У трона

Может и правда, слезть с трона и присесть рядом на ступеньках? Ну и что, что так принцессы не сидят. Просто захотелось отдохнуть, отползти. А то и лавры и войны мне. А я устала как любой живой человек.

Вот стащу бархатную подушку, положу ее под попу, и буду сидеть у подножия своего великолепного пьедестала. А если повезет и волшебных сил хватит, то превращу скипетр в баночку с мыльными пузырями.

…Вот сижу я уже 3-ий час, пускаю тонкие прозрачные сферы, которые отливают бензиновым узором и лопаются, натыкаясь друг на друга. И никак не могу заставить себя поверить в то, что вот уже год, как не стало короля, что принц оказался шарлатаном. Я так и не придумала, как сказать своей тете, правящей соседним королевством, что уже почти не верю ни в белых единорогов, ни в собственное счастье, предначертанное мне еще в детстве кем-то из придворных звездочетов.

Я вспоминаю легенды нашей семьи. Считается, что у всего нашего рода одно лицо. Поэтому портреты отца, меня и брата, сделанные, когда мы все были маленькими, похожи – у всех золотые локоны, большие сине-зеленые глаза... Из-за этой схожести мы даже не стали делать специальную галерею. Зачем вывешивать одинаковые картины? Я то вообще отказалась после одного случая, чтобы мой светлый образ был в свободном доступе после того, как одна из моих мачех зачертила белым мелом все семь моих портретов. Чего она хотела добиться – мы так и не поняли, но испугалась злых чар я тогда не на шутку.

Пузыри летели, и мысли медленно пыли за ними. Теперь я вынырнула из воспоминаний и погрузилась в осколки несбывшегося. Тонкой бритвой вошла в сердце сплетенная когда-то мечта: отец, в красивой мантии с белыми горностаевыми хвостиками, в парадной короне с изумрудами ведет меня под венец. Думаю, и он об этом мечтал, представляя мое счастье и свое спокойствие, думая о том, что уже почти приблизился к тому дню, когда маленький человечек, похожий на всех нас в детстве, скажет ему: «дедушка».

О настоящем думать не хотелось.