My dream

Она приехала ближе к вечеру, когда на небе уже начинали зажигаться первые, робкие звезды, и снег, укутавший землю, искрился в их неровном свете. Весёлая, с румяными от мороза щеками, она вбежала в дом и застыла на пороге. Застыла потому, что ей показалось, что она с разбегу влетела в какое-то зазеркалье, оказалась по ту сторону стекла. Маленький деревянный дом освещался лишь светом камина, в котором весело трещали, и стреляли искрами берёзовые поленья. За окном шумела вьюга, гнала по миру снежную пыль, норовила закружить в своём удалом танце припозднившегося путника, а здесь… Здесь было тепло и тихо. Он сидел у камина, прямо на полу, на огромной волчьей шкуре, завороженно уставившись в огонь. В углу, переливаясь разноцветными огнями, стояла огромная пушистая ёлка, издававшая непередаваемый аромат праздника. Вся эта картина чем-то неуловимо напоминала иллюстрацию к какой-то старой-старой сказке.
Тихонько, стараясь не нарушить хрупкость этого волшебного состояния, она подошла к нему, прижалась к его спине, закрыла волосами его лицо и прошептала на ухо: ”Я думала о тебе… Весь день”. Он закинул руки за голову, лёгким, едва уловимым движением, развернулся и прижал её к себе. “Хочешь, я расскажу тебе сказку? - Мы сидим с тобой у камина в маленьком тихом доме. За окном мягко падает снег. Его крупные белые хлопья стучат в стекло, пытаясь попасть в наш мир. Мы сидим на волчьей шкуре, обнявшись и вытянув ноги к огню. Кажется, что за безумной пляской языков пламени можно наблюдать бесконечно. Твоя голова склонена к моей груди, и мои руки ерошат твои густые волосы. Тебе тепло и уютно. Все беды и напасти там, за стеклом. Мы никогда не пустим их в этот мир. Потрескивают поленья в камине, мягко падает снег, светится волшебными огнями ёлка. Счастье рядом, надо только открыть ему двери… И я хочу всегда быть рядом с тобой. Хочу любить и быть любимым. Хочу укладывать тебя спать и просыпаться рядом с тобой. Хочу любоваться тобой спящей и охранять твой сон. Я хочу.… Хочу изменить этот мир, такой болезненный и такой жестокий. Хочу сам стать для тебя этим миром. Хочу быть воздухом, которым ты дышишь, хочу быть водой, которой ты умываешься, хочу быть шкурой у твоей постели, хочу быть этой постелью. Хочу быть дождем за твоим окном и солнцем, заглядывающим по утрам в это окно. Ветром, запутавшимся в твоих волосах, и луной, рассказывающей сказки на ночь…”
Она сидела напротив него. Неровные отблески огня падали на её лицо, на котором отражались смешанные чувства желания и страха, надежды и мольбы. Он прочитал эту мольбу в её глазах. Он взял её руку и поднёс к своим губам… Молочно-белая луна бесстыже заглядывала в окно, свет ёлочных огней перемешивался с отблесками пламени из камина, шелестел за окном снег. Их руки жадно ласкали тела друг друга. Как два изголодавшихся зверя они доводили друг друга до исступления, до полной потери чувств и разума. Обожженные горячим дыханием, губы шептали слова, наверное, совсем не нужные в тот момент. Они слились в единое целое. Они были одни в целом мире, и мир этот был мал для них. Оглашая притихший дом своими стонами, они неслись сквозь время и пространство… Задевая руками звезды, пролетая сквозь них… Туда, где нет смерти. Туда, где миром правит бесконечная любовь. Туда, где можно жить вечно… Мир за окном разваливался на куски. Звёзды меняли своё положение на небе, рождались и умирали галактики, времена года сменяли друг друга с бешеной скоростью. Все это сплеталось в один огромный тугой шар, готовый взорваться в любой момент. И взрыв не заставил себя ждать. К её сладострастному крику добавился его победный рык, они последний раз вознеслись в заоблачные дали и рухнули, обессиленные, вниз… Последнее, что он услышал, были её слова: “Боже, продли этот миг наслаждения…” В тот же миг мир в его глазах вновь закрутился с угрожающей быстротой и его взору предстало всё многообразие жизни. Его жизни… Рассекая воздух, он летел сквозь миры, так похожие и, в то же время непохожие на его собственный. Он знал всё, он видел всё своими собственными глазами. Он убивал, и убивали его, он был волком, воющим на морском берегу, плачущим о потерянной любви, был ветром и снегом, дождем и звёздной пылью…Его резали на лоскуты в чеченском плену и распинали на кресте две тысячи лет назад. Он открывал новые звёзды и вытаскивал детские тела из-под развалин города, снесённого с лица земли страшным землетрясением. Он видел землю с высоты птичьего полета и понимал, что видит её не он, а его освободившаяся от бренного тела душа. Он видел дом со стеклянными стенами, стоящий на краю утёса, основание которого подмывало жадное море. Слёзы волка на морском берегу смешивались с солёной морской пеной, море шептало о чём-то непонятном для простых смертных, возникали, разрушались и вновь возрождались города, поколение за поколением приходили и уходили люди, а он всё летел, и полёт его казался бесконечным. И вдруг, в один миг, в одну тугую, сжатую до боли секунду, всё кончилось.
Он понял! На всём протяжении его полёта он всё время видел одно и то же лицо. Это была она. Это она была морской пеной, она жила в стеклянном доме на краю утеса, она залечивала его раны. Душа его рванулась к тому месту, где он видел её в последний раз, двери миров послушно распахивались перед ним и вот…
 Огромное солнце медленно скользило к горизонту. Небо темнело, редели облака, расступались, пронизанные ласковыми прощальными лучами. Со всех сторон подкрадывались сумерки, а вместе с ними начиналась тишина. На опушке леса стоял дом. Дом, в котором живет любовь. Дом, в котором всегда рады гостям и всегда готовы помочь человеку, попавшему в беду. И звери, не боясь, подходили к всегда распахнутым дверям и ели прямо из человеческих рук. И птицы пели живущим здесь.
И жизнь эта была вечной… Ведь счастье всегда рядом. Надо только открыть ему двери. Не правда ли?…