Нейролептик

11 часов вечера. Воскресенье. Нейролептик никак не хочет отпустить меня, наоборот – кажется, что с каждой минутой он действует все сильнее и сильнее, обрекая меня на монотонность мышления и духовное осознание физического бремени бытия в теле. Мой мозг – этот никчемный орган, который с легкой подачи одного австрийца принято считать вместилищем целых трех ипостасей человеческого разума, равномерно и плавно руководит моей правой рукой, выводя на странице блокнота такие же никчемные закорючки. Нейролептик медленно, но верно превращает мой ум в механизированного бойца с чистыми листами. Потому как то, что заполняет эти листы можно уподобить жесткому диску компьютера с потухшим процессором, а сознание в этом случае выступает в качестве буфера обмена идеальных проекций в реальные продукты материального мира. Акт творчества – это порой мучительная попытка человеческого «я» осознать самое себя в качестве трансцендентного компонента внешней среды. Любовь – это фикция, приписываемая состоянию легкого помешательства на фоне гормонального взрыва. Смерть – это конечная, высшая цель любого существования, она достойна почестей и дифирамбов, потому как несет освобождение от мертвого груза жизни, а вместе с ним – искупление ошибок неудавшейся молодости, ведь когда тебе говорят в лицо, что ты – тварь, нельзя поворачиваться спиной и уходить в надежде, что завтра начнется новый виток спирали, в котором уже не нужно ничего и никому доказывать, и нужно лишь радоваться результатами своих дел и ими же радовать других. Нельзя избавиться одним махом от гири жизненного опыта, когда твоя нога изначально и навечно прикована к ней цепью причин и следствий, которые неизменно приводят ко все той же жажде трансцендентности, к ее величеству иллюзии – источникам, из которых невозможно вдоволь напиться. Жизнь – это яд замедленного действия, а смерть есть не что иное, как противоядие. Страх – это токсин жизни, который стремится заполнить поры души, вытесняя из них веру. Свобода – это плен, в который все стремятся попасть по своей воле. Совесть – это когда ты смотришь, как кто-то бьет ногами собаку, и тебе хочется снести улыбку с этой наглой, бессмысленной физиономии , и ты понимаешь, что тебя будут бить как и эту несчастную псину, но все равно идешь, потому что на протяжении всей своей жизни ты слишком много бегал и сейчас вдруг осознал, что драться – это правильно и нужно, а кому – да хотя бы этой вот собаке, которая протестующее скулит и пытается сорваться с цепи.