Топить детей в канализации

Полгода назад я думал, что я хороший писатель. Теперь же думаю, что я писатель, просто писатель, плохой, наверное. Плюс ко всему я еще плохой человек, ***вый, надо полагать, со своими выебонами и кренделями. При том, что я уверен, что Бог есть. Что Бог меня понимает – иногда. От меня скоро уйдет жена, уедет навсегда, видимо. На мои звонки не отвечают друзья. Впрочем, я это заслужил, бля. Заслужил своими ибанутыми выходками. Но самое страшное в том, что я не чувствую себя виноватым. Единственное чего я хочу (видимо никогда не сделаю, потому что не выйдет), хочу сказать Гале Синькиной, что я ее люблю. Первый раз трубку подняла она, услышала, что это я, и положила. Потом, после настойчивых звонков трубку поднимали какие-то мальчики с пидрастическими голосами, которые нежно твердили, что Галя их девушка, и чтобы я «хулиган такой» не звонил на этот номер больше. «Иначе лицо твое будет побито, разъибашу его…» «Давайте дуэль» - сказал я пьяный. Потом – всё. С утра я удалил Галин телефон, чтобы не мучить ее. Я ее люблю. Хотя я ее не люблю. Странно, я перестаю любить даже себя: я перестал бриться. Единственное удовольствие, которое я себя еще позволяю, я моюсь каждый день, потому что регулярно чувствую себя грязным, постоянно. Отчего? Видимо оттого, что что-то черное происходит у меня внутри. И я его чувствую, я борюсь с ним – с этим Демоном, с этим Зверем, пытаюсь уничтожить, но ОН меня побеждает, побеждает регулярно, постоянно, не щадя меня. Тоже самое со мной происходило в начале 90-х, перед войной… Я не мог найти себе место. Я пьяный нарывался на мородобой, с утра просыпался и мне было стыдно. Вот и сейчас мне стыдно, что звоню всем по-пьяни. Поэтому вчера вечером, я выкинул из телефонной книги всех тех людей, которых неосознанно домогаюсь по той или иной причине: перед одними я хочу покаяться, другим спеть панегирики, третьим – женщинам я хочу сказать, что я их хочу, что я их люблю (я люблю всех Женщин). Поэтому я опустошил телефонную книгу. Сегодня вещи жены отправили в Томск. Завтра я переезжаю на юг Москвы, в комнату. Буду писать, только это у меня еще и получается… Видимо, так и нужно было начинать – с белого листа. Только жалко, что алкоголь не выходит у меня из крови. Но и это поправимо. Деньги на исходе, но и это пройдет. Я каждый вечер смотрю на закат и думаю… Вернее ни о чем не думаю. Слава богу, я не напиваюсь до полного потери сознания. Я еще продолжаю над чем-то работать, выполнять какие-то обязательства перед кинокомпаниями. Смотрю на свои писания трезвым взглядом, думаю – очень даже неплохо. Звонил друг, позвал меня назад в Томск. Я сказал – нет, только в красном ящике, я люблю Москву. Полгода назад я думал, что я хороший писатель. Теперь я думаю, что я писатель, просто писатель, плохой. Плюс ко всему – я хуевый человек. И правды нет, есть субъективизм. Пойду, посижу в ванной, подрочу. С похмелья я всегда дрочу. С похмелья у меня всегда стояк, крепкий, мощный. Топить своих детей в канализации.