Часы

Два часа, восемь минут и тринадцать секунд. Весь день, от начала до этого момента, словно вода – то тихий, гладкий и прозрачный, как стекло, то, вдруг, бурлящий и неукротимый. Грех жаловаться на разнообразие, ведь у многих нет и этого. Многие лежат в шести футах под землей и уже давно не ждут своего часа. Эта спешка, суматоха и ежеминутный риск не дают нам расслабиться, засохнуть превратиться в растения. А все потому, что люди спят. Как они спокойны и беззащитны во сне. Эта ночная темнота погружает каждого в бездействие, каждого, но не меня. Ведь мой день длиться уже 72 часа…

Два часа, восемь минут и двенадцать секунд. Среди всей этой пестроты и сияния ясно и четко выделяются неуловимые, неукротимые, независимые мгновения. Они словно капельки воды, тоненькие и острые, падают с небес небытия и впитываются в почву нашей жизни, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда. Страшно себе представить, как крохотные капельки, которым мы обычно не предаем значения, превращаются в дождик, затем в ливень, переходящий в потоп, который подхватывает нас и уносит мимо нашего прошлого в бесконечность будущего.

Два часа, восемь минут и одиннадцать секунд. Задача каждого проста – не утонуть в бурлящем потоке жизни, куда сложнее удержаться на безупречно ровной поверхности.

Два часа, восемь минут и десять секунд. Вся причина упадка – отсутствие причины. Точнее, иллюзия ее отсутствия, иллюзия отсутствия цели и такая же иллюзия присутствия значения.

Два часа, восемь минут и девять секунд. Если возможно мгновение, настолько маленькое, что в него нельзя поместить действие, то все вокруг теряет весь смысл, весь, кроме созидания. Ведь эти мгновения ничего сами по себе не представляют, они лишь пульсируют, словно сердце, по крупинкам создавая нашу жизнь. Возможно ли отрицать жизнь, не отрицая мгновения? Нет, невозможно. Так же как невозможно отрицать мгновения, не отрицая жизни…

Два часа, восемь минут и восемь секунд. Красота повсюду. Она наполняет мир вокруг нас своим величественно-живим блеском тысячи огоньков жизни, переливающихся и медленно утопающих в пучине бесконечности всего сущего. Впустить в свое сердце красоту, значит дать свести себя с ума в ущерб своему одиночеству. Каждый видит красоту по-своему. Или даже она у каждого своя – это не важно. Важно то, что красота – это дар Бога нашему миру, то, ради чего мы живем, то, чем мы живем, то, где мы живем. Красота правдива. Она слишком утопична, чтобы лгать и, в тоже время, слишком утопична, чтобы быть правдой. Возможно, это только игра нашего воображения. Однако, никто не вправе словами рушить идиллию другого, и любой в праве найти спасение в своих мечтах…

Два часа, восемь минут и конец рассуждения. Наслаждение. Идти по ленте жизни медленно, тяжело волоча ноги, аккуратно ступая каждый шажок, словно груз вашей жизни настолько невыносим, что другой на вашем месте упал бы… И нет ничего хуже, чем при этом жалеть себя, ибо у человека, чей груз истинно тяжел, нет времени и сил жалеть себя, есть силы только бороться, бороться, бороться…