Перстень ведьмы. Часть 5

 Тем летом у нас подобралась славная компания - кроме меня и Светки был еще Андрюха - аспирант-психолог МГУ и великолепная четверка из Уфы: Камиль, Альберт, Галя и Айгуль. Андрюха был самым старшим из нас. Его проблемой были 162 сантиметра роста, по поводу чего чего он чертовски комплексовал, вопреки своей просвещенности в науке о душе. Вероятно поэтому он постоянно носил бороду - для пущей солидности.Он виртуозно играл на гитаре и сам сочинял песни - причем и музыку, и стихи. Камиль был великолепно сложенным высоким атлетом - ни дать ни взять герой башкирского фольклора. Альберт был невысоким и щупленьким, но во-первых все-таки был выше Андрея, а во вторых, он дико нравился Галке. Что касается Айгуль, то она была самой маленькой и щупленькой и рассеянной во всей компании. Её характерной чертой была способность постоянно получать огромное количество мелких травм во время занятий спортом, за счет чего мне, как врачу команды приходилось практически всё своё свободное время посвящать ей. Имя «Айгуль», как объяснили мне, переводится с башкирского, как «Лунный цветок». Друзья (не знаю почему, может за свойство задавать работу медикам) часто называли её «лунный горшок». Все четверо уфимцев тогда были студентами разных факультетов университета. Мы познакомились в первый же день пребывания на базе и сразу ощутили какую-то внутреннюю близость и взаимопонимание. По крайней мере, ни до того лета ни после него я не находился в настолько психологически спаянной, несмотря на разношерстность, команде. Каждый из ребят являлся яркой и неповторимой личностью, причём свои таланты проявлял в своём «спектре», как бы дополняя других. Если из нашей компашки выпал бы хоть один человек, то, наверное, внутренняя гармония была бы нарушена, как нарушается звучание гитары, когда рвется одна струна. Мы были вместе месяц и больше не встречались, хотя активно перезванивались все эти годы, а девушки еще и писали письма. Особенно долго я переписывался со Светой. С ней я познакомился еще на перевалочной базе в Орджоникидзе (так назывался нынешний Владикавказ). Тогда она была студенткой 2 курса Свердловского мединститута - худенькой и очень застенчивой девочкой с пепельно-русыми волосами и чуть раскосыми зелёными глазами. Я тогда закончил уже четвертый курс и воображал себя очень просвещённым доктором. Мне сразу понравилась Светка, причём не столько за глубину зелёных глаз, сведших с ума половину инструкторского состава альплагеря, сколько за умение искренне, по-детски радоваться и удивляться самым казалось бы обыденным вещам. В первый же вечер после прибытия в лагерь мы со Светкой отправились гулять вверх по ущелью, по направлению к холму, с которого зимой начинались горнолыжные трассы, а летом он был покрыт буйной, местами в полтора человеческих роста растительностью, за что, видимо он и получил своё название – Зелёный Холм. Мхи и папоротники здесь были огромных размеров и можно было представлять себя продирающимся сквозь джунгли индейцем или, на худой конец, конкистадором… Мы забрались довольно далеко от базы. Болтали ни о чём и нам просто было хорошо вместе. Потом мы долго смотрели как заходит солнце за расположенный на противоположной стороне ущелья холм, носящий загадочное имя «Монах». Когда совсем стемнело, мы долго сидели на траве, и смотрели, как из-за хребта поднимается полная луна и своим призрачным светом озаряя горы, словно присоединяет нас к какой-то иной, сказочной реальности. И вот уже кажется, что на вершину Монаха поднялся древний призрак Кавказских гор - Чёрный альпинист с перебитой камнем верёвкой в руке в вечном поиске своего погибшего напарника… Потом я переносил Светку на руках через горный ручей, а она прижималась ко мне всем телом. Потом я целовал её влажные губы, потом худенькие плечи, потом нежно розовые соски… Потом были суровые будни - тренировки и восхождения, потом, перед последней, зачетной горой, находясь в штурмовом лагере, я внезапно заболел, у меня поднялась температура, и Света провела со мной целую ночь, отпаивая какими-то дивными отварами, которые её научила готовить её бабка, коренная жительница Урала. Когда утром я почувствовал себя не только полностью здоровым, но и ещё настолько полным сил, что весь маршрут «проработал» первым в лидирующей связке. Мне, как ортодоксальному доктору, пришлось впервые признать тогда, что в некоторых случаях народная медицина может оказаться достаточно эффективной. Восхождение оказалось сложнее, чем ожидалось. С утра погода начала портиться. Галка, тоже немного приболевшая, решила не идти на гору (гораздо больше разряда по альпинизму её интересовала предстоящая свадьба с Альбертиком). Мы вышли тремя связками - я с Андрюхой впереди, Камиль со Светкой, и позади Альбертик с Айгулькой. Внезапно началась гроза и мы очень быстро промокли насквозь, но продолжали двигаться вверх. Когда мы траверсировали заснеженный кулуар, поскользнулся Альбертик и «засквозил» вниз, потащив за собой лёгкую, как пёрышко, Айгульку. Слава Богу, ребята отделались только лёгкими ушибами (у Айгульки был потрясающий синяк под левым глазом, у Альбертика - под правым), но группа потеряла из-за этого инцидента часа полтора времени. Когда, под сплошными струями дождя мы вышли на предвершинный взлёт хребта, дефицит времени составлял уже два часа по сравнению с расчётным. Гроза не прекращалась, молнии били в хребет и мы ощущали себя, как под артиллерийским обстрелом. Воздух был насыщен озоном, по карабинам, ледорубам и прочему «железу» струились зелёные змейки огней Святого Эльма, сопровождаемые тихим зловещим звоном. Чтобы не рисковать попасть на вершине под удар молнии всей группе, было решено подняться на вершину и поменять контрольную записку только одной связке. Естественно, пошли мы с Андрюхой, так как в других связках были девушки. Вылазка прошла удачно, и группа двинулась вниз. Температура воздуха вдруг стала падать одежда, снаряжение и самое главное скальные поверхности мгновенно обледенели, дождь сменился на снег. Хотя и спуск прошел без проблем, мы страшно выбились из графика, жутко промёрзли и устали. Шатаясь, дошли до палаток штурмового лагеря. Галка встречала нас великолепным ужином из макарон с тушенкой. Действительно, тогда это казалось пищей богов. Но нам было необходимо еще спуститься вниз по ущелью, где нас уже второй час ожидал вездеход с жутко матерящимся по рации шофёром-осетином. Тогда мы заварили «волшебный» напиток из чая №36, листьев рододендрона, плодов лимонника и корня женьшеня. Усталость через десять минут сняло словно рукой, и мы не только собрались и добрались до осетина с вездеходом за 40 минут вместо ожидаемого часа, но и вернувшись на базу и отогревшись в душе, отправились отплясывать до утра в баре. А на следующий день мы прощались… Со Светой мы расстались в аэропорту Минеральных Вод. Один долгий поцелуй - и её самолет улетел на Восток, и через час другой, точно такой же Ту-154 унёс меня на Запад… Так закончилось то волшебное приключение.