Рыжая сказка

Ветер летел над Городом, плавно скользя по мокрой рыжей черепице. Крыши, теперь только пустые крыши…
* * *
Много лет назад на крышах жили кошки. Стальные флюгеры, сияли на солнце разноцветными огоньками, топорщили шерсть, выгибали спины, расправляли усы и всегда носиками поворачивались в ту сторону, откуда дует ветер - здоровались. Летние облака приносили дождик, укутывая кошек в плотную влажную вату. Осенью золотистые листья мягко щекотали лапки. Зимой снежинки путались в стальной шерсти. Легкий весенний ветерок передавал приветы от флюгеров из других городов.
Теперь старые листья мертвой гнилью лежат в водостоках, а снежинки сразу тают в рыжих завитках черепицы. Один только ветер по-прежнему переговаривается с кошками. Флюгеры уже давно не блестят на солнце. Они живут в старом подвале в здании Магистрата, покрытые паутиной и рыжей ржавчиной.
Кошки всегда любили играть с ветром. Люди удивлялись: как же так – туча идет прямо на Город, а потом вдруг стороной обходит. Или золотой осенний листопад по одной только Центральной площади носится, а на другие улицы не идет. Чудеса! Никто городе не знал, что это кошки закручивают ветер. А тот и рад стараться – все веселее, чем в пустом поле выть.
Но однажды пришла беда. Кошки заигрались и не заметили, что слишком долго держат тучу над Городом. Сначала было даже забавно: хрустальные капельки весело звенели о стальные шкурки, хвосты задорно подрагивали от порывов ветра - кошки улыбались проглядывающим в небесные дырки солнечным лучикам. Но постепенно лучики исчезали, дождь стал холодным и злым, люди в Городе все чаще болели. Никто уже не помнит, когда в первый раз на Центральной площади раздался крик: «Это из-за кошек! Это флюгеры виноваты!» Но в тот день люди поснимали стальных кошек со всех крыш и кучей свалили в подвале Магистрата. Флюгеры исчезли, но дождь в Городе остался, потому что силы дождя были слишком велики.
* * *
С тех пор крыши уныло рыжели одной только черепицей, а кошачьи шкурки медленно покрывались ржавчиной. Флюгеры по-прежнему разговаривали с ветром, который проникал в подвал через слуховое окошко.
- Сегодня ус отвалился. Совсем на части рассыпаюсь, - скрипел сверху огромный кот Старый Пират. Он единственный из всех лежал не в подвале, а на чердаке. Когда-то Пират возвышал над зданием Гильдии трубочистов и весь был покрыт благородной чернью. Молоденький мастер, которому было велено снять и отнести флюгер в подвал Магистрата, специально положил своего любимца отдельно, чтобы как-нибудь забрать к себе домой. Видимо, забыл со временем. А может, умер уже. Теперь некогда шикарная чернёная шерсть рассыпалась от времени и ржавчины. Ветер доносил мрачные вздохи с чердака в подвал, где большой грудой были свалены остальные.
- Все мы рассыплемся когда-нибудь. Другого пути уже нет, - уныло вздыхали Близнецы – сцепившиеся хвостами совершенно одинаковые котята, давным-давно висевшие над городской школой.
- Но ведь это ужасно – погибнуть среди пыли и хлама! Мы не созданы для этого! Неужели совсем ничего нельзя сделать? – возмущалась Фи-Фи, изящная киска с высоко задранным хвостиком – бывшее украшение дамского салона.
- Что могли, мы уже сделали. Тогда, много лет назад, - снова вздыхал Старый Пират.
- И правильно сделали! – яростно шипел Толстяк – флюгер с дома булочника. – Если б знать, что эти люди так с нами поступят, не то, что дождь - ураган надо было вызвать!
- Пр-рав! – рявкнул Пират. – Ветер, ты ведь нам помог бы?
- Конеш-ш-шно, - шелестел ветер и хлопал полосатыми чердачными ставнями.
* * *
Так проходили дни. Ржавчина все сильнее вгрызалась в стальные шкурки, ветер слушал воспоминания о прошлых жизнях кошек.
- Помнишь, как все удивились, когда мы с тобой вдруг повернулись в разные стороны? – спрашивал Толстяк у Старого Пирата и улыбался единственным глазом.
- Де, веселые были деньки, - Пират не улыбался. Он знал, что любое движение может стать для него последним.
- Ах, ветерок, как славно ты гладил меня по спинке и направлял мой хвостик, - мурлыкала ветру Фи-Фи. – Мы с тобой даже петь могли когда-то: дилли-динь, дилли-динь, дилли-динь! Как восхищалась тогда моя хозяйка. Интересно, жива она еще? Люди так недолговечны!
- Да зачем вообще нужны люди? Если разобраться – одни от них неприятности, – возмущались Близнецы. – Сколько раз нас мальчишки камнями сшибали – до сих пор вмятины остались. Неизвестно еще, что хуже: рассыпаться пылью здесь, на чердаке, или снова к людям попасть.
- Да, что они могут знать о нас, флюгерах? – поддержал Старый Пират. – Хвост по ветру – дождя нету. Кажется, так про нас говорили. Смешно! Потому ведь и нету дождя, что мы всегда умели хвост по ветру держать. Так нет, сняли все равно. Ну и пусть теперь утонут в дожде. Так и надо. Правда, ветер?
- Да уш-ш-ш… - отозвалось шорохом по черепице.
Вдруг откуда-то снизу раздался скрип – и Пират вздрогнул: открывалась дверца люка, ведущего на чердак. Долгие годы никто сюда не поднимался, петли заржавели, жуткий звук наполнял пространство под крышей. Кто? Зачем?
- Темно как, - раздался тонкий испуганный голосок.
- Иди-иди, тут бояться нечего. Крысы на чердаках не живут, они только в подполе, - второй голос скрипел, как ржавые петли. – Сейчас я со свечкой…
- А мы точно его найдем?
- А куда ж ему деваться-то? Тут я его спрятал, под самой крышей. Если только не рассыпался совсем.
Шур-шур, шур-шур, шур-шур – шаги тихонько ступали по пыльному полу чердака. «Сейчас наступят – и тогда мне точно конец» - подумал про себя Старый Пират, стараясь не щуриться в отблесках свечи.
- А, вот ты где! – вдруг флюгер почувствовал, что к нему прикасаются руки, которые давным-давно снимали его с крыши. Только что-то изменилось в этих руках. – Ты гляди-ка, Радка, как живой! Только ржавый какой…
- Красивый, - прошептал тоненький голосок.
- Наш Пират! Когда-то самым главным флюгером города был. Даже над Магистратом, и то не такой висел.
- Красивый, - снова повторил тот, кого назвали Радка.
- Ну, в общем ты тут играйся, я со сторожем договорюсь. Со свечкой осторожней только. А я пойду, - скрипучий голос замолк, и опять зашаркали шаги.
Повисла тишина. Старый Пират лежал на тощих острых коленках мальчика. Детские пальцы осторожно проводили по кошачьей шерсть, покрытой ржавчиной.
- А ты действительно как живой, - проговорил Радка, в общем-то ни к кому не обращаясь. – И хвост, и лапы – ух ты, здоровые какие! – и усы даже…
- Осторожно! – не выдержал Старый Пират. – Последние пообломаешь! – И кажется сам в первый раз в жизни испугался – что же он наделал.
* * *
Радка сидел на чердаке, как всегда в последнее время. Перед ним стоял огромный таз с песком, в тазу лежал Старый Пират. Работа уже близилась к завершению.
- Знаешь, я ведь поначалу с жизнью прощался! – рассуждал кот-флюгер, пока аккуратные детские руки отчищали кончик его хвоста. – Все, думаю, совсем рассыплюсь от этих процедур. Ржавчина – это такая гадость, скажу я тебе! Она внутрь проникает и изнутри съедает. Ты не сердись только, ладно?
- Да что ты, - улыбался Радка. – Я же просто мальчишка, а ты – вон какой… Ты ведь даже старше моего дедушки, наверное.
- Ну и что, что старше! Возраст еще не признак ума. Я ведь сколько лет здесь ржавел, а те меня отчистил – спас! Слушай, а почему ты все время про деда говоришь? У тебя ведь вроде должны быть эти… Как их… родители.
Радка вдруг помрачнел.
- Да понимаешь… Отец у меня есть, только я его вижу редко. Он ведь тоже трубочист, как дедушка. А трубы при такой погоде чисти-не чисти - все равно сажа, сырость и плесень остаются. Так что не любят сейчас люди трубочистов, редко зовут. Вот отец от огорчения и… Злой он, в общем. Особенно после того, как мама умерла.
- Умерла? От чего?
- Да от чего все. Кашлять начала, потом все хуже и хуже ей становилось… Мы даже доктора звали, да что толку-то? Ты знаешь, больше трубочистов в нашем городе только врачей не любят – потому что они вообще ничем помочь не могут, все равно все умирают. Это крысы болезнь разносят. И из-за сырости, конечно – дожди ведь все время.– Радка вздохнул.
- И часто у вас так… Умирает кто-то?
- Очень. Город вымирает, скоро, наверное, совсем никого не останется. – Мальчик рассказывал спокойно и тихо. – Дедушка говорил – раньше в каждом доме по несколько семей жило, детей много было. А теперь половина домов в городе заброшены – нет больше хозяев. И детей нет почти ни у кого – маленькие самыми первыми умирают. У меня вот друзей не осталось совсем. Я потому и попросил дедушку сюда меня привести –грустно одному дома сидеть.
- Это… Это неправильно, - шепотом, самому себе очень тихо проговорил Пират
- Мы привыкли уже. Я тоже, наверное, скоро умру.
- Что?! – кот вздрогнул и даже взъерошил шерсть, как в старые времена. – Ты глупости-то не болтай!
- Это не глупости, - Радка улыбнулся совсем как прежде. – Ты же сам слышал, как я кашляю. У мамы было то же самое. Да ты не думай, я не боюсь!
- Я не думаю. - буркнул вдруг Пират. – То есть, думаю совсем не об этом.
* * *
- Нет, нет и нет. – Близнецы фыркнули и насупились у себя в углу. – Особенно из-за какого-то мальчишки. Они вообще хуже всех!
- Но ведь он мне помог! – не унимался Старый Пират. – Да и вообще, не в том дело. Они все там умирают, понимаете? Город умирает.
- А мы умираем здесь, - огрызнулась Фи-Фи. – Нас кто пожалеет?
- Но мы – флюгеры. Мы не можем иначе. Если есть возможность, мы должны!
- Вот именно – если есть возможность – вздохнул тихонько Толстяк. – Знаешь, Пират, я даже в чем-то с тобой согласен. Но сам посуди – ты теперь как новый, отчищенный весь, а мы – ржавые. Я ведь от первого же порыва ветра рассыплюсь.
- А так – рассыплешься в своем подвале через пару лет!
- Подожди, подожди, не горячись. – Толстяк задумался. – Нам ведь отсюда не выбраться - так? Но вот ты – ты можешь на крышу выбраться. Крыша, она ведь непрочная такая, одна только черепица. Верно, ветер? – и Толстяк снова ухмыльнулся своим единственный глазом-щелочкой.
* * *
Ветер выл и стенал.
- Ишь как задувает. Будто стену проломить хочет. Радка, ну-ка брысь от окна! – старый трубочист еле доковылял до подоконника и закрыл полосатые ставни. – А то опять всю ночь дохать будешь!
- А я и так буду, - буркнул мальчик.
* * *
Утро потихоньку входило в Город. Умытая дождем, красная черепица щурилась под первыми лучами солнца. Ах, как давно это было в последний раз! Ветер привычно шелестел по улицам. Мостовые были безлюдны. Безлюдны, но не пустынны – изо всех переулков вылезали пушистые рыжие кошки.
Изящная киска с аккуратным хвостиком подмигнула толстому полосатому коту:
- А эти серые твари ничего, вкусные.
- Скоро совсем отъедимся. Эх и жизнь начинается! – отвечал Толстяк. – Правда, Фи-фи?
Киска по-своему, по-кошачьи улыбнулась и посмотрела вверх, на крышу.
- Правда. Спасибо тебе, Старый Пират. Мы скоро придем в гости.
* * *
- Дедушка, что это? – мальчик изумленно хлопал ресницами – ничего подобного он не видел никогда в жизни.
- Солнышко это, Радка. Ну вот и посчастливилось мне перед смертью еще раз под солнцем погреться. Ведь сколько годов назад тучи собрались…
- Глянь, дедушка, а у Магистрата крышу ночным ураганом сорвало!
- Да, знатно побушевало… Радка! Ты, пострел, флюгер ночью на крышу затащил?!

14-19.03.2007