Проект P. Vo

Здравствуй, смелый и любопытный читатель. Наверное, даже больше смелый, чем любопытный. Потому что требуется немало мужества, чтобы прочесть это письмо.
Я думаю, что ты читаешь это послание, стоя над моим трупом. Я пишу его по двум причинам: во-первых, я хочу, чтобы вы знали, что здесь произошло; во-вторых - что меня таким сделало.
Хочу поведать тебе эту жуткую историю с самого начала, как я оказался в этом странном месте, где в одной из комнат находится до ужаса простой и страшный предмет обихода.
Моё имя - Смирнов Владислав Иванович. Родился в Рязани, а сюда приехал учиться.
Если нетрудно, дорогой омоновец (а я думаю, что именно ты нашёл моё тело), отошлите его матери в Рязань, а то она давно посылок не получала (шучу; в этом месте все качества человека становятся чёрными, даже юмор).
Так вот... Началось всё на лекции физики. Полина Дмитриевна - молодая, но требовательная учительница, объясняла тему за 11-й класс и заставляла всю аудиторию писать.
Признаюсь честно, я не отличник, но в физике соображаю. Конечно же, Полину Дмитриевну это ничуть не волновало. Около получаса мы с ней "покрывали ласками" друг друга. И, в конце концов, она выставила меня за дверь.
Я вылетел из кабинета в полном бешенстве, громко хлопнув дверью. Подошёл к стене коридора и начал "долбать" её носком кроссовка, оставляя толстые чёрные полосы.
В этот момент ко мне подошёл Максим - странный тип. Один из тех, кто носит длинные волосы и плюёт на общепринятые рамки приличия. Он даже не был рокером, которых у нас в "шараге" хватало. Просто человеком, которому по - фигу на социальные законы; у него - свои законы и понятия. Мне редко приходилось видеть Макса трезвым; похоже, и сейчас он был навеселе.
- Что, учёба достала? - начал он разговор.
- Да ну её в ту та задницу! - не выдержал я.
- Да все они уроды! Скоты! Сволочи! - выкрикнул он.
- Макс, ты чё? - я не ожидал такого участия.
- За тебя обидно, сам не люблю, когда за дверь выставляют.
Мы замолчали; я отвлёкся от своего занятия и прижался к стене спиной.
- Курить хочешь? - спросил он.
Я кивнул. И мы молча направились вдоль по коридору, затем спустились по лестнице и вышли из института.
Пройдя территорию шараги, мы уселись на скамейке. Максим протянул мне сигарету "Петра" и поднёс спичку. Я сам не курю. Последний раз курил (на тот момент) две недели назад, когда кипели нервы во время сессии. Был морозный день, на мне была осенняя кожаная куртка, но холода я не замечал, слишком уж был зол. И тут Макс снова поразил меня...
- А не хочешь ли, Влад, пойти в интересное место?
- Куда? На сборище анонимных алкоголиков?
- Нет. Куда более интересное место.
Я хмыкнул и задумался; никуда сейчас идти не хотелось. Но после этой физики шла пара химии, а потом - ещё пара физики. А ещё раз видеть сегодня Полину Дмитриевну мне не хотелось.
- Ладно, вот только вещи заберу, они остались в аудитории.
И, как - бы ознаменовав моё решение, прозвенел звонок. Я вошёл в помещение и направился в кабинет физики. Взял вещи и пошёл прочь из этого забытого Богом места. На крыльце меня ждал Макс. Мы снова покинули территорию шараги. Путь оказался недалёким. Мы перешли через проезжую часть, прошлись по тротуару и свернули во дворы. Потом мы зашли за угол огромного торгового центра и увидели крохотный одноэтажный магазин. Похоже, заброшенный. Направились к нему. Дверь была не заперта. Действительно, все как в обычном магазине: небольшой запыленный торговый зал и старые ржавые прилавки, почти по всему периметру. В углу красовался дверной проем (без двери), туда мы и направились.
Зайдя в проем, я увидел длинный коридор, метров двадцать, который, по-видимому, разделялся на два перпендикулярных ему. Так что главный коридор заходил в тупик, давая жизнь двум другим. Из этого основного коридора можно было попасть в несколько комнат. Мы свернули в первую слева; ее дверь была распахнута. Вначале мы попали в маленькую комнатку, а из неё - в комнату побольше, как будто кто-то сам пробил проход из одной комнаты в другую, чтобы увеличить площадь.
В первой комнате всё было завалено балками и кирпичами. С балок свисали старые тряпки, туда почти не попадал тусклый свет грязной лампочки, горящий в другой комнате. Когда мы проходили "пристройку", я заметил, что в тени свисающих с балок тряпок стоит человек. У меня не было времени присмотреться, но мне показалось, что это мужчина, лет сорока, низенький и щуплый. Зайдя во вторую комнату, я увидел пустынное пространство, голый пол, стены наскоро оштукатурены простым цементным раствором, кое - где эта штукатурка потрескалась и обвалилась, обнажая старый красный кирпич.
По всей комнате были разбросаны бычки, пластиковые бутылки из-под минералки и газнапитков. Они были наполнены чем - то тёмным. Посреди комнаты на полу сидели три человека и разговаривали. Ещё несколько человек стояли вдоль стенки. Среди них я узнал парня, живущего у нас в общаге (но там я его не видел). Его звали редким именем - Тимофей. Тим был наркоманом, это знали все, с кем он был знаком. Наверное, в первую очередь, потому, что он и не скрывал этого. Я стал к стенке рядом с ним.
- Что, прогуливаем в интересном месте?
- А сам - то, "отличник", что здесь делаешь?
Тут подвалил Макс с двумя бутылками, подобранными с пола.
- На, попробуй. Ни на что не похоже.
- А говорил, это не сборище анонимных алкоголиков, - съязвил я.
Я глотнул из бутылки. Это было пиво. Которое действительно ни на что не похоже. Вкус крепкий и сладковатый; на удивление ароматное пиво.
Я сделал несколько глотков и уже начал пьянеть. Потом Тим с Максом объяснили мне, что хозяин "заведения" - Тод, принимает у себя гостей ежедневно и сам варит пиво, угощая всех нахаляву.
Мало - помалу народ подтягивался, все были парнями, я уже начал подумывать, что это закрытая сходка гомосексуалистов, но они вели обычные разговоры об учёбе, тусовках, девчонках.
Когда круг на полу стал достаточно широк и все присутствующие подпили, человек, прятавшийся в тени балок, вышел "в свет" - это был Тод. В этот момент я его хорошо рассмотрел. Парень - лет девятнадцати - двадцати, низкий и худой.
Когда он вошёл в комнату, всё внимание сразу - же досталось ему. Зайдя в комнату, он улыбнулся, поприветствовал всех и пару раз удачно пошутил. Присутствующие засмеялись и почти сразу стихли. И тут Тод начал свою речь…
"Ну, что ж, дорогие маги (я вначале решил, что допился до слуховых галлюцинаций), сегодня мы выплеснем накопившуюся за день отрицательную энергию на дела благие".
Он подошёл к кругу и положил правую руку на плечо длинноволосого парня в клетчатой рубашке.
"Я слышал, наш Ден собрался на море. Так давайте же посмотрим, что с ним будет происходить, когда он уедет… Лично я не думаю, что может случиться что-то плохое".
Образующие круг подняли взгляды и начали всматриваться в воздушное пространство над центром круга. Я тоже поднял затуманенные хмелем глаза и увидел разноцветные пятна над кругом. Я встал и пьяной походкой направился к кругу. Наверное, я шёл слишком медленно и шатался. Когда я начал различать голубую волну и тонкую полосу пляжа, окаймленную илом, круг распался, и все разошлись. Так что когда я добрался до "пункта назначения", никого уже там не было, и я ещё пять минут сидел как дурак, не соображая, что начало происходить.
Комнату начал заполнять густой туман с характерным запахом травки. Я разглядел, что каждый второй накуривался, (каждый третий "вмазывался", либо "баловался" кокаином) и все были пьяными. Я быстро начал трезветь, зрачки - расширяться, а сознание - наполняться отвращением к этому месту, так как я не люблю наркоманов. Я встал и направился к выходу.
Ко мне подбежал какой-то обкуренный и сунул в руку почти целый «косяк», показывая жестами чтобы я затянулся. Я выкинул беломорину и продолжил свой путь. Но наркоман направился за мной. В этом безудержном веселье мелькающих туда-сюда, хохочущих, полуживых существ, мне показалось, что я никогда не доберусь до двери этой комнаты (да еще этот безумный преследователь). Пробираясь к двери я переступил через двух в отключке. Обкурившийся переступил через Макса, споткнулся о Тима. В полете он схватил полу моей куртки. Я развернулся к нему, освобождая полу, и злобно посмотрел на него. Ко мне на выручку пришел Тод. Когда он подошел, преследователь сразу же удалился.
- Уже уходишь? - удивился Тод.
- Да, - ответил я и отвернулся в сторону двери.
- Ты еще придешь? - его фраза звучала более утвердительно, чем вопросительно.
- Посмотрим… - ответил я и пошёл дальше.
Выйдя на улицу, я полной грудью вдохнул воздух более чистый, по сравнению с душным запахом травы и перегара маленькой комнатушки.
Я пришел в общагу и завалился спать. Когда проснулся, оглядел себя: одет, обут, почти причесан. Подхватив пакет, я побрел в шарагу. У меня было просто потрясающее настроение. Уже подходя к зданию университета, я понял, что меня совершенно не волнует, опаздываю ли я на уроки или нет. Будет ли новая ссора с Полиной Дмитриевной, или нет.
Подойдя к расписанию, я методом дедуктивного мышления (и сверившись с часами) вычислил, что идет первый урок второй пары. Поднявшись по лестнице, я подошел к кабинету физики. Не успел я взяться за ручку двери, как гром с неба прозвенел звонок. Мне навстречу начала вываливать толпа, чуть ли не сбивая меня с ног. Знакомые лица смотрели на меня улыбаясь. Слышались приветы и шуточки на тему сколько рюмок снотворного я принял чтобы проспать три урока.
Зайдя в аудиторию, я уселся на первый ряд, уставившись на доску; наблюдая как Полина Дмитриевна стирает свои каракули. Мне было хорошо и уютно, я улыбался, напоминая душевнобольного. После двадцати минут лекции учительница явно начала беспокоиться отсутствием у меня признаков жизни и обратилась ко мне.
- Владислав Смирнов, - выкрикнула она. - Вы опять не пишите. Опять пойдете за дверь.
На каждое слово "опять" она била любимой указкой по столу.
- Я знаю тему, - с равнодушным видом сказал я, игнорируя первую стадию истерики.
Да, нелегко быть молодой училкой с нервными отклонениями, в университете, когда такие как я, шибко умные, жизнь портят. Многие с ней из-за оценок заигрывать пытались. Не всем удавалось, но удавалось.
- Вон! - взвизгнула она и указала пальцем на дверь. Вторая стадия истерики.
- Где? - я клоунски повернул голову в том направлении.
- Пошел вон! - она была в бешенстве.
- А, это там?! Ну я пошел.
Взяв пакет я подошел к двери, поклонился благодарным зрителям и вышел за дверь. Потом я направился по коридору, насвистывая и пританцовывая.
Мне жутко захотелось курить. Не так, как хочется закоренелому курильщику после трех часов без дыма, а как-то по-иному. Это не была потребность легких, это была моральная потребность. Как будто мне хотелось сигаретой отпраздновать победу над Полиной. Я вышел из шараги и направился к ближайшему киоску взять того же "Петра". Отошел и сел на скамью, которая располагалась в пяти метрах от шараги. Я до ритуала медленно вскрыл пачку, вынул фольгу и извлек сигарету. Засунул ликующе в рот фильтр и улыбнулся. Конечно же, я знал, что от взгляда ректора, смотревшего на меня с крыльца «шараги», сигарета не задымится, но взгляд все же был испепеляющий.
За ректором вышел и завуч - низкорослая блондинка с визгливым голосом. Она вела Макса за руку. "У, дела!" - подумал я, но это негодование быстро стихло. Я бестрепетно ждал, когда подойдет Максим и протянет мне спичку. Я перевел взгляд на киоск, улыбка и не думала покидать меня.
Через минуту мы оба сидели и курили. Макс не поинтересовался, почему я курю, а я и не думал спрашивать про ректора. Мне было хорошо. Я начал понимать мировоззрение Макса, чхать на окружающих. Почему сразу же на утро после той странной пьянки (или как там это можно назвать)?
Максим тоже улыбался, вылупив «косые» глаза на киоск, по-видимому, это они явились причиной отсрочки от занятий на сегодня. Сигарета догорела до фильтра не скоро. Мы переглянулись, встали и, подхватив пакеты, пошли за ворота. Перешли через дорогу и свернули влево, во дворы.
Когда мы только заходили в заброшенное помещение, я поймал себя на мысли, что я иду сюда без отвращения, а даже с некой охотой. Мы зашли в первую дверь слева. В углу спало двое парней, видимо после вчерашнего «не отошли». Ещё двое сидели на «магическом» месте и «резались» в карты.
Разговаривать всё ещё не тянуло. Я поднял бутылку и, безразличный ко всему, направился к стене, сев на корточки, начал пить. Выпив четверть бутылки, я достал сигарету и одолжил зажигалку у соседа. Меня потянуло в сон. Один из спящих начал ворочаться и проснулся. Это был Тим. Он сел, протёр глаза, зевнул и обратился ко мне:
- Сигарета найдётся?
- Найдётся, а вот спичек нет, - протянул заказ.
Тимофей взял сигарету и начал хлопать себя по карманам, ища спички.
Я зевнул и спросил:
- Что, выспался, курильщик?
- Ага, - зевнул он. - А ты что, спать собрался?
- Ага, - я снова зевнул. - Смена караула…
Тим уже стоял, а я медленно и сонно решил занять его место, хотя по логике вещей, мог лечь там, где и сидел.
Медленно, гусиным шагом, я дошёл до места, где лежал парень, с которым рядом спал Тим. Перед тем, как там расположиться, я взглянул на спящего. Я вскочил на ноги, из горла вырвался сдержанный крик. Я сразу протрезвел. Вчерашний обкурившийся, хватавший меня за полу куртки парень, был мертвецки белый, глаза широко раскрыты, а на губах и на мочке уха виднелась кровь. В этот момент вошёл Тод и сразу понял, в чём дело. Он подошёл к трупу, взял за подмышки и потащил прочь из комнаты. Но прежде как сдвинуться с места он посмотрел на бледного меня и сказал (как сейчас помню): «Его часы жизни остановились, шестерёнки заржавели и стрелки сломались. Он был хорошим человеком, надо радоваться, что он ушёл из этого поганого мира. Радоваться, а не жалеть. Жалость - самое ужасное чувство. Человек, который много жалеет жалок больше других... Его срок вышел. Смерть - это естественное явление, и не надо так реагировать».
Так что, дорогой читатель, жалеть меня не надо, в этом с Тодом я согласен.
Все потупили взгляды в пол. Я снова отошёл к стене и сел, отхлебнул из бутылки залпом и закурил (обнаружив у себя спички Тима). Схватил другую близлежащую бутылку и открыл её. Я начал чередовать глотки с тяжками. Народ вокруг отбрасывал пустые бутылки в стороны и подбирал полные. Я бы решил что все забыли о покойном собутыльнике, если бы не кверху поднятые бутылки и громкие крики «За Андрея ». Какими бы отрешёнными от мира они не были, а всё - таки люди. Я и сам уже задумался и решил, что правда, жизнь такова и отставив слегка начатую тару я улёгся на полу. К тому времени мной снова завладел сон и отвернувшись от орущих я мгновенно уснул.
Проснулся когда веселье уже началось, а колдовство закончилось. Я снова сел, своей бутылки не обнаружил, достал сигарету и закурил. Я потянулся и поднял бутылку в стороне от себя. Глаза начал резать уже знакомый туман. Ко мне подлетел Макс, он дико хохотал и пытался мне что-то объяснить, повторяя букву «и», в итоге получилось «хи-хи-хи». Мне это надоело, я сунул ему в зубы сигарету и сказал устало и раздражённо:
- Иди, тебя Тим заждался, - я попытался его развернуть.
- Но он выпил и… и…и… хи… и… хи-хи-хи.
К нам подошёл Тод. Он развернул Макса, и тот послушно встал и пошёл.
Пивовар заглянул мне прямо в глаза и сказал:
- Выспался и всё пропустил.
- Не страшно, ещё увижу…
- Значит намерен здесь чаще появляться?
- Да, мне здесь нравится.
- А почему не расслабляешься как все?
В моей голове мелькнула мысль - и вправду, почему?
Но я решил сослаться на уже старые объяснения.
- Не люблю наркоманов, они зависимы
- А ты - нет? - слишком ласково, по-женски спросил он.
- От наркотиков - нет.
- Вчера ты ещё не курил, а сегодня, готов поспорить, - уже не бросишь.
Он внушал мне всё меньше доверия.
- Моё дело, - я небрежно достал новую сигарету.
- Ну да ладно, твоё дело, - Тод встал и скрылся уже в чересчур густом тумане.
Я отхлебнул ещё пива. Не помню, как добрался до общаги, но проснулся там. Опять опоздал на три урока (закономерность, однако). Полина Дмитриевна ушла на больничный, и у меня не было повода уходить с занятий. Я отсидел на всех. Но почти на каждой перемене выходил покурить. Знакомые из шараги говорили, что я сильно изменился, а про курение, как ни странно, в большинстве своём, забывали. Выйдя с последней пары, ноги сами понесли меня в магазин. Когда я пришёл, Макс уже был пьяным, он сидел обнимаясь с Тимом (два брата - наркомана), и они о чём-то вспоминали. Этот вечер был ничем не примечателен. Только может тем, что я два раза затянул «косяк» и выпил бутылку - другую, а маги рисовали цветы в воздухе.
Так просто прошло ещё три дня.
С новой недели я уже сидел на полу в «кругу почёта». За эти дни со мной много говорил Тод, он сказал, что я обладаю магическим потенциалом побольше, чем другие. Сначала я не верил, да и к Тоду доверия не прибавлялось.
Мы уже вторую ночь подряд занимались ремонтом комнаты. В первый вечер мы сотворили из воздуха обои и поклеили их. И во второй сделали то же самое. И, что самое интересное, я принимал в этом участие!
Когда мы уже закончили, круг не стал расходиться, присутствующие прямо на месте достали наркоманские принадлежности и принялись себя травить. Ко мне как всегда подвалил Макс с «косяком», мы «дунули» и уже начали хихикать, когда произошло следующее. Тот самый Ден (он ещё не уехал на каникулы), сидевший через три человека от меня, начал сильно трястись, упал на спину, его губы окрасила пена, а глаза закатились. Его окружили, медленно и лениво, не до конца осознавая, так ли это, или это действие наркотиков. Денис дёргался недолго. Через пять минут толпу раздвинул единственно трезвый Тод и, подхватив мёртвого эпилептика, потащил вон из комнатушки. Я слышал, как Тод волочил труп по длинному коридору, как обувь труппа цеплялась за шероховатый пол. Это были странные звуки, будто она специально цеплялась, сопротивляясь движению. Шаги свернули и затихли.
Мне стало страшно, впервые за эти дни. Все пили пиво и балдели, уже забыв о трупе, все, кроме Тода; к тому - же он был трезв.
Страх погнал меня в общагу. Я всю ночь не мог сомкнуть глаза. Меня мучили вопросы, много вопросов. Я не знал, чего боюсь, ибо самый большой страх - неизвестность. Я хотел знать, куда деваются трупы. Я слышал, что такие смерти не новы.
Почему умер Ден, ведь эти горе - маги видели его каникулы на море, а он ещё не успел даже уехать? И это обстоятельство никого не волновало. Почему? Почему, стали слишком беспечны? Почему они никогда не накуриваются и не колются в других местах?
Я опустился на кровать. Моего соседа по комнате не было. Я сидел у стола и смотрел на стаканы с карандашами, затем взял один карандаш… Мне вспомнилось как в один вечер мы собрали пустые пластиковые бутылки с пола комнаты. Каждый подкинул бутылку и заставил её парить в воздухе. "Маги" никогда не пользовались своим даром в повседневной жизни. Да, и после этих дней моего пребывания среди их круга мне не приходило в голову сидеть в «шараге» и перелистывать тетрадь взглядом.
Я смотрел на карандаш. Обычный, деревянный, НВ. Жгучая тоска пробежала по лицу и наполнила глаза. Я знал, что если подкину карандаш, то он упадёт. Мы все были обмануты. Но как? Это было слишком больно. За полторы недели я успел привязаться к этим милым наркоманам. В беседах с ними можно было отвести душу после учёбы.
В "убежище" Тода (так называли комнатку студенты) мне дали возможность осознать, что жизнь - есть жизнь - такая, какая она есть, что всё земное бренно и недолговечно, ко всему надо относиться как к должному, к жизни, к смерти и к обману. Но почему к этому обману я должен так отнестись?
Рука дёрнулась и карандаш подлетел в воздух, почему-то медленно и плавно. Также медленно он опустился на пол и очень громко ударился об него. Глаза и голова болели от напряжения, а взгляд как каменный застыл на месте, где вечность назад был карандаш. Я медленно закрыл глаза. Тяжёлые веки не хотели подниматься. Когда я их открыл всё казалось другим, голова шла кругом. Я встал и пошёл в туалет, наступив на карандаш и переломав его пополам.
Зайдя в уборную я долго умывался. Холодная вода текла по лицу, смывая все прошлое. Я смотрел на себя в зеркало, в красных глазах от лопнувших сосудов, я увидел всех обманутых в одной личине. Я думал - почему маленький карандашик не захотел парить? Ведь я заставлял его это делать. Я же обладаю большим магическим потенциалом по словам Тода. Тода, того, у которого в магазинчике и бутыли парят, и обои из воздуха делаются, и цветы в пространстве рисуются. На эти вопросы мог ответить только он. У меня сменилось два чувства - страх, недоумение. А теперь пришло третье - любопытство и не оставить все как есть. Не оставить, как гласила их истина - "относиться как к должному". Наверное это была жажда мести. Я вышел из туалета и ровными шагами направился в свою комнату, мокрое лицо вытер о рукав свитера на ходу.
Но встав наутро, я по привычке оглядел себя, убедившись, что одет, пошел в институт. Опоздав на два урока, я явился на литературу.
После последней пары я пошел в общагу, и сел читать взятую у соседа по комнате книжку. Это были стихи Байрона. Мной снова овладел страх - я боялся приблизиться даже к тем дворам, за которыми стоял магазинчик.
Через два дня мне стало любопытно, я хотел точнее разобраться в чем дело и ответить на свои вопросы. Меня не было в "убежище" около пяти дней, за это время я долго думал и каждый день видел Макса. Он рассказывал о том, как они "наколдовали" за мое отсутствие, что пиво стало еще вкуснее и крепче. Но главное, что Тим умер от передоза. Честно сказать, я был в шоке. Я узнал Тима в комнате намного больше, чем знал его раньше. Тимофей умер от передоза? Не может быть! Я решил, что сегодня пойду в "убежище" на разведку.
После «шараги» я сразу пошёл в общежитие поставить пакет с тетрадями и взять кастет, который мне подарил друг ещё в Рязани.
Я огляделся перед тем, как войти. Никого рядом с магазинчиком не наблюдалось. Медленно открыв дверь, я шагнул в торговый зал. Нагнувшись я прокрался за прилавками к левому углу зала так, чтобы под определённым углом мне было видно, что происходит в "убежище".
Я сидел так долго. На удивление наркоманы были сегодня слишком веселы. Кто - то обкурился раньше времени и начал играть в футбол бутылками с пивом. Одна долетела до меня и ударилась об угол прилавка из - за которого я выглядывал. Я отшатнулся, подумав, что он побежит за ней, Но этот субъект принялся пинать другие. Я взял бутылку, долетевшую до меня и оставил в левой руке.
Уже прошло много времени, мои ноги затекли и я решил поменять положение. Я встал на колени и перенёс весь вес на вытянутые руки, упирающиеся в пол, чтобы было лучше выглядывать. Но и в такой позе я долго не продержался. Руки устали и я вернулся к первоначальному положению, сидя на корточках.
Тут я заметил, что все уже рассаживаются кругом. Тод вылез из своей каморки, и я увидел его! Боже мой! Это был мужик лет сорока, какой-то неприятной внешности, низкий и худой. Он что-то говорил, но было плохо слышно. И вот все напряглись, подняли взгляды в воздух, в центр круга, замерли. Через двадцать минут я начал замечать, что они все еще так сидят и не отводят глаз. У некоторых на лицах видны улыбки. И тут я осознаю, что они что-то видят. Но как? Может, это комната, которая каким-то образом даёт видеть то, что говорит Тод? На лбу выступил холодный пот и помутнело в глазах. Мне жутко захотелось покурить или выпить. Я сразу вспомнил про бутылку которую мне "зафутболил" один из магов. Я хлебнул. Посмотрел на происходящее и выпил ещё очень много. Минут через пять я начал пьянеть.
И когда я был достаточно пьян, увидел смутные разноцветные очертания чего-то в воздухе, но не мог понять, что это. Вдруг мне вспомнилось, что Тод говорил всё о тех же обоях, но с изображением котят. Стоило мне только вспомнить это, как я чётко увидел когтистого пушистика с большими усами. Я поймал себя на мысли, что понял как действует эта иллюзия, но от этого мне легче не стало.
В голову влезла мысль «выцепить» Макса и всё ему рассказать. Я начал усердно ждать, пока закон пива подействует на мочевой пузырь Макса, потому что Тод не разрешал гадить в "убежище", а в другие комнаты здания было запрещено ходить.
Мне опять сопутствовала удача - Макс пошёл в "туалет" один. Когда он вышел из комнатушки и направился через торговый зал, я ждал пока он не скроется в дверном проёме. Потом пригнувшись пробежал вдоль прилавков, которые как раз кончались у входа. Выйдя на улицу, я увидел Максима, сворачивающего за угол. Я подбежал к нему, схватил за правое плечо левой рукой и развернул к себе. От неожиданности его "косые" глаза округлились.
- О! Влад! Ты решил прийти...
- Послушай, Макс, - начал я - нас всех обманули, это всё Тод...
Я вкратце изложил ему всё, что смог вычислить благодаря своим наблюдениям. К моему удивлению, Макс сразу мне поверил, но среагировал не так, как мне хотелось.
- Да я его щас... - Максим заспешил в магазин.
- Макс, стой, надо эту ситуацию объяснить остальным... - пытался я остановить его. Но он усердно вырывался из моих "объятий".
- Надо ему морду набить, а остальные и так поймут, - были последние его слова перед тем, как Максим вбежал в здание. Я начал проклинать себя за то, что не учёл степень опьянения приятеля перед тем, как сказать ему всё это.
Я вошёл в "убежище", услышал кучу ненормативной лексики, направленной в адрес Тода и негодующие вопросы направленные в тот же адрес. Воспользовавшись этой суматохой, я направился вдоль по коридору. Я свернул вправо и наткнулся на двойную деревянную дверь, которая была в полуметре от угла пересечений двух коридоров. Я прислонился к ней спиной и прижался всем телом. Прямо передо мной (то есть за левым поворотом от основного коридора) были другие двойные двери, тоже деревянные. В одной красовалась большая дыра, чем-то пробитая. Глядя в дыру, за дверьми я увидел маленькую пыльную комнату с мебелью. Под мебелью, я имею в виду 50% от стола и 30% от табурета.
Я выглянул из-за угла и увидел, что в дверном проёме "убежища" показалась спина Макса. Затем она начала выходить из комнаты толчками. За ним вышел Тод. Я снова спрятался за угол. Когда я выглянул, то их не увидел и понял, что они находились в торговом зале. Макс продолжал кричать и... О боже, я увидел, что дверь комнатушки была закрыта. На меня снова напал звериный страх. Я разрывался между желаниями провалиться сквозь землю или выбежать и помочь приятелю-собутыльнику. Потом послышался глухой удар тела о железо и я увидел, что Макс лежит на прилавке лицом вниз. Он перестал кричать, мне показалось, что он никогда не поднимется. Но он поднялся, всё его лицо было в крови, Макс сделал шаг навстречу Тоду, тут же получил удар по лицу и упал на спину. Остальные события я видел не признавая их реальность. Изнеоткуда у Тода в руке возник нож. Острое лезвие блеснуло у горла Макса, и он окончательно стих.
Пивовар наклонился над ним всматриваясь в лицо с каким-то умилением и лаской. Затем, обойдя тело, взял его за ноги и собрался выволочить из торгового зала.
В этот момент я совсем обезумел от страха. Я представил как Тод тащит труп Макса по коридору, по тому пути, что и другие унесённые им тела.
Я шагнул назад и буквально ввалился в темноту комнаты, забыв запереть дверь, что и оказалось моей ошибкой. Ещё не развернувшись я начал бежать. Я бежал и бежал, не соображая, зачем это делаю, из одной тёмной комнаты попадал в другую, пока не забежал в тупик.
Тупиком оказалась маленькая комната. Где-то минуту я стоял неподвижно, пока моё зрение привыкало к полутьме, созданной настольной лампой красного цвета. В голове мелькало много мыслей. Они путались, сбивались в кучу, обгоняя друг друга, не давая ими управлять.
А куда свернёт Тод неся Макса? В какой из коридоров? Слышал ли он как я бежал? А если нет, то увидел ли он открытые двери?
Когда я начал успокаиваться, то заметил, что единственные звуки в этой комнате - это стук моего сердца и хрипы дыхания. Я смог разглядеть стол у стены. На нём было много стопок бумаги разной высоты и возраста. Бумага была от слегка желтоватой до почти черной и стёршейся. В углу я увидел старую печатную машинку с разбитыми клавишами. Над столом - трухлявые доски, заделанные под полки, на которых стояли сосуды разных размеров и, похоже, с разным содержимым. Повсюду были видны всё те же балки и тряпки.
Я подошёл к столу и взял верхний лист с самой, как мне показалось свежей стопки. На верхней строчке, посредине страницы было напечатано:
 Project P.V.o
а ниже неразборчивым мелким почерком большой текст, кажется, на английском.
Но даже если бы я был силён в иностранном, меня бы это не спасло, потому что в этот момент дверь со скрипом открылась, луч света упал на стол и мне на спину. Я в ужасе повернулся лицом к двери. Передо мной стоял Тод, он дьявольски ухмылялся и, казалось, был рад нашей встречи.
Страх сковал мои движения, к глазам начали подкатывать слёзы.
- Кто ты? И зачем ты это делаешь?
- Так надо, - ответил Тод.
- Надо? Кому надо? Тебе надо? - закричал я. Меня начало колотить. У меня началась истерика.
Тод молчал и продолжал ухмыляться. Что-то внутри меня сломалось, я начал рыдать. Это был плач обречённости. Страх полностью поглотил меня. Я даже забыл про кастет, взятый с собой. А если бы и вспомнил, решил бы, что он мне не поможет. Я задержал рыдания чтобы узнать - "Скажи мне, куда ты деваешь трупы и из чего варишь пиво?" - тут я понял, что вторым вопросом ответил на первый.
В этот момент конец одной из досок-полок находившейся над столом (на него пристально смотрел Тод) соскочил вниз. Сосуды, стоящие на ней, с грохотом полетели вниз. Один стеклянный сосуд упал мне на голову и разбился. Я почувствовал как острые осколки глубоко разорвали плоть на лбу и щеках. В одно мгновение боль прошлась по всему лицу и сменилась невыносимой, адской. Содержимое сосуда попало в порезы. Что-то жгучее зашипело, входя в химическую реакцию с кровью. Мои ноги подкосились, я упал на колени, закрывая лицо ладонями и начал кричать. Я чувствовал, что кровь всё течёт и течёт, что всё лицо и ладони у меня в крови. Мне было невыносимо. Я кричал, кричал, кричал пока не потерял сознание.
Очнулся я в просторной комнате, не сразу вспомнив, что со мной было. Я лежал на полу и смотрел в высокий грязный потолок. Потом я лениво начал вставать, болела спина. Встав я огляделся, кругом стояли ящики, впрочем, это то место, вы, наверное, найдёте моё тело.
Когда я начал осматриваться, то заметил движения сбоку от себя. Вначале я подумал, что здесь есть ещё кто-то, чья судьба оканчивалась в этом месте. Но повернувшись, увидел этот страшный предмет обихода... Там было зеркало. Старое, пыльное и потрескавшееся, но в нём было видно моё лицо. Точнее, то что от него осталось. Жуткое месиво, разъеденное щёлочью.
Я не знаю, сколько я был без сознания, но кровь уже запеклась и раны покрылись коркой. По это корке потекли слёзы. Смачивая и возвращая память. Уже не слёзы отчаянья, а слёзы смирения. Я отвернулся от зеркала, пытаясь сразу забыть про него. Отвернулся и пошёл дальше в надежде встретить Тода, и что он убьёт меня.
Но он не убил меня. Вот уже две недели я живу на этом складе. Где-то рядом студенты сидят в "убежище" и пьют ПИВО. А Тод приносит мне поесть и покурить. Мне есть где спать, куда ходить в туалет.
Я обречён... Мне всё равно, чем это всё закончится... Главное - чтобы Тод получил по заслугам.
 15.11.03г.








 20 декабря 2004г.
 разоблачение проекта P.Vo.
 тело Смирнова Владислава Ивановича
 отправлено в Рязань на захоронение.