Один из шести миллиардов

Шумно здесь не было никогда.
Потрескивал глухо где-то в утробе бункера корабль, все еще не поддавшийся ученым умам. Что-то стонало (или кто-то - здесь понять становилось невозможным).
Вероятно, дело было в форме секретности, необходимой, чтобы попасть сюда. Сам он был иного мнения - на кладбище всегда тихо.

Полковник внимательно смотрит на меня, будто старается загипнотизировать. Они тоже старались.

- Откуда вы узнали о них? - продолжает напирать он, не имеющий права говорить мне «ты», но имеющий право на меня кричать.
- Почувствовал, - просто пожал я плечами. В который раз.

Тьма всегда приходит в начале и в конце времен. Если думать долго, можно сказать, что они едины, как неразумное создание, пожирающее себя, глотая свой хвост.

Я всегда знал, что они прилетят. Но ни с кем не делился. Возможно, в этом и есть моя вина.

- Как вы установили контакт с ними? - лицо полковника, ни разу не попавшее под свет лампы, мерцавшей яркими, бьющими в глаза, точками, представляется мне изжелта-серым.
- Они нашли меня.
Я будто снова и снова рассказываю всё никак не желавшему успокоиться ребенку сказку, которая порядком надоела нам обоим.
- Они нашли вас особенным?

«Да, я не такой, как они», - сказал я голосам, преследовавшим меня. Но были ли правдой мои слова? Разве не желал я смерти всем тем, на кого так был и не был похож, дабы похоронить вместе с ними их яростное безумие, затмевавшее все то прекрасное, что у них (у нас?) было?

- Вам известно, почему они покинули Землю?
Этот вопрос самый простой. Прост и ответ.
- Я велел им убираться вон - домой.

Думаю, теперь его лицо - зеленое.

Его окликают двое, и он выходит. Напрасный труд.

- Пора покончить с этим. Он может представлять угрозу. Для нас.
- Но он, должно быть, может и открыть для нас корабль.
- Он ничего не скажет.
- Но есть же способы!
- Какие? Пытки? - Высокий брюнет со скучающим лицом коснулся пальцами лба - …воздействием ты от него ничего не добьешься.
- А если он… - в разговор несмело вмешивается невысокий седой старик. Он один работает в бункере.
- Он не из них. Его зовут Билл Мори. 12 лет. Родом из Канзаса. Его мать умерла от рака, когда ему не было и года, а отец предпочитал чаще видеться с зелеными чертями, чем с сыном. С ним не возникло проблем. - Он словно плюнул в сторону. - Его сводная сестра, старшая, еще хоть как-то пеклась о нем, но связалась с нелегалом-испанцем, который ее зарезал, будучи и для Канзаса слишком горяч. Там искать никто не станет. А здесь… Никто не видел, никто не знает…
- Вы полагаете, что нам следует убить его?
Презрительная усмешка - «не нам».
- Это распоряжение сверху. Группа прибудет в пятницу.
- Но… - снова сделал попытку вмешаться старик.
- Пока можете делать с ним то, что считаете нужным. Но к пятнице он должен быть жив и в сознании. На него захотят взглянуть.

Полковника сменяет старик. Он говорит мне «ты», но не кричит. Я благословляю эту замену.

- Ты знаешь, почему ты здесь?
- Потому что я один из шести миллиардов…
- Один из шести миллиардов что?
Он нетерпелив. До пятницы нам обоим осталось совсем немного.
- Смог.

Он выключает лампу.

- Ты мог бы проникнуть внутрь корабля?
Внутрь? Они не понимают… Я уже там.

Когда я родился, их еще не было, не существовало, они появились, когда я только-только начал говорить. Уже мог… и должен был…

Теперь я знаю… кому рассказать.

Я велел им отправляться домой. Только вот другого дома у них не было…


Я молчу. Калейдоскоп лиц, ламп, цветов, вопросов.

- А был ли мальчик? - истерически-весело хохотнул полковник в четверг вечером. - Никто не видел, никто не знает…


Стремительно, стремительно падаю вниз…
И начинаю Восхождение.