Моя кошка

Траурные колокола.

Табличка: «если ежика пощекотать за пятку – он рассмеётся затяжным пронзительным деревянным смехом».

Вечер.
Продолжаю разгадывать знаки. Эти строгие зарифмованные столбики.
Несмотря на все доводы кожаной лошади, вельветовый кролик продолжал себя убивать. Мозг способен вырабатывать амфетамины в малых количествах. Ты чувствуешь учащённое дыхание, затуманенный взгляд. Состояние лёгкого наркотического опьянения вследствие воздействия на нервные центры в коре головного мозга. Чувство сопровождается повышенным уровнем адреналина в крови, что приводит в состояние радостной активности. Всё хорошо. Ощущение общего подъёма. То самое максимальное ощущение. Эндофрины активизировали иммунную систему.
Они со мной говорят.
Выписка из чужого тела: "Аффективное расстройство протекает в форме маниоформного состояния и депрессии. Уже к периоду манифестации психоза обнаруживается явное изменение личности, что можно рассмотреть как свидетельство перехода амбулаторного течения в манифестное. Приступ может повториться".
это Их жизнь, понимаешь? У Них есть Законы, у Них есть врачи.
"Чаще всего действие заканчивается внезапно. Эмоциональный подъём через несколько часов резко сменяется изнеможением, чувством усталости, раздражительностью. Действие метамфетамина проходит медленно и почти незаметно. Частое употребление вызывает истощение нервной системы и быстрый рост толерантов".
-Так как мы сегодня? Получше. Получше.
Ничего не имеет значение: всё относительно. Нет ни добра, ни зла. Я знаю.
Слушай, как ты там? Продолжаешь ли смотреться в Звёзды, на Луну, в Бесконечность. Прощай, хотя нет, лучше до свиданья, Родя. Я упал, а ты летишь.
Пьяный ёж смотрит на свои руки. Закрывает глаза - и видит вечность.
Говорит, что не лжёт, а глаза прячет. Даже если кто-то и умрёт.- Ничего не значит. Так верно. На прощание от близких и родных подарок - твоё худое тело заколотят ржавыми гвоздями. Лишь долгими застывшими ночами, душа кричит своей могиле: «Послушайте, мы были лошадями"... Так открывалась дверь, распахивались окна.
А заржавевшее солнце разъело осенние листки. Наша Родина – Россия.
Чужие строчки: я не пишу тебе ни строчки: «Я не просто читаю твои письма, это для меня как воздух. Сколько раз тебе говорить... а ты всё устраиваешь чудовищные по своей жестокости самобичевания».
Контроль. Кто-то стучит в потолок – старая смысловая галлюцинация. Я утратил своё прошлое, а теперь от меня ускользает настоящее. Ты тоже уйдёшь. Всё что я знаю. Пришло время тебе рассказать. Что и чего мы ещё должны ждать? Ведь в конце есть одна вещь. Верь мне.
Я в тоске смотрю по сторонам: настоящее. Настоящее – ничего, кроме сиюминутного настоящего. Но забыл капитан. Прошлого не существует. Его нет. Совсем. Ни в вещах, ни даже в моих мыслях. Лишь движением руки. Да на фига. До сих пор я полагал, что прошлое казалось за пределами моего зрения. Прошлое казалось мне единственным средством существования. Каждое событие, сыграв свою роль до конца, отправлялось в длинный чёрный ящик. И этих ящиков становится всё больше и больше.
Мы все сыграем в ящик. Теперь я знаю: всё на свете является только тем, чем оно кажется... а за ним нет ничего.
Я помню только комнату и стул. Нет, там не было стула. Её дело было воплощать, творить, создавать, порождать. Чёрт! да там не было и комнаты!
Кто я такой? Постой. Всё время, маяча передо мной, она завладела моей жизнью, чтобы через меня воплотить свою. Что я буду делать теперь? Вещь – это я сам. Высвободившиеся существование нахлынуло на меня. Летим! Летим к той точке, но почему ты грустишь? Бездонное небо. К нему прикован твой взгляд. Хочу увидеть море. Мираж. Он тоже в низу. Я существую. А внутри меня слова, рванные оборванные фразы. Это моё прошлое, это моё будущее. Я дал её повод улыбнуться, она полагает, что смутила меня.
Люди рождаются беспричинно, живут по недостатку жизненных сил и умирают случайно. Ты всегда это знала. Не жаль. Прости.
Я понял: привязанность – диалектическая пара. С одной стороны она не даёт упасть, с другой – подталкивает. А мозг всё равно будет мучиться. Лишь с каждым днём у зеркала будешь обнаруживать новые морщины. Так и жизнь пройдёт.
Люди. Неужели они тоже способны любить, думать, ощущать, говорить? Это кажется по-настоящему важным и не кажется совсем
Тёплая фраза на оконном стекле утекает вместе с капелькой дождя.
Димедрол и кофеин.
Новый день.
Изначально всё обречено: они жили долго и счастливо. И умерли в один день. Привет, дорогой Симпсон. Ты слышишь меня. Переполнено сердце. Даже странно. Не знаю что, но я это сделаю. Просто сделаю. Я думаю. Всё точно также, я могу посмотреть - и увидеть свободу. Я могу это сделать в любое время. Позвонить по телефону и просто поговорить. Я могу. Я вижу чёрную кошку, гуляющую по улице. Всё та же обдолбаная чёрная кошка, разгуливающая под окнами. Мой друг. Внизу, под нами, я чувствую освобождение. Так каждый вечер. Не знаю что, но я это сделаю. Эй, мистер почтальон, подожди! Ведь я ещё не успел завернуть свою печаль! Так много дней проходит через мои глаза. Мистер почтальон, подожди минутку, я так устал. Ты знаешь, что люди ждут письма, так подожди ещё минутку. Потому что Звёзды светят в небе, потому что Солнце встаёт по утрам, потому что мир ещё вертится. Призрачная даль сводит с ума. Я делаю шаги на цыпочках. Это только моё время, и больше ничьё. Не знаю почему, но я умею плакать. Я так сожалею. Что я ещё могу сказать, кроме слов сожаления. Два голоса – мужской и женский. Каждый поёт о своём. Они не уходят, они остаются. Шаг – и пустота. За шагом. Чёрную мышь сменяет белая мышь дня. Крик. Пожалуйста, не прекращай. Мы можем только плыть и плыть. Это хорошее место, чтобы нырнуть. Приснится. Не могу отвести взгляда от Луны. Смейся, смейся на все голоса. Не останавливайся. Не жди, что я расплачусь, не жди, что я солгу. По ошибке ты должна умереть. Прости. Вернись! Я вижу тысячу чертей. Ты и покой. Ты будешь вечно жить. - Чушь. И жизнь. Жизнь – чушь! Откровения воспринятые слишком верно. Жестокость. Она необходима. Это основа в эволюции вселенной. Сильная особь для лучшей самки. Естественный отбор. Нет ни добра, ни зла. Это оценочные критерии, лежащие в сознании людей, или в данном случае всего лишь в одном человеке. Скажи, это я? Условная весомость, - всего лишь сломанная стрелка объективности. Изначально всё обречено. МИР. Он есть, его не может не быть. Пока я здесь, будет и жизнь. Вот умру – и не будет больше Вселенной. Я навсегда останусь в прожитом мгновенье. Остановите поезд, я хочу бежать впереди. Прощай, ещё одна ночь. Я сделаю. Так слабые люди возмущаются, заставляя себя своим возрастающим раздражением, рисовать на окружающей действительности. Ещё они иногда кричат. Жалкие надменные художники, пустые тюбики из-под краски. Красное солнце скрылось за облаками. Мы уходим слишком рано.
Продолжительное употребление кокаина ведёт к нервозности и депрессии; иногда к наркотическому психозу.
Мы не в силах что-либо изменить. Сенсация в моей ванне.
Я кое-что понял.
Нет никакого Бога, да и никогда и не было. Есть материальный мир – это мир вещей. На нас влияют эти вещи, и мы те, кто отражает своим мозгом окружающую действительность, пытаемся чего-то достичь в ЭТОЙ жизни, взять максимум за отведённый срок... Но это всё люди, находящиеся по ту сторону баррикады. И Сартр, и Веллер, и Васильев... - в этом мире, они хотели жить, они самовыражались или продолжают самовыражаться. А Бога нет, не будет и никогда не было. Люди-боги.
Японским лётчикам-камикадзе перед вылетом говори: «Вас больше нет». Боже, ведь это русалки!
Можно скрыться под вуалью завуалированного предложения. А что обычно говорят в таком случае: «Всё будет хорошо... Надо подождать... Я тоже об этом думала... Это не выход». Чушь! Ребята, есть только этот мир, а никакого другого больше и нет. Человек боится умереть, вот и лепит сказку под названием -«религия». Мозг порождает чудовищ. А кто вышел за пределы обыденных вещей (неважно каким образом), то это будет считаться психическим расстройством (в лучшем случ). Система отвечает -«депрессивный и маниакальный тип характера»,«истерический тип характера», «шизоидный» - на все ситуации уже готов correct ответ. Мы все крутимся-вертимся в одной системе, - в системе, где надо работать, учиться, просто жить...
Общество убивает личность. Хотя без общества и не было бы никакой личности. И если большинство, так называемых homo sapiens, цепляется за материю, это ещё не означает: вот он - правильный путь, или стезя (и чем образованнее человек, тем он сильнее хочет жить. Хотя это всего лишь правило. Привет Веллеру!).
конеШно, Высшему Разуму нужны и винтики, и шпунтики, изменяющие тире преобразующие ЭТУ действительность. А то... как же! Вот все и живут - на радость себе и людям, а лучшие представители двуногих даже чего-то сочиняют - творят! F*ck нас ВСЕХ!!!
Ну и посмотрите на меня. Что я у Вас вызываю жалость?
Ах... нет, я же знаю что именно – «это пройдёт. Период такой, дурацкий т.е. Все через него проходили» (Скажи мне ещё только, что ты бы выразила это другими словами!).
Человек никогда не поймёт другого человека - психика, мой друг, у всех разная. А ты видела когда-нибудь галлюцинации, а крышу у тебя сносило, а длительную бессонницу переживала, а перманентная головная боль тебе знакома? Да чёрт с этим. Через это действительно многие проходят. Но пойми меня, меня, чёрт возьми! ведь я больше десяти лет не напрягал свои мозги, я до сих пор не всю таблицу умножения выучил, мне тяжело читать книги, знаешь какая от этого у меня головная боль! Поздно сейчас об этом думать – раньше надо было, ведь в 21 год психика, интеллект уже сформированы. Я на себя не нагоняю, отнюдь. (Кстати, хорошие оценки – это убеждение препода не в том, что ты выучил-списал-знаешь его предмет, а в том, что ты не дудак. А я - полный чудак. Почувствуй разницу). Эта аляповатая исповедь ничего не стоит; ну что ей стоило ещё чуть-чуть задержаться.
А знаешь, какая мелкая дрожь пробивает в автобусе, на улице, в универе - везде - меня тошнит от людей. Чёрт, да тебе меня никогда не понять... Только не надо мне говорить о негативном влиянии этого околоколхозного городишка и всей той среды, на которой замешен твой братишка. Я также знаю о том, что ты не могла не подумать: «Не можешь жить для себя, то живи для других, найди себе хобби, полюби кого-нибудь»... и от кого же я слышу эти «великие» мысли? от своей сестры? – да ну! – посмотри на себя, ты довольна своим браком? (чувствую, что ты говоришь сейчас: - «мы, несмотря на то, что внешне бываем не в самых дружеских отношениях, в ладу друг с другом, и мы - любящая пара!»). Это ты, а я? (я никогда не парился из-за своей внешности, а также из-за отсутствия мозгов, в конце концов, Рудаки – самые счастливые люди). Любовь – это идеал, абстракция. Её никогда не достичь, так зачем пытаться? лучше ещё раз посмотри на себя. И не надо мне давать советов типа – «не постигай глобального и т.д.». Знаешь, сколько в Минете такой слизи по поводу выхода из «сложной психологической ситуации», а сколько этих рекомендаций психологов, да и просто хороших людей) осело на распечатанных листах, а какая кипа фолиантов, уже пыльных, была прочитана только чтобы закрепиться в ЭТОЙ жизни. Меня не устраивает то, что надо ходить на двух ногах, то что надо дышать воздухом, то что надо работать, то что кто-то всегда будет кому-то должен. Как я ненавижу людей!!! Пойми, ведь двум предкам будет легче, чем одному. Да, я - эгоист, но я устал и не хочу продолжать!
Зачем скопытились Диоген, Башлачёв, Кобейн...
Ну, и ещё несколько слов. это похоже на сильное опьянение. Ты лежишь в ванне, и постепенно это приближается: сначала учащается сердцебиение, чёрт, да с такой скорость нельзя стучать! Затем в глазах начинает темнеть. Сердце отбилось от своего обычного (человеческого) ритма, очень слабые удары – ты чувствуешь эти удары, в голове находится полная ирреальность происходящего. Потеря сознания - и ты находишься в состоянии близкому к коме, даже звуки музыки не доходят. Кстати, это чем-то похоже на сон. Но какого Бога, я должен стареть, испытывать треволнения жизни, если, во-первых, в жизни нет счастья; а во-вторых, любви в чистом виде также не существует!!!
Мы живем не спеша. Новый день.
Жестяная труба и десятки окурков. На груди весит барабан. Продолжаю бить по нему.
Голос, не смотря на необычный тембр, показался мне очень знакомый, но я, почему-то, до сих пор не могу вспомнить, кому он принадлежит, при каких обстоятельствах я мог его слышать раньше. Чей голос? Наверное, именно такое состояние называют «трансом». Мне не хочется думать, что это случайно. Потому и спаслись. Я всё меньше и меньше контролирую события. Ещё один вопрос: «где?». Человек сам не знает, чего он хочет, такая кома. Белое и голубое. Наверно, следует сказать: спасибо, мам.
Когда Она Его увидела, то сразу поняла, что он – тот самый. Она думала, что такое случается только в кино. Ну, знаешь, сердце готово вырваться наружу, руки дрожат, ноги буквально покосились. Я как раз выходила из театра, и тут пошёл этот ливень. Я промокла до нитки, начала замерзать, уже почти стучала зубами. И тут появился ты. Стал, как вкопанный, и сказал: "Нужен зонтик, мисс?"
Неделями ты слал цветы, говорил, что любишь меня больше жизни. И через три месяца мы поженились. Чёрт, это так глупо звучит. Звучит как в дешёвом романе.
Но в настоящей жизни всё совсем не так, как ты хочешь. Ты думаешь, что всё будет как в сказке со счастливым концом, но однажды ты проснёшься в дурацкой квартире, живя своей маленькой обычной никчёмной жизнью. И твоей сокровенной мечтой будет заплатить по счетам и, возможно, когда-нибудь купить телевизор побольше.
И вдруг понимаешь, что, может быть, это совсем не та жизнь о которой ты мечтала. Понимаешь, что, вероятно, всё может быть по-другому. И, вообще, я смогла бы жить - вот так...
Но однажды всё изменилось. Началось с малого. Следы помады на воротнике, в те дни, когда ты задерживался на работе. Сначала я сказала себе: "Дейзи, да он бы никогда этого не сделал". Но это не давала мне покоя. Я проследила за тобой из офиса до отеля, где ты встречался с этой женщиной. И тогда мой внутренний мир развалился. (За окном гремит гром). Я пришла домой и шесть часов плакала на кухне. Я взяла револьвер из спальни и сказала себе: "если это всё, что может предложить мне жизнь, тогда я могу обойтись и без неё". Я поднесла пистолет к виску.
Но в конечном итоге я передумала. В конце концов это же не я изменила. Я просто решила подождать на нашей миленькой кухне, когда ты придёшь домой. Понятное дело, когда ты пришёл, то даже ни о чём не подозревал. Так что, я просто достала этот сра*ый пистолет и направила тебе в лоб, а потом несколько секунд смотрела, как страх заливает твои глаза. Ты говорил себе: "Да она этого не сделает, духу не хватит, она просто хочет проучить меня".
Но, дорогой, ты так ошибался. Я приговорила тебя к смерти. За то, что ты превратил мою жизнь в сопливое клише из мыльной оперы, за то, что ты лишил меня моей мечты, за то, что ты плевал на меня все эти годы! И за то, что врал мне! И за то, что предал меня! (Дейзи с пистолетом в руке подходит всё ближе к мужу, она плачет). И за то, что унизил! Я сделаю из тебя пример всем тем засранцам, которые думают, что могут изменять нам снова и снова. Прощай, любовь моя. Щелчок. В голубых глазах отражалась невыносимая утрата.
Постепенно дождь шёл на убыль.
Послесловие
Луна тонет, пока я сплю. Больше не собираюсь обманываться. Сопливое клеше из оперы превратилось в мыльный - пузырь лопнул, как мозоль на левой ноге. Доверительный вопрос был задан опасным тоном хрупкого ножа. Ледяной асфальт стонал и содрогался от самых костей до обволакивающего холода. Снег сыпал хлопаньями в детские ладошки и таял в микрорайоне жизни. Все окна на кухне были опечатаны безобразной грязной ватой. Газеты надёжно укрылись от своих новостей. Они согревались в старом холодильнике. Убранство холодильника исполняло роль и в кровати. Стужа покорила душу и, кажется, задело сердце: рана была сквозная. В квартире скрипела дверь. Жестяной занавес для душа медленно покрывался инеем. Мечтательный свет зажигался в голосе, отбрасываемый всего лишь от одной тусклой. Полутьма от лампочки гуляла по стенам кухни, то и дело натыкаясь на рыжих обледеневших тараканов.
Разум отказывается верить в то, что я вижу. По телу бегут мурашки.

«Про себя»
Раздуваясь от удовольствия, я слушаю дождь.
Город умирет от повальной лихорадки. Жителей поглотил лексикон уличной торговки. С исполненными отчаяниями глазами на ломанном русском я пытаюсь выразить чужие мысли.
В этих строчках не будет ни Бога, ни порога.
А эти Кресты... они всегда были грешней всей Земли.
Стоя поодаль с опущенными вдоль тела руками,
девушка смотрела своими большими голубыми глазами.
А самые стойкие скептики содрогались уже только от мысли.
Я слышу участие в голосе, а в твоём взгляде есть налёт нежной грусти. У тебя выразительные глаза.
Знаешь, а Земля поглощает звуки наших шагов,
Вызывая ощущения собственной нереальности,
Вызывая ощущения пребывания вне времени и пространства.
Смеренным сахаром голоском, парень продолжал.
Знайте, что Мы не исчезли.
Мы в слове «Я» уцелели.
Добродушный вкрадчивый тон с цензурой. Выкидываю всё лишнее.
Милый добрый человечек, скоро придёт зима!
Будто от моей улыбки смысл этих диких, просто чудовищных слов станет менее диким.
Благословила наш мир война.
Наши жизни – это разлитое в воздухе ожидание из молока, крови, немножко скрипки.
Он не хотел становиться старше, периодически, совершая нелепые выходки.
На мгновение ей показалось, что...
Усилием воли сменяем одно лицо на другое
Она не ожидала такой наглой выходки от его судьбы.
Такое внутреннее волнение с таким безудержным томлением с подавленными порывами не может остаться незамеченным. Парень продолжал.
Молоко, кровь, смысл и немножко сахара.
Сжался в комочек маленький сердцем.
Она всегда был ненужной вещью с пустыми глазами.
В этом мире, где есть всё,
Найдётся и человек, который...
Я решил себе написать.
Послушай, это недолго.
Нить оборвется, а тебя рядом нет.
Блестят, как у ребёнка, миндалевидные глаза перепуганного зверя.
Сухие, без дна.
Смотрят в окно, где небо озаряется вспышками молний.
Дождь смывает все желания
Оставляет равнодушие и спокойствие
Мне надо изъяснится простыми словами
Скажи, я похож на деку рок-н-ролла?
Рано ли поздно.
Люди родятся,
Люди умрут.
Задражав от печального звона,
Запер все двери
Выбросил ключ.
Я уверен: ты меня прощаешь за эти обрывки страз.
Твоё лицо, мои слёзы.
Ты смотришь на эти милые сердцу глупости.
Чего-то ждёшь
Она иронично улыбается
Над Его судьбою
Светимся печалью
Слегка разбавленной мечтою
Акулы пера
и
Дельфин с надеждой
Я его дарю тебе на счастье
Они шутливо попрощались
Ещё несколько слов
Кажется, что ничего нет
Но нет
Приблизилась точка
Есть всё...
Может быть, выхода больше нет.
Его бессвязные жалобы и те резкие вспышки гнева
Превратились в этот грязный поток слов.
Прости, Господи, моё прегрешение
Я единственный бессмертный в городе ублю*ков -
Пусть так, - слово уже вылетело, - да, ублю*ков!
А большое, глупое Солнце опять освещает Землю
Он был живой и решительный,
Пропитанный уныньем и смирением.
С чистотой голодных глаз
Она искала в своём сердце силу,
Находила лишь злость.
А наше родовое гнездо превратилось
В дупло обветшалого дерева
А старая кровать –
Превращалась в приют для разговора.
А жалость, которую я ей внушал,
Путали с любовью.
Плевать хотел на это.
Мы встретимся вскоре,
Но будем иными.
Это – твёрдое решение.
Теперь я каждый день летаю.
У неё были блестящие прозрачные глаза, как изумруды.
Для кого нужна жизнь,
Если в ней нет ничего?
Мне совсем неинтересно.
А жить для кого-то -
Уже преступление.
Всю жизнь быть наедине с собой.
Когда один ты в пустоте.
Кругом такие же. Как ты.
А само существование доставляет боль и страдание.
Все мелочи и мелкие проблемы,
Решены заранее –
В твоём воображении.
Потребность находить радости в печали,
Истёрло сердце в порошок.
Я по-прежнему остаюсь состарившимся ребёнком.
С голосом от лезвия бритвы
Измеряю снова и снова
Глубину твоей печали.
Лежу в ванне,
Куда не проникают
Ни холод, ни ветер, ни жара.
Ты был странным созданием
С опухшими,ненужными глазами.

Вопли кошки под окном: Всем посредственным журналисткам должно быть известно, что прошлое – ложь, что для памяти не существует дороги обратно, что каждая миновавшая весна невозвратима и что самая безумная и стойкая любовь – всего лишь скоропреходящее чувство.

И понимаешь вдруг сквозь сон,
Что кто-то не такой, как ты, -
Спасён!

Я уничтожил своё прошлое,
А будущее не наступит. Никогда.
У меня есть ещё время.
Она делает меня прозрачным.
Он идёт от себя, возвращаясь к себе.
Без тебя меня нет

Если бы можно было существовать в промежуточной фазе, не переключаясь на отъезды, приезды, достижение целей, жить, погрузившись в ровные ритмы постоянных колебаний, которым не страшны никакие помехи извне, рассеяно думать ни о чём (или обо всём). О переменчивости и трансформации, о всё новых открывающихся ежесекундно горизонтах, о письме в почтовом ящике, о лежащем на дороге предмете, о встрече, которая способна вызвать цепную реакцию.
На улице затишье, как перед бурей. Скованный жаром воздух пропитан потом и тупостью всех тел людей, которые. Кислород так неподвижен, что, кажется, всё разнесётся, когда пойдёт дождь.
Мне бы в небо взлететь, прожив в теле ещё малость.
Я верю, что тоже стою.
Свинцовая тяжесть равнодушия и скуки постепенно заполняет всё моё тело. Ещё никогда мне не было… так… пусто. Я хочу поставить точку на своём существовании, но всё ещё не готов. Нет ощущения той силы и превосходства, которые так необходимы, чтобы двести довести до самого конца. Это, как шкала ярости, которую постепенно заполняют дни. Я жду, когда она прольётся. Я буду гораздо сильнее Бога.
Мечтаю о том, чтобы часы летели, как минуты, пока время окончательно не собьётся со счета. Словно попавший на чужую территория зверь, я кружил по большому городу, обезумев от его шумов, движений, непостижимой суеты. Измученный, истерзанный, израненный об острый абразивные выступы бетонных стен, созданных людским миром, оглушающего ухо миллионами звуков в секунду; я пытался спастись, сберечь свою шкуру в прохладе тёмных подворотен, ждал, когда стемнеет, чтобы можно было с чистой совестью возвращаться домой. Тогда я залезал в постель, гасил свет и прятал голову под подушку, чувствовал себя тюленем, выпущенным обратно в воду после длительного пребывания на суше. Чувство усиливалось в разы и выходило через глаза, спрятанные подушкой.
Состояние между бодрствованием и сном – это единственная радость вне моего дома, вне моей семьи, вне моей страны. Которых я ненавижу. Большие испуганные глаза лани пробегают по строчкам.
Мне хочется исчезнуть, перестать дышать, когда по утрам встаёт солнце. Рыжие крашенные волосы спадали ей на плечи. Он то и дело высказывал ей свои мысли с характерной манерой издеваться над людьми.
Ты, знаешь, трудно любить.
Сижу и пережёвываю, как жвачку, весь свой глухой гнев. Я не хочу путать последние угли гордости, которые всё ещё теплятся, с внезапным приливом сил.
Лишь напоследок, с преувеличенным воодушевлением, поблагодарю за жизнь, и вернусь со склоненной выей обратно в стойло, в могилу.
Сейчас я чувствую, как тянется долгое и глубокое молчание, за которым не прячутся никакие воспоминания. А ещё в жизни твоего мужа слишком много вальяжной самоуверенности, которая, как паровоз, тянет за собой самодовольство. Власть, власть, всем нужна эта чёртова власть.
Девушка взяла это письмо очень естественным движением, будто ожидала этого дара.
Обломов выразил мысль вслух: - «Интересоваться событиями, происходящими на улице, - занятие, достойное пр*ститутки».
Знаешь, когда у меня будут деньги, я открою бар со шлю*ами. Хотя, к чёрту бар!
Не знаю. Сам не знаю.
Я здесь, ты там.
Совсем охрип.

«Вслух»
Есть люди, которые хорошо пишут. А есть те, которые умеют хорошо писать о том, как хорошо пишут другие люди. Их называют критиками, или ещё проще – журналистами. Правда, существуют и третьи, которые убеждают, что всё вообще хорошо. Независимо.
В России бедные люди (Достоевский, привет!) не кичатся своим богатством, а богатые достаточно умны, чтобы довольствоваться тем, что есть.
Поговаривают, что существует пять (по другим источникам - шесть) чувств; но человек настолько уникален, что может заблудиться и в этих пяти (в других источниках – шести) чувствах. Ведь можно жалость принять за любовь, или от страха полюбить, или ненавидеть; но, тем не менее лелеять. Ведь сколько же бывало таких случаев в истории: жертва влюблялась в своего убийцу (нет-нет, я сейчас не про любовь врача к своим пациентам).
С веками ничего не изменилось, всё осталось, как и было, - осталось на том же самом месте. По-прежнему процветает насилие; как и раньше, все мечтают о счастье; ищут вино, а находят лишь квас.
То можно понять, сё можно понять, - всё можно понять, подсмотреть, отобрать, кроме смерти. В одних источниках смерть – зло. В других – Нирвана.
Но никто не может мне дать чёткого, конкретного определения, что такое смерть. - Прекращение белковой жизни? – полноте вам, господа, уж полночь близится.
Ведь сейчас, да-да именно сейчас, есть готы типа жив, и люди типа помер. Существует мнение, что самоубийство – это точка. То есть это прекращение своей жизни в одной точке, убийство, как личности, но не в целом, как… так сказать. Но вернёмся к нашим, нет, опять не угадали - к журналистам. Есть люди (интересно, а девушку можно посчитать за человека? Но если исходить из того, что девушка – это дополнение, или вернее обособление однородного члена юноши, то тогда да: девушка – человек). Но впрочем, я отвлёкся. Один умный человек считает, что если сейчас всё разорвать, поставить ту самую пресловутую жирную точку, то завтра будет только хуже... Дыши.

P.S. Мы ещё повесим на краюху-Луну твои кеды.