Перстень ведьмы. Часть 8

 Очнулся я так же быстро, как и отключился. Я лежал на снегу, прислонившись спиной к стволу сосны и рюкзак мой, к чему я уже начинал привыкать, в целости и сохранности валялся рядом. А буквально в десяти метрах впереди начиналась залитая ярким светом территория горнолыжной базы! Что же произошло со мной? Версия о воздействии психотропных веществ и помутнении сознания из-за травмы практически исключалась - была бы тошнота, головокружение или еще хоть что-нибудь! На всякий случай я взглянул на часы - всё в порядке. Пять минут девятого. Последний раз перед сходом лавины, когда я взглянул на часы, было ровно восемь вечера. А ведь тогда до базы оставалось добрых четыре километра! А сейчас вот она, в нескольких шагах! А может это мне опять мерещится: последнее время мне всё сложнее бывало разобрать, где сон, а где явь. «Доверяй своим чувствам» - вспомнился голос старика. Я сделал пару глубоких вдохов, постарался расслабиться и, приготовившись спокойно встретить всё, что угодно, даже русалку на горных лыжах. Даже оную верхом на кентавре. И дал себе мысленное обещание больше ничему не удивляться всё происходящее воспринимать, как должное. Накинув на плечи рюкзак, я двинулся к главному жилому корпусу базы. И тут …
 Тут я и встретил Светку, Андрюху, Айгульку и Камиля, которые, как оказалось, прибыли ещё вчера и с волнением ожидали моего появления, так как уже вторые сутки идёт сильнейший снег, и весь район Домбая закрыт в связи с повышенной лавинной опасностью. Галки с Альбертиком не было по семейным обстоятельствам - некому оказалось сплавить трёхлетнего сына. Невозможно описать, как рад я был встрече с ребятами. Казалось, я вновь окунулся в атмосферу студенческих лет, в тот далёкий июль. Все были так же восторженны, веселы и бесшабашны, и всю ночь до утра мы сидели вместе перед пылающим камином, пили коньяк, потом вопреки всеим принципам - шампанское, пели под гитару наши любимые песни, и вспоминали наши былые похождения.
 Рассвет не сломил нас и едва склоны ущелья засверкали россыпью серебряных брызг, освещённые первыми лучами восходящего солнца, мы, отправились на склон и катались до самого обеда, пока вконец измождённые, не вернулись в свои комнаты и завалились спать. Когда я упал на кровать, думал, что усну мгновенно, но сон вдруг как рукой сняло. В голове роились самые разнообразные мысли. Прежде всего, я понял смысл слов о том, что в одну реку нельзя войти дважды.
Ребята, хотя и сохранили в себе внутренние качества, столь редкие в наши дни, но время изменило их. Андрюха бросил кафедру и почти готовую докторскую диссертацию и подался читать разнообразные психологические тренинги, около полугода назад даже создал в Москве свой элитный психологический клуб. Теперь он занимался одновременно гештальт-терапией, НЛП, ребёфингом, транссактнным анализом, деонетикой, лайфспрингом, арт-терапией и бог весть чем ещё, и, по его словам, стал вполне самодостаточным, «пережив» все свои комплексы. Однако с моей, не отягощенной супермодными психологическими веяниями (произносимыми по-русски только в англоязычной транскрипции) точки зрения, Андрюха остался неразлучен со своими комплексами, как и со своей бородой. Камиль явно посолиднел и даже завел себе небольшое брюшко. Он сразу после получения закинул свой университетский диплом подальше и занялся бизнесом. В настоящее время он владел двумя бензоколонками и одним вполне солидным маркетом и не собирался на этом останавливаться. Что удивительно, он сумел при этом остаться классным парнем. Кстати сказать, финансирование нашего новогоднего проекта в основном, взял на себя именно Камиль, полностью оплатив неделю нашего пребывания в «Алибеке», что по отношению к зарплате врача было деньгами немыслимыми. Айгулька изменилась меньше всех. Она осталась такой же весёлой и жизнерадостной девчонкой. Казалось, ей вечно будет восемнадцать. Изменилось в ней только то, что я впервые видел её целую неделю без синяков и ссадин. Айгулька работала сейчас в небольшом компьютерном салоне вместе с Альбертиком и Галкой. Светка изменилась сильнее других. Из нескладной несозревшей девчонки, она превратилась в настоящую красавицу. Формы её округлились, появилась какая-то внутренняя, особенная женская сила. Пепельные волосы она стала стричь короче, а чуть раскосые изумрудные глаза струили незнакомую прежде печаль. И ещё в них было что-то такое … Мне очень хотелось обнять её, поцеловать, как раньше, влажные розовые губы, но я чувствовал какую-то совсем юношескую робость, даже стеснялся взять её за руку. А когда мы говорили с ней, создавалось впечатление, что губы её говорят одно, а глаза хотят сказать совершенно другое. С этими мыслями я заснул, а мне снился старик в карстовой пещере, говорящий голосом нашего декана: «Психиатрию вы, доктор, будете сдавать до пенсии, причём тему «Нарушения восприятия» будете отвечать лично мне!», а рядом стояла секретарша в белом саване и зловеще подмигивала мне пустой глазницей. А потом откуда-то из глубины пещеры вдруг вышла женщина в средневековом плаще с капюшоном, закрывающем верхнюю половину лица подошла ко мне вплотную и вдруг плащ падает на пол, и я вижу, что это Светка! Она берёт меня за руку, и мы идём на вершину Зелёного Холма, и там, на вершине, она вдруг оборачивается ко мне, и, сбросив вдруг всю одежду, прижимается ко мне с шепотом: сейчас начнётся посвящение! И вдруг, откуда ни возьмись, появляется рыцарь в Чёрных доспехах и жутко хохочет, доставая из ножен тяжёлый двуручный меч. Я беру Светку за плечи и отодвигаю за свою спину и вдруг понимаю, что вовсе это не Светка а девушка с тёмными вьющимися волосами, бледной кожей, и бездонными синими глазами. И тут вдруг сверху на нас летит лавина и сметает всё - меня, девушку, рыцаря - всё крутится в бешенном снежном водовороте, и я хочу спасти девушку, уже хватаю её за тонкую кисть и …
 Я проснулся и открыл глаза. На моей кровати сидела Светка и грустно улыбалась, а я судорожно сжимал её запястье.
- Просыпайся, ты проспал сутки. Уже 31 декабря и уже вечер. Все собрались внизу в каминном зале, и ждут только тебя. - Света сделала небольшую паузу, я всё ещё держал её руку, а она совсем не пыталась освободиться. И опять мне показалось, что её глаза что-то говорят мне.
- Тебе приснилось что-то нехорошее? Ты метался, что-то бормотал во сне, а когда включила свет и села рядом ты вдруг так вцепился в меня, что чуть не вывихнул лучезапястный сустав!
- Мне приснилось, что мы снова гуляли по Зелёному Холму, помнишь, как тогда?
- И ты вдруг решил меня там придушить? - её глаза вдруг стали озорными, грусть покинула их на мгновение, и она рассмеялась.- Знаешь, ты родился в рубашке. Узнали вчера, что дорогу в «Алибек» снесло лавиной, и сейчас мы полностью отрезаны от окружающего мира. А лавина сошла, по-видимому, сразу после того, как ты прошёл… Я так рада, что снова вижу тебя, мой Робин Гуд! – Она глядела на меня, не отрываясь. Я только сейчас вспомнил прозвище, которым она нарекла меня тогда, тем далёким летом. Я сел на кровати и лица наши сблизились. Её горячее дыхание обдавало мне лицо, а влажные полуоткрытые губы сладко манили… Мы забылись в страстном поцелуе, и неизвестно, когда мы спустились бы вниз, если бы в комнату неожиданно не впёрся Андрюха.
- Ну вот, там все измучились ожиданием, а они целуются! Светка вскочила, как школьница, застигнутая врасплох и залилась краской.
Я наскоро принял душ, побрился, и через полчаса мы вновь сидели в зале освещённом камином. Шикарный стол ломился от всяческих яств, предусмотрительно припасённых Камилем, а девчонки вместе с Андрюхой заканчивали последние штрихи сервировки. Близился Новый Год.
-Ребята, а давайте встретим Новый Год на склоне! - предложила вдруг Светка. Идея была авантюрной, однако прежний юношеский пыл у многих уже поутих. «Многие» - это Камиль и Андрюха. Мне мысль понравилась, и даже необходимость карабкаться вверх по склону на своих двоих не останавливала меня (подъёмник естественно, уже не работал).
 В конце концов, было принято решение поддержать Светкину идею. Камиль куда-то исчез и вернулся через полчаса, притащив с собой пять фальшфайеров, и заявив, что для нас запустят в половине двенадцатого подъёмник - он договорился. За три минуты до полуночи мы (кроме девушек – они боятся феерверков) выпив шампанское и запалив фальшфаеры, устремились вниз по склону, стараясь не слишком разгоняться на ночной трассе. Светка была и так была неплохой горнолыжницей, но сейчас её стиль был просто великолепен. Я с трудом успевал за ней, но вскоре отбросил факел в сторону, и стал спускаться более агрессивно. И вдруг мы вылетели в какой-то узкий кулуар. Впереди и внизу я видел Светкин фосфоресцирующий в свете звёзд комбинезон, под лыжами был целинный снег, а справа и слева - только тёмные скалы, причём через полминуты мне стало казаться, что если разведу руки в стороны, то смогу дотронуться до камней. Скорость нарастала, я сгруппировался, как при скоростном спуске.
 Никогда ранее я не практиковался в экстремальных спусках (я не такой крутой горнолыжник), и по логике вещей я должен был или убиться, или покалечиться. Говорил мне дедушка беречься - не послушался! И какого рожна я попёрся за Светкой? И когда же Светка научилась так спускаться? Странное дело - обо всём этом я думал совершенно спокойно - словно сидя в кресле у себя дома! Не было ни парализующего, холодящего душу страха, возникающего в неконтролируемых ситуациях, ни пьянящего, как наркотик, чувства опасности, которое влечёт, как женщина. В каком-то странном трансе я летел вниз, спуск мой скорее напоминал падение, а взгляд непреодолимо притягивал силуэт в комбинезоне, и отвести его было невозможно. И почему-то очень хотелось смотреть Светке в затылок. Прошло несколько минут - кулуар не кончался и даже не выполаживался. Казалось, что мы падаем в бездну. Боковым зрением я отметил, что скалы по бокам словно начинают светиться зеленоватым светом, и вроде это уже не скалы вовсе, а несемся мы по какому-то коридору. Я утратил ощущение пространства и времени и видел только Светкину белую вязаную шапочку… Через несколько секунд (или часов?) мне уже не было понятно, где верх и где низ, и вообще двигаемся мы или стоим.
 Вдруг Светка обернулась. На ней вместо горнолыжного комбинезона был тяжёлый, средневекового покроя плащ из чёрного бархата с прорезями вместо рукавов и капюшоном точь-в-точь, как у той женщины в подземелье. А может это она и была тогда? Мой туалет убавился в меньшей степени - исчезли только лыжи с палками, а комбинезон и тяжёлые пятиклипсовые ботинки остались на месте. Светка подошла ко мне вплотную. Лицо её было неестественно бледным, таким же, как у моей прекрасной незнакомки в момент встречи, а глаза струили неизъяснимую печаль…
- Пришло время посвящения - тихо и торжественно произнесла она.