En noire et blanche

Вечер пахнет жасмином и Mandarina Duck.
Мы же договорились не удивляться, а значит нет ничего такого если окна моей квартиры сегодня выходят на бульвар Сен-Жермен, а часть на обшарпанные стены башни, и я слышу звон вечерних колоколов церкви, название которой забыл. Куда зайти в Париже, как не в маленькие Брассери, в Латинском квартале, где я продолжу свой незатейливый вечер в компании горячих круассанов, двойного каппучино, репродукций Годаровских фильмов на стенах и пачкой сигарет.
Девушка в черном свитере увлеченно читает книгу, название не вижу, она сознательно прикрывает титульный лист тонкой кистью. Угрюмая обстановка заведения, за окном опускаются первые сумерки, я после кино, краем уха слушаю разговор бармена и парня, который настойчиво просит долить ему в стакан ещё виски. И я пожалуй, пропущу пару стаканов и посмакую сигарету и может девушка уберет свою тонкую кисть и я наконец увижу название книги, которую читают с таким увлечением. Сквозит со всех сторон, дверь открылась и вошла Гейл в кремовом пальто с книгами подмышкой. Она улыбается и пожимает плечами, "прости за опоздание", говорит её вид. Мне всё равно. Глупо рассматривать опоздание как вину, и извиняться тоже глупо.
- Как ты? Как твоя работа.
- Мою профессию нельзя назвать работой, - бросает она и небрежно кидает пальто на свободный стул рядом со мной.
Что ж, подумал я, будь по-твоему. Я постепенно привык к её резкости и молчанию. Смотрю на талый снег на тротуарах и черно-белые цвета зимы. Черно-белые фотографии на стенах, черно-белая голландская плитка на полу и наши отношения такие же ч/б.
- Что я буду пить? - спрашивает она меня.
Моё лицо ничего не выражает, твой выбор, откуда мне знать. Она кашляет, мой дым попал её в лёгкие. Я переложил сигарету в левую руку, это всё на что я готов в данной ситуации.
Она заказывает двойной коньяк у официанта, я проверяю мелочь в кармане,на обратную дорогу на такси хватит.
- Ты умеешь танцевать танго? - спрашивает она, отпивая глоток моего каппучино.
- Я умею играть в бильярд и танцевать под Арлекино, - отвечаю я, и прищуриваюсь. Она наклонилась ближе, будто желала проверить правдивость моих глаз. Наши лица почти касались, мы сидели за столиком в глубине кафе, говорила Гейл довольно тихо и я прислушивался.
Парень за соседним столиком закурил светлый французский табак с характерным сладковатым запахом.
- Я хочу уехать, - внезапно сказала она и взяла меня за руку. Сейчас я сам не знаю какой жизнью живу, знаю только, что мои ботинки Ланван трещат по швам и ехать куда-то, когда на дорогах снег полное безумие.
- Куда мы поедем? - тем не менее спросил я, в надежде услышать что-нибудь обнадеживающее.
- Да хотя бы в аэропорт, - произнесла она, теребя в руках бумажную салфетку, со следами блеска для губ.
- Зачем? - недоумевал я.
- Оттуда закат лучше виден. И я расскажу тебе о моих идеях, мы послушаем как объявляют самолеты и представим, что летим в Австралию к кенгуру и аборигенам.
Мысленно я ухмыльнулся. Я могу бросить курить и следовательно могу бросить всё и поехать в Австралию. Виза и билет. Два нерешенных пункта.
- Поехали! - сказал я, оставляя щедрые чаевые и помогая надеть её кремовое пальто, - Не доедем до Австралии, но хоть посидим в баре аэропорта, там точно повеселее чем тут..
Она не заставила себя ждать.