Римские каникулы Шерлока Холмса и доктора Мартенса

Эта история случилась в прошлом году. Я был в Риме - навещал свою больную тетушку, а заодно наслаждался благодатным итальянским летом. Я чувствовал себя в полной безопасности от своих пациентов, так как никто не мог знать моего местонахождения, и это придавало мне еще больше желания жить. Но однажды, проверяя свою электронную почту, я наткнулся на письмо Шерлока Холмса. В нем было следующее:

"Дорогой доктор Мартенс,
Мне срочно требуется ваша помощь. Жду вас завтра в Риме отеле Пьяцца ди Верона в 11:00."

За долгую дружбу, я привык к таким письмам от Холмса и на следующий день ровно в 11 уже стучался в дверь его номера.
- Как вы узнали, что я в Риме? - спросил я его, как только мы пожали друг другу руки.
- Я понятия не имел, что вы в Риме, уважаемый доктор, - ответил он. Вам должно быть известно, что электронные письма приходят на ваш электронный почтовый ящик, а просмотреть его содержимое вы можете из любой точки планеты. Кроме того, я слышал о вашей больной тетушке, а поскольку настала пора отпусков, я и предположил, что, скорее всего, вы проведете свой отпуск в Риме.
- Но что занесло сюда вас, ведь у вас нет больной тетушки?
- Вы почти попали в точку, вот письмо, которое я получил позавчера, - с этими словами Холмс протянул мне обычную лондонскую телеграмму.

"Уважаемый мистер Холмс, - гласила она. - Я много слышал о ваших способностях, и, принимая во внимание деликатность моего дела, прошу вас незамедлительно приехать в Рим и остановиться в отеле Пьяцца Ди Верона под именем мистера Хайда. Только вы можете мне помочь. Папа"

- Папа?! - удивился я. - Но насколько я знаю, ваш отец умер 20 лет назад.
- Я сам его похоронил, - подтвердил мой друг. - Это-то меня и смущает. Видите ли, я тут читал одну книжку… Так там к сыну приходит мертвый отец, и выясняется, что его отравила жена, то есть мать...
- Так жена или мать?
- Не берите в голову, дорогой доктор! Я просто подумал: а вдруг и мой покойный батюшка захотел мне что-то рассказать: я всегда подозревал, что большую часть состояния он закопал в землю. Ведь от деда он получил несколько миллионов, а мне достались лишь жалкие несколько тысяч.
- Вы полагаете, что призрак вашего отца!?.
- За этим вы мне и понадобились, друг мой, - перебил меня Холмс. – То, что видят двое, видят все.

В номер постучали. Приложив палец к губам, Холмс подошел к двери и, посмотрев в глазок, резко рванул ее на себя. В комнату ввалилась высокая стройная блондинка лет двадцати.
- Как хорошо, что вы приехали! - воскликнула она. - Только вы можете мне помочь!
- Но вы-то точно не мой отец, - парировал Холмс и выпроводил незваную гостью наружу.

Тем временем с улицы раздался гул людской толпы, и Холмс подошел к окну.

- Что там происходит, - поинтересовался я?
- По площади едет какой-то человек в белой хламиде. Кажется, эти крики предназначены для него. Я слышал, сегодня день рождения Римского Папы. Может, это он?
- Папы!?
- Гм, - сказал Холмс, и через несколько минут мы уже стояли в автомобильной пробке по дороге в Ватикан.

Через несколько часов Папа принял нас в своем кабинете.
- Чем могу служить? - спросил он, бодро сойдя с престола и протянув нам обе руки, как бы предлагая не церемониться.
- Нет, это я готов служить вам, - ответил мой друг, не уступая понтифику в хороших манерах. Видя замешательство Папы, Холмс протянул ему телеграмму и свою визитную карточку. Тот принял и то, и другое и, прочтя, надолго задумался. Мы с другом переглянулись.
"Неужели опять ошибка! Какой конфуз!" - подумал я. Но к счастью все обошлось.

Через полчаса понтифик хлопнул себя по лбу и воскликнул:
- Папа! Ну, конечно! Это же я вам послал!
- Вероятнее всего, - согласился Холмс.

Папа продолжал исследовать телеграмму.
- Странно, - произнес он, - отправлено из Рима. Значит, он в Риме. Это хорошо.
- Кто? - удивился я.
- Не обращайте внимания, - спохватился Папа, - мысли вслух. Теперь я вижу, что погорячился, пригласив вас сюда. Но раз уж вы здесь, то я объясню вам, в чем дело.
В 1970 году на святейший официальный сайт Ватикана забрался еретик и похитил святыню нашей церкви - рукописи пустыни Гоби с оттиском большого пальца левой ноги святого Луки. Почти сорок лет мы не могли их найти, и, перепробовав все, решились обратиться к вам, всемирно известному сыщику. Но буквально вчера епархия специального назначения вышла на след похитителей, и теперь возврат святыни лишь дело техники. Так что благодарю вас за отзывчивость, но вы опоздали.

С этими словами Папа откланялся.

Через час мы сидели в кафе на площади Святого Ангела и, попивая кьянти, любовались ватиканскими руинами. Признаться, я был рад, что все закончилось так благополучно. Эти приключения мне уже порядком надоели.
- Знаете, что меня смущает? - неожиданно спросил Холмс.
- Что? - опешил я.
- В 1970 году интернета еще не было, и, следовательно, рукописи Гоби никак не могли быть похищены. Здесь явно что-то не так.

"Опять!" - подумал я. Надо было срочно отвлечь моего друга от этого дела, и я предпринял отчаянную попытку.
- Посмотрите на ту блондинку, - сказал я, указывая на особу сидящую за столиком напротив. - Она вам никого не напоминает?
- Мадонну? - предположил Холмс. - Нет, дорогой Мартенс, все Мадонны - брюнетки, вы выстрелили мимо цели, зато посмотрите на того старика - вылитый Папа Римский.

И вправду, старик, на которого указывал мой друг, был невероятно похож на Папу. Он спокойно дожевывал спагетти, когда к нему подбежали два дюжих молодца в форме швейцарских гвардейцев. Без лишних слов они подхватили его под обе руки и, запихнув в карету, увезли в неизвестном направлении.

В этот момент я сломал зуб обо что-то твердое в черничном пироге. Это была записка, в которой мы прочли:

"Будьте сегодня вечером в храме Святого Петра. Записку уничтожьте." Поскольку мой друг сразу же куда-то исчез, проглотить записку пришлось мне.

Прождав Холмса весь день, но, так и не дождавшись его, я решил отправиться в условленное место один. Первым, кого я там увидел, был Папа Римский в полном праздничном облачении. Он стоял на ступенях храма и благословлял проходивших мимо туристов. Я молча поклонился ему, как старому знакомому, и был изрядно удивлен, когда в ответ на мое приветствие Понтифик подмигнул мне правым глазом. На языке лондонского преступного мира это означало "внимание, опасность!" но, конечно, я не мог вообразить, чтобы Папа знался с лондонским преступным миром.

Простояв на ступенях полчаса, я заметил ту же блондинку, которая пыталась прорваться к нам в номер. Теперь она направлялась ко мне быстрым шагом. Но Папа, который все еще маячил неподалеку, опередил меня.

- Попалась, дорогуша, - сказал он, делая ей подсечку своим посохом. Блондинка ловко увернулась, и я, как джентльмен, поспешил ей на помощь, но в этот момент нас со всех сторон обступили уже знакомые нам гвардейцы. Я был настроен решительно, но силы были слишком неравны, и, в результате мы оказались в карете, причем, к моему крайнему удивлению, вместе со мной и загадочной блондинкой швейцарцы запихнули в карету и своего сюзерена - Папу.

Через час мы трое: я, Папа и Блондинка – обнаружили себя в темном сыром подземелье. Мы молчали. От возмущения я не мог вымолвить ни слова, да и что я мог сказать! Я досадовал на то, что был настолько глуп, чтобы не дождаться друга и пойти на эту авантюру в одном лице. Я злился на Холмса за то, что он исчез неизвестно куда, и хотя именно он занимался этим делом, в подземелье оказался именно я. Я негодовал на всю Римско-Католическую церковь, позволяющую себе такие вольности с британскими подданными. Я уже начал обвинять в попустительстве самого Господа, когда, к счастью, дверь нашей камеры открылась, и перед нами предстал Папа Римский, тот самый, что принимал нас, меня и Шерлока Холмса утром того же дня. Он вошел в сопровождении двух стражников, тащивших в руках какой-то сверток. Теперь при сравнении двух Пап, я отметил ощутимую разницу. По сути, сходство состояло только в одежде, да манере держаться, что, признаться, меня удивило.

- А теперь, - провозгласил вошедший, мы узнаем, кто из вас настоящий Папа. Этот куст, - он указал на сверток, - горит, но не сгорает только в присутствии избранного конклавом Понтифика. Разворачивайте.

Не успел я осмыслить сказанное, как стражники развернули сверток и извлекли из него довольно внушительный куст, который к моему ужасу немедленно запылал.
- Ага! - закричал пришедший Папа, - Попался! - и бросился к тому, который сидел рядом со мной.

- Увы, - сказал тот спокойно и, сняв с себя маску и наряд, оказался ни кем иным, как моим другом Шерлоком Холмсом.
- Холмс! И вы здесь!? - воскликнул я, но в этот момент Папа кинулся ко мне и, вцепившись мне в волосы, потянул на себя так, что я упал на пол.
- Стойте! - прогремел голос, и все мы обернулись к нашей Блондинке.
- Я - Папа, - сказала она и разоблачилась.
- По крайней мере, она точно не мама, - произнес мой друг, и крепко двинув по зубам одного из стражей, выхватил из рук другого горящий куст.
- Мартенс, вы что-нибудь с собой захватили?! - крикнул он.
- У меня хлыст, - заметил я.
- А у меня - револьвер, - воскликнул самозваный Папа. Направив его на Папу настоящего, он уже готовился выстрелить, но мой друг сунул горящий куст в бочку с водой, стоящую в камере. После яркого света наступила кромешная тьма, и было лишь слышно, как чьи-то проворные кулаки раздают удары направо и налево. По характерному звучанию я узнал в них кулаки моего друга.

Через минуту мы: Шерлок Холмс, Папа и я, захватив карету швейцарских гвардейцев, что есть мочи неслись в полицейский участок. По дороге Папа рассказал нам свою историю.
- Все началось с того, что в 1970 году пропали рукописи пустыни Гоби с оттиском большого пальца левой ноги святого Луки.
- Но ведь в 1970 году еще не было Интернета! - заметил Холмс.
- Конечно, не было! – согласился Папа, и добавил: - Разве можно украсть рукопись при помощи Интернета?
- Гм, - достойно промолчал мой друг.
- В этой рукописи, - продолжил Понтифик, было зашифровано указание на место хранения Неопалимой Купины, которая досталась святому Луке от святого Петра, и которую он спрятал где-то в Ватикане. Впрочем, никто не знал, где именно. Знали только, что с помощью этой Купины можно всегда без труда отличить истинного Папу от самозванца, так что через несколько лет неизбежно пропала и она. Уже тогда я понял, что готовится какой-то заговор, но лишь год назад, когда из окон спальни я увидел, как народ на площади святого Михаила приветствует самозваного Папу, я осознал, что заговор свершился. Тогда мне пришлось скрыться. Хотя я и знал своих врагов: это были вездесущие Фармазоны. Несколько столетий они плели заговор против Римской Католической церкви и вот, наконец, они достигли своего. Их Великий Магистр Гуго фон Гугенгейм воцарился на папский престол под видом истинного главы Церкви.

Я простил бы им все и смирился, я уже стар, но враги начали искать меня. Любого человека хоть сколько-нибудь похожего на меня хватали и бросали в подземелья Ватикана. И сердце мое не выдержало - я замаскировался под женщину и обратился к вам.

- Так вот к чему этот маскарад! - восхитился я, обращаясь к Холмсу. - Как вы догадались, что Ватикан разыскивает сбежавшего Папу!
- Честно говоря, дорогой Мартенс, я не думал об этом. Там на ступенях храма святого Петра, я все еще надеялся встретиться с духом моего отца. А костюм Папы понадобился мне, чтобы отпугнуть его, если бы он замыслил что-нибудь дурное. Ведь всем известно, что привидения боятся Пап.

- Но почему вы не обратились в полицию? - спросил я Папу.
- А кто бы мне поверил? - возразил он. - Ведь Купина была у моих врагов. А без нее сам черт не разберет, кто настоящий папа, а кто нет. Поэтому я и отправил телеграмму вам, в надежде, что вы мне поможете. Да, видно, все напрасно. Мы недооценили противника, Купина по-прежнему у него, а без нее я для полиции - такой же смертный, как все - не стоит и соваться.
- Дорогой Папа, нельзя недооценивать друзей, - сияя, произнес Шерлок Холмс и вытащил из кармана небольшую ветвь. - Перед тем, как убежать, я отломил кусочек вашего чуда, чтобы детально его исследовать, ну да ладно. Ведь если горит куст целиком, то должна гореть и часть его? Верно?

Но ветвь уже пылала, озаряя дивным светом наши довольные лица.

- Мне не понятно только одно, - обратился я к моему другу Холму, когда мы сели в самолет. - Если никто не знал, где находится купина, то, как же тогда узнали, что она пропала?
- Зато я сразу понял, что наша блондинка - была не женщиной, - ответил мне Холмс.
- Каким образом?
- Для женщины, у нее были слишком стройные ноги.

И мой друг захлебнулся в столь знакомом мне гомерическом хохоте.