Прыжок

Этот человек даже не коптит небо - он коптит потолок.

Жил себе в Москве Иван Иванович. Никто и никогда этого Ивана Ивано-вича не причислял к людям, чем-либо примечательным, да и сам он себя не счи-тал человеком необыкновенным. Нет особого смысла описывать его внешность, стоит лишь отметить, что ничего необычного в облике Ивана Ивановича не бы-ло. Работал Иван Иванович в достаточно крупной строительной фирме, что на-зывается, менеджером среднего звена. Я ничего не знаю об его увлечениях, но могу сказать одно: скорее всего, никаких хобби у ужасно занятого Ивана Ива-новича попросту не было. Ну, посудите сами, Ивану Ивановичу, когда он воз-вращался с работы в девять часов вечера, промучившись два с лишним часа в пробке, сил хватало лишь на то, чтобы наскоро поесть. К тому же, спать ему приходилось только семь часов: иначе он не успевал на работу. Зато эти семь часов он использовал на всю катушку, ибо спал, как говорится, без задних ног. Но сны Иван Иванович почти не видел, а если и видел, то какие-то смутные и незначительные. И даже эти сны, редкие и очень неясные, забывались очень быстро, так никому и не рассказанные. Да и рассказывать-то было некому: Иван Иванович был холост, а изливать свои чувства товарищам по работе в его привычки не входило.
Но один сон наш герой запомнил на всю жизнь. Одним декабрьским ве-чером он, как обычно, вернулся в девять часов с работы. Ничто не предвещало каких-либо необыкновенных событий. Наоборот, всё было на удивление спокойно и правильно. Иван Иванович пожарил себе яичницу и за какие-то две ми-нуты съел её вместе со средней величины помидором. Поужинав и машинально помыв за собой посуду, он пошёл умываться. На умывание ушла почти четверть часа: педантичный Иван Иванович на одну только на чистку зубов тратил целых семь минут. Завершив вечерний туалет, наш герой побежал в спальню и с не-имоверной ловкостью запрыгнул в приготовленную заранее постель. Он пово-рочался с боку на бок около минуты и, в итоге, лёг на спину. Иван Иванович уставился в потолок и через двадцать минут заснул. И виделся ему сон…
В окно глядел единственным глазом потускневший фонарь, свет которого, несмотря на всю свою слабость, слепил Ивану Ивановичу глаза и не давал ему заснуть. За окном бесновалась метель, хлопая в бессильной злобе оконными створками. Тут порыв ветра открыл окно комнаты Ивана Ивановича. Тот, не медля, вскочил с кровати, чтобы закрыть его. Иван Иванович подбежал к окну и запрыгнул на подоконник затем, чтобы дотянуться до ручек обеих створок. Но, вместо того, чтобы моментально закрыть окно, Иван Иванович опустил свои глаза вниз и стал любоваться тем, что происходило снаружи. А за окном твори-лось нечто феерическое: по чудесным образом не замерзшей Москве-реке шла флотилия небольших пароходов, расцвечённых разноцветными огоньками. От дома Ивана Ивановича до берега было порядка ста с лишним метров, а до ко-раблей, шедших посередине реки, было и того больше, но нашему герою казалось, что до них можно было дотянуться рукой. Он раскрыл окно пошире и его с ног до головы обдало ветром, необычайно для Москвы чистым и свежим. «Венеция, ей богу, Венеция», - прошептал поражённый Иван Иванович. Тут на одном из пароходиков появился мигающий красный огонёк, как будто кто-то звал Ивана Ивановича к себе. И этот то затухающий, то вновь разгорающийся, будто живой, огонёк показался таким тёплым и родным Ивану Ивановичу, что сердце его забилось в умилении. И он откликнулся на зов незнакомца. Иван Иванович взял и прыгнул, а вернее, нырнул в упругую темноту, словно в приветливые воды знакомой с детства речки. И, что удивительно, тьма держала его тщедушное тело, и он скорее не летел, а медленно планировал. Он ждал, как па-рашютист, того момента, когда его тело коснётся земли. Что тогда чувствовал Иван Иванович? Что заставляло его так напряжённо ждать столкновения с землёй: предвкушение блаженства или, наоборот, сознание собственной обречён-ности и желание поскорее узнать свою участь. Это так и останется тайной и для нас, и для Ивана Ивановича…
Но тут чья-то невидимая рука остановила полёт Ивана Ивановича. Он беспомощно забарахтался, пытаясь нащупать землю. Напрасно. Ещё через мгновение Иван Иванович проснулся.
Он посмотрел на часы: была половина седьмого. Можно было ещё целых пол-часа спать. Но больше Иван Иванович спать уже не мог…