Ожидание в целую вечность

 …Кап…кап…кап…

Похрустывание спелых сочных ягод о гравий металлического асфальта…

“Все, ухожу в депрессию…”, - выдохнул Писатель, отпихнув ногой Корзину для мусора.

…Уныло надвигался закат, попыхивая кровавыми облаками. Где-то далеко качнулась Вавилонская башня из книг, грозя обрушиться на полыхающий пламенем стол…

…Кажется, миг настал…

…Яблоки отдавали плесенью и, почему-то, бухгалтерией и мышами. Слой пыли, словно пудра, припорошил бесстыдную наготу помятой постели, в которой утонули чьи-то воздушно-кружевные трусики. Скрип хлопающей двери на мгновение приоткрывал тропинку, уходящую в бесконечность. Хотелось верить, что Он просто однажды ушел и не вернулся, а Она осталась среди этих бумажных пергаментных простыней, лишь только что на секунду выпрыгнув из постели, оставив эти кружевные трусики, еще хранящие тепло ее тела. Через миг Она должна вернуться, по иному быть не может, поэтому: “Стоп!”, и миг превращается в вечность…

…Мгновение и вечность…

…Похоже, только театры не ставились на берегу моря, а в основном оно все повидало и поэтому так равнодушно. И если вы у него спросите, как получилось так, что миг превратился в вечность, оно усомнится в вашей мудрости. Оно и не мудрено: взгляните на набегающую волну – миг, и она исчезла, но пройдут долгие годы, а волна все так же будет пытаться раствориться в этом соленом песке. И море лишь усмехнется, когда вы скажете: “Нельзя войти в одну и ту же воду дважды”. “В море - можно”, - равнодушно ответит оно, нарушая все законы природы…

…Я тоже нарушаю все законы природы и упаковываю море в рамочку на стене – пусть себе плещется – и перехожу к другим деталям обстановки. Прямо под картинкой, изображающей море, небрежными круглыми буквами нацарапано:

 Это невозможно грокнуть

 Майк Валентайн Смит, марсианин

Поверьте мне, я знал этого парня. И до сих пор задумываюсь: что же эта за штука – любовь? Кто же так зло пошутил? Мой взгляд снова падает…

“Парфюмерия”, - почему-то догадываюсь я и пытаюсь оправдаться. Наверное, я всегда был слишком робким для свободной любви, а теперь уже слишком поздно. Хотя один поэт говорил мне, что я был жрецом и слишком боготворил...

…Нет, я скорее боялся, что когда-нибудь не захочу вернуться… Противно чувствовать себя грешным…

Я вспоминаю Джокера и его грешного бога. Видимо так заведено: ученики становятся лучше учителей, а создания превосходят создателей. Жаль Джокера. Он столько раз пытался объяснить это богу. Тот оказался не выше чувств… Но любовь-то Он познал наверняка…

…Миг растаял…

…Писатель нехотя пробежал рукопись глазами. Чего-то явно не хватало. Но чего же?..

…Вавилонская башня качнулась последний раз и нехотя рассыпалась, погребая под собой стол. Рукопись юркнула в Корзину для мусора и залегла там…

…Она юркнула под одеяло, блеснув заспанной красотой. Воздушные трусики вспорхнули под порывом ветра и комочком кружев затерялись на полу. Она потянулась за ними и глянула на дверь. Дверь приоткрылась, раскатав бесконечную тропинку со шрамом тени на ней…

…Шаги, которые тихо затихают вдали… или это…

…Кап…кап…кап…

…Ей все-таки удалось обмануть себя. Она приготовилась ожидать. Хоть целую вечность…

Целую…
 (авг.00г.)