Трясина глава 2

ГЛАВА 2
ДАЛЕКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
 Шон Арчер потирал запястья. Наручники были с него сняты, а Паркер Крусон с Голдбергом молча ждали продолжения.
 В кабинете воцарилась тишина, и лишь шум вентилятора нарушал ее.
 Шон взял в руки фотографии. Воспоминания далекого прошлого теперь проходили перед его глазами.
 Тишину нарушил Голдберг. Он засмеялся.
 Крусон вопросительно посмотрел на него.
 - Вот так история! Теперь мои коллеги поднимут меня на смех! - воскликнул Голдберг. – Схватили простого сторожа и объявили его лидером мафии. Надо мной будут смеяться до конца жизни.
 Но Крусону было вовсе не до смеха. Он готов был провалиться сквозь землю от досады.
 - Но это же невероятно!
 - Ничего невероятного. Во всем мире существуют миллионы близнецов.
 - Но никто ведь даже не подозревал, что у Троя есть близнец.
 Голдберг развел руками.
 - Может быть, это потому, что у них разные фамилии? Тот Трой, а этот Арчер. Очевидно его брат много лет жил по подложным документам, и никто не подозревал о такой связи.
 Шон оторвался от фотографий.
 - Может быть, вы расскажете подробней о моем брате?
 Крусон закурил вторую сигарету и, предложил Голдбергу.
 - Сперва расскажите вы мне о нем. Как его настоящее имя и, как получилось, что никто не знает о том, что у него был брат-близнец?
 Шон вздохнул.
 - Его настоящее имя Тоби Арчер. Мы были братьями-близнецами, родились в один и тот же день и час. Мы росли вместе, но не слишком ладили друг с другом.
 - Что это значит?
 Шон махнул рукой.
 - Ну, это не важно, долгая старая история. У нас с раннего детства сильно расходились характеры. По какой-то причине он меня невзлюбил.
 Шон вздохнул.
 - Не хочу я на него ничего наговаривать, просто у него были сложные отношения со всеми членами семьи. Кончилось все тем, что в восемнадцать лет он ушел из дома и его никто больше не видел и ничего о нем не слышал. Мы все думали, что он давно погиб.
 - Да, - помялся Крусон, - нелепая история у нас с тобой вышла.
 - Где он теперь, и кем он стал? – спросил Шон. – Вы ведь о нем много знаете. Расскажите мне.
 Крусон пожал плечами.
 - Ну, можно сказать, что он стал одним из крупнейших преступных организаторов. Живет в Лос-Анджелесе. Вся сложность в том, что он чист перед законом. Против него не возможно найти никаких улик.
 - Как же так получается, что он крупнейший гангстер, а против него невозможно найти улик, - наивно спросил Шон.
 Крусон криво усмехнулся.
 - К сожалению это типичная проблема нашего времени. Так построено наше законодательство. Все могут знать, что перед тобой преступник, но перед законом он будет чист. Но, послушай, неужели ты и вправду ничего не слышал о делах твоего брата. Ведь об этом сообщается всюду.
 - Я не увлекаюсь криминалистикой, - равнодушно сказал Шон.
 - Да причем здесь криминалистика. Это элементарные знания событий.
 - Видимо я отстал от жизни.
 Шон посмотрел на Крусона.
 - Я всю жизнь хотел вести тихую и спокойную жизнь. Я не хочу иметь отношения ни к криминалу, ни к преступности.
 Крусон хмыкнул.
 - К сожалению, в наше время это не возможно.
 Шон опустил глаза.
 - Поскольку все выяснилось и я вам больше не нужен, могу я быть свободен?
 - Конечно, к вам мы не имеем претензий.
 Шон покинул участок.

 Свежий ветер улицы освежил голову Шона. После прокуренного участка, чистый наружный воздух показался ему живительным. День уже приближался к концу, и Шону нужно было возвращаться домой. Если его хватятся домашние, то о случившемся наверняка пойдут слухи. И настоятелю храма наверняка уже доложено о происшедшем. Как он теперь будет относиться к Шону?
 Арчер поднял голову и осмотрел вечернее небо. Солнце уже клонилось к западу и скоро наступит та прекрасная пора, когда небосклон зальется розовым цветом.
 Господи, ну почему люди не умеют ценить прекрасное? Почему они думают только о наживе и готовы ради достижения богатства идти на все?
 Шон, наконец-то нашел своего брата, которого считал давно погибшим. При любых других обстоятельствах он бы этому очень обрадовался, но сейчас он был просто подавлен. Тоби стал крупнейшим мафиози страны. Видит Бог, Шон этого очень боялся, хотя в глубине души никогда не верил в такую возможность.
 В семье их было два брата, больше детей у их родителей не было. Не смотря на то, что они жили довольно бедно, родители очень обрадовались, когда в семье родилась двойня. Братьев никогда не разлучали, они всегда были вместе.
 Говорят, что большинство близнецов имеет одинаковый характер, одинаковые вкусы и одинаковые интересы. Но это далеко не всегда так. Братья Арчера были тому примером. Несмотря на то, что родители старались всегда уделять близнецам одинаковое внимание и дарили им всегда одинаковые игрушки и подарки, очень рано было замечено различие в характерах малышей. Если Шон обладал мягким и добродушным характером, то характер Тоби был капризный и своенравный. Он буквально требовал, чтобы к нему было уделено больше внимания, чем к брату. Чем взрослее становились дети, тем заметнее становилось их различие.
 Еще в подростковом возрасте Шон стал увлекаться чтением книг. Несмотря на то, что родители были религиозно теплохладными, Шон любил читать Новый Завет. Эта книга казалось ему очень поучительной и Шон, сам того не замечая, стал стараться поступать согласно этой книге.
 Тоби знал о склонности брата, но относился к этому с презрением. Он считал, что доброте нет места в этом мире, и ее проявление считал символом слабости. Откуда взялась у Тоби такая чудовищная логика, никто не знал. Родители были в шоке. Шон же всю жизнь задавал себе этот вопрос, но не мог найти на него ответа.
 Тоби слишком рано понял силу денег. Может быть, это было связано с тем, что родители часто жаловались на нехватку средств, а может, по какой другой причине, но Тоби уже с двенадцати лет утверждал, что деньги правят миром. Такая логика для подростка не сулила ничего хорошего, но она не была такой уж редкой. Дети общались на улице с другими детьми, и могли нахвататься там чего угодно. На Тоби часто жаловались родители других детей. Он слишком часто обижал слабых, но когда родители пытались ругать его, Тоби с гордостью отвечал, что в мире царит эволюция, то есть, выживает сильнейший.
 Такое губительное учение до сих пор преподавалось в школе. Дарвинизм, который старшее поколение считало основой всех наук, приносил свои разрушительные плоды. Шон же с каждым годом становился все более и более убежденным христианином, хотя считал себя таким же, как все. Ему претила теория Дарвина, согласно которой человек был просто говорящей обезьяной. Однажды, во время разговора с родителями на эту тему, которые считали дарвинизм вполне приемлемой теорией, он сказал: «Но, ведь если человек произошел от животного, то он и есть животное. Следовательно, он должен есть, пить и наслаждаться жизнью, а все остальное предрассудки».
 Нет, что ни говори, а Шон не хотел себя считать потомком обезьяны, но именно такое убеждение делало его ненавистным Тоби. Из-за мягкого и добродушного характера, он считал Шона маменькиным сынком и безвольным. Проявлением же воли было, по его словам, чувство собственного достоинства и умение всегда быть в лидерах. К пятнадцати годам, он стал часто исчезать из дома, водить дружбу с парнями, один вид которых говорил уже о том, чем они занимаются. Некоторые из его друзей состояли на учете в полиции.
 К тому времени конфликт между Тоби и остальными членами семьи достиг предела. Казалось, Тоби переполняет неукротимая ярость и ненависть. Его страшно злило то, что он не мог раздобыть достаточно денег, чтобы удовлетворить все свои запросы. «Ну, ничего», - успокаивал он себя, - «Когда-нибудь я заработаю денег столько, сколько мне нужно, и со мною все будут считаться». Тоби откровенно говорил, что он мечтает стать бандитом. Когда же родители и Шон пытались его образумить, рассказывая о том, что ждет на этом свете преступников, Тоби лишь пренебрежительно махал рукой и говорил: «В тюрьмы попадают только те, кто не умеет думать». Когда же Шон попытался втолковать Тоби о том, что ждет преступников после смерти, то он остался в меньшинстве. Его родители не слишком то верили в высший суд, а боялись лишь земного суда.
 Тоби с детства привлекали экранные герои, которые добывали большие деньги не пренебрегая никакими средствами. Он всегда был на стороне преступников и ненавидел полицию, которая им мешала. Тоби не любил фильмов, где преступников, в конце концов, ждала заслуженная кара, ему нравились лишь те фильмы, где мошенники выходили сухими из воды.
 Кое-как окончив школу, Тоби исчез из дома, когда ему было восемнадцать лет. Самым страшным для Шона оказалось то, что родители не столько огорчились побегом Тоби, сколько почувствовали облегчение. Без него, с его ужасным характером, им было гораздо легче.
 Пагубное воздействие общества, школы и телевидения оказывали свое влияние на всех людей без исключения. Поняв, что Тоби нельзя исправить словами, Шон прибегнул к последнему средству. Он стал молиться за брата. Зная, что молитвы могут творить чудеса, Шон каждый день молился Богу, прося у него вразумления и помощи брату. Так как он был крещен в католичестве, то он и посещал католический храм, заказывая ежедневно обедни о здравии Тоби.
 К сожалению, Шон оказался в одиночестве. Его родители не только не молились за Тоби, но и относились вполне равнодушно к тому, во что верил Шон. В глубине души они вовсе не хотели возвращения домой его брата.
 С тех пор прошло двадцать лет и за все это время семья не получила ни одного известия о судьбе Тоби. В конце концов, и родители и Шон пришли к выводу, что его больше нет в живых.
 Они ошиблись, хотя Шон, к своему собственному ужасу, теперь в глубине души считал, что для Тоби смерть по молодости была бы лучше, чем то, кем он стал.
 Шон знал многих людей, которые зарабатывали большие деньги, но на их лицах он не видел счастья. Казалось даже, что их богатство приносит им больше хлопот и проблем, чем радости. В семьях у них часто бывали не лады, дети пристращались к наркотикам. Наркотики были настоящей чумой для подрастающего поколения. Они проникали всюду, в школы, в подъезды и даже в собственном дворе, среди бела дня, Шон часто видел подростков торгующими наркотиками. Глядя на них, он стал бояться за свою дочь. Ведь ей уже исполнилось пятнадцать лет, а это как раз тот самый период, когда молодежь пристращается к этому пагубному зелью. Шону было страшно. Уж лучше жить в нищете, чем видеть, как твои дети становятся наркоманами.
 Шон всю свою жизнь бежал от криминала. Он избегал заводить знакомство с людьми, которые хоть как-то были связаны с незаконной деятельностью. Он не любил ни детективных фильмов, ни вообще приключений, так как все они непременно заканчивались пролитием человеческой крови. Он практически не смотрел телевизор, так как все передачи и программы новостей пестрели криминальными хрониками. Шон дал себе клятву не ввязываться ни во что, что было бы связано с нарушением закона.
 События сегодняшнего дня показали, что это сделать ни так то просто. Трясина затягивала мир все глубже и глубже и скоро наступит такое время, когда уже ни один человек не останется чистым перед законом. Конечно, всегда найдутся способы обходить закон, но для Шона это было безразлично. Для него существовал только один закон, тот, что был написан в библии. Не убий, не воруй, не желай имущества ближнего, а так же не делай никому того, чего не желаешь себя. Для Шона этот закон был превыше всего, и как бы не менялись земные законы, как бы общество не подстраивалось под них, для Шона закон был неизменен. Какая разница, что ты убьешь или украдешь по закону, если тебя будет мучить совесть. Ее невозможно успокоить тем, что ты совершил преступление по закону, совесть не желает этого слушать. Конечно, многие люди вообще отрицали существование совести и делали вид, что она их не беспокоит. Но это было не так. Совесть их очень беспокоила, хотя они и не понимали, что это совесть.
 Возвращаясь домой, он думал о том, что скажет жене. Сказать ей правду или солгать? Но Шон не умел лгать, по крайней мере, по его лицу всегда было видно, когда он лжет. А говорить правду Шон тоже не хотел. Он почти не рассказывал своей жене о Тоби. Она только знала, что когда-то у него был брат-близнец, который ушел из дома в восемнадцать лет и то, что они не очень ладили друг с другом.
 Вспоминая фотографии, Шон, вдруг с надеждой подумал, а вдруг это вовсе не его брат. Может быть, кто-то просто очень похожий на него? Ведь и фамилия у него другая. Да нет, имя было такое же, как у его брата, а фамилию он наверняка сменил потому, что считал для себя позором родиться в такой бедной семье, и не хотел больше иметь ничего общего с ней.
 Подходя к дверям своего подъезда, он все еще не мог решить, что сказать своей жене.
ГЛАВА 3