол гораздо раньше тебя.
- Но ты всегда сидела на скамейке запасных, а я играл в юношеской сборной за нашу школу!– Парировал он. - Хотя и у тебя были свои плюсы, тебе не приходилось проигрывать!
- Не знаю, как там ваши соревнования, но вы всегда сидели за одной партой, причем за последней, и Ирина Семеновна постоянно вызывала меня в школу и увещевала, что детям в таком возрасте еще рано дружить! – Смеялась мама.
- Правда?! А нам казалось, что мы такие взрослые, когда мы с Лолой в пятом классе решили сидеть вместе!
- В пятом?! Левка, да ты что! В четвертом! – Я шутя надувала губки, когда поправляла неточности в воспоминаниях мамы и Левы.
- Лола, сейчас ты похожа на себя в полугодовалом возрасте! Ты с детства так смешно корчишь носик! – Улыбалась мама.
- Ничего я не корчу.
- Корчишь, корчишь! Я помню, как в первом классе тебя за это ставили в угол! – Подзадоривал меня Левка.
- Подумаешь, всего лишь один раз, когда училка решила, что я передразниваю ее! А вот ты стоял в углу очень часто! Особенно когда тебе подарили новый пистолет, и ты мог стрелять в наших отличниц резиновыми пульками!
- Ага, особенно смешно было, когда ты выстрелила из этого пистолета в учительницу по рисованию, и меня вызвали в школу! – смеялась мама.
 Казалось, мы можем сидеть так часами и вспоминать наше детство. Но мы наелись, допили вино, и мама предложила нам пойти прогуляться.
Я кивнула, чмокнула маму в щеку, и мы с Левкой вышли на улицу. Уже смеркалось, но на улице было свежо, и мы с удовольствием шагали по все еще мокрому от недавно прошедшего дождя асфальту.
- Лолка, как давно мы не виделись, и мне даже трудно поверить, что, возможно, это наша последняя встреча! Наши пути расходятся! – Констатировал Лева и схватил меня за руку. – Давай сходим в парк! Помнишь, как раньше?
 Я кивнула, и мы побежали по пустеющим улицам в городской парк. Возле ворот мы остановились.
- Как и следовало ожидать, ворота закрыты! – Улыбаясь, воскликнул Левка. – Ну, что, ты еще не отвыкла лазить по заборам?
 Я вздохнула полной грудью и покачала головой. В последний раз я проделывала подобные трюки во время выпускного вечера, когда мы с Левкой сбежали из-под присмотра родителей, и нас потащило в парк.
Как и тогда Лева не дал мне долго думать, подхватил за талию и поднял вверх. Я схватилась за верхнюю перекладину, подтянулась и села на нее. Через секунду он оказался рядом со мной. Мы перевернулись и вместе спрыгнули вниз.
 В парке ничего не изменилось. Взявшись за руки, мы исследовали каждый его уголок. Посидели на нашей любимой скамейке под единственным в парке дубом. Покачались на нашей любимой карусели – лодочках. Точнее я стояла и держалась за поручни, а Лева раскачивал качели. Сердце громко стучало у меня в груди, и я смеялась заливистым смехом.
 Потом Левка потащил меня к выключенному ночью фонтану, и мы ходили по краешку бассейна, поддерживая руками равновесие.
Я немного оступилась, но не упала, а просто спрыгнула на асфальт.
- Слушай, Левка! А где твой мотоцикл? – Вдруг вспомнила я.
- Стоит где-то в отцовском гараже. – Ответил он и тоже спустился ко мне.
- А давай покатаемся на нем! Левка, пожалуйста! – Я вспомнила, как это здорово мчаться по городу, когда твои волосы развеваются по ветру, и свежий воздух кружит голову.
- Ну, я не знаю… - Протянул Левка. – Хотя… Почему бы и нет.
Он вновь схватил меня за руку, и мы покинули парк.
В гараже я помогла ему перелить бензин из отцовской машины в мотоцикл, и, пока он выводил его на улицу, одела свой любимый, красного цвета шлем.
 Лева завел мотоцикл, я села позади него и крепко ухватилась за его талию. Мы долго катались по городу, а потом выехали на проселочную дорогу, и я поняла, что Лева едет на наше место возле пруда. Я не ошиблась. Мы остановились. Я слезла с сиденья и сняла шлем. Подошла к самой воде, закрыла глаза и подняла голову навстречу лунным лучам. И вдруг ощутила, как Лева поцеловал меня, как когда-то в детстве – в уголок губ. Я открыла глаза и прижалась к нему. Как это было хорошо: стоять рядом с человеком, с которым были прожиты самые чудесные беззаботные дни! Я обнимала его, и не могла понять, как я могла жить без моего Левы все эти годы! Но… завтра я улетала в Грецию, а он – на свою Камчатку, мой дорогой геофизик!
 Казалось, мы простояли с ним совсем недолго, но, увидев первые признаки восходящего солнца, я удивилась, поняв, что завтра уже наступило.
 Лева поцеловал меня в лоб, помог надеть шлем, и мы вернулись в город. Возле моего подъезда он остановился, я спрыгнула с мотоцикла и легонько взбежала на ступеньки. Обернулась и долго смотрела вслед уезжающему человеку, который когда-то занимал одно из самых важных мест в моей жизни.
 Я зашла домой, постояла немного в коридоре, не решаясь включить свет. Затем разбудила маму, обняла ее, взяла приготовленную дорожную сумку и отправилась навстречу судьбе…
 Через пятнадцать минут я уже звонила в дверь моего Левы, а через четыре часа летела с ним на Камчатку…