Последняя русская сказка

Егор Сергеич обедал в заводской столовой. К столику подошёл Жигалов.
- Ешь? – поинтересовался Жигалов. Тон его казался напряженным, даже вызывающим. В нём слышалась не то зависть, не то осуждение.
Егор Сергеич решил промолчать до выяснения.

- А мне вот кусок в горло не лезет, - не то посетовал, не то похвастал Жигалов. – И всё – из-за депопуляции.

Егор Сергеич испытал сочувствие.

- Ну ты это… доктору покажись, - посоветовал он.

- Что? Причем тут доктор?

- Ну как? Это ж, поди, не шутки… пуляция-то? Главное – не запустить.

Жигалов со слышным скрипом покривил своё жёсткое, неулыбчивое лицо. Объяснил:
- Страна, говорю, вымирает. По миллиону в год. Академик Пипловский подсчитал, большой научный ум. Скоро, пишет, совсем народу не останется. И заполонят нас китайцы. Представь: приходишь в столовку – а тут сплошные китайцы, и лопочут по-своему. Каково?

- Жуть, - согласился Егор Сергеич, но больше для того, чтобы отделаться от мрачного Жигалова.

Однако ближе к вечеру он призадумался. И даже – пригорюнился. «Это что ж получается? – неприятно поразился Егор Сергеич. – Это ж если по миллиону в год – так ведь и правда лет через сто, самое крайнее – полтораста, никого тут живого не останется?»

А ночью привиделся ему сон. Будто стоит он в очереди у проходной – а кругом сплошные китайцы. Куда ни глянь – всюду скуластые лица и нерусские, косые взгляды из амбразурных щёлочек глаз.

Тронул Егор Сергеич ближайшего китайца за плечо и спрашивает: «А что, и верно русских никого не осталось?»

Тот кивает: «Совсем-совсем никого. Все вымерли».

Тут Егор Сергеич озадачился: «А что же ты по-русски говоришь?»

Китаец плечами пожимает: «Это не я по-русски говорю, а это - ты, дядя, по-китайски понимаешь. Потому как повсюду теперь звучит язык Поднебесной Империи. А вашего языка – нету вовсе».

Опешил Егор Сергеич: «Получается, один я остался, носитель?»

Но китаец вдруг как зарегочет, ненатурально так и злобно, точно в фильмах про кунгфу: «Да кто ж сказал, что ты остался? Нетушки, вымер ты, как и все».

Утром Егор Сергеич не проснулся.

«Совсем и нестарый мужик был, в самом соку, - сокрушалась буфетчица Надя. – Только немного за пятьдесят. И не пил почти».

«А вот она вам – депопуляция! – ятаганно щерился Жигалов. – Говорил же ведь!»

Водитель «Камаза» Евстафьев слышал этот разговор. И потом не единожды вспоминал он зловещие слова Жигалова. «А ведь прав он, прав на все сто. Это ж такими темпами – скоро всем нам…»
Он не успел додумать свою горестную мысль.

«Нет, покойный был ответственным работником, и был он трезв, и машина была исправна, - говорил Жигалов на внеочередном собрании. – И тот, другой, который на самосвале - тоже был трезвый. А всему виной – депопуляция. Потому что - тенденция».

Смерть коллеги – всегда мрачная вещь. Но на тех поминках все были мрачны по особому, сверх обычного. Теперь уж все прониклись унылой правдой Жигалова, и всем сделалось не по себе от собственной обречённости.

Когда вышла кристалловская «Столичная» – послали гонцов в ночной магазин.
«Нету, - сказал продавец. – Пока новых марок не напечатают – вилы».
«Ну ты!» - сказали ему.
Продавец вздохнул, сходил в подсобку, вернулся с двумя бутылками.
«Левак!» - честно предупредил он.
«Ну и хер», - сказали мужики.

Из всех - выжил только Жигалов. Он даже не ослеп, но переменился чрезвычайно. И прежде неравнодушный до больших дел державной закваски, теперь он с головой нырнул в омут народной тревоги.

Слал письма в Кремль, обзавёлся чёрным кожаным пальто и шляпой солидного свойства, создал своё политическое движения. Часто выступал на важных собраниях.

- Если так дело пойдёт, - говорил он, - то скоро и в армии служить будет некому. А что ж за страна такая без защитников? Заходи – и бери её голыми жёлтыми руками!

Народ большей частью соглашался, хмурился сурово и озабоченно. Но, конечно, выискивались и пустобрёхи, не имевшие глубины кругозора.

- А ты сам-то в армии служил? – с ехидностью спрашивали знакомцы, прекрасно зная о жигаловской язве, которая по преодолении рекрутских лет переместилась из желудка в душу, и с тех пор терзала её.

- У каждого свой фронт, - веско отвечал Жигалов. – И поверьте, битва за демографию – та же Чечня, только ещё ответственнее. Потому как – в масштабах всей страны дело.

Ёрники не унимались:
- А чего б тебе в масштабах самого себя не жениться, детишек не завести?

Кто-то, в задних рядах, подкалывал:
- А он вродь-как комиссар. Он, стал-быть, в атаку вдохновляет – а сам в окопе бережётся. Потому – ценный фрукт.

Звучали и вовсе мерзкие намёки на некомпетентность оратора по части персональной любви. Как понимал Жигалов, это был чёрный пиар, проплаченный заказ от идейных противников его и демографии.

Он обводил публику гневными глазами, стараясь запомнить вредоносную клаку в лицах. И объяснял:
- Не до свойского счастья мне, когда Родина в опасности. Главное – создать здоровую предпосылку для жизни и семьи. Потому что нынче – только для всеобщей погибели предпосылка. Что мы вокруг и видим.

Между тем, и в Столице демографическая забота не стояла на месте. Академик Пипловский всё настойчивее бил в набат, призывая пресечь вымирание. Всё больше людей, простых и государственных, проникались великим национальным беспокойством.

Киллер К., обвинявшийся в покушении на мироедскую жизнь банкира Н., сказал на суде: «Что вы тычете мне этим вашим бурдюком с куршевелями? Тут страна вымирает по миллиону в год – вот где преступление!»
Присяжные просили о снисхождении, но судья был категоричен и вынес полностью оправдательный приговор.

Молодёжные радикалы из движения АТАС (Апладатвари Тёлку – Асчесливь Страну) совершили налёт на коммерческую аптеку. Изъяли из оборота все кондомы, противозачаточные таблетки и – по необразованности – три коробки циклодола.
Министр по делам здоровья и общественной пользы осудил их акцию как стихийную и несвоевременную, однако заметил: «Всё лучше, чем в приёмных дебоширить».
 
Известный журналист написал важную статью под названием «Кто хочет нас извести?»
И доходчиво ответил на свой вопрос:
1. Те, кто против уголовного запрета на аборты и заключения проституток в православные обители.
2. Те, кто против смертной казни для непродуктивных извращенцев.
3. Те, кто стремится отвлечь внимание народа от демографической проблемы, копаясь в грязном белье и расходной части бюджета.

Статья получила звучный резонанс, для обсуждения поднятой в ней темы была созвана особая конференция под председательством академика Пипловского, к тому времени – лидера Демоса, Демографического Союза.

Из стенограммы его заключительной речи:
«Возможно, кому-то наша позиция покажется слишком жёсткой, но все должны признать, что принятых ранее мер совершенно недостаточно. Ситуация, господа, чрезвычайная – а чрезвычайные ситуации требуют чрезвычайных мер. Никакими социальными пособиями тут делу не поможешь. Потому что беда не в кошельках, беда в головах. В умонастроениях фертильной части популяции. Они испорчены воинствующим индивидуализмом, меркантилизмом и порнографией. Их, умонастроения, надо решительно менять, чтобы семья и деторождение снова стали основополагающими ценностями. Это, если угодно, борьба идей. Борьба не на жизнь, а на смерть - в самом прямом смысле. Малодушно было бы скрывать, что у нас есть враги, и они сильны – а с врагами положено бороться. Грош цена той демографии, которая не умеет себя защищать!»

В этом месте до редактуры значилась ремарка: «Бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овуляцию». Как позже установило следствие, стенографистка не имела враждебного умысла, а просто находилась под впечатлением. Её реабилитировали.

Что же точно не отразилось в стенограмме – то, как сразу после произнесения речи светлое лицо академика вдруг исказилось на миг мучительной гримасой, будто от мигрени. И никто не обратил тогда внимания на человека, вошедшего в зал. Был он в кожаном пальто и в старомодной, солидной шляпе.

В кулуарах после конференции:
- Жигалов! – человек в кожаном пальто протянул академику Пипловскому свою решительную руку. – ФОБОС, Фронт Обороны Счастья.

Академик усмехнулся устало и почему-то – с ностальгической мечтательностью. Ответно пожал протянутую руку и молвил чуть рассеянно:
- Занятно. Демос и Фобос, значит? А не составить ли нам единый Марс?
И помолчав немного, прибавил:
- Давненько не виделись…

Из резолюции МАРСа – Межрегионального Агентства Российского Спасения:

«…2. В целях защиты мирной жизни граждан и их неотъемлемого права на продолжение рода вводится режим Народной Демогратуры.
3. Ввиду реальной опасности всеобщего вырождения, нависшей над страной, всякое преступление против демографических ценностей должно рассматриваться как государственное, антинародное и караться со всей строгостью вплоть до высшей меры борьбы за жизнь…
…
5.1. Критика налога на бездетность должна рассматриваться как злостный, безответственный депопулизм и пресекаться соответственно…
…
6. Нежелание женщины иметь более двух детей должно рассматриваться как измена материнскому инстинкту и влечь за собой общественное порицание вплоть до прохождения лечебного курса в Материнском Централе.
…
9. Достойная, обеспеченная старость – наша насущная забота. Существовавшая прежде т.н. «пенсионная система» объявляется унизительной и упраздняется. Отныне пособие по старости выплачивается единовременно и составляет два миллиона евро. Выплата пособия производится по достижении лицом возраста научно обоснованной средней продолжительности жизни.
Примечание: научно обоснованная средняя продолжительность жизни, благодаря новейшим изысканиям российских учёных, составляет 117 лет. Досрочная кончина является результатом халатного небрежения здоровьем и считается тяжким преступлением против демографии. В этом случае на имущество недобросовестного недожителя налагается штраф в размере трёх пособий по старости.
…
12. Любые публикации в СМИ должны проходить согласование в надзорном совете МАРСа. Народу не нужна так называемая «оппозиционная журналистика». Народу нужна позиционная журналистика. И в ней должна быть верная позиция».

***

Через полгода в ректорате МГУ.
- Гражданин, вы понимаете, кто к вам пришел? Глеб Жигалов, Начальник Отдела Обороны Счастья!
- Да, но как-то, знаете… «Не допускать до госэкзаменов, пока не родят ребёнка». Ну…
- БУДУТ РОЖАТЬ, Я СКАЗАЛ!

***


Из рунет-листка «Дочки-ладушки»:

«Беременность – за семь месяцев!» - под таким многообещающим лозунгом прошёл в Иваново конгресс Юных Друзей Демографии (ранее – АТАС, примечание редакции).
Сразу же после мероприятия активисты движения поехали в местный родильный дом, чтобы научиться принимать роды. Вот как прокомментировала полученный опыт деморг шестой кентурии Е. Коновалова:

«Как говорится, без труда не вытащишь и рыбку из пруда. А тут всё-таки не рыбка, а целый ребёнок. Понятно, что первый блин комом. Но уже с третьего раза у меня стало получаться. Главное – оптимистический настрой».

Трудно с этим не согласиться. Да, оптимизм – вот чего нам так остро не хватало в последние годы, когда «чернуха» душила надежду».
 
Из выпуска теленовостей:
«По словам начальника пресс-службы Обороны Счастья, в жилом доме на улице Беговая было выявлено логово подпольных абортмахеров из боткинского джамаата. Как стало известно, террористы в белых халатах планировали захват роддома и заражение всех новорожденных гемофилией. Район был своевременно заблокирован спецназом и частями Таманской дивизии, всю ночь шёл напряжённый бой. К утру оба фанатика были уничтожены огнём из танков и гранатомётов. Строения на соседних улицах не пострадали».

Из ленты ИТАР – МАРС:
«МИД России выражает протест в связи с недружественными действиями Украины, согласившейся принять горстку отщепенцев в военной форме, которые незаконно перешли границу и попросили «демографического убежища».
МИД России сообщает, что группа означенных военнослужащих, а именно – 465-я мотострелковая дивизия, ни в коем случае не подвергалась каким-либо преследованиям, а напротив, была дислоцирована на государственной границе с целью пресечения контр-иммиграции.
Соответственно, действия Украины следует считать явно провокационными, их обоснование – смехотворным, а отказ в экстрадиции национал-предателей – возмутительным».

Независимый дальневосточный журнал «У моря»:
Наш корреспондент встретился с консулом КНР во Владивостоке и попросил разъяснений в связи с неожиданным и массовым исходом граждан Китая с российской территории.
Корр.: Уважаемый консул! То, что существует некоторая контр-иммиграция русских, или, лучше сказать – «противоприток населения» - это печальные, но известные реалии наших дней. Но как объяснить отток ваших соотечественников из нашей страны?

Конс.: Им тут нечего делать. Русских очень мало. Некому продавать. И много стреляют.

Корр.: Только-то? Мы, вообще, думали, уж простите за прямоту, что вы на всю нашу Сибирь заритесь, заселить ее мечтаете…

Конс.: Заселить – нет. Холодно, и мало еды. Я не очень историк, но у нас было примерно четыре тысячи лет, и была Сибирь, а вас не было. Потом пришли вы. Хорошо – можно торговать. А теперь вас мало, и нет денег. И очень стреляют.

Из газеты «Если. Завтра. Война»:
«Китайский мандарин до треска кожуры надсмехается над горем соседа. Приторно-аспидный сок струится по лоснящимся брылям. Ему есть, с чего ликовать. Как же – снова задалось мандарину-хунвейбину провести легковерного «Иванушку», простачка «сиволапотного». Полнейшее, как тучная туша мандарина, торжество извечного азиатского коварства.
Сколько лет молчал мандарин, морочил нам головы, терзал наши сердца страхом за судьбы Сибири! Сколько лет ждал он случая унизить нашу тревогу своим нефритово-невозмутимым пренебрежением – и дождался.
Дождался, когда от края до края великой страны расплескались, взъярились алыми бурунами цунами народного бедствия, взнузданные заокеанскими всадниками Апокалипсиса. Дождался, когда заполыхала под ногами исконная русская земля, ради защиты которой и была затеяна демографическая реформа – и бросил, вызмеив коленкоровые свои губёнки в презрительной усмешке: «Даром не нужно! Мы уходим!»

Нет, господин мандарин, не уходите вы – а драпаете. Стремглав и позорно, роняя пожитки, теряя поживу…»

***

Из речи академика Пипловского на форуме «МАРС против войны».
«Друзья! Соратники! Победа наша близка, как никогда. Ещё один рывок, ещё одно усилие – и наше народонаселение перевалит за миллион. Так поднажмём, затянем ремни, сплотим крепнущие наши ряды! Вперёд, в последний бой за демографию!»

***
 
По бескрайнему русскому полю шагали двое. И не было кругом ни души, сколько хватало глаз.

- Ну что же, - вдруг остановившись, задумчиво молвил академик Пипловский. – Пожалуй, место подходящее.

- Точно, - ятаганно усмехнувшись, согласился Жигалов. – Теперь, когда никто не путается под ногами, мы наконец можем уладить наше дельце.

И он, откинув полу кожаного пальто, выхватил вороненый клинок, кривой и грозный, как усмешка его хозяина.

Академик протяжно вздохнул и с таким же протяжным, неторопливым лязгом извлёк из-под борта пиджака массивный двуручный фламберг.

- Ну, приятно было посотрудничать, - улыбнулся он. - И, как говорится, ничего личного…

Жигалов отрывисто кивнул:
- Точно. Но – «останется только один»!

Эпилог

Дородный мужчина в цветастом домашнем халате, с одутловатым, инфантильно-добряческим лицом плаксиво поджимал толстые, чувственные губы.

- Нет, ну я не знаю! Честно, они достали меня своим нытьём и паранойей! Два века они всё пугались: скоро, мол, нас окажется так много, что нечего будет кушать. Размножаемся, мол, критически – спаси-сохрани от перенаселённости. А я такой: не тревожьтесь, у меня всё продумано. Количество, говорю, перерастает в качество. И вот когда ваши бренные жизни накроются новым качеством – вам самим разонравится икру метать без счёта. Поувлекательней досуг нарисуется, и будет у вас новое семейное понятие, типа, лучше меньше да лучше. И расплод ваш сам собой устаканится, и даж чуток назад откатится. Так, в общем, всё и вышло.

- А они? – поинтересовался собеседник, русый молодой мужчина с насмешливо-невозмутимым лицом, чьи благородные узкие черты особо подчёркивались острой интеллигентной бородкой.

- А они – обратно в скулёж! Теперь, говорят, боимся мы, как бы все не повымерли сами собой. Потому, говорят, размножение наше недостаточное. Вот пойми их! Слушай, может, им просто по кайфу бояться?

Русый мужчина мягко рассмеялся.

- До тебя только сейчас дошло? – прищурившись с лукавинкой, спросил он. – Или сразу не просёк ты, на кой ляд та парочка схомячила то немытое яблоко с червяком внутри? Смею заверить: исключительно – чтоб потомиться предчувствием дизентерии. А как миновало – бычьего цепня заподозрили. Помнишь, как она, бедняжка, всё живот щупала, охала? Девять месяцев кряду. Но вышло… куда симпатичнее.