И зеркало увидело меня

Ирина Аннинская


 
 "Я дрожу, как поверхность зеркала, по которой
 одновременно колотят кулаками человек и его
 отражение, и каждый пытается освободиться".
 Самюэль Дилэни

***
 И почему он кажется мне не таким, как все? С самого первого дня нашего знакомства и до теперешнего мгновения. Некий подсознательный страх холодком проходит вдоль спины, словно невидимая тень, когда я думаю об этом. Мне сдается, что это латентное его отличие может однажды выйти наружу, как огненная внутренность вулкана, и там, в непроглядном грядущем, где я осознаю суть этого отличия, уже никто и ничто не спасет меня.
 Например, глаза. Ранее я никогда не видела у людей подобных глаз. Сквозь тонкий лед очков это, правда, не слишком заметно. Но, я никогда не забуду своего впечатления, когда он впервые снял очки. Я сразу вспомнила тогда булгаковского Абадонну, ангел смерти, убивающий взглядом, всегда носил темные очки. Ассоциация, правда, не совсем удачная, потому что, такими глазами, как у НЕГО, можно скорее воскресить, нежели убить.
 Или то, например, что я никогда не могу предугадать его реакцию на ту, или иную мою фразу, мое действие. То ли он удивится, то ли рассмеётся, то ли вообще не проявит эмоций, никогда неизвестно. Он хочет есть, хочет спать, хочет меня, всегда не тогда, когда я этого ожидаю. В первое наше совместное утреннее пробуждение, я была уверенна, что он поступит так же, как все (все!) мужчины, и неосторожное полусонное перемещение моего тела под одеялом мгновенно разбудит в нем желание. Ничего подобного! Он лишь замедленно улыбнулся, сверкнув сказочными белками глаз, улыбнулся нежно, но не более, словно тело мое вовсе не может являться само по себе возбуждающим фактором. И, лишь после окончательного пробуждения, после кофе и прочего, когда мы были уже одеты, и разговорились о чем-то, он вдруг неожиданно сладко обвил меня руками, губы его коснулись моего виска, и медовые толчки его пульса безошибочно подсказали, что в нем, наконец, поднялась жажда. Как это необычно, как дивно! Будто лишь зрение и слух способны воскресить в нем эту пьянящую силу, а вовсе не осязание, являющееся безотказным возбудителем для обычного мужчины.
 
 ***
 Все не дает мне покоя тот сон, который приснился, предваряю нашу встречу. Приснилась рыба, парящая в небе. Вернее, не совсем рыба, просто это слово ближе всего передает то невиданное, выписывающее замедленные круги в воздухе, существо. Какой-то рыбий ангел. Визуально, это нечто среднее между глубоководными медузами, излучающими слабый свет и, быть может, какими-то актиниями, сотканными из перепончатых крылообразных тончайших, постоянно волной движущихся членов. Но тело у этой химеры, все-таки, рыбье. И главное, цвет. Его невозможно передать никакими известными оттенками спектра. Нечто постоянно меняющееся, но, все равно, отвечающее амальгамно-зеркальной текучести жидкого серебра, или ртутному дрожанию, или мистическому свету луны, затрудняюсь определиться. В том сне я просто шла по улице, а это шокирующее чудо плыло надо мной в низком небе, не отставая ни на шаг.


***
 Когда он признался мне вчера по телефону, что еле заставил себя выйти из автобуса, которым ему случилось возвращаться из Херсона (это был тот же автобус, которым он приезжал ко мне на Новый год), я просто обомлела от, как всегда неожиданного, восторга.
— Мне так трудно было покинуть этот автобус, — сказал он, — хотелось поехать дальше….
И так он все это сладко произнес, так просто, так по-родному, что у меня до сих пор щемит душа.
 Где ты, душа? В последнее время я слишком явно ощущаю ее наличие, как будто даже физиологически, так ощущаешь больное сердце, или больную печень. Сердце — слева, печень — справа, где ты, душа?….
 Я даже тела своего не узнаю, словно меня переселили в чье-то чужое. Так остры ощущения, так неузнаваемы! Моя рука, лежащая на подлокотнике кресла, пульсирующие пальцы…. Солнечный луч, ощупывающий мне лицо, болезненно сладок, как пчелиное проникновение….
…Медленно раздеваюсь перед зеркалом и долго изучаю свое отражение. Вот здесь задержалась его ладонь, вот здесь остановились его губы…. Вот здесь, под коленками, кажется, даже остались медовые вмятины от его нежных пальцев…. Вот здесь, на по-зимнему белом животе, куда обрушивался завершающий симфонию водопад, как будто, до сих пор горячо от живой влаги ("Извини, — теплый сонный голос, — я тебя обрызгал…")….
Господи! Я в ужасе, меня возбуждает собственное отражение! (Интересно, как это квалифицируется в психиатрии?)
 Очень похоже на трясину, чем больше дергаешься, тем глубже увязаешь….
 Пятница становится ритуальным днем, как четверг для Лиса из "Маленького Принца": "Вот, например, у моих охотников есть такой обряд: по четвергам они танцуют с деревенскими девушками. И какой же это чудесный день — четверг! Я отправляюсь на прогулку, и дохожу до самого виноградника. А если бы охотники танцевали, когда придется, все дни были бы одинаковы и я никогда не знал бы отдыха".
 Скоро, сдается мне, я начну ходить по пятницам на вокзал, встречать тот автобус. Желательно, за полчаса до прибытия. Приедет он тем автобусом, или нет, а удовольствие я за это время получу несметное! Кто-то по выходным прыгает с моста, предварительно привязав себя за ногу, в погоне за адреналином, а я буду встречать тот автобус (прыжки с моста по сравнению с этим, детская забава). Это трансформируется в какой-то пугающий синдром…. (Ассоль дежурит на берегу в ожидании алого парусника).
 Как хорошо, что это произошло, когда я никому не принадлежу, и могу позволить себе отдаваться чувствам безнаказанно. Не прячь, детка, свое сокровище, разложи его на виду (чистый жемчуг!), и ни одна тень не упадет на него…. Разве только тень тени…. Но, разве тень тени способна умалить этот свет?

***
 Только что я говорила с ним по телефону. Этот дивный-дивный голос, что он делает со мной! Стоит ему только произнести "ало", как мгновенно сладкая змейка просыпается внизу живота и начинает свое магическое адажио…. Я просто физически ощущаю это движение, нарастающее, крепнущее, все более упругими, более пульсирующими становятся дрожащие кольца, все более судорожными выпады…. (питон Каа исполняет завораживающий танец смерти перед обреченными бандерлогами)…. И как трудно утихомирить теперь бессонного змееныша! Самое ужасное (прекрасное! прекрасное!), что только ОН способен усмирить (не на долго!) этот серпентарий внутри меня…. Я совершенно не в силах отдать хоть каплю этой нежности кому-то другому!


***
 Его тихий, журчащий голос до сих пор ласкает мне ухо. И не требуется никакого напряжения для того, чтобы он возник, словно шелест в наушниках. Мне не нужно его вспоминать, потому, что я просто не забываю его никогда. Меня, кстати, так ошпарило его эпистолярное "Помню тебя" (Прямо эпитафия!), хотя я и уверенна, что он написал это от избытка сердца. Но "Помню" ассоциируется у меня только с тем, что доступно забыванию, и поэтому обижает безмерно. Не "Помню тебя", милый, а — живу тобой, дышу тобой, питаюсь тобой, и все, что не ты, уже из другой категории ценностей…. Впрочем, продолжающие "поминки" "Зову тебя" и "Жду тебя" пришлись мне чувствительно глубоко в самую душу, и несколько компенсировали ненадежность его призрачной памяти.
 А вот "Целую тебя… нежнее и нежнее…", окруженное многоточиями, оказало на меня, я думаю, именно то действие, на которое он и рассчитывал.
Я еле добежала домой, теряя сознание от жажды, прокручивая это
пьянящее "неж…" и "неж…" (голодный бражник опустошает ночной цветок, все быстрее и быстрее трепещут крылья, роняя перламутр пыльцы, вздрагивает тонкий хоботок, принимающий медовый нектар…) Открыла дверь и тут же рухнула на колени, срывая с себя куртку, свитер…. Скорее, скорее упасть навзничь, пристроить наушники, нащупать рычажок громкости, выключить свет (нет! при свете! при свете! он любит при свете!)…. Поднимаются дыбом крошечные бесцветные волоски по всему телу, увлажняются глаза, и крутится, плывет потолок…. шепоты…. шепоты…. шепоты….

***
 Он не такой, как все. Это слабо сказано. Есть в нем что-то броско андрогиновое. Не в смысле женственное, нет. Он, безусловно, мужчина (и я имела счастье горячо в этом убедиться), но он носит в себе еще нечто, чего нет в мужчинах классических, и это нечто можно найти иногда в женщинах. Господи! И как передать с помощью речи то, что едва ощущаешь подсознательным сенсорным детектором? Он, словно, тот рыбий ангел из моего сна, который не птица и не рыба, но обладает возможностями и одного и другого.
— Не мистифицируй! — сказала моя подруга, а потом сама путано излагала свой сон, касающийся меня. Все никак не могла отыскать слова, чтобы передать цвет того сновидения, все раскладывала словесным веером полоски радуги, все тасовала это ограниченное "каждый охотник желает знать…", но так и не нашла нужной краски. И как вдруг замерла в удивлении, увидев одну из его фотографий. С точки зрения фотоискусства, просто испорченная карточка. Кадр наполовину засвечен, но именно это странное, совершенно невиданное преломление оглушенного света, вертикально перечеркнувшего его задумчивый силуэт, и образовало ту неправдоподобную цветовую блажь, которую она безуспешно пыталась объяснить мне словами.



***
 В последнее время я заметила за собой одну не свойственную мне ранее странность. Неудержимо притягивают зеркала. Да, что зеркала! Любая отражающая поверхность влечет меня, словно, магнит. Я заглядываюсь даже в лужи! В детстве, кстати, я ужасно боялась смотреть в лужи, особенно в безветренную погоду, когда отраженное в воде небо сдается таким правдоподобным. Мать все не могла понять природы этого нездорового страха, страха провалиться прямо в небо.
 Если днем, на работе присутствие людей еще как-то сдерживает меня, и я с трудом, но, все же, заставляю себя оторвать взгляд от туалетного зеркальца на стене, от полированной дверцы шкафа, от тонких полосок жести, которыми облицованы стены в коридоре, то вечером, оказавшись дома без свидетелей, я тут же бросаюсь к большому зеркалу, словно, ожидаю увидеть там кого-то другого, а не свое собственное, не способное удивить отражение.
 Вчера ночью проснулась от странного ощущения присутствия света в комнате. Открыла глаза, и самой себе не поверила. Свет исходил из зеркала….
В дымчатом квадрате амальгамы мерцала слабая, но явная полоска, так бывает, когда солнечный луч пробивается сквозь траурную тучу. Полоска слегка сужалась и расширялась вновь, будто некто там, в стране зазеркалья, щурил невидимый светоносный глаз….

***
 Интересно, что он делает сейчас? Наверное, уже приехал с работы, выпил свой традиционный чай, и предался мыслям…. (Обо мне?)….
 Такая беспощадная нежность вспарывает мне душу, такое изводящее томление, что, ежели собрать все это воедино и обрушить на нормального человека, он мигом упадет замертво…. И как ношу все это в себе?
 Сижу за столом, записывая свои раздумья, и вдруг замечаю краем глаза едва уловимое движение со стороны зеркала. Холодок пробегает по спине. Оборачиваюсь и застываю от неожиданности: в серебристо-ртутной глубине, отражающей, как положено, и комнату, и меня, сидящую в пол-оборота, вальяжно парит рыбий ангел из моего сновидения. Вот это номер! Ладно, сны, но галлюцинации во время бодрствования уже настораживают! Химерная рыба висела в провале зеркальной рамы, сонно взбухали и опадали тонкие перепончатые крылья (плавники?), и казалась совершенно реальной. Меня словно парализовало, я даже рукой не могла двинуть, только сидела и смотрела. Вспомнила братьев Стругацких с их советом для неудачливых начинающих метафизиков: нужно надавить пальцем на глазное яблоко, и все реальные предметы, в отличие от привидений, раздвоятся. Рыбообразное существо послушно раздвоилось, доказывая, либо свою реальность, либо несостоятельность метода Стругацких. Через какое-то время, будто дав себя рассмотреть, призрак медленно развернулся и неторопливо уплыл в запредельность. Именно уплыл, а не исчез, последовательно уменьшаясь в размерах, как всякий нормальный удаляющийся предмет. Тогда только галлюцинирующая наблюдательница и ожила, вскочила со стула, ринулась к зеркалу, провела рукой по прохладной поверхности, тщетно всматриваясь в знакомый интерьер комнаты, как ни в чем не бывало отражающийся в зеркале. Странно. Странно. Странно…. Я отвернулась озадачено, возвращаясь на место, и тут слабый-слабый звук раздался со стороны зеркального окна. Будто кто-то тихонько ударял металлом о металл, такое себе "дзынь-дзынь"…. Ну, вот, теперь к визуальным галлюцинациям присоединились слуховые….



***
 Однажды, когда мы сидели с ним рядом, я увидела свое отражение в стеклышках его очков, и какое-то странное чувство охватило меня. Показалось, что это отражение опережает мои собственные жесты. И он тут же снял очки и положил их рядышком на столе, словно почувствовал что-то.
— Ты плохо видишь без очков? — спросила я.
— Если близко, то хорошо, — ответил он, — непроизвольно прошив меня огнем, когда скользнул взглядом по моему лицу, — сейчас очень хорошо тебя вижу….
 Что за глаза! Нездешние глаза! Мало того, что размер глазного яблока почти вдвое крупнее нормального, так еще и этот зрачок, острый, как наконечник стрелы! Есть в его взгляде какая-то метафизика, безоглядно чарующая меня. Глаза — зеркало души, говорили древние. Зеркало…. Зеркало, отражение, эхо изображения….
 Часто, когда говорю с ним по телефону, в трубке возникает неожиданное эхо, какое-то многоголосое, наслаивающееся. Оно повторяет мою первую фразу как раз тогда, когда я начинаю говорить вторую, чем ужасно меня сбивает, я прислушиваюсь к собственному голосу, как будто, боюсь, что эхо может повторить вовсе не то, что я произнесла.
 Нечто похожее я испытываю в последнее время в присутствии зеркал, словно, ожидая от них подвоха, как будто мое отражение способно повести себя иначе, чем я сама. Не могу сказать, что это дискомфорт, но легкое будоражащее напряжение заставляет все время быть начеку, так чувствуешь чей-нибудь пристальный взгляд.
 Весьма по теме вспомнилось еще одно мое детское чудачество. В город приехал очередной передвижной Луна-парк, и мама, предвкушая милую забаву, впервые повела ребенка в комнату смеха. Это был первый и последний раз, когда я посетила ту странную зеркальную комнату. Если бы мать могла предвидеть реакцию своего непредсказуемого чада на этот безобидный аттракцион! Пустое помещение с живыми стенами просто шокировало меня. Этот оптический театр абсурда, отражающий все, что угодно, кроме истины был непонятен мне и страшен. Незнакомые существа, нисколько не похожие на устоявшееся представление о собственном образе и знакомом образе матери, кривлялись, гримасничали, угрожая выйти из своих зыбких дверей и разрушить мой мир. Девочка закрыла лицо ладошками и разрыдалась. Безысходная дрожь того первого впечатления до сих пор остро всплывает в памяти, когда смотрю аналогичный сюжет из "Ну, погоди!", где заяц катается по полу, умирая со смеху, а волк с недоумением изучает свое неузнаваемое отражение, нездорово трансформированное странными зеркалами….

***
 Вчера нашла стихи Арсения Тарковского, и такое дивное, такое святое возбуждение охватило меня! Хоть звони, и читай ему прямо в телефонную трубку:
 
 "Свиданий наших каждое мгновенье
 Мы праздновали, как богоявленье,
 Одни на целом свете. Ты была
 Смелей и легче птичьего крыла,
 По лестнице, как головокруженье,
 Через ступень сбегала и вела
 Сквозь влажную сирень в свои владенья
 С той стороны зеркального стекла…"

 Нет, я прочту ему это, когда он приедет. Опустит голову мне на колени, закроет свои инопланетные глаза и станет слушать, сладко-сладко, как ребенок слушает сказку…. Ах, какое невыносимое удовольствие — ощущать коленями бесценную тяжесть этой головы….
 Это так трогательно, что он всегда спрашивает о моей кошке. "Как там (пауза, с придыханием) черная красавица? " А "черная красавица", между тем, чудит невероятно. Ночью опять застала ее у зеркала, сидит и пристально смотрит куда-то вглубь зазеркалья….
 Еще один фантастический звереныш выпрыгнул неожиданно из мира детского солипсизма. Солнечный зайчик. Это неуловимое существо живет только там, где есть зеркала и отражающие поверхности. Будучи ребенком, я могла часами играть с карманным зеркальцем, или мельхиоровым браслетом маминых часов, выпуская на волю прыгучий светоносный зоопарк.

***
 Мне вспомнился последний день прошлого года, когда я лежала на диване и ждала его приезда. Так чудесно было находиться в этой тихой комнате, пропахшей хвоей, среди свечей, серпантина и золоченых ангелочков. По телевизору показывали в тот день "Снежную королеву"
с Алисой Фрейндлих. Несколько вольная интерпретация андерсовской сказки, в которой мне запомнился необычный конец. Королева обманывает Герду, заставив ее посмотреться в ледяное зеркало, которое выпускает в реальность двойника девочки, предназначенного заменить Каю настоящую Герду. Для того чтобы вернуть друга, Герде приходиться сражаться со своим зеркальным двойником….

***
 Еще одно крошечное, но бесценное сокровище из тяжелой шкатулки воспоминаний. Это было в самом начале нашей дружбы. Мы собирались идти куда-то вместе, я красила губы перед зеркалом, а он стоял в проеме двери и смотрел на меня. Я поймала его взгляд именно в зеркале, и направление этого взгляда мгновенно разбудило внутри сладкую волну. Он смотрел на мои губы, прямо туда, где косо срезанный кончик перламутра тщательно выводил контур потенциального поцелуя…. Ох, уж, эти милые мелочи! Отчетливо помню и витой столбик той помады, и прозрачный дизайн тонкого футляра, и оттенок, и аромат…. Декоративно-косметический призрак навсегда остался в том зеркале, пойманный его ласковым взглядом.
 Часто незначительные, почти бытовые мелочи так четко вписываются в пейзаж души, что остаются там навечно, в то время как более важные, казалось бы, незаменимые картины навсегда исчезают в тумане времени. Вот, например, сегодня я совершенно не могу воссоздать в памяти лицо своего первого мужчины, зато удивительно отчетливо помню узкую полоску зеркала, вмонтированную в спинку благословенного дивана той любви, где отражается бледный узор обоев на стене, мелкие, врассыпную, бездарные розочки….
 И что происходит со мной? Словно все зеркала моей жизни выстроились в очередь, каждое из которых нестерпимо жаждет показать свою коллекцию затерянных во времени отражений. Урок грима на втором курсе моего студенчества. Тема занятий "Грим старческого лица". Преподаватель Вилен Сергеевич ищет лицо, которое станет палитрой для демонстрации студентам хитрой техники превращения девочки в старуху. Я без колебаний предлагаю свое. Он разворачивает меня спиной к зеркалам и начинает магический сеанс. Просит то усмехнуться, то нахмуриться, угадывая рисунок будущих морщин. Тонкие гримерные палочки танцуют на моей коже, соперничая со временем. Яркие гримерные лампы слепят глаза. Я замечаю, как мои сокурсники становятся все тише, и, поеживаясь, вжимаются в кресла, не сводя с меня недоверчивых, почти испуганных взглядов. Судя по выражению лиц, каждый из них искренне обрадовался, что не сидит на моем месте. И когда маэстро грима развернул меня, наконец, лицом к зеркалу, я поняла, почему. Оттуда, из зеркальной стены гримерки на меня смотрела …моя бабушка. Глаза ее сияли несколько молодо, но это была, несомненно, она, моя поседевшая бабушка Лида, торговавшая шоколадными конфетами в сельском магазине. Дивные ощущения обрушились на меня тогда. Я не могу сказать, что это был страх перед старостью, просто, хотелось состариться как-то иначе. Я дала себе слово помнить об этом всю жизнь. Было мне тогда девятнадцать лет. И с каким неописуемым наслаждением несколькими движениями ватного тампона разрушила я труд Вилена Сергеевича, снова став собой. А, если честно, то больше всего мне нравились уроки национального и сказочного грима, когда из веселых зеркал смотрели на нас черномазые негры и узкоглазые китайцы, зловещие вампиры и милые эльфы….

***
 Господи! Неужели он не приедет и в эти выходные? "Мы обязательно скоро увидимся!" — повторяет он третью неделю, как заклинание. И кого заклинает? Себя, меня, или само бесстрастное время?
— Я умру, если ты не приедешь….
— А я умру, если ты умрешь, …если я не приеду….
 Все чаще сдается мне, что время течет для нас по разному, и то, что для него "скоро", для меня непроглядная вечность. Даже часы мои после его визита стали отставать, хотя всю жизнь спешили. Еще никому до него не удавалось нарушить этот ритм. Размышления над этим парадоксом завели меня в дивные дебри. Астрологический значок Венеры, его планеты, планеты Тельцов, представляет собой стилизованное зеркало, (зеркало было непременным атрибутом богини любви). А сама планета единственная в Солнечной системе вращается в направлении, противоположном движению всех остальных планет системы Солнца. И это обратное движение создает странный эффект: одни венерианские сутки длятся почти столько же, сколько на Земле длится год….
 …Вспоминаю, как торопливо расстегивал он пуговицы на моем китайском халате (гладкие, выпуклые), я так отчетливо ощущаю это нежное скольжение его пальцев по шелку.… Или, как трогал взлетевшей рукой мои волосы, осторожные, грациозные клюющие движения…. Когда-то в Крыму я кормила лебедей, они с точно такой же ленивой грацией брали крошки с моей ладони…. Кстати, лебедь скользящий по глади, вместе со своим отражением в зеркале воды, всегда образует классическую фигурную математическую скобку. ("Жило-было пустое множество, однажды оно повстречало плюсик" — не помню, чей это милый шедевр).
Боже! Что творится в моей голове? Какое-то нагромождение совершенно не связанных между собой образов. Зыбкие тени, тени теней….
 Сегодня один мой знакомый подвозил меня на работу. Я села на заднее сидение, где ждало меня дивное открытие. Общение при помощи зеркала! Водитель, сидящий впереди, видит пассажира в зеркале заднего вида, а пассажир в свою очередь, видит в том же зеркале лицо водителя. Зеркало позволяет нам общаться глаза в глаза, несмотря на то, что собеседник сидит ко мне спиной! Волнующая загадка! Ведь я не вижу себя в том зеркале, каким же образом оно показывает меня водителю? И он тоже не видит в зеркале своего отражения, только мое, волшебный осколок показывает нам только друг друга…. Конечно, с точки зрения физики, этот эффект имеет какое-то определенное, и, наверняка, банальное объяснение. Однако мне, гуманитарной птичке, сладки лишь зерна, взошедшие на поле чуда, поэтому я даже не пытаюсь искать объяснений своему открытию, просто сижу на заднем сидении и млею от очередного прыжка в зазеркалье.
 И еще одно. Я давным-давно заметила, что отражение всегда более загадочно, более интересно мне, чем объект его порождающий. Небо, отраженное в луже, всегда более впечатляет, чем реальное небо (может, потому, что оно под ногами?). Отражение леса в озере, кажется более мистическим и сказочным, нежели лес на берегу. Однажды, в дивно тихую погоду, мне посчастливилось наблюдать отражение православного храма в водах лимана. Господи! Музыка сфер! Подожженные солнцем золотые купола сдавались архитектурой небесного града, сияющий, манящий рай….
 …Снимаю с книжной полки старинную книжку Шелли, которую он листал, сидя на краешке кровати, сладко задерживался нежными пальцами на пожелтевших от времени страницах. Санкт-Петербургское издание 1894 года, просто музейный экспонат с истрепанной шелковой закладкой, оттиском донца чашки на обложке и карандашным воплем безвестного читателя по тонкому полю: "О, почему ж, мой друг прелестный, с тобой мы слиться не должны?" Один милый человек преподнес мне этот раритет на день рождения. Сейчас погадаю, как в детстве, открою, не глядя, на неведомой странице…. Ну, вот, то ли я притягиваю ЭТО, то ли ЭТО притягивает меня:
 
 "И лес виднелся в бездне вод:
 Сплетаяся ветвями,
 Он был волшебнее, чем тот,
 Что рос вверху над нами…."
 
***
 Вчера, когда мы говорили по телефону, он маялся оттого, что не может сказать точно, когда именно приедет, потому что чувствовал, что я жду этого. "Понимаешь, я не знаю, что будет завтра…" О, Господи! Милый, никогда не говори мне эту фразу! Никогда! Я попыталась объяснить ему свои ощущения с помощью Экзюпери. "— Лучше приходи всегда в один и тот же час, — попросил Лис. — Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливей. В четыре часа я уже начну волноваться и тревожиться. Я узнаю цену счастью! А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце…" Понял ли?
 Утром порвался мой аметистовый браслет. На туалетном столике лежала раскрытая пудреница с круглым зеркальцем под плоской крышечкой. В то, что произошло, я не могу поверить до сих пор. Прозрачная фиолетовая бусина, сорвавшаяся с браслетной нити, отскочила, угодив прямо в окружность зеркала. Волшебство длилось секунду, но я отчетливо видела это своими глазами. Аметистовая капля не ударилась о зеркальную поверхность, как следовало бы ожидать, а прошла сквозь нее, и по зеркалу пошли зыбкие дрожащие круги, как от камня, брошенного в воду. Когда я пришла в себя и склонилась над пудреницей, зеркало было уже обычным, твердым и непроницаемым. Снова галлюцинации?
 А вечером, вернее уже ночью, в форточку ко мне влетела гигантская бабочка, кажется, это был ночной павлиний глаз, Saturnia pyri. Пожалев чудесное создание, я попыталась поймать ночную гостью, чтобы выпустить в родную ночь, но это оказалось не так то просто. Вооружившись свернутой в трубку газетой, я гонялась за ней по комнате, стараясь направить бабочку к открытой форточке, но чешуекрылое, не оценив моих добрых намерений, металось, натыкаясь на стены, пока не столкнулось с зеркалом. И здесь вновь произошло невероятное, павлиноглазка без всякого труда проникла сквозь преграду, взявшуюся зыбкой рябью, и исчезла за гранью зеркала, оставив на его поверхности налет серебристой перламутровой пыльцы….
 И что мне со всем этим делать? С кем посоветоваться? Я предвкушаю уже белую палату в психоневрологическом диспансере, со стен которой предусмотрительно будут сняты все зеркала. Нет, надо искать информацию самостоятельно. На помощь, как всегда пришел вездесущий интернет. Когда я ввела в графу поиска слово "зеркало", несметное количество ссылок разочаровало исследовательницу банальным однообразием. Это были, в основном, рекламные сайты производителей зеркально-стекольной продукции от псевдовенецианских и псевдосказочных ("Свет мой, зеркальце, скажи…") до псевдоантикварных (аукционный дом Кростби, туалетное зеркало с резными миниатюрами из библейской античной мифологии). И, лишь сменив формулировку запроса на "Мифологию зеркала", я нашла, похоже, то, что искала, или, по крайней мере, нечто приближенное к искомому.
 "По славянским поверьям, зеркало — дверь в потусторонний мир, враждебный человеку. Нельзя смотреть в зеркало ночью, или во время грозы, можно увидеть такое, что лишишься рассудка. Нельзя держать зеркало не занавешенным, если в доме покойник. Душа умершего может заблудиться в зеркальном лабиринте, и навсегда остаться в нем, не найдя дороги на небо".
 Был здесь и Персей, убивающий Горгону с помощью зеркального щита, пославшего ей её же собственный смертоносный взгляд. И японское божество Амацумара, изготовившее магическое зеркало для японских императоров. И мифологический божок ацтеков Тескатлипока, изображавшийся в виде дымящегося зеркала. И даже мой любимый Леонардо да Винчи, писавший свои дневники дивным шифром, прочесть их можно было только отраженными в зеркале….
 "С устойчивыми представлениями о том, что с помощью зеркал, кристаллов, водной поверхности можно вызвать образные галлюцинации, несущие информацию, мы встречаемся повсюду. Следы этих представлений есть в древнем Перу, на Мадагаскаре, в Сибири, у индейцев Америки, в древней Греции, Италии, Египте. Всюду с незапамятных времен считали, что подобным образом можно познать и прошлое и будущее".
 А сколько странных обрядов, связанных с магией зеркала, имелось у разных народов! Например, у индийцев, таджиков, персов, скифов свадебный обряд заключался в том, что жених и невеста смотрелись в одно зеркало. Мало того, у некоторых древних народов новобрачные впервые имели возможность увидеть лица друг друга именно в зеркале.
 "В древнегреческой лексике зеркало имеет несколько имен, которые отличаются префиксами, обозначающими направление взгляда или отражения: katoptron, esoptron, dioptrion".
 Какое же это, все-таки, чудо — видеть! Зрение. Память зрения…. Сколько сотен километров между нами, милый, а я вижу тебя, словно ты рядом, вижу так близко, что захватывает дух…. Глаза, подернутые ласковой дымкой, узкая выемка над верхней губой, в которой всегда лежит теплая тень, мягкая ямочка на подбородке, нежная, словно вмятинка, оставленная призрачным пальцем ангела. Вот уже и ангела этого я отчетливо вижу, светоносная крылатая тень склоняется над тобой, пока ты спишь…. В каких зеркалах живут эти призраки памяти?
 "Интерес античных философов к эффектам зеркального отражения был связан с представлениями об особой космогонической функции света и универсальной значимости зрительного восприятия, следствием которого является преимущество зрения над другими доступными человеку ощущениями".
 Интересный опыт поставил американский ученый Кэвин Келли, задавшийся вопросом, какой цвет выберет хамелеон, если ему не под кого будет мимикрировать. Он посадил рептилию в зеркальную комнату. Не выдержав испытания, животное скоропостижно скончалось.
 Невероятно также открытие Керрола, отправившего Алису в Зазеркалье, о том, что за гранью зеркала все происходит в обратной перспективе. "В нашем мире скорость есть частное от деления расстояния на время: s = d: t. В Зазеркалье, однако, скорость есть частное от деления времени на расстояние. При большой скорости время велико, а расстояние мало. Чем выше скорость, тем меньше пройденное расстояние. Чем быстрее бежит Алиса во времени, тем дольше остается на одном и том же месте…."
 Характерно, что мифология зеркал почти всегда связывалась со смертью. Евреи завешивали зеркала в знак скорби. Сибирские шаманы искали в них души мертвых. Китайцы клали зеркало в могилу — освещать вечную тьму. И не зря, наверное, Томас Манн оправил своего героя умирать именно в Венецию, которая считалась столицей зеркал….
 Но более всех впечатлил меня Борхес, который выдал: "Зеркала и совокупления отвратительны, ибо умножают количество людей".
 Все это очень интересно, но нисколько не объясняет метафизических событий, происходящих со мной в последнее время….

***
 И, все же, зеркалу никогда не превзойти меня! Оно отражает лишь оболочку, и, наверное, просто взорвется, рассыплется на осколки, если попытается отразить то, что живет в моей глубине. Даже не знаю, какое искусственно созданное устройство способно было бы выдержать накал моих страстей. Вот, например, мы просто обнимаемся, сидя на диване, но удовольствие, которое я при этом получаю, так огромно, что становиться почти невыносимым. Теперь я понимаю, что означает "умереть в объятиях". Жгучие, беспощадные волны наслаждения прошивают меня насквозь. Интересно, доступно ли ему, хотя бы, нечто похожее? Вряд ли.
Вчера, когда мы говорили по телефону, он признался, что находится, как всегда в первые дни весны, в каком-то сомнамбулическом состоянии. Ничего себе! Я тут сгораю в агонии нежности, а у него весенняя сомнамбулия…. Господи! Какие же мы разные, какие разные….
 
 Ах, как мы далеки!
 Какой измерить меркой?
 Мы, словно, двойники,
 И между нами — зеркало….

 Нет, милый, это не о тебе! Тысячу лет назад я писала это совсем о другом человеке, который, впрочем, носит твое имя.
 И почему я так всегда ненасытна в чувствах? Никогда не умела, как учил милый Зиедонис, остановиться посредине, посредине бутылки, посредине дружбы, посредине любви…. И почему мне всегда нужно пережить все без остатка? Максимализм желаний когда-нибудь погубит меня.
Сегодня мой старый знакомый рассказал мне о своей собаке, которая безмерно любит мороженое. "Мне обязательно нужно стоять над ней, — сказал он, — пока она поглощает лакомство, иначе она непременно съест и палочку"….

***
 В ту ночь он так сладко утомил меня нежными играми, что я спала, как убитая. В какой-то миг нечто подсознательное заставило меня пробудиться. Я открыла глаза, и удивилась, не найдя его рядом с собой. Набросила халат, пошла бродить по комнатам. Странно, его нигде нет. Может, вышел из дома? Но, куда? Нет, ключ в отверстии с внутренней стороны двери…. Я возвратилась в спальню и стала размышлять, борясь с нарастающей тревогой. И тут вдруг знакомый явный металлический звон раздался со стороны зеркала. Я подняла глаза и обалдела: зеркало дымилось, словно, клубящееся облачное небо взбухало в его глубине. Перепуганная полуночница медленно приблизилась, и уже не удивилась, не встретив своего отражения. В зеркале не было не только меня, там не было и комнаты, там вообще НИЧЕГО не было…. Строки забытого стихотворения, которое посвятил мне на прощание один человек, всплыли в памяти:

 …и зеркало увидело меня, и испугалось:
 в том зазеркалье ничего не отражалось….
 
 Тут я только заметила, что в доме нет также кошки. Что происходит? Что означают эти исчезновения? Курящаяся амальгама продолжала подавать признаки жизни, и я не сводила с нее взгляда. Глаза неожиданно наткнулись на небольшой поблескивающий неопознанный предмет, лежавший на полу у самого основания зеркальной рамы. Я подошла ближе, и ледяная игла вмиг пронзила мне сердце: это были его узкие стильные очки, правое стеклышко раздавлено неведомой ступней….
 Я опустилась на краешек кровати, тупо глядя перед собой…. Обои с цветами, картинка на стене с пейзажем старой Риги, книжная полка…книжная полка…. Рука бездумно потянулась за абстрактной книгой, ощутить милый шорох бумаги, распахнуть на неведомой странице, и, возможно, там…. Это оказался "Бестиарий" Борхеса:
 "В одном из томов "Поучительных и любопытных писем", появившихся в Париже в первую половину восемнадцатого века, отец Фонтеккио из Общества Иисусова набросал план обзора заблуждений и суеверий простонародья в Кантоне; В этом предваряющем очерке он записал, что Рыба — ускользающее и сверкающее существо, которое никому не удалось поймать, но которое многие, по их словам, видели в глубине зеркал…. Согласно Герберту Аллену Джайлсу вера в Рыбу является частью более обширного мифа, относящегося к легендарной эпохе Желтого Императора. В те времена, в отличие от нынешнего времени, мир зеркал и мир людей не были разобщены. Кроме того, они сильно отличались, не совпадали ни их обитатели, ни их цвета, ни их формы. Оба царства, зеркальное и человеческое, жили мирно, сквозь зеркала можно было входить и выходить. Однажды ночью зеркальный народ заполнил землю. Силы его были велики, однако, после кровавых сражений победу одержали волшебные чары Желтого Императора. Он прогнал захватчиков, заточил их в зеркала и наказал им повторять, как бы в некоем сне, все действия людей. Он лишил их силы и собственного облика и низвел до простого рабского отражения, но придет время, и они пробудятся от колдовского заклятья. Первой проснется Рыба. В глубине зеркала мы заметим тонкую полоску, и цвет этой полоски будет не похож ни на какой иной цвет. Затем, одна за другой пробудятся все остальные формы. Постепенно они станут отличными от нас, перестанут нам подражать. Они разобьют стеклянные преграды и, на сей раз, их не удастся победить. Кое-кто утверждает, что перед нашествием мы услышим из глубины зеркал бряцанье оружия"….

Бердянск, март 2004 год