Реквием

 В день похорон
Обычный мальчик. Каких много. Ему было лет семь, когда я его увидел первый раз, мальчик из детского дома, разве что меньше остальных, совсем маленький и шустрый как гоночный автомобиль. Слабость прикрывал лестью, иногда плакал, а по большей части веселился и делал разные проступки, которых к его 17 года накопилось выше крыши.
А еще у него никого не было, кроме восприятия жизни такой какая она есть. «Я вытеру кровь, и она перестанет бежать», - так сказал он, всадив себе прямо в глаз стекло из разломанной теплицы. Глаз удалось спасти, я к нему ездил в больницу и увез печенья. Стекло нужно было для того чтобы поместить в рамку рисунок. Не себе, приятелю по школе и детскому дому. Так получилось и на этот раз, я не оправдываю их, они такие, какие есть. Просто у них, кроме них самих никого нет. Никого. Жизнь, такая как есть – без сантиментов, а ты не такой опрятный, сытый, и чистый как выглядят мальчики из хороших семей, тем более и семьи то нет.
Я тебя никогда не забуду, Максим. Я все помню. И как совсем недавно случайно встретил тебя около ипподрома, возле катушки, и взял у тебя из рук картонку, чтобы один раз прокатиться с нее, сказав на бегу: «Не хулигань!» Слишком мало, чтобы исправить, слишком честно, чтобы не понимать, что как в воду глядел. А еще я помню, как ты сказал мне по дороге с летнего Байкала: «Макс, я никогда не забуду, какой ты был кайфовый пацан!»
Сейчас я хочу сказать тебе: «Макс, я тоже никогда не забуду, какой ты был кайфовый пацан!»
Я думаю, что ты слышишь сейчас, потому что ты на небе, там тебя никогда никто больше не обидит тебя, там тепло, много воды, в которой можно целыми днями купаться, там вдоволь еды, может быть там твоя мама, которая тебя теперь будет любить, и ты больше никогда не будешь один.
2007-03-24