Пупечек

Очень много агрессии. Ой как много агрессии, дааа!
Люди агрессивные, ой агрессивные. Глазки злюшшие. Жадные. Нахамить норовят. Обмануть. И у всех свой запазушный родименький интерес, выгода.
А включишь телевизор – а там тоже агрессия! А там злобные милиционеры. А там жестокие бандиты. А там циничные мультипликационные герои. А там злобные насмешки. А там невеселые выпуски новостей с катастрофами со всего света и надменно-озабоченные дикторы. И кровь так или иначе. Фу, выключи его! Выключи.
Газеточку откроешь, а там – ну ё моё! – опять все гадкое, ощерившееся, бичующее и издевающееся. Заголовки как ожог утюга. «У Земфиры выросла третья беспалая нога», «Маг высшей категории излечит безъяичие по компьютерным обоям», «Лучшая шутка Сергея Дроботенко: женитьба на заварочном чайнике ». А между строк - грязь, шкодливые пересуды, похоть и зависть. Закрой газету! Немедленно!
Радио даже не включай. Не смей включать радио. Там все в ложном свете. Под аляповатой бодренькой корочкой – ненависть и усталость, поточность и многократная повторяемость. Оторви себе кусочек тишины. Вот, выключи все электроприборы. Выключи перемалывающую вспотевшие трусцы стиральную машину, выключи дребезжащий холодильник, выключи назойливо капающий кран. Закрой окно, чтоб ни один автомобильный клаксон, ни единое шкрябанье метлой таджикского дворника, ни один ребячий визг не мешал. Вот. Лучше, да? А то. А теперь сядь в позу лотоса. Не умеешь? Ноженьки не гнутся? Сядь по-турецки хотя бы. Закрой глаза. Сосредоточься. Подумай о радостях детства.
Что-то мешает? Ну конечно. Тонкие стены панельных домов. Похрюкивание отопительных систем, шарканье сверху, приглушенные крики сбоку: «Дебил! Не знаешь, как по-шумерски «экономика»!» «Сама дура! Не можешь объяснить процесс кристаллизации соли при выпаривании!» Абстрагируйся.
Медленно проведи взглядом от груди к пузу. К полненькому беленько-розовенькому пузцу, лелеемому сосуду для аппетитно поедаемых блюд и охотно поголощаемых напитков. Сконцентрируйся на пупке. Выскобли оттуда уютно схоронившиеся серенькие одежные катышки. Попытайся взглянуть глубже. Смотри. Смотри не дыша.
Видишь маму? Еще молодую, улыбающуюся? Видишь деревце на заливном луге с отдыхающим в тени загорелым комбайнером? Видишь ледяной ключ бьющий посреди летнего леса? Видишь пологий муравейничек, притулившийся у сосенки? Видишь прижавшего уши зайчишку, трусливо выжидающего в кустах малины? Видишь плывущие плошки со свечами в водах Ганга? А тигров, тигров видишь? А вот такие большие камни, поросшие мхом? А космический шаттл с белозубым американским космонавтом, героически попердывывающим в условиях невесомости? А видишь ли ты традиционных австро-германских гномов, кропотливо откладывающих в грязные кубышки золотые монеты под страстно-пидовошное «йо-ло-ли-йо-ло-ли»? А вот этих вот бронзовокрылых гарпий с золотыми клювами венецианских масок? А депутата Шандыбина, деликатно обнимающего вынырнувшую прямиком из 70-х рыжеволосую девушку-хиппи, обдолбанно пританцовывающую под Grateful Dead? А грозного Грозного? А горького Горького? А великого Петра Великого? А стального Сталина? А ленивого Ленина? А пристающего с глупыми вопросами Достоевского? А видишь ли ты рождение звёзд? Видишь рассеивание в бесконечных просторах вселенной мириадов частиц галактической пыли? Солнце видишь? Видишь прямолинейно уходящие в пространство лучи света? Видишь, как останавливается время? Свет видишь? Видишь свет, а?
Видишь?
Ну клёво, что могу сказать…