Перстень ведьмы. часть 6

 Иногда мне кажется, что это было самое лучшее лето в моей жизни. Все мы были студентами – беззаботными и весёлыми, и казалось, что весь мир, по крайней мере, лучшая его часть, а именно окрестные ущелья, существует лишь только для нас. Ну может, в какой-то мере ещё для двух-трёх десятков любителей отдохнуть в горах, но это уже во вторую очередь. В первую очередь – для нас. Прошло несколько лет – электронные письма приходили всё реже, телефонные звонки прекратились совсем. Очень хотелось вновь собраться прежней компанией, но с каждым годом эта перспектива становилась всё менее реальной.
 И вот на тебе - звонит Светка и сообщает, что я должен разбиться в лепёшку, но 29 декабря быть на горнолыжной базе «Алибек» в Кабардино-Балкарии ( примерно 7 км. вверх по ущелью от Домбая) с целью совместной встречи всей компанией Нового Года, распитием шампанского в непредусмотренных для этого местах и катанием на горных лыжах!
 В лепёшку разбиться было сложно. Но у меня получилось.
 29 декабря к 17.00 мне с захватывающими приключениями, о которых стоит написать отдельную книгу и снять потом крутой блокбастер, я, наконец, добрался до Домбая. Было весьма свежо - никак не жарче минус пятнадцати, стояла непроглядная темень, а с небес валил густой снег. Шансы добраться до «Алибека» при таких метеоусловиях были ничтожно малы. Тем более я испытывал поистине волчий голод - мне уже почти сутки не удавалось поесть. К тому же я ещё столько же не спал (исключая полтора часа перелёта) - и продрог до костей, но это пока что беспокоило меньше. С целью немного прийти в себя и обмозговать ситуацию, а заодно перекусить и согреться, я отправился в один из баров отеля «Горные вершины». Здесь я заказал себе отбивную, коньяк и кофе. Кофе и коньяк были на редкость паршивыми, зато отбивная, приготовленная в стиле истинной кавказкой кухни, была по истине великолепна. Подкрепившись и слегка охмелев, я принял решение двинуться в направлении «Алибека» пешком. Безусловно, я мог вполне благополучно переночевать в «Горных вершинах», но что-то непреодолимое тянуло меня в путь. С того момента, когда происходящая со мной дребедень стала невероятным образом коррелировать с наличием, либо отсутствием перстня старой ведьмы на моем безымянном пальце, я стал гораздо больше внимания уделять своим внутренним ощущениям. Нацепив свой рюкзак а-ля Эверест-80 с пришпандоренными по бокам «Фишер-карбон» (все вместе составляло 20 кг. чистого весу), я покинул «Горные вершины». Бросив последний взгляд на залитый огнями семиэтажный корпус я двинулся вверх по ущелью. Это было форменным безумством достойным лишь героев Джека Лондона, но бред – такое дело – он может с тобой поспорить, а ты с ним – нет. Снег сыпал в лицо и быстро протрезвев, я вдруг стал думать о том, как по весне будет выглядеть мой оттаявший труп. Жалко было и себя, и «Фишера» и новенькие ботинки «Дьябло». Но до цели оставалось всего-то две трети пути и я продолжал двигаться вверх. Было темно, холодно, да и полторы тысячи над уровнем моря так или иначе давали о себе знать. Я всегда долго акклиматизировался к высоте. Шаг - вдох, шаг выдох - я шёл медленно, но достаточно ровно и через час с небольшим уже рассчитывал быть на базе. Голову переполняли разные мысли. С того момента, как раздался Светкин звонок, я перстень не снимал. Просто было интересно - а что получится? И ничего особенного не получалось.… А может, и получалось всё особенное, ведь я уже пять лет, Господи, пять лет не был в горах!!! А ведь когда-то мне казалось, что горы - это моя жизнь! И, хотя мне очень нравилось лечить людей, и жизнь моя в последние годы отнюдь не была скучной и лишенной многообразия, но теперь, когда я шёл один впо заснеженному ущелью, матерясь, спотыкаясь под тяжестью рюкзака, не одёванного четыре года, - я чувствовал себя почти счастливым! Подумать только - а ведь я совсем недавно думал, что уже никогда не приеду в горы. По крайней мере, как горнолыжник и альпинист. Вдруг вспомнились события моего последнего лета в горах. Это был следующий, после приключений в Цейском ущелье сезон. Его я провёл на базе «Адыл-су» в Приэльбрусье. Когда смена была уже позади и наша команда успешно «отходила» все необходимые горы, меня попросили побыть наблюдателем у группы, которая должна была выполнить восхождение 4-б категории сложности на вершину Чегет-кара-баши (в переводе с тюркского - чёрная гора). Я бывал на этой вершине, гора как гора, но своё название она оправдывала. Со стороны все её склоны действительно казались совсем чёрными.
 Миссия моя была скорее приятная, нежели сложная. Необходимо было пролежать целый божий день на зелёной лужайке у подножия горы с биноклем в руках, да ещё и с очаровательной девушкой рядом, с которой у нас произошёл скоротечный роман. И для меня, и для Кати это был последний день который перед отбытием «на Родину» можно было провести вместе… Всё было бы хорошо, просто замечательно. Если бы… Если бы не первое соприкосновение с неведомым. Мне долго не спалось в вечер накануне восхождения группы. Катя давно сопела, уткнувшись в моё плечо, а волны непонятной тревоги одна за другой будоражили сознание. Наконец я заснул. Мне приснился сон, очень странный – я во сне понимал, что это сон, точнее, мне казалось, что кто-то показывает все события грядущего дня, обращая моё внимание не только на сами события, но и на время, с точностью до минуты, когда эти события должны будут произойти.
 6.45. (время местное) - я проспал, поскольку мне необходимо ровно в 7.00. связаться с группой, выполняющей восхождение и затем с базовым лагерем. Для этого нужно было забежать на холм высотой в 200 метров - УКВ-рация держит связь только «напрямую». Я не успел. Посмотрел в бинокль - карабкаются по стене ребята - ну и слава Богу. Передал на базу, что всё хорошо.
10.0 (время московское) - связи нет, ребята ушли в кулуар, их видно но не слышно, передаю на базу, что всё О КЕЙ.
12.00(время московское) - связь плохая, передают, что спускаются, получил травму один из участников восхождения, просят выслать спасательную группу.
15.00.(время московское) - я вместе с незнакомыми людьми тащу окровавленное тело на спасотрядовской акье.
 Я проснулся. Лихорадочным движением поднёс циферблат часов к глазам. 6.45! Как придурок я помчался на вершину близлежащего холма и по дороге меня пробило - а ведь это снилось! Глянул в бинокль - ребята карарабкаются по леднику - вроде все хорошо. Так на базу и передал. Спустившись вниз, всё рассказал Катьке. Как рассказал, так и пошло дальше. Один к одному. К часу дне несколько альпинистских групп прекратили свои восхождения в нашем районе и присоединились к спасательным работам. Я оказался единственным медиком на всё ущелье, но относительно слабым альпинистом. Поэтому меня максимально «разгрузили», чтобы я мог выдерживать темп движения спасательной группы. Когда раненого уже спустили с маршрута, и спасательная группа ушла вниз, я на каких-то то 10 минут остался на месте спешно покинутого бивуака. И посмотрел я тогда на вершину Чегет-кара-баши. Не знаю, что тогда овладело мной, но я понял - больше я в горах меня не будет. И тогда один - никого вокруг не было я преклонил колено и попрощался с ГОРАМИ! Я ДУМАЛ, ЧТО БОЛЬШЕ ИХ НЕ УВИЖУ Я уходил вниз, а Кара-баши возвышалась на фоне июльского заката мрачной твердыней…
 От захлестнувшего потока воспоминаний меня оторвал непонятный шум.
Острое чувство опасности внезапно ледяной рукой сдавило грудь. Шум стремительно нарастал и похож грохот приближающегося на полном ходу товарного состава.
Лавина! И какого лешего я поперся в снегопад, ночью и один?! Меня могло спасти только чудо, ибо в рассказы о том, что можно выжить, попав в лавину, делая плавательные движениями конечностями, я не верил. Выживают только те, кто попадает в лавину на глазах спасателей, и в том случае, если камнем не пробьет череп, и достанут минут за 15 не позже. Иначе дело дрянь. Я отработанным движением скинул рюкзак и приготовился. Фронт лавины с ужасающей скоростью летел ко мне. Последние метров пятнадцать его движения я видел, словно в замедленном кино … Удара не почувствовал, просто вдруг потемнело в глазах и всё…
 Я открыл глаза. Вначале была только темнота, но глаза вскоре привыкли. Я лежал навзничь на камнях в какой-то пещере, стены которой, переходящие в сводчатый потолок, усеянный сталактитами, светились каким-то слабым призрачным светом. Мой рюкзак с лыжами лежал рядом. Какой-то паршивый булыжник уперся мне в поясницу и поэтому я поторопился встать на ноги. Это мне удалось, и на удивление я не обнаружил у себя никаких повреждений, мало того я чувствовал себя великолепно, словно хорошо выспался. Глаза окончательно привыкли к темноте, и я осмотрелся. Метрах в трёх перед местом, где я почивал, стояло напоминающее трон, высеченное из монолитного камня сооружение. На нём сидел, напоминающий изваяние белобородый старец. Что касается возраста, то похоже, что дедушка был ветераном Куликовской битвы. Одет он был в полотняную хламиду.
Рядом с ним, по левую руку был виден силуэт женщины, завёрнутой в средневековый плащ. Капюшон был опущен ниже уровня глаз и делал лицо неразличимым.
- Подойди ко мне ты, НЕ ЗНАЮЩИЙ ПУТИ - прозвучало под сводами пещеры. Чувствуя, что дедуля обращается ко мне я решил не возмущаться, пока не разберусь, что произошло, тем более, что скорее всего я обязан этим людям своим спасением из лавины. А может, я уже помер и сейчас будет страшный суд? Эту мысль я отбросил сразу, как бредовую, ибо ни кого из известных мне по иконописи архангелов дед явно не тянул - нимба не было. И ещё - для чего мне на том свете мой рюкзак и заветные «Фишер-карбон»? Вряд ли в раю, а тем более аду, проводятся соревнования по скоростному спуску. Я подошел к старику.
Глаза его были закрыты, но мне казалось, что он внимательно рассматривает меня.