Фантазии на тему

В зеркале заднего вида отразились фары джипа, который вывернул из-за поворота. Я защурилась и, потерпев яркий свет долю секунды, закрыла отражающую поверхность рукой. Потом что-то екнуло, пронеслась мысль, которую я сознательно отмахнула другой - «Не может быть».

И действительно, с чего бы? Вот уже много лет все идет по одному и тому же сценарию, который нас, в общем-то, устраивает. Мы часто и по долгу разговариваем и редко встречаемся. Наши рандеву в 98 случаях из 100 проходят в загородной гостинице. Там наша любовь или занятию ею живут со времен «большого перемирия». Я так называю нашу вторую встречу. Первой было знакомство, а этой – день, когда мы встретились после странной истории с обидой, убийством, лекарством от шизофрении и длинных гудков в телефонной трубке. Тогда еще была надежда на развитие.

Это сейчас я понимаю, что у этого нашего постоянства, как и у гениальной картины или фотографии есть красота пойманного момента – бабочка под стеклом. А тогда я хотела пылких признаний, знакомства с родителями, совместного быта.

С тех пор прошло много времени, иллюзий не осталось. Мы так и не встретили вместе ни одного утра, так и не напились вдвоем, и хотя сейчас я знаю про него намного больше, чем просто имя, как было когда-то, и он доверяет мне, отношения наши похожи на замерший момент. Словно крик педагога «Замерли!» прозвучал тогда, когда рука партнерши только-только опустилась в изящную мужскую ладонь и остановилась.

Ни он, ни я не хотим менять все это. Странное совпадение – я действительно редко говорю «мы». Меня устраивает то, что в постоянно меняющейся ситуации вокруг есть одна точка, к которой можно вернуться, где все так, как и было. Когда я его обнимаю, мне кажется, что я в нем, не рядом, а внутри - странное чувство. Его устраивает, наверное то, что я, взрослея, приняла эти правила игры и больше ничего не требую, не задаю дурацких вопросов, многое понимая и принимая самостоятельно.

Иногда он напоминает мне отца. Другим не хватило бы слов, убедить меня в чем-то, а ему достаточно взгляда и полуулыбки. Он не видит моих первых морщинок – для него я замерла и остаюсь семнадцатилетней девочкой с длинным лисим хвостом.

Мы постоянно исчезаем и появляемся. Это бесконечное ныряние под воду обычной жизни не утомляет – так даже забавнее. Хотя я до сих пор не поняла, где же, на самом деле, я глотаю воздух – с ним или без него.

Это сейчас я могу не ответить, попросить перезвонить, просто скинуть звонок или бросить: «Перезвоню». А когда-то, бросив сумки на мрамор лестничной клетки, выпав из предновогодней гонки, упершись лбом в холодную влажность оконного стекла, я слушала его голос. Это было счастье. Я и тогда это понимала, хотя знала, что чокаться бокалом с шампанским под бой курантов буду с подружками, а не с ним, что он далеко, что, конечно же, он, хоть и не говорит, женат.

Один его друг, других я в общем-то и не видела никогда, пользуясь моментов, серьезно со мной поговорил. Ему казалось, что мне нужны деньги, а не этот мужчина, которому я гожусь в дочери и по возрасту и по образу жизни. Он мне их и предложил, опасаясь что влюбленность друга может сильно испортить ему жизнь. Я обиделась и обрадовалась одновременно. Потому что зацепила.

Никогда мне ничего не обещал. Несколько несостоявшихся поездок ни в счет. И хорошо это. Так правильно, честно и понятно. Хотя… с женой по всем признакам он не живет. Но это не мое дело. Честно. Меня устраивает то, что он знает о моей личной жизни. Я не рассказываю ему деталей, крупных мазков обычно достаточно. Для меня, конечно, ведь это именно мне нужны советы или пару взглядов на эту тему.

Когда-нибудь это закончится. У нас ведь нет связующей нити из общих друзей, интересов, мест пребывания и прочего. А что если амнезия. Вот так элегантно пошутит судьба и один из нас забудет единственный известный телефон другого? А тот другой по привычке пропадет, исчезнув в собственной жизни…

Я слушала джаз, что вообще на меня не похоже, а дорога убегала вверх. Впервые подумала, что, может, я уже умерла – так неестественно дорога уходила в черную дыру неба, засасывающую белый пунктир. А в мыслях в такт убегающим белым полоскам улетали мысли: вот букет цветов с морскими звездами, принесенный через много дней, после его отъезда, вот сегодняшние простыни из гладкого сатина, вот батончики, которые он ел килограммами во время поста, квартира, где мы первый раз остались наедине, мальчик-охранник, сидящий за соседним столом, желтый пиджак, который он больше так и не одел, обидевшись на мои колкости, обещание подарить дерево. Потом мысли перешли в звуки: «Счастье мое», «Эх, жизня»… руль вильнул вправо. Звуки и громким «Щщща» улетели, вернув меня в зимнюю ночь. Интуитивно схватившись за руль двумя руками, я получила порцию ослепительного света, опять ударившего меня по глазам.

До дома оставалось три прямых по 2 минуты и четыре поворота. Кому еще нужно было к моему дому, я не знала. Хотя сердце еще раз екнуло, словно это был не мой орган чувств и кровеносной системы, а инородный прибор, в функционал которого вменялось накапливать предположения, концентрировать их и добиваться того, чтобы я их почувствовала, услышала, поняла, что имелось ввиду.

В зеркало я видела фары давно знакомой машины. Меня как капюшоном накрыло горячим ветром из эмоций. Вот еще минута и мы остановимся около моего подъезда. Две двери одновременно хлопнут и случится что-то очень важное, созидающее или разрушительное для всей моей жизни.

Я нажала на тормоз и снизила скорость до минимума. Машина за мной повторила маневр. Мы медленно катились по обледеневшей дороге, ведущей к моему дому и чему-то большому. Почему я не останавливаюсь? Что я делаю? Ведь я ждала этого еще много лет назад. Я улыбнулась все сердцем и испугалась. Мы слишком разные, мы просто нарисовали маски, которые надеваем друг для друга. В остальной жизни мы другие, не нужные друг другу, не совместимые. У нас свои семьи, свои дела. Нам незачем быть вместе больше, чем мы сейчас. Провалиться бы!

Я нажала на газ, хоть и помнила, что он тоже умеет быстро ездить, пролетела мимо своего подъезда, обдав какого-то ни в чем не виноватого прохожего грязью из под колес и вылетела на перекресток. Бежать от проблем – это мой коронный номер. Исполняется постоянно. Еще быстрее. В новогодние гирлянды превратились шары фонарей, я летела, сильно стукаясь о лежачие полицейские днищем любимой машины, от скорости которой как будто что-то зависело. Я умею не думать. Как сейчас, например. Хорошо, что никто не задает вопроса «Что ты собираешься делать?».

И вдруг случилось то, что я должна была предсказать – джип обходит меня по встречной полосе… За долю секунды я прокрутила целую сотню сценариев: зажмуриться и проснуться, развернуть машину и все-таки уехать, закричать в голос, ударить, упасть… Шшшшшиа. Я притормозила. Джип поравнялся со мной, опустилось стекло, и чужой голос проорал: «Дура! Кто тебе права давал! Ездишь, хрен знает как!».

Я остановилась у обочины и заулыбалась.

А на тротуаре стоял молодой человек, его сумка лежала на земле, по снежным пятнам на пальто было ясно, что он только поднялся, поскользнувшись. Его лицо было испуганным. Он держал в руках бумажный сверток, пытаясь понять, разбилось или нет. Стал раздирать упаковку - я разглядела фарфоровую куклу. Думаю, подарок. Еще пара секунд и прижал ее к груди – цела! И осторожно пошел дальше. Я его понимала…