Бесчеловечный

Он смотрел сквозь стекло на осыпающийся яблоневый сад, на то, как перед ним пролетают розовые лепестки яблонь. Вот один из них на мгновение завис, мальчик задумался, и время словно бы замерло за стеклом, хотя, конечно же, не остановилось.

Он умел, если и не останавливать ход времени, то ускорять полёт своей мысли так, что ему казалось, будто вокруг него замирает время, а с ним замирают люди, машины, часы, самолёты, птицы; замирает снег, дождь, и даже ветер застревает в тёмных ветвях качающихся деревьев. Но особенно ему нравилось смотреть на то, как замирают птицы, летящие в безмятежно голубом пространстве – в такие моменты он жалел лишь о том, что не может остановить их полёт навсегда.

Конечно же, пока он никому ни говорил о новой, недавно появившейся у него способности. Да и способность эта мало волновала его сейчас - смотря на розовый лепесток, висевший в пространстве, и, размышляя о своей жизни, он думал о том, что мир оказался совсем не таким, каким представлялся ему раньше.

 Хотя он имел всё то, что мог пожелать, так как отец его был крупным миллионером, он был лишён того, что имеет почти каждый ребёнок, если только этот ребёнок не сирота - у него не было матери.

Лепесток сдвинулся на миллиметр вниз. В холе попытался зазвонить телефон, и мальчик вышел из этого необычного состояния. Затем подошел к стеклянному столику, на котором стоял телефон, инкрустированный янтарём, снял трубку и услышал голос отца - бархатный мужской тембр произнёс:

-Константин?

-Да,- ответил мальчик.

-Уроки сделал?

-Сделал.

В трубке повисло молчание.

-Я говорил с твоей учительницей по японскому языку, - ты делаешь большие успехи. Слушай, а давай в воскресенье слетаем на футбольный матч в Англию? А?

-Я сейчас позвоню, закажу билеты,- голос в трубке оживился.- А то всё дома сидишь, всё эти компьютеры, ещё успеешь ими заняться. Идёт?

-Хорошо,- ответил Константин, скорее больше для того, чтобы не расстраивать отца. Футбол, как, впрочем, другие спортивные игры, были ему мало интересны.

-Вот и отлично, - голос в трубке опять замолчал.- Понимаешь, я опять сегодня задержусь на работе…

-Да и, проследи, чтобы Люба покормила Сю. (Сю была толстой ленивой собакой породы шарпей, а Люба домработницей)

-Ок?- спросил голос в трубке.

-Ок, - без энтузиазма ответил он и повесил трубку. А затем выкатил из-за угла сегвэй, и, встав на него, поехал к выходу.

Автоматические двери бесшумно открылись, и сегвэй, подпрыгнув на невысокой ступеньке, зашуршал резиновыми колёсами по гравию, которым была выложена садовая дорожка.

По пути он встретил садовника - благообразного бодрого старичка, и остановился, чтобы тот смог его обойти.

-Погулять вышел?- улыбнулся садовник, и от его глаз лучиками разошлись морщинки,- смотри-ка, как сад цветёт. Давно он так не цвел. Если морозов не будет, то в этом году мы соберем большой урожай.

Мальчик искренне улыбнулся в ответ - в садовнике он находил своего рода замену родному дедушке. А тот, чувствуя это, относился к нему почти как внуку, тем более что у мальчика не было матери.

-Я покатаюсь тут по саду, - произнёс он.

-Да, знаешь в цветнике, я посадил новый вид роз, - сказал садовник.

-А как они называются?- спросил мальчик (как и полагается ребёнку, он был очень любознательным).

-“Небесный цвет”. Они голубого цвета.- Улыбаясь только глазами, ответил садовник, осторожно обходя сегвэй. – Генетики вывели. Хотя я считаю розы, как и полагается розам, должны быть красными.

-Но это моё, стариковское. А для вас, молодёжи, всё самое новое необычное подавай, – пробурчал под нос старик, и улыбнулся уже всем лицом, видя, как мальчик впал в мечтательное оцепенение, вероятно представляя себе, как могут выглядеть голубые розы на самом деле.

-Смотри только, не затопчи их своим велосипедом! – старик по доброму погрозил пальцем мальчику, который тут же сорвался с места.


-Да нет, что вы! И не велосипед это вовсе. Это сегвей! – прокричал мальчик и, не оборачиваясь, понёсся вперёд.

-Сегвей, розы голубые. – Пробурчал старик под нос и пошел дальше, что – то насвистывая себе под нос.

А мальчик, наклонив руль сегвея вперёд, и этим ускорив своё движение, откинул голову вверх и стал наблюдать за бегущим над ним узорчатым сводом, образуемым чёрными ветвями растущих по бокам тополей.

Рассматривая мельтешащие кусочки голубого неба между ветвей, он нёсся к одной из тех чудесных неизвестностей, которых, как ему казалось, будет много в его жизни, и в этот момент ощущал настоящую радость. Его всегда привлекало всё выходящее за рамки обыденности, и поэтому он любил читать фантастику, где описывались различные курьёзы, необъяснимые события, парадоксы, а вот сейчас голубые розы – реально существующие в саду, поразили его чувствительное воображение.

Внезапно свод из ветвей закончился, сегвей вылетел у него из-под ног, и мальчик кубарем покатился по траве.

Уже лёжа в густой траве, и, потирая ушибленноё плечо, он осмотрелся: позади него лежал опрокинутый навзничь сегвей, а в впереди находился цветник, окружённый серыми камнями.

Мальчик хотел встать с травы, но тут среди красных роз увидел одинокий куст, с одним единственным, пока еще не распустившимся, синим бутоном.

Он был разочарован - реальность оказалась куда прозаичнее, чем его фантазии. Но, присмотревшись, решил поступить с ним так же, как с тем лепестком яблони - нераспустившийся бутон синей розы на фоне красных цветов выглядел очень красиво, и поэтому ему захотелось, чтобы эта картинка подольше запечатлевалась в его сознании.

Мальчик широко раскрыл глаза, и, опершись обеими руками на траву, сосредоточил все своё внимание на синей розе. И мир опять, повинуясь его желанию, остановился.

А затем, мысленно улыбаясь своей придумке, он решил наоборот закрутить его с новой удесятеренной энергией - такого ещё ни разу не приходило ему в голову.

Но как сделать это?

-Вероятно, чтобы мир ускорился, нужно чтобы ты затормозился, - подумал мальчик, и, сжав пальцами траву, направил своё созерцание на себя.

Сначала ничего не происходило, но затем синий бутон потихоньку зашевелился, а вместе с ним ожили и другие цветы.

Солнце медленно плыло по лазурному небу, вокруг мальчика мелко дрожали ожившие деревья, а он изумлённо наблюдал, как эти, казалось бы, бездушные цветы поворачивают свои головы вслед за светилом.

Весь мир одно живое существо… - думал мальчик,- даже тупые цветы всегда следят за солнцем.

Вокруг него крутились и укорачивались тени, жила своей неведомой жизнью трава, а он продолжал думать, и мысль его от цветов плавно перетекла на людей, - если цветы следят за солнцем, то за чем следят тогда люди?

Ослепительное солнце выплыло откуда-то сверху, и мальчик стал смотреть на него, пытаясь понять, что находится в середине этого сияющего диска, и почему сейчас на него устремляют своё внимание все цветы на земле.




Солнце уже начало скрываться за домами, когда девочка лет двенадцати заглянула в мусорный бак – на его дне, в куче мусора, лежала недопитая бутылка пива.

Сегодня мне вёзёт, - подумала она, и, привстав на носки, дотянулось до горлышка бутылки своей маленькой почти детской рукой.

Вытряхнув содержимое бутылки на асфальт, она положила её в пакет, и поспешила домой, где ёё ждал отец алкоголик.


Когда она вошла в квартиру, то нашла своего отца лежащим на диване и уже порядочно пьяным.

-Дочурка!- приподнявшись на одной руке, произнёс пьяный отец, - Доченька…!

-Ничего, твой папа ещё всем покажет, он еще им всем покажет!- проговорил её отец и опять рухнул на диван.

-Опять нажрался как свинья, - произнесла она, хоть и ругательные слова, но без злобы, и огляделась вокруг – обстановка в квартире была бедная, но везде было чисто убрано. Но вот взгляд её упал на бутылки, валявшиеся около дивана, она положила их в пакет, а затем, помыв руки, пошла на кухню готовить ужин, - после смерти матери, весь дом держался только на ней.

Закончив приготовления еды, она вошла в большую комнату и, окинув взглядом отца – тот спал, подложив себе под голову руки, поняла, что будить его сейчас бесполезно.

Выключив свет, девочка села на стул перед окном, на котором стояли маленькие кактусы в горшочках, и стала смотреть на улицу - там уже стемнело, и в свете фонарей были видны только редкие прохожие, спешащие домой.

Девочка посмотрела вверх, и тут увидела, как из-за чёрных контуров многоэтажек стал медленно выплывать желтый диск луны.





Её отец проснулся от потрескивания чайника и окликнул дочку. Но, не дождавшись ответа, сам пошёл на кухню, ворча спросонья и похмелья – там, как он и ожидал, вода выкипела, а эмаль внутри чайника весело потрескивала.

Недоумевая, где может быть его дочь, он выключил чайник, вернулся в большую комнату и только тут заметил её – освещаемая лунным светом, она спала сидя на стуле, чуть запрокинув голову назад. А от стула во всю комнату тянулась длинная, казавшаяся в лунном сиянии чуть призрачной, тень.

 Тихо, чтобы не разбудить дочь, он подошёл к окну и стал любоваться её лицом – оно так напоминало ему лицо его жены покойницы, что из его пьяных глаз по щеке покатились слезы.

 – Маша, набегалась за день, - сказал он, дотронувшись до её плеча. -Давай я тебя отнесу в кровать, а то, что это такое - спать на стуле?

И собирался уже бережно взять её на руки, как вдруг что-то насторожило его в выражении её лица.

-Ты меня слышишь? - проговорил он громче. И, не дождавшись ответа, слегка потряс дочь за плечо. Но вместо того чтобы проснуться, она стала медленно заваливаться набок.

Его обдал жар, он схватил дочь на руки и выбежал на улице, чтобы поймать машину.




Стоило только к стоянке больницы подъехать автомобилю, как к нему уже спешили выделяющийся своим двухметровым ростом и атлетическим телосложением дежурный врач этой больницы (он к тому же толкал перед собой кресло), и очень контрастирующая на его фоне, миниатюрная медсестра.

После того как машина остановилась, прошло несколько секунд, а затем, поблескивая темной лакированной поверхностью, дверь автомобиля открылась, и из неё вышел человек маленького роста в не броском, но стильном костюме. Это был отец Константина.
Подбадривая сына и шутя с врачом, отчего со стороны могло показаться, что он в очень хорошем состоянии духа, и всё случившееся с его сыном, лишь досадная мелочь, он помог сыну выйти из машины, а потом долго препирался с врачом, говоря, что сын его может дойти до больницы и сам, и кресло тут ни к чему. Но врач всё-таки настоял на своём, аргументировав это тем, что пока причина слепоты неясна, мальчику нужно поменьше шевелитьсяи отцу Константина пришлось подчиниться воли врача.
Затем он еще раз посмотрел на своего сына - на то, как тот сидит в кресле-каталке, глядя перед собой невидящим взором, и, отчего-то смутившись, отвернулся вбок, краем глаза подмечая подъезжающее к нему такси желтого цвета.

-Неужели у кого-то тоже несчастье?- пришла ему внезапная мысль.

И словно подтверждая её, из замершего в метре от его машины такси, вылез небритый человек средних лет в трениках и в одной рубашке, натянутой на широкое голое пузо. На руках небритого человека лежала девочка, и, казалось, спала.

Врач, до этого безучастно наблюдавший за происходящим, понял, что стоит вмешаться, и спросил человека в майке:

-Что с ней?

Тот, запинаясь, начал рассказывать о том, что нашел девочку без сознания на стуле, но всем вдруг стало ясно - по его речи, по неуверенным жестикуляциям, что человек в майке не шуточно пьян, да ещё находится в жутком волнении.

-А вы собственно кто? – спросила подозрительным тоном медсестра человека в майке. На что ей тот, запинаясь, проговорил:

-Я.. Я её отец.

-Понятно, - ответил врач, а потом, дотронувшись до шеи девочки, ровным голосом, показывающим всем, что у него всё под контролем, проговорил, – пульс стабильный, дыхание ровное. И уже обращаясь к медсестре – Вы тогда идите с девочкой, а я займусь мальчиком.

-Да, да,- проговорил человек в майке, и чуть ли не побежал к входу в больницу, а за ним, не спеша, зацокала по асфальту каблуками медсестра.

-Да, и выдайте ему халат, – прокричал врач в сторону уходивших, и его зычный голос разлетелся над стоянкой, а может быть даже и над всем зданием больницы.





В кабинете никого не было кроме отца Контстина, собственно Константина с синей повязкой на глазах, и глазного врач в белом халате.

“Хорошая ночь сегодня - только эти двое; правда случаи странные, а так ничего - подумал врач и снова обратился к мальчику. – Ну, так на чем мы остановились – Папа говорит, что ты ослеп от того, что долго смотрел на солнце?

Мальчик кивнул головой.

-Ладно, разберемся,- бодро произнес врач, хотя это был первый такой случай за всю его многолетнюю практику. - Неужели тот действительно смотрел на солнце?

-Да, слепота вызвана ярким светом, - теперь врач обратился к отцу мальчика,
 Но ничего страшного в этом нет, через пару дней зрение восстановится, мы снимем повязку, и всё будет нормально. Меня удивляет другое… Может у вас сварку проводили?

-Нет, - никакой сварки у нас не проводили, - ответил отец Константина и добавил,- я сам не понимаю, где он нашёл источник такого яркого света.

-Или ты какую-нибудь вспышку поджег? А? Признайся? – врач, снова обратился к мальчику…

Мальчик отрицательно покрутил головой.

-А говорить ты сам умеешь?- спросил его доктор.

-Умею,- нехотя произнёс мальчик.

-Вот, а то всё папа за тебя рассказывает, а ты молчишь.

- А что рассказывать, - неожиданно четким и уверенным голосом, для семилетнего ребёнка, произнёс мальчик. – Я смотрел на солнце, потому и ослеп. Больше я этого делать не буду.

-Такая игра что ли?- продолжал допытываться до него врач.

-Игра?- переспросил мальчик.

-Ну, спор,- продолжал интересоваться врач,- поспорил с кем-нибудь, что пересмотришь его?

-Да с кем он там мог поспорить,- подал голос отец, но врач перебил его,- Подождите. Мне хочется поговорить непосредственно с пациентом, - выделяя в своей фразе слово “пациент”.

-Если и поспорил, то скорее с самим собой,- произнёс мальчик.

-Тренировка силы воли? Понимаю, - располагающим голосом ответил врач,- в детстве тоже этим увлекался.

-Да?- заинтересовался мальчик.- И что делали?

-Качался. Силу наращивал. Тут тоже требуется определённая сила воли, чтобы каждый день этим заниматься.

Отец Константина, который до этого с интересом наблюдал за своим сыном, размышляя, как всё-таки быстро взрослеют дети, тут же отметил про себя, что доктор скорее походит не на врача, а на рослого мед. брата – такие обычно сопровождают психически больных в фильмах.

-А зачем?- спросил мальчик, но казалось уже без интереса.

-Ну, чтобы быть физически крепким,- улыбнулся врач, вспоминая, как на мед комиссии в армию удивились его атлетическому телосложению.– Мне даже в реальных военных действиях пришлось поучаствовать.

-Вы воевали?- оживился мальчик.

-Только чуть- чуть застал - ответил доктор и с чуть скрываемой улыбкой посмотрел на отца Константина, который тут же совершенно правильно её интерпретировал в том русле, что не всем в жизни достаётся всё так легко, как ему.

-И людей Вам приходилось убивать? – спросил Константин неожиданно.

-Ну, Костя, такое вообще не прилично у людей спрашивать, - сказал отец Константина и, осознав, бестактность сказанной фразы замолчал.

-Да нет, слава Богу, не приходилось – так, куда-то пару раз стрелял в темноту - казалось, не слыша слов отца Константина, а, только смотря на синюю повязку мальчика, произнёс спокойным голосом врач и сразу же подумал: ”Зачем я это ребёнку говорю?”


В комнате воцарилась неловкая тишина, и мальчик, казалось, задумался.

-Ладно, - энергичный голос доктор легко разрушил образовавшуюся тишину так же, как до этого легко её и создал,- про меня мы поговорили, а про себя ты рассказывать не хочешь.

-Я же всё рассказал.

-Можешь считать, что я тебе поверил, только на Солнце больше не смотри, произнёс доктор, подумав о том, что надо бы его и детскому психологу показать.

- Сейчас я вызову сестру, она проводит мальчика в палату, а мне с вами надо поговорить, - обратился доктор к отцу Константина и стал крутить диск на телефоне.

И никто – не врач и не отец мальчика не заметили, как у Константина округлились от удивления глаза, так как на его глазах была повязка. Ведь не смотря на то, что он был слеп, не смотря на то, что видел сейчас только кромешный мрак, там, где, судя по голосу, должен был находиться доктор, Константин заметил необычное движение, после слов того о войне.

Продолжение следует...