История 72 Про Углич, Мышкин, Мартыново

24.03.2007г. Вообще, правильней всего по моему называть город в честь основателя. Владимир там, или Юрьев. Или Петербург. Все понятно – кто, когда построил, или дал команду построить. Вот Москва этим похвастаться не может. Не особенно понятно, когда была заложена столица нашей Родины, а с названием так вообще темна вода в облацах. Говорят о месте слияния двух речек, Мос и Ква. Слышал я и легенду о двух влюбленных, ее звали Ква, его, соответственно, Мос. Но когда дело упирается в наше незнание, на помощь отечественным историкам всегда приходят финно-угорские племена. По негласному договору всех историков, они тут жили («тут» включает в себя очень расплывчатую, но огромную территорию, примерно от Финляндии и до Казани), оставили массу непонятных названий, и растворились в волне завоевателей и новых народностей. Уж они-то знали, что такое «мос», и что такое «ква», так же как и тысячи других слов, образующих названия наших городов… Но никому ничего, понятно, не сказали. Вот теперь мучаемся.
С Москвой, кстати, попроще было бы, если бы не эти вредные финно-угры. Основал ее Долгорукий, вот и назвали бы – город Долгорукий. Тем более, что название очень соответствует действительности. И даже в Южной Америке накрепко знают, что у Москвы длинные руки. А уж в Штатах «длинная рука Москвы» вообще, как притча во языцах…
С Угличем более-менее понятно. Во-первых, стоит он на излучине Волги, похожей на острый угол. Во-вторых, издревле тут занимались пережиганием угля. Так что вариантов происхождения только два, если забыть о вероятном вмешательстве финно-угров… Основал его один из налогосборщиков Ольги Киевской, некто Ян Плецкович. Ну, ехал себе по берегу Волги, взял, да основал. Обычное дело в те времена. Налоговая инспекция даже тогда, судя по всему, обладала неограниченными возможностями. Немного позже тут обосновались варяги, народ основательный. Сначала военный лагерь, потом крепостишка, потом глядишь – и Кремль срубили. Пару раз его палили до основания, впрочем, как многие десятки других русских городов. Сначала татары, потом поляки. Самый любимый князь – некто Андрей Большой. В конце двухвековой русско-татаро-монгольской эпопеи случилось знаменитое противостояние на реке Калке. Наши, во главе с Иваном III, и татары под предводительством очередного великого кагана. Стояли чуть ли не целое лето, драться так и не собрались, но всяческие претензии татаро-монгольского войска на предмет взимания дани с Руси, на этом закончились. Навсегда. Так вот, Андрей Большой на это противостояние не пошел. То ли накладно, то ли по хозяйству был занят... В общем, Русь без него отстаивали. Не герой. И извинения его потом не были приняты. Но городок и мужеско население остались в целости, за что угличане ему и благодарны.
Это, конечно, незначительные моменты истории города. Главной своей славой он обязан событию криминальному. Иван IV, он же Грозный, помимо всего был знаменит своей любвеобильностью. Сколько у него было жен я путаюсь, но что то около семи. Последняя звалась Марией Нагой. Детей тоже было порядочно, но не везло ему с потомством. Кто-то в младенчестве помер, кого-то сам Грозный пристукнул. В общем, под конец царствования из сыновей остался только один – Дмитрий. Отпрыск той самой Нагой. Этого, последнего, Иван IV сослал от греха подальше, в Углич. Но длинные руки Москвы и не туда дотягивались. Начиналась борьба за престол, и малолетний царевич всем претендентам сильно мешался. Поэтому его быстренько зарезали, а комиссия, присланная для расследования, установила небывалый факт – что зарезался он сам, случайно, играя в ножички с приятелями. В приступе падучей. Конечно, было всенародное возмущение в местном масштабе – кого-то толпа разорвала, кого-то придушили… Но, думается, никто особенно не жаждал видеть Дмитрия в роли царя. По беспристрастным свидетельствам современников, мальчик он был злобного нрава, капризный, жестокий. К тому же падучей все-таки страдал. Дорогие россияне уже навидались к тому времени от его папы, передушившему половину боярского сословия, а опричники Грозного успешно прореживали и простонародные массы. Так что наследника такого царя, да еще с таким характерцем и такими болезнями, никто особенно не жаждал. Дело об убийстве закрыли, на месте происшествия позже воздвигли храм. Результатом было окончание царствования династии Рюриковичей и смутное время, но об этом в другой раз.
Собственно, церковь Дмитрия-на-Крови и эта криминальная история – вот главные достопримечательности Углича. Все написано на гербе города – там изображен только зарезанный царевич с пресловутым ножичком в руке. Мимоходом еще скажут о Угличском часовом заводе, когда-то выпускавшим знаменитые часы «Чайка», - производство практически остановлено, если что-то и выпускается, то в мизерных масштабах, на сувениры. Про сыроваренный завод, изредка появляется на прилавках сыр «Угличский». Про минеральную воду «Угличская», ее тут из двух скважин добывают. Нас больше порадовал Алексеевский мужской монастырь и Успенская «Дивная» церковь, расположенная на его территории. Лет семь назад, когда мы посещали Углич, нам очень понравился настоятель этого монастыря - энергичный, целеустремленный молодой человек сам водил экскурсии по территории, лазал с нами на звонницу и патриотически намекал на пожертвования в строительство и восстановление монастыря. Помнится, когда было сказано, что в колокола на звоннице бить нежелательно, мы тут же улучили секунду и вдарила в набат. Из принципа, я полагаю. В этот раз на звонницу нас не пустили. Видимо, настоятель загодя рассмотрел, что среди туристов опять есть желающие подилинькать. Но было просто приятно увидеть, что монастырь действительно здорово обновился, преуспел стараниями этого настоятеля и нашими скромными пожертвованиями.
Еще посетили мы музей городского быта. Ну, он мало чем отличается от сотен таких же музеев, разве что чаем нас напоили с пряниками, в комнате стилизованной под трактир. И цыгане спели. Причем цыганки почему-то были блондинками – местный фольклерный театрик.
Потом снова переезд, не длинный. Гостиничный комплекс «Мышкинское подворье». Был там, понятно, пионерский лагерь, и посреди территории возвышается памятник «Ленин и дети». А вообще, корпуса напоминают длинные общинные дома викингов, множество дверей на общую террасу. Очень приятные домики. Сосновый бор, самый берег Волги.
25.03.2007г. Спать хорошо, но мало. Так что после завтрака в автобусе я похрапывал. Ехали в Мышкин. Там мы бывали уже в третий раз, но это каждый раз как-то умиляет. Крошечный городок, всего 8 тысяч жителей и одна улица. Но патриоты ужасть какие. Как они говорят, у нас в городе есть все, но в одном экземпляре. Одна улица, один маршрут троллейбуса, одна почта, один ресторан. Я бы добавил – один туалет, но его закрыли. Целый квартал – Мышкинский народный музей. Собирают они туда все, насколько я понимаю. Старинные автомобили. Деревянные постройки. Монеты и банкноты, стеклянные мензурки. Гирьки и весы, наряды и обувь, конфетные обертки и оружие всех времен. Все что под руку попадется, как старательные мыши. Нам нравятся два экспоната. Во-первых, сиропная машина восемнадцатого века. Для делания газировки. Во-вторых, финский священный камень, похожий на гриб валун. Естественно, если погладить его левой рукой, то сбудется желание.
Есть в Мышкине даже собственный «Мостик поцелуев». Ну, и конечно, единственный в мире Музей мыши. Уж не помню, сколько тысяч изображений серых грызунов. Сколько туда не езди – все равно хоть какую-нибудь сувенирную мышь увезешь. Последнее изобретение – мышь кошелечная. Музей валенков – валенки мышкинские знамениты, в Москве даже фирменный магазин есть.
И еще замечательный Дом ремесел. Реальные кузнецы, гончары и столяры на твоих глазах куют шпильки-обереги, тачают солонки, лепят горшочки. Тут же все это можно купить, но в свое время мы уже загружались этой сувениркой, так что просто глазеем.
Ну, и последний пункт путешествия – Мартыново. Это село – центр так называемой Кацкой волости. Кацкари гордо говорят, что «мы русские, но мы малая народность». Такой вот парадокс. Но имеет место быть. Прежде всего, это конечно, язык и особенности народной религии. Кацкарь может использовать порядка 2 тысяч слов, которые будут понятны только внутри их замкнутого мира. Если долго слушать, можно конечно привыкнуть к странному говорку, но вряд ли все поймешь. Язык они свой изучают, выискивают в деревнях словечки. Издают свою газету, где периодически печатают кацкий словарь. Вообще, раньше это была ужастно замкнутая малая народность. Насколько я помню, в большой мир выходили только мужчины, артелями, на заработки в крупные города. И женились они только внутри области, т.е. извне чужаку было практически невозможно стать кацкарем. И баб своих во вне не выдавали. До сих пор практически невозможно купить дом в кацкой деревне, тебя просто там не примут на равных.
Естественно, такие принципы дают и свои отрицательные плоды. Хорошо сохранился язык, традиции, верования, но численность кацкарей… Сейчас их около двух тысяч, сто лет назад было в десять раз больше. Около 80-ти сел, Мартыново самое крупное, там есть школа и, собственно, Музей Кацкарей. По-моему, только благодаря энергичности директора и нескольких молодых помощников кацкари сохраняют свою самобытность, умудряясь в то же время подогревать интерес туристов к своей культуре. И развивать, кстати, несколько лет назад мы были чуть ли не первопроходцами, один автобус в две недели. А сейчас – штук пять каждое воскресенье. Появились буклеты, музей уже не в одной, а в трех избах, первую экскурсию для нас вел сам этот директор, он же и представление с помощником устраивал. Сейчас это уже приличный коллектив, и рассказывают, и показывают, и готовят. И гостей угощают. Угощают там всегда исключительно по-деревенски – щи, картошка, томленая в молоке, пироги. Тут же и продают твороги-сметаны. Всем нравится.
Про фольклер кацкарей… Множество забавных словечек. «Дарома» – это по-простому, хорошо. «Говено» – соответственно, плохо. Только не в том смысле, в каком все подумали. От слова «говеть». Если человек 40 дней поста «говеет», то бишь не кушает ничего приличного, не имеет мыслей развлекательных, то к концу срока поста он становится вялым, скучным, плохим. Говеным, одно слово. Диалог кацкарей, просто диалог, не песни, не предания какие-то, можно слушать и покатываться со смеху. У них это называется «каменьничание». А зрители «гляженные».
Ну, а в легендах, пожалуй, выделяются три персонажа. Белая Корова, это естественно символ Солнца, благополучия, удачи. Белая Кобылица – символ смерти. И очень необычный персонаж – Уж Получита. Образно говоря, это удача. Своему хозяину летучий змей таскает всевозможное добро, причем это очень реалистичный образ – его можно увидеть, можно ограбить, можно к себе приучить. Даже есть твердые указания, где именно его искать, и как именно ловить. С оговорками, что Получита – все-таки змей, и автомобиль или холодильник в пасти не притащит. Маленький. Этих змеев, а еще богинь Рожениц, кацкари любят изображать на наличниках окон. Утверждается, что по наличникам можно много прочитать о хозяевах дома.
В музей мы не пошли. Во первых, были там неоднократно, а во вторых, изба кацкарей – точная копия моего старого дома. Я и сам могу без экскурсовода рассказать, где что расположено. Даже туалет на дворе – точно в том же месте, где и у нас. Может, у меня в роду кацкари были? Так что, поемши картошки и пирогов с творогом, мы просто грелись на солнышке, ожидая пока группа услышит свою порцию информации о кацкарском быте.
Назад ехали – не особенно напрягаясь. Мартыново – Углич 35 километров, Углич – Москва 228 километров. Для нас это детские игрушки, после 400 до Смоленска. Пробка на Ярославке нас миновала, так что приехали не уставшие. Два-три дня- самый нормальный срок для таких путешествий.