Трясина глава 20-21

ГЛАВА 20
ПАРТИЯ В ШАХМАТЫ
 Весть об аресте мужа Сандра приняла стоически. Было видно, что это происходит не в первый раз и, успело войти в обычай. Но, все равно, Сандра, хотя ничем не выдала своих волнений, казалось, она как-то осунулась при этом известии. Ее, и без того острое лицо, заострилось еще больше. Расспросив у Шона подробности ареста, она сказала:
 - Ну что ж, этого и следовало ожидать. Крусон такой человек, который не остановится, пока не выполнит свою работу.
 - Может, вы, все-таки расскажете мне, чем же он занимается на самом деле, - сказал Шон.
 - Если бы я знала сама. Он такой скрытный, считает, что это не дело жены знать, сколько зарабатывает муж. Главное, что он приносит в дом деньги, а как он их добывает, это не должно меня волновать.
 Шон покачал головой.
 - Не могу я с этим согласиться, не могу.
 - Я тоже не могу, - сказала Сандра. – Но, ведь вы же знаете какой у него характер.
 - Знаю, - подтвердил Шон.
 Сандра села за стол и обхватила голову руками.
 - Господи, это уже третий арест за два месяца.
 - Но, как же ему удается уходить от ответственности? – наивно спросил Шон.
 - Тоби не так-то прост. Он умеет обходить законы. Поэтому ФБР в такой ярости, они не могут ничего ему предъявить, у них нет доказательств. В противном случае Тоби уже бы давно сидел за решеткой. Но ведь это не может продолжаться вечно! Когда-нибудь он попадется, и тогда что будет с нами? Как же мы останемся без него.
 Шон сокрушенно покачал головой.
 - Ему нужно как можно скорее покончить с этим. Это добром не кончится.
 - Я ему сколько раз уже это говорила, давай уедем отсюда! Поселимся где-нибудь на островах, где нас никто не будет знать, и заживем нормальной спокойной жизнью. У Дилана будет спокой-ная жизнь, да и всем будет только лучше. Денег у нас хватит до конца наших дней. Да разве он сможет, это как наркотики, с которыми нельзя завязать, так и это. Он чувствует свою власть над людьми, а это такое чувство, которого не захочешь лишаться. Не вы, ни я не можем понять, что чувствует Тоби, это надо ощутить на себе. Он познал это и не хочет от этого отказываться.
 - Он не верит в наказание, - сказал Шон. – Он не верит, что есть высший судья, перед которым придется ответить за все.
 - Да в это многие не верят, - возразила Сандра. – Мы живем в такое время.
 - Вот поэтому он так и поступает. Нет страха Божьего, потому-то все и позволено. Просто одни могут многого добиться, другие нет, но вечная гонка в борьбе за власть, за материальное благополучие, она, поэтому, и продолжается. Да и долго еще будет продолжаться.
 Шон помолчал.
 - А, впрочем, Тоби верит в Бога, он мне сам сказал, но он не верит в Божью справедливость. Он запутался во множестве религий, и не знает, какая из них является правильной.
 - Да разве этого кто-нибудь знает, - воскликнула Сандра. – Этого никто знать не может, поскольку каждый человек считает правильным лишь свое собственное мнение. В этой путанице невозможно разобраться простому человеку, да и никакой вообще человек этого понять не может. Каждый лишь мудрит, насколько позволяет ему собственный маленький умишко, выдавая за реальность свою веру.
 Часов в восемь вечера Тоби вернулся домой. Он был злой и одновременно злорадостный.
 - Ну вот, как и обещал, - сказал он, обнимая и целуя свою жену. - Обещал вернуться вечером, вот и вернулся.
 Сандра утирала на глазах слезы.
 - Ну-ну, успокойся, - ласково потрепал ее Тоби. – Ты, надеюсь, ничего не говорила Дилану?
 - Да что же я с ума сошла, говорить ребенку, что его отец в тюрьме. Что он подумает.
 Тоби нахмурил брови. Эти слова ему не понравились. Однако он быстро выбросил их из головы и плюхнулся на диван.
 - Эх, как я есть хочу. С обеда ничего не ел. Этот Крусон зеленый был от злости, когда меня выпускал.
 - Пойду что-нибудь приготовлю, - сказала Сандра, скрываясь на кухне.
 После ужина к Тоби пришло хорошее настроение. Он весело подмигнул Шону.
 - Хочешь сыграть партию в шахматы? Ведь когда-то в детстве мы играли. Ты еще не разучился играть в них?
 Шон улыбнулся.
 - Играю, конечно, но, правда, редко.
 - Это ничего, что редко. Давай сыграем, а?
 - Я не против, - согласился Шон.
 - Отлично. – Тоби принес шахматы. – Ты какими фигурами хочешь играть?
 - Да мне все равно, в общем-то.
 - Играй белыми, даю тебе преимущество.
 Они расставили фигуры.
 - Ну, Шон, как ты думаешь, почему мне всегда удается выходить сухим из воды? – спросил Тоби, когда Шон сделал первый ход.
 - Я думаю, что ты довольно хитрый человек, и тебе удается обходить закон. К тому же я думаю, что у тебя хорошие адвокаты. А за деньги ведь можно многих подкупить.
 Тоби самодовольно улыбнулся.
 - Правильно ты понимаешь. Жизнь, ведь это как шахматная игра. Кто стоит на верху, тот и король. У короля должна быть правая рука – ферзь. Этот ферзь должен решать для короля главные проблемы, потому что он – это сила. У меня есть такой ферзь.
 - Другими словами, ты хочешь сказать, что без своего ферзя ты не способен победить? – хитро улыбнувшись, спросил Шон.
 - Гм, - Тоби нахмурился, ему явно не понравился такой поворот дела. – Нет, я хочу сказать не то.
 - Но ты сказал, что король без ферзя ничто, - продолжал настаивать Шон. – Себя ты считаешь королем, но утверждаешь, что у тебя есть и ферзь, то есть фигура, которая сильнее тебя.
 - Я лишь хотел сказать, что миром правит сила. Не справедливость, не доброта, а грубая сила. Здесь совершенно не важно, на чьей ты стороне, прав ты или виноват, важно кто сильнее. Я хочу сказать, что миром правит сила.
 - Не увиливай, - снова произнес Шон. – Ты только что признал собственную слабость. Ты признал, что зависишь от ферзя. Но что будет, если этот ферзь предаст тебя?
 - Будет моя гибель, - неохотно признался Тоби. – Но в шахматной игре ферзь не может предать, потому что игрой правит король. Если проиграет король, то проиграет и ферзь. И в жизни тоже происходит так, как в шахматной игре. Стоит упасть королю, все начинает сыпаться по цепочке, гибель короля несет гибель всем остальным. Так вот, ферзь – это мой помощник, обладающий большой силой и умом. Я его берегу и на него надеюсь, ибо он моя правая рука. Затем идут другие фигуры, например ладья. Это фигура тоже достаточно сильная, но не такая как ферзь. В жизни ладья – это генералы армии и вообще руководители всех силовых действий. Потом идут офицеры, их еще называют слонами, потом кони. Применительно к жизни под ними подразумеваются мелкие начальники и офицеры, так сказать солдафоны, которые не способны и шагу ступить самостоятельно без приказа свыше. Потом идут пешки, а пешки это ничто, это винтики и гаечки на-шего общества, это мелкие детали, которые всегда можно заменить.
 Шон лишь покачал головой, продолжая улыбаться.
 - Теперь я расскажу тебе все это применительно конкретно к каждой системе. В армии король – это маршал, который никогда не принимает участия ни в каких боевых действиях. Он лишь пла-нирует и посылает на смерть людей. Ферзь – это генералы, которые руководят всеми боевыми операциями на местах, им зачастую самим приходится принимать в них участие, но они предпочитают отсиживаться в штабах, так как без них армия лишится головы, и обречена будет на поражение. Ладья, конь и офицер – это фигуры мелкого плана, полковники, капитаны, лейтенанты и так далее. Они лишь выполняют приказы и не имеют права их обсуждать. А что касается пешек, то это лишь простые солдаты, так называемое пушечное мясо, которых ни один генерал, ни тем более маршал не пожалеет, так как их интересует лишь собственная победа, а не судьба солдат. Никто не будет задумываться над тем, каким человеком был погибший солдат, заслужил ли он такой участи или же он заслуживал жизни. Хороший он был человек, добрый или же злой, это никого не волнует, он лишь пушечное мясо и должен умереть, чтобы жил король, которому глубоко безразличны судьбы его поданных. Применительно же к мирской жизни, я скажу так; президент – это генерал, министр внутренних дел – это ферзь. Ладья же, конь и офицер – это меры, губернаторы, шерифы и так далее. Простые служащие и рабочие – это пешки, среди которых находишься и ты, мой дорогой Шон. Ты всего лишь шестерка, которую можно легко заменить любым другим человеком, и никого не интересуют твои размышления о смысле жизни, о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Для таких как ты и придуманы все эти религии. Это сделано для того, чтобы вы не бунтовали, столкнувшись с неизбежным концом, так и не увидев в жизни сча-стья, а чтобы верили в эту наивную сказочку о том, что добрый бо-женька воздаст вам на том свете по делам, вознаградит вас за ваши мучения, а эксплуататоров ваших накажет. Спите и спокойно засыпайте вечным сном, маленькие дети.
 - А какова расстановка в твоем мире? – спросил Шон, передвигая фигуру. – В том мире, где находишься ты. Ведь это же мир криминала, я так понимаю?
 - В моем мире король – это я, - самодовольно улыбнулся Тоби. – Я правлю всеми фигурами. Ты это уже сам понял. Ферзь – моя пра-вая рука, это я тоже тебе говорил. Ладья, офицер и конь – это те люди, что работают на меня, они приносят мне доход, а я предоставляю им крышу. А что касается пешек, то это лишь моя боевая организация, моя охрана и те, кто являются рабочими на моих предприятиях. Их легко можно заменить, и их совершенно не жалко.
 - И кто же сильнее в этом мире? Ты, армия или президент? – спросил Шон.
 - А вот это как раз вопрос шахматной партии. Мы как бы играем друг с другом в шахматы. Выиграет тот, кто окажется более сильным игроком, и здесь не имеет значения, живешь ли ты по Евангельским заповедям или по каким либо еще. Здесь все зависит от того, кто хитрее и умнее. Вот и все, и никакая справедливость здесь не при чем.
 Шон улыбнулся и сделал шаг фигурой.
 - Тебе мат.
 - Как мат? – изумился Тоби. Он, не веря, уставился на шахматную доску. – Действительно мат. Но как? Этого не может быть, у меня была несокрушимая защита!
 Шон пожал плечами.
 - Видимо судьбе было нежелательно, чтобы выиграл ты. Твой король проиграл. Да, вот тут возникает следующий вопрос. Кто же тогда двигает фигуры? Кто тот шахматист, который играет людьми в шахматы? Глупо утверждать, что шахматной игрой управлял король, который оказался в безвыходном положении. Не логичней ли было бы предположить, что король сам является лишь марионеткой, и где-то над ним есть некто, обладающий такой силой, перед которой бессильны все фигуры короля, которые к тому же подчиняются вовсе не ему, а желанию того, кто передви-гает эти фигуры. Не есть ли этот некто тем самым судьей, перед которым становятся равны и пешки и король. Да, и к тому же, в шахматах, пешка может стать ферзем, если дойдет до конца. Не является ли это прообразом того, что даже самый мелкий человек, выдержав все испытания, становится у Бога первым среди остальных, по сравнению с которым, даже король является лишь пустым местом. Кому много дается, с тех много и спросится. Именно так говорится в Евангелии, и даже игра в шахматы подтверждает эту истину.
 Подавленный, Тоби хмуро смотрел на шахматную доску, не в силах поверить в собственное поражение. И поражение его было не только в шахматах.
ГЛАВА 21
ЗЕРКАЛО
 Вскоре наступила пора укладываться спать и странно, в эту ночь Шон уснул быстро, даже сам не заметив как.
 Но теперь наступили проблемы со сном у Тоби. Он долго лежал без сна с закрытыми глазами, потом отрешенно смотрел в потолок. Его жена Сандра уже давно уснула, маленький Дилан тоже спал в своей комнате. Не спал лишь один Тоби.
 Он прислушался к сопению жены, затем осторожно, чтобы не разбудить ее, выбрался из постели. Стараясь не шуметь, он тихо прокрался к двери. Также тихо он выбрался за дверь и прикрыл ее за собой.
 Тоби направился в гостиную, где остановился перед большим зеркалом, стоявшим у стены. Лунный свет падал из окна прямо на него, в результате чего Тоби четко видел свое отражение. Подойдя вплотную к зеркалу, он прижался к нему лбом и долго смотрел в свои собственные глаза, словно пытался проникнуть в собственную душу. Потом, резким движением оторвавшись от зеркала, Тоби произнес:
 - Ну что ты смотришь так на меня, что? Что тебе нужно от меня? Ты хочешь проникнуть в мою душу? Но зачем тебе это нужно, зачем? Какое тебе дело до моей души, зачем ты сюда приехал? Я не для того сюда приехал, чтобы ты приехал за мной. Мне не нужен ни ты, ни моя прошлая жизнь.
 Тоби пронзительно всматривался в свое собственное отражение.
 - Ты только узнал о моем существовании? Ну и что? Надо было случиться этому прямо сейчас! У меня не лучшие времена, ФБР наступает мне на пятки, ты и сам это знаешь, вы с Крусоном прямо закадычные друзья! Нет? Не оправдывайся, вы с ним за одно! У вас одна цель, свести меня с ума. Что? Ты спрашиваешь, почему я так тебе обрадовался? Что ж, признаюсь, я проявил слабость, поддался своим чувствам. Не нужно было мне этого делать. Ну, теперь ничего уже не поделаешь, ты здесь, а выгнать тебя мне не позволяет совесть. Я сказал «совесть»? Нет, надо было сказать гордость. Я хотел доказать тебе, что ты ошибался, всю жизнь ошибался. Хотел показать тебе свою жизнь, чтобы вызвать у тебя зависть. Кто ты? Всего лишь простой сторож, не способный стать никем в своей жизни. А кто я? Я человек, человек с большой буквы, я добился всего, чего можно добиться в этой жизни. У меня есть власть и богатство. Я хотел унизить тебя, а себя возвысить. Я хотел, чтобы ты почувствовал стыд, чтобы ты понял, что всю жизнь ошибался! Но нет! Мое положение не вызвало у тебя зависти, мое богатство тоже не вызвало у тебя зависти. Наоборот, все, что я тебе показывал и рассказывал, вызывало у тебя лишь отвращение и отчуждение. Что ты за человек такой? Кто такой?
 Тоби тяжело дышал, не отрывая своего взгляда от зеркала.
 - Я не могу выносить твоего присутствия! Ты чуждый мне человек, я не могу тебя понять. Неужели ты сам веришь, в то, что говоришь? Или же просто так говоришь, успокаивая самого себя. Нет, похоже, что действительно веришь. Ты, в самом деле, веришь, что есть высшая сила, перед которой все люди равны, и что рано или поздно всем придется ответить за свои поступки. Ну, хочешь верить, ну и верь, мне то что! Но зачем ты сюда приехал доказывать это мне? Я всю жизнь жил, стараясь не забивать себе голову мыслями о смерти. Зачем ломать голову над тем, чего все равно не можешь понять. Я не имел страха перед смертью, я жил спокойно, но явился ты и стал лезть ко мне в душу. Стал нагонять на меня эти страхи. Но зачем тебе это нужно? Ты хочешь, чтобы я только и думал о том, что будет после смерти? Чтобы я лишился покоя? Радуйся! Вот я не сплю теперь, и все из-за тебя!
 Тоби отступил на шаг назад и, с ног до головы оглядел свое отражение.
 - Ну, почему мы так с тобой похожи? Мне теперь не будет никогда покоя в жизни. Каждый раз, когда я буду смотреться в зеркало, я буду видеть тебя, я буду видеть твое лицо, я буду вспоминать твои слова! Ты испортил мне всю жизнь! Ты ут-верждаешь, что я попал в трясину, которая затягивает меня все глубже и глубже. Пусть так! Ты был прав в одном, мне не принесло счастья ни власть, ни деньги! Единственная моя отрада – это Сандра и Дилан. Я живу ради них. В этом смысл моей жизни. А в чем смысл твоей? Тебя не интересуют деньги, ты не любишь рестораны, не любишь широко жить, ты называешь все это тряси-ной. Но скажи мне, где нет трясины? Как жить правильно, чтобы жизнь имела смысл?
 Тоби оттер выступивший на лбу пот.
 - Ты утверждаешь, что единственный смысл жизни – это жить по христиански, жить по Евангелию. Но, откуда ты знаешь, что это правильный путь? Даже если допустить, что Бог действительно есть, откуда ты можешь знать, чего он от нас в действительности хочет? Ты говоришь, что получил достаточно доказательств тому в своем сердце. Но я то не получал их! У меня нет ни малейших основ верить в правоту христианства! Как мне разобраться? Я вижу лишь то, что творится вокруг меня. А вокруг меня нет никакого христианства. Никто не живет по нему!
 Тоби помолчал.
 - Я думал, что когда я буду богат, то я смогу быть спокоен, но чем больше у меня денег и власти, тем больше у меня врагов и завистников. ФБР только и ждет, когда я сделаю неверный шаг, чтобы уничтожить меня. Того же ждут и мои конкуренты. Последний год мне нет покоя, жена постоянно просит, чтобы я бросил все это, все мои дела и уехал с семьей куда подальше. Теперь появился ты. Ты тоже говоришь, что мне пора все бросить, ты, словно продолжение моей жены, но ты такой чистый и пра-вильный, ты утверждаешь, что людям надо делать добро. Но ведь за добро и становятся ненавистными! За добро ненавидят как раз те, кому это добро и делают! Ты утверждаешь, что не надо ждать благодарности от людей, что благодарность будет от Бога, но мне нужны доказательство этих слов. Нельзя верить пустым словам! Так можно попасть в трясину куда более глубокую и вязкую чем та, в которой я, по твоим словам, нахожусь сейчас. Ах, если бы я имел хоть какие-то доказательства твоим словам, хоть какую-то основу для веры. Тогда, может быть, было все совсем по-другому.
 Тоби вновь замолчал и всматривался в глаза своего отражения, словно перед ним был сам Шон.
 - Ты иной, Шон, ты иной, чем я. Ты моя прямая противоположность. Впрочем, нет, ты не противоположность, ты просто другая моя сторона. Та сторона, что осталась у меня на заднем плане, где-то в глубине меня. Ведь мы же близнецы, мы не можем быть разными. В каждом человеке есть плохое и хорошее, просто в одних побеждает одна сторона, в других людях другая. При рождении положительная, так сказать добрая сторона, до-минировала в тебе. Но ведь это же должно было иметь противовес! Этим противовесом стал я. Может быть, я и стал таким, чтобы быть постоянным напоминанием того, чем мог стать ты сам! Напоминание того, что спит в тебе, но что может проснуться. Может быть, моя миссия в этой жизни и есть, показать то, чем может быть человек, который кажется положительным во всех отношениях. Что если мы являемся напоминанием обществу, так называемым примером для всех.
 Тоби неожиданно улыбнулся сам своей мысли.
 - Но тогда и меня нельзя судить так строго, я лишь твоя вторая половина, и ты должен быть ответственным за это вместе со мной. Ах, если бы ты испытывал хоть малейшую зависть ко мне, тогда бы я мог торжествовать победу. Ах, если бы ты обрадовался тогда моему «Мерседесу», который я хотел подарить тебе. Но ты не захотел его принять, ты и здесь показал то, что не хочешь возвышаться над другими.
 Тоби вздохнул.
 - Ты знаешь, я всю жизнь считал, что не может существовать такого человека, который бы не хотел иметь богатства, и который не имел бы в себе ни капли зависти к другим, чтобы человек испы-тывал лишь желание помочь нуждающемуся в помощи. До сих пор я не встречал такого человека, а я долго искал. Я наблюдал и за церковью, и за священнослужителями. Никто из них никогда не жил по-христиански, никогда не пытался, да и не хотел. Все они жили лишь для того, чтобы обеспечить самих себя всеми благами земли. Иными словами они жили и живут ради денег. У них такие же пороки, такие же страсти, как и у всех простых людей. И никто из них не пытается их преодолеть. А ведь христианский священник сам должен быть образцом христианской добродетели. Без этого и паства никогда не станет жить по-христиански. Все это перерастает в миф. Таким образом, и к Иисусу Христу стали относиться как к легенде, никто не верил, что он, в самом деле, поступал так, как написано о нем в Евангелии.
 Тоби тихо засмеялся, вспомнив что-то из своего прошлого.
 - Однажды я пожертвовал на храм крупную сумму денег. Мне было интересно, как воспримет это духовенство. Да, настоятель обрадовался моим деньгам, как манне с неба. Он простил мне все мои грехи, даже не потребовав исповедаться в них. Он не знал, откуда взялись эти деньги, которые я ему пожертвовал. Он не знал, каким способом я их заработал, да его и не интересовало это. Он просто был рад тому, что они ему достались. После этого события и церковь, и духовенство стали вызывать у меня лишь презрение. Если нет веры в церкви, то ее не может быть нигде. Христианство для меня стало лишь мифом и утопией, которой никогда не было, да и не могло существовать на свете.
 Тоби вновь посмотрел на свое отражение.
 - Но ты, Шон, оказался совсем иным. Признаться, когда ты в первый раз заговорил о христианстве, это вызвало у меня сильное раздражение. Я захотел разбить твои убеждения, вернее доказать, что ты и сам не веришь в то, что ты говоришь. Но мне это не удалось. Я тебе признаюсь, Шон. Глядя на тебя, я впервые поверил, что действительно может существовать человек, который живет по-христиански. Сколько раз я пытался тебя унизить, сколько раз пытался вывести тебя из себя. Любой другой человек просто бы не выдержал этого и сорвался. Но в тебе я не увидел ни малейшей вспышки гнева, просто ни малейшей. Ты и сам поступал так, как учил меня, а никто до этого не оказался таким примером, ты был первым. И тут я впервые понял, что действительно может жить человек так, как учит Евангелие! Может! Необходимо только захотеть и проявить силу воли. Ты разрушил все, что я создавал в своей душе всю свою жизнь. И теперь я не знаю, как мне быть дальше. Я не смогу быть уже прежним. Чтобы я ни делал, как бы не поступал, ты всегда будешь стоять у меня перед глазами, как проклятье, как вечное мое осуждение.
 Тоби медленно прошелся вдоль зеркала.
 - Я не верю, что могу спастись, но ты утверждаешь обратное. Евангелие тоже утверждает, что первым человеком, вошедшим в рай, был разбойник, распятый вместе с Иисусом Христом. Это означает, что может спастись любой грешник, если он только раскается. Не знаю, не знаю. Смогу ли я? Смогу ли я вообще с собой что-нибудь сделать, я даже не знаю, хочу ли я этого.
 Тоби обхватил голову руками и, попятившись назад, сел в кресло.
 - Господи, как я устал, как я устал!
 Затем, словно придя в себя, Тоби вскинул голову и огляделся по сторонам. Луна по-прежнему светила в окно, но ее лучи уже переместились с зеркала на пол.
 - Что я здесь делаю? – произнес Тоби, в полном недоумении.
 Стараясь не разбудить жену, он прокрался обратно в спальню и улегся в постель. На этот раз он заснул, едва коснувшись головой подушки