4X1

Сейчас на дворе декабрь. Зима завывает за окном. И хоть я нахожусь в тёплой квартире, я чувствую себя слегка неуютно. Ещё бы, ведь от вьюги за окном меня отделяет только стеклопакет, а то есть всего-навсего каких-то пятнадцать сантиметров. Поэтому, чтобы вернуть своей душе спокойствие, я предаюсь воспоминаниям. В основном, мои воспоминания о лете, а лето это, прежде всего, Карелия. М–м-м…Karjala, veinen Karjala…
На часах где-то полдень. Низкое Карельское солнце забралось на рекордную для себя высоту и даже немножко слепит глаза и печёт голову членам экипажа ярко жёлтого катамарана, идущего по пройденной-перепройденной сотнями или даже тысячами туристов реке Шуе. Вёсла плещут по воде, поднимая мириады брызг, которые, будучи освещены этим самым солнцем, кажутся гребцам крохотными бриллиантами.
Тихо чирикают птички, и шелестит листва редких берёзок и осинок. И на фоне этого идиллического спокойствия природы отчётливо слышны голоса гребцов. Их четверо: два передних матроса, задний матрос и капитан. Левый передний, мальчонка лет двенадцати, что-то лепечет своей соседке слева, миниатюрной девчушке четырнадцати лет от роду. При этом его детская рожица изображает учёную серьёзность. Собеседница его отвечает на его, по-видимому, занудные речи короткими, но точными репликами, которые ставят этого желторотого пацанёнка в сильное затруднение. Пока левый передний думает, что ответить, можно услышать то, о чём говорят задние гребцы. Капитан, атлетически сложенный мужчина, которому едва за тридцать, рассказывает какую-то бородатую историю заднему матросу. Задний правый, пятнадцатилетний парень в джинсах и надетом для бравого вида поверх футболки спасательном жилете, внимательно слушает, шёпотом считая такт для удобства гребли. Когда история подходит к концу, задний матрос вставляет несколько реплик в тему от себя. Капитан даёт на них краткий ответ и, если больше историй в голову не приходит, то замолкает и погружается в свои капитанские думы. Удостоверившись в том, что истории на данный момент, задний правый присоединяется к светской беседе передних гребцов. Левый передний, почувствовав, что силы теперь неравны, начинает говорить громче. Ему, всё же, труднее и труднее отвечать на вопросы, идущие с правого борта, и он порой, увлечённый спором, забывает о том, что надо грести. Тут просыпается капитан и кричит: «Греби, Вова, чёрт бы тебя не видал!» «Ну, я гребу, Сергей Сергеич!», - отвечает мальчик и начинает грести с удвоенной силой. Сзади доносится запоздалый укор правого заднего: «Ну ты, Вован, шланг, да и чайник в придачу!» «Со свистком», - подхватывает рассерженный Сергей Сергеевич. Тут за левого переднего вступается его соседка: « Полно вам его терроризировать, смотрите, какой он и так пристыженный! И тебе-то, Вась точно, сам, небось, таким был». «Ладно, Кать, виноват, больше так не буду», - отвечает Вася. Все замолкают, но через две минуты разговор возобновляется. О чём же говорят ребята? О чём угодно: о погоде, о комарах, которые всех уже давно достали, о том, сколько еще грести и сколько будет впе-реди порогов, о школе, о музыке и прочая, прочая, прочая.… Всё продолжается в том же духе, пока вдали не зашумит порог.
И вот он, порог: вода бурными потоками бежит между древними валунами, взбиваясь в белоснежную пену и, закручивая множество мелких водоворотов, которые туристы-водники называют поганками. Вот он, порог, радость и смертельная опасность одновременно, то, ради чего, в числе прочего, ехали сюда, в карельскую глушь, туристы из Москвы. Капитан просыпается, вылезает из упоров и встаёт во весь рост, чтобы получше разглядеть порог. Он приказывает своему экипажу надеть спасательные жилеты и каски и, подумав с полминуты, встаёт в упоры. В то время, как все снаряжаются, заранее готовый задний мат-рос достаёт из кармана жилета губную гармошку и целую минуту импровизирует. Когда вечно тормозящий левый передний завершает своё облачение, все четверо по давно заведённому обычаю умываются холодной речной водой. Капитан отдаёт распоряжения матросам, в особенности заднему, а затем, заметив идущий сзади катамаран, кричит: «Жень, Евгень Петрович! Там порог, судя по всему, трёшка. Мы, короче, пошли». «Ну, с богом», - выдыхает Сергей Сергеевич. «Эх, полетела, Сергей Сергеич!», - гикает задний правый, и через двадцать секунд катамаран уже несёт неудержимо в слив. «Корму, Вась, корму!… Ещё, ещё!…», - из пучины доносятся слова капитана. «Ага, взял», - отвечает Василий, и голос его возвращается к нему же эхом. «Катя, сильней греби!», - кричит Сергей Сергеевич правой передней. Ещё тридцать секунд – и порог позади. «Ух-х», - вздыхает Вова, «какой это там по счёту порог?». «Одиннадцатый!» - хором отвечают Катя, Сергей Сергеевич и Василий. «Что ж, хлопчики, если это и есть тот самый порог, то до ужина нам идти всего-то два километра. Конечно, нам ещё надо дождаться хотя бы двух катамаранов, но я не думаю, что они серьёзно отстали», - капитан оборачивается и видит, что катамаран Евгения Петровича уж прошёл основной слив. Сергей Сергеевич продолжает: «Так что, Катерина готовься морально к тому, что ты сегодня вечером дежуришь. Не одна, конечно, с тобой в бригаде, напомню, Егор Подольский, Аня Беглецова и Витя». «Не вопрос, я готова», - бодро отвечает Катя. «У меня есть для вас хорошая новость: у нас завтра будет, догадайтесь что?…». «Днёвка!», - отвечают все три матроса на вопрос капитана. «Верно, дети, совершенно верно», - аплодирует Сергей Сергеевич. Тем временем, два других катамарана, бело-синий и красный, подходят к катамарану Сергея Сергеевича. И Сергей Сергеевич, Евгений Петрович и Саша Лакунов, студент-третьекурсник Бауманского, а по совместительству, капитан красного катамарана, начинают советоваться. После двух минут оживлённого обсуждения красный и жёлтый катамараны трогаются в путь, а бело-синий катамаран остается ждать три оставшихся катамарана.
Солнце спускается ниже, прилетают комары, а над горизонтом с запад-ной стороны появляется туча. «Чёрт меня побери!», подумал Евгений Петрович, немолодой уже мужчина с грубо выбритым подбородком и жёсткой кисточкой усов на верхней губе. «Рановато мы радовались, рановато!»…
И тут раздаётся телефонный звонок, распроклятый телефонный звонок, который самым бесчеловечным образом вырывает меня сладкого омута воспоминаний. Я нехотя поднимаю трубку.
- Здравствуйте, Васю будьте добры.
- Это я
- Вась, не хочешь часиков в семь погулять выйти?
- Ну, не знаю, Витёк, позвони, что ли минут через пять, я пока поду-маю.
- Хорошо.
- Пока.
- До свидания.
Я пытаюсь вернуться к своим воспоминаниям, но тщетно. Я две минуты думаю, звонить Витьке или нет. В итоге ещё через минуту он звонит мне сам….