17. Зигзаг жизни - 1954 г

               
 1 9 5 4 год можно назвать реабилитационным. Именно тогда начался не имевший прецедента поворот России от тьмы к свету. Миллионы узников Гулага вернулись к своим семьям. Их дела прекращались за отсутствием состава преступления. Эти люди получали справки о реабилитации.
 
  Возвращается мой отец из сибирской ссылки и получает реабилитацию. Радость наша была безграничной. Появилась уверенность, что третьего ареста не будет. Политически я успокоился. Жизнь как будто-то начинала налаживаться. Зигзаг жизни идет вверх. Хотелось верить, что партия и государство берут курс на нормальную жизнь.
 
  Реабилитация имела колоссальный резонанс в обществе. Одни безудержно радовались, другие многозначительно молчали, третьи недоумевали: как так, во что же теперь надо верить? Первые были счастливы. Вторые опасались, как бы эта волна не свернула им шею, ведь это они стучали на своих соседей и сослуживцев или плели липовые следственные дела, или подписывали столь же липовые приговоры, или служили вертухаями в лагерях. Третьи не знали, как относиться к этой волне. Убежденных большевиков было много, но не все участвовали в преступлениях сталинской камарильи, во всяком случае, прямо, натурально. Такие были в растерянности.
 
  Помню, как однажды встретил институтского однокурсника. Он в институте был вполне порядочным и активным комсомольцем. Я поделился с ним радостью, что вернулся отец. Мы разговорились и мне стало ясно, он в депрессии, он не приемлет разоблачение Сталина и хрущевские инициативы. Он потерял опору своей веры и стабильность своего сознания. У него не было, как у меня, причин для поддержки Хрущева. Он очень переживал. Мне даже жалко его стало. Тогда я впервые понял, как бывает трудно людям менять свои жизненные устои. Даже под влиянием очевидных фактов.
 
  Хрущев много сделал для поворота российской жизни в лучшую сторону, но и дури было много. У него энергия хлестала через край, но не всегда разумно. И все-таки по крупному счету Хрущев оставил в моей памяти теплые воспоминания. Он безусловно искренне хотел лучшей жизни России, чего нельзя сказать о «кремлевском горце». Но беда Хрущева в том, что отказаться от коммунистических идеалов ему было не по силам и не по уму. Как впрочем, и большинству народа того времени.
 
  Культ Сталина был свергнут, но Сталиниада продолжалась, потому что власть КПСС никто не отменял и не критиковал. Это было не мыслимо тогда. Однопартийная система как была, так и осталась. А культ Сталина был преобразован в культ партии – «ум, честь и совесть народа». Все партийные причендалы – обкомы, райкомы, парткомы и их секретари продолжали царствовать. И самое главное, массовое сознание во многом оставалось прежним, сталинским. Мы обвиняли Сталина за злодейские дела, но не пытались соотнести вину и на партию. Вот об этом мало кто тогда думал. И я здесь не исключение, думал, как все. Да не о политике я тогда думал. Думал о себе, трудовая жизнь только начиналась и мне было важно выбрать правильный путь. Было огромное желание заниматься наукой. И эта мечта осуществилась в 1957г. См. "О науке с любовью".
       --------- * * * ----------