Арчер. Глава 1

Итого три с половиной дня за компьютером с перерывом на сновидение.
Сновидение было посвящено беспечным прогулкам вдоль железной дороги. Раньше Егору почти каждую ночь снились традиционные кошмары про застрявший на переезде грузовик. В грузовике всегда сидел кто-то не знакомый, не видимый, но родной.
От беспрерывного наблюдения за перемещениями цветовых пятен разбухли глаза. Пиксель налево, пиксель направо. Егор рисовал флэш-мультфильм. Егор - флэш-аниматор.
По сценарию зубастое чудовище охотилось за крошечным бледным существом. Существо пряталось, скакало вверх-вниз по лестницам, куталось в дырявую ветошь, и, наконец, счастливо спасалось в волшебном сундуке. Действие сопровождалось музыкой, местами ритмичной, местами сбивчивой и хаотичной.
Оставалось проверить то, как удалось синхронизировать изображение со звуком. Там, где вступали барабаны, чудовище выскакивало из-за угла, там, где музыка останавливалась, погоня замирала, а луна скрывалась за корявым, остроугольным облаком. Главное - сохранить динамику, не дать клипу расплыться в самоповторах.
Егор просматривал пятиминутный мультфильм пятый или шестой раз. Вроде все нормально. Вроде получилось.
Самое приятное было впереди. Теперь, завершив работу, можно приступить к написанию титров, с указанием имен, дат, и благодарностей. Список тех, кому он хочет посвятить этот клип, Егор заготовил еще до того как начал рисовать. Собственное лого, то есть фирменный знак, было придумано много лет назад, когда еще не было ни флэш-анимации, ни интернета. Сидя на уроке алгебры, семиклассник Егор Стрельцов начертил на полях тетради вычурную стрелу с перышками и вензелями. К стреле Егор пририсовал полукруг с надписью Archer. Логотип много раз переделывался. В результате стрела утратила барочный декор, а само слово стало писаться по-русски, с школярским акцентом - Арчер.
Арчер - вот собственно под этим именем он и вывешивал свои мульты в интернете.
Новый мультфильм получился более мрачным, чем все предыдущие. Идею с волшебным сундуком, в котором от чудовища спасаются ожившие игрушки, куклы и прочие несусветные сущности, подкинули Егору его друзья. Он сам не любил хэппи-эндов и все свои рисованные истории обычно приводил к максимально кошмарному из всех возможных завершений. Чудовище должно было догнать несчастного кузябрика и сожрать его под аккомпанемент патетических финальных аккордов.
Но Маша сказала, что это переходит все границы, а Крюк, немного поразмышляв, придумал эпизод с волшебным сундуком.
Маша и Крюк, снимавшие вместе с Егором двухкомнатную квартиру с видом на качели и песочницу, часто перекрашивали волосы в полосатые цвета, предпочитая сочетания синего с оранжевым. Ночное время суток они проводили в неведомых и с давних пор совершенно неинтересных Егору местах. Вернувшись они быстро засыпали, хотя время от времени количество принятых стимуляторов не давало им уснуть в течение всего следующего дня. Тогда они бесконечно долго бродили по дому, похихикивали, пили кофе и собирали дворцы из спичечных коробков.
На этот раз они незаметно проскользнули в свою комнату и сразу включили музыку. Достаточно тихо, чтобы не разбудить соседей, достаточно громко, чтобы Егор сморщился от недовольства. Крюк регулярно приносил в дом пачки дисков с миксами, как он говорил, "самых актуальных диджеев Европы". Глухое примитивное постукивание изредка сменялось каким-то синтетическим журчанием, всхлипами и звоном. А потом опять стук и низкочастотный гундёж.
Егор поспешил надеть наушники. Кто-то из борцов с тоталитаризмом сказал, что самое гениальное в радиоприемнике это то, что его всегда можно выключить. Чтобы спастись от тоталитаризма техно-музыки в своем доме Егор привычно прибегал к средству, проверенному еще в школьные годы. Он загрузил плэйлист, составленный некогда в соответствии с вкусовыми предпочтениями, названными однажды Крюком обидным словом "старьё". Маша добавила: "Мертвятина!".
Под мертвятиной имелась в виду музыка шестидесятых. Не стилизации, не модные подделки, нет - самые настоящие шестидесятые во всей своей ливерпульско-калифорнийской красе.
Во-первых, “Роллинг Стоунз”. Над компьютером Егора висел знаменитый высунутый язык, символ самой долгоиграющей рок-легенды. Однако, все, что было записано роллингами после 1971 года, Егор не слушал и принципиально игнорировал. Дело не в хронологических рамках. Также как “Битлз” не должны были в силу объективных законов искусства, существовать дольше, чем они просуществовали, также и “Роллинг Стоунз” фактически закончились вместе с шестидесятыми. Потом началась эксплуатация имиджа, топтание на месте и самопродажа. А вот этого Егор очень не любил.
Гордое отрицание капиталистических порядков выражалось не только в строгих требованиях к деятелям искусства. Эта романтическая позиция не позволила Егору, по выражению его родителей, благополучно устроиться в жизни после окончания института. Он предпочел зарабатывать исполнением случайных заказов и стихийными приработками, ведя при этом абсолютно свободный, разгильдяйский и недисциплинированный образ жизни. Конечно, до Маши с Крюком ему было далеко, но он собственно и не стремился их догнать. Егор рисовал и слушал музыку. Вот, пожалуй, и все. Этого было вполне достаточно, чтобы несколько лет чувствовать себя независимым человеком.
Вторыми после “Роллинг стоунз” в его хит-параде были “Битлз”. Обычно меломаны-шестидесятники ставят их первыми, а “Роллинг Стоунз” вторыми. Это как Пушкин и Лермонтов. Второй, кому-то нравится больше, чем Пушкин, однако выше “солнца” и “нашего все” его мало кто осмелится поставить. Егор слушал “Битлз”, как слушают классическую музыку в филармонии. Закрыв глаза, неподвижно, ни на что не отвлекаясь. Впрочем, это касалось только поздних альбомов. До “Rubber soul” в творчестве “Битлз” больше легкомыслия и детскости, чем в каком-нибудь “Ласковом мае”. Не музыка, а детский пустячок.
Третье место периодически занимали различные полугаражные группы из Америки. Егор то и дело натыкался на записи, останавливавшие его внимание, но все же такой любви, какую он испытывал к двум величайшим группам шестидесятых, не удостаивался никто и никогда.
В начале перечня любимых песен стояла “Street fighting man” роллингов. Задорная такая штучка про уличного драчуна. Егор не мог даже вспомнить, когда он последний раз не что чтобы дрался, а просто применял физическую силу. Хотя нет, неделю назад пришлось вместе с Машей усмирять беспрецедентно буйного Крюка, заметно переборщившего с ускорителями. Для многих клубная жизнь может превратиться в настоящее испытание.
Отсутствие реальных драк компенсировалось виртуальными сражениями с телефонной сетью. Чтобы подключиться к интернету, Егору приходилось прорываться с модемом сквозь взрывающиеся джунгли дореволюционных АТС. Жужжание модема в момент установления соединения Егор знал также хорошо как мелодию “Yesterday”. В начале пикает. Потом жужжание, пауза и опять жужжание. Если удавалось подключиться со второго или третьего раза, Егор замирал в ожидании подвоха. Обычно подключение занимало чуть ли не четверть часа. Естественно с такой связью не могло быть и речи о перекачивании крупных файлов через интернет. Для этого Егор ходил на работу к Маше, умудрявшейся в перерывах между жизнепрожиганием работать сисадмином в компьютерном клубе.
В любом случае ночью качество связи было лучше. Ночью множество вещей хорошеет.
Егор сделал музыку погромче и, покачиваясь в такт бодрой песне про то, что “если ты меня заведешь, я никогда не остановлюсь”, запустил почтовую программу “Аутлук Экспресс”. Первым делом надо проверить почту. Всегда очень обидно, когда в ящике нет новых сообщений. Единственным средством против этого неприятного ощущения является написание как минимум десятка писем всем знакомым людям, пусть даже и по ерундовому поводу, а можно и совсем без повода. Это что-то вроде послания в бутылке, которую опускает в океан рука отчаявшегося неудачника, запертого посреди пустоты на диком, необитаемом острове.
Зато завтра по экрану поползет синяя полоска, означающая, что в компьютер загружаются письма, и, кто знает, какие изменения в жизни способны принести эти буквы на экране.
Средства связи, в особенности такие высокотехнологичные как интернет, конечно же, сблизили людей и облегчили общение. Однако то и дело возникает чувство ирреальности такого общения, ненадежности и зыбкой условности любых связей, не только виртуальных.
Егор все это прекрасно знал и в интернет не верил.
Пришло письмо с форума флэш-аниматоров, просили подтвердить регистрацию. Егор открыл браузер и прежде чем нажать на ссылку форума решил проверить свою френдленту. Он завел он-лайн дневник с единственной целью - чтобы читать чужие дневники и изредка комментировать записи друзей. В свой собственный "живой журнал" он никогда ничего не писал.
Френдлента состояла в основном из людей, которых Егор знал лично. Так было в самом начале. Потом он стал френдить всех, чьи дневники показались ему информативными. Именно этот критерий - информативность - он ставил во главу угла.
Странно, вроде бы понятие "информационное общество" давно уже стало штампом. Тем не менее, собственно информации, то есть фактов, описаний событий, сведений о реальном положении вещей с каждым годом становится все меньше и меньше. По этой причине Егор не смотрел телевизор (да его и не было в их квартире). В телевизоре, за занавесом иллюзий только специально подготовленный аналитик мог разглядеть информацию о новостях этого мира.
Кроме информационно насыщенных жж, Егор читал форумы и сообщества, объединенные вокруг того или иного практического вопроса. Например, сайт, на котором люди обменивались или просто дарили друг другу ненужные им самим вещи. Как правило, посетители сайта расставались с предметами до смешного бессмысленными и бесполезными. Крайне редко дарили что-то материально ценное. Однажды Егор умудрился добыть на подобном сайте халявы аж целый мобильный телефон. Правда, вскоре он сломался. Как говорят, само в руки плывет только то, что не тонет.
Одновременно открыв несколько окон, Егор защелкал клавишей мышки. Вскоре он наткнулся на любопытное объявление. Некто Asinefa писал (или писала?): "Подарю фирменные пластинки Леннона. "Double fantasy" и "Shaved fish". Оба диска с автографом Леннона. Оставляйте имейлы в комментах".
Егор начал увлекаться музыкой в то время, когда советская монополия на музыкальную продукцию уже ушла в прошлое, а новая пиратско-бандитская система еще не окрепла. Он покупал кассеты с записями любимых музыкантов в ларьках у станций метро. Несомненно больше всего для его эстетического развития принесли удачные знакомства с музыкально образованными людьми, переписывавшими ему кассеты с теми же “Битлз” и другими группами заветных шестидесятых. Затем появились пиратские виниловые пластинки, но не успел Егор к ним привыкнуть, как они исчезли, уступив место кассетам. Через несколько лет кассеты, дождавшись своей очереди, сошли с дистанции, чтобы уступить компакт-дискам. Не важно в каком формате, на виниле, на кассете или на си-ди - Егор всегда слушал только пиратские издания. Не из принципиальных соображений. Просто других не было, а если были, то стоили в несколько раз больше, чем пиратские.
Крюк в этом вопросе был гораздо принципиальнее.
“Какие вообще могут быть аргументы за копирайт? - говорил он, - То есть, конечно же, я их прекрасно знаю. Но если ты скажешь, что я участвую в ограблении музыкантов, спешу отречься, никого я не граблю! Вот, например, пиратский сборник, который я держу в руках. Практически все представленные на диске артисты в данный момент стопроцентно мертвы. Положенный процент недополучили только акулы шоу-бизнеса, которые абсолютно никакого участия в творческом процессе не принимали. Отчисления в пользу правообладетелей в таком случае это отчисления в пользу рэкетиров. Это бандитизм! Я уж не говорю о том, что само понятие "права" на песню, мелодию, танец, шутку, анекдот, сочетание букв или символов это лицемерная форма грабительства, лжи и людоедства. Искусство должно быть максимально доступно. Егор, пойми! Это и есть свободное общение людей, совершаемое посредством всевозможных символических объектов, например, песен. Ты сочинил песню, спел мне, а я спел ее другому. Никакая третья сила в виде корпораций не должна вмешиваться в этот прекрасный процесс. Кто мне объяснит, почему посторонние персонажи считают, что они могут разрешить или не разрешить мне наслаждаться плодами чьего-то творчества? Кто они такие? Что они вообще сделали хорошего в этой жизни?”
Маша в таких спорах почти всегда защищала законность и правопорядок. Хотя вряд ли она делала это искренне.
Довольно скоро Егор понял, что довольствоваться пиратками может только тот, кто в действительности не очень уж и любит музыку, которую слушает. Просто так, чтобы познакомиться с творчеством группы - для этого вполне достаточно пиратского диска с отксерокопированной обложкой. С другой стороны, по-настоящему увлеченные люди не опустятся до дешевки. Фирменное оформление - это первое, что теряет слушатель, покупая пиратку. "Фирменный дисок - это больше, чем дисок. Это фетиш, его приятно в руках баюкать", - говорила Маша.
Осознав, что его увлечение шестидесятыми вряд ли пройдет в ближайшие двадцать-тридцать лет, Егор начал делать то, что делает любой фанатично увлекающийся человек. Он начал коллекционировать. Естественно, что пиратскими изданиями “Битлз” и “Роллинг Стоунз” он был давно и надежно экипирован. Пришло время, и он занялся фирменными изданиями. Решив не растрачивать энергию и деньги по мелочам, Егор сконцентрировался только на оригинальных релизах, оставив на потом лицензионные переиздания, сборники и прочее бесчисленное множество битловской и околобитловской продукции.
Он прекрасно понимал, что перед ним стоит абсолютно невыполнимая задача. Всем известно, что “Битлз” это одна из наиболее активно издаваемых групп мира. И через сорок лет после своего распада они по-прежнему входят в двадцатку самых коммерческих успешных артистов всех времен и народов. Собрать все издания “Битлз” невозможно. Невозможно, но зато как увлекательно!
Про автографы - ну, в это Егор просто не поверил. Такие вещи не дарят. Такие вещи продают на аукционах. Но и без автографов эти два альбома будут очень кстати, как раз их ему и не хватало.
Егор не раздумывая оставил свой имейл в комментарии к сообщению Асинефы. "Готов подарить что-нибудь в ответ", - сделал он глупую приписку и тут же пожалел об этом.
Модем щелкнул, в углу монитора пропал значок с изображением двух зеленых телевизоров.
Вылетел. Слило. Выкинуло.
Егор зевнул. В общем он успел сделать все, что хотел. Завтра доделает титры к мульту, покажет Крюку с Машей и всё. Еще один шедевр в портфолио.
Завтра, между прочим, уже наступило. Светало, над тихим двориком летали чайки. Егор закрыл форточку. Хуже "самых актуальных диджеев Европы" только утренний хор гаркающих ворон и чаек.
На следующий день ничего не запланировано, можно выспаться.
Крюк бродил по коридору и искал туалет. Кто ищет, тот всегда находит. Под звуки свистящих туалетных труб Егор упал в сон.
Во сне вновь повторилась трагедия на переезде. Егор успел разглядеть силуэт в кабине грузовика. Без сомнений силуэт был женским.
Проснувшись раньше, чем хотел, Егор сразу проверил почту. В почтовом ящике было всего лишь одно сообщение от Асинефы. Егор открыл окно с письмом и ушел на кухню. Там сидел Крюк и тер красные глаза.
- Привет.
- Привет. Ну, чего? Дорисовал?
- Ага. Сейчас покажу, - Егор поставил чайник, - Где были?
- Такое ощущение, что везде. Маша должна знать детали.
Егор не стал дожидаться, когда закипит вода и быстро наполнил стакан кипятком. Он торопился, потому что Крюк закурил, а Егор хронически не переносил табачного дыма. И вообще очень не любил, когда в его присутствии курят. По этой же причине он практически ни разу не пробовал чуть ли не ежедневно потребляемой Крюком и Машей марихуаны, не из-за негативного отношения к траве как таковой, а из-за отвращения к самому процессу курения. "Я тебе как-нибудь конопляных пирожков испеку", пообещала Маша.
В письме Егор прочел:

"Мир вам!
Ничего дарить не надо. Как известно, блаженнее давать, нежели принимать.
Но я хочу быть уверена, что вещи, которые я отдаю даром, попадут тому, кому они действительно нужны. Поэтому мое условие - я отдам диски только тому, кто действительно хорошо знает творчество “Битлз”. Для этого один вопрос. Как фамилия священника, который пишет проповедь, которую никто не услышит?
Ангела хранителя вам!
Полина"

Егор удивленно пожал плечами. Вопрос, прямо скажем, легонький, любой битломан со стажем ответит. Священника зовут Маккензи, это персонаж из песни “Eleanor Rigby”, и он действительно, как поет Пол Маккартни, пишет проповедь, которую никто не услышит. А Элинор Ригби в это время подбирает рис после венчания.
В принципе не-англоязычный битломан может и не знать перевода текста. Может быть, она на это и рассчитывает? “В общем очень странный подход”, - подумал Егор, - “Либо дари, либо не дари. К чему эти конкурсы? И что за приветствия такие?”
В комнату вошел Крюк.
- Машка спит и вряд ли захочет просыпаться. Покажи мне, что ты сделал, и я все скажу.
- Крюк, ты знаешь как фамилия священника, который пишет проповедь, которую никто не услышит?
- Не знаю. Кроссворд разгадываешь?
- Нет. “Битлз” слушаю, - Егор включил колонки и развернул монитор, - усаживайся, ты первый, кто увидит это целиком.
Заиграла музыка. На экране бегали смешные человечки, марионетки и плюшевые инопланетяшки. Крюк равнодушно следил за тем, как чудовище гоняется за несчастным головастиком.
- Очень хорошо. Сундук спас сюжет, - сказал он, когда мультик кончился, - без сундука, был бы мрачняк и суицид. Если бы чудовище его догнало, я бы не знаю, что там могло произойти. Что-то страшное. А так - как будто счастливый конец.
Крюк вскочил и схватился за руку Егора.
- Молодец, Арчер. Горжусь тобой. Еще чуть-чуть и твои мультики можно будет принимать в качестве галлюциногенов.
- Сильный комплимент. Спасибо.
Егор закрыл за Крюком дверь и сел писать ответ:

"Здрасьте, Полина!
Вы, судя по всему, имеете в виду песню про Элинор Ригби. Там есть строчка: "Отец Маккензи пишет проповедь, которую никто не услышит".
О каком ангеле идет речь? Или я чего-то не понял?
С уважением,
Егор"

Через час титры были готовы. Оставалось перегнать мультик на диск и разбудить Машу.
- Маша, ты пойдешь работать?
Маша сидела на постели, обняв голые колени. Для человека со сбившимся режимом дня полдень это глубокая ночь с самыми захватывающими снами.
- Не знаю. Ты мульт сделал?
- Да. Могу показать. Я хотел сегодня его в сети выложить. Иди на работу, Маша.
- Очень хорошо, Егор. Спасибо, что разбудил.
Маша закрыла глаза и уснула.
В их комнате стены были разрисованы то ли графитти, то ли лубочными комиксами. Когда квартиру навестил хозяин, он потребовал заплатить за ущерб, но потом Крюк выпил с ним водки и проблема замялась. Время от времени кто-то что-то писал на стене, превращая её в натуральное подобие забора.
"Настоящий гранж, - рассуждала Маша, - это когда у тебя по-настоящему порванные джинсы, то есть те джинсы, которые ты сам порвал, перелезая через изгородь или падая с лошади, а не вырезал на попе дырочки, сидя дома с маникюрными ножницами. Стиль должен быть естественным. Поэтому все это шрамирование, прорехи на коленках – фальшивка и попса". В качестве примера "настоящего" дизайна Маша приводила свою комнату. Ощущение помойки поистине было достигнуто самым что ни на есть естественным способом.
Не пойми чем заняв весь день, Егор в конце концов дождался машиного пробуждения. Вечер для ночных жителей это соответственно утро со всеми его атрибутами: громыханием на кухне, фырканьем в душе и суетливыми перебежками босиком от ванны до туалета.
Прежде чем уйти, Егор проверил почту. Полина писала:

"Мир вам, Егорий!
Так как вы стали первым, кто правильно ответил на мой вопрос, пластинки с автографами достаются вам.
Ангел это духовное, бестелесное существо. Ангелы возвещают людям волю Божию и исполняют на земле Его повеления. Вот так."

Егор записал телефон Полины и выключил компьютер.