Дождь не может идти вечно

Написано под впечатлением от фильма «Ворон»

Дождь не может идти вечно

Мы идём по узкой тропе
Под дымчатым небом.
Иногда ты можешь лишь увидеть разницу
Между тьмою и светом.
А веришь ли ты в то,
Во что верим мы?
Самое серьёзное испытание –
Это когда мы лишаемся нашей Любви.

(Jane Sibbery – It can’t rain all the time)

Я хочу, чтобы пошёл дождь. Чтобы он умыл этот грязный город, прогнивший изнутри. Хочу, чтобы появились серые лужи, в которых будут отражаться убогие многоэтажки. Чтобы по этим лужам ездили автобусы, обдавая прохожих грязной водой, бегущей по асфальту и водостокам. Хочу, чтобы город на час погрузился в гул дождя, чтобы не было слышно ничего кроме звуков соприкосновения капель ливня с этой серой землёй.

Хочу, чтобы каждый ворон этого мрачного маленького города залез под крышу ближайшего дома. Чтобы он смотрел из-под черепицы на окружающий мир своими тёмными глазами и ждал, как все, когда кончится этот дождь.

В это время я раздёрнул занавески, увидел дождь, который стучал своими каплями по стеклу, явно приглашая меня на прогулку по серому городу. Дождь… Он как человек. Ему скучно просто литься на головы окружающих. У него есть характер. Он хочет остаться у нас в памяти надолго, чтобы мы вспоминали его с уважением, чтобы мы испытывали к нему чувства, как к обычному человеку. Поэтому он и звал меня на улицу…

Я надел черный кожаный плащ поверх таких же брюк и чёрной обтягивающей водолазки. Серебряное кольцо блеснуло на безымянном пальце правой руки. Оглянувшись вокруг, как будто прощаясь со всеми дорогими для меня вещами: фотографиями, плакатами, открытками, я бросил грустный взгляд на гитару. С минуту смотрел на неё с мёртвой тоской в глазах, а после подошёл, нежно взял за гриф с холодными струнами и, не оборачиваясь, покинул комнату. Тихо ступая тяжёлыми ботинками по старому и твёрдому полу, я, смело глядя вперёд, вышел на чердак. Заглянув в одно из ближайших окон, я увидел на сером подоконнике Ворона. Его чёрное оперенье было влажным, но, не смотря на это, птице не было холодно. Когда я подошёл, он стеклянным взглядом вглядывался в даль – туда, где не было дождя.

Он медленно оглянулся и посмотрел на меня, как только почувствовал за спиной моё дыхание. Я не помню, как долго мы так стояли – две минуты, десять, час или полтора… Человек и птица. Мы смотрели друг другу в глаза…

Но вот он тяжело, но одновременно очень тихо вспорхнул мне на плечо с пыльного подоконника. Я принял этот жест, как одобрение и полез с чердака на крышу. Как только мы оказались на грязной, заваленной мусором черепице с небольшим уклоном, Ворон покинул моё плечо. Куда он полетел – я не знаю, но я чувствовал, что эта чёрная красивая птица где-то рядом, следит за моими действиями.

Мне нечего было делать, кроме как играть. И я заиграл. Заиграл одно соло, написанное, как и многие другие в ночь Любви и Счастья. В ночь, когда мне казалось, что моя жизнь в моих руках. Что моё счастье всегда будет со мной. Что я не отдам Её никому.

Такие ночи были частыми, но, несмотря на это, я помню каждую из них в деталях: как гладил её волосы, похожие на раскалённую лаву; как ласкал её кожу, сравнимую с нежнейшим шёлком; как смотрел в её глаза, зелёные, как отполированный изумруд; как целовал её губы, по вкусу похожие на клубнику со сливками. И каждая эта деталь нашла своё отражение в моих песнях. Песни – единственное, что связывало меня с Ней, нашими чувствами до сих пор, потому что фотографии, открытки и подарки можно выбросить, но эту музыку я не смогу перечеркнуть в своём сердце. Только если я перечеркну своё сердце. Сердце, убитое горем, отравленное смертью… Её смертью…

Всё это время я играл соло – Её любимое соло о том, что дождь не может идти вечно. Что рано или поздно солнце выйдет из-за облаков и прогреет застуженную дождём землю, залечит раны каждого…

И сейчас я знал, что через минуту первый луч света пробьёт эти тёмные тучи, хотя по ним нельзя было сделать такой вывод.

Я подошёл к краю крыши и закончил играть последний риф. Когда мои пальцы отпустили серебряные струны, я начал медленно падать в пустоту двора. Моя спина встречала холодный ветер, но в сердце становилось теплее – замороженная тоска, грусть и слёзы начали оттаивать. Передо мной стали мелькать лучшие моменты моей жизни: я видел их и переживал всё заново. Но вот моё тело коснулось земли. Потом я почувствовал, как рядом разломилась надвое гитара – теперь никто не сможет исполнить то, что играл я. Я медленно открыл глаза, увидел, что на меня упал тот самый первый лучик солнца через грозные облака. Я прикрыл веки и прошептал: «Это конец…», и почувствовал, как неведомая сила уносит меня куда-то далеко и высоко. И Там я вижу Её вечно-прекрасный силуэт, тянущий ко мне руки.

В этот момент на землю тихо приземлился чёрный статный Ворон. Он с видом эксперта посмотрел на обездвиженное тело, моргнул – и из его тёмных бездонных глаз выкатилась хрустальная слез – слеза настоящей скорби. Ворон подошёл к мужчине и вытащил его зажатой ладони кольцо, и быстро улетел…

Через день, пролетая над зарываемой могилой, Ворон незаметно бросил кольцо в земляную яму, которую спустя полчаса закопали. Закопали гроб с человеком и кольцо, которое вернулось к своему хозяину, как он и просил.