Теория Весла

Быть может, я выбрал не очень удачное название для своей новой статьи, ибо оно может ввести читателя в некоторое заблуждение. Само по себе слово "теория" предполагает наличие некоторой чёткой гипотезы, таких же чётких аргументов и вывода, на который, как на какую-нибудь формулу из справочника, можно будет сослаться в очередной научной работе. Моя же статья имеет, в общем-то, публицистический характер и эмоционально она весьма ярко окрашена, что, по моему мнению, недопустимо в любом по-настоящему научном исследовании. На ненаучную направленность моей работы я прошу обратить внимание всех: но больше всего тех, кто вздумает её критиковать с научных позиций. Короче говоря, я предупреждаю, что все мои теоретические выкладки не представляют практически никакой научной ценности: одни - потому, что мои все вычисления чрезвычайно приблизительны и субъективны, другие же потому, что не представляют собой ничего совершенно нового и доселе неизвестного.

Тут у читателя может возникнуть совершенно справедливый вопрос: "Почему же я выбрал именно такое название для своей статьи, если оно такое плохое?" Название "Теория Весла" возникло, надо сказать, спонтанно - на одном из уроков с У. М. Бахтикиреевой в РУДН мы обсуждали (разумеется, на английском языке) проблему отсутствия у россиян своей национальной идеи. И именно в ходе этого разговора в моей говоре возникла новая метафора (надо сказать, я очень часто, да что уж там, чуть ли не на каждом шагу, пользуюсь разного рода метафорами) - общество мне представилось как каяк.

На каяке (или байдарке), как известно, гребут двусторонним веслом. Для того, чтобы двигаться вперёд, гребец должен работать и правой и левой стороной весла - иначе, вместо этого, он будет поворачивать или, вообще, вертеться на месте. Может, кстати, и перевернуться - если совсем уж увлечётся и начнёт что есть мочи "копать" с какой-то одной стороны. Впрочем, последнее не особенно важно для нашей модели. Да, кстати, я забыл сказать, что с моей подачи лёгкая и воздушная метафора отныне превратилась в твёрдую и осязаемую модель функционирования общества.

Но, следует заметить, что любая модель хороша только тогда, когда позиционируется как внутренний скелет некоей первородной сущности, а не как своего рода клетка, в которой эта самая сущность заключена вместе со всеми своими гранями и смыслами. Скелет человека, как известно, хорошо защищает далеко не все органы, но не случайно внутренний скелет позвоночных считается более прогрессивным, чем панцирь членистоногих. Очевидно, что внутренний скелет практически не сковывает движений, обеспечивая при этом весьма достойную механическую защиту. По сходной же причине я считаю свой метафорический подход к построению моделей более прогрессивным, чем традиционный аксиоматический подход, при котором сущность каждого явления упихивается (простите за вульгарное словечко) в тесные рамки аксиом и допущений.

Надеюсь, вам стало понятно, под каким углом я рассматриваю созданную собой модель, и можно, наконец, перейти к развёрнутому описанию моей модели. Итак, власть и интеллигенция как две основных соперничающих силы в обществе представляются мне как раз теми двумя лопастями байдарочного весла. Из этого следует, что общество наиболее устойчиво, когда обе эти силы уравновешивают друг друга. За примерами далеко идти не приходится - люди прозорливые уже сейчас чувствуют стойкую тенденцию к тоталитаризации российского общества. Тенденция эта объясняется вовсе не тем, что, Путин (или кто-то ещё) такой-сякой, отчаянно стремится захапать себе побольше всего и оставить весь наш "бедный-несчастный" народ у разбитого корыта. Люди, злонамеренные по своей природе, - редкое, на самом деле, явление, хотя при этом, никакого сомнения в том, что благие намерения частенько приводят в Ад, нет и быть не может. Человек, наделённый какой бы то ни было властью, в большинстве случаев стремится грести под себя. В стремлении этом лично я не вижу ничего противоестественного. Также я не вижу ничего противоестественного в стремлении к узурпации собственной власти - но это вовсе не означает, что я за насилие и коррупцию. Ни в коем случае. Просто я считаю, что в вышеназванных бедах виновата не одна только власть, но и интеллигенция, прилагавшая со своей стороны недостаточно усилий для того, чтобы смягчать хищническую природу власти. И, надо сказать, излишнее ужесточение режима прямо противоречит естественным интересам интеллигенции. Именно поэтому, интеллигенция и должна всячески оберегать демократию, сдерживая тоталитаристские стремления власть имущих. А народ, собственно говоря (я имею в виду пассивную, быдленную массу), сумеет приспособиться к какой угодно власти - вся наша история тому свидетельство. И она же является подтверждением тому, как дорого платит за свои ошибки интеллигенция. Поэтому, господа, я всем советую помнить кровавые уроки Октября, Гражданской Войны и Сталинских репрессий. Мы больше не должны допустить ничего подобного.

Сейчас я бы хотел обратить внимание на то, что я всячески избегаю механического деления нации на власть, интеллигенцию и быдло, ибо подобное деление свойственно классовому мышлению, которому я абсолютно чужд. Мне кажется, что скот есть в каждом из нас. В этом свете мне кажется очень актуальной державинская строка "Я - царь, я - раб, я - червь, я - бог". Хотя порой, надо заметить, велик соблазн взять и сказать: "Вы все - скоты! А вот мы - интеллигенция. Мы не хотим иметь с вами ничего общего. Procul este profani!"

Конечно, нашей интеллигенции есть много чем гордиться. Но почти всё это находится в прошлом. Нет, не подумайте, я не слепой – я вижу некоторое движение в литературной жизни нашей необъятной родины. Но главенствующий сейчас постмодернизм – суть цитирование, суть мифологизированный пересказ литературы прошлого. Подобного рода искусство едва ли может быть обвинено в слащавости и продажности (попробуй такое скажи, ну допустим, про творчество Владимира Сорокина!), но оно, безусловно, страдает от отсутствия некоей позитивной идеи. Вместо идеи – приукрашенная пустота, симулякр; вместо логоса – миф.

Впрочем, подобное происходит не в первый раз. Стадии господства мифологического сознания всегда чередовались с периодами расцвета логического миропонимания. В Древней Греции, как нам известно, человек впервые обратился к собственному разуму, поставив под сомнение мифологическую картину мира. Но уже в средневековье научное знание, полученное логическим путём, было заменено церковными догматами, а философия, являющаяся идеологическим фундаментом науки, была превращена в «служанку теологии». Средневековые богословы даже сумели возвести в канон философские изыскания Аристотеля. Впрочем, миф не может возникнуть из пустоты – это признаёт даже христианская религия: «Вначале было Слово, и это слово было Бог». Обобщая, можно сказать, что миф новой эпохи вытекает из логоса предыдущей. И наоборот. Протестантская этика, заложившая основу общества Нового Времени, возникла как раз в результате попытки вернуть христианство к его чистому, первородному состоянию. А без этой самой протестантской этики Западная Цивилизация, логическая по своей природе, не смогла бы даже возникнуть.

Если же рассмотреть современность в аспекте антитезы «логос – миф», то получится такая картина: цивилизация 20 века, питающаяся, в массе своей, мифами, которые плодят наши могущественные СМИ, растёт непосредственно из логической по своей природе цивилизации века 19. Но культурные образцы 19 века постепенно перешли в категорию мифов. Это видно и на примере того же постмодернизма, и на примере той же самой «марксистской идеологии» и даже, представьте себе, Теории Эволюции Чарльза Дарвина. Ну а та новая культура, которая уже нарождается в рамках современной культуры, будет, да что там будет, уже питается символами и метафорами, созданными в 20 веке. Ровно так же, как греческие философы использовали в своих изысканиях мифы и предания прошлого. Впрочем, у них и не было иного выбора – все они были так или иначе воспитаны на архаической мифологической традиции.

Если мы вернёмся к пониманию логоса как действенного слова, как сути некоторого явления или предмета, как основной его идеи, то нам станет понятно, что безыдейность нашей современной цивилизации вовсе не порок. Мифологическая по своей сути цивилизация не обладает истинным логосом. Между прочим, ощущение этой самой пустоты и безыдейности и является одним из признаков зарождения новой цивилизации, новой культуры. Собственно говоря, россияне 80 лет жили без настоящей идеи, идущей от него самого, а не спущенной сверху. И только сейчас, когда мифы Советской эпохи рушатся один за другим, приходит это самое ощущение духовной пустоты.

И именно из этой тесноты и духоты уже сейчас вырывается новая культура, позитивная и логическая. Вам может показаться, что я тщеславен, но я вижу себя не иначе, как предвозвестника этой новой культуры. Я, конечно, не одинок, но пока никто из тех, кого я лично знаю, ещё не решился во весь голос заявить «Я есмь сущий!». Ещё недавно я не был готов к подобному шагу – я, конечно, понимал, что должен что-то сделать, но толком не понимал, что именно. Но не далее как в прошлую среду, общаясь с одним художником на Арбате, я понял, что в его словах чётко и недвусмысленно выкристаллизовалась новая наша национальная идея, споры о которой не утихают вот уже почти десять лет. Я точно не запомнил слов Александра (так его звали), но его идея о том, что русскому народу надо, наконец, разорвать порочный круг истории и, избегая резких отклонений в ту или иную сторону, суметь выйти на широкую колею устойчивого развития. Самая подходящая здесь метафора для изображения нашего народа – канатоходец: на дистанции ему следует твёрдо держать равновесие, иначе он упадёт, и, в наилучшем случае, ему придётся проходить всю дистанцию заново. А в худшем... Ну, вы сами понимаете.

Если наш канатоходец хочет уверенно держаться на канате, ему не следует бежать опрометью вперёд. Но и топтаться на месте лучше тоже не надо. И здесь силы интеллигенции, которая что есть мочи рвётся вперёд, к светлому идеалу Любви и Красоты, должны быть уравновешены здоровым, подчёркиваю, здоровым консерватизмом власти. Власть, по своей сути, сила консервативная, ибо её основная функция – удерживать общество от распада. Интеллигенция (я имею в виду творческое меньшинство общества) же не мыслит своей жизни без поиска и создания нового и ранее не известного. И сейчас интеллигенция страстно жаждет логоса, нового, ещё не появившегося на свет. В этом свете, миф остаётся, как и был до этого, послушным орудием власти. И именно поэтому я вижу путь новой культуры не в переиначивании на новый лад старых мифов, а в создании чего-то органически нового. Здесь мне хочется подчеркнуть слово «органически». Я категорически против выдавливания из себя чего-то кричаще-инновационного, ибо время, а главное, само сердце, всегда подскажет Творцу, что уместно написать, а что нет.

Некоторым покажется странным мой подход к творчеству, но, на мой вкус, всё идеологизированное и излишне политизированное в творчестве – исключительно от лукавого. Интеллигенция не должна стремиться стать властью – иначе мы снова получим Октябрьскую революцию со всеми её дальнейшими последствиями. И вообще, где это видано, где это слыхано, чтобы правая лопасть весла пыталась стать первой. От таких потуг можно разве что весло сломать... Впрочем, это самое как раз и произошло в 1917 году. Но я ни в коем случае не собираюсь ничего запрещать и отменять – это прерогатива власти. Я же, позиционируя себя как интеллигента, должен действовать исключительно силой убеждения. Думаю, что подобного рода отказ от использования «оружия противника» был бы полезен не только для меня одного. С одной лишь оговоркой: не врага, а соперника.

Вернёмся к вопросу национальной идеи. Итак, мы уяснили, что это за зверь. Но следует понимать, что национальная есть идея нечто простое и кондовое, интуитивно понятное нашему народу. Нет, я не говорю, что наш народ глуп – просто на каждого мудреца довольно простоты: почти любой россиянин, если он конечно, не совсем дебил, может очень доже недурственно рассуждать о высоких материях, но необходимо что-то, что заставило бы его работать и работать с энтузиазмом, а не из-под палки. Было бы, конечно хорошо, чтобы национальная идея получила ещё и некоторый религиозный оттенок – в таком виде она лучше усваивается, но лично я против применения такого рода «грязных технологий» Впрочем, национальная идея не должна быть единственной и общеобязательной. Она скорее должна быть той самой «печкой», от которой пляшут все, равно как и те, кому такого «кондового» варианта вполне хватает, так и те, которые, в силу своих высоких запросов, не могут удовлетвориться такого рода «дешёвым комбикормом». Здесь я хотел бы отметить, что «идея канатоходца», в силу своей позитивной нейтральности, едва ли вызовет у кого-либо отторжение. Так как даже те, кому эта идея и будет казаться простой и тривиальной, едва ли найдут в ней какие-нибудь другие слабые стороны. Это вам не сакраментальные слова «Православие, Самодержавие, Народность» сразу же вызывающие почти у любого мыслящего по-европейски человека неприятие и отторжение.

Итак, новая цивилизация и новая культура рождается не просто на наших глазах, а при нашем непосредственном участии. И именно от нас зависит, а не от кого-то ещё, сможем ли мы оставить потомкам что-нибудь достойное, и сможем ли мы, наконец, разорвать порочный круг русской истории. От нас, интеллигенции, зависит во многом судьба российского народа, в том числе и нас самих. Мы можем, а значит, должны избежать тех ошибок, которые и привели к «самоубийству русской интеллигенции» в 20х годах прошлого века. Крепче держитесь за весла, господа! На нас лежит огромная ответственность.

15.03.2007.