Что происходит

 
 Публицистика
 
 Наташа ЦВЕТКОВА
 ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Каждый, кто ездит на дальние расстояния, не может не обращать внимания на пейзаж местности, открывающейся за окнами. А пейзаж этот в последние десять-пятнадцать лет поистине катастрофичен – все вокруг окутано дымом. Клубы дыма сопровождают вас на всем протяжении трассы – весной горит прошлогодняя листва деревьев, посаженных вдоль дороги, сухая трава, а летом – лес. В отдалении от дороги, на полях, возле полос лесопосадок картина та же – дым, все окутал дым облаком седым.
Кругом черные полосы обугленной, уже обгоревшей земли, на которой когда-то белые стволы березок зияют чернотой почти до самой кроны.
Весна становится бедствием для просыпающейся природы. Вместо того, чтобы радоваться солнцу, теплу, живность гибнет от дыма, разбегается кто куда, спасаясь от пожаров. Что происходит? Что происходит с людьми? Или человеческие души одолевает мания огня? И эта мания становится еще одной болезнью детей, подростков и даже некоторых стариков наряду с наркоманией, игроманией, клептоманией? В городских парках трава и палые листья горят каждую весну. Дым стелется по земле круглые сутки, к этому бедствию добавляется еще дым от горящих помоек. Власти к подобной одолевающей человека страсти к огню относятся равнодушно, занятые хозяйственными делами, уголовными преступлениями, борьбой с конкурентами и т.д., очевидно, считая подобную новомодную болезнь явлением, не заслуживающим серьезного к ней отношения. Действительно, сколько всяких «важных» проблем, наполняет человеческое бытие. А земля горит год от года, и в сознании подрастающих детей это явление становится нормой. Сгорают хоронившиеся в палой листве и в верхних слоях земли личинки, которые являются кормом для перезимовавших и прилетающих из дальних краев птиц. Кроме того, палая листва и трава представляют для земли ценность, как удобрение, – в природе нет ничего лишнего, каждый, с нашей точки зрения, пустяк – необходим.
К увлечению огнем добавилось увлечение рубкой деревьев. В Рыбинске, например, похоже, производят лесозаготовки. Вырубаются массивы деревьев, которые делали город зеленым, красивым, очищали воздух от выбросов производств. Зачем-то срубаются нижние ветки, остаются верхушки крон, подобно веникам. А ведь деревья от таких «манипуляций» над ними могут погибнуть, во всяком случае, срок жизни им сокращен. Это точно. Не говоря о нецелесообразности подобных действий, затратах на эту, мягко говоря, странную работу, наносится урон находящейся в городе фауне. Напрочь вырубаются кустарники, а на них и весной и летом в поисках пищи суетились мелкие птахи. Теперь и они лишены среды обитания.
Что происходит? Или человеком настолько овладела страсть к разрушению, что не только сухая трава, но и деревья стали ему мешать? Мания огня перерастает в манию разрушения?
Массивы вырубаются повсеместно: вырублен парк в районе шоссе К.Либхнехта, большой массив возле рынка 9 мая, во дворе дома ветерана оставлены одни пни – пожилым людям есть на что любоваться из окон. Два – три дерева, должно быть, оставлены по забывчивости. На привокзальной площади спилены все деревья, от иных остались пни, от иных - стволы без кроны, торчат из земли, подобно корявым столбам. И без того обездоленных птиц лишили среды обитания. Неужели пресловутый птичий грипп явился причиной этого «мамаева нашествия» на городскую природу? Срубать деревья, значит, обездоливать пернатых. Ведь «второй этаж» - это их дом.
В Китае, где впервые был зафиксирован «птичий грипп», деревьев очень мало. Вместо вырубки (рубка деревьев по мнению некоторых наших «мыслителей» может стать панацеей от этой болезни), в настоящее время в Китае производится активная посадка деревьев. Посадка поистине народная – сажают деревья все, от мала до велика, все население, чтобы уберечь местность от опустынивания. Посадка деревьев в Китае – государственная акция (хотя там, замечу, птичий грипп – реальность). А у нас государственной акцией становится вырубка деревьев?
Распоряжение наших местных властей об уничтожении деревьев противоречит всем законам здравого смысла. Ведь расти им десятки лет. Да и вырастет ли новое поколение деревьев в сплошных весенних пожарах, когда даже толстая кора старожилов-тополей, лип не выдерживает высоких температур возле земли. И что станет с саженцами, если даже где-то и будет произведено мероприятие по посадке деревьев? Задохнутся, маленькие, от огня и дыма. Безответственно отнеслись власти не только к братьям нашим пернатым, но и к здоровью людей, ведь деревья и кустарники – защита от пыли и ядовитых выбросов индустриального города.
А птичий грипп? Как раз деятельность человека и способствует возникновению болезней фауны. Едва ли часто можно встретить на территории России чистый, не загрязненный продуктами человеческой деятельности водоем, поле без химикалий, лесной массив, не поврежденный когда-либо опрыскиванием с самолета ядохимикатами. Человек был назначен стать господином природы, а становится ее палачом. Ведь господин – производное от слова Господь. А Господь в нашем сознании ассоциируется с добротой, милосердием, состраданием.
Мы создали науку, назначенную оберегать природу, и назвали ее экологией. Но разве это нововведение что-нибудь изменило? Природа стала выздоравливать? Нет. Потому что экология, как наука, обращается к человеческому разуму, а человеческий разум исходит из соображений целесообразности. Целесообразность – категория временная. Сегодня одно целесообразно, завтра – другое. Китайцы когда-то из соображений целесообразности перебили всех воробышков, потому что они склевывали какую-то часть посевов. Однако через два года пришлось завозить воробьев из Европы и в буквальном смысле слова – «разводить» (как разводят породы птиц, создавая им благоприятные условия). Потому что без воробышков посевы напрочь стали повреждать вредители-насекомые. Пожалели для воробышков один процент урожая – остались без урожая вовсе. Вот вам и соображения целесообразности! В подходе к природе необходимо исходить не из соображений ума, но слушаясь голоса чувства, голоса совести.
Пресс человеческой цивилизации с каждым годом все мощнее давит на окружающий человека природный мир. Деятельность человека, и в первую очередь, деятельность управленческих властных структур, должна быть организована таким образом, чтобы способствовать выживанию видов флоры и фауны, которые находятся рядом с поселениями людей.
Ранее иммунная система птиц, животных справлялась с болезнями. В настоящее время в связи с недостатком пищи, усиливающейся техногенной нагрузкой на оставшееся на земле живое дыхание, флоре и фауне земли все труднее выживать (исчезают многие виды насекомых и растений, которые ранее служили кормом для многообразной фауны). Человек должен не вырубать деревья, прогоняя птиц, но подкармливать их, уставших, преодолевших тысячи километров. После долгого перелета в наше нелегкое время они требуют любви и участия человека. Любовь – лечит все болезни и не дает возникнуть новым. Человек отнимает жизненное пространство у братьев своих меньших, простирая все дальше в глубь лесов, степей щупальца технического прогресса. Значит, каждый из нас обязан отдавать природе хотя бы малую часть того, что мы у нее отнимаем.
Если утки остаются на зиму, (я думаю, причина этого явления – отсутствие необходимой для дальнего перелета массы жира ) мы, люди, обязаны их подкармливать. Иначе они погибнут. Наверное, оставаясь зимовать, эти бедолаги рассчитывают на человеческое милосердие, ведь в глубинах подсознания каждой твари заложено отношение к человеку, как к господину, т.е. маленькому господу для всех обиженных.
Этой зимой, я заметила, оставшихся на зиму уток кормили гораздо меньше, нежели в прошлом году.
 На мое предложение помочь птицам один из моих знакомых, созерцающий с моста сидящих на заснеженном льду уток, ответил, не задумываясь: «я лучше этот батон внучкам отдам». Нет в сознании людей чувства долга – делиться с нуждающимися, находящимися в крайне бедственном положении замерзающими птицами. У внучек этого человека ( я хорошо знаю эту семью) есть родители, достаточно обеспеченные. Не нуждаются внучки в его батоне. Но в сознании прочно гнездится жало эгоизма: мое! Жалко отдать! А если даже и нуждаются какие-то другие внучки какого-то другого человека, то не на грани умирания. Ведь нынче человечество изобретает диеты, чтобы не располнеть от доступности обильной пищи. Даже самый бедный может поделиться кусочком хлеба. Он – выживет без этого кусочка хлеба. А утки без нашей маленькой помощи – погибнут. Мудрость человека заключается в умалении его эгоизма, ограничении своих потребностей. Он обязан считаться с существованием рядом с ним живого дыхания природы, с птицами, животными, растениями, и даже с насекомыми – жучками, стрекозами, бабочками и сообразовывать свою деятельность с этим дыханием. Иначе пространство вокруг него превратится в безжизненное. Человек разумный, Homo Sapiens, существующий тысячелетиями в окружении живой природы, питающийся, благодаря ей, осуществляющий свою жизнедеятельность благодаря ей, выродится в человекообразного, гуманоида, потому что он - последнее звено в цепочке, где все взаимосвязано. Ведь существование одного вида птиц, рыб, животных и даже палых листьев, обеспечивает существование другим видам. Многообразие природы – едино. Нарушая природные связи, в конце концов, исчезнет и сам человек, как вид, вслед за полным разрушением природы, его окружающей.
А потому свои действия человек должен согласовывать не только со своими эгоистическими желаниями, с кажущейся ему целесообразностью его выводов, но предвидя последствия для живой природы.
Вот почему меня беспокоит активная рубка деревьев и кустарников. Меня беспокоит «уборка» территорий путем поджигания сухой травы и листвы деревьев. Меня беспокоит человеческий эгоизм, нежелание считаться с нуждами окружающих нас живых существ. Беспокоит подход к природе с позиций рационализма, целесообразности, собственной выгоды, который является гибельным для нее, а в конечном счете, и для людей. Вспомните, сначала казалось – жечь сухую траву и листья – целесообразно.
 Однако мы забыли, что дурной пример – заразителен. И ежегодные лесные пожары начались с казалось бы безобидных поджогов дворниками и детьми сухой травы в городах. Лишая птиц личинок и насекомых, перезимовавших в сухой листве под снегом, (о чем ребенок и не подозревает, потому что его научили относиться к природе только с позиций собственной выгоды) созерцая огонь, на уровне подсознания он испытывает наслаждение - душой овладевает мания огня, мания разрушения. Лет 20 – 25 назад листву в городах не сжигали – не было и столь частых лесных пожаров. Ребенку и в голову не приходило бросить зажженную спичку в траву и смотреть, как распространяется огонь. А если такое и случалось, его тут же одергивал проходящий мимо взрослый. Человек к огню относился осторожно. А началось все с нашего равнодушия, нашего эгоизма, нежелания задуматься, что ненужная человеку палая листва нужна природе. Очень нужна! (Сегодняшние взрослые проходят мимо горящей листвы, горящего дерева или куста, а увидев ребенка, поджигающего сухие листья, промолчат. Не мое – и ладно! Наплевать!)
В заключение хочу процитировать свои притчи, написанные много лет назад и опубликованные в журнале, который назывался «Промышленнику и предпринимателю». И тот факт, что проблема, обозначенная много лет назад, остается актуальной и сегодня, несмотря на то, что появилось множество организаций, обществ, борющихся за сохранение окружающей среды, развивается и расширяется наука экология, которая очень неплохо финансируется различными благотворительными фондами, международными банками, отдельными бизнесменами и коммерсантами; наука экология, как дисциплина, изучается в школе с параллельным функционированием детских экологических центров, а все остается по-прежнему. Беда, происходящая с природой, усугубляется с каждым годом. Время подсказывает нам - необходимо на уровне менталитета сознания изменить в человеке отношение к природе, ее нуждам. Необходимо в детях, в первую очередь, в системе школьного образования не только формировать ум, учить той или иной системе знаний, но развивать и воспитывать чувство. И в первую очередь, прививать чувство любви ко всему живому, чтобы оно жило в душе на протяжении всей жизни, укоренялось в сознании человека, стало основой его нравственности, было таким же глубоким и сильным, как чувство любви к своей матери,
 Человеческому уму, человеческому познанию свойственно восприятие мироздания по законам частного, и только чувство воспринимает мир по законам Всеобщего: чувство красоты Земли, чувство сострадания к нуждающимся, чувство любви ко всему природному живому дыханию. Воспитать в детях наряду с экологическим мышлением чувство жалости, любви ко всему живому, значит, спасти живой мир вокруг себя, в том числе, спасти и их жизни. Если в душе ребенка прорастут семена любви к окружающему его живому миру, в ней не останется места страху, ненависти к людям иной национальности, ему станет стыдно издеваться над одноклассником, который физически слабее его, исчезнет неприязнь к соседу, отличающегося от него по своему менталитету, ему не надо будет искать забвения в наркотиках, потому что в его душе поселится гармония. Он перестанет подражать кому бы то ни было, потому что научится мыслить самостоятельно. Его душа станет - самодостаточной. Все хорошее начинается с любви. Если мы в своей деятельности научимся считаться с окружающим нас живым природным дыханием, полюбив его, тогда и в воспитании детей исчезнут многие проблемы.
В последнее время мы были заняты поиском национальной идеи. Но разве она не лежит на поверхности? Россия, обладая огромной территорией, разве не назначена стать для планеты подательницей свежего чистого воздуха благодаря ее лесам? чистой воды, благодаря обилию ее рек? Разве не должна она обеспечить многообразие природной жизни флоры и фауны, имея еще не тронутые цивилизацией просторы, и сохранить их? И почему не может стать национальной идеей – идея спасти жизнь на планете в ее многообразных формах? Это ли не благородная идея для русских, которые, по убеждению многих, славятся добротой характера?
Как легко убить и трудно возродить жизнь, я говорю в притчах «С энтузиазмом», «Воскресение». Ведь возрождение вами жизни сопряжено с возрождением вашей души.
 
 С энтузиазмом
 Притча

 Жил-был когда-то маленький человечек. Неказистый, маленький, что и заметить-то его было трудно. Но, попав под сильный ливень, вдруг стал расти, расти и вырос до одного метра восьмидесяти сантиметров.
- Теперь я большой! - сказал он, с восторгом глядя на свое отражение, - и дела мои должны быть великими. И человечек принялся думать, что бы это такое сделать соответственно размеру.
День думал, другой. На третий под окном залаяла собачонка.
- Пошла вон! - возмутившись, крикнул он, - убирайся!
Но собачонка продолжала гавкать. Он раскрыл окно и увидел кошку. "А этой что тут надо?" - насупился и почесал затылок.
"А что если ..." - мелькнула мысль, но тут же исчезла.
Голуби прилетели дружной стаей и сели в лоджию. Один из них, нахально и не стесняясь, прогуливался возле него и радостно ворковал. И вдруг капнул на чистый лист бумаги, где он приготовился писать свои великие мысли.
- О! - крикнул он, - это уж слишком! - и запустил в голубя осколком кирпича, что валялся под ногами.
Голуби взмыли вверх и скрылись.
- Вот что надо делать1 - обрадованно воскликнул человечек и, взяв палку, швырнул в собаку, которая все еще тявкала. Собака заскулила и затрусила прочь.
Кошка, ничего не подозревая, шла через дорогу по своим делам.
Вдруг сверху на нее что-то шлепнулось. Она перевернулась и испустила дух.
- Вот что надо делать! - опять воскликнул человечек, и глаза его засверкали.
 - Я - в...велик! Я - м...могуч! Я - всех одолел! всех! я-один
И оглядел свою фигуру ростом один метр восемьдесят сантиметров. Сел и записал на листке бумаги, где осталось от голубя маленькое пятнышко: "Я - человек"
Довольный собой, он стал слоняться по городу, добрел до окраины и тут наткнулся на маленький деревянный домик, на котором висела табличка: общество по охране природы.
- Это что же такое? - остановился и еще раз перечитал, подумал, сорвал и в один миг переписал: общество по уничтожению природы. Председатель - человек.
Теперь он сидел за большим столом и составлял проекты по реконструкции города.
- Превратим наш город в образцовый мертвый город! – выступал он на собраниях. - Долой голубей! Они разносчики заразы. Долой кошек! Они гадят! Долой собак - они тявкают!

Долой лягушек - они квакают! Долой жуков - они летают! Долой червяков – они ползают! Долой тополя! От них пух! Долой деревья - от них в квартирах темно и сыро! Долой! Долой! Долой!
Сначала к нему прислушивались, потом, заразившись его энтузиазмом, дружно закричали:
- Доло-о-ой! – и, взяв палки и топоры, пошли в наступление. Он торжественно возглавлял сплоченную колонну единомышленников с древком знамени в руках.
Они посыпали химикалиями все места скопления лягушек, и лягушек не стало.
- Ура! - рявкнули все дружно и, вдохновленные успехом, пошли дальше.
С кошками дело обстояло сложнее, приходилось вылавливать их по одной, так как, заметив людей, кошки тотчас разбегались .
Но и это препятствие было преодолено. Очередь дошла до собак.
-Ах, подлые! - кричали они. Собаки брали на себя дерзость защищаться, и кому-то откусили пуговицу на пиджаке, кому-то прокусили ботинок, а кого-то беззастенчиво тяпнули за палец - не лезь!
Эти взревели в один голос:
- Бешеные!
Наконец, с собаками было покончено. У многих после этого наступила одышка. Но председатель не унывал.
-Молодцы, ребятки, постарались! - и одним выписывал премии, другим путевки на курорт для лечения.
Потом были жуки, мелкие травоядные, мелкие хищники. Крупные как-то вымерли сами собой, без хлопот. Справиться с деревьями труда не составляло - вырубили.
- Все! - облегченно вздохнули и огляделись. Вокруг было пусто.
И тишина. Мертвая. Неописуемая. И растерялись.

 - А что теперь делать? Что делать? - и стали изобретать. Кто-то изобрел машину. Почин был задан. Явились последователи. И все с громким именем. Пустили на конвейер. И стали появляться машины: одна, две, потом много, совсем много, так много, что стало не хватать дорог. Построили новые. И все не хватает. Что делать? Бегут к председателю. Спрашивают, объясняют положение дел.
- Что дальше,- говорят, - что дальше?
- Будем реорганизовать! - воскликнул председатель –Вернуть деревья! Все до одного! Вернуть птиц и животных! Всех до одного! Главное - это движение.
Собрали актив. Выписали резолюцию о принятии решения. Составили протокол собрания. Председатель подписал. Вынесли постановление о создании экспертной комиссии. Проголосовали за кандидатуры. Внесли предложение о расширении экспертной комиссии. Единогласно одобрили. Собрали актив. Предложили программу реорганизации. Председатель подписал. Программу подразделили на подпрограммы. Проекты №№1-30 рассматривали вопросы на тему: Что восстанавливать? Проекты №№ 30-70 рассматривали вопросы на тему: Как восстанавливать? Проекты №№70-150 рассматривали вопросы на тему: Где восстанавливать?
Собрали комиссию. Подпрограммы утвердили. Председатель подписал. Собрали актив. Рассмотрели вопросы: о периодичности работ, об организации работ, о сроках выполнения работ. Создали рабочую группу по разработке предложений. Создали комиссию.
Вынесли на рассмотрение предложение по направлению №1. Приняли абсолютным большинством. Председатель подписал. Создали рабочую группу по разработке предложений по направлению № 2.
Вынесли на рассмотрение вопросы №2а - №4а на тему: что восстанавливать в первую очередь, что восстанавливать

во вторую очередь, что восстанавливать в третью очередь. Собрали комиссию.
Вынесли постановление. Приняли абсолютным большинством.
Собрали актив. Вопрос №2а рассмотрели по пунктам. Проголосовали. Пункт № 165 оказался спорным. Количество "за" равнялось количеству против". Что делать? Бегут к председателю, объясняют положение дел. А его уже совсем не видно за кипой бумаг.
- Что? - кричит председатель, - не слышу!
Еще раз объяснили. А он опять: "Что? Не слышу!"
А внизу, под окнами машины, машины, шум, лязг, визг. Посмотрели на председателя и головой качают, оглох, видно. Открыли окно и, заткнув уши, смотрят вверх. А там серые, как мертвые птицы, самолеты, и все небо в полосочках, все равно, что шкура тигра, только шкура эта голубая, а полосочки белые.
- Будто тигр, - сказать кто-то осмелился.
 - Тигр, - повторил другой.
- Н - да... - вздохнул третий задумчиво. А четвертый подошел и неосторожно задел за кипу бумаг, что на столе стояла. Она и рухнула. А председатель под нею, барахтается. А они смотрят и будто не видят. Потом отвернулись и ушли. А наутро приходят - нет пред-седателя. Сгинул. Весь вышел. Только после себя много беды оставил: реки - все грязные, ни одного существа живого нет, кругом сплошной шум и грохот, так что здоровья совсем на стало, кто оглох, кто ослеп, а иные и вовсе, если не с инфарктами, так с сердечно-сосудистыми заболеваниями, или того хуже. И раздражительные, и больные, и думают, как от этого избавиться, и по сей день думают....





 Воскресение

 Притча

Шёл человек по берегу моря. Красное небо плясало на
дрожащей глади воды отблесками заката. Пурпур и голубизна сливались вместе на горизонте, и там, где солнце падало в море, неподвижно темнел силуэт корабля.
Кучка одежды валялась на берегу, и из-под нее двумя ноздрями дышало в камень дуло винтовки.
Лицо человека казалось беззаботно счастливым. Он пинал ногой гальку и улыбался чему-то. Плеск воды и его смех будили тишину гасшего дня.
Высоко в небе прижималась к синеве белая птица. Сильные крылья ее секли воздух, они врезались в солнечный диск и скользили в голубизне.
Он смотрел на нее из-под ладони, и белые зубы раскрывались в улыбке.
Потом подошел к кучке одежды и прижал к голому плечу холодный металл.
Отдача, и мелкие перышки, кружась в воздухе, полетели к земле вслед за рухнувшей чайкой.
Он подскочил и, подняв с земли мертвое тело чайки,
рывком поднял кверху. Капли крови падали, растекаясь по его руке тонкими струйками, скапливались под мышкой.
Рука его медленно опустилась, и из расслабленных пальцев тело чайки скользнуло на землю.
- Я убил ее, - сказал он. Чайка лежала неподвижно и ничем не отличалась от тех камней, какими было усыпано побережье.
«Если живое можно сделать мертвым, значит, мертвое можно сделать живым» - сказал он, подойдя к чайке, которая превратилась в камень. Поднял ее и понес.

.
С каждым шагом камень становился тяжелее. Он шел долго, спина его согнулась, кожа высохла, ступни сочились
кровяными мозолями, но он шел, стиснув зубы, преодолевая желание бросить, наконец, этот удивительный странный камень. «Если живое можно сделать мертвым, значит, мертвое можно сделать живым», — твердил он.
Было утро. Над морем вставало солнце, первые лучи его распахивали небо розовым пламенем. Облака шли близко друг к другу, и бег их, как бег диких барашков, был странен и неожиданен.
Человек стоял неподвижно. Глаза его были цвета морской воды, и сверкавшая рябью поверхность моря отражалась в них бликами. Он пошатнулся. Облака опрокинулись россыпью брызг, море встало навстречу. Он протянул вверх такое маленькое и такое тяжелое мертвое тело чайки и подбросил.
Мгновение оно висело в воздухе, потом дрогнуло, и дивной красоты крылья подхватили белый комочек. Ослепительно сверкая в лучах восходящего солнца, его чайка летела.
Человек стоял, бессильно опустив руки, и плакал. Усталость прожитых дней камнем лежала на сердце, последнее, что он увидел, был солнечный диск, разрезанный сияющей крылатой тенью.
Когда он упал навзничь, и последним усилием воли
вскинул вверх руки, белые камни, которыми было усыпано
побережье, воскресли единой дружной стаей чаек. Они подняли его на своих крыльях, и он растворился в их белом мерцании.
Их много, этих островов, густо заселенных птицами, далеко...в конце пути ...





 Часть 2.
 О ментальности

Не так давно моя знакомая рассказала мне эпизод, произошедший с ней на улице возле автобусной остановки.
-Дожидаюсь автобуса, неподалеку дерево посажено, подходит мальчишка и ну давай раскачивать его. Что ты делаешь? Чем тебе дерево помешало? Оно же погибнет! Тут же откуда-то появился родитель, с газетой за пазухой и, взяв мальчика за руку, говорит ему: «Пойдем от этой ненормальной!»
А вот эпизод, произошедший со мной.
Никто, наверное, не забыл, какие морозы стояли этой зимой - за тридцать зашкаливало. Стою на автобусной остановке возле автовокзала. Нахохлившись, прыгают воробьи возле самых ног толпящихся на остановке людей. «Сильно заголодали птицы, - думаю, - должно быть, вот-вот замерзнут, если, забыв всякую осторожность так близко лепятся к человеку». А рядом палатка. И в витрине - семечки. Вот удача! Прощу продавщицу, взвесьте, пожалуйста, граммов двести – триста.
- Нафасовано по пятьсот, я не взвешиваю семечки.
Подошла женщина. Как и я, просит взвесить ей двести граммов. Объясняет продавщице – воробьев нужно покормить.
Та с тем же невозмутимым спокойствием бросает ей:.
-У меня фасовки по пятьсот граммов, я не взвешиваю семечки.
Я обрадовано говорю: «Я тоже хочу семечек купить для птиц, вы разделите нам одну фасовку пополам.
И опять слышу все ту же бесстрастную фразу:
У меня фасовки, я не взвешиваю семечки.
Мы обе начинаем объяснять, воробьи замерзают, едва двигаются, пожалуйста, пересыпьте половину из одного пакета в другой и продайте нам.
- У меня фасовки, я не взвешиваю.
Ее равнодушие не объяснимо. Она ничем не занята, товар никому не отпускает, потому что рядом нет ни одного покупателя, весы свободны, делать ей нечего. Сидит на табурете и равнодушно созерцает замерзающих птиц и толпящихся на остановке, продрогших от холода людей.
-Ну, это не нормально! – не выдержала я.
- Ты сама ненормальная! – выпалила она мне в ответ.
Еще один эпизод, на этот раз весенний.
В парке возле моста через реку Коровку собралась компания взрослых. Отдыхали, разложив на поваленном дереве закуску и выпивку. Рядом играли детишки. Было начало весны. Солнышко припекало. Девочка, вытащив из кармана пальто зажигалку, подожгла сухую траву. Трава мгновенно вспыхнула, огонь побежал к деревьям и кустарникам. Я думала, взрослые одернут ребенка, отберут у нее зажигалку. Не тут-то было! Компания продолжала веселиться. В ответ на мое замечание девочке и предложение вместе потушить огонь, тучная женщина, должно быть, ее мать, набросилась на меня:
-Сухую траву надо уничтожать! Проходите и не мешайте детям играть!
Не говоря ни слова, я погасила огонь и пошла дальше. Оглянувшись, увидела, как девочка, посмотрев на мать, щелкнула зажигалкой и вновь подожгла траву.
Что происходит с людьми? В городе, (не на приусадебном участке, где хозяева « облагораживают» почву для посадки овощей), но в городском парке, функционирующем по природным законам, компания подвыпивших людей шалит вместе со своими детьми. Пьют, закусывают, окруженные горящей травой, и им плевать, что огонь лижет стволы стоящих рядом деревьев, им плевать, что их ребенок из любопытства играет с огнем. Сегодня в парке и под их присмотром, да, но завтра? Так же из любопытства он подожжет траву в лесу, чиркнет зажигалкой, посмотрит с азартом в глазах на бегущий по земле огонек и убежит, испугавшись нарастающего пламени.
Какими вырастут дети, родители которых не закладывают в их сознание, что есть Добро и Зло?
Каким вырастет мальчик, раскачивающий молодые, недавно посаженные деревья, родитель которого вместо того, чтобы остановить своего сына, назвал ненормальной женщину, сделавшую ему замечание. При таком «активном» воспитании в его сознании, в конце концов, прочно укоренятся семена эгоизма: что я хочу – все дозволено. Все – для меня. Почему сегодня в любой ситуации родители бросаются защищать своего ребенка от любого постороннего вмешательства? Это должно? Можно понять животное, которое бросается защищать своего детеныша. Но человек – существо духовное. Материнский инстинкт человека все-таки отличается от материнского инстинкта животного. В наше время наши родители любили своих детей не меньше, чем сегодняшние любят своих чад. Но если замечания посторонних взрослых были справедливыми, нам, детям, драли уши. В нас воспитывали сознание, что есть Добро и Зло. Родители защищали нас, не как свою плоть (как это делают животные и сегодняшние взрослые), но защищали Добро в нас, если прав был ребенок, и осуждали в нем Зло вместе с посторонним взрослым. Если в детской шалости их ребенок обижал слабого, больного соседа, кидал камнем в собаку, таскал соседских кошек, или, не дай Бог, устраивал где-то поджоги, его наказывали, и благодарили постороннего взрослого, рассказавшего им о «подвигах» их дитяти.
Сегодняшние родители не терпят никаких замечаний в адрес их детей и тем самым размывают заложенную в каждом человеке грань между Добром и Злом. Может потому, что в них самих эта грань «потускнела»? Или время сместило нравственные приоритеты и этот «вывих» прочно вошел в менталитет современного человека? Что горят леса, вырубаются деревья, замерзают птицы, оставшиеся на зимовку, рушится красота природы, - это им безразлично. Были бы «бабки», чтобы сытно жить, было бы на что «поддать», когда захочется, «тачку» бы посолиднее, да посадить в нее покладистую бабенку, – чем не мечта.
Картина, характерная для статистического большинства сегодняшнего российского народонаселения: миловидная женщина, восседающая на табурете, равнодушно созерцающая замерзающих воробьев, окруженная пакетами с семечками и прочей снедью, - вот образ «нормального» человека, для которого сытость, довольство собой, комфорт, обеспечивающий ему все удобства, – единственно допустимый «код ментальности», образ мышления, который только и считается единственно возможным, правильным и «нормальным».
Говорят, Вселенная вступила в эпоху Водолея, в связи с чем изменения к лучшему в человеке, якобы, уже начались, и впереди его ждет царство любви и справедливости. Оно придет постепенно, без катаклизмов и потрясений. Неужели? Ну, если и начались изменения в человеке, то далеко не в лучшую сторону. Думаю, они-то, эти изменения, и являются причиной катаклизмов и потрясений, которые уже сегодня становятся неоспоримым фактом в виде участившихся землетрясений, цунами, извержений вулканов и прочих бед. Живой организм Земли не выдерживает той беспощадной эксплуатации, которой подвергает ее «новый» «нормальный» человек, и уровень которой растет год от года в геометрической прогрессии. Живой организм Земли мучается, гибнет, распинаемый нами на кресте нашего равнодушия, нашего эгоизма, нашей безнравственности, нашей жадности, как мучился распятый на древе Христос. А если Земля и возродится к новой жизни в царстве любви и справедливости, как возродился бессмертный Сын Божий, то уж, конечно, не «постепенно», но через мощный всесокрушающий последний катаклизм, который будет означать конец исчерпавшего себя царства «нового» «нормального» человека, и наступление того самого царства любви и справедливости, о котором мечтал человек древний, старающийся в свое давно канувшее время жить по законам, данным ему Богом, с начертанными для него нравственными приоритетами и духовными ценностями.

 О жучках и червячках
 Притча

Маленький червячок, живший на городской свалке, спрашивает у соседки
- Что это такое там, вдали, приятного зеленого цвета?
- Это море – отвечает соседка.
- А вверху, голубое с золотыми искрами по ночам?
- Это небо.
- Тогда почему же мы здесь живем?
- Это наша родина, детка, - ответила соседка, а сама подумала, странный какой-то этот червячок, жить здесь приятно, темно, тепло, влажно, есть что покушать, а он мечтает о далеком море и пустом небе. Еще один урод. Таких следовало бы изолировать.
С некоторых пор разговоры о море и небе стали беспокоить нормальных здоровых червячков. В силу ограниченности своего кругозора их собственный образ мыслей казался им единственно достойным. Они и представить себе не могли, что темная теплая влажная сытость может кого-то не устраивать. Самые агрессивные из них предлагали населить страну обитания психушками и концлагерями, куда и предлагали переселить всех инакомыслящих уродов, но большинство червячков то ли в силу лености, а может, благодаря равнодушию своего характера, молча выслушивали непонятные им словопрения и отползали в сторону в недоумении от такого глупого вольнодумства.
Червячок рос. Однажды он со всех сторон покрылся твердой корочкой, которая через некоторое время рассыпалась и из нее появился маленький с тонкими крылышками . спрятанными под блестящим гладким панцирем, такого же цвета. Как море и небо, жучок.
Жучок расправил крылья, взглянул в последний раз на своих соседей, оторвался от земли и взлетел.
А рядом с ним из такой же личинки вылупился другой жучок, яркого свежего зеленого цвета. Очень похожий на первого, только он родился без крыльев, и хотя тоже мечтал о море и небе, остался жить на родине к большому неудовольствию нормальных здоровых червячков, которых , как известно, бывает на городских свалках великое множество.
Жучок ЯРКОГО СВЕЖЕГО ЗЕЛЕНОГО цвета оказался большим фантазером. Он не знал вкуса морской воды, не вдыхал запаха свежего воздуха, но он слагал такие великолепные сказки о море и небе, и так искренне и самозабвенно рассказывал их таким же, как он, жучкам, что всем казалось, будто вместе с его сказками к ним приходит дыхание моря, они видят простор неба, и им становилось легче жить.
Через некоторое время КРЫЛАТЫЙ жук неожиданно для всех вернулся. Обитатели свалки окружили его, и даже червячки, прислушивающиеся иногда к сказкам жучка ЯРКОГО СВЕЖЕГО ЗЕЛЕНОГО цвета с любопытством навострили уши.
- Поднялся сильный ветер, - рассказывал КРЫЛАТЫЙ жук, - море и небо смешались, мои крылья едва могли держать меня, я боролся с холодом, голодом, жадными птицами, которые постоянно охотились за мной, я так устал, что у меня едва хватило сил вернуться к вам. Море прекрасно и небо прекрасно, но мои крылья не созданы для больших полетов.
Потом подумал и сказал.
- Конечно, здесь нет простора, сыро, грязно, но ведь все это можно изменить.
И жучок стал скатывать из мусора шарики и строить из них замысловатые сооружения. Благодаря своим крыльям он отлетал в сторону и находил неподалеку самых разнообразных цветов строительные материалы, он лепил из них скульптуры, в которых рассказывал обитателям свалки о заманчивом мире, увиденном им однажды. Крыши его домов, вылепленные из цветной мозаики, отражали солнечные лучи, они наполняли свалку фантастическим светом, и в сердцах ее обитателей постепенно зарождалось незнакомое им чувство красоты. Они уже недоумевали, как можно было жить столько времени в темной теплой влажной сытости, и даже червяки, пытаясь внести свою лепту в этот охвативший всех дух преображения, принялись рыхлить землю, и очень скоро все ощутили запах свежего воздуха.
Жучок ЯРКОГО СВЕЖЕГО ЗЕЛЕНОГО цвета своими прекрасными сказками вливал в сердца дух свободы и полета, и скоро жизнь обитателей свалки наполнилась новым содержанием. Теперь запах моря не исчезал даже тогда, когда он переставал рассказывать свои волшебные сказки. В каждом сердце поселилась радость, потому что радость – это знание прекрасного. Преобразовать мир вокруг себя можно. Можно! Но для этого каждый должен преобразовать свое сердце.
.