Алкан. Глава Пятая

Глава пятая.

Я все ещё сидела на кухне, как в трансе. Если так по честному – то я пыталась разобраться в себе, что оказалось непросто. Я сидела на стуле и размышляла о смысле происходящего. Но как бы я тот самый смысл не искала, он никак не хотел находиться…. Никак, совершенно. Появлялась неоправданная ярость, а следом за этим – желание напиться. Сильное желание.
Я подошла к холодильнику и выудила из него закупоренную бутылку вина. Решив, что Антон не обидится, я открыла её и налила в бокал, что стоял в кухонном шкафу. Покрутив бокал в руках, я выпила его залпом, не задумываясь о том, что это не водка, а вино, причем вино приличное. Мне было все равно.
Но, небольшое количество алкоголя в крови возымели свой эффект. Мне стало легче, куда легче, чем до этого. И до меня начало доходить, что со мной произошло, хотя бы частично и не все.
Мою душу весьма нагло вселили в чье-то тело, не спросив желания у души парня, что обитала раньше в нем. Но выгнать душу, не то, что выгнать неприятный запах из комнаты, что-то все равно остается. И это что-то постепенно начинает крепнуть, закрепляться на своем месте, помогая мне в тяжелых ситуациях и словно выталкивая на поверхность.
Я не питала иллюзий – долго это продолжаться не могло. Рано или поздно друзья Антона меня раскусят. Эх, был бы у меня гид в этом мире, спокойный и понятливый, как большой умный пес! Но гида не было, и я прекрасно понимала – придется выкручиваться самой.
Я старалась не допускать ошибок в речи парня, чтобы случайно не сказать «Я ушла» вместо «ушел». Но этого было мало. Я понимала, что должна научиться думать как парень, не говорить себе даже на подсознательном уровне: «Таня, ты должна сосредоточиться!». Сосредоточиться будет должен Антон, никто другой. Или это, или жестокая плата за обман, что я начала там внизу, в камере. Хотя нет, его начали за меня.
Я взяла себя в руки. Мне надо было научиться думать, как парень, и меня это волновало сейчас больше всего. Внезапно я рассмеялась, глупо и громко. Черт, а ведь говорят, что парни думают далеко не головой, а я так не умею… Хотя я и к данному половому органу не сильно пока привыкла. Надо будет рассмотреть поближе при первой же возможности. Мне не впервой, но вот чтобы свой собственный…
Я снова рассмеялась, громко и непотребно, если бы соседи сейчас были бы дома, ко мне уже звонили бы в дверь…
В дверь позвонили. Я подскочила на стуле метра на два и кинулась к двери, прижимаясь к глазку. У двери стояла благообразного вида старушка, опрятная и чистая, но с серьезным лицом. В голове пронеслось воспоминание о нашей соседке – тете Наде, которая выглядела почти что точь-в-точь такой же…
Звонок повторился, но уже куда более долгий и требовательный. Я вздохнула и раскрыла дверь.
-Здрасте… - выдала я.
-Антоша… - начала бабулька, - я, конечно, понимаю, что жить одному – это что-то новое для тебя, что-то яркое, что твои родители уехали жить за город, но поверь мне. К старости слух у меня не ухудшился! Вот допрыгаешься у меня – прокляну! Как пить дать – прокляну! Помяни мое слово!
Я только хотела что-то сказать, что-то обдуманное и правильное, как с языка само сорвались какие-то странные речи:
-Василиса Матвеевна! Ну я же вас знаю, вы меня с пяти лет проклясть обещаете, но вы ведь не сделаете, да? – парень изобразил полное раскаяние. Парень, Антон – не я! –Тем более, что вы обещали завязать с бытовой магией…
-ну ладно, милок! – смягчилась бабушка, как мне показалось, не давая какой-то странной твари выйти в коридор, - а может, вечерком зайдешь? У меня тортик будет, а?
-Не, не могу, мне на работу надо! – улыбнулся парень, прикрывая дверь, - я больше не буду! До свидания!
Где-то за дверью бабушка скрипуче попрощалась и хлопнула дверью в свою квартиру. Я ошалело заперла дверь и вздохнула:
-Черт… Тохинс, спасибо… в век не забуду….
Я прошла в глубь квартиры, поняла, что взяла не то направление и вернулась на кухню. Посмотрела на бутылку вина, взяла её в руки… Черт, это же десертное вино, крымское, из Нового Света! А я его так хлебала…
Хотя мне было по барабану. Я взяла бутылку и выпила все, что оставалось в ней, из горла. И не почувствовала хмеля.
Я чертыхнулась, прошла в прихожую, натянула ботинки, постоянно ругаясь сама с собой по поводу того, что надо думать как парень, но пока что ничего не выходило. Понимая, что денег в карманах фактически нет, я пошла и машинально открыла какой-то трельяж, сильно смахивающий на тот, где я и хранила свои сбережения. И каков же был мой шок, когда я нашла так и его сбережения!
«Черт, это ненормально….»
Отложив себе на карман около пятисот рублей, я решила прогуляться, молясь про себя, чтобы Антон, что все ещё отчасти оставался во мне, помог мне выкарабкаться из сложной ситуации… Если что.
На выходе из квартиры стояло зеркало, в которое я заглянула совершенно на автомате. А что, внешность у этого парня очень даже ничего. Русые волосы, стянутые в хвост, зеленые глаза, какие очень редко бывают у людей, спокойное и уверенное выражение лица. Никакой смазливой красоты. Дальше мой взгляд скользнул ниже и уткнулся в разбитые руки. Глухо выругавшись, я схватила с тумбы краги и натянула их поверх болячек. И только после этого вышла из квартиры и закрыла за собой дверь.
Я спокойно и уверенно вышла из дома, и широким шагом направилась к остановке автобуса, но, похоже, в этом мире он ходил не чаще, чем в моем. На вопрос, давно ли ушел этот представитель древнего металлолома, мне ответили, что в ближайшую фазу луны его не ждут. Так что приходилось использовать свои собственные ноги.
Походочка у меня по жизни мужская, широкая и уверенная, попой не вертела в жизни, так что внешне я казалось самым обычным парнем, а про себя молилась, чтобы в этом мире не было телепатов.
ДО метро я добралась минут за двадцать, что было вполне нормальным. Оглядев место и, с удовлетворением отметив, что в этом мире над станцией не возвели этот ужасный торговый центр, спустилась в подземку.
Со мной поздоровался какой-то милиционер, я купила билет и прошла сквозь турникеты. К слову сказать, тут вместо лопастей были зубья… Но, как выяснилось, это была лишь наглая иллюзия какого-то долбанутого студента-мага.
Но тут мое везение кончилось. Ко мне, стоящей у схемы метро, подошел какой-то странный парень и спросил, не найдется ли закурить.
«Вот с этого все и начинается…»
Я обернулась и четко сказала, что курить я бросил с утра, так что пускай парень попытает удачу в другом месте. Вместо этого я получила коварный удар в живот. В глазах у нападавшего бегали черные огоньки.
«Энерговампир…» - немного отстранено подумала я , уходя от удара в подбородок одним отработанным движением. Я не видела себя со сторону, но почему-то парень испугался. Наверное, его удивила скорость реакции, так как в следующий момент тот уже лежал на спине, а моя нога упиралась ему в грудь.
Нападавший уже улыбнулся, думая, что сейчас поживится фонтаном эмоций, что должны бить из человека, которого только что едва не избили… и не почувствовал ничего. Вообще ничего, что можно было впитать…
-Вали отсюда… недоделанный… - я прибавила крепкое ругательство и молча пошла к эскалатору. Взгляд энерговампира долго жег мне спину. Откуда мне было знать, о чем он думал… и чего испугался?..
Я медленно спустилась по подъемнику в подземку и твердым шагом человека, который все видел на свете, направилась к приближающемуся поезду. Самый обычный поезд метро моего родного города. Все таки, эта Москва мало, чем отличалась от моей, только жителями.
Я вышла на Кутузовской, хотя прекрасно понимала, что проще было дойти до этой станции пешком, но идти через рельсы в этом мире… Мне была дорога моя жизнь. Хотя о цене её я уже начала задумываться….
«Зачем меня закинуло сюда?…Не понимаю… Если у каждого в этом мире есть двойник в моем или наоборот… Почему моим двойником оказался парень?… Я ничего не понимаю. Надо разобраться. Как? Не знаю, но выясню…А сейчас главное, не дать людям знать, что в теле Антона Волкова скрывается отнюдь не он сам….»
Мои размышления прервал женский крик. Крик, полный отчаяния и боли. Меня развернуло, развернуло так, будто бы там убивали человека…
А это фактически и происходило… На проезжей части, ближе к моей стороне дороги, стоял ребенок трех лет от роду. Девочка…Маленькая и хрупкая… У меня упало сердце. Она стояла на проезжей части, уверенно топая к тротуару, в противоположенную сторону от плачущей матери. И всем на это было плевать…
Я сорвалась с места, не особо думая о том, что меня сейчас сшибет машина, и мой труп будет лежать в городском морге. Нет… Передо мной была только фигурка малышки с широко распахнутыми глазами. И машина, что неслась к ней на огромной скорости…
«Не позволить….»
Мои руки схватили тельце девчушки, которое почти ничего не весило, выдернули её из-под колес машины, и я рванула дальше. Вперед, к разделительной полосе. Там нас не должны были тронуть. На всю жизнь мне запомнились эти несущиеся вперед машины и заплаканное лицо девочки.
Я в растерянности стояла на разделительной полосе. Одна, только с маленькой плачущей девочкой на руках. Её плечи тряслись, она звала маму и хотела домой. Мне самой очень хотелось домой, если ребенок не понимал, что с ней происходит, то я понимала это отчетливо. Слишком отчетливо.
«Ну я влипла… Таня, ты стоишь посреди Кутузовского проспекта с маленькой девочкой на руках… выбраться нереально….»
«Плевать!»
Я прикрыла глаза и напомнила себе, что я должны вести себя по-мужски. Я прикрыла глаза, вздохнула… и перестала думать как девушка. Случилось это странно быстро, словно в моей голове щелкнул переключатель. И тут же все поменялось. Мои мысли стали четкими и понятными. Перейти дорогу. Не дать сбить себя машинам. Отдать дочь матери. Пойти дальше.
«Вперед!»
И я пошла. Спокойным и широким шагом. Машины неслись передо мной и позади меня. Все в одну сторону – справа налево…. Я ничего не видела, кроме как тротуара впереди. Женщина в платье чуть ниже колен металась и кричала. Я бы тоже кричал на её месте. Но все будет нормально, я это знаю.
Перед самым тротуаром одна из машин решила таки достать меня… Поддать под колени…Когда я проходил перед ней, водитель выжал газ… Неи знаю, о чем он думал в тот момент. Может о том, что проскочит перед нами, а может он хотел насладиться видением наших внутренностей на асфальте. Жизнь промелькнула в глазах, но я отчетливо понимал, что девочка должна выжить…так что водитель обойдется! Я рванулся вперед и прыгнул, хотя уже ни на что не надеялся. Прыжок… Земля под ногами уходит в никуда… Воздух… Асфальт спружинил, мягкое приземление. Девочке, кажется, даже понравилось летать… Мы живы?!
Мать девочки сорвалась с места, как оказалось, в тот момент, когда я взмыл в воздух. Взмыл на два с половиной метра без всяких проблем и приземлился, чуть согнув одно колено. Ребенок, увидев мать, закричал и вырвался из рук.
-Мама!…
Все.. дальше пойдут слезы.. охи… ахи… благодарности… В гробу их видел. В белых тапочках. Ну их…
Я уже развернулся и собрался уходить, когда мать девчушки меня окликнула. Я повернулся и внимательно посмотрел на неё. Ничего особенного. Молодая женщина лет тридцати, улыбчивая, наверное, но сейчас у неё на глазах стояли слезы. Темноволосая, красивая… и с длинными белыми клыками.
А, вот как… Молодая вампирша с дочерью… У малютки, видать, ещё и клыки-то не все прорезались…Я взмахнул рукой на прощание и пошел дальше, куда-то к Новому Арбату. Мне было все равно, куда идти…
Ноги несли меня вперед. Шаг за шагом. Минута за минутой. Где-то тут должна быть моя школа… В которой я уже не учусь… Поворот направо и небольшая арка во двор дома. Она там дальше. По крайней мере, была там в моем мире, пока ее не снесли…
А в этом мире о была здесь, все еще стояла на своем прежнем месте, доказывая всем и вся, что в советские времена дома строили на совесть. Старая школа серо-желтого цвета, какая-то замызганная и родная, чем-то похожая на психбольницу…Школа. Первая и единственная, хотя наш класс перевели другую на полгода, когда сносили эту. В моем мире.
В сердце защемило, и ноги понесли меня вперед. Толкнуть дверь, войти вовнутрь… Тихо, идут уроки. Охранник – пожилой оборотень, мрачно кивнул, но пропустил меня. Откуда я знал, что именно оборотень? Не знаю. Я шел дальше. Лестница… Все такое же…
Второй этаж…Подойти и посмотреть на стенд. Вот мой выпуск. Все те же лица. Совершенно те же. Но на месте лица Татьяны Старцевой было лицо Антона Волкова.
Мужское восприятие мира сломалось и рассыпалось как разбитое стекло.
Я стояла у стенда расширив глаза и тяжело дыша.
«Я – это он?!»