Время бессмертных - отрывок из летописи Суан Мор Аокл

Посвящается AALIYAH13

Время бессмертных
Пылающий диск солнца медленно скрывался за горизонтом. Тревожный кроваво-красный закат залил всю широкую равнину с одиноким холмом своим алым светом. Лучи светила скользили по бурой пожухлой траве и чахлым деревцам, казалось, покрытых чёрной больной корой, а сами их стволы были словно искривлены невыразимой мукой. Догорающий свет солнца отразился от поверхности небольшого заросшего пруда, окрашивая воду в багряный цвет, превращая водоём в гигантскую чашу, заполненную красной жидкостью. Последние, угасающие, лучи заметались у подножья стен мрачной крепости. Она высилась ужасающей громадой щербатого камня на невысоком холме, покрытом редкой жёсткой травой, сквозь которую виднелись белеющие человеческие кости. Холм опоясывал глубокий ров, в котором торчали остатки металлических кольев, словно кровью, покрытых ржавчиной. На востоке от холма расстилался крупный город, по большей части состоящий из одно- и двухэтажных домов, в которых в эту пору начали зажигаться пока ещё редкие огоньки окон. На улицах уменьшалось количество простых граждан, а их место занимали многочисленные патрули городской стражи в тяжёлой броне, украшенной святыми крестами и другими священными знаками. Люди бросали наполненные ненавистью и страхом взгляды на тёмную твердыню, чья тень в свете заходящего солнца начала неторопливо и неотвратимо накрывать город, словно обнимая его разворачивающимися крыльями мрака.
Но закат быстротечен и ночная мгла, наконец, полностью вступила в свои права. Город замер так испуганное животное, как будто тяжёлые ставни, наглухо закрывавшие окна, массивные двери и кованные толстые решётки были недостаточными для ощущения безопасности. К тому же окна и двери домов были окованы ещё и полосами железа. Улицы города были ярко освещены фонарями, частые патрули несли службу, используя ещё и свои собственные факелы, но всё же даже они старались пересекать плохо освещённые участки как можно быстрее.
В то время как в городе жизнь затихала, затаивалась в укромных местах до утра, в замке наоборот она просыпалась. В крепости не зажглась ни одна свеча, но ночь наполнилась различными звуками. Вот глухо стукнула об пол крышка гроба, вот тихо прошелестело по каменному полу длинное платье, вот скрипнули распахнутые оконные ставни, и в тёмный просторный зал в центре чёрной твердыни проник бледный лунный свет. На освещённое пространство вышел высокий мужчина. Он был одет в чёрный строгий сюртук с высоким стоячим воротником и брюки такого же цвета. Золотые пуговицы на рукавах сюртука вспыхивали маленькими искорками в лунном свете. Мужчина, подняв голову, стал рассматривать Луну. Она была тем солнцем, что освещало часы его бодрствования в течение бесчисленных столетий. Узкие, вертикальные зрачки внимательно изучали каждую чёрточку бледного шара в надежде найти изменения, признаки грядущих перемен или опасностей. Его вечная подруга Луна никогда ещё не обманывала, и, по одному ему заметным приметам, мужчина мог точно предсказать ближайшее будущее. Знаки грядущего были тревожны, но иного выхода он не видел. Так было перед штурмом крепости, произошедшем пятьдесят три года назад, когда презренные смертные вознамерились стряхнуть власть своих поистине вечных господ. В чём-то их план удался, и люди уничтожили многих из Клана, но они сделали одну роковую ошибку – они не успели завершить своё дело до заката. Месть была страшна. Лишь горстке людей из многочисленного войска была дарована жизнь, чтобы они рассказали об ужасающей резне, которую устроили пробудившиеся хозяева. Но и вампиров осталось немного, и город вырвался из-под их контроля. Люди организовали патрули, укрепили свои жилища, но о новом штурме пока не помышляли. Вампиры и их пища сохраняли вооружённый нейтралитет, копя силы для предстоящей войны.
В тёмном углу зала зажглись две красные звёздочки. Мужчина обернулся навстречу входившей девушке и радостно улыбнулся. Она была одета в длинное серебристое платье, на котором неярко светились аквамариновые розочки, русые волосы были уложены в высокую причёску. Девушка ступала так легко, что, казалось, она плывёт над полом. Мужчина с улыбкой заглянул её в глаза, взял левой рукой её правую, а другой приобнял за талию. Правая рука девушки покоилась на левом плече мужчины. В один ведомый им момент пара сорвалась с места и закружила по залу, плавно танцуя между высокими колоннами. Мужчина и девушка то появлялись в лунном свете, вспыхивая богатством одежд и мраморностью кожи, то растворялись в окружающем их мраке, и лишь угольки горящих глаз отмечали их положение. Спустя какое-то время громадный зал стал наполняться танцующими парами, которые появлялись и через арку прохода и прямо из стен. Танцующие фигуры кружились по всему залу, то поднимаясь к сводчатому потолку, то вновь опускаясь на пол. Они танцевали в полной тишине, нарушаемой лишь шорохом одежд, да лёгким трепетанием крыльев вспугнутых летучих мышей. Им не нужны были музыканты, ибо у них была своя музыка, звучавшая внутри их бессмертного тела. Музыка пела, звала за собой, манила в край невообразимого наслаждения, она обещала вечный покой и вечную жизнь, полную сладостной муки блаженства. Музыка гремела, заполняя всё их существо, она вибрировала в каждом сосуде, в каждой клеточке тела. Музыка обволакивала своих любимых детей, защищая их от бренного и суетного мира. У каждого она была своя, та неповторимая симфония, что привела их в этот мир бессмертия, что сделала их такими, как сейчас. Но каждая особенная мелодия вплеталась в общий гармоничный оркестр, заполняя всё пространство замка, приветствуя и пробуждая всех населяющих его существ.
Мужчина и девушка остановились и, взявшись за руки, как дети, вышли на балкон. С него открывался прекрасный вид на притихший город. Мужчина мрачно усмехнулся и шагнул вперёд, увлекая за собой свою подругу. Им предстояла очередная охота, но смертные ещё не подозревали, какие перемены принесёт им сегодняшняя ночь. Клан Вампиров начинал путь к своему возрождению.
Мужчина и девушка с плавностью падающих пушинок заскользили вдоль высоких каменных стен мрачной твердыни. Едва коснувшись земли, они побежали вперёд, грациозным прыжком перелетели ров и устремились вниз по склону. Вслед за ними тихой свитой следовал клин их собратьев – клин чёрных теней на серой земле холма.
Достигая домов людей, тени сливались со стенами, а затем змеями скользили на крыши. Мужчина и девушка двигались впереди всех. Они неслышно, как летучие мыши перелетали с одного дома на другой, направляясь к центру города. Их многочисленная свита рассеялась по крышам. Вампиры искали лазейки, оставленные невнимательными людьми, а, найдя, проникали внутрь жилища. Краткий миг тихой возни, чей-то сдавленный крик…и дом, комната за комнатой, погружался во тьму. Жилища на окраине города гасли одно за другим, словно замок и во мраке ночи стал отбрасывать тень.
Старый патрульный, ветеран первой войны с вампирами, шедший во главе своего отряда, вдруг остановился. В душе его завозился червячок плохого предчувствия. Ему стало не по себе и так муторно, так тоскливо, что он даже сбился с шага. Его отряд в недоумении смотрел на него, терпеливо ожидая объяснений. Ветеран задумчиво покрутил седой ус и огляделся по сторонам. На следующем перекрёстке он увидел группу людей. Уже давно наступил комендантский час и гражданам не разрешалось находиться на улице во избежание несчастных случаев (бывало, что патрульные сначала втыкали в грудь осиновый кол, а потом уже разбирались человек это или вампир). Махнув рукой, чтобы отряд следовал за ним, он направился к кучке людей. Подходя ближе патрульные начали невольно замедлять шаг. Что-то странное было в этих людях, что-то неправильное. Ветеран поднял свой факел повыше, жалея, что за его спиной сейчас находятся не проверенные боевые товарищи, а горстка юнцов, играющих в великих охотников на вампиров. Старик громким голосом окликнул группу людей, требуя немедленно разойтись по домам. Несмотря на творившееся в его душе его голос звучал твёрдо и сурово, он не допускал каких-либо возражений и пререканий. «Люди» разом, как по команде развернулись к патрульным. Тут же по улице пронёсся порыв ледяного ветра, сбившего пламя с факелов. На чёрных силуэтах «людей» зажглись красные угольки глаз. Патрульные судорожно, со скрежетом, рванули мечи из ножен, но кроваво-глазые тени стремительными бросками оказались рядом, белейшие клыки, острые как иглы, отразили свет святых символов, неярко сияющих на броне, и … спустя пару мгновений всё было кончено. На притихшей и погружённой в темноту улице распластались тела патрульных в чуть светящейся броне, а к ним, как присосавшиеся пиявки, приникли чёрные тени. Лишь у истерзанного тела старого патрульного, привалившегося к стене дома, лежали две кучки серого праха…
Мужчина с девушкой всё так же невесомо переносились через проулки и большие улицы. Им не было дела до их армии, ведь каждый солдат в ней знал своё место и дело. К следующей ночи численность этой армии увеличится почти вдвое, главное сейчас другое дело, без которого эта атака теряла смысл. Мужчина и следовавшая за его плечом серебряной тенью девушка остановились на краю большой площади. В центре её высился снежно-белый храм. Площадь была ярко освещена светом многочисленных факелов и сиянием, исходившим от храма. В его окрестностях не было патрулей, ибо как может подступиться враг к этой святыне? Но этот враг мог многое. Мужчина и девушка по стене соскользнули с дома и, вжимаясь в трещины булыжной мостовой, змеями проскользнули к храму, прошуршали одеждами на его ступенях и вошли внутрь. Негромко хлопнула створка высокой храмовой двери, и площадь снова окутала тишина.
Девушка начала было затравленно озираться под высокими сводами церкви, но твёрдая рука мужчины, обнявшая её за плечи, успокоила и ободрила. Она чувствовала лёгкую, но постоянную боль, находясь в храме, яркий свет слепил глаза, но долго тут задерживаться они и не собирались. Зрачки мужчины превратись в узкие щёлочки, губы сжались в твёрдую линию, он тряхнул головой, отбрасывая последние сомнения, и направился к алтарю. У его подножия на коленях стоял толстый человечек в епископской мантии и молился. Его фанатично блестевшие глаза были устремлены на высокий крест, а полные губы беззвучно повторяли молитву, повторяли раз за разом, снова и снова, приходя в экстаз от её строчек, находя упоение лишь в этом рабском служении. Но вдруг человечек поперхнулся словом, судорожно обернулся на лёгкие шаги и резко встал на ноги. Он метнулся к золотому колокольчику, стоявшему на белоснежной поверхности алтаря, но трясущиеся пальцы не смогли его удержать и он выпал из рук. Колокольчик покатился по ступеням алтаря, жалобно позвякивая. Но, тем не менее, свою миссию он выполнил. Из небольшой дверцы за алтарём, не спеша, выступил статный рыцарь в сверкающих доспехах. В руках он держал такой же нестерпимо блистающий меч с простой рукояткой, выполненной в виде креста.
Девушка зашипела рассерженной кошкой и выхватила лёгкую сабельку. Мужчина же покачал головой и указал ей глазами на священника. Сам же он вытащил из-за спины чёрный меч, извивающийся как пойманная змея. Светлая и тёмная фигуры шагнули навстречу друг другу, и сошлись в битве. Девушка и священник как завороженные наблюдали за этим поединком. Меч рыцаря, казалось, стал лучом света, а меч вампира – лучом тьмы. Свет и Тьма сшибались и снова расходились, танцевали, вились вокруг друг друга. Движения бойцов набирали скорость, становясь неразличимыми простому глазу. Через пару мгновений стало казаться, что это сгусток света выбрасывает свои колючие лучи, стараясь пронзись пятно мрака, которое в свою очередь отвечало тем же. Но вот удар вампира, нанесённый с нечеловеческой силой, выбил меч из рук рыцаря, и чёрное лезвие впилось в него, проникнув в сочленения брони на боку. Но в это же мгновение серебристый кинжал вонзился в сердце создания ночи. Рот рыцаря исказился в беззвучном мучительном крике, и воин света рухнул под ноги вампиру. А тот в это время схватился за рукоять кинжала, одной силой воли удерживая своё тело от распада. Затем существо Тьмы с печальной и немного извиняющейся улыбкой посмотрел в глаза свой подруге и одним быстрым рывком выдернул кинжал. Вслед за серебряным лезвием от его одежды и тела фонтаном рванулись частички праха, и потом и вся высокая чёрная фигура вампира рассыпалась легчайшим пеплом, осевшего маленькой кучкой на полу храма. Священник, с расширившимися от ужаса глазами наблюдавший за смертью своего рыцаря, тонко взвизгнув, и кинулся к выходу их храма. Девушка, коротко зарычав, прыгнула за ним и одним ударом снесла епископу голову. Его тело пробежало ещё пару шагов и рухнуло на пол, а голова, описав широкий полукруг, упала на алтарь, забрызгав его и крест кровью, особенно яркой на фоне белизны. Девушка, плача и обжигаясь, подобрала серебряный кинжал, как единственную память о своём Короле, и быстро побежала вон из церкви. Теперь она стала Королевой, но в её мёртвом сердце не было радости, только тупая ноющая боль от невосполнимой потери и разгорающееся чёрное пламя ненависти. Теперь люди получат то, что они давно заслуживают! Они уже никогда не оправятся после ужасов этой ночи и вскоре этот город, а потом и весь мир, будет во власти бессмертного Клана Вампиров!